Его маленький чертёнок

Глава 12

Демьян

Утро началось со звонкого Никиного:

– С доблым утлом, папоська!

Маленькие ножки протопали через всю спальню, и дочурка смачно прыгнула на кровать. Матрас отпружинил даже под невеликим весом ребенка. Доминика захохотала и повалилась на подушки рядом со мной. Я, вздохнув, перевернулся на живот и заполз с головой под покрывало, пытаясь урвать еще хотя бы десять минут блаженного сна, в который провалился уже под утро.

Давненько я не просиживал ночи, бесцельно глядя в окно, с бокалом виски. Вспомнил былые времена. Теперь жалею, потому что выспаться снова не удалось.

– Папуля-я-я, – протянула дочурка, приподнимая край покрывала, заползая на меня верхом. – Ты спись?

– Уже не сплю.

– Сто мы будем севодня делать?

– А есть варианты?

– Да! Давай к Анфисе подем в гости, м? Позовем ее погулять, давай? Я в палк кочу, а Анфиса обесяла мне покататься на велосипеде, м, папоська?

– Ника. Мы можем пойти гулять и кататься, но с Камиллой, – перевернулся я, сцапав свое чудо, крепко обняв. Чмокнул в растрепанную макушку.

– Я не кочу с Камиллой, – законючила мелочь. - Она не умеет кататься на велосипеде!

– Научим.

– Не кочу. Кочу с Фисой!

– Прости, мартышка, но других вариантов не предвидится, – обрубил я все надежды дочурки на встречу с ее любимой Ветровой. По крайней мере пока. Пока в моей голове куча раздражающих неопределенностей.

Доминика возмущенно запыхтела:

– Ну, посему у вас, у взлослых, так все слозно?

– Когда вырастешь, поймешь, – поцеловал я надутую щечку.

– Не кочу ласти, если я буду тозе такой слозной. Я кочу всегда быть маленькой! – заявила Ника и, разобидившись, утопала к себе. Умудрившись по дороге недовольно побубнивать, невольно вызывая у меня улыбку.

Расти. Знала бы она как и мне не хочется, чтобы она так быстро росла, и сталкивалась на своем пути с этой “взрослой” сложностью выбора и принятия решений. Но время летит. Меняется, мудреет и умнеет мелочь не по дням, а по часам. Уже на данный момент иногда ловлю себя на мысли, что мыслит Ника гораздо более зрело чем я.

Я глянул на время – начало девятого. Как штык. Восемь – Ника на ногах. Растер ладонями лицо и, откинув голову на подушку, уставился в потолок.

Все, хватит уже. Наверное, прозвучит странно, но пора сделать движение хоть в какую-то сторону. А то это состояние, когда ты завис ровно посередине и не можешь выбрать, куда свернуть, раздражает и вышибает из колеи конкретно. Пара дней промедления для меня и морально, и физически стали выматывающими настолько, насколько меня не выжимали годы работы. Именно поэтому я терпеть не могу дела сердечные и все, что с ними связано. Поэтому много лет предпочитал стабильность этим дурацким американским горкам в груди. Не пускал никого близко. Пока была только Камилла, все было просто. Секс по расписанию, дежурные ухаживания, никаких тебе фонтанов эмоций. Сейчас же, с появлением Ветровой, меня конкретно расшатало. И пора было возвращать свою жизнь либо в прежнее спокойное русло, закрыв себе всякую возможность даже малейшей мысли о девчонке Граф, либо кардинально менять свои устои.

Второе в этом случае грозило вылиться в огромную проблему, но объективно я задолбался с собой воевать. Вчера ночью, когда я, как пацан, сидел и буквально ждал ответа Анфисы на каждое гребаное сообщение, когда сердце бухало за грудиной, как припадочное, а на губах дебильная улыбка была при виде этого “печатает…”, я понял, что нужно сделать последний шаг. К Кэм. Эгоистичный шаг ради того, чтобы убедиться в принятом мною решении. Возможно, она права? И мы отдалились, и именно из-за этого появились наши проблемы? Если моя дурацкая теория верна, то после сегодняшнего свидания все вернется на круги своя.

Если же нет…

В общем, план был прост. Осталось поговорить с Камиллой, которая после вчерашнего до сих пор, наверное, дуется. И встретиться с матерью. Надеюсь, за день без меня внучка с бабулей не разнесут мне отель.

Из постели я выбрался в районе девяти. Удивительно, что мать еще не ворвалась в наш номер с какой-нибудь очередной гениальной идеей. Принял душ и, накинув халат, вышел. Заглянул по дороге в детскую, Ника играла в куклы. Камиллу я нашел в большой гостиной с чашкой кофе в одной руке и журналом в другой. В легком бордовом платье и с укладкой на голове. Идеальная. Что еще мне надо? Кукла просто. Чего не хватает, чтобы, млять, екало?

– Доброе утро, – подошел, поцеловал напудренную щеку девушки, заслужив в ответ скупое:

–И тебе того же, Нагорный, – она даже не подумала взгляд от глянцевой бурды оторвать. Демонстративно страницу перевернула. Цирк.

– Уже завтракала?

– Да, только вернулась из ресторана. Вас не дождалась.

Ладно. Мы не гордые. Хоть и скребануло внутри.

– Я подумал над твоей идеей, Кэм, – прошел на небольшую кухню, разместившуюся за длинной барной стойкой, наливая себе крепкий кофе.

– Какой же?

Надо же, в тоне девушки проскочил интерес, или мне показалось?

– Сегодня вечером. Вдвоем. Ты и я. Нику оставим с моей матерью.

– Правда? – наконец-то соизволили на меня взглянуть.

– Правда. А днем можно сгонять в парк. Ника давно просит научить ее кататься на велосипеде. Да и погода располагает к прогулкам.

– Парк? Ой, нет, Дем, – поднялась на ноги Кэм, – это вы тогда без меня. Мне нужно собраться к вечеру, – закрыла журнал, отставляя чашку с недопитым кофе. – Времени в обрез. Если бы я знала заранее…

– И что бы поменялось? – искренне удивился я. – Время девять утра, у тебя впереди целый день. Ресторан я забронировал на девять часов вечера. Мы успеем не только погулять с ребенком, но и сходить в кино, если уж на то пошло.

– Тебе не понять, дорогой, – снисходительно улыбнулась Кэм, приобняв меня и чмокнув в губы.

Не понять? Чего не понять? Что я в очередной раз предлагаю ей провести время вместе, но не вдвоем, как пара, а втроем, как будущая семья, и в ответ слышу “давайте без меня”?

Раздражение внутри нарастает.

– Я буду собираться, а вы, если хотите, можете погулять с Доминикой, – отсыпали мне разрешение с барского плечам. Может, в ноги поклониться?

– Мне нужно найти салон, и еще я хотела записаться на массаж. Подруга моя, ну, та, которая здесь живет, посоветовала одну массажистку… Хочу сгонять перед нашим свиданием.

Самое поганое, что в голове, как гребаный дятел, долбит понимание того, что Анфиса бы от идеи провести время только вдвоем, когда рядом ребенок, отказалась. Наоборот, предложила бы придумать что-то вместе с Никой. Для всех. Была бы счастлива просто сходить в парк, без салонов, массажей и опостылевших ресторанов, в которых я за два года наших отношений откровенно задолбался зависать каждый завтрак, обед и ужин. А я бы в свою очередь был счастлив просто иногда украсть ее ото всех.

Вот их главное отличие! Кэм на хер не нужна моя дочь и семья. Кэм нужен я. Один. Но такого не будет. Никогда. И сейчас я смотрю на брошенную в раковину чашку из-под кофе и удаляющуюся по гостиной задницу пока еще своей невесты и понимаю, как мне это осточертело. Свидание еще не началось, а я уже сейчас понимаю, какой будет исход этого вечера и этих отношений. К сожалению.

– Слушай, я сдавала в химчистку платье, – замера у поворота девушка, – то, изумрудное, в котором я была на юбилее отца, помнишь? – улыбнулась. Довольная, счастливая, проблем-то у нее, кроме грязного платья и отсутствия времени на салоны, и нет больше.

Я молча киваю.

– Не заберешь его из химчистки?

– У тебя тут целый отель персонала. Позвони, и тебе его принесут прямо в номер.

– М-да?

– М-да, – повторил я, глядя на девушку откровенно недовольно, гадая, сообразит ли вообще она, что ее отказ меня цепанул. Да не по-детски так.

Не сообразила.

Пожала плечами и выдав с улыбкой:

– Ладно, так и сделаю.

Крутанулась и ушла.

Готовиться.

Целый, мать его, день готовиться!

– Папочка, я кочу кушать! – влетела в гостинную Ника. – Мозно, я возьму клопья?

– Какие хлопья? Откуда они у нас взялись? – пошарил по шкафам и нашел открытую пачку. – Кто тебе утром давал хлопья?

– Камилла. Мы не успевали на завтлак, и она лазлешила мне клопья.

Я поджал губы и зашвынул пачку в урну. Еще не хватало с детства желудок испортить. Уж Кэм то должна знать, что это вредно для ребенка. С ее то загонами по поводу фигуры и правильного питания.

– Засем ты выкинул клопья? – заползла на стул дочурка, складывая ручки на груди.

– Затем, что хлопья на завтрак не еда, Доминика. Сейчас я соберусь и пойдем в ресторан, позавтракаем по человечески.

– А бабулю с собой возьмем?

– Возьмем. Сейчас позвоню ей, а ты беги одевайся.

– Колосо! – сорвалась с места мартышка.

Я вылил кофе в раковину, приземлив грязную чашку рядом с посудиной Кэм и покрутил в руке телефон, подавив в себе желание узнать, работает ли сегодня Анфиса. Вечер, ресторан, и надежда на то, что в нашем тандеме: я и Камилла еще не все умерло – оставалась. И было сверх эгоизма звонить девчонке. Поэтому я набрал матери, позвав ее с нами на завтрак. Заручившись ее радостным “конечно иду” и сам пошел собираться.

Анфиса

– Ты куда собралась? – поймала меня уже в пороге помятая со сна Светка. – Время десять утра, Фиса! – бросила взгляд на настенные часы, а потом на полностью одетую меня. – Ничего не хочешь объяснить?

– Я пойду к Демьяну.

– Что? – захлопала сонными глазами подруга. – Зачем?

– Надо!

– Прямо срочно? Прямо утром?

– Прямо срочно и прямо утром, – пробубнила я, собирая волосы в пучок на макушке. – Мне надо извиниться перед Никой. И… и перед самим Нагорным. Не могу откладывать это важное дело, – сказала я, натягивая второй кроссовок и хватая рюкзак. – Иначе места себе не нахожу.

– Выходной, Ветрова! – поймала мою сумку за вторую лямку подруга. – Они наверняка еще всем семейством спят! Позавтракай хоть, кофе давай выпьем, и потом полетишь в ноги кланяться и в извинениях рассыпаться.

– Я хочу сейчас! – буркнула я, потянув на себя рюкзак. Но Светка держала крепко и на своем стояла твердо.

– Час-два роли не сыграют. Поверь мне!

Ей не понять. Нет, ей точно не понять, каково это – чувствовать себя отменной дурочкой! Я сегодня вон за всю ночь глаз не сомкнула, все ворочалась и думала-думала, до жути много думала. Корила себя, ругала, даже тихонько ненавидела за то, что злилась на Демьяна. Пару раз порывалась вскочить посреди ночи и потопать в отель, но, думаю, такого вторжения семейство большого босса точно бы не оценило. Да и не факт, что меня вообще бы пропустили в его номер.

Теперь же больше не могу ждать. Уже десять часов. Хватит спать!

– Вернусь, потом и попьем кофе, – бросила я, все-таки выдергивая из цепких пальцев подруги лямку рюкзака и водружая его на спину. – Все, ушла.

– Это ошибка, Ветрова. Это огромная ошибка! – крикнула Светка мне вдогонку, но я уже закрыла дверь и перебирала ногами вниз по лестнице.

Вот сейчас схожу, перед Никой извинюсь, и мне легче станет. Точно-точно станет!

Отпущу эту дурацкую ситуацию с миром, и о Демьяне думать перестану. Совсем!

Сейчас он постоянно в моей голове только потому, что я подсознательно все еще чувствую себя виноватой. Вот штука жизнь: он поцеловал – а я виноватой себя чувствую. Но не важно. Главное, закрыть этот гештальт и жить дальше спокойно. По крайней мере, так решительно убеждала я себя. И с не менее воинственным настроем шла до самого отеля.

По дороге заскочив в кондитерскую, купила в качестве извинений малышке тортик. А в следующей лавке я не смогла устоять перед белым пушистым зайцем, призывно улыбающимся мне с витрины с игрушками. Помнится, один у ребенка уже есть? Теперь будет и второй.

В лобби отеля царила ленивая суета. Та самая, когда кто-то куда-то идет, но при этом совершенно не торопится. Гости, персонал… Выходной день вносит определенные коррективы в ритм и жизнь города. И, пожалуй, такой Нью-Йорк я люблю больше всего.

Я, переступив порог, покрутила головой, но в обозримом будущем никто из семейства Нагорных не маячил. Поэтому сразу же направилась в сторону ресепшена.

Администраторы, завидев меня, приветливо улыбнулись, вопросительно уставившись на меня, с тортом и плюшевым зайцем, прижатым к груди.

Я набралась побольше смелости и наглости, вдохнула побольше воздуха и приготовилась толкать речь. Умоляющую. Я вполне осознавала, что появиться, как черт из табакерки, в номере Демьяна не смогу. Меня попросту не повезет на нужный этаж лифт без специальной ключ-чарты. Поэтому нужно было уболтать своих ребят, чтобы дали запасной. Ну, или на крайний случай, чтобы позвонили и попросили у хозяина “президентского люкса” разрешение подняться.

Однако я даже рот открыть не успела, как меня и саму ждал “офигенный” сюрприз.

– Анфиса! – послышалось довольное за спиной.

Я обернулась, удивленно округлив глаза.

– Бадди? – парень уверенно шел в мою сторону. – Что ты здесь… – хотела спросить “делаешь”, да подавилась собственными словами, проходясь взглядом по… погодите, это что? Униформа отеля?! Кофейные брюки, белая рубашка, кофейного цвета жилетка и красная бабочка. Ни складочки, ни заломчика, и в комплекте, как всегда шикарная укладка белых кудрявых волос и очаровательная улыбка с ямочками на щеках.

Да нет…

Да быть того не может!

– Как видишь, сюрприз! – улыбнулся парень, проводя руками вдоль себя. – Мне идет? – слегка нервничая, крутанулся вокруг своей оси Бад, выжидательно уставившись на меня.

– Ничего не понимаю, – вздохнула я удивленно, прижимая к себе зайца, будь он живой, от напряжения уже бы задушила бедолагу.

– А что тут понимать? После вчерашнего я о многом думал. Эта история с букетом…

– Стоп-стоп, – взмахнула я рукой, перебивая поток слов. – Ты что, теперь здесь…

– Да, я теперь тут работаю. Барменом! В ресторане. Представляешь? Я решил, что хочу быть ближе к тебе, Фис.

– А как же кофейня?

– Я устроился на полставки. Кофейня… рано или поздно пришлось бы оттуда уходить, а работа в таком крутом отеле – это рост. Да и ты тут. Будем чаще видеться. Надеюсь, ты не против?

Я? Не против? Да какой там! Я челюсть на пол уронила от шока. Мне бы ее для начала подобрать и перестать таращиться на кофейного цвета униформу парня. Про против или не против еще и подумать не успела. А когда услышала громкое, звонкое с другого конца лобби:

– Фиса, доблое утло! – и обернувшись, увидела, как ко мне летит Ника, и подавно стало не до того. Потому что прямо в эту самую минуту следом за Доминикой в нашу сторону шли Флоренция и… Демьян. И, судя по выражению лица второго, ему новости точно не понравятся.

Демьян

Быть того не может. Он издевается?

Какого хрена этот пингвин альбинос забыл здесь?

С того самого момента, как Ника заметила Фису, и до того, как я обернулся и увидел этого слащавого блондина рядом с ней, внутри загорелось удивление вперемешку с идиотской неконтролируемой радостью, что увижу Ветрову.

Но надежда на то? что мой день станет немного лучше, таяла на глазах. Выгорала. И по мере нашего с матерью приближения к парочке мои глаза увеличивались в размере от выбивающего из-под ног почву понимания того, что я вижу этого кудрявого в униформе отеля. Моего. Мать его. Отеля!

Какого лешего? Что-то не припомню, чтобы Анфиса упоминала, что ее ухажер работает здесь, и что это тогда за шутки? Кто он? Судя по всему, официант или бармен?

Зашибись! Но да, все логично. Познакомились на работе – закрутили роман. А ты и дальше тупи, Нагорный. Такими темпами Ветрова успеет замуж выскочить, американским гражданством обзавестись, а в придачу и парой-тройкой спиногрызов.

С...обака!

Я взъерошил пятерней волосы, мысленно пытаясь притушить полыхнувшее внутри раздражение. Давно меня так не косило от пожарища в груди.

Стоп. А это что у нее в руках? Заяц и торт? Этот шустрый пингвин еще и с подарками притащился сюда? Ничего глупее, интересно, придумать не смог?!

Все, чувствую, бомбит. Понимание того, что он в очередной раз решил ухлестывать за девчонкой, уже не просто раздражает. Бесит. До сведенной челюсти и сжатых в карманах брюк кулаков. Самое поганое, что, утрамбовываясь на утренние “дрожжи” после почти скандала с Кэм, эта ситуация грозит перерасти в патовую. Мне следовало бы, пораскинув мозгами, свернуть и продолжить путь в сторону ресторана, но ноги отказывались. К Ветровой несли. Следом за дочерью, которая уже, счастливая и довольная, что-то этой парочке щебетала. Еще и кулаки чешутся.

А не зудили они, к слову, давно!

Просто рядом с этой девушкой за жалкие считанные дни рациональный Демьян умудрился двинуть кони. Остался порывистый, зеленый юнец, который голосом собственника рычит внутри: забрать ее себе. На голову перевернуть коробку с тортом этому Бадди и засунуть ему его зайца в…

В общем, веселое утро.

Скрыть такую мою реакцию на парня получилось плохо. По крайней мере, мать заметила. Да и сама Флоренция, кажись, была не в диком восторге. Еще бы! Ее гениальный план моей женитьбы сыпался на глазах, с треском и грохотом разваливаясь. Потому что Ветрова, конкретно в данный момент опасливо поглядывала на меня, но улыбалась при этом, мать твою, Бадди!

– Сынок, это кто такой? – прошептала мать, подхватывая меня под руку.

– Друг Ветровой.

– Просто друг или…

– Или, мама, – прорычал я, стиснув зубы, стараясь при этом держать на лице безразличную улыбку. – Удовлетворена?

– Эх, ты протупил, да? Такую девушку, да упустил! Весь в отца!

– Твои планы сводничества для девушки уже, увы, не актуальны. Она и без тебя неплохо справляется.

– Тю-ю, – отмахнулась мать, – этот юнец ей совсем не пара. Она даже смотрит на него через раз и совершенно не заинтересованно. А вот на тебя, да, глаз горит, щечки румяные, вся такая распрекрасная и...

– Заканчивай.

– Ну, ничего, – будто не слыша меня, хохотнула матушка, – как хорошо, что у тебя есть мы с Никусей. Все решим, главное, не дергайся!

– Что ты задумала?

Ага, так мне и ответили.

– Анфисочка! – запела мать с улыбкой, – девочка моя! – да громко, прямо на все лобби. А стоило только подойти к парочке, бросилась испуганную Ветрову обнимать., бочком-бочком оттесняя от нее белобрысого. Ну, мама, ну… целый арсенал хитростей у этой женщины припасен.

– Флоренция, – пробубнила невнятно Анфиса, при этом косясь на меня, удостоив своим:

– Доброе утро, Демьян… – давай, еще назови меня по отчеству, и я совсем съеду с катушек! Не сказал, подумал. Но видимо, это было отчетливо написано на моем лице. Или ее остановила вопросительно изогнутая бровь?

Ветрова замолчала, губки свои сладкие поджав. Глаза потупила. Куда-то в пол устремив. Сама покорная невинность. И мне такая Ветрова совершенно не нравилась. А где же самоуверенная и трусливая задира, которая за словом в карман не лезет? Где та девчонка, что буквально сегодня ночью кидала СМС, бессовестно флиртуя? Где моя смелая Ветрова?!

– Доброе утро, – бросил я в ответ. – Разве у тебя сегодня не выходной? Не ожидал тебя сегодня здесь увидеть. Полагал, после ночных переписок вы будете полдня отсыпаться, Анфиса Олеговна.

– Так-так, ночные переписки? – встряла матушка. – Что я пропустила?

– Многое, – сказала Фиса, а у меня все перевернулось внутри от этого взгляда. Так бы и смотрел вечность в эти глаза цвета молочный шоколад. Они такие же сладкие, как и ее губы, что сейчас изогнуты в ухмылке. Легкой, почти нежной.

– Какой уж там сон, Демьян Романович, – добавила девчонка. – Я решила, что без меня принцессе будет не к кому приставать. Брать удар, так уж всецело на себя!

Порядок. Моя задира Ветрова на месте.

– Плавильно лешила! – задрала нос мелочь. – Я по тебе соскусилась! И папуля соскусился!

Партизанка! И откуда только знает?

Анфиса засмущалась и улыбнулась.

– Я по тебе тоже, малышка, – чмокнула в лоб Нику Ветрова, – соскучилась по… кхм, вам. А если серьезно, – тут же перевела тему, – я и правда шла к Нике, а тут вот… – неопределенно повела ладошкой девушка в сторону до жути довольного Бадди, про которого я, залюбовавшись на девчонок, успел позабыть.

Вспомнил. Руки снова зачесались выставить его за шкирку вон.

– Привет, Демьян, – протянул руку парень.

Я скрепя зубы эту руку пожал. А Ветрова пропищала:

– Демьян Романович, Бад. Теперь это твой, вроде как… босс.

– Э-эм, что?

– Демьян Романович Нагорный. Генеральный директор отеля, – сказал я за Фису.

Глаза у парня полезли на лоб. Брови и подавно под челкой затерялись. Судя по всему, не просто впечатлен, а еще и в крайней степени недоумения пребывает. Почему мы с горничной на “ты”.

– Прости… то есть простите, не знал. Сегодня первый день, и я только знакомлюсь с коллективом, Демьян Романович.

В нашей компании повисла неловкая, напряженная тишина.

Я кивнул в ответ на слова парня, не имея никакого желания развивать эту тему. Но мысленно сделал себе пометку на фразе “сегодня первый день”. Первый и последний. Уволю. Если не сам, то Смита прижму. Нечего мне глаза мозолить. Да и на продуктивности Ветровой нахождение ее недоухажера может плохо сказаться.

Хотя кому ты заливаешь, Нагорный? Просто таким образом решил устранить конкурента. Стоит, наверное, подумать о том, что с Камиллой точки в отношениях еще нет. Последней свиньей буду, если в угоду своему эгоизму турну парнишку пинком под зад.

Как же это дерьмово – быть взрослым и разумным мужиком.

– А мы с бабулей и папоськой посли на завтлак. Подем с нами? – разрядила обстановку Ника, прижимаясь к Фисе. Доверчиво схватив ее ладонь и не отпуская.

– Зачем я буду вам мешать...

– Мешать? – воскликнула матушка. – Ты не можешь нам помешать, дорогая. Мы почтем за честь с тобой сесть за один стол!

Как же высокопарно.

– Ладно, Фис, я тогда, наверное, пойду, – встрял этот ее пингвин.

– Не помешало бы, – заметил я, – я так понимаю, бар остался без бармена?

– Всего на пару минут, но я уже ухожу, – побледнел парнишка под моим взглядом. От того беззаботного весельчака, что был пару секунд назад, и следа не осталось. – Только, Фис, я спросить хотел. Сегодня вечером, может, сходим куда-нибудь вм…

– Не мозет Фиса севодня вечелом! – встряла Ника.

Вовремя.

Я вспомнил про свою идею надеть ему на голову торт. Дочь его только что спасла.

– Почему? – спросила Фиса удивленно.

– Палк. Ты зе сходишь со мной в палк? – ослепительно улыбнулась Доминика, глядя на свою обожаемую Анфису снизу вверх большими доверчивыми глазами.

– Да-да, – встряла матушка, – я хотела тебя попросить сегодня приглядеть за внученькой.

– А…? – перевела взгляд на меня Ветрова.

– Буду занят. Уезжаю.

– Угу, уезжает он, – фыркнула матушка, – на свидание со своей… ку… Камиллой, – сдала с потрохами и на этой эпичной ноте замолчала.

Мне впервые за очень долгое время стало неловко. Я терпеть не могу врать, юлить и играть. А от того взгляда, каким одарила меня девчонка, по спине холодок пробежал. Посмотрела осуждающе как-то. Открыто и прямо глаза в глаза. С немым укором, что я почувствовал себя не просто эгоистом, а целой эгоистичной свиньей!

– На свидание, значит? – тихо переспросила Анфиса. При определенных обстоятельствах я бы даже мог подумать, что она разочарована и обижена. Так сильно, что в ответ захотелось крикнуть решительное “нет”. Откреститься от любых отношений с Кэм и обнять. Прижать к себе явно расстроившуюся Ветрову. Но я не могу. Так не могу. Пока не закрыта история с одной, я буду скотиной, если брошусь в отношения с другой.

Анфиса

Я была в состоянии окончательного и безоговорочного эмоционального раздрая. Растеряна и расстроена от предстоящего свидания Демьяна и одновременно дико зла на себя за то, что испытываю такие неуместные эмоции по этому поводу.

Свидание. У Демьяна вечером свидание, а я пойду в парк с его ребенком. Странно? Очень. Но еще страннее, что меня не столько беспокоит тот факт, что моя “встреча” с Бадди сорвалась, сколько сам факт предстоящего уединения цацы Камиллы и Демьяна.

Кто мне Нагорный? Правильно, никто.

Кто ему Камилла? Совершенно верно – невеста.

Садись, Анфиса, пять!

Он ведет на романтический ужин свою невесту – все логично. Они будут пить белое вино, танцевать под звуки живой музыки, смеяться до упаду и много-много разговаривать. А пото-о-ом, возможно, закончат эту романтическую ночь наедине. Где-нибудь в другом отеле, в шикарном номере с видом на ночной Нью-Йорк. Вдвоем. В объятиях друг друга.

Я бешусь. Молча и тихо бешусь. Закипаю, аж пар из ушей начинает валить. В груди разверзлась дыра размером с кратер вулкана, и из этой дыры то и дело с болью прорывается жгучая ревность.

Я не должна его ревновать. Не имею права! Но я ревную. И с этим ничего не поделать. Не могу воевать с собой, а единственное, что мне удается, с трудом, но тем не менее – это удержать на лице улыбку и выражение безразличия. Я даже плечами умудряюсь пожать, когда Флоренция что-то еще говорит про предстоящий вечер.

Все хорошо, Ветрова.

Все очень хорошо! У тебя есть Ника и ее безграничная любовь. И я даже не подумаю отказываться пойти с ребенком в парк и провести с ней целый выходной день! Я хочу. Я, возможно, нуждаюсь в ласке этой девчонки даже больше, чем она во мне. Рядом с ней все волнения и раздражения утихают. Улыбка этого очаровательного чертенка греет до самых темных и мрачных уголков души, а внутри становится так ярко и тепло, как под палящим летним солнцем. Которого почему-то именно сейчас мне отчаянно не хватает внутри.

А Бадди?

С появлением Демьяна я поняла, что Бадди под боком меня совершенно не радует и не воодушевляет. Я не хочу петь и плясать от мысли, что парень рядом, что парень делает какие-то шаги по отношению ко мне. У меня не растут за спиной крылья от мысли, что я ему нравлюсь. Не торкает. Вот так бывает. И я не уверена, что это только потому, что так не вовремя в мою голову пробрался Нагорный. Скорее всего, я рано или поздно и сама бы это поняла. Через время. Возможно, после начала наших отношений. Но обязательно поняла бы, что милый, симпатичный, улыбчивый парень – не мой типаж.

Мой, похоже, самовлюбленный замороженный говнюк.

Бад ушел, а мы вчетвером перекочевали в ресторан. Малышка с бабулей все-таки уговорили меня позавтракать в их компании.

Запоздало, но я вручила ребенку свои подарки и получила в благодарность очаровательную улыбку и крепкие объятия. Доминика Демьяновна была на седьмом небе от счастья от нового плюшевого друга, пообещав мне:

– Я буду с ним спать и гулять, а есе я буду его осень сильно любить! Как тебя и папоську!

Это было так мило, что слезы навернулись на глаза. Демьян же в ответ на всю эту ситуацию тепло улыбнулся. От взгляда, который бросил на меня мужчина, ноги стали ватными и в животе запорхали бабочки, но подсознание вовремя напомнило, что не стоит строить иллюзий на его счет. Это сейчас он мне так улыбается и смотрит, как будто я в его жизни не пустое место. А вечером, в ресторане он так смотреть будет на свою Кэм.

Ну вот, я опять расстроилась.

Флоренция, кстати, пребывала в состояние легкого непонимания: за что я извиняюсь перед ее драгоценной внучкой. Но никто из нас ей про случившийся вчера “косяк” поведать так и не собрался. Да и прописная истина гласит: меньше знает, крепче спит. Вот!

Хотя ее “незнание”, похоже, и не сильно ее напрягало. Вместе с Никой они за завтраком буквально сияли от счастья. Я же пыталась не скиснуть, держась на последних каплях силы воли, а единственный мужчина в нашей компании был задумчив и тих. Хотя, скажите мне, когда он не был задумчив и тих? Сдается мне, это его постоянное состояние. Заводские настройки.