Эстеты из Кукановки

ВИЗИТ ДАМЫ В ГОЛУБОМ

— Здравствуйте. Вы Зоя Филипповна?

— Я. А чего надо?

— Я к вам по делу. Поговорить нужно.

— Ну и говорите. Я вас слушаю.

— Но нельзя же вот так… через цепочку… на пороге. Дело-то серьезное. Ответственное.

— Гм… Уж и не знаю. Как-то рискованно незнакомое лицо в квартиру запускать. Тут у нас всякие случаи бывали… Ну, ладно, заходите. Ноги, ноги вытирайте. Только у меня на плите полный обед варится, так что вы не размазывайте, повеселее говорите, покороче.

— Я постараюсь, — пообещала гостья, дама в голубом трикотиновом костюме, входя в комнату и усаживаясь на стул. — Дело вот какого рода. Деликатно, можно сказать… Вы, Зоя Филипповна, раньше были замужем за Генрихом Кокиным…

Хозяйка от неожиданности дернулась, широко раскрыла глаза, а потом отреагировала:

— Во-он что… Вы, значит, от Герки. Ну, и какого лешего извиняюсь, ему еще надо? У нас все расчеты давно кончены. Я ему ничем не обязана. А если он насчет гобелена или серебряной лопаточки, то…

— Зоя Филипповна! Вы заблуждаетесь! Я не от него, а от себя самой. Мне нужна ваша консультация. Ориентир, так сказать.

— Что еще за консультация? Я о нем и думать забыла. У меня настоящий муж имеется. Человек положительный, трудящий. Не пьяница какой-нибудь. Да и меня вся Москва знает. Нас на фу-фу не возьмешь.

— Да вы послушайте, Зоя Филипповна! Дело в том, что я собираюсь выйти за него замуж.

— За кого? За моего мужа?

— Да. То есть нет. То есть за Кокина.

Хозяйка с недоверием поглядела на гостью, видимо, силясь понять услышанное. Потом неуверенно сказала:

— Хм… Поздравляю. Желаю успехов в производственной работе и счастья в личной жизни, а также крепкого здоровья. Но только я не понимаю, при чем тут я. Можно сказать, совершенно посторонний, не касающий к делу человек.

— Как это при чем? Вы же с ним четыре года прожили?

— Четыре года и два месяца. Ну и что?

— Так за четыре года можно изучить человека?

— Очень даже прекрасно я его изучила. Ну и что?

— Вот я и хочу у вас узнать, что он из себя представляет.

— Вот-те нате! Ну, прямо цирк! Нашли, к кому обратиться. Неужели больше некого спросить? Да вы пойдите в его учреждение и в месткоме спросите, какой он есть, Кокин Генрих Ипатович. Я вам и адрес конторы дам. Кропоткинская улица, дом…

— Извините, Зоя Филипповна, но вы ересь несете. Я же не на работу его собираюсь нанимать. Я за него замуж предполагаю. Мне его личные качества интересны. Хочу знать, какой он в интимной, в домашней, то есть обстановке.

— Так спросите его самого.

— Так он и скажет.

— Гм… Вот незадача… Знаете, что я вам посоветую? У него еще мамаша живая имеется. Ехидная такая старушонка. Вырвиглаз. Вы к ней пойдите и спросите, какой он есть в домашности, ее сыночек. Уж кто лучше матери знает душевные и домовые качества. Я вам адрес дам. Живет она в Чертанове, Сумской проезд…

— О господи, твоя воля! Да я же не в сыновья его беру! Не собираюсь я его усыновлять! Я его в мужья хочу принять. Так, кто же лучше знает мужчину, чем его бывшая супруга?

Хозяйка самодовольно ухмыльнулась:

— Да уж… Знаю я этого, извините за выражение, артиста как ободранного. Вдоль и поперек.

— Вот и расскажите мне все. Конечно, что можно.

Хозяйка немножко подумала, а потом сказала:

— А я уж все позабыла. Дело-то давнее… Да вы, дама, не отчаивайтесь. Вы пойдите к Тимофееву Николаю Семенычу. Это сосед его. Они вместе и на рыбалку таскаются, и козла забивают, и посуду для сдачи готовят. Я вам сейчас адрес дам. Где-то у меня записан.

— Зоя Филипповна, да вы просто смеетесь надо мной! Будто я с вашим Кокиным на рыбалку плыть собираюсь или козла забивать. Вот уж нелепая идея!

Хозяйка всерьез обиделась:

— Какие странные претензии с вашей стороны! Пришли в чужой дом без приглашения, да еще и обзывают.

— Я вас не обзывала.

— Да-а. А нелепая идея — это что?

— Ну, прошу извинения. Я сгоряча. Я почему-то так поняла, что вы против моего замужества за Кокина.

— Да вы что! Придумают же! Да по мне — хоть каждый день за него выходите. Больно нужно. У меня другой супруг есть, не Кокину чета. Уважительный, старательный, почтительный. Что ни велю — все сделает… Да вас как звать-то? Все выведываете, а даже свою фамилию и инициалы не сообщили.

— Извините великодушно. Вы, безусловно, правы. Галина я — Афанасьевна. Чебакова моя фамилия. Будем знакомы… Так как-же насчет Кокина?

— Ну, так и быть, Галина Афанасьевна, как мы с вами теперь познакомились — скажу вам как женщина женщине, уважая вас. Кое-какую информацию выдам о Герке. Так, самое главное. Главное, я считаю, материальное стимулирование. Ну, значит, возле него вы не особенно разжиреете. Ни машины, ни дачи. Фотоаппарат сломанный — вот и все его имение. Зарплата невысокая, приработка нету, да и ленивый он, левачить никогда не умел.

— Это меня мало волнует, — равнодушно сказала гостья, — я сама зарабатываю — не одного, а троих мужей прокормлю и пропою.

— Извините за нескромность, Галина Афанасьевна, а где же вы работаете?

— Ну… специальность моя очень дефицитная и всегда будет в спросе, пока у женщин на плечах будут головы расти… хи-хи-хи. Знаете, недалеко от Сретенки есть парикмахерский салон «Медуза»? Я там считаюсь одной из лучших мастеров. Еще недавно про меня по радио сообщали, мол, вот товарищ Чебакова, мастер женской красоты. Лишь слегка пройдется по женской голове — и сразу любая кикимора красоткой становится.

У хозяйки глаза полезли на лоб, а рот стал похож на букву «о».

— До чего же интересно! Что и говорить, замечательная у вас должность. Вот уж не ожидала, что через посредство этого… ммм… незначительного Герки познакомлюсь с такой выдающейся женщиной… Так вы говорите, и по радио сообщали о вас? Это надобно отметить, дорогая вы моя.

Хозяйка подошла к серванту, вытащила из кармана ключ, отперла боковое отделение и извлекла оттуда бутылку необычной формы.

— Сейчас мы с вами, Галинушка Афанасьевна, выпьем за знакомство. Коньячок как будто недурной. Иностранный.

— «Наполеон!» — с уважением констатировала гостья. — Да, напиток импортный. Французский. Из самых дорогих. Где брали?

— Ну, что вы! — хихикнула Зоя Филипповна. — Я таких роскошей сама не покупаю. Могла бы, конечно, но считаю бесхозяйственностью. Да и зачем, если мне клиентки преподносят в знак благодарности. Не все, конечно, а те, у кого совесть есть… Ну, некоторые деньгами благодарят. Это еще удобнее.

Галина Афанасьевна, ласково глядя на бутылку с французским коньяком, о чем-то размышляла. А потом, когда хозяйка принесла извлеченные из холодильника «Розенлев» апельсины и бананы, как бы между прочим осведомилась.

— Если не секрет, Зоя Филипповна, а вы в какой отрасли народного хозяйства трудитесь? Не в комиссионном ли магазине?

— Зря хвастать не буду, не довелось, — вздохнула хозяйка, ставя перед самым носом гостьи вазочку с конфетами «трюфель». — Но и мне жаловаться, грех. Я в ателье «Люкс», четвертый номер, индпошив дамского платья, модельером работаю. Между прочим, модели мы получаем из Парижа и Вены. Да и материалы у нас самые редкие: натуральные шелка, чистая шерсть, сатин. Недавно были у нас муслин и лино-батист. Маркизет — это чаще попадается. А вот синтетики — даже на понюх не держим, и в работу не берем. Разве что какая-нибудь растрепа приволокет залежавший отрез. Думаю, подарок чей-нибудь. Есть же такие бессовестные — дарят что самим, ни к чему. Тут уж деваться некуда, исполняем заказ, хотя и скрипя сердцем… Вы меня извините, Галинушка Афанасьевна, я уж вам по-простому, напрямик скажу. Откровенно. Ну скажите, разве это, что на вас — костюм?! Разве это одежда для настоящей самостоятельной женщины? А покрой-то, покрой! Просто плюнуть хочется. Руки бы оборвать тому, кто кроил да шил.

— Да уж, — пригорюнившись, сказала гостья. — Я и сама понимаю. Так ведь остальное у меня еще хуже. А что делать? Никак на хорошего мастера не нападу. Вот вы, специалист, как по-вашему, что можно сделать из набивного шифона?

— А какой топ? — деловито осведомилась хозяйка.

— По синей земле белые закорючки. Вроде как-бы червячки.

— Вы блондинка, вам пойдет, — обнадежила Зоя Филипповна. — Да, собственно, чего нам тут гадать заочно? Приходите к нам, приносите сырье и сделаем в лучшем виде. Правда, у нас заказов на полгода вперед, но уж для своего человека… Может, и вы когда выручите.

— В этом можете не сомневаться… Врать не буду, у нас тоже посетительниц всегда — как на демонстрации. Особенно под праздники. А уж на восьмое марта — просто как улей гудим. Хоть конную милицию вызывай. Но для вас я всегда могу очередь занять.

— Вот и договорились. А теперь не грех и по рюмочке, — сладко прижмурившись, сказала хозяйка. — Ваше здоровье, Галинушка!

— И вам не болеть, — солидно отозвалась гостья. Медленно, со вкусом осушила рюмку, отломила кусочек шоколада. — А ведь чуяло мое сердце, что я с вами смогу договориться.

— Не сомневайтесь. Все расскажу! — с чувством подтвердила хозяйка. — До самой мелкой мелочи. Ничего не потаю…

— Это вы о чем? О Кокине, что-ли? Вот еще, пустяки какие. Успеется. Никуда он не денется. А вы мне вот что присоветуйте. Если, скажем, костюм черного гипюра, то какой рукав лучше по длине: три четверти или семь восьмых?

— А вот мы еще по одной, — приветливо сказала хозяйка, — и как следует все обсудим…

И душистый напиток золотой струей полился в хрустальные рюмки.