Две руки потентата

Глава 43

— Ваше высокопревосходительство, вице-адмирал Вирениус снова принял командование на себя, великого князя Александра Михайловича серьезно ранило, и командующего контузило, но он вернулся на мостик. Вот сообщение, по беспроволочному телеграфу передано.

Флаг-офицер передал листок, и Степан Осипович пробежался по нему глазами, мысленно чертыхаясь и ругаясь. Теперь он осознал, что это была не мистификация устроенная коварным Вирениусом, «Ослябю» на самом деле серьезно повредили «чилийские» броненосцы, так, что флагманский «инок» вывалился из строя на самом деле. Разглядеть, что происходит к северу, куда направлялись транспорты под прикрытием 2-го и 3-го отрядов, было невозможно, слишком далеко, больше двенадцати миль, одни дымы на горизонте. И все общение шло исключительно радиограммами, благо станции беспроволочного телеграфа вполне исправно работали. Можно было отправить посыльное судно, к каждой из эскадр прикрепили по одному — при главных силах был «Амур», у Скрыдлова «Енисей». А вот у Вирениуса, понятное дело, самый быстроходный из трех имеющихся — «Алмаз», все же 19 узлов мог выдать, на два больше, чем минные заградители, оказавшиеся весьма универсальными кораблями. На них поставили по четыре 120 мм и 75 мм орудия, и теперь новоявленные авизо представляли серьезную опасность для вражеских миноносцев, вздумай они атаковать броненосцы Макарова и Ухтомского. И в случае чего, могли быть использованы для спасения экипажей тонущих кораблей. Это раньше как-то не рассматривалось всерьез. Но не сейчас, когда на «Алмаз» приняли команду «Сисоя», и сейчас начали принимать моряков «Наварина» — остановить обширные затопления на последнем не смогли. А еще потерян «Владимир Мономах», получивший смертельные повреждения в схватке с «Касугой» — команду с него сняли «Енисей» и миноносцы. Однако старый фрегат не пропустил японцев к транспортам, и более того, повредил своего противника из своих 203 мм пушек.

— «Сисой», «Наварин», а теперь «Мономах», — пробормотал Макаров, и негромко приказал флаг-офицеру:

— Немедленно запросите Андрея Андреевича — нужна ли ему помощь? Тогда немедленно отправим к нему для поддержки «Ретвизан» — через час прибудет, не позднее. Об этом тоже передайте!

Распорядившись, Степан Осипович перевел взгляд на отряд Хейхатиро Того — японские корабли шли медленно, буквально вытаскивая из-под огня серьезно поврежденный «Фудзи». Тот шел едва на десяти узлах, больше дать японцы не рисковали, в носовую часть броненосца несколько раз «удачно» прилетели двенадцатидюймовые снаряды, и несколько проломов уже перешли в разряд «подводных». Но англичане добротно строили свои корабли — и если «Наварин» от подобных повреждений уже затонул, то «Фудзи» не только не собирается этого делать, но продолжает стрелять из кормовой башни. И японцы прилагают все усилия чтобы спасти корабль — концевым встал «Асахи», вот только Макаров тут же предпринял контрмеры. Из колонны вышел «Император Александр III», и встал в кильватер «Полтавы», открыв огонь по вражескому броненосцу, в то время как комендоры пристрелявшиеся броненосцев Ухтомского не собирались выпускать из своих «подранка».

«Петропавловск» с «Полтавой» долбили «Фудзи» вот уже несколько часов, методично превращая противника в развалину. Но хоть ты тресни, тот продолжал пусть медленно, но уверенно идти вперед, не обращая внимания на попадания и сам отстреливаясь. Но тут повреждения видны, а вот «Цесаревич» с «Ретвизаном» за два с половиной часа боя не добились явственных успехов, стреляя по «Микасе». Вражеский флагман словно не замечал разрывов, стойко перенося обстрел, и казался неуязвимым.

— Надо хоть одного, выбить одного, а там миноносцы добьют торпедами, — впервые в голосе командующего флотом прозвучала горечь — в первом же бою только что прибывшая эскадра вице-адмирала Скрыдлова потеряла если не большую, то лучшую половину кораблей, три из шести, из них два первоклассных броненосца. И если не будет успеха у него лично, то сам подаст в отставку — потому что потерпел поражение, потеряв три корабля. И не важно, что они старые, и команды еще «не нюхали пороха», как говорится — виноват только он сам — увлекся боем, и не оказал Вирениусу поддержку, когда два новых броненосца противника совершили маневр.

— Как только «Фудзи» выкатится из строя — нашим «французам» немедленно атаковать. И пусть князь тогда немедленно идет на сближение — у него скорость для этого вполне достаточная. Нужно отплатить за «Наварин» и «Сисой»! А пушек достаточно, чтобы отбиться от вражеских миноносцев, их у врага немного — не больше пяти, да один минный крейсер.

Пятерка эсминцев французской постройки против пяти миноносцев в 150 тонн — слишком серьезный перевес в силах не по числу вымпелов, а по силе каждого в отдельности корабля. Против трех 57−47 мм пушек Гочкиса впечатляющий набор из двух 75 мм Кане и четырех 47 мм орудий. А на японском авизо всего пара 120 мм пушек и четыре трехдюймовки. Должны справиться с неприятелем, но кто знать может, что произойдет дальше⁈

— Ваше высокопревосходительство, только что радиограмма принята от вице-адмирала Вирениуса. Вот текст — «сами справимся, нельзя упускать неприятеля, нужно добивать „подранков“ не мешкая».

Другой бы обиделся за столь дерзкий ответ, ведь командующему подчиненный флагман давал иносказательный совет что делать. Но не Макаров — Степан Осипович только усмехнулся, на душе стало легче…

В бою сошлись главные силы русских и японских броненосцев — именно они решают, кто будет господствовать на море, а кто отстаиваться на базах, или отправится на дно…