Его не звали, но он приперся

Глава девятая

Ночью призраки мертвых гоблинов меня не будили, живые мертвецы не снились, как и мертвецы мертвые. Очень неплохой результат, как для того места, в котором мы легли ночевать. Пожалуй, попытаться пойти подремать в берлоге у голодного медведя будет куда как безопаснее, чем ложиться отдыхать в некрополе.

И все же, несмотря на всю теорию вероятностей с нами так и не произошло ничего непоправимо плохого, если не считать затекшие от лежания на твердом каменном полу тела. Утро, – а в таком месте, когда встал, тогда и утро, – мы встретили весьма радостно. Как бы то ни было, но наша компания пока еще дышала, а значит и шансы на выживание у нас тоже оставались. Ну и лично у меня складывалось ощущение, что мои спутники, после побоища возле входа в подземелье, полностью уверились в том, что я смогу их вытащить из любого дерьма. Это, конечно, льстит моему безмерному эго, но я-то, в отличие от них, прекрасно знаю, что далеко не самый-самый крокодил в этом лягушатнике. И если дело дойдет до еще одного легендарного монстра, то останется мне только получать столь же легендарных пиз*юлей.

Скорый завтрак, не менее скорые сборы и можно выходить. Я вновь обращаюсь к сфере, пытаясь построить нормальный маршрут, который не заведет нас в тупик, заставив тратить целый день только на то, чтобы вернуться обратно к какой-то судьбоносной развилке. У нас еды и воды еще на три-четыре дня, а потом либо жрать друг друга, либо помирать с голоду. Ни один из этих вариантов меня не вдохновляет, так что вперед и с песней.

Только петь лучше про себя, чтобы не созвать всех местных обитателей на концерт.

Не то чтобы они были такими плохими зрителями, но, боюсь, их объятия не понравятся моим потрохам.

С каждой минутой я все сильнее понимаю, вернее, меня постепенно накрывает пониманием того, что этот подземный некрополь реально огромен. Когда-то давно это был настоящий город, скрытый в толще земли. Город надежный, сделанный по лучшим инженерным решениям, разветвленный и запутанный. Навык ясновиденья словно взбесился, буквально выливая на меня горы информационного мусора. Город не праздный и не столичный, а скорее периферийный и провинциальный, да еще и не самый большой, но тем не менее он был, существовал… и пал.

Это место помнило смех и плач, слезы и кровь, стоны и крики. Понятия не имею, что именно здесь однажды произошло, но город умер. Не жители города, вернее, не только жители, но и сам город, все, чем он был. Земля, камни, своды и арки, залы и коридоры, комнаты и туннели – все это буквально провоняло прахом и холодом. Словно что-то вырвалось в реальность, буквально срастаясь с этими камнями, превратив их в рассадник отравляющей весь мир заразы.

Муторное ощущение, вызывающее невольную дрожь во всем теле. Что бы ни сидело где-то на самом дне этого некрополя, но оно относится к тому разряду неведомой злобной ху*ни, которую лучше не трогать даже трехметровой палкой. Просто ради душевного здоровья и нормальной жизнедеятельности. Знать не знаю, какой у этого нечто должен быть уровень, но почему-то ни капельки не сомневаюсь в том, что нихрена не маленький.

Инстинктивно стараюсь даже сферой теней не смотреть вниз, чтобы не спровоцировать. Сейчас оно даже если и знает о нас (создал же кто-то ловушку на входе), то еще не видит. Да и за всей нежитью в подземелье оно не следит, иначе нас бы стали выпиливать в тот же миг, как мы убили первого же мертвеца. А потому тихой сапой, медленно и незаметно, ползем к вероятному выходу.

Улыбаемся и машем, улыбаемся и машем.

– Ну и что мне с этим делать? – Вопрос скорее риторический, так как, помимо обладающего Взором меня, никто это самое образование видеть не может в силу отсутствия нужных навыков.

Лосий и Ганс, переглянувшись, чуть ли не синхронно спросили, не повышая голоса выше едва слышного шепота, словно просто громкого дыхания, оставаясь при этом гораздо тише возмущенного попаданца:

– Ты о чем?

Давлю в себе растущее раздражение, понимая, что сам решил помогать этим двум и теперь бросать их будет по меньшей мере не педагогично, а где-то и бесчеловечно.

– Ловушка, причем, если я правильно понял, совмещенная с сигналкой. – Объясняю. – Скрыта довольно хорошо, но самое поганое, что нигде вблизи нет подходящего прохода, кроме как ведущих вниз. Можно, конечно, проломить стену в том отнорке, который мы проверяли полчаса назад, но шуму будет столько, что та дрянь, из-за которой я не хочу лезть вниз, может и сама подняться в гости к нам.

Ганс красноречиво посмотрел себе под ноги, явно не сильно обрадовавшись известию о чем-то, что обитает прямо рядом с нами, и чего не захотел будить даже великий последователь Джеймса Бонда в моем лице. Лосий отреагировал куда спокойнее, но не настолько, чтобы скрыть легкую нервозность.

– Есть шансы пройти сквозь сигнальные чары, или незаметно отключить их? – Собранно спрашивает дуэлянт.

– В принципе, я могу попытаться, но прямо под нами, хоть и немножко влево, есть целая комната забитая нежитью. Низших мертвяков там немного, но я заметил едва ли не десяток умертвий, и еще что-то, очень фонящее смертью. Полагаю, если мы потревожим сигнальную сеть, то придется нам разбираться с ними тоже. – Спокойно объясняю, уже прикидывая варианты решения.

И понимаю, что как таковых их и нет. Рисковать с разминированием чар, пока рядом с нами есть такая мощная группа нежити, я не стану, а гарантировать успешное распутывание этой дряни не смогу. Не на текущем уровне навыка работы с ловушками.

Сами чары выглядели как сплетенная из паутины, слизи, гнили и соплей сеть, частыми ячейками перекрывающая все подходы к залу. В некоторых местах чары явно несколько подистончились, так что при желании, обладая моей ловкостью и Взором, можно было попробовать протиснуться, но только одному. Втроем же мы гарантированно заденем хоть одну ниточку, даже если я мелком путь нарисую.

Спустя еще полтора часа я плюнул и приказал разворачиваться. Мои умения в обхождении ловушек явно недостаточны, да и сидящая в скрытой комнатке нежить явно начинала нехорошо так шевелиться. Пожалуй, это тот самый случай, когда нормальные герои должны пойти в обход.

– Так. – В ответ на поднятый мною шум, оба мужчины приготовились к сражению. – Я эту штуку не обойду, а рисковать еще одним сражением не стану. Собираемся и идем отсюда. Лучше потратить пару часов на обратную дорогу, чем угробить себя ни за что в никому не нужной схватке.

Мне совершенно точно не показалось, что оба они с облегчением вздохнули. Да и я сам тоже не горел желанием пробовать свои силы с таким противником. Возможно, я и смогу выбить десяток умертвий и еще какую-то непонятную дрянь, но сделать это еще и прикрывая союзников… нет, слишком сложно. С таким составом вражеского отряда, мне бы самому пережить подобный поединок.

Посему топаем отсюда, господа.

Сразу два умертвия стояли столбами возле истлевших до состояния пыли и кучки гнилых деревяшек ворот. Складывалось ощущение, что давно умершие стражники продолжали защищать вход на подведомственную территорию. Выглядело довольно-таки пугающе, особенно если знать о том, что оба мертвеца имеют тридцатый уровень ровно.

Скажем так, я не желаю связываться с ними просто так. Банально потому, что не уверен в возможности убрать их тихо и незаметно. За них играли не только специфические умения нежити, заточенные на поиск живых, но и сама местность. Чрезвычайно широкий зал, с высокими теряющимися в темноте потолками, был освещен мертвенно-бледным светом, идущим от каких-то кристаллов. Невольно подивился надежности местной осветительной системы: вот у кого следовало бы поучиться нашему родному ЖКХ.

Мы все трое выглядываем из какого-то технического прохода, отчего смотрим на этих поцов сверху. В теории, я могу прыгнуть прямо на них, но что-то мне подсказывает, что конкретно эти мертвяки обладают своими мертвяцкими аналогами чувства опасности. Выбить же находящуюся в воздухе цель настолько просто, что им и стараться не придется.

С другой стороны, я могу просто вытащить себя с траектории удара благодаря тени, но тогда мне все равно придется сражаться на полную мощность с чертовыми двумя умертвиями высокого уровня. И ни о каком быстром устранении даже речи идти не будет.

– Мда… – Только и могу сказать, чтобы разбить давящую на нервы тишину.

– Что ты планируешь делать, а, Тин? – Задал свой вопрос Лосий.

– Как что? – Удивляюсь. – Буду проделывать нам путь за ворота.

– Хм. Знаешь, не прими за оскорбление или недоверие, но скажи мне, Тин, у тебя есть план? – Несколько неуверенно спрашивает фехтовальщик. – А то я даже с такого расстояния чую угрозу от этих двоих.

– Не переживай, парень, у меня есть отличный, просто замечательный план. – Максимально беспечным тоном обрываю все сомнения. – Вот прямо всем планам план!

– Тише будь, а то почуют, суки. – Обламывает мой пафосный монолог вечно хмурый Ганс. – И воще, чо у тебя за план-то, если не тайна? Ну, чтобы тебя поддержать, если чо.

– План? План у меня идеально надежный, бесконечно хитрый и полностью оху*нный. – Старательно добавляю в голос побольше уверенности в собственных силах. – Я сейчас пойду и захерачу их обоих.

В ответ ничего кроме тишины, но, клянусь яйцами Ктулху, это была бесконечно красноречивая тишина. Из того разряда, после которой на Земле звонили в психушку.

– Угу. А*уеть план. А нам чо делать?

– Держать за меня кулаки.

– И что – все?

– Ну, не знаю, можете еще рубашки себе погладить, мало ли.

Не слушая ответ на свою колкость, ухожу в скрыт и начинаю приближение к противнику. Несмотря на показательно веселое настроение, смеяться мне как-то не хочется. От тупых приколов проблема никуда не делась, и пусть я еще уверен в том, что могу победить обоих умертвий, никто не говорит о том, что бой будет только с двумя врагами.

Есть у меня подозрение, что их тут, рядышком, совсем не двое.

Перекачанная ловкость позволяет не только заниматься промышленным альпинизмом без страховки, но и очень далеко прыгать. Например так, чтобы буквально упасть с потолка на спину левому стражнику, валясь на него всем имеющимся в моем теле весом.

В идеале.

Потому как в нашем жестоком мире, нежить тридцатого уровня вполне может почуять угрозу, даже будь она отлично скрытой. Почуять, а после немного сместиться, выставив на место приземления угрозы ржавую алебарду. Настолько ржавую, что буквально состоит из, собственно, ржавчины и материализированной энергии смерти.

Я бы мог уклониться, но делать этого не стал. Уклонюсь я, и противник сместится, приготовится и без промедления атакует место моего приземления. От атаки я, несомненно, снова уклонюсь, надеюсь, но вот о быстром уполовинивании противника можно будет забыть напрочь.

Вместо уклонения, падаю прямиком на алебарду, лишь в самый последний момент извернувшись, чтобы, пройдя в считанных сантиметрах от лезвия, ухватиться за древко и всем своим весом швырнуть себя на грудь несколько растерявшемуся мертвецу. Пусть нежить не умеет удивляться, но и сохранившиеся в их головах шаблоны действий несколько тормозят, если сделать нечто из них выпадающее, как сейчас, например.

Секунда, хотя какая еще секунда? Мгновение растерянности, но для меня хватает и этой малости. Обсидиановый гоблинский кинжал, напитанный тенью до того состояния, когда он сам напоминал собою тень, ударил ровно в небольшую щель на старом шлеме. Глаза неживым, конечно, уже не сильно нужны, но убрать ненужный проем на предназначенном для еще живого человека доспехе, оказалось некому.

Вспыхнул серым светом защитный навык, долженствующий не только отбить удар, но и потрепать слишком близко расположенного человечка, вот только человечек уже спрыгнул со своей жертвы, воспользовавшись все той же алебардой, как опорой. Защита отразила атаку кинжала, но тем самым высвободила всю заложенную в него энергию, буквально укутав нежить в кокон черного тумана. Волевое усилие превращает оный туман в набор острых лезвий из чистого мрака, впивающиеся во все имеющиеся сочленения и буквально выжигающие магию в теле мертвеца.

Тут бы надо сказать что-то вроде «изи фраг», но я слишком занят спасением своей шкуры. Второй стражник ничуть не упал духом от уничтожения своего коллеги, да и выдавать обличающей речи тоже не собирался. А еще он воспользовался отнюдь не стандартным воинским рывком. Если первый всегда идет по прямой, да и отследить его, в принципе, можно, то использованная умертвием абилка явно была чем-то покруче.

В одно мгновение двухметровая железная (и костяная) дылда просто рассыпалась невесомым прахом и ржавчиной, чтобы спустя миг оказаться у меня за спиной. Если бы не сфера и не взвывшее стаей кастрируемых котов чувство опасности, то меня могло бы и помножить на ноль. Ну, или поделить на два, если учесть силу удара вражеской алебарды.

Пришлось вновь уворачиваться, отчаянно пытаясь достать противника сразу двумя теневыми плетями, одновременно сковывая тенью его ноги. Плети бессильно соскользнули с доспехов, а сковавшие его щупальца были развеяны сырым выбросом силы. Впрочем, инициативу я уже выиграл, так что лучше бы мне не медлить.

Серия моих атак оказалась достаточно эффективной, чтобы сдерживать атакующие порывы противника, одновременно заставляя его использовать один защитный навык за другим. Теневые ленты выбивали пыль и прах из тяжело скрипящих доспехов, оставляли вмятины и порезы, но пробить их никак не могли. Фехтовать же кинжалами, увы, слишком малоэффективно против вооруженного длинным древковым оружием, да еще и одоспешенного противника.

Это была полноценная битва, в которой я, несомненно, лидировал от начала и до конца, но тем не менее противник оказывал достойное сопротивление моим действиям. Спустя примерно одну минуту времени, несколько атакующих навыков (особенно порадовало разделившееся на три призрачных копии оружие) и парочку новых телепортаций в облаке праха, второй страж все же получил удар тенями в грудь, замедлился и был мною упокоен с особым цинизмом.

Подымаю голову чуть вверх, чтобы различить силуэты моих товарищей, все так же скрывающихся в темном туннеле:

– Вы там уснули, или что?

Ловушки, нежить, ловушки, еще немного ловушек, нежить и опять ловушки. Это место потихоньку перестает меня пугать, и все сильнее начинает бесить. Проблема в том, что идти по этим туннелям и проходам быстро, будет чревато всякими плохими вещами, а идя медленно, хрена с два получится укладываться в разумные сроки.

Не то чтобы нежить была такой опасной: никого страшнее пущенных на опыт немногим ранее умертвий, по крайней мере, точно не встретилось. Обычные мертвяки, одиночные и небольшими группами, пара вурдалаков, несколько призраков, еще одно умертвие и какая-то херня, состоящая из сшитых вместе шести туловищ без ног и голов, ползущая куда-то по своим делам. Именно последняя тварь, олицетворяющая собою словосочетание «многорукий многожоп», едва не стала действительно опасной. Как из-за весьма высокого уровня, так и за счет того, что я не мог с ней нормально сражаться, едва не сгибаясь от хохота.

Представьте, что вас атакует огромная зубастая жопа. И смешно, и страшно, и сюрреализмом отдает. Та еще фантасмагория, признаюсь. А оно еще и живучим было, как помесь таракана с одуванчиком. Теней потратил на эту тварь больше, чем на троих умертвий, но добивали все равно всем скопом, буквально кроша мерзость на части. Уровень капнул всем троим сразу, даже Лосию, который оказался в шаге от получения следующего класса. Ходил такой довольный, что я невольно предложил потушить факел, продолжив использовать вместо светильника его рожу.

Едва не умер в тот момент, когда очередная ловушка сработала вообще без предупреждения со стороны моей чуйки. Только в самый последний момент мое предчувствие сработало, вынудив меня едва не укусить себя за пятки. Уклонился, хотя кусок моей замызганной курточки буквально стесало воздушным лезвием.

После того, как мои маты немного затихли, дыхание закончилось, а новые ругательства уже получались не такими забористыми, я успокоил соратников и принялся едва ли не вылизывать место, в котором была расположена ловушка. Способ, которым ее укрыли от моего восприятия, оставался все так же неясным, но хотя бы увидел именно средство исполнения.

Магический кристалл с вложенными чарами был окружен еще и кругом из каких-то закорючек, которые во Взоре выглядели полупрозрачными шевелящимися червями. Судя по всему, это была какая-то дрянь, предназначенная специально для противостояния интуитам и им подобным. В теории, такую хрень можно было попробовать ощутить с помощью восприятия теневой сферы и уж гарантированно точно опознать Взором.

Только и нужно, что не ходить на расслабоне, а еще и пытаться что-то почуять. Да и Взор выключать я как-то опасаюсь, пусть от него и болит голова, а на душе становится тоскливо от открывающихся пейзажей. Пришлось пересиливать себя и каждый поворот, каждую комнату, осматривать Взором, прежде чем ступать туда.

Чувствую себя каким-то сталкером, ходящим по аномалиям.

Эту находку сделал Ганс, ибо я проигнорировал те вещи, ведь в них не было ни магии, ни опасности. Да и нежитью они тоже не являлись. А вот матерый следопыт не поленился перерыть руками пыльные ящики в какой-то старой комнатке, найдя почти двести монет золотом. Пусть конкретно таких денег никто из нас не встречал, но золотая монета остается золотой монетой. Чуть больше или чуть меньше, но золотой.

Под бурную радость нашедших достойную добычу археологов, я оставался несколько мрачным. Нет, добыча – это, конечно, хорошо, ибо у меня вообще ни единого гроша не было, а само золото я трижды проверил Взором на проклятия. Нет, причина тревоги и тоски была совсем в другом.

Просто так уж сложилось, что, несмотря на все мои усилия, мы не просто не приходим к выходу, но и вынуждены неуклонно спускаться все глубже в катакомбы. Здесь темно, сыро, влажно и тоскливо. Здесь слишком много смерти и холода, чтобы это место вызывало хоть какие-то положительные эмоции.

В отличие от верхних уровней, здесь еще сохранялись какие-то остатки мебели, – вроде тех ящиков, в которых нашлось золото, – которую делали не иначе как из сверхпрочных пород дерева, или просто зачаровывали обычное.

Взяли монеты (золото тяжелое!), поделив их между Гансом и Лосием. Я бы тоже взял, но мне слишком сильно нужна маневренность, так что свою долю отдал им на хранение. Может и доверчиво, но я сомневаюсь, что они захотят вот так прямо сразу меня кинуть. Да и вообще, золото – это последнее, что меня сейчас волнует.

– Мне это место не нравится. – Это была первая фраза Лосия за последний час, но сказал он ее, стоило только ему посмотреть на открывшийся перед нами пейзаж.

– Мне тоже, б**дь. – Тут же подхватил Ганс. – Прям, словно иглы под кожу загоняют.

Судя по всему, это место было водохранилищем, созданным для нужд обитателей этого подземелья еще в то время, когда его населяли живые обитатели. Думаю, не стоит объяснять во что эти резервуары могли превратиться за столетия простоя, отсутствия очистки и постоянную подпитку энергиями смерти и разложения?

Запах был, правда, не очень силен, но, сука, такой тошнотворный, что пришлось быстро замотать лица тряпками, а сами тряпки посыпать обеззараживающим составом для очищения воды. Не знаю, поможет ли он в этом случае, но у него хотя бы приятный запах наличествует. Куда сильнее запаха волновала спокойная гладь мутной, почти черной воды.

Я ничуть не удивлялся тому, что чуйка обоих воинов подсказывает им о проблемах, ибо мой навык предчувствия опасности буквально выл бешеным волком, изо всех сил убеждая меня развернуться и дать по съ*бам из этого места. Сфера различала огромное количество активной энергии смерти и какие-то смутные шевеления в самой глубине хранилища, которое во Взоре выглядело огромной лужей гноя и каких-то ошметков плоти, смотрящей в пустоту тысячами глаз. Посему на слова товарищей я с чистой совестью ответил:

– Не надо мне тут заливать про дурные предчувствия. У меня целиком материалистичный взгляд на мир и я могу с полной уверенностью вам сказать о том, что там, на дне водоема, обитает такая эпичная ху*ня, что нас троих проглотит и даже не сморщится при этом.

По-моему, успокаивать людей у меня в крови.

Талант не пропьешь!

Порхай как бабочка, жаль, что ты лузер.

Это я о чем?

А о том, что иногда невезение – это просто судьба.

К проходам на другие уровни вела довольно широкая дорога, ведущая мимо водоемов прямо вдоль стеночки. Всего-то и стоило, что осторожненько пройти по ней, не потревожив обитателей местного пруда. Запашок, конечно, там куда сильнее, но можно и задержать дыхание или просто не обращать внимания. Там ведь пути на десяток минут быстрого шага, а бегом вообще за пару минут управимся. И ловушек там тоже, вроде как, не установили. Не слишком сложная задача, правда ведь?

Сначала все шло относительно неплохо. Пусть от вони и явно нездоровых примесей в воздухе кружилась голова и подступала тошнота, но все было не настолько фатально, как могло бы показаться. А уж когда я использовал тень, натянув ее себе на лицо, словно респиратор, то и вовсе удалось избавиться от запаха.

Потом, правда, пришлось притормозить, ибо из озера по нашей дорожке и далее к стенам, тянулись многочисленные гнилостные нити своеобразных сигналок. Это тоже не стало непреодолимым препятствием ни для меня, ни для Ганса с Лосием. Нити эти были частыми, но совсем не плотными, так что, заранее помечая путь, ступая друг за другом только след в след, мы легко их обходили.

А вот под самый конец наши шаги спровоцировали какие-то вибрации, отчего из стены рядом с нами выпал небольшой камушек, который с гулким, – в такой-то тишине, – «бульк» ухнул в глубину. Причем так удачно выпал, что, даже несмотря на всю свою ловкость и координацию, я не смог его поймать!

Я даже не стал гадать о последствиях этого былинного отказа, сразу же громко и четко заорав, аки конь, которого пытаются сделать кобылой с помощью тупой и ржавой пилы:

– Валим!!!

Спасло нас только то, что мы побежали сразу, не надеясь на то, что пронесет и падения маленького камушка ничто и никто не заметит. Также помогло то, что я всколыхнул все тени на нашем пути, разрывая сигнальные нити и сбивая возможный прицел. А в остальном нам просто повезло, если вообще можно говорить о везении после такого-то пи*деца.

Первым ударом стали не какие-то там чудища, а огромный пузырь какого-то газа, что поднялся со дна в компании множества товарищей поменьше. Уверен, вдохни мы его, в лучшем случае пришлось бы бороться с отравлением, а в худшем и вовсе пускать кровавую пену изо рта – слишком много было в этих испарениях чистой смерти, густо замешанной на разложении.

Мы уже добегали до самого ближнего к нам, причем совсем не того, к которому мы шли изначально, прохода, когда из-под воды полез местный житель, явно желая спросить, с какого мы погоста и вообще, кто мы такие по жизни и в смерти. Встречаться с четким обитателем подводного мира я не желал от слова совсем, так что только ускорил свой тактический маневр отступления, подхватив под руку несколько выдохшегося Ганса.

Буквально за моей спиной из черной бездны сотни лет как мертвого подземного озера подымалось нечто, чему даже имя дать было слишком проблематично.

Тени все видели, немилосердно передавая мне в мозг картинку получившегося ужаса и мрака, что меня только радует. В смысле, что можно не оборачиваться, чтобы рассмотреть этот ужас. Вернее, что теперь я точно знаю о том, что оборачиваться совершенно точно не стоит ни в коем случае. А то, боюсь, седина мне совершенно не пойдет, банально не вписавшись в мой стиль, образ и отыгрываемую мною роль.

Уже на входе в проход, когда угроза немного снизилась, а я был уверен в том, что мне удастся убежать уже с гарантией, я все-таки обернулся, посмотрев на вылезшее чудище.

Представьте себе массу гнили, размером с несколько этажей. Там уже давно нет костей, плоти или отдельных, хоть как-то различимых частей тела, нет вообще ничего, кроме почти черной массы токсичного дерьма.

И лиц.

Тысяч, десятков тысяч е*аных лиц!

Я еще спрашивал себя, почему в столь крупном некрополе так и не нашлось соответствующего количества трупов? Так вот он – ответ. Все они отправились под воду, кормя собою колоссальных размеров и опасности тварь, рядом с которой тот же Забирающий Кожу казался маленьким сосунком, которого даже гоблины запинали бы ногами.

Я видел эти лица, целиком сотканные из все той же гнили, искаженные в крике, шепчущие, зовущие, умоляющие и обещающие все, что только возможно вообразить. Встряхиваю головой и двумя ударами вырубаю уже пошедших навстречу этой дряни спутников, одновременно хватая их тенями и пытаясь уползти обратно в коридор.

Несмотря на фактическое отсутствие мозгов и крайнюю медлительность, эта дрянь соображала очень быстро. Поняв, что добыча, вероятно, первая за очень долгое время, уходит, оно тут же выхаркнуло в нас огромный комок какой-то гадости, словно состоящий напрочь из жутко злобных червей-мутантов.

Я так быстро никогда с тенями не работал, но меньше чем за секунду трехслойный, не барьер даже, а чертова стена из напитанных по самое немогу теней уже перекрывала проход в узкий коридор. Даже так удар был воистину страшным, снеся первые два слоя защиты ко всем бесам. Еще одно волевое усилие, – напомню, что я продолжал отступать подальше от этой пое*ени, таща на закорках двух весьма здоровых мужиков, – и прямо за моей спиной встают новые преграды.

Спустя сто метров я уже пускал кровищу носом и только натужно хрипел, молясь всему пантеону богов интернета о том, чтобы оно за нами не полезло в туннели. Уж с такой-то структурой тела ему не составит труда протиснуться в любую щель, словно студню.

Резерв опасно приближался к полному истощению, отчего мне пришлось прекратить двигать тенями. Но вот движение вперед я прекращать не стал еще минут десять, изрядно рискуя, так как шел по непроверенной местности, где ничего не стоило нарваться на ловушку и помереть молодым.

Ловушки не встретил, зато начали приходить в себя обе спящие красавицы.

– Большей мерзости не видел в своей жизни. – Лосий сейчас был настолько мрачным, что от него тянуло вполне ощутимой жаждой крови. – А я за последнее время повидал порядочно всякой мерзости.

Настроение было крайне мрачным, ведь причин для этого набиралось с запасом. Во-первых, мы умудрились попасть в какие-то е*аные шахты, причем полузатопленные. Обваленные стены, залитые водой по колено коридоры и те из них, что оказались затопленными полностью. Ловушек тут не было, но пребывать тут… скажем так, есть места и получше, даже в этом подземелье.

– Согласен, эта гадость действительно выдающаяся дрянь. – Делать нечего, как и сил идти дальше, потому отвлекать себя от головной боли приходилось разговором. – Тварь по меньшей мере легендарного ранга, старая и очень отожранная. Наше счастье в том, что оно не стало ползти за нами в туннели, как и пробовать закачать в них какой-то яд.

– Сука, я же эти лица, ***, вовек не забуду! – Ганс как начал материться в тот же момент, когда очухался от моего удара, так и не переставал выдавать высококлассные рулады в адрес оставшейся в том зале твари.

А я сижу и просто радуюсь тому, что я еще живой.

Ничего, выберемся из шахт, найдем дорогу и будем продвигаться к выходу.

Почему-то, я действительно верю в то, что вся эта история закончится в позитивном ключе. Работающий навык ясновиденья? Или прогрессирующее безумие? Честно говоря, понятия не имею, но хочется верить в первый вариант.

В шахтах тоже попадались мертвецы, причем нового подвида. Если раньше они были высохшими досуха, легкими и подвижными, то эти больше напоминали классических утопленников. Раздутые, вонючие и, кажется, токсичные. Хорошо, что хоть не взрываются.

Разбираться с этой дрянью даю парням – свой резерв, постепенно заполняющийся, сберегаю на крайний случай. Оба воина без особых проблем умудрялись расправляться с противниками, даже не сильно заляпывая себя всякой гадостью. Я им помогал только в критических случаях, подправляя тенями самые опасные моменты.

Да и сами ребята изрядно покрутели за последние дни. Сначала легендарный, а потом еще и эпический титулы, несколько взятых уровней и огромное количество свалившихся на них противников, сделало их куда как опаснее и сильнее, чем до начала их злоключений в этом лесу. По крайней мере, нежить десятого-тринадцатого уровня они выпиливали без особых проблем даже в одиночку.

Дело шло.

Сукаб*ядь!!!

Про взрывающиеся раздутые трупы утопленников я, похоже, накаркал. Едва успел прикрыть нас от очень неприятного душа. Камни, по крайней мере, шипели и дымились под таким воздействием.

Как представлю, чем мог закончиться подобный душ для наших утлых тел, так и сразу дурно становится, словно студентке-первокурснице на первом практическом занятии в морге.

Выбрались наконец-то!

В смысле, из шахт выбрались.

Проползя, готов в том поклясться, пару километров по какому-то прямому техническому тоннелю, собрав на себя всю имеющуюся в нем пыль, мы таки вышли в «нормальное» подземелье.

Широкий зал, скорее даже огромный, если не подобравшийся к планке здоровенного, имел идеально круглую форму и был столь же идеально чистый. Ни следа пыли, ни следа запустения. Будто бы тут еще вчера жили люди (ну, или не люди).

Такое нехарактерное для этих мест состояние помещения быстро вызывает всякие нехорошие подозрения, а вспышка интуиции заставляет меня быстренько уходить обратно в тот же тоннель, из которого я пришел, чтобы составить компанию мерзости из водоема.

Очевидно же, что я не успеваю даже шагу сделать в направлении тоннеля.

И тут откуда-то сверху раздался голос, а мои булки сжались в предчувствии вторжения в свою вотчину неисчислимых шипованых дубин и бревен. Голос этот довольно вежливо и обходительно спросил у нашей бледнеющей троицы:

– Здравствуйте, господа. И что мне с вами делать?