Эй ты, бастард! Том III

Глава 9

Рывок в сторону.

Клюв прошёл мимо, а затем провалился сквозь землю.

Дух резво поднял голову, издавая воинственный:

— КУ-КА-РЕ-КУ!

Огромный чёрный дух в виде петуха поднял голову вверх. Красный хохолок на его здоровенной голове затрясся.

Бог покровитель Петуховых⁈

Нет, слишком слабый! Энергия на уровне какого-то мелкого уродца из Изнанки.

Но эта тварюга явно была не отсюда. Она явно выделялась на фоне магического тумана, отторгая его от себя.

— Кальмаров! Что происходит⁈ — навострился Косаткин, который не видел духа. К нам уже приближались бойцы моего отряда.

— В сторону, на нас напали. Точнее, на меня.

Дух закудахтал вновь и бросился на меня.

Но с такими тварями разговор короток. Она полностью состояла из энергии, поэтому я мог просто выпить её без малейших проблем.

Вот только дух был шустрым. И не только в движении.

Как только я поднял руку, он сразу догадался об опасности и растворился во взрыве тёмного дыма.

Чтобы тут же оказаться за спиной. С точно таким же результатом, как и при первом нападении.

Скорость была. А вот тактики не хватало!

Точно так же я увернулся, а чёрный петух ударил в землю.

Затем он поднял на меня удивленный взор.

— Куд-кудах⁈

Я только оскалился.

И он исчез. Чтобы на этот раз атаковать прямо с небес.

Он падал на меня клювом вниз, словно сброшенная с небес бомба.

Но тем самым лишь попался под удар.

Псионическая энергия ударила в него волной, заставляя искривиться и упасть сбоку, разбрасывая чёрные перья.

А затем я просто применил Вытягивание.

Тварь таяла быстро. Но всё равно успела в последний раз исчезнуть и появиться совсем рядом со мной, видимо чтобы хоть как-то задеть…

Моя аура соприкоснулась с её энергетическим телом. Во все стороны ударили разряды магической силы, высекая вполне реальные искры.

Косаткин вместе с остальными шарахнулся. В его округлённых глаза стояло полное непонимание.

— Только скажи, куда бить! — крикнул он.

Но нужды в этом уже не было. Тварь отбросило в сторону.

Чёрный петух никак не мог тягаться с моей аурой, которая была многократно сильнее его по всем параметрам.

Так что как только он отлетел, оглушённый неудачным столкновеним, я просто выпил его дочиста.

Энергия у него была неплохая.

В голову сразу же пришли мысли о запечёной курятине.

— Нет нужды, адмирал. Я уже закончил, — я потянулся, сбрасывая напряжение в мышцах. — Вот только с одним крайне наглым целителем ещё только предстоит разобраться. Раз уж Петухов решил играть по-взрослому.

— Вечно ты выбираешь себе самых дурных противников из возможных, — пробурчал он.

Я вздохнул.

— Сами мешаются. Так что приходится очищать эту землю от тех, кто слишком много о себе возомнил. Причём, совсем незаслуженно. Но к нашему делу это не относится. Пойдём, адмирал, времени у нас стало только меньше.

А вот Петухов напросился.

Теперь он не отделается меньшим, чем полноценной дуэлью. Насмерть.

Чёрный петух был слабым. Но не думаю, что он служил как предупреждение. Тварь имела чёткую задачу меня убить.

Интересно, а с Додоновыми они так же разобрались?

Возможно, этот петух выклевал им то, что отвечает за деторождение. А они, в виду своей неспособности видеть энергоканалы, даже этого не заметили.

Или заметили, но так и не смогли понять, что им делать.

Главное, что со мной у Петухова ничего не вышло.

Мы вышли на тропу, следуя за адмиралом Косаткиным. Пока что маршрут лежал по вполне обхоженным путям.

Но вот по виду Косаткина у меня не складывалось ощущения, что он в точности знает, куда идёт.

Он часто останавливался и задумчиво прислушивался к каждому повороту. Причём особенно не вглядываясь в дорогу.

На одной из развилок я и спросил:

— Адмирал, вы точно знаете, куда нам идти?

— Абсолютно, — без сомнений ответил он. — Пусть время от времени маршрут менятся… но я прекрасно слышу зов.

— Отсюда поподробнее.

— Стоило рассказать тебе всё с того момента, как ты взялся мне помогать… пойдём вперёд, — мы снова отдалились от основного отряда. Благо, что туман становился всё менее густым. — Раз в несколько поколений, болезнь просыпается не просто так. У этого есть причина.

Он замолк, сделав ещё несколько шагов. Собирался с мыслями.

Затем продолжил:

— Косатка — хищник. Сильный, опасный и очень умный. Она всегда стоит за свою стаю, поддерживая молодых и старых. И эти традиции мы перенесли в свой род. Но иногда… она бывает жестока.

— Пожирает собственных детей?

— Нет, она их не пожирает. Просто убивает, — он стиснул зубы. — Я не знаю почему и не знаю, как она выбирает жертву. Но мой отец считал, что так она проверяет… нашу преданность. Жестокостью. После таких жертвоприношений наш род получает её благословение на несколько лет, что увеличивает силу дара.

Он сжал кулаки и со злостью произнёс:

— Но я не собираюсь платить такую цену, за чуть более сильный голос. Тем более, что он не является моим главным оружием. Я пришёл к тому, что имею, с помощью ума, настойчивости и преданности отчизне! А не благословению жестокой Косатки.

— Боги… — я понимающе кивнул. — Они бывают жестоки. А их мораль не всегда понятна нам.

— Они за гранью человеческого, — процедил он. — И, видимо, считают ниже своего достоинства объяснять причины своих поступков.

— А ты спрашивал?

— Неоднократно. Но Косатка ни разу не вышла со мной на связь, за всю мою жизнь.

— Возможно, сегодня мы это исправим.

Через несколько минут к нам вернулся Святобор с Иваном Косаткиным. Они шли за цветными платками, которые мы обвязывали на деревьях по пути. А для точности связывались через амулеты Косаткиных.

Крайне полезная оказалась штука. Лучше мобилетов, потому что работала на полную в любом месте и при любых обстоятельствах.

Ещё б можно было её с Изнанки на Лицевой использовать, тогда бы вообще цены этим синим амулетам не было. Но пока только так.

Крупных и опасных тварей в округе не было. Даже их следов не обнаружено.

Разведчики заметили только несколько туманных рысей, которых перебили в коротком бою. И сейчас гордо бренчали макрами, перевязанными шнурами.

Вскоре немного пришла в себя Таня и напросилась идти ближе ко мне и своему отцу.

— В «коробке» из людей мне не по себе, — призналась она. — Я же с вами всё равно в безопасности, мой граф? — на слове безопасность её голос едва заметно дрогнул.

Боялась.

— Разумеется, — я обнадёживающе кивнул. — Но не отходи. Держись как можно ближе.

— Поняла! — живенько ответила она и вцепилась в мою руку. Под осуждающий взгляд Косаткина… только, как-то странно блеснули в этот момент его глаза.

Словно там хохотали бесенята!

Пройдоха старый.

Я уже всерьёз начал подозревать, что он собирается выдать свою дочь за меня. Тогда многие из его былых действий выглядели логично. Как, например, отправка Тани на Изнанку с амулетом связи.

— Пришли, — глухо сказал Косаткин, прерывая мои мысли.

Мы остановились перед высокой скалой. Чуть прикрытой туманом.

— Точно здесь? — спросил я.

— Да. Здесь я слышу её песнь, — он повернулся ко мне. — И она ждёт…

— Видимо, затворничество ей совсем надоело, — без веселья пошутил я.

На всякий случай я достал пару пару иголок Златика. Он их отдал мне, настоятельно требуя, чтобы я сохранил их в целости и сохранности! Иначе он мог ослабнуть.

Я его заверил, что они не пропадут.

Взяв иголками между пальцами обеих рук, я чуть ослабил хват. Тогда они пришли в движение.

Словно стрелки компаса, они повернули в одно и то же место. Как раз на эту скалу.

— Идём, — заявил я, возвращая иголки в карманы. — Свят, остаёшься за главного.

— Да, граф Кальмаров! — исполнительно ответил он.

Мы подошли к скале. В ней скрывался едва заметный чёрный проход, прямо вглубь.

Косаткин остановился в раздумьях. А Таня только прижалась ко мне сильнее.

Да, мне тоже было немного не по себе от этого места.

Оттуда веяло холодом морской бури. А в Истинном Виденье я распознал насыщенные волны светло-голубой силы, идущие из прохода.

Цвет тропического моря…

Точно такой же, как цвет в глазах Тани. Она мелко дрожала.

— Всё будет хорошо. Я спасу тебя.

На мой голос она обернулась мгновенно. Внимательно посмотрела мне в глаза и перестала дрожать. Наоборот, чуть-чуть улыбнулась.

— Я верю… граф мой.

Взяв в руки прихваченный заранее макровый фонарь, я сделал шаг вперёд. Таня не отрываясь от моей руки семенила рядом. А Косаткин, наконец, преодолел все сомнения.

Вот что творит пример!

В голове тут же пронеслись воспоминания. Как я повёл своих псионических боевых братьев вперёд, в битве за Берлин.

Тогда нас окружили и должны были вот-вот уничтожить перекрёстным огнём.

Но я выгадал момент. И бросился на прорыв, вдохновляя примером своих людей.

Наш натиск был стольк силён, что мы обошлись без безвозвратных потерь. Правда, пришлось самому живучему из нас — Троллю — приделывать руку. Но он хохотал, приговаривая что новая отрастёт.

Безумный весельчак.

— Граф, почему вы улыбаетесь? — тихо спросила Таня, пока мы шли через узкий проход во тьме.

— Вспомнил лихое прошлое.

— Расскажешь? — она облизнула губы. Она не тряслась от страха, но ей явно хотелось отвлечься.

— Был у меня знакомый, на котором всегда заживали любые раны. Лютый был парень. Всегда со мной на передовой. Ничего не боялся, если дело доходило до сшибки. Но вот в окопе трясся, как кролик, когда не видел врага. А когда видел — сразу отпускало. Его пугала только неизвестность.

— Где же ты был, Кальмаров, что поучаствовал в настоящей войне? — подозрительно спросил Косаткин.

— В Америке вовсе не так спокойно, как принято считать, — ухмыльнулся я. — Всякое там происходило и происходит сейчас. Хоть отсюда и кажется, что там нет ни войн, ни бед.

Он не ответил.

Но Таню, кажется, окончательно отпустило. Она задумалась, иногда поглядывая меня с интересом.

Наконец узкий проход вывел нас в просторный подгорный зал. Здесь могло бы поместиться и тронное кресло, и даже места для вельмож бы хватило.

Но вместо всего этого здесь была вода. Небольшой пруд, с кристально чистой водой.

Поскромнее по размерам, чем у Кальмара, правда.

Зато с подсветкой! Всё дно пруда светилось ярким голубым светом. Отчего на скальных стенах плясали водяные отсветы.

Да и костей на дне не было.

И посреди этого пруда находился столб из белого мрамора. Он возвышался над водой. Его полностью покрывали вырезанные изображения косатки: охотящейся на тюленей, прыгающей из воды, ныряющей в глубины, ведущей за собой стаю.

— Кальмарский отпрыск… — в голове прозвучал одновременно и чарующий, и рокочущий голос. — Я знаю, о твоей наглости. Но не думала, что её хватит, чтобы ты заявился в моё святилище!

По волнам пруда прошла рябь, словно от мощного звука.

Косаткин нервно уставился на неё. А Таня стреляла глазами по всему залу, словно пытаясь найти источник.

Судя по всему, голоса они не слышали.

— Удивилась? — спокойно телепатировал я ей.

— НЕ ЗАЗНАВАЙСЯ, КАЛЬМАРОВ! — теперь я услышал её ушами.

Вода в пруду взбурлила и ожила, заставляя Косаткиных отпрянуть. Таня спряталась за моей спиной. Но Косаткин пересилил себя и вернулся на место, смотря на воду решительным взглядом.

А взбурлившая вода приняла образ крупной косатки, которая высунула нос на поверхность.

— В ЛЮБОЙ МОМЕНТ ТВОЁ ТЕЛО БУДЕТ РАСТЕРЗАНО, А ДУША СТАНЕТ ПИЩЕЙ ДЛЯ МЕНЯ! МНЕ СТОИТ ЛИШЬ ПОЖЕЛАТЬ!

Я изогнул губы в лёгкой ухмылке.

— Почему не желаешь? Я чувствую исходящую от тебя неприязнь, — а Истинным Виденьем видел, насколько она могущественная. Не уступала ни Кальмару, ни Тигру.

— МОЛЧАТЬ! У тебя нет здесь права на голос! Только я решаю, кто будет здесь задавать вопросы!

И тут я рассмеялся, покрываясь псионической энергией. Потому что Чуял, что опасность от этого божества только вырастала.

— Моё право — это мой выбор, а не твой. Будь ты хоть божеством, хоть владыкой демонов.

— ТЫ ПОЖАЛЕЕШЬ! — раскат прокатился по всему залу. От него здрогнули стены пещеры.

Капли воды взлетели в воздух, сияя от магической энергии. Они приняли форму остроконечных лезвий, которые вытянулись и нацелились на мою голову.

Но я был абсолютно спокоен.

— У тебя есть последний шанс умилостивить меня, Кальмаров. Иначе ты уже никогда не покинешь эту пещеру!

— Я против! — возразил Косаткин, подступая к воде. — Он ценит жизни твоих потомков больше, чем ты са… — и тут же его речь замолкла. Губы продолжали шевелиться. Но ни звука более не исходило.

— Молчать! — голова Косатки хищно повернулась к нему. — Непокорное дитя! Сейчас ты узришь, что будет с теми, кто гневит Косатку!

И водяные лезвия устремились к моему лицу. Пусть и вода, но насыщенная магией. Они вот-вот были готовы пронзить мою голову.

Но я лишь улыбнулся сильнее.

Лезвия остановились в нескольких сантиметрах у моего лица.

— Безумец! — пророкотоала Косатка и замолкла.

Все в зале, кроме меня, словно забыли как дышать.

А затем прозвучал прекрасный, словно музыка лиры, смех.

Косатка смеялась.

Я хранил ледяное спокойствие. Потому что все реальные угрозы Косатки прекратились тогда, когда я объявил о своём праве на голос. Я это Учуял.

А блеф же, даже самый искусный, был для меня сотрясанием воздуха.

— Это ему ты собрался продать одну из моих дочерей, Владислав⁈ — она вновь поевернулась к Косаткину.

Но он не ответил, хмуря брови.

— Безумец, который готов умереть ради своего права! Истинный гордец, как яркий представитель вашего человеческого рода! — Косатка вновь рассмеялась. — Давно я не знала таких. Тем более в своём роду, который предпочёл учиться хладнокровию и хитрости, а не силе духа! — она фыркнула, брызнув водой.

И заговорила вновь:

— Впрочем, это твоя забота, Владислав. И твой стыд и позор, что у него больше права на голос, чем у тебя самого! Хотя именно ты наделён силой голоса! — она взглянула на меня вновь. — А ты живи, наглец… сегодня я отпускаю тебя.

А затем принялась погружаться в воды пруда.

— Мы не закончили, — громко объявил я. — Мы пришли не для разговоров, Косатка. А чтобы ты оставила Таню в покое!

Косатка остановилась и посмотрела на меня пытливым взглядом.

— И зачем мне это делать? Кровь — это жертва, которую любит каждый хищник. А эта девка прямо сейчас готова отдаться тебе — потомку и наследнику Кальмара. Чем она только усилит его род. Для меня в этом выгоды нет… — последние слова она произнесла с хищной ноткой и посмотрела на Таню.

Но я усмехнулся.

— Ты открыта к торгам, я посмотрю. Вот только именно твой род выиграет от союза со мной. Ведь твой потомок крайне умён, — я повёл рукой в сторону Косаткина. — Он знает, что вместе… — я сжал руку в кулак, — мы станем сильнейшими на море. Именно поэтому он готов связать наши кланы династическим союзом.

— Кальмар мой конкурент… — промурлыкала Косатка. — Не вижу ничего интересного.

Хитрая.

Она прекрасно знала свои выгоды и то, что я не отступлюсь от задуманного.

— Конкурент? — я поднял брови вверх. — Я — последний мужчина из его рода. А значит и единственный наследник. Твой род насчитывает больше полусотни членов. И ты боишься усиления Кальмара?

— Не зарывайся, человек! Пусть я и пощадила тебя из прихоти, но в любой момент могу передумать!

— И ничего не добьёшься. Как и смертью Тани, которая может оказаться единственным ключом к тому, чтобы говорить с Кальмаром. А вскоре тебе придётся это сделать. Потому что возвышение моего рода — неизбежность!

Глаза Косатки сверкнули.

— Говорить ты умеешь. Но мне мало простых слов! Если желаешь сберечь жизнь девки, то принеси жертву, достойную крови, которая течёт по её жилам.

— Мегалодонов подойдёт?

Она замерла с заинтересованным видом.

— Мегалодонов… членов этого рода я не видела его годами. Редкость, — она приоткрыла пасть, будто улыбалась. — Подойдёт. Но сделаешь ты это в мою честь!

Что-то сверкнуло на дне пруда. А затем оттуда резко, словно выстрел пули, поднялось длинное оружие — морской гарпун. Из чёрно-белого материала, похожего на кость. На острие был острый синий кристалл.

Гарпун остановился прямо передо мной в воздухе.

— Его имя — «Акварум». Им оборвёшь жизнь Мегалодонова, восхваляя меня! — довольно хихикнула Косатка. Звучало почти кокетливо.

— Идёт, — я резко схватился за гарпун, чувствуя как он дрожит в моих руках.

— А девку возьмёшь в жёны. Если откажешься — она умрёт, так как наша сделка будет расторгнута.

Таня неуверенно посмотрела на меня. А Косаткин скосил выжидательный взгляд.

— Разумеется, — кивнул я.

— А до тех пор, пока я не попробую кровь Мегалодонова, девка побудет без моего дара, — бросила Косатка. — И только от тебя зависит, как скоро он к ней вернётся. Учти, что моё терпение не безгранично.

— Он скоро падёт, — я взмахнул «Акварумом», рассекая воздух. — Будь уверена.

На заставу мы возвращались в полной тишине. Ни я, ни Косаткин, ни всё так же вжимавшаяся в меня Таня ничего не говорили.

А я только думал: как теперь объяснить всё Лене?

Она может отреагировать… как угодно.

И это оказалась не единственная проблема.

Как только мы прошли через Переход на лицевой мир, то нос к носу столкнулись с Антоном Леопардичем. По обе стороны от него стояли до зубов вооружённые ДКРУшники с решительными взглядами.

Да и сам Антон выглядел так, будто готов ко всему.

— Ярослав Кальмаров, вы обвиняетесь в государственной измене и работе на иностранную разведку. И лучше вам прямо сейчас объясниться: что именно разрабатывает Кацураги Тендо под покровительством вашего клана⁈