ГЛАВА 18

Недалеко от Шравасти находилась широкая зелёная долина. Джвала Кхула внезапно пробудился ото сна и сел. Он был удивлён тем, что увидел вокруг, и некоторое время не мог сообразить, где находится. Постепенно он смог собраться и понял, что это за место, однако всё ещё не мог понять, как он туда попал и как лёг там спать. Джвала Кхула поразмышлял над этим, но припомнить не смог. Тем не менее он быстро направился к пещерам, которые вели к селениям Кал алы. Это было за два дня до полнолуния, и красивый кролик молочно-белого цвета выпрыгнул перед ним в лунном свете и скрылся в кусты. Джвала Кхула был поражён этим — он чувствовал, что видит это уже во второй раз, смутно припоминая, что видел точно ту же сцену немногим ранее, где-то в другом месте. Почему ум как-то раздвоился? Это было странно и таинственно. Джвала Кхула отправился прямо в свою комнату, где находился его деревянный ящик. Открыв его, достал оттуда кольцо и надел его на правую руку. На тигровой шкуре, постеленной на каменной плите, сидел Мару.

— Откуда ты пришёл? — спросил Мару.

— Я был под деревом в этой долине.

— Ты помнишь, как переживал присутствие Господа Кришны в Двараке прошлой ночью?

— Да, помню.

— Я думаю, это был первый раз, когда ты увидел Кришну.

— Да, но тогда я чувствовал, что всё не так.

— Ты можешь восстановить в уме своё переживание?

— Нет, невозможно. Мне даже не верится, был это опыт или нет. Это была сцена, которую я видел ясно своими глазами, и всё же не могу её припомнить. Она похожа на очень ясный сон.

— Помнишь ли ты, что близко видел лицо Кришны?

— Я очень близко видел его лицо три раза. Три раза мои глаза закрывались. Первый раз я видел, как он приближается, и мои глаза наполнились слезами счастья. Второй раз, когда я открыл их, что увидел живых существ, вспыхивающих в последовательности космического появления и исчезновения, и глаза снова закрылись. В третий раз — фигуру Кришны, сиявшую, как тысячи молний. Она была величиной с мой указательный палец. Когда я увидел Кришну снова, он опять шёл по улице.

— Таким образом, ты заметил тот факт, что есть три Кришны в одном. Описывая того Кришну, что идёт пешком, Нарада и Ведавьяса назвали его «Шанкаршана, Владыка сонмов». Видение появляющихся и исчезающих существ — его космическая форма, и они называют его «Васудэва, Господь Живущий». Образ, сияющий, как тысячи молний, называется Нараяна, или «Всевышний господь». Все три уровня Господнего бытия проявляются через всё, что он совершает в своей повседневной жизни. Некоторые разговоры ведутся им с одного уровня, тогда как другие — с иных. Слова, исходящие от Кришны, идущего по земле, шутливы, озорны и шаловливы. Разговор Васудэвы несёт в себе Закон и служит со крушению злых и защите добрых. Разговор же Нараяны даёт внешнее проявление опыта его духовного синтеза. Как, в какой ситуации и с какого плана он говорит, не может знать даже Нарада. Вьяса лишь склоняется в удивлении. Так как же можем понять я и твой гуру? Лишь наш гуру, Господь Майтрея, может согласованно сообщаться с Господом на этих трёх уровнях.

— Как же это вышло, что Майтрея не присутствовал прошлой ночью? — спросил Джвала Кхула.

— Что может его остановить? Он уже был там, а ты не смог узнать его. Помнишь человека в белом тюрбане, который держал белый зонтик над Господом? Это и есть наш Господь Майтрея. Там же были и Нарада, и Вьяса с четырьмя учениками. Лишь одной благородной души не оказалось там — Агастьи, который очень занят изготовлением копий шлок новых произведений Вьясы в пещерах Нильгири. Группа дравидских пандитов пыталась сжечь самый первый экземпляр нового сочинения Ведавьясы.

— Как же может быть удовлетворено любопытство Агастьи видеть Господа на нынешнем мероприятии?

— Мой мальчик, он выше любопытства. Он никогда не пересечёт горы Виндхья и не отправится на север, даже если рухнут небеса.

— Как называется писание, которое составляет сейчас Ведавьяса?

— Он сам ещё не знает. Однажды после того, как он составил Махабхарату, Ведавьяса прилёг вздремнуть рано перед восходом. Во сне он получил шлоки, в которых было описано множество случаев из жизни Кришны, а придя в сознание, смог припомнить лишь часть шлок. Ведавьяса попытался вспомнить весь текст, но ему это не удалось, и он чувствовал себя подавленным. Тогда его удостоил своим присутствием Нарада, дал ему вспомнить свои собственные поэмы и записать их.

— Какое нежное и изящное тело у Кришны! Какую пищу он принимает? Как я понимаю, членам его семьи разрешено употреблять мясо и вино.

— С духовной точки зрения вина не должен касаться никто. Это великий грех, несмотря даже на то, что вино пьёт Баларама. Мясо может быть пищей не только царей, но и брахманов, и в то же время из опыта видно, что ум отвергает раджасическую и тамасическую пищу, когда развивается в духовной культуре. Мясо — пища раджасическая. Даже если это не грех, оно внесёт в жизнь человека, стремящегося к духовному, некоторые затруднения. Пока пища не переварена и не усвоена, астральное влияние убитого животного преследует мясоеда. Кришна никогда не касался ни мяса, ни вина, но он большой проказник и никогда об этом не упоминает. С самого детства клетки его тела питались молоком, творогом, маслом, гхи, фруктами, овощами и летучими веществами. А теперь приготовься со своим ящиком. Твой гуру доверил тебе великую задачу распространения рукописей. Когда тебе поручена какая-то работа и ты занят ей, о можешь слушать, когда мы говорим, но сам не должен развлекаться разговорами. Это один из ключевых моментов раджа-йоги. Данное правило должно стать твоей второй природой и выполняться легко, как детская игра.

— Намаскарамс, — сказал Джвала Кхула. — Сегодня мне велено отправиться в Праягу, чтобы встретиться с Суматой, учеником Ведавьясы на Чёрном Острове. Он определит мою дальнейшую программу.

— Это хорошо и замечательно. Когда я заметил, что тебе не следует развлекаться разговорами, на поверхности твоего ума возник один вопрос, а потом снова растворился в глубинах ума. Это о четырёх классах общества и учении о перевоплощении. Я объясню тебе это завтра.

Джвала Кхула сел на свой ящик и исчез вместе с ним.

Загрузка...