Двенадцатая жена, или Выжить после...

ГЛАВА 3. БРАЧНАЯ НОЧЬ

Мерцание огней свечей, белые розы, запах благовоний, крик толпы на улице, рукоплескание лордов и леди в огромной зале. Натянутые улыбки, интерес в глазах, перешёптывание. Туго затянутый корсет, перехватывающий дыхание, прическа, которая оттягивает голову назад, не разношенные туфли, от которых ломит ступни.

Это день моей свадьбы.

М-да, могло быть и лучше…

— Лиса, иди медленнее. Куда ты так торопишься? —прошептала Эри, которая шла рядом со мной с милой улыбкой на губах.

— У меня ноги болят. Хочу, чтобы все это побыстрее закончилось, — процедила я, даже не стремясь держать лицо.

— Лиса, улыбнись. Ты будто на похороны идешь.

— А я еще сама точно не знаю, куда я иду и… Ежики зеленые, где, черт его побери, мой будущий муж?

Эрика также посмотрела на алтарь, который раньше было не видно, поскольку мы поднимались по лестнице. Сейчас же весь зал был у нас как на ладони.

Мы видели высокий свод арки и витражное окно. Видели белые розы, украшающие проход. Видели священника в белом одеянии, который держал огромную книгу в алом переплете и несколько нервно улыбался. А вот женихов там не наблюдалось. От слова совсем.

Я нахмурилась еще сильнее.

Нет, извините, пожалуйста, но это уже наглость! У него что кости скрипели с утра, и он не смог с постели на собственную свадьбу встать?! Мне может тоже не очень хотелось, однако ж я здесь! Этот противный старикашка хоть бы предупредил! Я бы тогда тоже в комнате посидела!

Мне что больше всех надо?! Да я вообще жертва обстоятельств!

У меня чуть пар из ушей не повалил.

— Эрика, где, дьявол его побери, лорд, имени которого мы до сих пор не знаем?!

— Может он опаздывает? – неуверенно предложила она. — Вдруг у него срочные дела?

— Если его дела настолько срочные, зачем со свадьбой было так торопиться?! – раздраженно буркнула я.

Неожиданно справа нарисовался Алек и галантно подал мне руку, сверкая ослепительной улыбкой.

Я одарила его очень хмурым взглядом, от которого его улыбка слегка потускнела, затем мой взор переместился на его руку, и та с вызывающей уважения скоростью пропала из поля зрения и спряталась за его спиной.

Так-то!

— Леди Габриэль, не будете ли вы столь любезны улыбнуться? Гости начинают думать, что вас неволят.

Я громко фыркнула.

— Мне то что. Пусть думают. Жены у вас тут надолго не задерживаются так что ничего страшного. Может следующая вам достанется покладистее.

— Не говорите так, - упрекнул он меня.

— А чего от правды-матушки-то бегать? – хмыкнула я.

— А вы знаете ее?

— Кого? – не поняла я.

Алек вздохнул. Кажется, его терпения стало давать сбой.

— Правду-матушку.

— Может, просветите? – я стрельнула в него заинтересованным взглядом.

Он ответил мне широкой улыбкой и категорическим отказом.

— Вот спасибо! – фыркнула и отвернулась к Эрике, которая представляла собой более приятное общество.

До алтаря оставалось не больше десяти шагов, но это расстояние казалось мне бесконечным. Ноги болели невероятно, и я честно была готова запульнуть эти туфли куда-нибудь подальше — желательно, женишку в голову, которого – к слову – все еще не было.

— О вашем брате вы мне тоже ничего не скажите?

— А что вы хотите узнать?

— Хм, дайте-ка подумать… - я постукала указательным пальцем по подбородку. — Может… - повернулась к Алеку и чуть ли не рявкнула прямо ему в лицо: — Где он, черт его дери?!

Мужчина поднял руку в успокаивающем жесте и очаровательно улыбнулся.

— Терпение, миледи.

— Да уж куда мне! – проворчала я, подходя к алтарю и одаривая священника мрачным взглядом.

Тот как-то затравленно поправил ворот рясы и сглотнул, устремив немигающий взгляд вперед.

Какой-то он у них нервный.

Гомон толпы за стенами дворца усилился. Гул все нарастал и нарастал. Казалось, там растет огромный снежный шар, который вот-вот грянет в зал и сметет всех гостей.

Повинуясь неосознанному порыву, все гости повернулись в сторону входа в зал, ожидая непонятно чего. Крики на улице стали обретать форму, теперь в них можно было различить: «Лорд Малкольм!».

Интересно… Какой-то запоздавший гость?

Тем временем гомон усиливался, крики стали подхватывать люди в зале, поднялся гром рукоплесканий.

Я предположила, что этот лорд уже зашел, и его приветствую те, кто стоит ближе к дверям.

Чем больше проходило времени, тем любопытнее мне становилось, что же это за человек такой, купающийся во всеобщей любви. Мелькнула у меня шальная мысль, что так чествуют будущего муженька, но тот был стар и уродлив, а этот мужчина совершенно не подходил под описание уродливого старикана.

Он был… Он был очень красив.

И я совсем не шучу.

Малкольм весь был точно воплощение льда. Белоснежная кожа и холодные бледно-голубые глаза будто обдавали морозцем. Тонкий нос и высокие скулы придавали лицу утонченности. Волосы рассыпались по плечам, точно снег. Грациозность и стройность фигуры подчеркивал белый камзол, причудливо расшитый камнями, точно льдинками.

Да… Если лорд Ледяных гор и должен был выглядеть каким-то определенным образом, то он должен был выглядеть, как Малкольм.

А потом меня словно молнией ударило.

Черт!

Можно мне вот прямо сейчас провалиться под землю?! Это же тот самый вчерашний «модельер»!

Черт-черт-черт, а я так надеялась, что это был сон!

Это чего же я ему наговорила-то?! Ой стыдно ка-а-ак!

Ну ладно… Вот сейчас он присоединится к лордам по правую или по левую сторону стены, и все будет хорошо. Вот сейчас. Или сейчас. Ну, тогда точно сейчас.

Но он не присоединялся, и даже более того, целенаправленно топал к алтарю! У меня перехватило дыхание.

«Голова кружится… Знаете, вот бы вы внезапно оказались этим лордом Ледяных гор, было бы здорово».

В моей голове всплыли вчерашние слова, произнесенные в состоянии опьянения из-за добавленного мной в пирожные масла, которое немасло.

Ой-ей-ей… А можно сделать вид, что все всё забыли, и будто ничего не произошло, а?

Но вот до алтаря остается не больше пары шагов, и вот он уже поворачивается ко мне с ничего не выражающим лицом, и вот священник начинает свою речь, а я… Я в шоке.

Нет-нет-нет… Погодите-ка… Это что получается? Вот эта прекрасная льдинка, мой «модельер» – это чего тот самый уродливый губитель одиннадцати жен, из-за которого дрожат все девы столицы, что ли?!

Да подождите вы, господи! Какое «да»?! Я еще не обдумала ситуацию!

Но церемония неумолимо шла своим ходом, и после положительного ответа жениха священник обратился с вопросом ко мне. А я еще не готова, и вообще! Почему у меня ощущение, что служба слегка сокращенная? Скажем раза в три?

Нет… В принципе, если бы я в двенадцатый раз замуж выходила я бы тоже попросила все это дело урезать, а то уснешь же пока слушаешь. Но ежики зеленые, у меня же совсем не было времени прийти в себя после столь сильного потрясения!

В зале стало тихо. Как-то слишком часто в последнее время меня настигает вот такая вот тишина. Я обернулась на ряды гостей, которые с любопытством взирали на меня в ответ, потом посмотрела на Алека за спиной жениха. Он приподнял брови и чуть кивнул подбородком в сторону священника. Наконец, я подняла голову и встретилась взглядом с ледяными глазами.

— Ты собираешься отвечать?

— Мне что и подумать нельзя? – возмутилась в ответ.

Так говорить я не планировала, но по тому, как хмыкнул за плечом брата Алек, поняла, что тот оценил.

— Думать нужно было раньше, - спокойно произнес Малкольм и лениво перевел взгляд на священника. — Она согласна.

— Эй! Так дела не делаются.

Священник нервно сглотнул и перевел взгляд с меня на жениха и обратно.

— Не ты ли вчера говорила, что была бы рада, если бы я оказался твоим мужем? – спокойно произнес он, без намека на стеб в голосе.

Но я-то знала об истинном положении вещей и догадывалась, что он надо мной банально издевается.

— Это было при условии, что мой муж стар и уродлив! – возмутилась я.

— То есть ты все же не согласна?

Я насупилась.

— А если не согласна, отпустишь?

— Разумеется, - произнес он, не меняя тона. — Ты знаешь где выход, иди куда хочешь.

— То есть… - прищурилась я. — Отпустить отпущу, но до дома добирайся как хочешь?

— Да.

Вот же вредина!

— Эм… - промямлил священник, вытирая пот со лба. – Леди Габриэль? Ваш ответ?

Малкольм снова встретился со мной взглядом и слегка приподнял бровь. И скажу я вам честно – в совокупности с ничего не выражающей мордой лица эта его бровь смотрелась пугающе.

— Да согласна я, согласна…

Попробуй тут, поди, откажись…

Священник, как мне показалось, облегченно выдохнул и продолжил церемонию. На палец мне водрузили кольцо, и священнослужитель счастливо проговорил:

— Объявляю вас мужем и женой. Лорд Малкольм можете поцеловать леди Габриэль.

Мой взгляд скользнул по скулам мужа, его носу, губам. Все мое тело невольно замерло, охваченной терпкой смесью ожидания и предвкушения. Дрожь пробежалась по кончикам пальцев, и я совершенно по-детски зажмурилась. Потому что…

Не было у меня как-то времени целовального опыта набираться.

Эрика, конечно, пыталась мне что-то там рассказывать, да и сама я книжки разные читала нехорошего содержания, но вот практика… Практика хромала на обе левые.

И вот я стою, напряженная как тетива у лука, и готова то ли деру дать, то ли к мужу податься, и вместо ожидаемого поцелуя, о котором столько всего написано, чувствую, как едва теплые губы легко касаются моей щеки и тут же отстраняются.

Разочарование, окутавшее все мое существо, было сложно описать словами. Ну, вот…

С другой стороны, может он уже устал со всеми подряд целоваться? Эта мысль мне почему-то совсем не понравилась, я нахмурилась, а потом вопросительно посмотрела на мужа.

— Я не целуюсь с детьми, - проговорил он, уже беря меня за руку и ведя к гостям.

И пока я машинально отмечала красоту его длинных пальцев, которую заприметила еще вчера, и наслаждалась прикосновением его руки, то подумала вот о чем…

Это что же получается? Если он даже целоваться со мной не хочет, дальше тоже что ли ни-ни?

Хм-хм-хм… А мой муж-то действительно интересный фрукт!

Передо мной была настоящая белоснежная пустыня. Северный ветер беспощадно дул, поднимая вихри снежинок, которые ранили и царапали мою кожу. Мне было очень холодно.

Я обняла себя руками и согнулась, сжимаясь в комочек, чтобы стало хоть немного теплее, но это не помогало. Холод с каждым мгновение пробирался все глубже, промораживая до самых когтей.

— Лиса, все хорошо. Я с тобой. Тише, маленькая.

Теплые руки нежно, но крепко обняли меня, даря тепло, согревая. Мягкие губы коснулись моей щеки.

— Я не дам тебе замерзнуть.

Я не знаю, кто ты мил-человек, но спасибо и на этом, хотя поцелуй был явно лишним. У меня вообще-то теперь муж есть, хотя погодите-ка… Голос-то подозрительно знаком. Правда, интонация у этого голоса странная, слишком мягкая.

— Я всегда буду рядом, Лиса.

Желая проверить свое предположение, немного повернула голову. За это маленькое движение пришлось расплатиться поцелуем, которые пришелся в глаз, но бог с ним. Пусть чмокает, мне жалко, что ли.

— Эм, муженек? Ты ли это?

Малкольм нежно-нежно мне улыбнулся и крепче прижал к себе.

— Ты не узнала меня?

— Да тебя поди узнаешь! Скажу тебе, друг мой, ты… Потек.

Он негромко рассмеялся.

— И что же это должно значить?

Я плотнее прижалась к нему, потому что вокруг было жутко холодно, а в его объятьях тепло, и пояснила:

— Ну… Ты был весь такой из себя холодный и неприступный. А тут чего-то раскис, целуешь, обнимаешь.

— Глупенькая, как я могу быть с тобой холоден? Я люблю тебя.

Мои брови сами-собой полезли в волосы, и я, кашлянув, стала отстранятся. И пусть снаружи холодно, зато нет подозрительных товарищей, которые после первой встречи признаются в любви.

— Эм… Знаешь, это как-то немного странно… Хе-хе…

Он смотрел на меня мгновение с болью в глазах вселенского масштаба, а потом моргнул и вдруг я поняла, что стою на балконе.

Свет луны озаряет белоснежные камни, а снег медленно падает с неба и щекочет по лицу. Рядом со мной раздался негромкий и незлой рык. «Альташ!», - сразу поняла я.

Дракон сидел недалеко от меня, покорно склонив голову, а нем восседал Малкольм во всем своем великолепии. Его ленивый взгляд скользнул по мне, легкая улыбка чуть сгладила черты лица. Он протянул мне руку.

— Полетаем?

Я посмотрела, как на это предложение отреагирует дракон. К моему удивлению он еще ниже склонил голову.

Нет. Я, конечно, все понимаю, чудеса случаются, но не такие же! В самом деле…

Пережив церемонию венчания, прием, устроенный в нашу честь, перезнакомившись с кучей совершенно ненужный мне людей, злая и раздраженная, я приняла ванну и побежала на балкон. Сегодня Альташ, после долгих уговоров, терпел мое присутствие две минуты, а потом стал шипеть. И совершенно невозможно, чтобы этот чрезмерно гордый и величественный дракон сидел и вот так вот покорно склонял голову.

Мне кажется, он и Малкольма возит с мыслью: «Ладно уж, смилостивлюсь над тобой, челядь, покатаю немного». А тут такое…

Я прищурилась и посмотрела на Альташа, потом на Малкольма, который все также сидел с протянутой рукой и легкой улыбкой:

— Или ты боишься?

Провокация? Любопытно…

— Не боюсь, - хмыкнула я. — Но я хочу полетать с Альташем! А вот это вот, - я обвела рукой фигуру дракона, — точно не Альташ!

Тот поднял голову и посмотрел на меня взглядом побитой собаки. Сердце мое, конечно, сжалось, потому что, животных я любила и никогда живодером не была, но решение своего не изменила. Это не Альташ!

Я повернулась, чтобы вернуться в комнату и уже оказалась в спальне. На моей огромной и удобнейшей кровати разместил свою тушку Малкольм.

И как только тут успел оказаться, только же на драконе сидел.

Его рубашка была расстегнута до середины и обнажала грудь, он лежал, опершись на один локоть. Заметив меня, мужчина улыбнулся, протянув ко мне одну руку.

— Иди ко мне…

Тут я поняла, что на мне, собственно, ничего не было.

У, извращенец, и когда успел меня раздеть!

Я сорвала с постели простынь, чуть не свалив на пол Малкольма, который не ожидал такой подставы, завернулась в простыни, взяла еще подушку, подошла к мужу и принялась его бить.

— К тебе идти? Ах ты! А кто говорил, что детей не целует? Значит целовать нельзя, а того этого самого, можно?

Каким-то образом он отобрал у меня подушку и таки повалил на кровать, пригвоздив мои руки к перине.

— А ты горячая штучка, - усмехнулся он и поцеловал в шею.

Ну это уже совсем наглеж! Благо курс молодого бойца под руководством дядюшки я прошла, и мое колено попало прямо в цель - в яблочко, можно даже сказать… Хе-хе.

Малкольм взвыл, а я отлетела в дальний угол и принялась кидаться в него всем, что под руку попадет.

- И нечего на честь девичью без спроса посягать! – кричала я, пуляя в него красивую утонченную вазу.

Резко открыла глаза.

Так.

Вот же! В жизни мне сны не снились, а тут… Я задумалась. Было у меня предчувствие, что все здесь совсем не просто. Уж слишком они были какими-то странными. Как-будто испытание или что-то в этом роде.

Разбуженный, еще не до конца проснувшийся мозг вцепился в это слово, как собака в только что найденную кость.

Испытание, значит!

Ага, я тебе сейчас наиспытваю, будешь знать!

Решительно отбросила оделяло, доползла до края кровати, обула тапочки и пошлепала к муженьку на разборки. У меня мало того, что стресс от замужества, так мне еще и спать не дают! Я, конечно, точно не знаю, возможно ли вообще как-то влиять на сон, но, с другой стороны, у них тут и драконы водятся, так что все может быть.

Благо идти до комнаты муженька было недолго, всего-то дверь общую открыть. И я, не думая долго, так и поступила, а потом поняла, что, наверное, надо было постучать.

Картина, представшая моим глазам, была не совсем детского содержания, я бы даже сказала совсем не детского.

Муженек в расслабленной позе сидел на кровати, а какая-то девица с ярко-рыжими, как у меня, волосами, сидя на коленях перед ним, скажем так, трудилась у него между ног.

— Ой.

И в этот момент до меня дошло… А какого содержания должна была быть моя претензия?

Зачем ты лезешь в мои сны? Или как?..

Девица замерла и подняла лицо к Малкольму, тот же посмотрел на меня и приподнял бровь, как и на церемонии.

— Тебе не кажется, что следует стучать?

Мой взгляд сам собой прошёлся по его чуть более растрепанным чем днем волосам, распахнутой на груди рубашке… Расстегнутых брюк я не увидела, поскольку обзор закрывала рыженькая.

— Или ты любишь подглядывать? Мучает любопытство?

Я бы подумала, что он со мной заигрывает, если бы не этот абсолютно спокойный тон. Таким же тоном со мной разговаривал мой учитель математики. И как тогда, так и сейчас, у меня появилось огромное желание смутить, подколоть, избавиться от этого холодного голоса. Учителя я заваливала комплиментами, после чего он краснел и смущался, здесь же такое вряд ли прокатит.

— Вау, какая проницательность. А я все голову ломала, как же тебе намекнуть. И раз уж ты сам предложил… - я обвела комнату взглядом в поисках места, где могла бы устроиться, и пошла к креслу, стоящему у кофейного столика. – Я посмотрю.

Когда я устроилась на мягком сидении, наши с Малкольмом взгляды встретились. И я готова поставить все что угодно на то, что в его взгляде на мгновение что-то вспыхнуло. Он был готов принять мой вызов. Но потом все потухло, и светло-голубой снова стал льдом.

— Ступай, - спокойно сказал он девушке.

Когда она буквально вскочила на ноги и побежала к двери, он неспешно застегнулся и потом снова посмотрел на меня.

— Что тебе нужно, Габриэль?

Какой холодный прием.

Я откинулась на спинку кресла, а потом и вовсе забралась в него с ногами. Сначала я хотела придумать причину, по которой оказалась здесь, а потом решила, что сказать правду будет намного забавнее.

— Мне приснился странный сон.

Малкольм поднялся, дошел до зеркала и, взяв с полочки расческу, стал приводить в порядок волосы.

— Я думал семнадцать лет – это тот возраст, когда дети уже не бегают к взрослым, когда им снится кошмар.

— Мне восемнадцать, во-первых. А во-вторых, не думаю, что мой сон можно назвать кошмаром. Он был просто странным.

— Тогда я не понимаю, зачем ты пришла, - он снова провел расческой по волосам и, отложив ее, принялся заплетать косу.

Проследив за тем, как ловко его пальцы выполняют свою работу, я продолжила.

— Ну, там по большей части был ты, и я хотела, чтобы ты с этим разобрался.

Его пальцы замерли. Наши взгляды в зеркале встретились.

— Там был я?

— Эм… Да.

— Расскажи мне, – внезапно очень властно потребовал он.

Вот это поворот. Не то, что бы я была готова это делать… Я отвела взгляд.

— Эм… Да ну… Это пустяк…

Но встретившись с ним взглядом снова поняла, что, если я сама не расскажу, из меня это выбьют. Вот же… Сдался ему мой сон, я уже, и сама была не рада, что заикнулась об этом.

Слушал он меня со своим обычным спокойным лицом, пропуская между пальцев кончик косы. И от этого мне становилось еще более некомфортно, создавалось ощущение, будто я – дитя малое, которое плачется большому дяде о своей сломанной игрушке, когда у дяди только что дом сгорел. Ну то есть вы поняли, да? Проблемка-то пустячная, а мы из мухи слона раздуваем.

Но по тому, насколько внимательно он меня слушал, создалось впечатление, что проблема чуть серьезнее обычной сломанной игрушки.

— Значит, сны… - задумчиво проговорил он, когда я закончила свой рассказ.

У меня всегда прекрасно работало чутье на то, когда нужно сваливать. И вот сейчас оно прямо-таки вопило, что надо делать ноги.

— Ну, знаешь… Я пойду. Ты это… Спокойной ночи.

Я быстро поднялась.

— Подожди.

— Ой что-то спасть захотелось, - пробормотала я.

— Я тебя не задержу.

Осторожно посмотрела на него и поняла, что он смотрит на меня как-то… Изучающе. Не в плане: «Ой, смотри какая красотка!», а в плане: «Хм, что же это за насекомое такое?».

— Что ты почувствовала, когда увидела меня с той девушкой?

Что за странный вопрос?! Я с трудом удержалась от того, чтобы покраснеть.

— Знаешь, я как-то не любитель говорить о своих чувствах…

— Ответь мне.

Нет, мне совершенна не понятна вот эта его интонация молодого исследователя. Чего он хочет?

— Ну… Да ничего, в общем-то… Неудобно было немного, - выдавила я.

— Неудобно… - повторил он задумчиво.

Пока она размышлял о своем, я тихонечко стала красться к двери, и вот когда до благословенной родной комнаты оставался только поворот ручки, он внезапно сказал:

— Завтра приезжает матушка. Постарайся привести себя в порядок к ее прибытию. Она не любит ждать.

Пальцы крепче сжали дверь.

— А других своих жен ты тоже с ней знакомил?

— Почему ты это спрашиваешь? – поинтересовался он после недолгого молчания.

— Просто… — и тут меня прорвало. — Не знаю, был ли ты на моем месте, но все что бы тут не происходило со мной, все что бы для меня не делали… Я все время спрашиваю себя, а с другими было также? У твоей пятой жены была такая же комната, как и у меня? У твоей восьмой жены было столько же одежды, сколько ты мне сшил? – я уткнулась лбом в стеклянную поверхность двери. — Наверное, это звучит как ревность, но это не то. Я не знаю тебя, ты мне не нравишься. Просто это очень тяжело – быть одной из. Особенно в свете того, что я могу стать даже не последней.

Захлопнув дверь, я прижалась спиной к ней и едва слышно застонала. И вот кто меня за язык-то тянул? Я же теперь ему в глаза не смогу смотреть.

Ладно, слово не воробей, конечно… Но чего это меня на откровенность потянуло? Наверное, из-за встречи с его мамой. Я такого про свекровей наслушалась… Что аж страшно.

__________________________________

следующая прода 05.08 в 17:00 :)