Эй ты, бастард! Том III

Глава 23

Земля под нашими ногами вздрогнула.

Полубезумный взгляд Елисея просиял, на нём выступило выражение триумфа.

— Я заставил! — с наслаждением прорычал он.

Но нет.

Дело было не в нём.

А в том, что Мегалодон — древний хозяин этого острова и истинный управитель «Зубастого Алтаря» — принял моё условие.

Потому что я был его последней возможностью не исчезнуть. Точнее тому, что от него всё ещё оставалось.

Дрожь земли усиливалась. Зазвучал грохот и треск ломающихся под ногами скал.

Впереди, в центре острова, камни разошлись. Между ними в небо вырастал широкий каменный алтарь в виде распахнутой акульей пасти, с десятками окровавленных зубов.

И кровь эта была свежей. А по энергетике напоминала Елисея, что наводило на мысли.

— Подходи. Говорить. Жить. Голод. Верни мне голод! — голос в моей голове прозвучал резче с нотками требовательного нетерпения. Он не просто желал вновь стать тем, кем был. Он жаждал этого всем своим существом так же, как хочет пищи находящийся на грани голодной смерти бродяга.

— Отпусти их, — железным голосом сказал я, формируя в нашей связи заряд мощной псионической силы. Достаточный, чтобы стать неприятной дубинкой по его голове, в случае отрицательного ответа.

— Забирай!

Аура моих спутников тут стала быстро очищаться от мёртвой силы Мегалодона. Быстро, но плавно, как сливающийся в воронку кисель.

Хельг перестал раскачиваться. Он сел на скалы, морща лицо.

— Поганое место, — хрипло сказал он, устало косясь на вышедший из земли «Зубастый Алтарь». — Ради вот этой дряни мы сюда пришли?

— Да. Это он, — просипел Елисей, тоже выйдя из своего транса. Он сплюнул на камни слюну с кровью и подтянул к себе свою раненную руку. — Вот эта дрянь сводит с ума людей, которые идут к её хозяину.

Я повернулся к духу золотого дракона, обращая к нему мысленный вопрос.

— Златик, ты как?

— Я ОПОЗОРЕН! — шумно выдохнул облако золотистой энергии. — ДАЛ СЛАБИНУ ПЕРЕД КАКИМ-ТО КАМНЕМ!

— Нет, — я покачал головой. — Это не просто камень, это останки почти убитого звериного бога. Судя по всему, некогда довольно могущественного. Так что тебе нечего стыдиться. Тем более, что я никому не скажу.

— ГЛАВНОЕ, ГЛАЗАСТОМУ НЕ ГОВОРИ! Я И ТАК ПОСТОЯННО ВИЖУ В ЕГО ПРОНЫРЛИВОМ ВЗГЛЯДЕ НАСМЕШКУ!

— Договорились, — с лёгкой улыбкой кивнул я. А затем повернулся к своим людями и сказал уже вслух: — Позаботьтесь об остальных. Если почувствуете, что эта дрянь возвращается или на нас нападают, растормошите меня. Но не в другом случае.

— Яр? Ты что задумал? — встревоженно спросил Хельг.

Елисей же посмотрел на меня с подозрением. — Ты не хочешь сказать, что собрался общаться с «Алтарём» напрямую⁈ Нет! — он тут же преградил мне путь. — Никто, кроме Каина, на это не способен! Наглецы, которые рисковали это поробовать, выдавливали собственные глаза с безумным смехом!

— Кто-то из них был сопоставим со мной по силе? — моя бровь вопросительно поднялась вверх.

На это Елисею не нашлось прямого ответа. Но он предложил: — Я хочу пойти с тобой! Прикрою, если «Алтарь» попытается тебя задавить.

— Нет, — отрезал я. — В этой битве ты будешь обузой, — я кинул оба взрывателя от его ошейника Хельгу. — Вместо этого ты прикроешь Хельга и остальных. Если Каин приготовил нам ещё какой-то сюрприз, то твои боевые навыки могут сыграть ключевую роль в моё отсутствие.

Ответил я и твёрдой походкой двинулся вперёд к «Алтарю», прямо на Елисея.

Разумеется, он отошёл в сторону. Пусть и не был доволен моим решением, но оспорить его не имел никаких полномочий.

Я подошёл к «Зубастому Алтарю».

— Покажись мне, Мегалодон! — властно сказал я, отслеживая реакцию этого зверобога. Если в нём осталась хоть капля жизни, то он непременно воспротивится такому обращению.

— Кальмар, — в его голосе действительно прорезалась эмоция гнева. — Я сожру твою плоть. Потом. Когда буду голоден.

Я усмехнулся. — Сначала приоткрой путь в свой чертог, — я снял со спины «Акварум». Чтобы на всякий случай показать, что даже на богов у меня найдётся орудие.

Он тут же шикнул.

— Запах Косатки. Поганьё! — щелчок зубов. — Тварь. Порвать на кусочки.

— Прекращай болтать, а покажись. Или древний бог боится, хоть и сам просил меня о милости?

По нашей мысленной связи медленно двинулась густая тёмная сила. И это была не мёртвая энергия острова. А что-то более… могущественное. Правда, его, по моему Чутью, оставались всего лишь жалкие крохи.

Капля от некогда наполненного озера.

Жалкое зрелище.

Впрочем, тем лучше. Сильный Мегалодон был мне ни к чему.

Эта энергия плавно коснулась моего сознания. Даже опасливо.

Но не потому что он боялся меня. А потому что понимал — любое лишние действие тут же повлечёт за собой разрыв нашей связи. А вот этого ему совсем не хотелось.

Я мысленно дал добро на углубление контакта. Но не забыл выставить защиту и передать Златику дополнительный приказ о поддержке, если что-то пойдёт не так.

И тогда дневной свет в моих глазах сменился огромной чёрной пустотой.

Под ногами тёмная водная гладь. Но я не тонул и не проваливался, она была плотной и напоминала жидкое зеркало.

В воздухе витал уже знакомый запах крови, только в несколько раз сильнее.

Вокруг меня плавали едва различимые, почти прозрачные образы человеческих фигур, похожие на серебристых фантомов. Без лиц и других цветов. Боком, вниз головой, наискосок — они парили как воздушные шары.

— Род. Мой род, — «клац-клац» в пустоте. — Мертвы. Последний потомок — тварь! — теперь я увидел впереди перед собой клубы светло-красного дыма. Они облепляли и скрывали от меня нечто огромное, большее чем многие корабли.

И только «Арктида», пожалуй, была сопоставима с этим по размерам.

— Ты про Каина? — спросил я, пытаясь высмотреть в красном тумане глаза.

Я всегда смотрел в них. Только так можно понять, что из себя представляет человек или какая-нибудь разумная тварь.

— Каин? — щёлкнули друг о друга зубы. — Мерзкий лжец. Другое имя. Он был другим!

Красный туман приблизился ко мне практически вплотную.

А я сформировал вокруг себя плотный кокон из псионической энергии. Чтобы отбиться в любой момент.

Причём с этой громадиной, пусть она когда-то и была могучим звериным богом, я вполне мог совладать.

Я пустил вперёд лёгкую псионическую волну, которая разметала красный туман.

Тогда я увидел истинный облик ужаса.

Он выглядел почти как любой другой мегалодон, только был больше. Вот только всё его тело было прошито сотнями дыр. Из них струилась вязкая отвратительная субстанция, похожая на бронзоватую смолу. В целом она напоминала о Вестнике, которого я уничтожил в «Океане Теней».

Зубы Мегалодона были ярко-алого цвета. Даже просто смотреть на них было неприятно, изнутри пробирал противный холодок. В сознании всплывали навязчивые мысли, как эти зубы рвут меня на части.

Я-то спокойно отогнал их вниманием.

Но обычный человек — не псионик — мог бы сам броситься на них. Чтобы с его смертью умерли и все страхи.

Я помотал головой. Этот поганец умел обрабатывать разум, раз даже меня чуть-чуть, но проняло.

Самое главное, что даже без Чутья я ощущал, что этот Мегалодон хочет моей смерти. Не потому, что я был его врагом. А потому что такова была сама его суть — монстра, который живёт, забирая жизнь у других.

Он подплыл ближе. Его гигантский затупленный нос навис в метре надо мной, а сомкнутая пасть была впереди.

— Довольно, — я выпрямил вперёд руку, обозначая что дальше ходу нет.

И примерно две секунды готовил к бою свои Псионические Клинки.

Не потому что Мегалодон двигался. Нет, он стоял и думал, напасть ли ему прямо сейчас или чуть позже.

— Я слышу твои мысли ничуть не напрягаясь. А ты их даже не скрываешь, — я пристально посмотрел на него.

И тут он повернулся, встречаясь со мной взглядом одного из своих глаз. Красный, со смотрящим из стороны в сторону зрачком.

— Моя природа — хищник. Дай мне голод. Освободи меня от плена, — он дернулся. — Древняя тварь, — Мегалодон отвернулся и громко клацнул зубами. — Тварь изувечила меня. А потомок сделал сторжевым псом, кормящегося кровью слабаков! УБЕЙ ЕГО! — внезапный рёв чуть не оглушил меня.

— Давай по порядку. Ты — предок, звериный бог! Как ты… оказался здесь? Вы же сами даёте своим потомкам силу.

— Кальмар, — он резко дёрнулся головой в другую сторону. — Смотри! Всё узнаешь!

Вода под моими ногами взбурлила. Она выросла передо мной идеально ровной стеной. На ней, словно на жидкокристаллическом экране, стал проигрываться «видеоряд». Одновременно с этим мне в мысли приходило понимание, что происходит.

Море. Кровь. Пламя на разломанных парусных кораблях.

Слышатся крики.

Воины прыгают с корабля на корабль и отчаянно сражаются. В ход идут сабли, примитивный огнестрел и, конечно, магия.

Огромная волна в форме головы мегалодона сокрушает целый корабль вместе с его экипажем и окрашивается в красный. Пусть зубы и были водными, резали они не хуже.

На одних кораблях герб с кругом из острых зубов.

На других — герб моего клана.

Но в центре этой картины один человек, который едва выгребает на берег скалистого островка. Судорожно выкашливая солёную воду, он выползает на поверхность и спешит скрыться за камнем.

Из раны в боку вытекает кровь. Одна нога вывернута под неестественным углом. Отсутствует одно ухо и часть кожи в области между лбом и волосами.

Без целителя ему долго не протянуть.

Рядом проплывает небольшой потрёпанный парусник с белым кальмаром на носу. Команда быстро латает пробоины, а капитан зорко смотрит вокруг. Корабль проплывает мимо.

Никто так и не заметил бедолагу, который смотрит на перстень на трясущейся руке.

Сергей Мегалодонов. Ему меньше тридцати, а он уже остался последним членом своего рода. Его отец, дядя и семеро родных, да двоюродных братьев погибли в тот день.

Он знает это. А также то, что Кальмаровы не уйдут, пока не найдут его живым или мёртвым. Эта битва была последним сражением в войне на тотальное уничтожение. И она закончилась поражением Мегалодоновых.

Сергей смотрит на перстень. Думает.

Неподалёку звучит сигнальный рог. Слышатся победные выкрики, которые прерывает команда одного из капитанов:

— Найдите последнего из этих мясников! Сегодня род Мегалодоновых должен исчезнуть!

В тот момент Сергей решается.

Он достаёт из кармана круглый футляр. Открывает его и вытряхивает оттуда свиток из чёрного пергамента, эластичного и блестящего. Сергей раскрывает его, смотря на ряды неизвестных мне белых символов.

Затем прикладывает свиток к своей ране, щедро обагривая кровью и произносит:

— Я ввергаю себя в служение тебе, о Анубис, и принимаю твою власть, — а затем вдавливает свой перстень-печатку в кровавые разводы на свитке. — Отдаю тебе свою силу и силу своего рода.

Но перстень тут же пробуждается. Из него выходят десятки маленьких чёрных лезвий и вгрызаются в палец Сергея, заставляя его поморщиться от боли. Предок недоволен!

Сергей не кричит, потому что рядом проплывает корабль.

Символы на свитке затягивают в себя кровь и светятся бронзоватым светом.

На свитке появляется ответ на русском: — Служение принято.

В ту же секунду перстень Сергея раскалывается на две части, которые падают в землю.

Символы на свитке соединяются вместе, образуя одну магическую печать. Из неё вырывается поток бронзовой энергии, который бьёт в грудь Сергея.

Его тело начинается дёргаться в болезненной агонии. Он не выдерживает и кричит. Но звука нет, сила, запечатанная в свитке, благоразумно забрала его голос.

Раны зарастают на глазах. Уже через минуту Сергей полностью здоров, если так можно сказать…

Он щупает своё лицо и осознаёт, что совершил нечто непоправимое.

Рывком он вытягивает из своих ножен кинжал. Дорогой, явно восточной работы. И отполированный до зеркального блеска.

Сергей видит в нём своё отражение.

Вместо привычного молодого лица, на него смотрит мумия с иссхохшей бронзовой кожей. Волосы выпали, а глаза тусклые, словно лишённые жизни.

Он в ужасе хватается за голову.

И тогда раздаётся крик:

— Вижу кого-то! Эй ты, держи руки на виду! — на остров высадились люди Кальмаровых. Они с обнажёнными клинками идут к Сергею.

Но он уже не боится. В его глазах только отчаяние и… ярость.

Он оказывается быстрее своих врагов.

Его кинжал за считанные мгновения обагряется их кровью. Схватка один против четверых быстро заканчивается победой Сергея.

Он стоит на коленях среди поверженных врагов и в отчаянии смотрит на них. Он делает взмахи руками, пытаясь призвать свою родовую магию по управлению кровью, но ничего не выходит. Дар Мегалодоновых больше не откликается на его зов.

Тогда он в ярости режет свою руку, чтобы смешать свою кровь с кровью врагов. Так он хотел установить магическую связь. Вот только у него больше крови нет. Совсем.

Это сводит его с ума. И он бросается на ближайшего павшего врага и принимается пить его кровь, словно странник в жаркой пустыне.

Иссохшее тело Сергея наполняется остатками чужой жизненной силы. Но это не приносит ему ничего… кроме ярко-красного света в глазах.

Так родилось проклятье.

Изображение исчезло, а стена из воды слилась вниз.

— Тварь! Предал силу рода! — Мегалодон снова стукнулся зубами. — Принял служение твари, которая изувечила меня!

— Но как? Ты же был божеством, как человек, пусть даже потомок, смог довести тебя до этого?

— Связь! Он был последним из рода. Слишком сильная связь, он пустил по ней паразита! Тварь! Тварь! Порвать на куски!

— И ты проиграл паразиту?

— Я БЫЛ ОСЛАБЛЕН! Твои предки! Твои предки убили моих потомков! Я потерял силу! И в момент слабости стал жертвой! Последний носитель моей крови сам продался в рабство! И меня! ТВАРЬ! Тварь… — он дёрнулся в сторону, уплыв по воздуху подальше. И там же ещё несколько раз клацнул.

— Но как он тогда управляет мёртвыми мегалодонами?

— Кровь — материал. Он делает их из крови. Делает мёртвых рабов из живой крови! С того дня, как принял лживое имя «Каин»! Тварь!

— Ты хочешь сказать что каждый из мегалодонов тоже берётся за счёт живых людей?

— Сотни! Две сотни. Между сотней и двумя! На одного!

Больше сотни человек на одного мегалодона, которых у Каина могли быть десятки.

Я сжал руки в кулаки.

— Ты хочешь мести, Мегалодон? — негромко спросил я. Но он услышал.

Он резко развернулся смотря прямо в глаза. — Хочу голода! Второго шанса! Второй жизни! Новый род, который будет мне посвящён! Только так я выживу! Окончательно умрёт предатель — окончательно исчезну я!

— Ты же понимаешь, что тебе придётся навсегда признать поражение от Кальмара?

Мегалодон замер. Чутьём я ощущал опасность, идущую от него как никогда сильнее. Но он сдержал свои порывы.

— Голод! Я хочу голода! Кальмар не важен! Мне нужен посвящённый потомок!

— И что ты дашь взамен?

Даже если он откажется пропускать нас на территорию Каина, мы всё равно найдём способ. У меня было как минимум два варианта, как пройти без его согласия.

Но, может, он предложит что-то поинтереснее?

— Вечный мир! Мир! С Кальмаром! — недовольный «клац».

Я медленно покачал головой. — Мир не бывает вечным, тем более между такими врагами как ты и Кальмар. Единственная причина, по которой я буду заботиться о твоём будущем, может заключаться только в моей выгоде. Понимаешь, о чём я?

— Сила?

— Сила, которой прирастёт мой клан за счёт твоей клятвы верности, Мегалодон. Ты станешь вечным младшим союзником Кальмара, а твои потомки войдут в мой клан на правах вассального рода. Навечно.

Подчинение или смерть.

Вот какой выбор я предлагал одному из древнейших врагов Кальмара. Само предложение было для него огромным оскорблением, которое невозможно простить.

Тем более — смертному.

Но был ли у него вообще выбор?

Мегалодон широко распахнул гигантскую пасть. Бронзовая дрянь из его ран выплеснулась, заливая всё вокруг.

А я ощутил остаточную волну силы некогда могучего бога.

Чутьё было на пределе от возможной опасности! Мегалодон мог попробовать раскусить меня в любую секунду!

Его глаза вспыхнули от первобытной ярости и желания убивать.

Мегалодон устремился на меня. Теперь от него пахло только смертью.