Двенадцатая жена, или Выжить после...

ГЛАВА 11. ПЕРВОЕ ПРИКОСНОВЕНИЕ

— Габриэль! Габриэль! — звал меня Малкольм.

Я открыла глаза и увидела, что он стоит в моей комнате и улыбается. Его волосы развевал ветер, который дул из распахнутых окон. Да и все в комнате трепетало и колыхалось перед натиском этого ураганного ветра. Одеяло, которым я укрывалась слетело на пол, и холод тут же сковал тело.

— Габриэль! Идем!

Он улыбнулся шире, подошел к кровати и подал мне руку.

Я протерла глаза, дрожа от мороза, который окутал своими ледяными объятьями все помещение.

— Идем же!

Малкольм, не дожидаясь, пока я возьму его протянутую руку, сам обхватил мою ладонь своими изящными длинными пальцами и потянул за собой.

— Идем, Габриэль…

Мои босые ноги ступили на покрывшийся инеем пол, и я поморщилась. Мне было холодно, хотелось разжечь камин и закутаться в плед или шубу, а не идти черт знает куда за своим мужем.

Но участь жен не завидна, да…

Мужчина обернулся через плечо, поймал мой взгляд и снова улыбнулся.

— Идем…

— Да куда?

Он повел меня к распахнутой двери на балкон.

О Боже.

Мне и так холодно, а он меня еще на улицу тащит. Нет, я, конечно, все понимаю, жена за мужем и в огонь, и в воду, но не до такой же степени. И вообще, как-то я пока себя не сильно женой чувствую, может, ну его… Пойду найду одеялко и пойду к Эрике в комнату спать, если уж в моих покоях ветер гуляет. А вот, к слову, какого черта он там гуляет? Какая наглая морда распахнула все двери и окна?

Пока я предавалась подобным размышлениям, Малкольм довел меня до перил, а затем повернулся ко мне и взял за руки.

— Габриэль, ты меня любишь?

Вот! Вот она мужская натура! Дай им палец, они тебе руку по локоть откусят!

Я, может, только про то, что он мне нравится говорила, а этот навыдумывал себе уже невесть что…

Мои щеки обдало жаром, точнее обдало бы, если бы я не промерзла до костей.

— Чего ты с такими вопросами ко мне пристаешь? — простучала я зубами. — Пошли внутрь. Зачем мы тут стоим?

Он качнул головой и, наклонившись ко мне, оставил теплый поцелуй на моей щеке.

— Прыгни, любимая. Взлети для меня.

— Чего?! — завопила я, отшатнувшись от него. — Что я должна сделать?

— Прыгнуть, — спокойно повторил он, не сводя с меня взгляда, и в один прыжок оказался на парапете балкона. — Прыгни для меня.

— С какого перепугу?!

Но он потянулся и, каким-то чудом дотянувшись до меня, увлек к себе на парапет.

— Смотри, — наклонился муженек к моему уху. — Смотри как там красиво…

Внизу и правда было прекрасно.

Далеко-далеко внизу были деревья, покрытые снегом, блики солнца ловили островки льда, плавающие по поверхности реки, а голубая-голубая вода ярко переливалась на солнце. У подножья соседней горы расположилась небольшая деревушка, пестрящая маленькими огоньками. Все это звало и влекло меня: «Габриэль, прыгни. Прыгни, Габриэль…».

— Прыгай, Габриэль… — повторил Малкольм, обжигая своим дыханием мое ухо.

На мгновение его предложение показалось мне привлекательным, но потом я тряхнула головой и все пропало. Я покрепче уцепилась за камзол муженька и, высвободившись из его объятий, спрыгнула назад на балкон.

Хмуро посмотрела на мужа и сделала еще пару шагов назад. Муж спокойно наблюдал за моими действиями.

— Тебе надо, ты и прыгай! — буркнула я.

На лице его появилась уже знакомая мне улыбка. Точно такая же была у него на лице, когда он говорил, что я так или иначе уйду.

В сердце закралось нехорошее предчувствие. В животе закрутило.

— Нет! — крикнула я в тот момент, когда он прошептал: «Хорошо, любимая».

А затем он прыгнул.

— Нет! — взвизгнула я и бросилась к парапету, перекидываясь через него и пытаясь ухватиться за этого дурака и не дать ему пасть.

Но он был уже слишком далеко от меня. Будто желая коснуться моих пальцев, муж протянул руку, а его губы сложились в слово: «Прыгай».

***

Проснулась я совершенно разбитой.

Мне совершенно не хотелось вставать. Я накрылась с головой одеялом, но никак не могла согреться. Мне было холодно. Как во сне.

Ужасный сон.

С мужем вчера я так больше и не встретилась, большую часть дня проведя с Альташем. Эрика пару раз забегала ко мне в комнату, а потом снова уходила — читать, как она мне говорила. В принципе, Эрика — тот еще книжный червь, поэтому не было бы ничего удивительно, если бы она, и правда, уходила читать. Но, как мне казалось, не в этот раз…

И от того, что подруга от меня что-то скрывала, мне становилось еще хуже. Хотя, кажется, я догадывалась, что она таила, и мне было совершенно не понятно, почему она просто не расскажет мне все. Я ведь уже несколько раз ее спрашивала.

И Малкольм тоже хорош…

Наговорил мне, значит, что не может на меня не смотреть, хотя чего-то там видеть не хочет, а вчера за целый день так и не зашел. И вот верь после этого мужчинам!

И в сон ко мне снова залез…

Я посмотрела через окно на Альташа. Хотя вчера я прочитала ему чуть ли не всю книгу, особых успехов так и не добилась. Он все равно не подпускал меня к себе. И если до сегодняшнего вечера наши отношения с ним никуда не продвинутся, придется-таки придумывать новый план.

Медлить больше было нельзя.

Эти двое жуликов окончательно уверились в том, что я ничего не вспомнила, и если я ничего не предприму, то они опять начнут действовать, и совсем не факт, что я смогу выиграть.

Нет, надо пользоваться преимуществом, пока оно есть.

Снова посмотрела на дракона и тяжело вздохнула. По правде сказать, чтобы этот упрямец подпустил меня должно произойти чудо. Или что-то очень на него похожее… А значит, запасной план нужно было готовить уже сейчас…

— Лиса, ты уже проснулась?

Подруга пришла как всегда вовремя. Я плотнее закуталась в одеяло и кивнула.

— Эри, ты можешь сделать для меня одну вещь?

— Да?

— Принеси мне, пожалуйста, свод законов Ледяных гор.

— Зачем?

— Хочу ознакомиться с законами страны, в которой теперь проживаю, — пробормотала я, показывая взглядом на дверь и напоминая, что нас подслушивают.

— Ну… Хорошо, — неуверенно сказала она. — Подожди, а разве Ледяные горы и наша страна не одно целое?

— Нет, как выяснилось.

— Тебе нужно что-то еще?

— Ты взяла его? — тихо спросила я.

Она кивнула.

— Нет, больше ничего. И спасибо.

Эрика пожала мое плечо, стала уходить, но задержалась в дверях.

— Сегодня днем тебе будет нужна моя компания?

— Нет, — пожала я плечами. — Ты можешь спокойно читать свои книги.

Девушка улыбнулась и выскользнула из комнаты. Да, врать она научилась хорошо.

Я вздохнула. Пора одевать и умываться.

Позвонила в колокольчик и стала ждать, пока толпа шпионок Лидки придет за мной ухаживать. Надеюсь, они не знают о такой прекрасной вещи как отравленное платье.

Я снова стояла на балконе и, насупившись, смотрела на дракона.

— Да дай же мне подойти!

Шипение.

— Альташ! – раздраженно крикнула я.

Он сверкнул алыми глазами отвернулся, показывая тем самым, что разговор окончен. Его белоснежная кожа, не чешуя, а именно кожа, как у змеи, переливалась на солнце. Создавая невообразимую по красоте пляску света.

— Я не понимаю, почему ты так себя ведешь! — крикнула я. — Ты же любишь меня!

Он махнул хвостом, типа: «Я - не я, корова не моя». Злость, разочарование и усталость заклокотали во мне. Как же мне все это надоело.

Да пусть все они идут к черту! И эти двое жуликов, которые ради мешка золота, готовы человека убить; и мой дорогой муж, у которого не пойми, что в голове творится; и его дракон, который своим упрямством мертвого из могилы поднимет - если посчитает это занятие достойным его персоны, конечно; и Эрика, которая не понятно для чего скрывает от меня свою симпатию к Алеку, будто у меня глаз нет.

Нет. Подожди. Все хорошо.

У каждого человека в жизни бывают черные и белые полосы.

Сейчас у меня какая-то темненькая, но в принципе же все ничего. Я бодрячком. Ну, подумаешь, у мужа загоны какие-то странные, ну подумаешь, меня убить пытаются, ну подумаешь, сны сняться жуткие, подумаешь дракон не хочет признавать, подумаешь подруга не хочет быть с откровенной, как раньше.

Это все пустяки.

Пустяки!

Пустяки… Да.

— Альташ, ну хорошо… — начала я, немного успокоившись или немного расстроившись – какая разница. — Давай просто заключим с тобой сделку на один вечер. Один вечерок – что тебе стоит? А я тебе за это десять книг прочитаю.

Он фыркнул.

Не хочет, значит. Зайдем с другой стороны.

— Помнишь, того мерзкого мужика, который меня ночью пытался задушить?

Дракон чуть повернулся. Так, кажется, дело пошло.

— Я хочу его проучить. Ты тогда здорово его напугал, и я подумала, что ты мог бы мне помочь. Тебе ведь тоже не нравятся такие мелкие людишки? Правда ведь?

Алые глаза посмотрели на меня, и в них я прочитала что-то вроде согласия.

Пошел снег, падая мне на лицо и руки, я плотнее укуталась в шубу и продолжила.

— Давай, напугаем его? Согласен?

Он немного приблизился, и я осторожно вытянула руку, не смея надеяться.

— Если ты согласен, позволь мне коснуться тебя.

Расстояние между его носом и моей рукой медленно сокращалось. Сердце в моей груди часто-часто билось от волнения, кровь стучала в ушах, а живот крутило. Я боялась дышать и вдыхала воздух через раз.

Алые глаза смотрели на меня изучающе, с подозрением, с недоверием, со страхом. Будто он боялся мне доверится. Но тем не менее, его морда была все ближе и ближе ко мне.

Я сглотнула, вытянула руку чуть сильнее, и он замер. Его глаза сузились, и он взревел.

Страх заполонил все мое существо, когда этот оглушающий рев обрушился на меня со всей своей мощью. Альташ поднялся, взмахнул крыльями, накрывая меня плотной тенью, а затем поднялся в воздух.

Едва он оторвал свои лапы от балкона, ужас, сковавший тело, покинул меня.

— Нет! Подожди!

Но дракон уже улетел.

Я вздохнула.

Так стало горько и тоскливо на душе.

Я задрала голову, наблюдая как Альташ описывает большой круг, а потом снова летит к балкону. Ну да, в конце концов, это его место, и это меня следовало отсюда прогонять, а не ему улетать. Так он, наверное, думает.

Дракон грациозно опустился на парапет, хлопая крыльями, и вытянув шею снова взревел. Его алые глаза сверкали и сияли, когда он смотрел на меня, а потом издал еще один рев, и еще один.

Не шипение. Не фырканье.

Он ревел. Он грозился убить. Он грозился уничтожить.

Я посмотрела на него и прищурилась.

Да как он смеет! Будто я — какая-то левая служанка, которая по ошибке выбежала на балкон.

Я — леди Ледяных гор! И черта с два я испугаюсь приступа гнева этого дракона.

Я откинула со лба рыжие пряди и, побежав к парапету, взобралась на него, устремляя свой взгляд на Альташа.

— Ты думаешь, ты напугал меня?! — заорала я, пытаясь перекричать его рев. — Ты думаешь, ты страшный?! Да ты моего дядюшку в гневе не видел! Я тебя не боюсь!

Дракон замолчал и посмотрел на меня.

— Рычи сколько тебе угодно! — продолжила я. — Но я знаю, что ты полюбил меня! Потому что ты спас меня тогда! Потому что ты приглядывал за мной, хотя и не хотел этого показывать.

Он зашипел, протестуя.

Я набрала в грудь воздуха для нового крика и кинула взгляд вниз, где так же, как и во сне лежала горная долина, текла голубая река и стояли укрытые снегом деревья.

«Прыгай» - прозвучали в моей голове слова из сна.

«Прыгай, Габриэль!»

— Думаешь, тебе плевать на меня? — закричала я. — Думаешь, что никогда не признаешь меня?

Дракон смотрел на меня, сощурив алые глаза, будто пытаясь понять, к чему же я все это веду.

— Я поднимаю ставки, Альташ! Выбор за тобой!

«Прыгай, Габриэль!»

Я глубоко вздохнула, набираясь решимости и оттолкнулась от балкона, увидев перед самым падением, как из дверей своей спальни ко мне бросился Малкольм.

Смешно… Совсем как во сне, только роли поменялись.

Я лечу, протягивая руку и улыбаюсь, а он перекинулся через парапет, до крови прикусив губу. Его рука обвисла, когда он понял, что не сможет ухватить меня.

Совсем как во сне.

Похоже, Альташ сделал свой выбор… Как глупо… Я ведь совершенно не хотела умирать. Во всем виновата глупая гордость и азарт. Да, дядюшка всегда говорил, что они меня погубят.

Я моргнула.

Белая тень взвилась над Малкольмом. Альташ, ревя еще более яростно, чем прежде, сложил крылья и стал пикировать, сверкая злющими глазами. Похоже, я ему совсем надоела, и он решил меня испепелить, не дожидаясь, пока я разобьюсь. Что ж, мудрый выбор.

Но вместо этого, дракон поднырнул под меня, и я мягко приземлилась к нему на спину. Не сориентировавшись сразу, я стала скатываться по его спине, и он резко дернул крылом, чтобы я не упала.

На мгновение Альташ замолчал, а потом новый оглушающий рев огласил всю округу. Может быть, я себе льщу, но могу поклясться, он был чем-то вроде: «Держись, дура!».

Я ухватилась за него так крепко, как только могла, и Альташ взвился ввысь. Ветер хлестал меня по лицу, и, хотя я уже летала на драконе, то чувство, которое я испытывала сейчас ни в какое сравнение не шло с первым разом. Это было удивительно.

Цепляясь за него, я каким-то чудом, смогла проползти ближе к его шее.

— Значит ли это? Что ты поможешь мне сегодня, Альташ? — крикнула я. — Ведь ты же позволил мне себя коснуться.

Дракон недовольно фыркнул, а потом еще раз.

Полагаю, это означает: «Да, черт бы побрал тебя и твой идиотизм».

Когда мы приземлились, Альташ вытянул крыло, чтобы я скатилась по нему, как по горке. Это было очень предусмотрительно с его стороны, потому что я понятия не имела, как с него слезть.

Малкольм все еще стоял на балконе.

На самом деле, я немного боялась посмотреть на него… Как вспомню его лицо, когда я летела вниз, так плакать хочется…

Не представляю, что там творилось у него внутри. Но все же переборов себя, я осторожненько подняла на него взгляд, заправляя за ухо челку.

— А если бы Альташ не стал тебя ловить? — спросил он совершенно без эмоционально.

Ой, лучше бы он кричал.

Его ледяные глаза, даже без намека на проблеск тепла, очень холодно и зло смотрели на меня. Губы были сжаты в тонкую линию, но на них все же был видна кровь, которая выступила, когда он прокусил губу. Снова.

— Ты знаешь, что если бы он не захотел, то бы не стал тебя ловить даже по моему приказу? Даже со мной на спине.

Позади меня предмет нашего разговора фыркнул, мол: «Секретов-то всех не выдавай!».

— Не сейчас, Альташ, — произнес муж этим своим убийственным тоном, и даже мне захотелось вытянуться по стойке смирно. Дракон позади меня тоже присмирел и даже, как мне показалось, попытался спрятаться за мной. Но его размеры этого сделать, к сожалению, не позволяли. Думаю, он никогда не чувствовал такого сожаления по поводу своих габаритов, как сейчас, когда Малкольм – лорд Ледяных гор – был едва ли не воплощением самой страшной стужи, что вымораживает все на своем пути.

И как ему объяснить, что я была почти абсолютно уверена, что Альташ меня поймает? Да, разумеется, мой поступок был на грани разумного, но все было как под контролем. Как бы.

— Ну… Я… — начала неловко.

Но встретившись с его взглядом, поняла, что лучше помолчать. Целее буду.

Вообще, было у меня какое-то такое нехорошее ощущение, что он меня сейчас сам с балкона скинет. Из серии – так проблем меньше.

— Не попадайтесь мне на глаза в ближайшее время. Вы оба.

И мы, словно пара нашкодивших котят с испуганными глазами, остались с драконом на балконе. Альташ, растеряв остатки своей независимости, ткнулся мне мордой в поясницу и я, развернувшись к нему, погладила его по носу, ощущая под рукой такую приятную на ощупь кожу.

Да, воистину говорят, что общий враг объединяет.

***

— Спасибо, что согласилась пойти со мной, - пробормотал Алек, опуская голову.

Звук их шагов эхом раздавался по длинному коридору. Почти сплошная стена, занавешенная плотными зелеными шторами с золотыми узорами, говорила о том, что раньше этот коридор был очень светлым и красивым. Насколько могла судить Эрика, окна здесь выходили на восток. А значит фрески на противоположной стороне ловили лучи восходящего солнца, наверняка наполняясь светом и переливаясь. Можно было только представить как это красиво.

Девушка тяжело вздохнула и посмотрела на профиль идущего рядом с ней мужчины. Едва ли она видела его более подавленным, чем сейчас.

Его глаза, почти безразлично глядящие вперед, его плотно сомкнутые губы с опущенными вниз уголками, заострившийся из-за бессонницы профиль - все это так резко контрастировало с его обычно веселым и улыбающимся лицом, что Эрика чувствовала себя ужасно. Ей казалось, что она должна что-то сказать, что-то сделать. Но не могла придумать что. Точнее…

Она не смогла придумать ничего, что не пересекло бы и так еле-еле ощутимую грань их хрупкой дружбы. Наверное, она и соглашаться с ним пойти не должна была. Наверное, правильнее было бы остаться с Лисой и помогать ей творить ее великую месть… Но когда вчера Алек встретил ее у дверей спальни и, глядя в пол, тихо попросил сходить с ним, она не смогла отказать.

За всю ночь она не сомкнула глаз, разрываемая противоречивыми чувствами. Письмо жениха лежало рядом с ней на подушке, и она каждую минуту смотрела на него, напоминая самой себе о своих обязательствах. Послание Густава и сейчас лежало в ее кармане, обжигая бедро.

— Ты уже навещал ее? — спросила девушка тихо.

Алек качнул головой.

— Нет. Я хотел, но… Не смог, — он улыбнулся как-то болезненно. — По правде сказать, я и сейчас не могу. Я бы не смог, если бы тебя не было здесь.

Сердце девушки сжалось, а горло сдавило спазмом. Она закусила губу, борясь с собой, но желание хоть как-то помочь ему победило. Эрика медленно, все еще сомневаясь, протянула ладонь и обхватила пальцы Алека.

Она ничего не сказала, он - тоже, просто крепче сжал ее руку и глубоко вздохнул.

— Лорд Алек, — проговорила, опустив глаза, немолодая горничная, стоящая у дверей в покои достопочтенной леди Астайн.

— Эльвина, — кивнул мужчина.

Похоже женщина работает в семье леди Астайн уже давно, раз он знал ее по имени.

— Миледи не в лучшей форме, лорд Алек. Не думаю, что вам стоит это видеть, — горничная одарила его твердым взглядом и поджала губы.

Решимость Алека была точно треснутая хрустальная ваза и была готова рассыпаться от любого прикосновения, даже от слабого дыхания. Едва он услышал слова женщина, как сделал шаг назад, но Эрика осталась стоять на месте, крепче сжав ее руку.

Горничная уделила внимание их переплетенным пальцам, а затем строго посмотрела на гостью.

— Леди, вам будет лучше уйти. Это семейное дело. Сейчас не лучшее время для визитов.

Лиса была абсолютно права. Прислуга на севере совершенно не знала своего места, похоже, они считались себя чуть ли не членами семьи, потому что дозволяли им слишком много. Может потому, что лорды севера были более добродушны, но в любом случае это было не важно.

Прислуга, в конечном счете – всего лишь прислуга.

В доме отца Лисы со слугами обращались вежливо и даже мягко, но они никогда не забывали, кто они есть. Им бы и в голову не пришло перечить господам.

Эрика чуть приподняла подбородок, взгляд ее похолодел и наполнился высокомерием.

Лиса не любила бывать на балах и приемах, а вот Эри часто посещала такие мероприятия, у нее в отличие от подруги не было влиятельно дядюшки, который щелчком пальцев мог устроить ее жизнь. Она была всего лишь воспитанницей, дочерью старых друзей, которые погибли, когда девушка была еще совсем малюткой. На этих приемах она научилась многому – в том числе, как вести себя с возомнившими о себе слишком много.

— Мне кажется, — проговорила она холодно. — Лорд Алек в состоянии решить, когда ему навещать свою матушку, а когда не делать этого.

— Сейчас не лучшее время, — повторила Эльвина.

— К моему глубочайшему сожалению, это решать не вам. Как бы вы не были близки к госпоже и ее сыну, вы - не член семьи. Вы не имеете никакого права удерживать лорда Алека, если только это не было желанием самой достопочтенной леди Астайн.

Она услышала, как тяжело вздохнул рядом с ней Алек и на мгновение ей показалось, что он просто извинится и потянет ее назад – прочь из этого дома, стены которого сплошь пропитались печалью. Но вместо этого он крепче сжал ее ладонь и снова шагнул вперед.

— Отойди, Эльвина, — на этот раз голос его был тверже.

Немолодая женщина еще плотнее поджала губы, но все же с неохотой сделала шаг в сторону от двери и потянула за ручку, приглашая посетителей войти.

В покоях матери Алека, как и во всем доме, было темно. В подсвечниках и на камине мерцали свечи, зеркала были завешены той же тканью, которая прикрывала окна. Повсюду витал запах медикаментов, лекарства стояли на специальной подставке недалеко от кровати леди, полог, который был также задернут.

Атмосфера в этой комнате была весьма и весьма мрачной.

— Почему везде так темно? — тихо проговорила девушка, оглядывая комнату.

Но Алек ей не ответил, он застыл на пороге со смесью ужаса и боли, глядя на кровать. Оттуда донесся стон, заставивший Эрику вздрогнуть от неожиданности.

— Пойдем? — она сделала шаг по направлению к вдовствующей герцогине и потянула за собой мужчину. Тот сглотнул, но все же пошел за ней.

Звук их шагов утопал в мягком ковре, покрывающим пол в комнате, рядом с кроватью девушка увидела непонятные кулоны из клыков каких-то крупных хищников, больших разноцветных камней и перьев.

— Что это?

— Амулеты, — проговорил хрипло Алек, его взгляд все еще был прикован к пологу кровати, откуда донесся сдавленный вопль.

Мужчина закрыл глаза.

Эрика с сочувствием посмотрела на него и дотронулась до плеча.

— Если ты не хочешь, мы всегда можем уйти, Алек.

— Нет, — он качнул головой и, быстро преодолев расстояние до кровати, отодвинул ткань, скрывающая леди Астайн от остального мира.

Картина, открывшаяся Эрике, была ужасной. Женщина, которая пылала высокомерием и гордостью в салоне дворца, сейчас лежала, привязанная к столбикам кровати и пыталась вырваться. Ее волосы растрепались, взгляд лихорадочно бегал, не сосредотачиваясь ни на чем, рот ее был перевязан.

— Зачем ей всунули кляп? — с ужасом прошептал Алек, неосознанно делая шаг назад и сдавливая руку Эрики так сильно, что ей стало больно, но она промолчала.

— Простите, милорд, но достопочтенная леди Астайн постоянно кусала губы, это было слишком опасно, — раздался тихий голос Эльвины позади.

Эрика попыталась прислушаться к тому, что говорила женщина, она вслушивалась довольно долго, пока, наконец, к своему не разобрала: «Малкольм!».

Сани плавно и мягко скользили про проторенной дороге, дома с горящими окнами, проносились за окном. Эрика и Алек ехали в полном молчании.

Первая не решался заговорить, а второй был погружен в свои думы.

— Ты знаешь, что произошло? — наконец, спросила она.

Алек откинул голову на спинку сидения и тяжело вздохнул.

— Это проклятье. Проклятье Малкольма.

На мгновение девушке показалось, что она ослышалась или что мужчина пошутил. Но вряд ли он стал бы шутить в данный момент, и на слух девушка не жаловалась.

А значит он сказал именно то, что она услышала. Проклятье.

Боже мой!

— И что это за проклятье? — осторожно спросила она.

Мужчина потер лицо ладонями, взгляд его устремился вверх, и он устало выдохнул.

— Мы не знаем точно, в чем заключается его смысл, никто не давал инструкцию. Но все жены Малкольма сходили с ума, а потом выпрыгивали из окна и набрасывали на шею петлю, крича о том, как они любят его, как хотят, чтобы он был с ними каждое мгновение, как раньше… Но проблема в том, что ни с одной у него не было близких отношениях, и все о чем они кричали и из-за чего умирали было лишь игрой их больного воображения.

Эрика похолодела.

— Раньше мы думали, что это распространяется только на жен Малкольма, но похоже проклятье действует и на тех, кто воспылал к нему нежными чувствами…

— Но герцогиня — его мать, — прошептала Эри.

Приемная мать. Очевидно, — Алек горько усмехнулся и закрыл глаза, — матушка стала испытывать к нему совсем не материнские чувства.

— Но… Зачем твой брат продолжает обрекать на смерть все новых и новых девушек? – прошептала она еще тише. — Получается, Лиса – тоже в опасности.

— Это так просто не объяснишь, Эрика. Но очень важно, чтобы у брата был законнорождённый наследник. Именно от его ребенка зависит процветание нашей страны. И если этот ребенок не появится, со смертью Малкольма закончится и эпоха Ледяных гор.

— Но Лиса…

— Не знаю утешит ли тебя то, что я скажу, но к этому моменту обычно жены Малкольма уже сходили с ума.