Его не ждали, но он приперся

Глава десятая

- Слушай, Тин, ты с утра какой-то странный. - Тария самым наглым образом прервала мой сеанс релаксации имени одного ленивого шиноби. - Что-то стряслось? Или отходняк после вчерашних микстурок? Помнится, если перебрать с наркотой, можно словить очень нехороший мандраж.

Все же есть в Тарии нечто уникальное - умение преподнести заботу таким образом, что ее хочется жестоко поиметь неошкуренным поленом, причем как минимум четыре раза подряд.

- Всю дрянь из своей крови, вернее ее остатки, я уже вывел и убрал последствия, так что можешь не волноваться за мое здоровье. - Меланхоличненько отвечаю. - И вообще, ты прервала мою медитацию.

- А валяться на земле и таращиться на небеса это такая медитация? - Невинно, словно агнец какой-то, уточняет тролль номер два в нашей компании. - А можно я тоже немного помедитирую?

- Во-первых, не на небо, а на облака! - Тут же начинаю придираться, одновременно немного откатываясь в сторону, чтобы освободить ей место на подстеленном плаще. - А во-вторых, для такой медитации нужно пройти особую подготовку, которую дают только в одной отдаленной деревеньке, что стоит в глухом лесу.

- Звучит словно начало страшной истории, что детишки травят друг дружке, когда скука мучает. - А вот пытаться задушить меня своими формами не стоило, хотя ладно уж, можешь попытаться. - Но если серьезно, то ты реально очень бледный, Тин. Давай, может, хлебнешь какой-то своей микстуры, чтоб полегчало?

Забота о моем здоровье, конечно, трогательно выглядит, но сейчас бесполезна - моя бледность отнюдь не результат передозировки токсическими усилителями ясновидения. Причина кроется в новых умениях и перках теневой ветви, которые знатно перепаяли мой организм. Это совсем не похоже на готичную вампирскую белизну, да и аристократизмом эта бледность не отличается. Скорее уж я и вправду напоминаю очень бледного человека, страдающего от нехватки солнца и какой-то застарелой болезни. Такого действительно лучше к врачу сводить, пока не откинул копыта прямо тут, подпортив всем окружающим праздничное настроение.

- Не в том дело, так что не поможет мне алхимия. - Понимаю, что сказал глупость, так что решаю объяснить. - И нет, я не собрался умирать, да и проблем со здоровьем тоже не имею. Просто я ночью вкинул парочку баллов в новую классовую способность, отчего и проявилась бледность. Побочное влияние, можно сказать.

Мои слова ее успокоили, убрав тревожность, так что она с чистой совестью вернулась к попыткам коварного соблазнения, совершенно не стесняясь возможных свидетелей. Я, конечно, следил сферой, чтобы этих свидетелей не было, да и лужайку выбрал весьма удачную, - увидеть нас можно было лишь из нескольких комнат внутри имения, - но даже имейся эти свидетели, она бы плевать на них хотела. Поскольку комнаты сейчас пустовали, я с радостью позволял наглой бандитке едва ли не прямо на мне умоститься.

- Наши двое лоботрясов пошли вместе с дружинниками на волколака охотиться. - Попытка поддерживать беседу, пока она буквально сидит на мне в позе наездницы, ожидая малейшего намека с моей стороны, это та еще комедия. - Говорят, его следы видели недавно, совсем рядом с одной из деревенек. Той, что поближе к лесу, где мед делают.

Зараза!

Чувствует же мое одобрение, причем совершенно буквально, ибо одобрение сейчас упирается в ее попку, но все еще ждет реакции с моей стороны. Мол, это не она такая распутная, а я ее совращаю. И ведь прекрасно понимает, что я ее игру насквозь вижу, но как играет-то! Если бы не ясновидение, то я бы мог и купиться, поверив в то, что все ее движения совершенно неосознанны - навык притворства у нее на высоте, как и всегда, впрочем.

- Не найдут они его, как есть не найдут. - Против воли обнимаю девушку, все теснее прижимаясь к ней. - Или будут искать очень долго, хоть до самой ночи.

Мои действия никак не комментируются, но довольный огонек в глубине глаз так пляшет. Торжествующий такой огонек, словно она наконец-то добилась того, чего долго желала. Мой внутренний капитан, пожалуй, даже знает чего именно.

- Отчего же ты так уверен в своих словах, а? - Мне кажется, что она сейчас сама не обращает внимания на собственную речь и мои аргументы, говоря шаблонные фразы лишь для того, чтобы не разрушить впечатление невинной беседы, которое так старательно поддерживает.

- Потому что того волкодлака скушала одна огра с нездоровой любовью к собачатине всех сортов. - Подавляю желание все же разложить ее прямо тут, дожидаясь того момента, когда она первая не выдержит.

- О! Так это значит, что у нас есть просто прорва времени. - Едва ли не мурлычет мне в ухо. - До самой ночи. Как раз хватит, чтобы попробовать все-все-все, что я хотела.

Ну что я могу сказать?

Дождался же!

Если честно, то давно пора было это сделать, но никак не получалось - вечно какая-то форс-мажорная ситуация вмешивалась. Ну, или алхимические эксперименты, как тогда, когда я выставил ее за дверь, после того как она почти обнаженной приперлась. Но сейчас-то я ничуть не против ее инициативы! Даже больше скажу - я всеми конечностями за!

Тут должна быть какая-то ванильная фраза про медовый вкус ее мягких и нежных губ, но я, во-первых, не слишком силен в этой вашей романтике, ибо на бордах ей не обучают, и, во-вторых, я едва успел оных губ коснуться своими, как нашу идиллию разрушил громкий колокольный звон. Даже ясновидения не нужно было, чтобы понять простую истину - случилось какое-то дерьмище.

Опять.

Когда я наконец-то получил возможность трахнуть Тарию!

Нас что, бл*дь, прокляли?

Шаг в тень заставляет девушку обижено пискнуть, когда мое тело исчезает из ее цепкой хватки, чтобы тут же оказаться в стоящем положении. Несколько секунд на то, чтобы поправить одежду, которая непонятно когда успела скомкаться и расстегнуться, после чего я спокойно и даже с долей равнодушия резюмировал.

- Я сейчас кого-то убью.

Тария, несомненно, тоже могла сказать много чего, в том числе и о способах умерщвления тех ублюдков, что попортили мне всю малину, но я ее уже не слушал, перемещаясь прямиком к спешно собирающимся и облачающимся в доспехи родичам Лосия. Судя по тому, как сфера равнодушно отмечала суматошные сборы всей дружины скопом, случилось нечто и впрямь опасное, а не случайная ложная тревога.

- Что случилось, где именно и кого мне убить за испорченный отдых? - Спрашиваю, заодно прогибаясь назад, чтобы уйти от размашистого удара закованного в сталь кулака, направленного прямиком в мой висок.

У кого-то явно не все в порядке с нервами, но зато отлично с прокачкой рукопашного боя. Обижаться не стал, ибо появился и вправду внезапно, что не могло позитивно сказаться на отношении рыцаря, находящегося на взводе, к моей персоне.

- Не знаю, но подозреваю худшее. - Холан, осознав, что это я, а не какой-то лазутчик, тут же переходит в деловой режим, начиная разъяснять мне политику партии. - Дым заметили над Ласточкиной. Это та деревенька, что возле холмов. Там, в холмах, конечно, обитает всякое, но серьезных набегов даже мой отец не застал, максимум десяток ублюдков вылезет пограбить. Но раз уж пошли сигнальные дымы, то там должно было случиться нечто, с чем постоянный гарнизон и деревенские мужики справиться просто не смогут. А большая часть дружины, как на зло, сейчас возле Лесной, волкодлака ловят. Придется самим добираться, да еще и лошадей загнать, если хотим застать поселок целым, а не сожженным.

- Ясно-понятно. - Киваю, обдумывая информацию. - А кто у вас в холмах живет-то? Лосий только об ограх рассказывал, но едва ли одна тварь подняла бы такую панику.

- Даже одна подняла бы - слишком здоровая и живучая, но опасаюсь я холмовых отродий. - Моя версия не то чтобы отброшена, но не принята за реальную. - Предупреждая ваш вопрос, отвечаю. Лет триста назад, обитателям этих земель пришлось знатно повоевать с несколькими племенами орков и гоблинов, пришедших своей ордой в набег. Их выбили, заставив вернуться обратно в дикие земли, но часть из них укрылась в холмах, да еще и призвала много всякой мерзости, пусть и ценою собственных жизней. Оттого-то их и не стали трогать, предпочтя выставить заслоны и подождать.

Одновременно с лекцией Холан быстрым шагом шел в сторону конюшни, откуда ему уже вели массивного и явно породистого жеребца. Адская тварь так и рвалась в бой, но меня волновала лишь поступающая от барона информация.

- С тех пор прошло, как уже говорил, почти триста лет. Остатки того племени выродились в совсем уж примитивных дикарей, лишь иногда беспокоящих границы владений тех, кому не повезло иметь удел примыкающий к холмам. Большие набеги тоже проводились, но редко, а последние лет семьдесят их и вовсе не было. Никто их оттуда не ждал, а все заставы давно опустели. Видимо, они решили о себе напомнить.

Куча вопросов, на которые просто нет времени получать ответ, застряла в горле.

Значит, вот как?

Семьдесят лет вы сычевали в своем уютном маня-мирке, а стоило только Костику захотеть по*баться, так вы сразу же решили устроить карательную операцию против моей личной жизни?

Кто-то сегодня умрет, и я даже смутно догадываюсь, кто.

- Я был бы благодарен вам... - Тут он явно попытался подобрать какое-то обращение, чтобы и не оскорбить, и не назвать тем титулом, которого не имею. - Тин, если вы примете участие в обороне моего дома.

Ну, да. Я вроде как из товарищей его сына, но тут ключевое слово именно "сына", а не самого Лендлорда. Посему запрячь меня приказом он, конечно, может попытаться, но это будет весьма невежливо с его стороны. А еще хуже будет, если я его пошлю (в вежливой форме), так как имею на то полное право, ведь он мне приказывать не может. С другой стороны, я все же гость в его доме и, теоретически, должен соблюдать правила вежливости. Но, вместе с тем, меня зарекомендовали как "скрытника", то есть, априори лишенного чести убийцу, которому правила хорошего тона и благодарность кажутся пустым звуком. А ведь он знает о силе нашей команды и вполне предполагает, что моя мощь может быть решающей.

Я сколько угодно могу корчить из себя идиота, притворяясь пахарем третьего уровня, но словам своего сына этот старый вояка верит куда больше, чем моей клоунаде и показаниям сканирующего навыка вечно пьяного дознавателя. А значит, он просто не мог проигнорировать возможность припахать меня к отражению вероятного набега.

- Угу. - Отвечаю, заодно еще и тролля мужика показной простоватостью. - Я поучаствую.

- Тогда Ларт сейчас уступит вам своего скакуна...

Не дожидаюсь пока меня попытаются посадить на очередную мерзкую животину, игнорирую возмущенный взгляд оставляемого за бортом Ларта (этот паренек, видимо, самый молодой и самый низкоуровневый, оттого его присутствием и пожертвовали) и перебиваю благодарность барона своими беспардонными словами.

- Не-не, я пешочком лучше. - И прежде, чем он подумал, что это я так соскакиваю с дела, спрашиваю. - В какой стороне деревня и какое до нее расстояние?

Он, ясное дело, удивился и немного возмутился, но все же ответил, пусть и не понимая, как именно я буду добираться к цели. Правда, ответ был дан только с учетом репутации и слова его сына, ибо кому другому он за такое отношение голову бы проломил. Клевцом.

- Около десяти километров. - Слава общему языку, что я смог правильно понять расстояние, ибо единица измерения была названа другая, ранее мне не известная. - Вон в ту сторону, где дымок подымается.

Присмотревшись, я и вправду заметил весьма четкие дымные столбики, что не было трудной задачей даже без учета моего восприятия. Все же сфера отучила меня смотреть по сторонам, а это нехорошо. Слишком привык к тому, что всегда знаю, что происходит рядом со мною, отчего и не пытаюсь смотреть за горизонт.

- Ладно, тогда я пошел, а вы догоняйте.

Не дожидаюсь очередной возмущенной реплики я использую эвакуатор-телепорт, мигом преодолевая полтора километра пути, чтобы немного отдышаться и сразу же уйти в следующий.

Возросший резерв и прибавка к Теням настолько упростили мои энергетические манипуляции, что даже столь интенсивное использование весьма прожорливой способности выходило очень щадящим в отношении моего запаса сил. Спустя примерно три минуты, четверть резерва и легкую тошноту, - частые телепорты мне все еще неприятны, в отличие от кажущихся естественными, словно дыхание, шагов, - я смотрел на своего врага.

Цель найдена.

Пора выписывать рецепты на пи*дюли.

Деревенька уже фактически пала, что совсем не удивительно, учитывая количество противника. Изначально их было чуточку меньше двух сотен, но сколько-то из них все же сумели перебить местные защитники. Они все еще обороняются, пусть и вынуждены были уйти со стен и отбиваться внутри их периметра. Жиденький строй дружинников и едва не срущиеся с ужаса пейзане еще держали оборону возле нескольких самых крупных зданий, вроде кузни, амбаров или дома старосты, но это было ненадолго.

Все же это вам не фронтир, где каждый пацан и большая часть девушек умели держать в руках оружие, а год, в котором число атак всякой гоблоты на деревню не являлось двузначным, уже считался априори отличным. Местные жители сражались отчаянно, ибо за спиной были их родные и близкие, но той выучки и привычки, которую можно было заметить у жителей приграничья, у них не было.

Противостояли же им твари, пришедшие именно убивать и грабить, а не умирать, так что исход был предрешен заранее. Хотя вид у нападающих был, несомненно, запоминающимся. Когда-то, это действительно было орками и гоблинами, сумевшими укрыть свои жопы в глубине холмов, из которых их поленились выковыривать, но это было очень давно. Если обычные орки были монстрами, напоминающими орков из знаменитых Подземелий и Драконов, то вот эти ребята походили на тех тварей, которых показывали во Властелине Колец.

Низкие, с искривленными силуэтами и костями, с лицами, что больше напоминали звериные морды, они несли на себе все возможные печати мерзости. Такое ощущение, что эти ребята поколениями трахали своих сестер и матерей, сидя при этом на радиоактивном источнике. Учитывая природу проводимых их предками ритуалов, то, возможно, так оно и было на самом деле. В любом случае, итог один - если простые орки относились к разумным монстрам, которым даже классы были доступны, то это уже были едва могущие мыслить чудовища, вызывающие омерзение одним своим видом.

Система их даже орками не называла, предпочтя забавное словосочетание "Холмовые Выродки", чем передавала свое отношение к, собственно, вырожденцам.

А еще их было много, да и уровни у них были совсем не низкими, хотя я ума не приложу, где они их набирали - никого ниже восьмерки, а средний уровень колебался в районе двенадцатого. Это при том, что местные едва на пятерку вытягивали, да и то за счет квартировавшихся рядом дружинников.

Беру свои слова назад - тут даже драки не было, ибо боем я эту комедию не назову. Люди заметили атакующих, подали сигнал, после чего атакующие тупо сходу проломили оборону, начав зачистку. Приди я хотя бы на две-три минуты позже и всех людишек просто задавили бы - твари были сильнее, лучше вооружены и не перли напролом, демонстрируя если не разум, то отточенные инстинкты. Они и сейчас их не добили именно из-за нежелания переть нахрапом, получая хоть какие-то потери.

Кажется мне, что этот набег простой разграбленной деревенькой не ограничится. Они и мчащихся сюда дружинников перебьют, пусть и с немалыми потерями. Особенно если сумеют застать их врасплох своим числом и подготовкой, не дав людям опомниться. После этого долину можно было бы считать обреченной, если бы не Лосий и пошедшие следом за ним ветераны дружины. Но даже им максимум удастся организовать отход мирным жителям.

Это я вовремя заскочил.

Два усиливающих зелья (одно на ловкость, другое на все статы разом) упали в желудок, расползаясь по венам приятным холодком, а я уже атаковал противника на самых критических участках. Тенью пользоваться приходилось максимально аккуратно, чтобы не палиться, а потому на глазах деревенских я разрешил себе только использование не имеющих внешнего проявления шагов да простые удары верными кинжалами.

Появляюсь за спиной рослого кабаноподобного урода, от которого несет никогда не мытыми телесами, после чего вскрываю оную спину, словно консервную банку, забрызгивая его соседей кровушкой. Почти добитый здоровяком усатый дружинник провожает меня диким взглядом, а я уже втыкаю кинжал под подбородок соседу мистера Вонючки.

Резкий вольт, заставляющий пытающегося проломить мне голову дубиной урода провалиться вперед, после чего кинжал рассекает его горло до самого позвоночника. Бросок второго кинжала заканчивается в виске еще одного атакующего, почти добившего какого-то пейзанина, вооруженного, - я сейчас совершенно серьезен, - тяжелым ведром из колодца.

Перехватываю руку со сжатым в ней кинжалом и направляю ее в шею держащему, одновременно пинком отбрасывая агонизирующее тело, тем самым организовывая кучу-малу. Быстрый и широкий шаг, обычный, а не теневой, одновременно пригибаясь под ударом костяного копья, и я бью сложенной лодочкой рукой в солнышко копьеносцу, мгновенно убивая доходягу, разрывая его легкие в хлам. Тот еще булькает пошедшей изо рта кровью, а я тяну его на себя и укрываюсь его телом от залпа подоспевших к празднику стрелков. Именно их и ждали атакующие, не торопясь задавить людей массой. Зачем, если сейчас придут лучники и метатели, да как сделают из "чилафекаф" ежиков!

Тело даже не дергается от полученных стрел, а я швыряю второй кинжал в стоящего вдалеке шамана. Тот был слишком стар и немощен, чтобы заметить меня сразу (а сам бой не длился и пары секунд), отчего он только начал свою атаку. Пляшущий в его ладони огонек, - призванный низший дух агрессивной направленности, - погас в тот же миг, как в него воткнулась сталь. Защита шамана могла бы и выдержать бросок обычного кинжала, но свой я предварительно напитал тенью, благо свидетелей этому все равно не было.

Шаг, и я оказываюсь за спиной спешащих к месту битвы лучников, тут же сворачивая шею самому крайнему. Идущие впереди не заметили потери бойца, из-за чего мне удалось повторить этот прикол еще трижды. Да, им от свернутой набекрень шеи не смешно, а вот мне нормально. Убийственная шуточка!

Вырываю из ножен хреновый костяной кинжал, тут же втыкая его в ухо владельцу, потом его соседу, а потом и следующему впереди противнику. Лучников осталась едва ли половина, но и меня успели заметить, пытаясь окружить и зарезать аки свинку. Кинжал пробивает толстую черепную коробку очередного урода, после чего хрупкое и ненадежное лезвие ломается. От атакованного мною отряда лучников, впрочем, осталось лишь трое, а после того, как двоих из них я столкнул лбами, так и вовсе одна.

Смотря на эту харю у меня даже мысли о применении кольца не появляется. И это хорошо, а то я бы точно стал импотентом с такими мыслями. Вместо этого я хватаю ее за грязные космы, куда были вплетены длинные костяные иголки, словно вырванные с боем у какого-то дикобраза. Шея лучницы едва слышно хрустит, а я вырываю иглы вместе с космами и частью скальпа, отпрыгивая в сторону.

Вышедший из рывка громила, одетый в старые и много раз ремонтированные зачарованные доспехи, буквально расплескивает ее труп по всему себе. Несколько кусочков мозга попадают прямо в забрало, заставляя замешкаться, а я шагаю сквозь Тень и выхожу из шага у него на плечах. Три из пяти иголок бессильно ломаются о латы, но две из них находят лазейку, впиваясь в плоть. Первая лишь царапает кость, но вторая входит в глаз по самый край, убивая того на месте. Противник, - двадцать третий уровень, нормально так, - еще стоит на ногах, но уже является мертвецом.

Не задерживаюсь на своем насесте дольше необходимой для удара доли секунды и шагаю еще раз, переходя на другой конец деревни, где прижимают вторую группу людей.

Первым делом, выйдя из шага, ломаю шею стоящему в отдалении копьеносцу, выхватывая у него из рук оружие, и тут же протыкая им сразу двоих уродов. Почти сотня силы - это очень неплохой показатель.

Вынужденно отпускаю древко, ибо нет времени его вытаскивать, а сам выхватываю из ножен трупа два костяных ножа хренового качества. Разные рукояти, неправильная балансировка и тупое лезвие прямо бесят, но другого оружия искать нет времени.

Время, время, время...

Может все же забить на все и тупо перебить всех противников через сферу теней? Или продолжить так, как начал изначально? Сколько же у меня лишних вопросов!

Выход из шага посреди людского строя едва не заканчивается кинжалом в печени от дружинника, но этот удар даже был кстати - одна из костяных поделок не выдержала попытки блока, которым я прикрыл совсем молодого рыжеволосого парня, не успевавшего отразить удар каменного топора-молота. Не отбил бы, но перк листа на ветру позволил погасить инерцию удара и перенаправить ее во второй свой удар. Голову очередного отродья расплескало, но и второй кинжал приказал долго жить.

Немного отвожу корпус в сторону и выхватываю свободной рукой полоску стали, тут же кидая ее в очередного противника, почти добившего своего оппонента. Толстоватый пейзанин протыкает вилами уже мертвое тело со сталью в виске. Не дожидаясь благодарности, выхватываю тяжеленький топор, удар которого я и блокировал кинжалом, из рук удивленного монстра, заодно ломая ему кадык и трахею.

Шаг. Удар топором в затылок.

Шаг. Молодецкий замах валит с ног еще одного высокоуровневого (двадцатка ровно) противника, заодно и лишая меня рассыпавшегося топора. Выхваченная из воздуха стрела, чей наконечник сияет грязно-синим цветом, втыкается в возмущенно рычащую пасть упавшего, прерывая и крик, и жизнь.

Шаг. Удар раскрытой ладонью наносится прямо в искаженную сколиозом и рахитом кривую грудину очередного любителя побегать с голым торсом (или на него просто одежда не налезает?), ломая удивительно хрупкие ребра, чем убивает того на месте.

Шаг. Пока я втыкаю в шею уроду его же засапожный нож, по всей деревни оживают тени, спасая жизни тех, кто решил спрятаться в дальнем уголке и оказался найден, и, соответственно, обрывая жизни тех, кто таки нашел. Девять трупов и девять очень удивленных спасенных: я так старательно прятал тени от их взгляда, что они даже не заметили, как их убийц самих убили.

Шаг, и я отталкиваю какого-то типа с пути воющей призрачной твари в виде кабаньей морды, переводя ее внимание на себя. Как-то не сразу понимаю, что мне нужно эту тварь убить, но руки-то пусты. Едва ощутимое желание, переходящее в намерение и бледная ладонь попаданца становится чернее ночи, а пальцы превращаются в длинные когти, наводя ассоциации с еще одним сноходцем, любящим приносить хорошим и не очень детишкам дурные сны.

Рука ощущается невероятно чуждо, словно я ее одновременно отлежал и засунул в ледяную воду, но вместе с тем, я удивительно точно могу ее контролировать, столь же естественно, как различаю верх и низ. Когти становятся еще длиннее, напоминая уже настоящие кинжалы, а одиночный удар нанесенный по призрачной плоти буквально рассекает духа на ленточки. В меня вливается ручеек силы, словно я нахожусь в призрачной форме, с той разницей, что это не так.

Вот, значит, какая ты, Форма Тени...

Шаг переносит меня к получившему откат шаману девятнадцатого уровня и парочке его коллег уровнями пониже, после чего я наношу еще несколько ударов, пробивая своей морфировавшей в неведомую е*аную х*йню рукой их защиту. Магические барьеры ощущаются очень странно, словно только-только вытащенную из холодной воды руку внезапно засунули в воду горячую, но пробиваются они совсем без труда.

Не сразу замечаю, что похожую метаморфозу перенесла еще и другая конечность, превратив меня из старины Фредди в какого-то Эдика Руки-из-Жопы, то есть, Эдварда Руки-Ножницы. В голову лезут дурацкие мысли, а меня уже атакует главный шаман племени, успевший заметить меня глазами духа, летающего над полем битвы в виде верного ворона.

Материализую тень во рту своем, после чего плевком теневого лезвия сбиваю птичку, тут же активирую Эгиду и укутываясь в привычный теневой доспех. Все равно свидетелей рядом нет, кроме чертовых жертв инцеста, а их никто спрашивать не станет. Все вокруг буквально заливает черным дымом, от которого несет чистейшей злобой. Не такой, как от Теней, ибо злоба тех совсем другая, а совершенно другой... словно чистейшее безумие пополам с мучительной агонией. Несмотря на мощный сенсорный шок, особого вреда этот удар нанести не смог - черный дым, Тьма, легко оказался отражен силой Тени.

Снова использую сферу для атаки, убивая еще десяток вырожденцев, сумевших отыскать спрятавшихся людишек, после чего заставляю парочку противников споткнуться, устроив почти комическое падение в их рядах. Почти опрокинутые люди воспрянули духом и принялись остервенело колоть и тыкать в получившуюся кучу, вызывая визг, угрозы и крики. Против воли издаю смешок, словно несмазанные дверные петли проскрипели, одновременно взмахивая трансформировавшимися конечностями вокруг, стараясь нащупать в окружившей меня Тьме прячущуюся там сущность, призванную шаманом и поддерживающую его атаку.

На шестом взмахе тварь все же попалась, и я физически ощущаю, как рвутся невидимые нити, поддерживающие пятно черноты в реальном мире. Издаю еще один смешок, отправляя его через тени прямо в уши получившего откат шамана. Его злоба и страх буквально вселяют в меня новые силы, хотя я и старых потратить толком не успел.

Пойду-ка я познакомлюсь с тобой поближе, старый ты пи*рила!

Выход из шага закончился вместе со входом в следующий, дабы избежать настоящего плевка чернильно-черной энергией, все так же фонящей болью и безумием, что не помешало мне вырвать когтями глотку одному из учеников старого шамана. Ручеек потекшей в меня силы был подарком за скорость и расторопность.

Выхожу из Тени прямо напротив довольно большой группы почти в пять десятков противников, в центре которой стоит обвешанный всякими побрякушками шаман. Уродливый даже на фоне остальных отродий, он напоминал один сплошной комок морщин и подгнивших бородавок, но плескающаяся в нем сила, - агония, боль, безумие, - не давала воспринимать его как нечто незначительное. Тридцать шестой уровень, как-никак... это уже не жалкое насекомое, а как минимум жалкий грызун.

Вспоминаю о проблеме защиты людей, из-за которой я сюда и прибыл, снова выбивая через сферу отстающих и одиночек, находящихся вне предела зрения свидетелей, одновременно организуя еще несколько несчастных случаев со взаимными падениями друг на друга в строю тех, кто атакует людишек. Снова крики, боль и отчаянная надежда тех, кто был обречен секунду назад.

Эти ноты, витающие в воздухе, пьянят покруче самого крепкого вина, отчего меня начинает распирать злое и деятельное веселье, так и требующее сделать кому-то пакость позаковыристее. Например, тому же шаману, что, похоже, заметил гибель своих сородичей через еще одного духа, отчего воззрился на меня с такой ненавистью, что я не удержался от еще одного смешка, эхом разошедшегося по теням, пробираясь выродкам буквально под кожу.

С бешеным рыком ублюдок атакует меня потоком черного дыма, сорвавшегося с посоха, а его ученики начали призывать своих контрактных духов, помогая загонять меня под удар главного калибра. Только вот жертва совсем не желает оставаться в отведенной ей роли, так и норовя поменяться с загонщиками местами.

Мне хватит одного, максимум двух ударов массированными потоками теневой энергии, чтобы надежно помножить на ноль собравшуюся толпу, но я не желаю такой банальщины. Мои когти так и тянутся пощупать тепло их сердец, выпить из них каждую капельку жизни, оставив только пустые иссохшие оболочки.

Эгида снова вспыхивает вокруг меня едва заметной дымкой, размазывая мою фигуру, размывая ее столь сильно, что я буквально теряюсь на ровном месте под десятками внимательных и яростных взглядов. Одного лишь проявления воли хватило, чтобы тени самых громадных и защищенных бойцов, личных телохранителей шамана, перешли целиком под мою власть, пусть и отняв у меня хорошую долю резерва.

Раз.

Два.

Три.

Четыре.

Пять.

Шесть.

Семь.

Все до единого запасные жизни надежно устроились на затворках сознания, готовясь забрать себе предназначенную для меня смерть, а я, вместо очередного уклонения, шагаю прямо в центр вражеского построения. В самый последний момент, мое призрачное тело ныряет в землю, чтобы обойти поставленный шаманами барьер из чистой Тьмы и множества голодных духов.

Нырок сквозь утоптанную почву, и вот я оказываюсь прямиком посреди вражеского строя, тут же начиная взмахивать когтями, которые теперь налиты абсолютной темнотой настолько сильно, что слишком резкий удар может буквально разрезать ткань реальности. Эта чернота непохожа на ту, что использует старый уродец, она совсем другая, - холодная, пустая и жаждущая, - но менее опасной она от этого не станет.

Когти бьют, и каждый удар забирает чью-то вечность, будь это выродок или призванный дух. Самые мощные их навыки нельзя применить в толпе, а остатки поднятого ими же барьера не дают отступить и перегруппироваться, чтобы дать нормальный отпор. Удар, смерть, удар, смерть - этот процесс настолько увлекателен, что я даже не пытаюсь применить контроль теней. Никаких плетей, лент, полотен и клинков, только собственные когти и скорость, только вливающаяся в меня сила, прибывающая быстрее, чем тратится. Я даже отбивать удары не пытаюсь, позволяя наносить их всем, кто может попасть по моей мечущейся фигуре.

Только удары достаются не мне, а тем, чьи тени я подчинил своей воле. Часть из них умерла в ходе отчаянных площадных атак шаманов, но нескольким все же пришлось стать невольным щитом между мною и их сородичами.

Вспышка пламени, и волком воет покрывающаяся ожогами фигура, выпуская копье из рук и пытаясь потушить несуществующий огонь.

Удар топора, после которого молча разваливается на куски сам ударивший, так и не понявший, когда к нему пришла смерть.

Проклятие, превращающее кровь в сухой песок, соскальзывает с моего тела, перекидываясь на стоящего рядом с проклинающим воина, заставляя того сипеть и кашлять белоснежными песчинками, до тех пор, пока жизнь его не покидает.

Удар.

Удар.

Удар.

В конце концов, нас осталось двое - истощенный шаман, уже не имеющий сил даже ненавидеть и бояться, и все еще активный и веселый я, жаждущий продолжение банкета. В глазах врага я вижу обреченность и непокорность - он не доставит мне удовольствия страхом, он не станет просить пощады, но так ведь не интересно.

Стелющимися шагами приближаюсь к нему, двигаясь при этом слишком неправильно, слишком непредсказуемо, чтобы глаза его могли просчитать мои шаги. На лице, которое я так и не закрыл маской, еще шире расцветает улыбка, казалось, уходя далеко за пределы рта. Мир уже давно, в самом начале сражения, выцвел в монохромное восприятие Взора, только он более не доставлял никаких неудобств, словно именно Взор стал моим настоящим зрением, а цветная палитра реальности напрочь не нужна и бесполезна.

Старик срывает с себя какой-то амулет, что мигом превращается в призрачный клык, несущийся прямиком мне в грудь. Украденные тени закончились, но мне они и не нужны - трансформация перекидывается с рук на туловище, делая его гибким и пластичным, словно... Тень. Прием, подсмотренный у культистов Края, оказался действительно полезным - невозможным с анатомической точки зрения образом извернувшись, я пропустил последний привет старика сквозь самого себя, после чего проткнул его плечо когтями.

Я чуял, как бьется его сердце.

Я чуял, как подходит к концу его время.

Его суть, затхлая и гнилая, была полна силы и мощи, накапливаемой им долгие, очень долгие годы. Этот старик застал те времена, когда отступающая орда орков и гоблинов только-только вошла в проклятые холмы. Он видел ритуал, что забрал жизни и души его наставника и товарищей. Видел, как годы меняют его самого и его потомков, как они все больше и больше обращались в тупых зверей, мутантов и выродков. Само существование их было агонией и болью, но они продолжали зачем-то жить, словно по привычке.

Он добился того, чтобы вывести это племя в бой просто потому, что дальше уже не было смысла оставаться в этих холмах. Пусть наложенные предками проклятия и барьеры все еще служили надежной защитой от вторжения, которую без мощных магических классов не сокрушить, но и сами обитатели все заметнее вырождались. Еще десяток лет и вместо полуразмных ублюдков они бы стали именно животными, без малейшего зачатка разума.

Чтобы изменить ситуацию, ему нужны были пленные и жертвы. Мужчины, чья кровь обагрит алтари, немного ослабив воздействие на потомков тех, кто эти алтари создавал. Женщины, чьи утробы должны будут дать жизнь новому поколению его народа, более здоровому, еще не искаженному неисчислимыми мутациями и пороками. Ослабить проклятия, разбавить забродившую от регулярных инцестов кровь, поднять уровни на убитых людишках, уже успевших позабыть о страхе перед его племенем. Именно этого он желал, для этого вывел в бой всю свою элиту, поставив все, что только имел, на один набег.

В этот день история дома Астериум должна была бы закончиться. Не из-за того, что мстили конкретно им, просто именно к этой долине, где устроилась семейка моих знакомых, было проще всего выйти через тайные тропы. Так оно всегда выходит - чья-то история заканчивается, чья-то продолжается, а чьей-то придется только начаться. Кости судьбы неумолимы, как и итог их броска - судьба племени была предрешена, ибо от сегодняшнего удара и потерь им не оправиться уже никогда. Судьба их - медленное угасание в течение нескольких последующих десятилетий. Они даже новый набег организовать не смогут, просто отупев до того, что не сумеют покинуть закапсулированную ритуалами территорию.

Какой бесславный конец.

И как сладко отчаяние этого выродка, посмевшего встать против меня, словно он действительно считал себя, пережеванного и выплюнутого Тьмой, соперником обладателю трех мифических классов. Тени не знают пощады, всегда забирая свое, а Тьма никогда не стремится мстить за своих адептов, оставаясь совершенно равнодушной к их мольбам. Тьме плевать, чьей агонией она будет наслаждаться, слуг ее или врагов их - страдания едины для всех.

Мои когти так близко от сердца этого жалкого выродка. Мне стоит лишь пожелать, и вся суть его станет моей. Пусть она и мерзостна, пусть она гнилая, но и сытная вместе с тем. Гниль и мерзость же не значат для Тени ничего - в ее холодных объятия распадется все, оставив лишь сладкую силу, кусочек пожранного могущества.

Всего лишь...

…невероятно бледная и словно ставшая монохромной фигура, тянущая черные руки прямо к сердцу отчаянно скулящего существа, что когда-то было орком…

...протянуть...

…лицо с абсолютно черными глазами, на котором все сильнее расходится улыбка Челси, раскрываясь в огромную нечеловеческую пасть, полную острых, словно иголки, зубов…

...руку!

Каким чудом я сдержал себя и сумел вырвать из раны черные когти, заодно добив выродка, случайно задев его сердце и легкие, я даже не знаю. Сойдемся на том, что мне очень-очень сильно повезло не просрать свою человечность в унитаз с хохотом и улюлюканьем. Несколько секунд я тупо смотрел на остывающий и изрядно воняющий (еще при жизни) труп.

Потом до меня начало доходить, что именно я делал и о чем думал, из-за чего мне едва удалось удержаться от того, чтобы блевануть. Да и то, исключительно за счет титула Героя. Следом вернулось нормальное зрение, причем монохромная серость пропала не мгновенно, как бывает при выключении Взора, а постепенно, словно неохотно уступая место цветам и краскам. Точно так же медленно отступала трансформация, сначала возвращая плоть и кровь туловищу, потом плечам, а следом за этим и рукам с кистями. Последними рассеялись черные коготки, рассыпавшиеся едва заметной дымкой, будто мираж.

Я мог вернуть человеческую форму мгновенно, я знал о том, но для этого нужно было вспомнить, какой эта форма была, а разум упорно представлял меня черным и когтистым, словно я таким всегда был. В какой-то миг все закончилось, а я осознал себя совершенно нормальным (насколько я вообще могу быть нормальным) человеком.

В голове билась только одна мысль, причем удивительно знакомая, которую я уже не в первый раз решил озвучить миру, дабы немного снизить уровень стресса в организме.

- Да ну нах*й!

Из приступа самокопания меня вывело осознание того, что я пришел сюда мстить за несостоявшийся секс, то есть благородно спасать людей от страшных чудовищ, что как бы неплохо было бы продолжить, если я желаю хоть кого-то спасти. Мой приступ безумия длился меньше минуты, а все сражение с ворвавшейся в поселение бандой заняло едва ли три минуты, так что спасать еще было кого.

Этим я и занялся.

Шагать через Тень было как-то стремновато, но в этот раз все прошло как обычно. В смысле, никакой отъезжающей крыши, только "милая" и "успокаивающая" атмосфера, что всегда сопутствует путешествиям через этот удивительный план. Остатки противника не были ни высокоуровневыми, ни опасными, ни даже многочисленными - просто мясо для кинжалов.

Убивая их я чувствовал ровным счетом ничего, словно занимаешься уборкой в сортире - работа мерзкая, вонючая и грязная, но кто-то же должен ее делать. Особой помощи от теневых техник не потребовалось - лишь несколько раз пришлось атаковать через сферу, когда разбегающиеся противники натыкались на спрятавшихся женщин, детей или просто трусов.

Для всего остального мне хватало редкого использования шагов, листа на ветру и регулярно меняемых из-за поломок кинжалов. Свои поднимать не стал - без напитки тенью, они не прочнее обычной стали, а значит сломать их тоже будет слишком просто. Кинжалы же дороги мне как память, отчего я не спешил их портить - потом подберу.

Особых потерь среди деревенских удалось избежать, хотя я искренне не понимал, как у меня это получилось. Из чуть более четырех сотен обитателей этого места (больше половины из них это либо бабы, либо дети, либо старики-некомбатанты) погибло всего пара десятков. Еще вдвое больше получили разной степени серьезности раны, остальные, как говорят в таких случаях, обделались легким испугом, некоторые из них сделали это вполне буквально.

Перебить всех нападавших не удалось (хотя я и мог), так что около полутора десятков самых жалких и слабых скрылись в холмах, и я искренне сомневаюсь в том, что они сюда вернутся. Посмотрел на несколько шокированных и все еще не отошедших от боя пейзан, стоящих напротив меня и оценивающе смотрящих на кучи трупов, что разделяли наши позиции.

Наконец-то, один из дружинников все же смог перебить офигевание и задать закономерный вопрос:

- Мужик, а ты хто?

- Я? - Удивленно спрашиваю. - Я - добрая фея!

Судя по хрюкающему смеху самого молодого из защитников, того самого рыжего детины, которого я успел вытащить из-под удара противника, либо мой комментарий был невероятно смешным, либо у людей наступает отходняк после боя.

- Чей-то ты не сильно похож. - Все же находится с ответом мужик.

Ну, тут уже нельзя потерять такой шанс на прямое цитирование знаменитой фразы!

- Вот видите, как мало вы все знаете о добрых феях!

Кавалерия прибыла действительно быстро - и получаса не прошло, правда, лошадей они гнали совершенно зазря, ибо убивать-колотить было уже некого. Застали они лишь матерящихся мужиков, стаскивающих неимоверно вонючие трупы выродков в кучу за пределами поселения, заодно и вытаскивая из-под этих трупов павших в бою защитников.

Вдалеке рыдали женщины, потерявшие сегодня отцов и братьев, стонали раненные, которым оказывалась вся возможная помощь, но которой все равно не хватало. В целом, совершенно обычная картина для только-только закончившегося побоища. Я, спасибо админам, уже успел на подобное дерьмище насмотреться, так что знаю, с чем можно сравнивать.

Взгляды и маты дружины, оценивающих количество и внешний вид трупов, служили бальзамом на мое эго, заодно и отвлекая от не самых радостных мыслей, по поводу моего постепенного сдвига по фазе. Если честно, то я даже не открыл свой Статус, предпочтя сначала успокоиться, прежде чем разбираться с полученными плюшками, если они вообще там будут.

Холан окинул сцену боя внимательным взглядом, после чего только и смог, что тихонько (но я-то слышал!) высказать такое, что совсем негоже говорить знатному и уважаемому барону, особенно в присутствии своих подданных.

- Пахарь, да? - Уточнил он, будто нечто само собой разумеющееся. - Третьего уровня?

- А то как же! - Весело отвечаю, хотя сам веселья не испытываю. - Прихожу сюда, значит, чтобы посмотреть, как они тут брюкву выращивают. А тут эти, ироды, по огородам ходют и ходют! Я им, такой, грю, значит, мол, чего же вы творите такое, нелюди? А они, знай только, смеются, да пальцами тыкают. Ну, я, значит, взял лопату, да как давай ею махать и всячески не давать им кучковатся! А потом как вжух, чих, пых, бабах, тыгыдык! Вай, ужас какой, кругом одни трупы и тишина! Только вождь их стоит весь из себя здоровенный, да жилка во лбу бьется! А я как побегу! А он как за мною даст! Ух, мать его морковку, почти как дома, когда батькину самогонку в колодец вылил!

Под конец моей тирады ржали даже ранее шокированные и еще не отошедшие пейзане, не говоря уж о дружине барона. Не то чтобы я был таким великолепным юмористом, просто сама ситуация располагала своим сюрреализмом. Ну и Душа Насмешника помогала, подбирая максимально правильные слова, жесты и интонации.

Холан все же не выдержал, после чего уронил голову в ладонь и слез с коня, отправившись руководить спасением раненых и растаскиванием трупов. Дружинники были бы не против как следует поблагодарить мою персону - тут у многих были друзья, родичи или знакомые, но я уже ушел в скрытность, после чего попрыгал быстрыми телепортами в сторону поместья. Там я сбросил с себя совершенно чистую одежду (очистка методом пребывания в Тени, таки лучше стирального порошка!), улегся в кровать и принялся читать полученные статусные сообщения, надеясь, что там все же появится кнопка "сделать зашибись".

Форма Тени: 2/9

Позволяет придавать своему телу часть свойств Тени, находясь при этом в материальном мире; позволяет ограничено манипулировать формой собственного тела при нахождении в теневой форме; позволяет полностью игнорировать любой физический урон, если он нанесен по участку тела, который принял форму Тени.

Вот прямо совсем не внезапно, скорее я бы удивился, если бы такого сообщения так и не появилось. Видимо, я все же чертовски невезучий человек, иначе не могу объяснить, каким образом я едва не умертвил себя как личность при первом же использовании нового навыка. Умом-то я понимаю, что прежде чем использовать столь неоднозначное умение в пылу схватки, неплохо было бы слегка опробовать его на кошках. Но у меня ведь даже не было времени на это!

Чертовы выродки!

Не только секс мне обломали, но еще и мозги едва не спекли прямо в черепушке. Такое ощущение, что реши я присунуть какой-то крале, так тут же появится легендарный монстр, пришедший прямиком по мою душу. Или сама прелестница окажется тем самым легендарным монстром, изящно замаскированным под красивую девушку. От последней мысли резко захотелось избавиться, желательно вместе с подумавшим ее мозгом, но, увы, бить себя головой о стену бесполезно - только стену поломаю.

Ладно, чего там помимо Формы Тени привалило?

Цена Человечности: если слишком резко и глубоко нырнуть в собственную силу, зачерпнуть ее больше, чем способен будешь переварить, то вы, вне всяких сомнений, нарветесь на неприятности. Суть иных планов слишком чужда для человека, а познакомившись с нею поближе, вы просто перестанете им быть. Тем не менее, вы оказались не просто глупы и лишены инстинктов самосохранения, но и очень везучи! Резкое усиление одного из ваших классов, помноженное на вступление в бой без подготовки, а затем еще и использование новой способности прямо в бою должны были гарантированно изменить вашу суть. И все же вы остались собою. Вы не получаете никаких усилений и плюсов к характеристикам, но отныне воздействие иных планов на ваш разум будет ослаблено. Бонус: значительное снижение опасности влияния на разум со стороны собственных способностей.

Ладно, признаю, я затупил.

То есть, мне нельзя было использовать новые умения сразу после того, как я вбросил сразу восемь очков класса в Повелителя Теней, поднявшись на новый ранг и еще раскачав характеристику Теней до мифического перка. Сейчас это кажется вполне логичным, правильным и закономерным результатом моей глупости, но... Система, дорогая, а с х*я ли об этой маленькой детали нигде, б*ядь, не написано?

Еще несколько часов я молча, но крайне разнообразно материл Систему, Админа-Боженьку, Тень, евреев, орков, мутантов, монстров, власти Алурея, сам Алурей и вообще кого угодно. Главное не признавать даже себе, что в своих косяках виновен именно ты!

Это же прописная истина, ребята!

По крайней мере, второй раз подобным образом нарваться будет намного труднее.

Я надеюсь.

Очень.

А спустя еще несколько часов дверь в мою комнату открыл пинком крайне взволнованный Лосий, весь вид которого прямо-таки кричал "не спал двое суток, слегка неадекватен".

- Тин, я нашел Беловодье. - Только и сказал он. - И, кажется, даже понял, куда именно следовал караван погибшего принца, прежде чем его завернули.

Всю сонливость и меланхолию сняло даже не рукой, а ураганным порывом ветра!

- Говори, не томи. - Требую.

- А вот и нет! - Раздался из-за спины Лосия возмущенный голос Тарии. - Там все внизу празднуют, а ты тут сидишь. А ну бегом давай вниз, пить вместе с нами!

Я едва не лопнул от возмущения, услышав такую наглость со стороны этой стервы! Это что, получается, они зажимают от меня жизненно важную информацию, чтобы я пошел и бухнул с ними?

Воистину, мое общество все же сделало из них настоящих человеков!

- А еще тебе с твоей манией затирать следы нашего присутствия лучше всего использовать этот праздник для того, чтобы подправить память всем тем, кто слишком многое про тебя подумал. - Еще ехиднее напоминает Тария, под рассеянный кивок Лосия.

Ах да!

А я-то думал: о чем же я забыл?

>