Его выбор (СИ)

Глава 20

Иногда Кирион жалел, что вернулся в столицу.

Он не любил вечно пыхтящий трубами и куда-то спешащий Ирониум. Не любил дворец, полный лицемерия и лести. И если уж быть до конца честным, мать он свою тоже не любил. Да и матерью ее называть язык не поворачивался. Матриарх — да. Но не мать.

Зато Кирион любил сестренку. Стремительную, отважную, отчаянно пытающуюся сделать этот мир лучше. Упорно преодолевающая и препятствия матриарха, и сопротивление кабинета министров, и трясину бюрократии.

Демира была искренней и живой. И власть нисколько ее не испортила. За это, пожалуй, он особенно уважал сестру. Сохранить человечность и адекватность мало у кого хватает силы воли, ведь власть развращает. Особенно такая власть — близкая к абсолютной.

И насколько сильно он любил сестру, настолько же сильно ему не нравилось происходящее. Что-то происходило, и он не понимал что. А раз не понимал, но мог защитить ни ее, ни Даяна, ни себя.

— Ты не со мной, — раздался грустный голос Констанции.

Еще одна его любовь. Любовь простая и искренняя. Любовь, которую придется пустить под нож ради блага государства. Он это понимал. И она это понимала. Но никогда не корила его, никогда ни о чем не просила. Констанция была так же красива, как и умна.

Кирион всегда удивлялся, как такая великолепная девушка оказалась в том всеми богами забытом форте? Он тогда думал, что ему повезло. Думал, что будет счастлив и сделает ее самой счастливой женщиной во всех мирах.

Пока не вернулся в столицу. И пока не узнал, что уже помолвлен на какой-то там сумасбродной салаге из почти вымершего рода.

— Прости, — вздохнул маг. — Устал.

Он откинулся на бортик огромной ванны и запрокинул голову, рассматривая незамысловатую мозаику на потолке.

— Я так соскучилась, — Констанция прижалась к нему, нарушив гладь воды.

— Я тоже, — тихо ответил Кирион.

— Ты переживаешь за сестру? — в лоб спросила Констанция, заставив мага поморщится.

Он не обсуждал при ней семейные дела. Не то, что не доверял, просто не хотел мешать два этих мира. Хотел сохранить себе иллюзию спокойствия.

— Я всегда переживаю за сестру, — спокойно ответил Кирион, прикрыл глаза.

— Тебя долго не было, но я слушала сплетни во дворце. И это нехорошие сплетни, Кир. Опасные.

— Ожидаемо. — вяло отозвался маг, не желая развивать дискуссию. Не с ней. Не сейчас.

— Просто я хочу сказать… — девушка замялась, а потом выпалила на одном дыхании: — Я знаю, королева готовит официальное обвинение миру Воздуха. Да все это знают. Но еще все знают, что потеря добрых отношения с миром Воздуха грозит нам большими проблемами и повлечет за собой инфляцию, недовольство людей и волнения.

— Слушай, я…

— Дай мне закончить! Просто… дослушай. Отец всегда говорил — ищи того, кому выгодно. И я попробовала. Я слушала сплетни, подозревала всех! — с наивной детской гордостью проговорила Констанция. — И я подумала, ну действительно, кому это может быть выгодно? Нарушение баланса коснется всех в этом мире. Никто не хочет воевать или голодать. Никто, кроме человека, здесь не живущего.

Кирион мгновенно распахнул глаза и хмуро посмотрел на девушку.

— Говори.

Та закусила губу, словно боялась собственной догадки.

— Я подумала… я подумала, вдруг это не неисправность, а действительно теракт? Но чтобы провернуть такое, нужно много денег и много связей. И никаких фатальных зависимостей от мира.

— И каково твое предположение? — медленно проговорил Кирион.

Констаниция глубоко вздохнула, словно решала прыгнуть с обрыва, и выпалила:

— Иштар.