Его не ждали, но он приперся

Пролог

Адепты Пути Луны - довольно редкие птицы. Как из-за сложности получения подобного класса, так и из-за того, что отнюдь не многие хотят его получить. Даже если и имеют возможность. Лунные Странники практически бесполезны в бою - абсолютно полное отсутствие нормальных боевых способностей редко воспринимается позитивно. Да, сильный и тщательно развитый странник имеет в своих рукавах множество козырей, позволяющих защититься от чар и стрел, отпугнуть нечисть и монстров и, самое главное, отступить даже в самой безнадежной ситуации. Вот только дожить до того уровня, когда эти способности у него откроются... проблематично, как минимум.

Асмиус был одним из тех немногих, кого с самого детства готовили под эту роль. Изрядно обнищавшая за последние несколько колен, его семья воспользовалась хранящейся в их архивах информацией и расположенным в глубине их владений лунным капищем. Маленького мальчика с самого раннего детства посвящали Страннице. Конечно, служители младшей из лун уступают в бою служителям Ночной Гостьи, но есть у них свои трюки, ради получения которых многие готовы расшибиться в лепешку. Если так подумать, то родители Асмиуса не ошиблись, так как класс их второго сына и получаемые от его нынешней должности деньги и обещанные услуги с головой окупили все затраты, прервав, или хотя бы отложив на долгие годы, назревающий семейный кризис.

Сейчас их компания как раз таки и пользовалась самым известным и разрекламированным трюком в арсенале странников - Лунной Дорогой. Возможность за несколько часов перенестись через все королевство, не потревожив при этом громоздкие и тщательно отслеживаемые стационарные телепорты - это очень ценная возможность. Особенно если учесть тот факт, что нормального телепорта в Крае не было, а тем, который был, пользоваться было чревато. Вплоть до переноса по частям, ибо бывали случаи.

Варий обоснованно подозревал, что его начальство потребовало помощи у одного из лучших телепортеров королевства не из-за риска, а только из желания сделать свой визит в приграничье максимально внезапным. Он бы и сира Дарью напряг, но единственный в королевстве порталист его ранга мог послать и куда более влиятельных людей, чем один-единственный старший дознаватель. К тому же Асмиус был должен сиру Фарансу немалую услугу, так что вынужден был молча сдвинуть график и организовать дорогу для их группы.

Организовал.

А Варий молча последовал за своим господином, привычно охраняя тому спину.

Выйдя из сияющей лунным светом арки прямо посреди центральной площади Края, Лоренс Фаранс был приятно удивлен тем, как быстро окружающая стража среагировала на их появление. Они еще не проявились до конца в реальном мире, а на них уже навели два десятка арбалетов, пока командир этих арбалетчиков вовсю вопил в связной амулет, вызывая подмогу.

Это - фронтир, тут всегда настороже, а уж после последних событий-то и вовсе! Пусть официальная администрация и постаралась... не замять, но занизить уровень проблем, которые были причинены культом, одновременно приписав себе побольше заслуг, но были у тайной стражи и свои информаторы. Даже в рядах гильдии авантюристов, которая, как ни странно, тоже хранила официальное молчание.

- Назовитесь немедленно! - Звучно зарычал самый высокоуровневый из стражников, щеголяющий аж двадцать первым уровнем. - И без резких движений, а то мы нервные!

Протокол, конечно, не соблюден, но во фронтире всегда так - эффективность ценится намного больше четкого следования формальностям. Учитывая то, насколько быстро стража среагировала на их появление, Лоренс был готов пропустить такую мелочь мимо ушей. Если только стражник сам не полезет на рожон.

Вместо ответа он выходит вперед, медленно и осторожно, дабы не спровоцировать стрельбу, демонстрируя служебный медальон. Золотой медальон с красными камнями, один вид которого заставляет нагловатого стражника подавиться очередной фразой и куда вежливее произнести совсем другую, несколько извиняющимся тоном.

Тот еще раз окидывает вышедшего вперед уже совсем новым взглядом, оценивая открывшееся зрелище. Неброская, но дорогая и, что важно, практичная одежда, благородные черты холеного лица, тонкие пальцы, явно привыкшие сжимать перо, но не клинок, прямая, словно жердь, спина и совершенное спокойствие человека, уверенного в собственном превосходстве и безопасности.

- Я не могу не проверить, как вы понимаете. - Особого пиетета он не испытывал, но было ли это следствием смелости или глупости, Лоренс пока не знал.

- Исполняйте ваши обязанности, офицер. - Только и произнес он, ни капельки не волнуясь.

Стоящие за его спиной охранники в любом случае успеют его прикрыть от случайного удара, а если и не смогут, то это только значит, что в город придут уже не дознаватели, а военные части. Впрочем, ничего такого не понадобилось - имеющийся у офицера амулет-опознаватель подтвердил подлинность жетона. Подделать подобную штуку, конечно, можно, но слишком сложно и рискованно... да и решать подобные проблемы не в его, простого стражника, компетенции.

- А теперь, будьте добры, проведите нас к дому вашего бургомистра. - Как всегда спокойно и доброжелательно произнес дознаватель. - Пусть час сейчас и ночной, но, думаю, он простит нам наше вторжение и прерванный сон.

Еще бы не простил, с такими-то полномочиями. Примерно так бы мог ответить стражник, если бы захотел получить проблем на свою голову, но он совсем не обманулся кажущимся спокойствием и доброжелательностью работника тайной стражи. Совсем не зря, ибо сира Фаранса можно было назвать каким угодно, но только не мягким.

Спустя полчаса в ворота личного особняка бургомистра уже раздавался громогласный стук.

- Что скажешь, Бастиан? - Полюбопытствовал Лоренс, опрашивая своего личного порученца и, вероятно, ученика. - По поводу всей ситуации, а не только разговора с господином градоуправляющим?

Идущий след в след за Лоренсом юноша, едва ли полных восемнадцати лет, был тоже насквозь утонченным, но куда как менее внушающим. Было видно, что он старается во всем быть похожим на своего учителя и кумира, но получалось далеко не всегда. Впрочем, его держали в команде не за умение красиво подавать себя перед публикой, а за незаурядный ум и редкий класс.

- Он не лгал, хоть и старался недоговаривать и юлить. - Тут же начал отвечать паренек, растеряв всякую подобострастность, превратившись в собранного и решительного молодого человека. - Особенно после парочки замечаний с вашей стороны. Но... Если он говорил правду, то нам нужно как следует побеседовать с элитным крылом гильдии авантюристов. Если кто и недоговаривает, то это они. Что это вообще за отчет-то? "Боевая тройка гильдии, при поддержке высококлассного стороннего специалиста" - это же просто слова ни о чем. О третьей стороне нужно узнать, ибо ее присутствие очевидно даже сейчас, без дополнительного расследования.

- Слова ни о чем... Бастиан, ты, верно, на светских раутах не бывал, как не читал и налоговых сводок за растраченное непонятно куда золото. - Впервые на лице дознавателя появилась улыбка. - На этом фоне Бейл был просто таки воплощением искренности, как и отчеты авантюристов. Касаемо последних, я думаю, ты прав, пусть и не до конца. Зайти к ним стоит хотя бы потому, что они явно этого ждут, желая поговорить именно с глазу на глаз.

- Но зачем, наставник? - Что ему нравилось в юном даровании, так это та легкость, с которой он признает свои ошибки и отступает в случае поражения. В будущем он станет по-настоящему опасным противником, верным всем и одновременно никому, кроме себя самого и своего учителя. Собственно, характер парня тоже был одной из причин, по которой Лоренс приблизил именно его, а не одного из сотен других кандидатов.

- Видимо, есть у них что-то, что они не доверили бы бумаге. Судить об этом рано, лучше выспаться. Их нам, не в пример Бейлу, все равно не застать врасплох, в какую бы рань мы не пришли.

На том и направились они в лучшую из имеющихся в городе гостиниц. Следом за ними шла остальная свита дознавателя, тщательно охраняющая начальство и умудряющаяся тихо обсуждать возможность провести ближайшие увольнительные в местных заведениях разного толка. Привычная рабочая обстановка.

Эпический класс Мастера Дознавателя, еще больше усиленный легендарным (пусть и самой низкой гранью легенды) классом Великого Детектива, это настоящая сила, от которой не скроется практически ничего. Лоренс не зря считал себя одним из лучших специалистов в тайной страже. От того, чтобы убрать приставку "один из", его удерживал только относительно невысокий тридцать первый уровень - легендарный класс только начал получать развитие, да и опыта его использования отчаянно не хватало.

С другой стороны, даже будь он лучшим - не сыщиками едиными живет тайная стража, так что и достижение на поверку окажется не таким уж и великолепным. Самого Лоренса такие мелочи не волновали, ведь он с самого детства плевать хотел на всех, кто не являлся его союзником или подчиненным. Поставленная в том же детстве цель давно и прочно занимала первую строчку в списке его жизненных приоритетов.

Возвращаясь к преимуществам класса, Лоренс не без труда, но восстанавливал полную картину произошедшего в Крае побоища. В первую очередь картину вмешательства той самой третьей стороны, о которой догадался даже его юный ученик.

Того факта, что культ кто-то выпихнул на свет прямо-таки пинком, заодно изрядно подставив и ослабив перед решающей схваткой, никто и не скрывал особо. Трудно скрыть пришпиленного к стене искаженного мутанта, висящего посреди гостиной главного контрабандиста города и родича мэра. Последнее, впрочем, мало волновало дознавателя, ведь он пришел сюда не за мелкими грешками сидящих во власти. Это, однако, не помешало ему взять предложенный "подарок", тем более что покровители этой парочки родственников уже сделали такой же, только более крупный, подарок его непосредственному начальству.

Культ.

Бандиты.

Авантюристы.

Стража.

И кто-то еще, сумевший стравить их всех скопом и остаться при этом практически незамеченным. Кто-то, чьи цели он понять не мог даже в самых смелых предположениях, отчего и начинал испытывать определенные неудобства пониже спины. Если бы его мысли сейчас прочитал один житель иного мира, то поневоле бы прокомментировал бы сию ситуацию упоминанием пригорающего пердака, но его тут, увы, не было.

Потому и сидел легендарный детектив над кучей бумаг, даже не задумываясь о том, чтобы пойти передохнуть. В любой ситуации нужно искать того, кому происходящее будет выгодно, но сейчас он не мог найти этого кого-то.

Сначала он думал на все тех же контрабандистов - именно они по итогу лишились всех конкурентов на криминальном поле, еще сильнее укрепившись в городе. А мэр разом избавил себя от большей части немногочисленной, но зело проблемной знати. Казалось бы - вот и они, если не виновники, то хотя бы заказчики!

Вот только что бургомистр, что его ручной глава теневой гильдии, что все их ближайшие сподвижники, обладающие хоть какой-то властью и влиянием, не знали о происходящем ничего. Начинало казаться, будто эти танцы с культистами подняла чистая случайность...

Только вот не случайность подкинула тело культиста в дом Бейлу.

Не случайность уничтожила неприметный магазинчик, оставив целую кучу тел охраняющих его бойцов и, судя по докладу старшего городского ритуалиста, уничтожив при этом одно из средоточий силы культа.

И уж точно не случайность надела маску, приняв участие в финальном сражении за Край и уничтожив при этом основу твари, название которой прямо сейчас ищет его свита.

Все до единого опрошенные им авантюристы были свято уверены - вмешавшийся в сражение боец человеком быть просто не мог. Сейчас Лоренс склонялся к мысли об элитном посланнике из ордена Последнего Завета, благо описанный очевидцами стиль сражения был, в целом, весьма похожим на то, как сражаются сии чернокнижники. Вот только последствия действий этого эмиссара...

Если бы в результате его вмешательства Край перестал существовать, то Фаренс даже не усомнился бы в подлинности своей версии, но кто-то из заветов, намеренно помогающий Королевству Меларет, намеренно спасающий мирных жителей? Если он такое всерьез предположит в своем отчете, то его к целителям отправят, даже не дочитав до конца.

А уж полученное от двух из трех участников описание финального сражения неизвестного существа с возглавляющей культ мерзостью и вовсе было красноречивым до предела.

Одни вопросы и никаких ответов.

В такой ситуации только и остается, что спрашивать остальных, благо именно для подобного ему и требовалась его свита.

Ласия была насквозь простолюдинкой - дочерью обычного писаря из заурядного приграничного городка. Он бы ни за какие деньги не согласился бы приблизить к себе черноногую (в первую очередь из-за неизбежных слухов), если бы не ее класс. Пусть класс Библиотекаря и относился к редким, но по факту он встречался намного реже иных эпических, идя вровень с легендарными. Для получения подобного класса нужно не просто отказаться от любой боевой эффективности, но и иметь крайне необычный характер.

Зато и пользы от них много.

Библиотекарь, помимо разных и не сильно полезных мелочей, может прописать себя в любом книгохранилище мира, после чего читать находящиеся там тома в любое время и в любом месте. Традиционно, обладателей этого класса привязывают к главной библиотеке страны, но бывают исключения. В Меларете подобных исключений не было, а потому Ласия могла в любой момент прочесть любую книгу, что хранилась в Главной Библиотеке, носящей название Королевской. Между прочим, основана она таки вторым королем Меларета еще на самой заре создания государства.

Само собой, для получения доступа к запретным секциям сама Ласия должна была получить, простите за каламбур, право доступа. Чем больше отделов доступно для чтения, тем больше опыта получает библиотекарь. В свои двадцать восемь девушка уже имела двадцать третий уровень, что говорило очень о многом - раскачка библиотекарей одна из самых неторопливых.

- Я не нашла ничего похожего на обитавшую здесь сущность. - Голос ее ровный и отрешенный, как и всегда. - Возможно, имей я при себе еще живой образец, я бы могла найти что-то, но сейчас, увы, бессильна. Мне нужно больше времени, чтобы провести поиск по ключевым словам, но я не могу дать гарантии.

В такие моменты Лоренс смеялся над теми, кто считал, будто он приблизил Ласию как обычную грелку в постель. У него имелись обоснованные подозрения, что девушка к занятиям любовью вообще не приспособлена, одинаково равнодушно относясь как к мужчинам, так и к женщинам. Хотя если бы можно было соблазнить книжную полку...

Прогнав из головы назойливый образ, он задал следующий вопрос. Тоже, кстати, важный, пусть и не настолько уж и необходимый. Ближе к простому любопытству, ведь и сам Лоренс не надеялся на ответ:

- Что по неизвестному элементу?

- Его слова, с высокой вероятностью, были активатором для неизвестного артефакта. Минимальный грейд - легендарный, максимальный - тоже легендарный. Пусть большая часть легендарных артефактов активируется без слов или короткими фразами, но даже быстрый поиск дал как минимум три артефакта требующих для активации длинной и вычурной фразы.

Одним из главных недостатков Ласии, помимо происхождения, была способность превратить любой разговор в небольшую, большую или даже очень большую лекцию. Временами приходилось осаживать, но пока что в этом необходимости не было - говорила она по делу.

- Клинок Поэта, сейчас находящийся во власти семейства Банит-Лесаар, позволяет временно усилить характеристики владельца вплоть до кратных усилений, но требует для активации прочесть ему собственноручно написанный стих, да еще и не слышанный им ранее. При этом, Клинку может не понравиться стих и он откажется работать. Грейд - мифический. Подвеска Лунной Богини, находящаяся во владении...

Лоренс уже не слушал, думая о чем-то своем, привычно отрешившись от окружающего трепа и давая фору своему ученику. Тому тоже нужно тренироваться, а уж допустить ошибку именно сейчас будет сложно. Ну а он, Лоренс, подстрахует.

- Довольно. Есть ли совпадение с имеющимися у тебя данными? - Все же заносит его личного Библиотекаря, слишком сильно заносит, но у них это классовое.

- С высокой вероятностью могу предположить, что артефактом являлась надетая на подозреваемого маска, но, увы, совпадений не нашла. В доступной мне части архива было много упоминаний об артефактах такого плана, но ни один из них не имел схожего внешнего вида, те же, что похожи внешне, не обладают заявленными способностями. Могу только предположить, что артефакт из недавно найденных в каком-то подземелье или привезенный издалека. У меня все.

Когда ее осадить, она быстро вспоминает о такой трудной речевой технике, как лаконичность. Жаль только, что далеко не всегда понимает, что ее осаживают.

- Шынгыс? - Бастиан последовал стандартной схеме опроса, перейдя к расспросам их жреца, которого отправили рассмотреть места сражений с культом.

Жрец Аншама-Нар, бога дорожной пыли и забытых легенд, умел, помимо прочего, смотреть в прошлое, пусть и с немалыми потерями. Бросит такой горсть напитанной божественной силой пыли, а та пыль и соберется в нечеткие силуэты, что будут повторять движения и слова тех, кто был на этом месте ранее. Действительно сильные жрецы, поговаривают, могут заглянуть в прошлые века даже без дополнительных молитв. Жаль, что Шынгыс не один из таких уникумов, даже когда по пьяни хвастается.

- А че Шынгыс? Походил я по тем местам, но все заляпано мразотной чернотой, да еще и перетоптано. Не, кой-че я разузнал, но там так мало, а мне малек давно премию не платили, да и ваще, скучно тут.

Если Ласию он терпел за ее полезность, то жреца только из-за его весьма влиятельных покровителей в ведомстве. В молодости, до того, как уйти в религию и отказаться от использования своих предыдущих классов, этот человек был одним из успешнейших убийц в тайной страже. Лоренс временами не знал, дали ли ему такого человека в команду ради поощрения или ради наказания.

К счастью, в такие моменты, когда бывший оперативник терял всякие берега, всегда находилось кому поставить его на место. Тем не менее, Фаренс подозревал, что этот жрец просто позволял им всем считать, что его ставят на место.

- Шынгыс, ты чо, о*уел? - Варий, верный и невозмутимый, умел вот так, парой слов передать всю палитру возмущения и обещанных неприятностей, на случай, если возмущение не возымеет действия.

- Лад-лад, тем более что там совсем немного. - Признавая "поражение", бывший первый клинок поднял вверх ладони. - Все чо могу сказать, так это то, что наш любитель провоцировать бойни был адептом Тени, причем очень, очень сильным.

Тень...

Тень это и хорошо, и плохо одновременно. Хорошо, так как сильных адептов этого направления очень немного и они, в большинстве своем, на слуху. Вернее, не так. Может, имен да лиц отдельных Мастеров Теней никто и не знает, но почерк угадывается довольно легко. А новенького в этом направлении довольно трудно развить так, чтобы его не показать широкой публике.

- А еще он точно не из наших. Я всех засранцев хорошо знаю - даже если они кого нового обучили, то это другой случай. - Речь жреца внезапно выправилась, а он сам почти стал похож на нормального человека, а не черноногого татя. - Совсем не похоже на наш стиль, как и на стиль тех же сорцев или перейцев.

- Герой? - Неожиданно предположил Бастиан, заставив Лоренса выпасть из своеобразного транса и самому задуматься. А заодно и пообещать себе как следует отчитать юнца наедине. Пусть среди присутствующих не было чужих ушей, а тот же Шынгыс и Ласия наверняка и сами знали о проблеме призванных, но слишком уж щекотливая тема. Возможно, ученика следовало бы посвятить в нее немного позже.

- Едва ли. - Прервал он своего ученика. - Обладателей класса подобного направления не призывали уже довольно давно, а из здравствующих поныне... разве что Шамиан Вортикум подошел бы, но он тесно связан с сорской аристократией, а те ни за какие деньги и обещания не стали бы спасать наш город, а скорее уничтожили бы его. Каким бы бредом мне ни казалась подобная идея, но сейчас нужно начать разрабатывать версию с вмешательством ордена Последнего Завета. Да, я знаю, как глупо это звучит, но, найдя опровержения этой глупости, мы сможем уцепиться за необходимые ниточки...

Вся его работа - распутывание таких вот ниточек. В отличие от ясновидцев и пророков, детектив не видит прошлого и будущего, но его классовые умения позволяют скреплять воедино кажущиеся незначительными факты, составляя единую картину. Кто бы ни прислал сюда столь необычного исполнителя, он уже ошибся - как минимум тем, что засветил оного исполнителя. Он, Лоренс Фаренс, умеет ждать и думать, а значит, неизвестный игрок попадет в его сети. Раньше, позже - какая ему сейчас разница.

Обсуждения продолжались долгие несколько часов, в ходе которых версию с орденцами все же разгромили, но к новой прийти не смогли. Уже расходясь по комнатам, после того, как глава сыскной группы отчитал своего ученика, оный ученик задумчиво смотрел в огонь зажженного камина, в очередной раз обдумывая происходящее.

Сыщик-Интуит девятнадцатого уровня смотрел в огонь почти целый час, но так и не находил там ответа. Если его учитель, человек, которым юноша искренне восхищался, мог создавать в своем разуме целую многомерную сеть из фактов и догадок, то он мог интуитивно выбирать именно ту ниточку, что будет верной. С ошибками, со своими способами обмануть сыщика, но все же, но все же.

И сейчас юноша смотрел на огонь так, словно там была скрыта какая-то старая и страшная загадка. Но ответа он так и не нашел, а после принялся готовиться ко сну.

- Все же я уверен в том, что вы ошиблись, учитель. – Только и сказал он.

А потом молча ушел.

Родовая твердыня дома Ланорск внушала уважение и трепет тем, кто попадал под ее стены. Пусть вокруг хватало ажурной лепнины и красивых витражей, но, присмотревшись, можно было заметить, что лепнина скрывает толстые стены из зачарованного камня, а витражи, пусть и сделаны из настоящего и очень дорогого цветного стекла, расположены прямо на стенах, а пейзажи, изображаемые за ними являются простой иллюзией, хоть и полностью соответствующей реальности (на внешней стене висят амулеты, передающие изображение - заодно и еще одна линия обороны).

Обитатели и хозяева этого места, даже купаясь в роскоши, не забывали ни на единую секунду о том, что изначально оно было твердыней, предназначенной выдерживать длительные осады и сражения. Герцоги Ланорские всегда были богатыми - плодородные и населенные земли, да еще и весьма выгодно расположенные на пересечении нескольких торговых трактов, приносили своим хозяевам немалый доход. А уж после того, как на этих землях нашли золотую жилу...

Впрочем, чудесная находка нынче воспринималась Ланорскими не как радость, но как предвестник несчастий. Подумать только, но столь древний род едва ли не чудом избежал полного уничтожения. Синхронное покушение на единственного наследника дома и на его отца заставило первого пробираться инкогнито через половину королевства, а второго слечь пластом и едва выкарабкаться с того света. Какое, однако, счастье, что, очнувшись после длительного лечения, старый и поседевший Фредерик Ланорский узнал о том, что его сын жив, здоров и вернулся обратно домой. Да и сам сын был рад тому, что покушение на его отца оказалось неудачным, пусть и огорчался от того, как близко прошла смерть.

Пока бедняга Сигизмунд вместе с двумя охранниками пробирался сквозь самые глухие уголки Меларета, жизнь в родовой крепости кипела и бурлила. Одним прекрасным утром герцог Ланорский вышел на террасу его личной башни попить любимого и тщательно рекомендованного лекарями целительного травяного сбора, после чего поймал грудью две зачарованные и отравленные стрелы. Каждая стрела несла в себе одно проклятие и один яд, у каждой разные. Спасли герцога его амулеты и одежда из зачарованного паучьего шелка, благодаря которым он получил только одну единственную царапину.

Если верить утверждениям личного лекаря их семьи, то оба яда мешали исцелять воздействие друг друга: лечишь один – усугубляется воздействие второго, лечишь оба - не лечишь ни одного. Точно та же картинка была и с проклятиями, только они еще и рассеивали целительские чары, чтобы гарантированно угробить жертву.

Получи герцог оба удара, тризна была бы неминуемой, но он получил лишь один. Даже это едва не убило потерявшего здоровье былой молодости старика, но в хранилище было немало интересных вещей, способных вытащить даже из самых безнадежных ситуаций. Основатели рода были теми еще любителями коллекционировать всякие магические побрякушки, а потомки продолжали это начинание по мере сил и возможностей.

- Вот так вот, сын мой. Теперь у нас больше нет слез феникса, пришлось потратить оба флакона. - Едва слышно, так как все еще отходил от последствий лечения, произнес глава дома. - Но даже так я почти не чувствую левой руки и голос все никак не желает возвращаться. Совсем старым стал, развалина.

Сын его только покачал головой. Раньше он бы попытался устроить скандал, поорать из-за того, что его персону подвергли опасности, убедить всех вокруг, что ему все должны. Таким был его единственный сын раньше - его головной болью и его стыдом за свои педагогические таланты. Слишком сильно он сконцентрировался на делах дома, оставив воспитание ребенка на его мать. Слишком поздно заметил, что его гордость, его наследник, вырос пародией на настоящего мужчину - трусливый, как заяц, мелочный, как ростовщик, да еще и привыкший решать все проблемы капризной рожей пополам с истерикой.

Не такого наследника желал для своей семьи старый Фредерик.

Иным он и вернулся из своего путешествия.

Герцогу уже доложили краткую сводку об их приключениях, - остатки свиты Сигизмунда и отчитались, - и он не мог не испытывать смешанные чувства. С одной стороны, их предали кажущиеся надежными союзники, они потеряли отряд верных воинов, его сын едва не погиб несколько раз кряду, но с другой стороны... С другой стороны, сейчас он видел, что перед ним предстал не сопливый плакса, не могущий перестать оглядываться за спину от каждого шороха, но настоящий мужчина, пусть и молодой. А уж если учесть наличие эпического класса, причем взятого самым первым, еще на десятом уровне, то остается только представлять, кем вырастет этот юноша и кем он станет.

Наследник.

Его наследник...

- Пожалуй, сын мой, я бы желал услышать о твоих странствиях. В этот раз из твоих собственных уст. Поведай же мне эту историю, особенно ту ее часть, что касалась того странного "ублюдка, которому стоило бы вырвать его хер вместе с яйцами и забить ему же в пасть". Будь добр, порадуй старика. - Говорить было все еще трудно, но голос постепенно становился четким и резким, как и раньше. Глядишь, даже рука снова слушаться начнет.

- Позволю себе высказать догадку о том, что вы, отец мой, уже пообщались с Шааль. - Едва заметно улыбаясь, протянул парень. - Все же этому человеку удалось произвести на нее неизгладимое впечатление, ибо еще никогда не видел я ее столь разъяренной. Весь путь обратно к родным нам владениям она с трудом себя сдерживала. Дважды она и вовсе начинала драку из-за мелочных причин.

В этот момент по лицу Сигизмунда скользнула тень, а сам он явно вспомнил что-то... не опасное и даже не неприятное, но все же нервирующее. Этакая маленькая деталь, кажущаяся неважной, но не являющаяся таковой.

- Если в первом случае она просто избила нескольких излишне разговорчивых пахарей, позволивших себе весьма фривольные комментарии в ее адрес, то в следующий раз она едва не начала бой с действительно опасным противником. - Несколько неуверенно, словно сам не знает, как к этому факту относиться, произнес юноша. - Те двое были сильны и не уверен я в том, что тот бой можно было бы закончить без потерь.

Довольно тревожная новость, на самом деле. Старый герцог привык к тому, что его служанка - абсолютно надежный инструмент, но такие вспышки ярости, пусть и не ставят под сомнение ее верность, вызывают закономерное опасение. Все же она очень стара, несмотря на молодой вид. Была старой, еще будучи рабыней в клетке, а ведь с тех пор прошло много-много лет. Есть ли вероятность того, что ее разум начал сдавать там, где еще держалось тело, усиленное нелюдской кровью?

- Это... нехорошо, сын. - В конце концов, глава дома ответил, чтобы сказать хоть что-то. - Пожалуй, пора отправить ее на покой, туда, где ее срыв не нанесет ущерба тебе и всему, чем ты владеешь.

Он не предложил ее убивать, как минимум потому, что бойцами такого ранга не разбрасываются. Да и план убийства строить совсем не нужно - случись что, ему будет достаточно отдать той лично в руки флакон с ядом. Вот в чем, а в абсолютной преданности ее он не сомневался никогда и нигде.

Но и спешить не стоит, ведь один срыв - это далеко не приговор. Пусть ему и не нравится то, что конкретно эта служанка пристроилась в постели его сына, но это, как уже говорилось, не повод разбрасываться ресурсами. К тому же она таким нехитрым способом сняла вопрос более... деликатного обучения наследника. В бордель его не отправишь (особенно такого, каким он был до резкой смены характера), а любая наемная профессионалка, даже высшего класса, всегда будет риском. Можно было бы выбрать на эту роль кого-то из плеяды прислуги, благо красавиц там хватало, но вот уверенности в их профессионализме - нет.

Проблема ведь не только в постельных утехах, их-то как раз отработают с гарантией. Найм профессиональной любовницы нужен потому, что именно такие девицы могут одновременно научить, но не привязать обучаемого к себе, расставшись без боли, страданий и лишних комплексов. Но риски в последнее время были сумасшедшими, а ему совсем не хотелось, чтобы наследник получил ядовитую иглу в шею прямо во время... обучения.

С этой стороны участие старой служанки было вполне логичным, как ему тогда казалось, выбором, оттого он и не стал ей мешать или как-то еще указывать на свое недовольство, когда она принялась просвещать Сигизмунда взрослым мудростям. Пусть она и была убийцей, но изначально ее именно как любовницу обучали, а навыки она не растеряла - ему пару раз доводилось подкладывать Шааль разным людям. И далеко не всегда она их потом устраняла.

После ее срыва, который поставил подопечного под удар, отправка на непыльную должность в дальний угол, в качестве военного резерва, будет самым милосердным и щадящим решением. Любою другую особу он бы без раздумий приказал умертвить от греха подальше. Вероятно, той же Шааль и приказал бы.

Тяжелые, - что бы там ни говорилось, но к этой служанке он испытывал своеобразную привязанность, - мысли герцога прервали слова его сына, тоже о чем-то своем думающего.

- Не стоит, я думаю. - Все так же тихо, без намека на возмущение или истерику, которую наверняка бы закатил раньше, поняв, что его игрушку отбирают. - Ее поведение - это не следствие подступающего безумия, как может показаться. Ей просто очень страшно, до того самого безумия, отец мой. Страх и заставляет ее кидаться на всех и вся, в стремлении доказать себе самой, что она все еще сильна, а сил ее по-прежнему хватит, дабы уберечь меня от всех невзгод.

Невольно, стараясь никак не показать своего отношения, но Фредерик воистину обрадовался сказанным словам. Не из-за того, что его сын оправдывает свою первую женщину, но из-за того, как он это делает. Воистину, стоили того потерянные люди и вражда с Лорайсами, триста раз стоили! Плевать на павших слуг и бойцов - их можно воспитать новых, но то, как его наследник наконец-то стал соответствовать своей роли, как он стал держать себя и чувствовать свою власть, стоило бы и пятикратно больших потерь.

Не так уж и много они потеряли - отряд сопровождения, конечно, был одним из лучших, но далеко не самым многочисленным. Сильные воины были нужны здесь, в родовом замке, а об охране наследника должны были позаботиться родичи его бывшей невесты. Большая часть родовых артефактов вернулась обратно вместе с живым Сигизмундом, а слуги... Это их роль, их призвание и их судьба - жить ради хозяина и, коль уж придется, умереть ради него же. Маклин будет трудно заменить, она отлично держала в кулаке практически всю прислугу замка, но заменить ее можно Мартой или даже молодой Селестой.

А сын у него один.

- Если таково твое мнение, то я не стану спорить с ним, сын. Но коль уж ты сказал за нее свое слово, то позаботься о том, чтобы она не повторяла своих прошлых ошибок. - Жестко, скрывая радость, ответил Фредерик.

Неплохая задача, требующая от молодого герцога проявить жесткость и умение приказывать, одновременно с чуткостью и правильным посылом. Если справится, значит можно наконец-то начать обучать его всерьез. А то до этого оставалось только надеяться на его личных порученцев, что должны были бы, случись что, правильно воспитать хотя бы внуков, раз уж сын вышел таким непутевым.

Да и Шааль, чего уж там, не придется отбраковывать.

Ему нравилась черная кожа Шааль, что бы отец его ни думал по этому поводу. Именно экзотический цвет этой самой кожи, особенно когда женщина полностью обнажалась, заворожил его когда-то в достаточной мере, чтобы проявить к ней интерес. То ли тут сыграла роль его скованность, не дающая завязать нормальное знакомство с девушками его круга, то ли полная доступность верной служанки, то ли то, как она брала инициативу в свои руки, буквально зажигая страсть в сердце его.

В любом случае, Сигизмунд не был против ее намерений, хоть и прекрасно понимал в глубине души, что пожелай она вскружить ему голову, то совсем не стала бы ждать даже того намека на инициативу, который он проявил тогда. Но ему действительно нравилась ее кожа, нравилось касаться ее и нравилось смотреть на то, как она контрастировала с его собственной. Было в этом нечто, что просто сносило юноше голову, не давая думать ни о страхах, ни о тревогах, ни о своих обидах. Именно это было главным, а не ее красота и его неожиданное пристрастие к экзотике.

В ее объятиях он почти никогда не видел своих кошмаров. Сильных, по крайней мере, не видел. Сейчас же, когда то, что пряталось во снах его, было стерто с лица мира, он мог признать себе, что ему попросту откровенно нравится его чернокожая служанка. Не как невеста, он прекрасно понимал, что обвенчаться нужно будет с той, что будет того достойной. Но Шааль была все же кем-то большим, чем просто мимолетной страстью... Кто-то наверняка посмеялся бы, но для Сигизмунда она была боевым товарищем, прямо как в тех книгах, которые ему иногда читала тетушка Маклин. Правда, она могла не только защитить его в бою, но и вознести на сами небеса всего несколькими движениями бедер или губ, что только добавляло прочности подобным странным отношениям.

Стоило ему только пообещать, что он не оставит ее и страх в ее сердце исчез, растворился без следа, словно круги на воде. По правде сказать, он почти полностью пропал, стоило им только добраться до дома, узнать последние новости и понять, что состояние его отца уже стабилизировали. Но это было именно почти, ведь где-то в самой глубине ее души, этот страх по-прежнему был, продолжая пускать свои зловонные корни в саму суть всегда спокойной и собранной женщины.

Страх вновь оказаться никому не нужной.

Пусть его первый класс позволял многое, но он не делал его чудотворцем, как и не позволял парой слов исцелять душевные раны. Не обладал Сигизмунд и той странной способностью, которой обладал безымянный наемник, позволяющей находить точно те слова, что были нужны. Возможно, этого не понял ни мудрый Найджел, ни опытная Шааль, но сейчас, спустя довольно много времени, наследник дома Ланорск понимал, насколько точными и резкими были фразы этого человека.

Почему он поставил перед собой задачу помочь ему?

Зачем возился с незнакомым и явно неприятным для него мальчишкой?

Отец бы на его месте наверняка предположил бы, что это очередная долгоиграющая интрига кого-то из высших чинов королевства, возможно, даже соседнего. Что спустя годы с него могут потребовать этот долг и по весьма завышенной ставке, но Сигизмунд не верил в это. Он был полностью убежден в том, что сия встреча действительно была случайной, а не намеренной интригой. Да и помощь неизвестного человека уже полностью оплачена - теми самыми жалкими восемью десятками монет. Да он за день развлечений в столице, бывало, тратил больше! Пусть и далеко не каждый день, но все же. Это уже почти оскорбление - спасение его, наследного герцога Ланорского, жизни и, судя по всему, еще и души, оценили в столь смешную сумму.

Но сам гордый наследник не сомневался в том, что случись еще одна встреча с этим человеком, то о той плате никто и не вспомнит, давно вычеркнув из памяти ставший ключевым для юного аристократа эпизод его жизни.

Не сомневался он и в том, что эта встреча еще будет. Пусть у него не было навыков и умений, увеличивающих интуицию и дарующих предвидение, но он в своих подозрениях не сомневался.

Эта встреча еще произойдет.

В этом месте не было солнечного света с самого момента постройки сего помещения. Несмотря на такой фактор, сырым и мрачным подземельем тут и не пахло - магические светильники разгоняли мрак и освещали каждый угол странного жилища. Впрочем, какой жилец, такое и жилище, а жилец был очень неординарной личностью. Настолько неординарной, что недовольно морщащийся мужчина средних лет, на котором разве что не хватало подписи "очень знатный аристократ", вынужден был прийти сюда лично, дабы выслушать то, что этот человек желал ему сказать.

Не сказать, что гость этого человека боялся или хотя бы опасался, но предпочитал не ссориться из-за мелочей, к которым относилась патологическая нелюбовь старого пердуна покидать свой дом. А ведь гость совершенно точно уверен в том, что хозяин этого дома чистокровный человек, а не какой-то вампир или иная тварь. Просто какая-то мания, хотя гость не исключал и классовых ограничений.

Комната старого мастера выглядела крайне необычно и аскетично. Из мебели только стул, столик и какие-то одеяла, на которых местный обитатель спал. Зато чего тут хватало, так это его странных амулетов, покрывающих собою все поверхности, свисающих с потолка, стен и просто валяющихся на полу. Да и сам потолок и пол, если присмотреться, были огромными амулетами, словно служащими основой и усилителем для остальных побрякушек. Все амулеты выглядели схоже, словно странная паутина, натянутая на вырезанный круг. Материалы были совсем разными, от простой суровой нити да ивового прутика до дорогущих жил эпических чудищ и чистого золота.

Амулеты, что ловили кошмарные сны.

Давно, очень давно, еще отец отца того, кто пришел сегодня в гости, нашел этого старика. Уже тогда он был старым, дряхлым и, казалось, доживающим последние дни. Тот предок приблизил странного мастера к себе, дал ему все, что только нужно было для его трудов, получив взамен... не верность, нет, но сотрудничество.

Ловец Снов собирал кошмары, страхи и печали, ловил в свои сети и ковал из них идеальных убийц, шпионов и разведчиков, способных пройти сквозь любую защиту, поразить жертву в самое сердце, забрать саму ее душу. Несмотря на целый комплекс редчайших артефактов, сейчас потихоньку начинающих раскаляться от одного нахождения в этом месте, гость чувствовал себя крайне неуютно. В первую очередь потому, что не знал пределов силы старика, но и отказаться от его услуг уже не мог - слишком много завязано на этого человека, слишком давно зрели запущенные с его учетом планы, слишком поздно было сдавать назад.

Вместо приветствия, старик только молча кинул под ноги гостю одну из своих работ. Одну из лучших работ, если на то пошло. Гость помнил тончайшие нити кроваво-красного и угольно-черного цветов, помнил, сколько стоили те две веточки, из которых была сплетена основа круга, помнил, сколько стоили свисающие вниз перья экзотических птиц и знал, каких трудов стоило получить у Лорайсов прядь волос наследника Ланорских. Как будто их девчонке было сложно получить эти волосы у своего жениха! Зато цену заломили, двуличные ублюдки, словно родных матерей продавали.

Потом, правда, пришлось резко переигрывать ситуацию, когда нахождение золотой жилы на территории столь несговорчивого дома перестало быть секретом для всех заинтересованных. Он даже не стал мешать плану убийства всей семейки, хоть у него и были свои виды на юнца, зараженного приходящим из снов страхом. Тем более, что так было даже выгоднее во многих планах, по крайней мере, в плане сиюминутной прибыли.

Но юноша каким-то образом выбрался из западни, в очередной раз подтвердив, что старая куница Фредерик отлично умеет подбирать персонал, а хороших бойцов и телохранителей у него много. Не проблема, ведь следов своего участия в той заварушке гость не оставил. Даже элитные ликвидаторы были направлены отнюдь не им, а сами ликвидаторы уже никому не расскажут, чей именно приказ позволил им согласиться на предложенный заказ.

Это тоже было хорошим исходом - ведь теперь, когда Фредерик пострадал от яда, можно на полном серьезе браться за его мальца. Пара лет, и этот актив будет в его кармане, как и сами Ланорские и находящийся на их земле рудник.

Потому и смотрит гость с таким неверием на то, что когда-то было дорогим и практически безотказным оружием, а сейчас оставалось всего лишь оплавившимся и закопченным мусором. Словно кто-то долго и старательно жевал эту вещь раскаленными клыками.

- Полюбуйся, какая незадача. - Голос у старика совсем не походил на угрожающий, являясь простым старческим дребезжанием. - Мой посланник уничтожен. Не изгнан, не убит даже. Уничтожен.

- Чем это может грозить? Мог ли мальчишка сам избавиться от кошмара? Ты упоминал о том, что победить страх всегда возможно. - Гость не позволил прорезаться раздражению, привычно сосредоточившись на решении проблемы, вместо яростных обвинений всех вокруг.

- Человек с сильной волей может... отбиться. - Проскрежетал старичок. - Но я видел работу своего малыша, видел, во что он уже превратил щенка. Я мог бы поверить в то, что тот каким-то чудом отогнал его, мог бы. Но для полного уничтожения... такое щенку было не по силам, даже благослови его сама Ткачиха. Кто бы ему ни помог, он смог связать мое дитя, сковать и уничтожить, не дав тому даже закричать от боли, не позволив даже спеть свою последнюю песню.

Теперь гостю стало действительно неуютно - добрый и безобидный старичок исчез без следа, сползая с сидящего перед ним существа, словно восковая маска на солнце. Под светом множества ламп из-под тонкой и дряхлой кожи проглядывало нечто куда старше и страшнее, куда опаснее. Таким он обитателя дома сего еще не видел. Таким его уже не получалось воспринимать человеком. Амулеты под одеждой раскалились уже без всяких приукрашиваний, заставляя одежду (огнеупорную, как раз на такой случай) испускать легкий дымок.

- Мальчишку прикрыл кто-то, кто был не слабее меня самого, да на моем же поле. - Вспышка злобы постепенно проходила, возвращая старику его привычную внешность, а увиденное ранее показалось бы простым обманом зрения из-за слишком яркого света, если бы не все еще раскаленные амулеты. - Чем это может грозить, думаю, и сам понимаешь.

Он понимал, очень хорошо понимал.

- Я постараюсь разузнать побольше. - Только и произнес гость, развернувшись на каблуках и покидая этот дом. К демонам! В ближайшие полгода... год он сюда не сунется.

- Я тоже... постараюсь... разузнать. - Произнес старик в пустоту, после чего в комнате, да и во всем доме, разом погас весь свет, погрузив окружение в полную темноту.

В темноте той тут же раздался шелест колышущихся на непонятно откуда взявшемся ветру амулетов, а любой оказавшийся здесь и сейчас гость проклинал бы этот день самыми черными проклятиями, все те недолгие мгновения, пока его не постигла бы участь куда страшнее смерти. Притворяющийся человеком старик оплакивал свое дитя, и горе тому, кто услышит этот плач.

Горе тому, кто его причинил.

- Разузнаю, как есть разузнаю.

>