Две руки потентата

Глава 49

— Огорошил ты меня, Сандро, сильно огорчил. А что еще сказать, когда узнаешь, что двум нашим империям уготована скорая погибель. Я не хочу войны с твоей страной, к дьяволу интересы Вены на Балканах, если за интересы «лоскутной монархии» придется принести в жертву рейх. И что самое смешное — так это то, что старик-кайзер ненадолго переживет свою державу, что распадется на клочки и никогда не будет собрана обратно. Да и моя Германия, наш рейх лишится Восточной Пруссии и Эльзаса с Лотарингией. И всех немцев из Судет изгонят…

Принц Генрих огорченно взмахнул рукой и посмотрел на великого князя — Александра Михайловича война изменила, на лице прорезались морщины, виски поседели, в глазах застыла тоска. Сандро не лгал, может быть, что-то недоговаривал, особенно из того, что убийственно для его России, но ему сейчас ни в чем не солгал.

— Ники со своей дружбой с Георгом Английским и приязнью к Франции погубит мою страну, Генрих. Вместе с твоей — мы кровью умоемся за интересы враждебно настроенных к нам стран. И что самое худшее — война между нами будет неизбежна, если мы не договоримся сейчас, и не сделаем все возможное, чтобы ее если не убрать навечно, то очень далеко отодвинуть. У нас слишком много тех влиятельных лиц, что любят посещать Лондон и проводить все время на отдыхе во Франции…

— Слишком много, Сандро, но если мы поможем, их станет намного меньше, с остальными ты сам справишься, когда взойдешь на престол! А ты станешь императором, к этому все идет!

Портьера отодвинулась, и в кабинет вошел кайзер Вильгельм, старший брат принца. Искалеченную еще в материнской утробе руку он чуть прижимал к телу, а потому нельзя было сразу заметить, что шуйца у него короче десницы. К тому же с детства будущий кайзер буквально заставлял себя совершать ей разные действия и дела. Вот и сейчас он сграбастал в крепкие объятия поднявшегося из кресла великого князя. Расцеловался по русскому обычаю, усадил обратно и уселся сам, закурил сигарету в мундштуке. И начал негромко говорить, его усы воинственно топорщились:

— Я слышал ваши разговоры, Сандро, прости — но сам понимаешь, что такие вещи не должны проходить помимо меня. Мне уже донесли, что нынешний Вирениус и тот, который был до января прошлого года два разных человека. Вернее, одна телесная оболочка, а души разные. Не хмурься, ты сам понимать должен, что такие события всегда заинтересуют любого правителя, что печется о судьбе своей страны. Да, кстати — адмирала уже попытались отравить полгода тому назад, но мои агенты отвели от него смерть.

— Японцы?

— О нет, думаю, распоряжение исходило от Витте. Но градоначальник Дальнего наш давний конфидент, и ему приказано беречь Вирениуса на берегу. А на море, среди экипажа «Осляби» злоумышленника не найдется — живо окажется за бортом, отправится рыбам на прокорм. А ты никогда не думал, что два ваших «подселенца» из будущих времен делают все, чтобы спасти не только Россию, но и Германию⁈ И ведь не случайно оказались в телах природных остзейских немцев!

— Не думал как-то. Покойный Вильгельм Карлович…

— Мой тезка совсем не думал умирать — его смерть мистификация. Просто кое-что наместник и Вирениус от тебя держат в тайне, не желая впутывать в кровавые дела. Контр-адмирал Витгефт сейчас в Брюсселе, мы не спускаем с него глаз. Вижу, ты не знал об этом?

— Нет, мне о том ничего не говорили, — мотнул головой несколько обескураженный Сандро, а кайзер добродушно рассмеялся.

— Истребляет революционеров потихоньку, душит их одного за другим — у него отборные головорезы. Причем направил их также в «Новый Свет» — думаю, скоро услышим о странной смерти банкиров, что финансируют японцев и ваших нигилистов. Вообще-то, мы немцы должны быть ему благодарны — ведь в Лондоне «умер» 1-й морской лорд, давний наш ненавистник, с похорон которого вы вернулись. Следом за ним отправились в царство Аида все сторонники одной из фракций социал-демократов. Весьма многозначительное действие, и поверь, его сущность многие связали, только выводы неправильные сделали. А я могу тебя поздравить — теперь под твоей рукой есть профессиональные убийцы, которые не остановятся ни перед чем. И возглавляет их умный контр-адмирал — я найду время, чтобы с ним встретится.

Александр Михайлович был искренне удивлен услышанным. Это заметили два его германских «родственника», дружно улыбнувшиеся ему. Но тут же ставшие предельно серьезными.

— Как вы русские любите говорить — с ним каши не сваришь. Я имею в виду Ники — он мне друг, но его личные симпатии роли не играют, гораздо важнее антипатии. Мне дорого моя страна, Сандро — я только недавно осознал, что война с Англией неизбежна, и она будет очень долгой, британцы таковы, что могут воевать столетие. И не остановятся ни перед чем — тебе ведь известна судьба твоего прадеда, смерть которого оплатили английским золотом? Я не удивлюсь, что если с тобой или мной не поступят точно так. Пойми — ради своего господства над миром, англичане пойдут на союз со своими бывшими колонистами.

— Пойдут, я это знаю, — пожал плечами Сандро, — и утвердят свое мировое господство. Талассократия — в этом их главная сила…

— А мы должны противопоставить им теллурократию — союз континентальных держав. А потому давай договариваться, чтобы стать друзьями и не мешать друг другу. Враг у нас один, и война с ним будет долгая — я теперь это слишком хорошо понимаю, и против нас будет использована вся сила, помноженная на огромные богатства и коварство…

Кайзер Вильгельм II в мундире адмирала. Созданный его дедом рейх не просуществовал и полвека, стоило бросить вызов Британской империи…