Его маленький чертёнок

Глава 18

Демьян

– Ты какого… тут устроил, Нагорный? – заглянул в кабинет Смита Ромыч с глазами по пять копеек. – Весь отель на ушах. Полиция, папарацци, персонал вообще не знает, по каким углам шкериться. Тебя какой черт за рога дернул?

– Справедливость восстанавливаю. Не жужжи, – отмахнулся я, шаря по папкам в поисках досье на подругу Ветровой. Там точно должен быть ее личный номер. Сама чертовка Анфиса до сих пор меня игнорирует и не отвечает на звонки. Догоню, выпорю. Коза!

Если бы не та самая “полиция и папарацци”, я бы уже был на подходе к ее дому. Надеюсь, что-что, а смотаться из города за эти пару-тройку часов Ветрова-Граф не успела. А даже если и успела – поймаю, где бы она ни была.

– Что с рукой?

– Об стену… ударился.

– А ты попробуй кулаками в следующий раз не так сильно махать, когда идешь по коридорам.

– Спасибо, Ромыч, – хлопаю друга по плечу, – в следующий раз обязательно воспользуюсь твоим советом.

Выудив нужную папку из ящика, усаживаюсь в директорское кресло, быстро пробегая по документам глазами. Номер этой Светланы есть, уже что-то.

Тянусь к телефону, торопливо щелкая по цифрам, слегка поморщившись от боли в сбитых костяшках и приложив трубку к уху, жду. Как, блин, нежная принцесса в ожидании принца, с замиранием сердца. Отсчитываю гудки и нервно тарабаню пальцами по столешнице.

– Так... ничего не объяснишь? – развел руками Ромыч. – Ты снял с должности управляющего, уволил супервайзера, накатал заяву на одного из постояльцев и собственную невесту...

– Бывшую невесту.

– И это не вопрос, – продолжил как ни в чем не бывало Бурменцев, – а констатация факта. А вот теперь, внимание, вопрос: ты рехнулся? Или какая бешеная живность тебя за задницу укусила, что она у тебя аж горит?

– То есть, что я сделал, ты слышал, а что натворила эта лихая четверка – нет? История умалчивает?

Черт! Врубился автоответчик. Выругался, бросив взгляд на экран. Светка эта не берет, но я настырный. Сбрасываю и набираю по новой.

– Обрывочно. Бессвязно. И мало информативно. Хотелось бы услышать все от тебя, а не собирать, как бабка сплетница, все подряд, – уселся на край стола друг.

Вот что особенно мне в Ромке нравится – его непрошибаемость. Что бы ни происходило, какой бы аврал, хаос ни творился вокруг, как бы ни горел зад и ни летели в пекло сделки – он всегда сама невозмутимость. До поры до времени, конечно. Я тоже был сама, мать его, невозмутимость до встречи с Анфисой. Но тем не менее. Сейчас спокойный взгляд друга слегка и меня осадил.

Я сбросил вызов и встал. Стянул с себя галстук и пиджак, кидая их на стол, и прошелся вдоль кабинета. Выпить хочу. А еще не могу вспомнить, когда я последний раз ел. А теперь, пока Фису свою не увижу, кусок в горло не полезет. Именно поэтому ужин в ресторане пришлось отменить. Рысевы с детьми заказали его себе в номер, а матушка укатила куда-то в театр с неожиданно нарисовавшимся престарелым кавалером, как только я начал разгонять персонал. Заявив, что я у нее “мальчик умный” и разберусь сам в своих “делах сердечных”. Помнится, не так давно дочери моей она говорила обратное.

Заварушка в отеле и правда поднялась знатная. Как я не убил этого актеришку погорелого театра – чудо. Остановил Смит и бабий вой. И хоть я не сторонник метода рубить с плеча, но в этот раз не выдержал. Вопрос с полицией даже не стоял, я вызвал их тут же. Камилла – наивная дура, если полагала, что выйдет после такого “сухой из воды”, и ее отцу теперь придется хорошо “поотжиматься, чтобы снять с дочурки предъявленные обвинения. Америка – дело такое. Им только дай повод посудиться. Собственно, так же быстро, как Камилла своей короны, своих рабочих мест лишились и Наталья со Смитом. Трясущимися руками за считанные минуты накатали мне заявление на увольнение по собственному и в данный момент уже покинули отель.

Оба явно не умеют выбирать “союзников”.

Одно дело, когда замахивются на меня, и диаметрально противоположное, когда бьют по родным, близким и любимым. И если в первом случае я умею остановиться, то во втором…

– Это какой-то театр абсурда, Ром, – изложив все по порядку, потер я переносицу. – Теперь я на нервах и не могу дозвониться Анфисе. Зная, что могла себе нафантазировать Ветрова… – пожал плечами. – Я ее могу потерять.

– Так, не кипишуй. Давай думать логически. Если она дочь Графа, то стержень там точно есть и так просто ее не согнуть. Поэтому, отставить панику. А Камилла... вполне ожидаемо, что ей не понравится перспектива потерять такой кош… кхм, такого жениха.

Я одарил друга хмурым взглядом.

– Ожидаемо. Но что настолько она окажется тварью, для меня стало открытием. Даже представить боюсь, что она могла наплести про меня Фисе. Не удивлюсь, если эта “благодетельница” вообще выставила эту гребаную кражу с увольнением как мою идею.

– Наплести можно многое, но Анфиса твоя, судя по тому, что ты мне сегодня озвучил, не создает образ ветреной девушки. И уж тем более наивной.

– К чему ты клонишь?

– Она бы не исчезла, не предупредив Нику. Ну, как минимум… если у них такая крепкая дружба нарисовалась.

Я замер посреди кабинета, удивленно посмотрев на друга. Вот об этом-то я как раз и не подумал.

– Думаешь, Ника знает, где... – договорить не успел.

Дверь в кабинет снова открылась. Без стука и предупреждения.

Я уже обернулся, чтобы выставить беспардонного посетителя вон, но в кабинет управляющего маленьким разъяренным ураганчиком влетела дочурка, размахивая… это что, телефон?

– Папочка-а-а, ну, я как знала, сто тебя снова надо спасать! – выдала, нахмурившись, моя принцесса. – Вот ничего ты без меня не мозес сделать! – топнула ногой Ника.

А я в ступоре все еще таращился на розовый чехол телефона в руке у дочери, лихорадочно соображая: где я его видел. А видел я его сто процентов!

– Ника? Откуда ты здесь?

– Я всех налугала! – воинственно сложила бровки домиком дочурка.

– Кого всех?

– Ну, вот там, – неопределенно взмахнула рукой Доминика в сторону двери, – всех, кто говолит плохо пло тебя и нашу Анфису! Я скасала, сто если они будут много тлепать языком, то ты их уволишь. Плавильно? – кивнула моя принцесса, от чего кудряшки в хвостике задорно отпружинили.

Мелочь стоит и смотрит на меня своими голубыми глазами, хлопая длинными ресницами, а я прям чувствую, как с моей души свалился камень, все это время до невозможности сдавливающий что-то в груди.

– Правильно.

– Ну, вот, – говорит Ромыч, посмеиваясь, – а ты переживал. С такой защитой тебе вообще нечего бояться, Нагорный! И в огонь и в воду...

Ника охнула и обернулась, видимо, только сейчас заметив, что мы в кабинете не одни. Подпрыгнула на месте, радостно захохотав:

– Мой дядя Лома! Пливе-е-ет!

– Привет, моя шкода крестница, – раскинул руки Ромыч, разулыбавшись, подхватывая девчонку на руки. – Такая уже взрослая, прям аж плакать хочется. Куда ты так быстро растешь?

– Ну, сто ты, дядя Лома, мужчины не плачут.

– О как. Почему это?

– Потому сто вы бошие и синые, – чмокнула Ромку в щеку Ника, повиснув на его шее обезьянкой. – А ты по мне соскусился?

– Шутишь? Только из-за тебя и примчались вместе с новым зайцем, принцесса.

– О-о-о! А папа тебе узе сказал?

– Что?

– Что у меня сколо будет мамочка и зовут ее Анфиса! Она будет с нами зыть и будет забилать меня из садика, а есе она печет вкусные вафли и умеет кататься на велосипеде. Вот как!

– М-м-м, – хитро улыбнулся Бурменцев, поглядывая на меня, – прям даже так? Настолько хорошая Анфиса?

– Да-а-а, и это я ее нам насла! Ты бы видел, как я клуто плоехала на скейте! А Анфиса за мной быстло-быстло бежала, пледставляешь? А потом я такая “вжу-у-ух”! А Фиса такая “бабах”! И влезалась в папулю, – захохотала Доминика, рот ладошкой прикрыв. – Я молодец, дядь Лом?

– Еще какая! Каждому бы “папочке” такую как ты молодец, и мир стал бы чуточку добрее.

– А хочес я тебе тозе найду холосую девочку? И ты тозе станешь чуточку доблее, м?

– Э-э, принцесса, да я и так сама доброта! – наигранно возмущенно закатил глаза Бурменцев.

Жесткий бизнесмен рядом с этой шпаной таял на глазах, превращаясь в податливый пластилин. Да и вообще, сейчас понимаю, что трудно найти в моем окружении человека, который рядом с Доминикой не превратился бы в послушную марионетку, за ниточки которой эта коварная дама и дергала. Разве что Кэм.

Так, стоп. Телефон. Анфиса.

– … так что с этим давай повременим, Доминика Демьяновна. Да и какая мне хорошая девочка? У меня уже есть одна, для меня вполне достаточно.

– Да? Это кто?

– Ты, кнопка.

– Так, ребята, – перебил я воркование крестницы с крестным, – я все понимаю, вы соскучились и все дела. Но разрешите встрять. У меня тут почти что трагедия.

– Сто такое папочка? Ты опять наполтачил?

Ромыч загоготал, получив от меня предупреждающий выстрел взглядом в голову.

– Молчу.

– Доминика, так почему ты не у Лешы с Ланой и откуда у тебя телефон? Чей он?

– А-а-а, этот? – помахала розовым стареньким гаджетом принцесса. – Это телефон Фисы. Навелное, она его улонила… я в колидоле нашла. А ты не знаес, где она и почему не плишла к нам? Мы зе договаливались.

А я завис на фразе “телефон Фисы”, с добрых пару секунд переваривая, в конце концов переспрашивая:

– Телефон Анфисы? Дай-ка его мне, принцесса, – выхватил я из цепких пальчиков дочурки мобильный. – Ты уверена, что это ее, Ник?

– Увелена. Я зе умная, папуль! Я посмотлела фотоглафии. Там есть наши с ней из палка и кино.

– Да ты ж мой маленький, умный чертенок! – чмокнул я мелочь в лоб. – Точно не представляю, как бы я без тебя жил.

– Плопал бы совсем, – отмахнулась Доминика. – Папочка, так Анфиса плидет?

– Придет. Обязательно придет.

Щелкнул пару раз по экрану. Блокировки нет.

Ах, Анфиса, что за недальновидность?

Пробежался по галерее – точно мобильник Ветровой. Неужели я могу вздохнуть полной грудью от осознания, что Анфиса меня не игнорирует? Каким образом ее телефон потерялся, еще стоит разобраться, но дабы окончательно убедиться, набираю еще разок ее номер на своем телефоне и… челюсть моя падает от удивления.

На экране высвечивается имя вызываемого абонента.

“Заносчивый говнюк”.

Я ее покусаю!

Говнюк, значит?

Еще и заносчивый?

Анфиса

Я просто не находила себе места.

Как вернулась домой, как начала мерить шагами квартиру, так уже навернула сотый круг, кусая губы и сжимая кулаки.

Бессилие убивает.

А бессилие еще и в изоляции, когда ты остался без связи один на один с самим собой – тем более! Мало того, что со мной никто не мог бы связаться, так еще и я никому набрать не могла. Даже той же Фло.

Почему-то мысль, что на меня могут повесить кражу, не беспокоила так сильно, как потерянный телефон и невозможность Демьяна до меня дозвониться. Я боялась, что, вернувшись, Камилла выставит ему все в как можно более неприглядном свете и он просто от меня откажется. Поверит на слово этой завравшейся кикиморе. Не будет меня искать. Писать, звонить. Одним словом – не придет…

Становилось страшно. Я не понимаю, как так быстро этот мужчина умудрился так глубоко пробраться в мое сердце, но от одной только мысли, что Демьян может от меня отвернуться, оно сжималось, как в стальном обруче, грозящем хрупкий орган раздавить. Накатывало уныние. Такие мысли вгоняли в жуткую зеленую тоску. Хоть садись по центру комнаты на полу и реви белугой в три ручья. Останавливало только понимание того, что этим делу не поможешь. Бодрила я себя мыслью, что если Нагорный умудрится поверить своей бывшей курице, то грош цена его чувствам!

А Ника? Она ведь сегодня будет ждать меня после работы у себя в номере!

А я? Я просто получается… исчезла?

– У-у-уй! Да где же хоть кто-нибудь-то, а?!

В общем, к приходу Светки я себя накрутила до невозможности. А когда подруга оказалась дома с новостью, что устроила Наташке разнос и проредила ей ее шевелюру, оставив на долгую память хороший слепок своей ладони на ее щеке, сначала хотелось искренне заржать.

Что я и сделала.

А потом в голос взвыть.

И от этого я тоже не устояла.

В итоге следующие пару часов по квартире нервно расхаживали целых две эмоционально неуравновешенных барышни. Как бы Светка меня ни подбадривала, сама бесилась, грозясь по стенке размазать и Камиллу, и Наташку, и мистера Смита. В особенности последнего – после моего подробного рассказа о произошедшем.

– Он должен был остановить этих взбалмошных дур!

– Два варианта: либо он с ними заодно, либо его, как и меня, подставили.

– Увольнять, не разобравшись в ситуации, – это подло. Не достойное управляющего поведение.

– Не знаю, Свет, – вздохнула я, уставившись в окно. – Я просто хочу, чтобы этот балаган уже наконец-то закончился! Сегодня было такое волшебное утро… я, Ника, Демьян. Мы были как семья, понимаешь? – улыбнулась я, украдкой вытирая одинокую слезинку. – В общем, устала я от этих игр и переживаний. Я хочу дышать свободно. А впереди еще разборки с отцом. При условии, конечно, что после сегодняшнего Демьян не решит от меня избавиться. Хотя, может, оно и к лучшему…

– Ты сдурела?! – взвизгнула Светлана, подскакивая на ноги.

– Что?

– Перестань. Выкинь всю свою дурь из головы. Не уподобляйся это курве беспринципной! Не вздумай тут в безосновательные истерики впадать. Демьян скоро придет, вот увидишь.

– Ох, что-то сомневаюсь.

– А я вот ни капли. Он мужик, который точно держит свое слово, Анфиса Олеговна. Да и прости, но со стороны виднее.

– Что там видно-то хоть, – хмыкнула я, – со “стороны” твоей?

– Как смотрит он на тебя, видно. Как ты на него. И как дочурка его к тебе тянется. А мать так вообще в экстазе, какую невестку отхватила.

– Пф-ф-ф, – фыркнула я, глаза закатывая. – Флоренция, она такая...

Мы со Светкой переглянулись и… захохотали. Громко и от души, выпуская из себя все то недюжее напряжение, что сковывает последние часы.

Но это все истеричное. Точно вам говорю!

Прослонявшись по квартире, лениво передвигая с места на место вещи, Светка сорвалась в магазин. Да улетела так быстро, что забыла телефон, который во время ее отсутствия, наверное, раз пять настойчиво трезвонил. Я хотела ответить, подумала, что это ее Коля, но номер не определился. От греха подальше я отключила звук и убрала телефон. Мало ли…

Тем более, с Колей у нее сейчас очередные не лады. Может быть, она его блокнула и он пытается достучаться с незнакомого…

Или, может… Да нет! Демьян не стал бы звонить Светке. Откуда ему взять ее номер? Проще уж приехать.

Чтобы занять свое шатающееся в безделии тело и отвлечь от переживаний мозг, я устроилась на диване в гостиной, включив телевизор. Бесцельно щелкаю пультом, и тут взгляд зацепился за знакомую вывеску на одном из новостных каналов.

Сердце в пятки улетело.

Отель.

Демьяна.

Я остановилась и, подскочив, прибавила звук.

– Скандал разразился сегодня в одном из самых известных пятизвездочных отелей города… – дипломатично и безэмоционально вещал ведущий новостей.

Замелькали кадры из отеля, который просто в голове не укладывались. Полиция? Журналисты? Камилла, ревущая в халате, которую под руку стражи порядка ведут? И это… это же тот мужик, который…

Сердце взлетело и застряло где-то в горле.

–... дело с подставной кражей золотых запонок и увольнением работницы получило такой резонанс, в частности, и потому, что инициатором разбирательств стал сам генеральный директор – Нагорный Демьян Романович. Бизнесмен… – ведущий что-то еще говорил, но я уже не слышала. У меня в ушах установился монотонный гул, жужжащий через плотный слой ваты.

Прямо как сегодня в номере. Ничего не вижу, ничего не слышу, ничего, мать его, не понимаю!

Какое дело?

Какой резонанс?

Что происходит?

Не в силах усидеть на месте, я подскочила и замельтешила по комнате. А потом и вовсе решила, что что бы там ни происходило, мне нужно бежать. В отель. Я должна туда попасть и поговорить хоть с кем-то из семейства Нагорных! Даже если ради этого придется, как человеку пауку, по стенам лезть до этажа с “президентским люксом”, ибо я вообще ничего не понимаю!

Подорвавшись, я натянула дрожащими руками куртку, схватила ключи и запрыгнула в кеды. Действуя на решимости, пока она меня не покинула, дернула ручку двери и…

– Далеко собралась?

Нос к носу столкнулась с Демьяном.

Мужчина стоял на пороге и улыбался. Хитро так и легко, как будто вообще был не в курсе, что у него там, в отеле творится настоящий хаос.

Я растерялась. Или я дура, или…

Нахмурилась. Слова все из головы повылетали. Так и стояла, таращась в потешающиеся надо мной карие глаза, смотря снизу вверх щенячьим взглядом.

А Демьян, словно издеваясь, поднял руку, в которой оказался зажат мой телефон, и, демонстративно покрутив им у меня перед глазами, подмигнув, спросил:

– Заносчивый говнюк, значит? Мне тебя как надо было записать, госпожа Ветрова? Доставка томатного сока?

И тут все.

Меня прорвало!

Эмоции снесли плотину, и я, разулыбавшись, как самая счастливая на свете дурочка, кинулась к Нагорному на шею, крепко его обняв. Полной грудью вдыхая уже такой родной мужской парфюм. Почувствовала, как истошно, в унисон с моим, бьется и его сердце. А еще, как сильные мужские руки крепко прижимают меня к себе за талию. А горячие губы касаются виска, опаляя дыханием и заменяя тысячи слов этим, казалось бы, простым жестом.

– Ты пришел… – прошептала я, хлюпнув носом.

– Ну, конечно, пришел, малышка. Куда же твой “заносчивый говнюк” без тебя?

– Ты долго мне будешь это теперь припоминать, да? – засмеялась я, не сразу сообразив, что плачу, заливая своими слезами рубашку Демьяна.

– Ты чего ревешь?

Чего? Да кто же знает…

Похоже, рядом с сильным мужчиной сильная девочка сломалась. И “чиниться” не собирается…

Демьян

– Папочка, у меня к тебе есть сельезный лазговол.

С таким заявлением появилось в гостиной мое чудо в зеленой пижаме с неестественно яркими розовыми фламинго. Забрала у меня из рук планшет и усадила на одну мою коленку своего плюшевого зайца. На вторую уселась сама.

Анфису я забрал к нам, и после продолжительного радостного визга-писка Доминики от встречи с Фисой нам наконец-то удалось в тесной компании друг друга поужинать. После чего девушка пошла в душ, а я всячески отвлекал себя от этой информации, которая настырным дятлом била в голове, подкидывая отнюдь не невинные картинки. Останавливало и упрямство Доминика, которая мельтешила перед глазами.

Все что мне оставалось – гипнотизировать взглядом дверь ее спальни.

– Папуля-я-я, - обхватили детские ладошки мои щеки, разворачивая к себе. – Я тут. Не отвлекася, позалуйста.

– Я вижу, не отвлекаюсь, чертенок. Серьезный разговор, говоришь?

– Говолю.

– Я весь во внимании.

– Ты плиготовил Фисе подалок?

Первый вопрос, а я уже подвис.

– Кхм… подарок?

– Ну вот, я так и знала, папочка! – закатила глаза мадама. – Мезду плочим, у нее завтла день лождения. Позол тебе.

Что? День рождения? Да ладно?!

Машинально схватился за телефон, чтобы взглянуть на дату. Как будто она могла бы мне просигнализировать, сообщая, что я тупик.

Естественно, нет!

– С чего ты это взяла?

– Ты забыль? Я умная.

– Нет, вот этого я точно не забыл.

Иногда мне кажется, что еще и поумнее меня будет.

– Мне бабуля скасала. И пледупледила, чтобы я напомнила тебе. А еще она скасала, сто у тебя память, как дылка. Папуль, а это как? Как у бублика, да?

М-да, мама. С ее оборотами речи к моменту первого класса Доминика Демьяновна будет с таким словарным запасом, что любой учитель позавидует. Причем, с багажом преимущественно некультурных слов и колких выражений.

– Иногда тебе не стоит запоминать все, что говорит бабуля, принцесса. Вернемся ко дню рождения. Ты уверена, что он у Анфисы завтра?

– Угу, – промычала дочурка, накручивая на пальчик светлый локон.

– Черт! – почесал я подбородок, пересаживая дочь на диван и поднимаясь на ноги. Нервно прохаживаюсь по гостиной, лихорадочно соображая, что можно придумать в одиннадцатом часу ночи.

Может, забронировать какой отель? Глупо. Столик в ресторане? Банально. Купить билеты в кино или театр? Несерьезно. Ох, мать твою, с моей фантазией только романтические сюрпризы девушкам и устраивать!

Я уже почти отчаялся, когда молчавшая и хитро стреляющая в меня глазами Доминика заявила:

– Но ты не пелезывай, мы с бабулей узе все лешили.

Остановился. Обернулся.

Мелочь сияла своей белозубой улыбкой, в удушающем жесте прижимая к себе плюшевого друга. Вот же… стрекозюля! Истинная женщина. Сначала дала мне время, чтобы помучиться, с довольной моськой наблюдая за моими умственными потугами, а потом с видом благодетельницы заявила, что уже все решила. Ну, Ника!

– Не смотли на меня так.

– Как?

– Будешь хмулиться, у тебя будут молщины. Плидется ставить уколы, говолит бабуля. Болю-ю-ючие. Как в попу!

– Та-а-ак, – протянул я, – давай-ка, не заговаривай меня, маленькая леди. Выкладывай, что вы там решили? Мне стоит бояться?

– Ну-у-у, не думаю.

– Выкладывай.

– Бабуля скасала, сто взлослым дяденькам и тетенькам нузно обязательно ходить на свидания, – хохотнула дочурка, вскакивая ногами на диван, – стобы гулять, взявшись за лучки, и есть много молозеного. А есе смотлеть кино и дулачиться.

– Допустим… – говорю осторожно, плохо понимая, к чему мой маленький оратор клонит. – И?

– И мы лешили, сто вам с Анфисой надо устлоить свидание! – победно заявила Ника, хлопнув в ладоши. – Мы молодцы?

– Молодцы-то молодцы. Осталось придумать, где устроить это свидание.

– А мы узе.

– Что уже?

– Плидумали! Подозди, сейчас показу, папуль…

Доминика вручила мне зайца и, подскочив на ноги, унеслась в детскую, буквально тут же возвращаясь обратно с каким-то красочным буклетом, размахивая им во все стороны.

– Вот, смотли… – подлетела ко мне дочурка, – я тебе сейчас все ласскажу! – заявила и, не теряя ни минуты, увлеченно, в красках начала расписывать, какой они с “любимой бабулей” продумали план.

Я с улыбкой смотрел, внимательно слушал и думал, что не помешало бы уже время от времени в отношениях и собственной головой пользоваться. А то уже как-то неудобно и входит в привычку. Нам с Ветровой суммарно почти в двенадцать раз больше годиков, чем Доминике, а отношения строит за нас четырехлетняя шпана.

Изобретательная, судя по задуманному, шпана.

Самому у меня фантазии бы вряд ли хватило устроить Анфисе такой день. Поэтому, пожалуй, еще разок воспользуюсь смекалкой дочери и организационными навыками матери.

Анфиса

– Тебе удобно? – в третий раз за пару минут поинтересовалась обеспокоенная Доминика.

– Очень.

– А одеялка хватает?

– Хватает, малышка.

– А подуски?

– И подушки тоже, – улыбнулась я, приобнимая неугомонное чудо, которое на сегодня безоговорочно отвоевало меня у своего отца. Чмокнула в светлую макушку и улыбнулась.

Нагорный, кажется, такому положению мало обрадовался, что спать я сегодня буду с Никой. Он мне, похоже, еще и “говнюка” не совсем простил, хотя слезы мои явно смягчили “удар”. Но спорить с дочерью не решился. А я просто была рада, что они оба рядом. Оба в шаговой доступности и оба так рьяно воюют за мое внимание. На душе был такой штиль и так тепло, что было не до споров.

Демьян пару минут назад пожелал нам с дочерью “спокойно ночи” и, бросив на меня полный надежд хмурый взгляд, ушел, оставляя нас в детской одних.

Мы с Никой развалились на большой кровати. Малышка заползла ко мне под бок, крепко обняв и непрозрачно намекнула, что могу даже не надеяться сбежать посреди ночи к ее папе. Спит она, принцесса, видите ли, чутко и услышит. Это было мило и забавно. Что ж…

Нет, так нет. Да я и не собиралась.

День был выматывающий, и стоило моей голове только коснуться мягкой подушки, как сознание тут же заволокло сладким туманом. А когда послышался тихий умиротворяющий сап ребенка, я и подавно провалилась в глубокий и крепкий сон.

А ранним утром этот самый крепкий сон кощунственным образом прервали тихим:

– Анфиса.

Моей щеки что-то нежно коснулось. Горячая ладонь. Мужские пальцы, поглаживая подбородок, добрались до щек, очерчивая линию скул, невесомо коснулись губ. Так что мурашки побежали, и дыхание сбилось. Просыпаться совершенно не хотелось.

– Вставай, спящая красавица.

Демьян был настойчив и отступать не собирался. Пришлось открыть глаза, проморгаться и удивленно выдохнуть, узрев лицо мужчины в миллимерах от моего. Поймать его быстрый поцелуй в губы и волнующее:

– Доброе утро.

– Доброе, – прошептала я в полумраке детской спальни.

Оглянулась. Ника все еще спала на другом конце кровати, развалившись звездочкой.

– Сколько времени?

– Еще рано. Но нам надо ехать.

– Куда? Когда? Зачем? – удивленно захлопала я ресницами, усаживаясь на постели, потирая ладонями лицо. Даже думать не хочу, какой у меня спросонья вид. Наверняка, помятый и страшный, как у горного гоблина.

– Сколько вопросов, потом все узнаешь.

– А Ника? Ее тоже будим?

– Нет, мы едем с тобой вдвоем, малыш.

– Но…

– Вставай, Фис, умывайся, жду в гостиной, – улыбнулся мужчина, поднимаясь с кровати. И ничего толком мне не объяснив, вышел из комнаты, притворив за собой дверь.

Я еще с каких-то пару секунд в растерянности таращилась на дверное полотно, пытаясь окончательно проснуться и прийти в себя, но время шло, а подушка с одеялом в свои объятия тянули только сильнее. Пришлось, приложив титанические усилия, поднять себя и отнести в душ. Холодный, несомненно, бодрящий.

Приведя себя в человеческий вид и натянув джинсы с футболкой, в гостиной я оказалась через добрых сорок минут.

Демьян с ноутбуком сидел за барной стойкой, а завидев меня, улыбнулся, поднимаясь мне навстречу.

И я все еще не могла привыкнуть к тому, что могу вот так запросто подойти и обнять этого мужчину. Мысль, что теперь это “мой” мужчина, до сих пор не могла укорениться в моей голове. Но если я и медлила, то Нагорного это нисколько не останавливало. Его руки уже были на моей талии, а губы на моих губах. С дразняще-смеющимся горячим поцелуем.

– Заждался?

– Если бы пришлось, и вечность бы ждал. Но… это я. А вот то место, куда мы едем, ждать не может.

Быстрый чмок, и меня берут под руку, настойчиво потянув за собой.

– А куда мы едем? Ты мне что-нибудь объяснишь?

– Увидишь.

– Демьян!

– Тише, – приложил палец к губам мужчина, увлекая в сторону лифта, – Ника не должна видеть нашего с тобой побега.

В простых синих джинсах, белой футболке и повязанной на шее вязаной кофтой Нагорный сейчас выглядел как никогда привлекательно и сексуально. В принципе, пока Ника спит, мы могли бы никуда не ехать, а придумать, чем заняться в большой хозяйской спальне. Ну, раз уж проснулись. Оба...

Офигеть, Анфиса! Что за мысли?!

Щеки залил такой яркий и жгучий румянец, что когда Демьян обернулся и увидел раскрасневшуюся меня, то удивленно заломил бровь. Мне стало еще более неловко.

– Ты чего?

– Да так… А почему мы не берем Нику с собой?

– Потому что у нас свидание.

– А… о-о-о.

Нагорный тихонько засмеялся, обхватывая ладонями мои щеки:

– Этот день только для нас с тобой. И я намерен использовать его по полной!

Ну… по полной так по полной.

Свидание, так… мамочки, как я его переживу, если уже на выходе из отеля коленки дрожат и подгибаются от томительного предвкушения?!

Наше первое настоящее свидание. Вдвоем. Только я и Демьян. Мысли несутся вперед, рисуя в голове яркие, сочные картинки, а сердце разрывается от затопивших чувств: страха, волнения, ожидания. Чего? На самом деле совершенно все равно, пусть это даже будет банальный поход в кафе или кино. Главное – вдвоем. Главное – рядом.

У дверей отеля нас уже ждала машина. Симпатичный, новенький синий мини-купер. Который своим ярким цветом поразительно выделялся на унылых черно-серых дорогах города.

Демьян забрал у водителя ключи и, по-джентельменски придержав для меня дверцу, обогнул авто и сел за руль, вклинивая нашего стального коня в плотный поток машин на центральной улице.

Протолкавшись в утренних пробках добрый час, мы выехали на загородную трассу. И вот тут я растерялась окончательно. А когда мы заехали на заправку, где мужчина раздобыл себе и мне по стаканчику кофе и булочку, я все-таки решила уточнить еще разок:

– Эм… так и не скажешь, куда едем?

– Нет.

– Я теряюсь в догадках, понимаешь, да? – улыбнулась я.

– Понимаю. Потерпи.

– А вдруг ты маньяк, и мне пора начать паниковать?

Демьян не ответил, только повел плечами и отпил кофе из стаканчика, умело управляя рулем второй рукой.

– Хотя бы скажи, как далеко мы едем?

– Еще пару часов в пути, и мы на месте. Расслабьтесь и получайте удовольствие, госпожа Ветрова. От вас в этой поездке уже ничего не зависит, – поставил стаканчик в подстаканник Демьян, устраивая свою ладонь у меня на ноге. Чуть сжимая пальцами коленку.

– М-м, – прикусила я губу, – звучит заманчиво, – отводя взгляд в сторону лобового стекла, наблюдая за гладью асфальта, тянущегося на многие мили вперед. Выглядит очень многообещающе и заманчиво!

Я прибавила звук радио и, откинув голову на подголовник, сделала то, что мне посоветовал водитель: расслабилась и получала удовольствие. Бубнила себе под нос доносящийся из динамиков модный мотив, кажется, это был “The Weeknd”, и впитывала каждой частичкой души этот волшебный момент.

Утро, музыка, мы и дорога. Романтика во всей своей красе!

Поездки на машине я всегда любила, а особенно по новым неизведанным мною местам. Водить я сама не умела, так что кататься по дорогам Америки ранее мне не доводилось. Зато теперь я искренне кайфую от того, в чьей компании мне посчастливилось путешествовать.

Демьян

Дорога выдалась, на мой взгляд, слишком быстрой!

Три часа до места мне показалось катастрофически мало в компании Фисы, которая всю дорогу приятно слуху мурлыкала себе под нос, подпевая радио, и улыбалась. Смотрела в окно и изредка бросала загадочные, но такие волнующие взгляды в мою сторону.

Желание остановиться где-нибудь и хотя бы просто сорвать свой законный поцелуй было невыносимым. Про большее уже и молчу.

Но боюсь, моя спутница тогда лопнет от любопытства и нетерпения увидеть место нашего назначения. Честно говоря, я и сам в предвкушении, полный надежд, что место, куда мы едем, в жизни окажется не менее живописным, чем в буклете.

– Так, все, – притормозил я на обочине у съезда на грунтовую дорогу.

– Что все? Мы приехали?

– Почти. Тут я закрою тебе глаза.

– Как это? – встрепенулась Фиса. – Зачем?

– Чтобы был сюрприз.

Я перегнулся через сиденье, подхватывая лежащую в бардачке маску для сна, которую вчера мы нашли с Никой, еще разок проверив резинки на прочность и ткань на плотность. Вроде все как надо. Темно, как в танке.

– Может, не надо? Я могу закрыть глаза, вот смотри, – повернулась ко мне, демонстративно зажмурившись, Ветрова. Личико ее при этом выглядело до ужаса умилительно, чем-то отдаленно напоминая Нику.

– Ты будешь подглядывать, – щелкнул я ее вздернутый носик, тут же поцеловав в кончик.

Анфиса захохотала и попыталась увернуться, но моя рука на ее талии не дала девушке сдвинуться с места.

– Честно не буду подсматривать!

– Ну, уж нет. Давай, иди-иди сюда, – потянулся я к девчонке, осторожно водружив маску на ее ошалевше-удивленные глаза. Аккуратно поправляя, и мимолетно касаясь ладонями распущенных волос и нежной кожи шеи.

Я точно сойду с ума от желания! Оно буквально раздирает изнутри, вгрызаясь во все части тела, стремясь захватить безоговорочный контроль над ситуацией. Настолько все плохо, что рядом с ней мне душно и тесно в собственном теле. Это ад!

– И долго мне так сидеть, м? – вырывает из мыслей любопытный голосок.

– Нет. Не долго. Мы уже почти на месте.

Анфиса

Было странно и непривычно все слышать и чувствовать, но сидеть в кромешной темноте с закрытыми глазами. Это определенным образом щекотало нервишки и поднимало градус ожидания до запредельного. Заставляя нервно ерзать на месте и теребить край кофты в нетерпении.

Когда машина остановилась в следующий раз, я чуть не сорвалась и не сняла маску, уже буквально сгорая от любопытства. Удержал меня от опрометчивых действий Демьян, который скомандовав:

– Сиди, сейчас я тебя выпущу, – вышел из машины. А уже через считанные мгновения открыл мою дверь, осторожно подхватывая за руку и помогая выбраться следом. На ощупь.

Судя по звукам, закрыл дверь и тут же взял меня за ладони, потянув на себя, заставляя пройти пару шагов вперед.

– Я волнуюсь, – ляпнула я чистую правду, чувствуя, как с каждым шагом сердце начинает биться все быстрее

– Не волнуйся, я рядом.

– Это что-то страшное?

Мужчина зашел со спины. Обхватил меня руками за талию, прижимая к своей груди и сказал:

– Ну, знаешь, – судя по голосу, Демьян улыбнулся, – как по мне, так это прекрасно, – потянулся и легким движением стянул с меня маску.

Мгновение.

Свет ударил по глазам, которые я слишком резко открыла. Заморгала, стирая собравшиеся в уголках капельки слез, а когда яркая солнечная картинка передо мной окончательно встала на место…

Сердце остановилось.

Дыхание перехватило.

А все слова уместились в одно тихое:

– Вау!

– Нравится?

– Это… это…

Это был домик. Белый уютный домик с зеленой крышей посреди лесной чащи. Такой милый, уютный, деревянный дом, как из какого-то Диснеевского мультика. С резными ставнями на окнах и уютным крыльцом. А вокруг бесконечно яркий лес с одной стороны, и поразительно голубое озеро с пирсом и весельной лодкой с другой. Цветы в вазонах, плетеные ротанговые качели на веранде у воды и прочие изысканные мелочи, украшающие придомовую территорию – это делало все вокруг таким милым, уютным и немного кукольным, что глаз было не отвести! И слов не подобрать.

А самое главное… тишина. Вокруг ни души. Не видно ни других домов, ни других людей. Нашими спутниками в этом сказочном домике были только шелест листвы на деревьях, пение птиц и журчание воды в озере.

И этот сюрприз был определенно в тысячи, нет, миллионы раз лучше самой смелой моей фантазии! Только мы. Только вдвоем. Только друг для друга. Полное уединение от людей и города… Я сейчас упаду в обморок от счастья!

Думала я.

Но оказывается, это был еще не предел, потому что в следующую секунду мой висок опалил горячий умопомрачительно нежный поцелуй, и я услышала мягкий рокочущий шепот на ушко:

– С днем рождения, любимая.

И я совершенно пропустила мимо своего внимание тот факт, что напрочь забыла про собственный день. Сфокусировавшись на одном единственном, согревающем душу слове, заставившем меня воспарить над землей от счастья.

Любимая…