Эхо войны

Глава двадцать третья

Мужа, рассуждая здраво, можно убить в любой удобный момент, он всегда под рукой, да и вообще - от него никакого вреда, кроме пользы.

Юлия Галанина

- Это не она больная, это ты больной! - глаза Бэйсеррона сверкали, выглядывающая из-за воротника сзади гривка стояла дыбом, как наэлектризованная. - За каким ... ты туда полез?! Молодость вспомнить захотелось, солдат хренов?!

- Какую молодость? - заинтересовалась я, стягивая кривыми черными стежками чужой разорванный рукав. - Он вроде бы и сейчас не старый.

- Раннюю! - отрезал Бэйсеррон. - А вы тоже хороши! За каким...

- Да отцепитесь вы от меня оба! - прохрипел комендант. - И не пошли бы вы, фарра!...

- Вот именно, оба вы больные! - нелогично прорычал счетовод. - И что теперь делать собираешься?! Глаза не казенные - обратно не отрастут, идиот ты ненормальный!

- Я сказал - пошли вон отсюда! И ты тоже! - приподнявшись, рявкнул Торрили, свободной рукой попытавшись на слух запустить в брата ботинком. - И оставьте вы в покое мой рукав, мне и так хорошо!!!

Я откусила нитку, заткнула иглу за отворот воротника и ушла. Сначала - в третью справа пещеру, где развернули лазарет, на перевязку собственной наспех и гораздо более криво, чем комендантский рукав, зашитой руки. Потом - в самый конец главной, центральной пещеры, на полевую кухню.

"Чешуя" настраивалась строго индивидуально, и тестировалась до нескольких недель. Запасных комплектов у нас не было, нескольких недель - тоже. Оставшись без брони, я оказалась на положении того самого пушечного мяса, скорее всего - уже пожизненно (потому как, скажем честно, перспектив у нас не было никаких), ввиду своей ценности убранного с передовой и переквалифицированного в санитарку.

Радовало одно - вот уже несколько дней было тихо. И это было логично - нас было сложно достать, но зачем нас отсюда доставать? Связаться со своими мы не сможем все равно - ни одна аппаратура не пробьется сквозь многометровый каменный потолок. Так что через месяц-другой мы перемрем вполне самостоятельно - от голода. А пропитание себе т'хоры найдут и с гораздо меньшими затратами сил.

На кухне я прихватила пайки и болтушку для тех, кому похуже, и отправилась раздавать ужин раненым. Коменданта оставила напоследок - пусть наговорятся. А точнее, пусть выговорится Бэйсеррон. Потому что Торрили с того самого момента, как очнулся, играет в обычную свою злобную молчанку, не подпуская к себе даже брата.

И - нет, я не могла его понять. И что на него тогда нашло - тоже.

Через час я замерла у последнего на сегодня лежака и потерла нывшую от бесконечных наклонов поясницу.

Бэйсеррон прошел мимо с сердитым лицом. Заметил меня, остановился, коснулся локтя:

- Сделайте вы с ним что-нибудь, он же на самом деле себя угробит.

- Знала бы я, что... - я качнула головой. - Глаза у него действительно... навсегда?

- А вы как думаете? - он нервно дернул себя за бородку. Бросил на меня раздраженный взгляд и тут же смягчился: - Извините. Регенерация у него действительно хорошая, особенно если его заставлять лечиться, но всему же есть предел... Он же не божество, чтобы отращивать отсутствующие органы.

- Ясно, - я кивнула. - Как бы цинично это ни звучало, но совершить какую-нибудь фатальную глупость ему сейчас куда тяжелее. Так что идите, и - пока - не волнуйтесь.

- Умеете вы обнадежить, - счетовод криво, невесело улыбнулся, кивнул на прощанье и ушел.

Я мысленно испросила у Звезды терпения и направилась к очередному лежаку. Присела в изголовье, звеня кружкой. Комендант по привычке повернул голову в мою сторону.

- Наверное, я самый большой грешник на этой планете. Иначе не понимаю, зачем Звезда покарала меня вами.

- Вы же атеист, - напомнила я. И с искренним интересом добавила: - Как вы меня узнаете?

- ...А вас она покарала отсутствием интеллекта. Еду в последние двое суток разносите только вы.

- Да бросьте вы. Я же серьезно, - я, не торопясь, разложила на куске мягкого пластика весь свой арсенал, благо "клиент" на сегодня был последним. Поддержала за плечи отмахивающегося мужчину, неловко пытающегося сесть, оперевшись спиной о каменную стену, а не угодить в нее же затылком.

- Чувствую родственную душу, - съязвил Торрили, наконец обретя равновесие. Я закатила глаза и сунула ему в руки кружку. Он задержал ее в руках, отогревая ладони от промозглого пещерного холода. В его голосе прорезался металл: - Может, хоть сегодня я все же услышу от вас, что такое жизненно необходимое вы искали на захваченной территории?...

Я молчала, старательно прожевывая сухой хлебец. Не хочу вселять лишнюю надежду на чудо, у которого не было практически никаких шансов стать реальностью. О чем честно и сказала.

- И все-таки? - комендант донес-таки кружку до рта, и на его тоне это сказалось не лучшим образом. - Говорите уже, Морровер, хуже быть все равно не может.

- Я установила на крыше башни передатчик конторы, - помедлив, наконец сказала я. - Четверо суток будет действовать не хуже оператора сверхдальней связи - такой технологии ни у кого больше нет, даже у безопасников Короны. Когда мы ушли, барьер должны были снять - лишние энергозатраты т'хорам, думаю, не нужны. Так что, если передатчик не найдут, до Корпуса сообщение дойдет. Другой вопрос, что там с ним будут делать. Честно говоря, я думаю - ничего. У Корпуса сейчас своя война, там не до нас.

- А...

- А моему мужу, - угрюмо подсказала я, - на меня глубоко плевать. Не виделись тридцать лет, и, дадут боги, не увидимся еще столько же. Так что закроем эту тему.

- И эта женщина еще суется другим в душу.

- И этот мужчина еще суется в бой.

- Вы тоже.

- Мне за это платят!

- А мне - нет? - он повернулся ко мне всем телом. Кружка с изумительной точностью вписалась в середину "скатерти". До странности спокойно спросил: - Орие, а почему вы решили, что я вообще гражданский? Только потому, что я никогда не ношу форму?... Я командующий третьего ранга войск внутреннего охранения, хоть и в отставке.

- Спасите меня боги... - шокировано пробормотала я. Он военный. И он помнит, как меня зовут.

- Я же говорил, боги забыли выдать вам интеллект. Могли бы и сами понять - как иначе я могу руководить военным фортом?

Я смутилась. И без того ясно, что имелось в виду - наша всеобщая уверенность, что должность ему обломилась за фамильный замок.

- И все равно... Ну за каким эхлом лысым вы туда полезли?

- Позволю себе процитировать: "Закроем эту тему", - ядовито отрезал комендант.

Я молча сунула ему в руки тарелку и принялась разворачивать собственный лежак. Боги, как же мне надоело ощущать себя идиоткой.

Колким вьюжным ветром свистят где-то позади короткие стрелы - нежданно вернувшийся из разведки стрелок прицелился точно в обтянутую красной приметной шерстью спину.

Руки цепляются за ослабевший, но все еще ранящий пальцы нож, отводя от горла, лопатки иглами колют два наконечника, вошедшие в спину мага до оперенья. Чужак оседает, по свежему снегу растекаются кровавые ручейки, тут же укрытые поземкой.

Спустя два удара сердца Талери уже настороженно смотрит на точно так же прошитого стрелами насквозь, но все еще живого убийцу, упавшего на колени у края обрыва. По узким губам ядовитой змеей скользит презрительная ухмылка. Наемник откидывается назад и летит в пропасть.

Не сдаваться никогда - это тоже кодекс. Даже если это всего лишь значит выбрать способ собственной смерти.

В отряде хороший лекарь, и через несколько лучин посланница уже идет следом за плывущей прямо по воздуху магической клеткой, где сидит скованный по рукам и ногам риатиновыми цепями пленный и все еще живой маг. Талери качает головой и дивится мастерству замковых чародеев: Нитерра - край крестьян, там редки даже сельские знахари.

За спиной поземкой ползет шепоток: "Отступник". Она поднимает голову и с детским наивным любопытством едва ли не глазеет на мужчину в красном балахоне. Отступники, пошедшие против всех магических анклавов, были известны даже у нее на родине. Не признающие над собой власти, они не гнушались службой у разбойничьих атаманов, а то и сами принимали заказы на порчи и убийства.

Талери качает головой в такт шагам муфтара и раздумывает над тем, насколько пухлый свиток запасен у управителя Инистого замка на этого отступника - все-таки, маг Смерти, да еще такой приметный. Красноглазые северяне встречаются и в Нитерре, но до того редко, что их несложно пересчитать и по пальцам.

На следующий день, уже проходя замковые ворота, Талери дергает десятника за рукав и, кивая на клетку с полуживым магом, спрашивает:

- И куда его теперь, мертвяка этого?

Десятник смеется:

- И впрямь, как есть Мертвяк. Слыхали? - в ответ слышатся одобрительные выкрики солдат. Его голос скучнеет. - Ну куда... В темницу, понятно. А там - как суд решит. Ох, много на душегубе этом, наверное, висит... Магик от Смерти, как-никак.

После того, как свиток доходит наконец до получателей, маги не расходятся три дня. На утро четвертого Талери дают кожаный мешочек с тремя камнями, каждый - артефакт, бросящий в лед всю чуму на сотни выстрелов вокруг, и свиток, уже другой. Их - и охрану, которая сопроводит ее до самой Нитерры.

И пусть маги говорят, что времени мало, чтобы создать средство, вырывающий заразу с корнем, это - спасение. Сейчас чума просто уснет, замерзнет. Но маги обещали подумать дольше и сделать то, что ее уничтожит.

Замок скрывается из виду, и - вдруг - воздух начинает петь от стрел и заклинаний. Воины не успевают даже вытащить мечи, только с рук магов успевает сорваться несколько молний и огненных лучей. Посланница бросается под прикрытие скалы, прижимая к себе мешочек на шейном ремешке.

Дорогу заступает отступник в красном изорванном балахоне и хватает за плечо.

В плечо вцепилась чья-то жесткая рука и трясла так, будто хотела вытряхнуть душу. Я вскинулась и открыла глаза.

Комендант разжал пальцы. Раздраженно сказал в полголоса:

- Вас что, убивали там, что вы так орали?

Я молча смотрела на него в упор. В голове проносились фразы и фразочки, совпадения и случайности, цветные линзы и то, что не имеет никакого значения. Руки сами собой схватили порванный воротник и потянули на себя, пока его удивленное лицо не оказалось совсем рядом.

- Что вы творите?

- В каком подразделении вы служили? - деревянным голосом, с нажимом, от которого прогнется и сталь, спросила я.

Он помедлил, но все же ответил:

- Ментальной поддержки.

- Вы маг, маг Смерти! - прошипела я ему в лицо. - Какого эхла об этом никто не знает? Какого эхла у южанина глаза северного альбиноса?! Какого эхла вы думаете, что кличку дала вам я?! И откуда, провались вы в Бездну, вы знаете этого офицера из Карелла?!

Напрягшиеся было плечи мужчины неожиданно расслабились. Он отцепил мои сведенные судорогой пальцы от своего воротника и откинулся обратно на лежак. И молчал долго, бесконечно долго. А потом спросил с непонятной грустью:

- Вспомнила, значит?... Надо же, думал, это невозможно...

- Так это действительно было?... Было на самом деле?! - я резко приподнялась и схватила его за плечи. - Отвечайте!

Комендант снова неловко сел, долго обшаривая ладонью камень под спиной. Устало проговорил:

- Что вы хотите от меня услышать?... Не знаю, о чем вы конкретно, но да, это было, судя по набору ваших вопросов. Очень давно.

- Но почему это снится мне?!

- Потому что вы там были, - ядовито ответил он. - Вас звали Талери, вы были посланницей старейшин Нитерры. Полуграмотной, на редкость глупой крестьянкой, и, надо сказать, это единственное, в чем вы не изменились.

- Очень давно? - саркастически процедила я.

- Очень, - в голосе скользнула злая ирония. - Три жизни назад.

- Прекратите пудрить мне мозги, фарр! Никто не может помнить свои прошлые жизни.

- И благодарите свою Богиню, что так! - с неожиданной яростью обрубил Торрили. - Скажите спасибо, что не знаете, что это такое!

- Вы, значит, помните? - с насквозь фальшивой улыбочкой поинтересовалась я.

- Помню, - буркнул он и отвернулся. Глухо бросил через плечо: - Вы умудрились испоганить мне все три.

- Так вы что - серьезно?...

Неужели?...

- Абсолютно.

Комендант поддернул одеяло выше, недвусмысленно намекая на окончание разговора. Я уронила лицо в ладони. Боги мои, ну что мы такое творим? Что я творю? Не то я хотела узнать, совсем не то...

- Знаете, фарр... Откуда-то не оттуда мы с вами начали, - глухо проговорила я в пространство. - Да, наверное, вы не отвечаете за свои прошлые жизни, так же, как я за свои... Хотя вы хотя бы можете сделать выводы, если не смеетесь надо мной. И потому я не понимаю, почему вы постоянно на меня злы, хотя по уму должно быть наоборот.

- О да, столько выводов еще не делал никто, - сухо обронил мужчина, не оборачиваясь. - На мне грехов висит столько, что впору замуроваться в глубочайшем подвале Бездны на десяток тысячелетий, а не перерождаться уже в который раз, - он замолчал. И вдруг, с неожиданной даже для себя искренностью, добавил: - Наказания бывают разные, а это - самое жестокое. Жить. И все помнить... Не приведи вам боги такого, фарра, - в глуховатом голосе внезапно послышалась улыбка, - хоть вы и убиваете меня с завидным постоянством.

- Тогда понятно...

Богиня, я схожу с ума? Он сходит с ума? Или это делаем мы вместе?...

- Ни эхла тебе... вам не понятно, - он перекатился головой по камню, снова повернувшись ко мне. - Та жизнь, которая, по всей видимости, вам снится, первая, что я помню. И начиная с нее, вы так или иначе причастны к моей смерти. Два из трех раз убивали сами. Третий... по-моему, нанимали убийц.

- Давайте уж на "ты", раз мы так давно и продуктивно знакомы... - я сжала пальцами переносицу. - Могу я хотя бы узнать, почему?

- Первый раз... - смешок, - ты была моим "заказом". Второй - ученицей. Третий - женой. Теперь - подчиненной. Сколько ни клялся я себе не приближаться к тебе и на выстрел, сколько ни надеялся, что все будет по-другому, ты все равно влезаешь в мою жизнь и превращаешь ее в руины!... - он замолчал. - Тебе лучше знать, почему...

Молчание. Тишина такая же острая и хрупкая, как горный хрусталь.

Вот как. Вот как...

Над горами кружится в бесконечном танце снег - белые, хрупкие комочки. Они ложатся на жесткий камень, падают в расселины и тают, чтобы тонким ручейком сбежать вниз, в подземный город, мелкими каплями упасть на каменный пол у моего плеча.

И разбиться. Вдребезги.

Я закрыла глаза. Вот возьму и откушу себе язык. Тогда после мне не придётся смотреть тебе в глаза.

Хотя и смотреть уже некуда...

И хорошо, что мы не помним прошлых жизней. Плохо, когда помним, и умножаем свои ошибки...

Я взяла себя в руки и преувеличено бодро сказала:

- Жену не обещаю, в конце концов, я замужем, но ученицу - почему нет?... Чему вы там меня учили?

- Орие, прекрати меня жалеть, - тихо проговорил он. - Это мне уж точно ни к чему.

- Почему это вы решили...

- У тебя на лице все написано. Через столько лет совместного проживания мне вовсе не обязательно его видеть, чтобы знать, что так и есть.

- А сколько, кстати?... - я потерла виски. Когда-то, миллион лет назад, когда проснулась, я хотела поговорить именно об этом. - Когда все это... началось?

- Сколько лет лежал на Ледяной Корке этот колонист?... Пятьсот? Значит, примерно столько.

- Но ведь этого не может быть. Деррин колонизирована лет триста назад.

- Деррин официально колонизирована триста лет назад. А в те времена даже замку Иней было больше четырехсот.

- Должно быть, потерпевший крушение случайный корабль, потомки экипажа которого постепенно скатились к средневековью... О боги, так вот о чем говорил Шеско! - я возбужденно взмахнула ушами. - Тот ремен, которого мы привезли с Корки. Он говорил, что уже при них планета была заселена, а я подумала, что он заговаривается после комы... Подождите, но тогда получается... - я посмотрела на коменданта. - Получается, т'хоры появились здесь именно тогда, пятьсот лет назад, и тогда же их упаковали этим самым артефактом, который выдумали местные маги... Тогда достаточно его найти и...

- Не успели "упаковать", - мужчина опустил голову и отвернулся. - Я же предупреждал, что у меня на совести...

Я не выдержала:

- Торрили, проглоти вас Бездна, что бы вы не натворили, это было пятьсот лет назад! Прекратите себя изводить, иначе я убью вас в четвертый раз и прекращу этот цирк! У меня на совести как минимум три предумышленных убийства в прошлых жизнях и уже не помню сколько - в этой. Зря вы, кстати, это мне рассказали - что-то я уже не ощущаю никакой почтительности к начальству. Поэтому могу и приложить в терапевтических целях - исключительно по-семейному.

Комендант поднял голову. На его губах блуждала странная улыбка.

- Только помни, что сама этого хотела, - он оперся спиной о стену и скрестил руки на груди. - Т'хоры вырезали единственный заселенный тогда континент за год. Именно поэтому прилетевшая спустя двести лет экспедиция считалась первой. А Иней мои теперешние предки просто заняли... Тогда более мощный артефакт, способный их уничтожить, не был сделан, потому что в Асатоле совершился переворот, во многом удавшийся благодаря магам-отступникам вообще, и вашему покорному слуге в частности. По тем временам маги Смерти были весомой политической силой. Но когда я увидел, к чему это привело, то поклялся... Никогда... Больше... - его голос скатился до хриплого шепота. - Не приведи вам боги увидеть конец своего мира... Т'хоров тогда даже не смогли усыпить на время, потому что тот камень-артефакт мы перехватили и передали заказчику через посредника. Я пытался его искать... после, но не успел... К тому же заказчика я не знал в лицо.

Он замолчал.

Что же вы творите с нами, боги?... С каким мастерством превращаете память в худшее из наказаний - для того, у кого жива еще совесть. За что же ты была так жестока, о Ведущая? Я, твоя дочь, знаю - эта была ты... Только ты знаешь слабых смертных до последнего изгиба души - и бьешь всегда без промаха.

Я гладила его судорожно сжатые пальцы и говорила:

- Ваш брат был прав. Вы хороший человек, а мы с вами просто не сошлись характерами. И то, что вы говорите... Неужели вы думаете, что за тысячу лет нельзя измениться?...

Пальцы высвободились из-под руки.

- Ложись спать, Орие. Я и так наговорил много лишнего.

- У меня дежурство со второй ночной вахты, - я подтянула колени к груди и обхватила их руками. Я поспорю с тобой, Мать всего сущего. Потому что ты - несправедлива. - Артефакта было абсолютно точно три, и навряд ли я хранила их в одном месте... К тому же, судя по результату, один из них все-таки успели использовать, хоть и было уже поздно... Может, даже и я, раз уж вы говорите, что я пережила вас. Не такая уж маловероятная версия, если учесть особое отношение ко мне их вожака. А я-то все удивлялась, что у него на меня за виды... Так что как минимум один камень должен был где-то остаться. И это - шанс нашего мира.

- Он может быть где угодно, - комендант качнул головой.

- Верно. Но ведь отчего-то я, не предсказательница, вижу эти сны, - я качнула головой зеркальным отражением. - И я вот все думаю... Я ведь с Солярики...

- ...Но оказалась все-таки здесь?... Наши души тянутся к этой земле. Что-то нас держит. Не нас двоих - всех, кто был тогда с нами. Вот и Диррхейм объявился... Может, это и держит - как призраков, незаконченные дела.

- Странно это... Ведь ни я, ни вы не похожи на тех, кем мы были. Вы - вообще южанин. А он - просто одно лицо.

- Не знаю... Но сдается мне, когда Богине становится скучно играть со слепыми мышовками, она дает смертным подсказки. И на твоем месте я бы узнал, что снится ему. А сниться должно - он-то как раз провидец.

Я со стоном уткнулась лицом в колени. Пробормотала из одеяльных складок:

- Хоть его я не убивала три раза?

- Понятия не имею. С тех пор его не видел, и думал, что уже не увижу.

- Ясно. А... Ваш брат знает... обо всем этом?

- Знает, к сожалению, - комендант повернулся в мою сторону. - Вторая ночная вахта. У тебя обход.

Я закатила глаза, тяжеловато поднимаясь.

Мир еще не погиб, но уже вполне сошел с ума. Всего только за одну ночь.

***

Около природного тоннеля, ведущего к баррикаде, бил ледяной природный ключ, впадающий в цепочку мутных заизвесткованных лужиц, плавно перетекающих в огромное и не менее ледяное озеро под низким сводом. Плавать в нем решался только Ремо, неизменно возвращавшийся со связкой мелких слепых рыб для полевой кухни.

Я к ключу шла с громыхающей охапкой посуды, двумя тряпками и внутренним содроганием. И, только подойдя вплотную, заметила у плещущегося пятачка серебристую макушку. Зима сидел сгорбившись, обхватив колени руками, а, заметив меня, молча встал и ушел, гордо держа спину.

Как и всех гражданских, его приставили на общественные работы - к несчастью, при госпитале, которые он пытался выполнять, по возможности не попадаясь на глаза врачам и мне.

И правильно.

Вот от кого бы избавила мир, так это от него, твари неблагодарной, а не от коменданта. У того хоть совесть есть.

Я опустилась на корточки и принялась зло оттирать тарелки и кружки.

Был бы у нас тот свиток... Шагнула вперед магия, шагнули вперед психокинетика и технология - сейчас мы смогли бы создать то, что уничтожило бы чуму даже на Изнанке. Вот только ничего у нас нет, кроме непонятно на что похожего артефакта, одного-единственного, который может оказаться сейчас хоть на самой Солярике.

Были бы вменяемы все эти сумасшедшие, были бы они в состоянии бороться как следует, не теряя себя - и кто знает, не создали бы мы свой "артефакт" - живое оружие, способное перемещаться на Изнанку или вытаскивать оттуда "хозяев". Перемещалась же я туда, и жива - значит, это возможно.

Я собрала надраенную до блеска посуду на поднос и понесла на кухню.

У котелков уже оживленно толкался отряд, вернувшийся с разведки. Их было полдесятка, групп, разосланных по дальним ответвлениям ходов. Мы искали второй выход на поверхность - пока безуспешно.

Мелькнуло в тусклом свете фонаря угольно-черное лицо с такими же черными, ярко блестевшими глазами. Тео тронул меня за локоть:

- Фарра, не уходите далеко, - его настороженно вскинутые уши пришли в движение. - Доктор Точе просил передать, что у его брата наметились изменения.

- В какую сторону? - я порывисто схватила его за рукав.

- ...Похоже, он сам не знает.

Да что сегодня за ночь такая! Я в сердцах сунула поднос ближайшему повару, и бросилась было в сторону госпиталя, как уже Тео поймал меня за рукав и отвел в сторону.

- Фарра... Может, это и не совсем подходящий момент, но у меня к вам дело. Ненадолго, Ремо все равно спит, - его лицо посерьезнело, в глазах стояла тревога. Без вечной ухмылки Тео выглядел старше своих лет и до странности напоминал того себя, с которым я пережидала карантин. Это мне не понравилось.

- Что случилось?...

- Знаете, фарра... Помните, когда-то мы говорили о некоторых моих блоках?

- Да, - я встревожилась. - Что случилось?

- Я недавно вспомнил... Это "динамо", но не обычное, а алгоритмическое, - парень выразительно посмотрел на меня. Меня бросило в холодный пот. Этот блок считается сложнейшим, доступным лишь профессионалам высочайшего класса. Он действует по алгоритму "свой-чужой", на ходу определяя, разрешен информационный контакт носителя с конкретной личностью, или нет. Перед глазами встала генераторная и оракул с закрытыми глазами, попирающий все законы Лица Мира.

Не будь чумы, можно было начинать паниковать. Но сейчас... это почти неважно.

- Да, мне понятно, - я кивнула. Действительно понятно. - А почему ты вспомнил?

- Знаете, фарра, я не люблю некоторых офицеров-северян. Марионетки, - Тео перевел взгляд на далекий пещерный свод. - И отчего-то мне особенно не нравятся офицеры из Карелла. Лучше бы они вам не нравились тоже.

- Уже, - коротко обронила я. Значит, они все-таки знакомы. - В Карелле очень способные командующие.

- Очень, - в бесстрастном голосе прорезались эмоции. - Интересные мы с вами существа - в определенном смысле, правда, фарра? Не можем жить без общества... - Тео покосился на меня. Я кивнула, подтверждая, что поняла. Мы - это моры. И?... - И знаете, не только мы не можем жить без него. В Карелле, говорят, тоже... Хотя сейчас это, в общем-то, неважно - просто хотел предупредить. Всего хорошего, фарра, - эхом повторил он мои мысли, кивнул и растворился в полумраке.

- Да, это неважно, - проговорила я в пустоту. Диррхейм - мора?... В таком случае, он хорошо маскируется. Но не слишком ли много мор собралось в нашем маленьком коллективе?...

Почему-то вместо конструктивных идей в голову лезли бредовые - а не могли ли "коллеги" по недугу целенаправленно объединиться в некую организацию и начать улучшать породу средствами генной инженерии?

Вот только проблема - именно из-за того, что мы моры, из нас хреновые псионы. Дефектное распределение энергетических потоков в организме. Так что происшествие в генераторной не объяснить даже этим бредом.

Я ругнулась и направилась в госпиталь - пока что эта проблема выше моего понимания. Ремо действительно спал, но при моем приближении приоткрыл глаза. Вяло поздоровался и сообщил, что с Тайлом что-то происходит. Нет, он не собирается ни очнуться, ни умереть, но что-то происходит. Приборы фиксируют необъяснимые скачки физиологических показателей, Коэни - какие-то неясные движения сознания.

Я оставила врача досыпать и отправилась по исхоженному десятки раз маршруту к знакомой койке - просто постоять рядом. Просто увидеть спокойное бледное лицо.

Что с тобой, Тайл?...

Я уже теряла тебя, и не хочу потерять снова, никогда, - потому что ты уже не воскреснешь...

Пришла моя сменщица - шелестит платьем и гремит ведром, обтирая тех лежачих, кто не в состоянии помыться сам. Скоро утро.

Я медленно, будто во сне, побрела в общую пещеру; рухнула на свой лежак, уткнувшись в спину коменданта, и уснула резко, будто потеряв сознание.

За снежным бураном проступали ряды могил. Красная пустыня вновь стала белой, замерзло кровавое море. Затянутые льдом скалы снова подняли клыки над снежной равниной.

В моих руках были цветы, алые и белые. Над могилами кружились призраки, в морском льду с треском проламывались залитые кровью полыньи.

На том берегу стоял мужчина, а я держала в руке фонарь Богини. И это было неправильно.

"Хозяин", - шептали призраки, но я не узнавала того, с кем они говорили.

С его плеч по-прежнему падал плащ из шелестящих крыльев, а лицо закрывали пряди свивающихся кольцами темных волос. У него были красивые руки и глаза цвета заледеневшего янтаря. Печальные глаза.

Лицо, которого я никогда не видела раньше.

Он стоит у глыбы льда. И со своего берега я вижу, как проступает сквозь застывшую на века воду узкое, строгое и почти прекрасное лицо, как тянутся к свободе тонкие пальцы в костяных пластинах.

"Моя королева, ты будешь свободна, ты будешь жить"...

Стихает ветер, опадает метель, и из снега вырастают надгробия. Узкие столбы света и льда, в каждом - лица, женские лица. Их много, слишком много...

Он действительно маг - или был им когда-то. И по-прежнему может говорить с общей нашей Богиней - иначе не видели бы мы друг друга во снах.

Он ходит среди надгробий, и из них начинает уходить свет - по капле, по уже потухшим - змеиться трещины.

Зима близко...

Он поднимает голову и смотрит на меня, узнавая.

- Прорыв!

Надсадно завыла тревожная сирена. Рефлекс подбросил на ноги, руки лихорадочно натянули выданный вместо "чешуи" усиленный бронежилет и шлем, закинули за спину "мать". Со всем прочим я не расставалась даже в госпитале.

Коротко рубанул эфир: "Первый сектор, на подавление! Баррикада!"

Я выскочила из пещеры и влилась в поток бегущих солдат. Первый сектор - все наличные солдаты, кроме охраны конкретных пещер. Пробегающий мимо взводный показал мне кулак:

- Только посмей сунуться на передовую, Морровер, сам по стенке размажу!

Я молча кивнула. На этот раз - честно. Тот факт, что умирать пока нерационально для выживания всех остальных, наконец прочно утвердился в моем сознании. Не имею права, как сказал бы Диррхейм.

Далеко впереди рявкнули первые редкие выстрелы. Низко загудели огнеметы, по узкому тоннелю прокатилась рыжая вспышка. Ввинтился в уши визг, пока еще слабый. Я забралась на скальный выступ, и пыталась из задних рядов "некондиционных" бойцов разглядеть, что происходит у баррикады. Кто-то вскрикнул, зашевелились солдаты в середине тоннеля, но так же быстро это шевеление прекратилось - наверное, прорвалось всего пара т'хоров.

Узость входного тоннеля была на нашей стороне - даже если баррикаду растащат подчистую, больше, чем по двое-трое т'хоры пролезать не смогут физически, взлететь не позволяет низкий свод, а "матери" и огнеметы удержат их на расстоянии.

Меньше чем через пять минут они поняли это сами и схлынули так же внезапно, как и появились.

Зазвучал сигнал отмены тревоги. Солдаты начали медленно расходиться. Происходящее наводило на определенные мысли, и не только о том, что наше руководство перестраховывается.

Я начала протискиваться вперед, к баррикаде, распихивая идущих навстречу бойцов локтями. Там собралась целая толпа - насколько мог вместить тесный тоннель: силовики, офицеры и спешно поднятые техники, начинающие латать завал.

Пытаться узнать что-либо сейчас было бесполезно. Может, через час-другой...

Мимо прошел Диррхейм, неловко сдергивая шлем одной рукой. Я пристроилась рядом и спросила в лоб:

- Вам не кажется, что это была только разведка?...

- ... либо отвлечение внимания? - он мотнул головой, отбрасывая косу за спину. - Кажется, как и всем офицерам. Естественно, нас проверяют, - командующий внимательно посмотрел на меня. - А вы что думаете по этому поводу?...

- Я не понимаю, зачем им нужна настолько неудобная во всех отношениях добыча. Точнее, у меня возникли кое-какие мысли по этому поводу, и вы можете превратить их в уверенность или опровергнуть.

- Я? - мужчина выглядел откровенно удивленным.

- Вы. Но это разговор не для общественного места. Пойдемте, - я начала спускаться к озеру. Выбрала нишу в стене, достаточно глубокую, чтобы скрывала от посторонних глаз, и присела на скальный выступ.

- Скажем так, - не размениваясь на церемонии, начала я. - У всех нас есть некоторый шанс выбраться отсюда живыми. Некоторый, и, скажу прямо, весьма призрачный, но все же. Но без вашей помощи... гм... информационного характера сделать это будет практически невозможно.

- Что вы имеете в виду? - в холодных глазах зажегся опасный огонек. Первые мысли - о чем? Правильно, что полетело его инкогнито. Как же вы правы, фарр, и неправы тоже.

- Вам снятся пророческие сны?

- Да, конечно. Я же предсказатель, - этого вопроса он явно не ожидал. - Что-нибудь конкретное?

- Да. Но не из будущего, а из прошлого... Скажем так, альтернативное средневековье Солярики, перенесенное в эту местность. Что-нибудь вспоминаете?

Диррхейм задумался, медленно перебирая пальцами кончик косы.

- Возможно... было несколько снов на подобной тематики, - осторожно начал он. - Но как это связано?

- К сожалению, пока сказать сложно. Расскажите мне, что вам снилось. В общих чертах.

- Хочу вас огорчить - это вообще не были пророческие сны. Типичный сон-погоня. Наемный убийца получил заказ и некоторое время преследовал жертву. Забрав то, что ему приказали, он отправился обратно, но наткнулся на стаю местных хищников, от которых пришлось спасаться налегке. Потом появилась жертва, почему-то живая и с отрядом усиления. Конец закономерен, - он замолчал. - Что из этого вам интересно?

- Что конкретно приказывали сделать... тому убийце?

- Естественно, убить. Не допустить, чтобы жертва добралась до замка.

- Что у нее нужно было забрать?

- Свиток в чехле, - медленно проговорил Диррхейм. - Либо, если случиться непредвиденное и до замка она доберется, все имеющиеся при себе предметы магического характера.

- Заказчик во сне присутствовал?

- Да.

- И как он выглядел? - спросила я почти с замиранием сердца. Он задумался, спустя несколько минут наконец сказав:

- Южанин. Навряд ли чистокровный - по крайней мере, хвоста я не заметил. Худощавый, высокий, волосы чуть ниже воротника, вьющиеся, неровные - будто коса мечом обрезана. Точнее сказать не могу - он был в плаще с капюшоном. Одет в темное.

Зима близко...

- Была зима, а в горах очень холодно, верно? - тихо сказала я. - А в Нитерре, где вы встречались, очень мягкие зимы - без снега и морозов, ведь так?

- Да, - машинально сказал Диррхейм и тут же спохватился: - Что?...

- Спасибо, фарр, вы мне очень помогли, - так же тихо сказала я. Отвесила официальный поклон и ушла.

Вот и нашла я то, чего боятся т'хоры, кроме огня - зимы и приходящей с ней стужи. Настолько, чтобы послать в погоню за той, что может привести за собой смерть, наемных убийц, а не полететь самим и нагнать ее уже через сутки.

Первый артефакт не вернется к нам уже никогда, отданный ему. Второй истрачен на то, чтобы дать покой планете на пятьсот лет.

Остается третий, могущий быть где угодно.

Я вернулась в госпиталь будто во сне. Стянула шлем и броню, что-то отвечала на вопросы раненых. А через час не выдержала и вернулась в узкий длинный тоннель, к баррикаде.

Завал обновили, более того - поставили еще один, в метре за первого. Пока на четверть разобранный - до ближайшей угрозы прорыва. Толпа уже разошлась, остались только техники, прилаживающие какие-то ловушки. Я кивнула караульным и забралась в тесный закуток между баррикадами, осматривая тщательно залатанный завал, и, пожалуй, сама до конца не понимая, что ищу.

Ты пришла.

Чужой голос ворвался в сознание. Я прижалась к стене, там, где тонкие щели пропускали холодный зеленый свет той стороны.

Может быть янтарь - холодным?... С той стороны смотрели глаза холодные и чужие, смотрели мимо меня, мимо стен, мимо мира. Падали на лицо темные волосы, тонкой струйкой бежала по шее чешуя.

Вот ты и перестал прятаться, любимый...