Эль Мория. Джуал Кхул. Майтрея. ДВЕ ЖИЗНИ. НАЧАЛО

ГЛАВА 2

Город Дварака, построенный на насыпи, выдававшейся в западный океан, был хорошо укреплён и окружён семью стенами. В первой было девять ворот. Над очень прочными главными воротами возвышались до небес две башни с золотыми шатрами. Лучи утреннего солнца отражались от них, с увеличенной силой слепя глаза. Птицы пели гимны во славу Господа. В башнях имелись просторные мраморные залы. Оттуда лилась вниз мелодичная утренняя музыка.

Музыканты с трубами и барабанами исполняли сладостную музыку в стиле бхупала. По воздуху многими мыслеформами плыла музыка, проникая повсюду и достигая ушей занятых горожан, но, увы, похоже, никто не обращал на неё внимания. На лице каждого жителя лежала печать дисгармонии. Тысячи людей проходили в городские ворота, однако каждый думал только о себе, и ему не было никакого дела до других. Обе половины ворот невообразимой величины были широко открыты. Из башен послышался и разнёсся по дороге барабанный бой. Казалось, он нёс чувство безопасности, но на каждом лице виднелась печать страха. На разных лицах этот страх отражался по-разному — от сомнения до подозрительности, от робости до гнева, от ужаса до полной потери сознания реальности. Некоторые шли неверными шагами и выглядели беспомощно и жалко. Одни уходили, не сдерживая гнева, другие находились в таком отчаянном настроении, будто собирались на кого-то напасть. А кто-то был свиреп, как тигр, из когтей которого только что ускользнула жертва.

От главного входа дорога вела прямо. Красивую ямскую станцию, отделанную мрамором и мозаикой, смутьяны разнесли на кусочки. Растения и лианы с яркими цветами, высаженные по сторонам дороги, были вырваны и поломаны. Толпы людей бродили туда и сюда. Улицы никем не убирались. Две женщины, состоявшие на городской службе, попытались было начать, но около десятка человек грубо набросились на них и вновь загромоздили дорогу, разбросав обломки руин. Эти люди, одетые как ядавы, с причёсками и знаками на лбу, как у жителей Двараки, имитировали говор местных жителей. На них были серебряные запястья и ожерелья из крупных бусин. Собравшись вместе, они стали угрожать окружающим на ломаном диалекте гхурджари. Их предводитель поднял вверх палку и закричал:

— Ну, выйдите кто-нибудь против нас! Не можете — кишка тонка! Мы пришли уничтожить рабство и объявить независимость. Наш лозунг — свобода и победа под знаменем Палицы! Долой аристократов, живущих со множеством жён! Долой фальшивых богов в человеческом обличье! Долой тиранию белых ядавов, выступающих под знаменем плуга! Пусть над головами у всех вознесётся знамя Палицы! Мы пришли, чтобы защитить права угнетённых ядавов!

Они заводились всё сильнее и набросились с кулаками на невинных прохожих и женщин, пытавшихся хоть как-то исправить положение. На несколько минут воцарилась всеобщая паника. Тысячи ядавов столпились вокруг и наблюдали эту сцену. Хотя смутьянов было немного, а зевак — тысячи, ни у кого не хватило храбрости им противостоять. «Да, Кали может выстроить стены, отделяющие человека от человека, — думали люди. — По отдельности каждый добр, но беззащитен. Каждый хочет мирной жизни и защиты, однако невидимые стены вырастают между гражданами, держа их порознь. И кто в таком случае может нас защитить?». Их охватило глубокое раскаяние: «Кто же защитит нас? А кто защищал нас до сих пор? Кто защищает жизнь лягушки на камне и дерева на вершине холма? Всё тот же, кто повелел нам посеять семя и прорастить его, кто повелел растению принести плод. Он дал нам съесть этот плод и радоваться его присутствию в Двараке. Разве мы не можем понять хотя бы это? О, Господь наших сердец, ты пребываешь в наших сердцах и спасаешь нас только для того, чтобы со временем мы тебя забыли. Ты — наш путь и наше предназначение. Если мы считаем своим какой-нибудь другой путь, то таков наш рок, такова судьба. Это всего лишь наша слабость». Так думали горожане, и по их щекам катились слёзы.

Вдруг в толпу ворвались десять хорошо вооружённых полицейских — сильные и статные, все одетые в шёлковую форму с государственной символикой — колесом и раковиной, а в их причёсках блестели алмазы. На лбу у них были вертикальные черты, у каждого за поясом длинного плаща — по кинжалу. Пики, которые они несли, были выше их самих, а доспехи на груди украшала эмблема орла. В крепких ботинках и чулках из змеиной кожи они выглядели, как настоящие символы бесстрашия. Люди заметили их, и в трепете толпа расступилась, давая им дорогу. Некоторые сразу же направились домой, даже не оборачиваясь. Пострадавшие женщины, всхлипывая и плача, последовали за полицейскими.

Через несколько секунд стражи порядка уже подошли к бандитам, которые стояли молча. Один из смутьянов закричал диким голосом:

— Да здравствует знамя Палицы! За победу Палицы! Вперёд, к независимости!

— Молчать, вы арестованы! Разве вам нечего есть? Подчиняйтесь и следуйте за нами, — сказал один из полицейских. Внезапно революционеры выхватили острые мечи, которые были спрятаны у них в тростях, и закричали: «Руки прочь от нас! Не стойте на пути нашей независимости! Мы — главные борцы за свободу! Если в ваших сердцах остались хоть следы патриотизма, вы тоже должны следовать за нами и примкнуть к нам!».

Полицейским удалось обезоружить бунтовщиков, быстро вывернув им руки. Те пытались сопротивляться и дальше, но стражи порядка привязали их за руки к древкам пик и начали колотить. Тогда бунтовщики закричали: «Убейте нас, героев борьбы за независимость! Солнце независимости взойдёт, алое от нашей крови!»

Затем между офицером полиции и революционером состоялся следующий разговор:

— Чего вы хотите?

— Независимости.

— Кто ей препятствует?

— Вы. Сами связываете нас и ещё говорите о независимости!

— Это ваше зло связывает вас. Как же так выходит, что мы не связываем всех этих людей на улицах?

— Они бедные, беспомощные создания. Они не знают, чего хотят. А мы пришли обеспечить их права. Их свобода — наша свобода! Их безопасность — наша безопасность!

— Вот для их-то безопасности мы вас и связали! Если бы вы действительно хотели защитить их интересы, вы бы не учиняли над ними насилия. Вы — изменники. Мы призовём к народному правосудию — проведём суд, а присутствующие пусть будут судьями. Они решат вашу судьбу. Так повелел владыка всех наших народов.

Из толпы послышались крики:

— Это вопиющая несправедливость! Это против воли народа! Мы этого не одобряем! Вы арестовываете невиновных! Мы требуем, чтобы их отпустили! Вот наш вердикт. Если вы не примете его и не подчинитесь, мы в знак протеста убьём себя! Суду народа надо подчиняться!

Началась неразбериха. Вдруг один из полицейских принял решение:

— Те, кто желает освобождения этих погромщиков, могут выйти из толпы и показаться.

Тут же от толпы отделились около тридцати человек. Все они, одетые, как местные жители, отличались от них по телосложению и цвету кожи: темнокожие, с телами грубого крепкого атлетического сложения, низкорослые, что было нетипично для местных жителей. В несколько секунд полицейские окружили их. Сатаника, один из полицейских офицеров, обратился к большей части толпы, составлявшей основную часть публики:

— Я надеюсь, вы настоящие жители этого города. Может ли кто-нибудь из вас опознать этих чёрных коротышек? Кто может удостоверить их личность?

Никто не ответил. Тогда Сатаника обратился к группе из тридцати человек, стоявшей поодаль:

— Ну-с, господа, теперь вам придётся открыться — кто вы и какое отношение имеете к нашим гражданам?

— Мы не жители этого города, а прибыли из десяти деревень в ста милях отсюда, — ответил один из них.

— А как вы связаны с этими смутьянами?

— Нас связывает с ними народное правосудие. Мы не допустим несправедливости! Это наш долг — защищать наши права и наши принципы!

— Народ не должен нести ответственности за ваши принципы! Пусть теперь горожане будут судьями, которые вынесут вам вердикт! Я обращаюсь к гражданам Двараки. Если никто из вас в течение трёх минут не подтвердит их личность, мы будем считать это вашим согласием заключить их в тюрьму, как предписывает повеление нашего Владыки. Если у кого-то есть возражения, вы можете высказать их.

Наступила трёхминутная пауза. Никто не выступил, и в мгновение ока тридцать карликов одним прыжком скрылись в толпе. В следующее мгновение какие-то люди в толпе схватили их, связали им руки и ноги и вывели на возвышение. Это были полицейские в штатском.