Две руки потентата

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ «SI VIS PACEM» декабрь 1904 — февраль 1905 года. Глава 35

— Японцы в очень скверном положении — имея порты в Корее, мы держим островную империю под постоянной угрозой нашего нападения. Потому самураи не бросились искать эскадру Скрыдлова, опасаясь, что мы в щебенку превратим их главные порты, и что еще хуже — захватим острова в Цусимском проливе, и укрепимся на них, что, кстати, сможем сделать. Отправить часть сил на поиски японцы не могли — отряд Скрыдлова очень силен, и победить его с хода для Камимуры было бы непростой задачей. К тому же мы в любой момент могли его усилить, что и произошло вчера, в первый день декабря. Зима, как видите, нам подыгрывает!

На море волнение, вполне достаточное, чтобы низкобортные японские корабли лишились части своих преимуществ — «обнулили» их, так сказать. А сам русский флот завершал затеянное Макаровым перестроение, превращаясь в непреодолимую силу. Почти полуторный перевес в вымпелах боевой линии не шутка — это настоящая армада, с которой придется считаться уже не только Токио, но и Лондону с Вашингтоном.

Вирениус посмотрел на идущую впереди эскадру главных сил — флагманский «Цесаревич» возглавлял отряд из трех новых броненосцев, в который вошли «Ретвизан» и замыкающим «Император Александр III». За ними следовал отряд контр-адмирала Ухтомского — «Петропавловск», «Полтава» и концевым пришедший из Балтики «Сисой Великий». Все эти три корабля были тихоходными, но имели по четыре 305 мм орудия нового типа в башнях — каждый из них мог вполне уверенно сразиться с «Фудзи», и лишь немного уступал более крупным вражеским броненосцам. А с «чилийцами» могли справиться, несмотря что те были напичканы 190 мм пушками — за счет более увесистых снарядов главного калибра. Степан Осипович поставил прибывшие броненосцы концевыми в отрядах по расчету — не отстанут, и мешать не станут — у каждого своя цель в бою будет. Совместных маневров и стрельбы еще не проводили, так что назад их и задвинули, чтобы в бою, как говориться, «под ногами не путались». Но можно было не сомневаться, что через месяц вся шестерка приобретет совсем иной вид, и под сокрушающим огнем сразу трех броненосцев любому «слабому звену» придется несладко.

Сам Вирениус вел на «Ослябе» 2-ю эскадру из трех «пересветов» и отряда контр-адмирала Рейценштейна с двумя «рюриковичами». На флагманском «Громобое» установили на баке и юте 203 мм пушки, и теперь бортовой залп обоих броненосных крейсеров стал одинаковым. И весьма «увесистым» — по четыре восьмидюймовых и десять шестидюймовых орудий. И бой для крейсеров Камимуры мог окончиться крайне плачевно — русские моряки уже уяснили, что семидюймовая гарвеевская броня хорошо пробивается четырнадцатипудовыми снарядами, в то время как русские плиты, даже толщиной в шесть, а то и четыре дюйма, отлично выдерживают попадания семипудовых вражеских снарядов.

Многочисленные транспорты охраняла 3-я эскадра под командованием вице-адмирала Скрыдлова, державшего свой флаг на броненосце «Наварин». Первый русский броненосец «классического типа» имел устаревшие 4–305 мм и 8–152 мм орудия в 35 калибров, на дымном порохе. Потому в главные силы включать его не стали, как и следовавшие за ним «императоры» — балтийские тараны, с девятидюймовыми пушками главного калибра. Отряд броненосных крейсеров возглавил «Адмирал Нахимов», на котором держал свой флаг контр-адмирал Небогатов. За ним шли столь же старые «князья» — «Мономах» и «Донской», причем оба со старыми 203 мм пушками, которые поставили вместо новых 152 мм орудий системы Кане. Просто для старых броненосных фрегатов потребовался более увесистый калибр, способный сокрушать береговые цели и укрепления тяжелым фугасным снарядом. Да и сбрасывать их со счетов в морском бою не стоило — бортовой залп эскадры из четырех 12-ти дюймовых, десяти 9-ти дюймовых и одиннадцати 8-ми дюймовых орудий был более весом, чем у всех крейсеров Камимуры.

Вся эта шестерка уже неофициально именовалась «корейским флотом», и не потому, что ее собирались передать королю Коджону — обойдется ван, да и нет у него моряков. Просто им предстояло действовать исключительно в корейских шхерах, среди россыпей островов совместно с канонерскими лодками. Да и адмиралы будут заменены на более энергичных и предприимчивых — а эти отправятся в Петербург, на продолжительный отдых. Четырехмесячное плавание, да еще на нервах, здоровья не прибавляет — это Андрей Андреевич сам познал полной мерой…

— Японцы пойдут на сражение, Андрей Андреевич?

— Обязательно, самураи очень настырные и упертые «товарищи». К тому же это их единственный шанс попробовать потопить несколько наших кораблей из числа тех, что совершили долгий переход. И транспорты — на них припасы для армии и германские пушки для флота. Не думаю, что японцы хотят увидеть, как стреляют 210 мм или 105 мм стволы крупповской выделки. Это их единственная возможность не допустить нас в шхеры пролива и перерезать коммуникации их армии. И создать реальную угрозу Мазампо и Фузану — тогда им придется эвакуировать свои войска из Кореи.

Вирениус остановился и еще раз посмотрел на впечатляющее зрелище идущего по морю флота. Далеко впереди виднелись дымки — то шли крейсера вице-адмирала Безобразова. А ведь послезавтра с утра подойдут миноносцы и крейсера контр-адмирала Матусевича — весь русский флот полностью соберется в единый кулак. Андрей Андреевич посмотрел на стоявшего рядом с ним на мостике великого князя и негромко сказал:

— Пока Того не понес поражение, он его не признает, как и вся Япония. Так что сражение неизбежно…

В бою сошлись русские и японские броненосцы — и это только начало…