Федор Черенков

Глава 2 «СПАРТАК». ПЕРВОЕ «ЗОЛОТО»

Итак, анкету для ФШМ Фёдор решительно порвал. Потому что, мы помним, с детских лет болел за красно-белых, а уж играть за них было мечтой — до поры, казалось, несбыточной. И вдруг — вот она, футболка любимой команды с горизонтальным ромбиком и перечёркнутой буквой «С» внутри его.

Словно в популярной песне Юрия Антонова: «мечта сбывается»! В 12 лет Черенков становится спартаковцем. И останется им навсегда.

Наставниками Фёдора в спартаковской СДЮШОР стали Анатолий Маслёнкин и Владимир Чернышёв. Удобнее, думается, начать со второго, потому что о Владимире Игнатьевиче большинство любителей футбола вообще ничего не знают. А между тем это известный в 50-е годы голкипер, двукратный чемпион Советского Союза (1952, 1953) в составе столичного «Спартака».

Не слишком известен Чернышёв... из-за амплуа. Всё-таки богата наша страна вратарями, и в начале 50-х блистал ленинградец Леонид Иванов, продолжали выступать армеец Владимир Никаноров и динамовец Алексей Хомич. В 53-м и Лев Яшин в основу вернулся. Вот и подзабыли за такими громкими именами спартаковского стража ворот. А налицо ещё одна причина вспомнить. Хотя бы оттого, что Черенков буквально о каждом из своих тренеров отзывался необыкновенно тепло.

Если же говорить непосредственно о вкладе Владимира Игнатьевича в процесс становления замечательного футболиста, то высказывалось следующее предположение: старый голкипер советовал, как переиграть воротчика соперника в конкретной игре. Ведь и выход один на один надо суметь реализовать, потому что у каждой из сторон в образовавшейся «дуэли» имеются свои козыри и хитрости. Данная гипотеза безусловных доказательств не имеет, однако выглядит вполне вероятной и логичной.

А вот Анатолия Маслёнкина народ, безусловно, знает. Как-никак оплот обороны «Спартака» и сборной страны 50-х — начала 60-х. Перед нами не просто олимпийский чемпион-56 и обладатель Кубка Европы 1960 года, но и футболист, отыгравший в обоих финалах — и в Мельбурне, и в Париже. Таковых на всю державу ещё двое: Лев Яшин и Игорь Нетто. Кроме того, Анатолий Евстигнеевич — трёхкратный золотой призёр первенств СССР (1956, 1958,1962) в составе «Спартака». С ним же в 1958-м и 1963-м брал Кубок страны.

А ведь это только титулы. Волевая победа 3:2 над действующими на тот момент чемпионами мира, западными немцами, в 1955 году не принесла никаких медалей. Но тот поединок на «Динамо» товарищеским только числится. Ибо ничего важнее то поколение болельщиков не помнит. А в историю нашего футбола та честная и красивая игра вошла и благодаря голу Маслёнкина, сравнявшего счёт на 69-й минуте.

Начинал он в полузащите. Центром обороны его уже в «Спартаке» определили. При этом качеств хавбека защитник не утерял. Вот и в легендарном олимпийском финале 1956 года Анатолий вновь вышел в центре поля в паре с тем же Нетто.

В книге «Футбол — только ли игра?» Никита Симонян констатировал: «Анатолий Маслёнкин был универсальным футболистом с хорошим игровым вкусом, с позиционным чутьём... Был уверен в себе и мог играть на любой позиции».

Тут-то и вспоминается, как Черенков, уже перешагнув 50-летний юбилей, сказал о себе: «Я был универсальным хавбеком». Такая универсальность совершенно точно не закладывается генетически. Однако подобным вещам можно научить в детстве. И, мы знаем доподлинно, Маслёнкин обратил особенное внимание на этого щупленького мальчишку и придумывал для него отдельные упражнения.

Всё потому, что Анатолий Евстигнеевич был не просто рядовым детским тренером, но в не столь давнем прошлом игроком выдающейся команды, где взаимопонимание на поле ставилось во главу угла и где удобно пасовать должен был уметь каждый. Поэтому Маслёнкин знал, чему учить, и обладал необходимыми для того навыками.

Одно, пожалуй, наставник ученику не сумел передать. Манеру общения. Сам-то Анатолий, как только появился в «Спартаке» (в 23 года, правда), так сразу же стал всех старожилов на «ты» называть.

Поразительно, но Фёдор Черенков такому стилю общения не научился за всю свою недолгую жизнь. При этом он пришёл в мальчишеский коллектив, где ребята взаимодействовали уже года по два. Если кто-то из мужчин вспомнит сейчас собственное детство, то прямо скажет: подобная адаптация не всегда проходит безоблачно. Тем паче в спортшколе. А Федя тогда и впрямь был небольшого росточка и худенький.

Но ведь факт: сразу понравился и тренеру Маслёнкину, и ребятам. Только коснулся мяча — и стало ясно: его вообще никто не обидит. Напротив, станут защищать в возможных потасовках. Потому что видна была подлинно дворовая техника, та, что заставляла даже девчонок смотреть футбол.

Такая работа с мячом, разумеется, имелась лишь у избранных виртуозов спортплощадок. Как вспоминал однокашник Черенкова Александр Беленков, всю жизнь продруживший с Фёдором, мальчишки вскоре захотели заниматься в паре конкретно с новичком. «Если ты, допустим, отрабатываешь какие-то удары головой, ясно, что после второго удара мяч не упадёт, — разъяснял нам Беленков. — Техника была такая, что можно было работать и по пять, и по десять, и по двадцать ударов. Это было достаточно привлекательно».

Ещё любопытнее свидетельство Сергея Родионова, старого друга и товарища Черенкова по команде мастеров «Спартака». Хотя Сергей Юрьевич и 1962 года рождения и занимался в иной группе, у другого тренера, он с удовольствием оставался после собственной тренировки посмотреть на тех, кто тремя годами старше.

«Он был щупленький такой, — подтверждает до недавних пор генеральный, а ныне спортивный директор футбольного клуба «Спартак». — И, кстати, не всегда попадал в состав. Потому что команда 59-го года была довольно приличной, там действительно были ребята, которые по таланту, по спортивным качествам могли, наверное, претендовать на гораздо большее, нежели получилось. А Фёдор отличался техникой, видением поля. Это мы замечали».

Впрочем, тех, кто здорово обращался с мячом, имелось всё-таки немало. Тех, кто видел при этом поле, — меньше, хотя такие тоже были.

В чём секрет Черенкова? Для начала: уважая тренера, он всегда помнил о самоподготовке. Много позже он скажет прямо, что сам себе самый строгий судья. В детстве такое не декларируется, однако внутренний стержень всё одно виден. Ещё важнее, что футбол для него — всегда сначала игра, а уже потом работа. И те же удары головой, чтобы мячик не уронить, — занятие для него как полезное, так и увлекательное. Да хоть 30—40 ударов — всё в радость и без устали. И так всю жизнь. Он отличался, вспоминал Беленков, «какой-то усидчивостью, настырностью по-хорошему».

Александр при этом отмечает и другую, не до конца, так сказать, изученную сторону обаяния Черенкова: «Уже в молодом возрасте проявлялось, что это человек очень начитанный».

Да как же так?! Ведь анекдот про трёх братьев, из которых двое умных, а третий — футболист, никем, кажется, не забыт. Здесь же человек через массу лет вспоминает о том, что Фёдор любил читать, любил учиться. Правда, конкретное чтение, обожаемые, так сказать, Черенковым книги наш собеседник назвать не сумел.

Назовём мы — устами самого Фёдора Фёдоровича, сообщившего в 2010 году одному из нас для книги «Спартаковские исповеди» следующее: «Сейчас практически ничего не читаю. Особенно когда болезнь приходит — она читать не даёт, отторжение идёт. К тому же и зрение немножко упало. А когда-то и Достоевского любил, и Джека Лондона, и “Войну и мир” прочитал запоем. В школе имел представление о Толстом только из учебников, а в районную библиотеку ходить было неловко. Потому что читаю медленно, вдумываясь в каждое слово, а там сроки пользования ограничены. Когда игрой в футбол начал зарабатывать деньги, завёл собственную библиотеку».

Значимо не то, сколько томов пролистал определённый индивидуум. Гораздо важнее, что он из них вынес. Фёдор читал всю жизнь. Медленно. Возвращаясь и переживая. Что говорить, если в зрелые годы он постоянно визировал тексты собственных интервью и расстраивался, когда находил какое-то «не своё» слово, пусть даже и синоним. Ведь он-то всё продумал перед тем, как сказать. Интеллигентность — вещь неуловимая.

...Пора, однако, вернуться в 70-е и внести некоторые уточнения. Федя в спартаковской школе с 1971 года. Школа та располагалась на Оленьем Валу, где сейчас Академия имени Ф. Ф. Черенкова. При этом параллельно существовала клубная школа той же команды, которая базировалась на Ширяевом поле. То есть и тут «Спартак», и там «Спартак». А детские коллективы — разные. Тренеры, понятно, тоже.

Поэтому схватки между двумя детскими «Спартаками» отличались редкой принципиальностью. Так вот: на Оленьем Валу Фёдор работал под началом Маслёнкина. А затем две школы соединили, и с годом рождения Черенкова работал уже только Владимир Чернышев.

Бывший спартаковский голкипер был пожёстче Анатолия Евстигнеевича. Но никаких жалоб и обид со стороны воспитанников мы не услышали. Потому что тех наставников отличала даже не любовь к детям (это и так ясно), а удивительная тяга к игре.

Никто из них не требовал от подопечных победы любой ценой. Чтобы прибить противника к земле, одолеть, не считаясь с жертвами среди питомцев, а потом и титул завоевать. За что, непосредственно, получить вознаграждение — повышением жалованья или новой квартирой. В таких случаях сами же ребятишки надорвутся — физически (возможно) или психологически (что точно). Так и теряется новое, часто весьма способное поколение.

Черенкову повезло. Маслёнкин, как вспоминал Беленков, лишь раз безудержно радовался счёту 3:0 («С ума сойти, с ума сойти!» — выкрикивал он). Тогда победили сильную команду «Локомотив» в невозможный дождь.

Анатолий Евстигнеевич обожал бразильский футбол. «Маслёнкин и любовью к “Спартаку” нас всех пропитывал, и технику ставил, — свидетельствует Черенков в «Спартаковских исповедях». — С особым упоением он рассказывал, как играет бразильская сборная. Все упражнения, говорил тренер, у неё построены на технике — и у нас было так же.

И передачи, и ведение мяча, и разнообразные игры, и даже гимнастические упражнения — всё происходило с мячом».

Бывший центральный защитник втайне был фанатом бразильской модели 4—2—4. Втайне — потому что формально то построение безнадёжно устарело ещё к концу 60-х. Чемпионы мира-66 англичане сыграли по схеме 4—3—3 (хотя Виктор Маслов со своими киевлянами его и раньше использовал), и у нас в стране пошли модификации. В частности, отказ от чистых крайних нападающих. А при той, бразильской, системе крайки были необходимы. Потому хотя бы, что каждый из них, по изначальной концепции, должен был уметь и назад вернуться.

Вот чему Фёдор и научился. В том плане, судя по всему, что прибегал на фланги ко всем своим защитникам. «Но Федя был не Федей, если бы не играл по всему полю — слева, справа, — работоспособность у него была очень сильная. Если надо где помочь — там Федя», — рассказывал Александр Беленков.

Трогательный факт: они били пенальти в перекладину. На «щелбаны». А ещё — играли на компот. Компот-то болгарский был, со сливами! 700 граммов банка. За него стоило сражаться. Ведь советские дети не были избалованы. И замечательный компот не являлся для всех нормой.

Анна Павловна Чуркина, шеф-повар на легендарной клубной базе, отработавшая 41 год и повидавшая не одно поколение красно-белых, вспоминала: «Помню его ещё мальчишкой, когда для ребят из спартаковской школы сделали в Тарасовке пионерский лагерь. Они тогда в футбол на стакан компота играли, но Федя, даже если выигрывал, никогда сам не подходил требовать положенный компот».

Те годы характеризовались ещё и превосходным отечественным детским кино. Фильм «Ни слова о футболе» режиссёра Исаака Магитона, известного больше по сюжетам из киножурналов «Фитиль» и «Ералаш», предшествующие образцы, сказать прямо, не превзошёл. Однако в той ленте снялся юный Фёдор Черенков.

Съёмки проходили в белорусском Гомеле. Их, десять воспитанников школ «Локомотива», «Спартака» и «Торпедо», поселили непосредственно на стадионе, в подтрибунных помещениях. Причём отдельная соседняя «палата» предназначалась пионервожатой. Вроде как спортивный лагерь получался — специальный и на выезде. Причём всё под присмотром.

Но как же счастлив был Федя! Им же иногда позволяли поиграть на поле команды мастеров. А там прямо травинка к травинке уложены: ноги сами просятся бежать.

Роль творческого начала будет понятна, если обратиться к сюжету фильма. Итак, способный Ярослав Коротков ради участия в финальном турнире «Кожаного мяча» становится вновь 13-летним шестиклассником, а не учеником седьмого класса, которому стукнуло целых 14. Так что такого? Подумаешь, год. Главное же — победа команды «Комета», где Славик Коротков — капитан и основной забивала. Да и играет мальчишка впрямь здорово...

Сам Фёдор позднее разъяснял, что мальчик, исполнявший эту роль (Виктор Харитонов), «в игре оказался не особенно силён». И в «футбольных эпизодах» его дублировал как раз Черенков.

Фильм этот, что скрывать, помнится ныне благодаря изумительному удару через себя, «ножницами», что наносит парнишка в белой форме. И люди, благодаря Сети, точно знают: забил Фёдор. Однако это же футболист «Орлёнка» — противника «Кометы»! И, кстати, тот потрясающий мяч по меньшей мере уравнивал шансы. Но по фильму переросток Славик эффектно провёл победный гол, артистично переиграв голкипера. Причём настолько фирменно, что невольно угадывается тот же исполнитель. Ему лишь причёску поменяли на более густую и рыжеватого цвета — парик, похоже, приделали. А пластика-то осталась.

Если вернуться к тому шедевру с «ножницами», то стоит привести мнение самого режиссёра. В книге «Кинопроба» он рассказал о пяти дублях. Первый не вышел: камеру заклинило. Второй — оператора подтолкнули. Третий загублен из-за судьи, попавшего ненароком в кадр. Четвёртый: всё отлично! Теперь пятый, последний, — на всякий случай, мало ли что. И, уверял режиссёр, все пять раз актёр-дублёр Черенков исправно укладывал мяч в сетку тяжелейшим по исполнению ударом. Ни разу не подвёл.

Хочется верить? Очень. А представьте, как того же хотелось Фёдору Фёдоровичу! Только он себя преодолел. «Исаак Семёнович преувеличил. На самом деле было двенадцать дублей — и удар у меня получился раз шесть. Но о неудачных попытках в книге упоминать он не стал. Сделал мне, как сказали бы сегодня, рекламу», — объяснял Черенков журналистам газеты «Спорт-экспресс» в 2007 году.

За этот доблестный труд он получил в 73-м 110 рублей. Отдал маме. Но попросил приёмник купить. «Сокол» он назывался. Долго потом служил.

Учёба в СДЮШОР шла сама по себе. Каждый год добавлял неуклонно взрослеющему Черенкову мастерства. Что до кино, то он рассказывал в 83-м о приглашениях сниматься в чём-то похожем. Только уже некогда было. И футбол отнимал, естественно, всё больше времени. И, ко всему прочему, надо было продолжать образование.

Школу Фёдор окончил в 1976 году, после чего напрашивалось традиционное поступление в Институт физкультуры. В подавляющем большинстве как раз там обучались советские профессиональные (будем называть вещи своими именами) спортсмены, и футболисты в частности. Обычно составлялся индивидуальный график сдачи зачётов и экзаменов, который впоследствии корректировался уже как график сдачи задолженностей. Таким образом, совместными усилиями институт благополучно заканчивали, диплом получали.

Черенков удивил уже выбором вуза: Горный институт. Фёдор честно рассказывал потом, как случайно поучаствовал в поединке между спартаковскими воспитанниками 1959 года рождения и командой любителей из того технического вуза. Профессионалы, конечно же, победили — 6:1. Зато любители заронили некоторые сомнения в спартаковские души. Горняк (он же шахтёр) — это же специальность, она везде требовалась.

Ох, и сколько же раз проходило: взяли, потому что спортсмен. Верно: институту, как и всем, нужны были футболисты, хоккеисты, гандболисты. И Фёдору обещали, что возьмут целых одиннадцать игроков с мячом. Футбольным на этот раз. А потом...

Потом, видимо, забыли. Или кто сверху устыдил. Одним словом, из одиннадцати претендентов, шедших на первый курс, прошли лишь двое. На общих, выходит, основаниях. Такую версию событий, по крайней мере, изложил нам однокурсник Черенкова Алексей Абрамов, с которым они дружили до конца дней футболиста.

Алгебру с геометрией Фёдор знал. Вера Андреевна Старченко учила серьёзно. Про свою школьную учительницу он вспоминал в 2007 году: «На редкость принципиальная женщина. Свой предмет — математику — знала “от” и “до”. И от нас требовала того же. Вера Андреевна всегда держала класс в строгости. За малейшую ошибку сразу ставила “тройку” или “четвёрку”. Я тогда ужасно расстраивался. Зато математику вызубрил так, что во время контрольной работы успевал и саму контрольную написать, и в оставшиеся пятнадцать минут сделать домашнее задание по русскому языку».

Математику Фёдор не просто вызубрил! Он её понял, почувствовал. Вспоминая его мастерство паса, нелишне заметить, что иногда и математически образованный мяч попадал туда, где более всего был нужен!

Учиться в Горном институте попросту трудно. Это же типичный технический вуз. То есть высшая математика, физика, начертательная геометрия, техническое черчение. Многие после первого курса уходили.

Да и сама специальность горного инженера достаточно специфична. Факультет назывался «Технология подземной разработки». Чтобы заниматься таким делом, его надо сильно любить. Можно было, конечно, сообщить: мол, футболист, за «Спартак» выступаю, поэтому времени на математику с черчением нет, войдите в положение...

А он не стал ничего преподавателям говорить. Сокурсники знали — и хватит. Он ведь как-то «прибился» к двум иногородним парням. Те были старше на пять лет и обитали в общежитии. Куда юный Федя, конечно, изредка заезжал. С одним из тех ребят, Алексеем Абрамовым, нам удалось поговорить. «Мы производственники, — рассказывал нам Алексей Михайлович, со временем ставший главой крупной строительной фирмы. — Я работал на рудниках года два. Под землёй. После армии». Второй товарищ Черенкова был с Дальнего Востока. Сергей Готовщиков (институтская кличка «Тапки») тоже был заметно старше Феди.

Вообще-то в общежитии не очень любили москвичей. За то, что сидят на всём готовом, на родительском горбу. Но Черенков и здесь стал своим. Его принимали особенно радушно. Почему? По многим причинам. Вот, хотя бы, ни разу не брякнул про знакомства и связи. Никогда никого не обидел, ни разу зло не ответил на шутки-прибаутки, даже если они были с подначками.

Абрамов рассказывал нам, что они втроём сиживали в чебуречной, которая в ту пору находилась возле кинотеатра «Ударник». Выпивали? Сергей с Алексеем — да, Феде доставалось что-то сугубо символическое. Он, скорее, присутствовал.

Не забудьте: ведь только умер отец. И ему так нужны были старшие близкие люди. А ребята-то успели и в армии отслужить, и поработать по специальности. При этом он, житель мегаполиса, затем отправляется домой, а они оставались в «общаге».

Году в 79-м, став игроком «Спартака» с прилагающейся к этому статусу зарплатой, Черенков собрал институтскую команду (в такси набилась чуть не вся группа) и повёз в ту самую чебуречную. Угостил тогда всех. По полной программе.

Полтора года футболист Черенков учился на общих основаниях. Три, то есть, семестра. Затем, переговорив с начальством, перешёл на свободное посещение. Со сдачей всего необходимого. Но всё равно бывал в институте значительно чаще тех, кого мы сегодня называем «мажорами».

Иное дело — практика! Она состоялась после окончания теоретического курса 1977 года. «У нас производственная база, — вспоминал Абрамов, — была в Карачаево-Черкесии, в 35 километрах от Карачаевска, посёлок Эльбрус». То есть горы, красота невозможная, воздух, солнце. Молодость, наконец.

Это нам с вами. А им нужно было курсовые работы затем представить. При этом Фёдор-то — мальчик московский, не горняк. Чуть подшучивали над ним. Допустим, диктуется общая для всех вводная про то, что там, в регионе, добывается: цинк, свинец (Федя всё усердно записывает) и... китайский воробей.

Последнее произносилось абсолютно без смены интонации — и Федя, как вспоминает Абрамов, «покупался». То-то дружкам радости было!

При этом курсовые работы получились вполне грамотными.

Да и потом, когда его уже по телевизору принялись показывать (характерен выкрик отца Александра Беляева: «Это ж наш Федька!»), он не просил пойти навстречу и «нарисовать», как теперь говорят, оценку. А «неуд» за все пять лет был один — по предмету «Статические машины». Он и его потом на «четвёрку» пересдал.

Однако нас, понятное дело, интересуют его футбольные успехи. Сам Фёдор Фёдорович в интервью С. Лескову вспоминал о первой встрече с Николаем Старостиным с некоей степенью неловкости: «В 1973 году проводил лето в спартаковском спортивном лагере. Как-то во время обеда к нашему столу подошёл пожилой мужчина в очках и спросил: “Кто из вас Черенков?” Отвечаю с некоторым вызовом: “А зачем он вам нужен?” И чувствую, меня в бок толкают: “Это же Николай Петрович Старостин”. Я моментально онемел».

Напомним: примерно в ту пору и снимался фильм Исаака Магитона. Может, кто-то рассказал патриарху о талантливом мальчишке, чьи подвиги успели даже на плёнку запечатлеть. Однако вернее всего то, что Федя вообще находился тогда в великолепной форме и это заметили его знающие дело наставники. Николай Петрович оказался верен себе: на дерзковатый выпад не отреагировал. Напротив, отвёл в сторонку, шоколадкой угостил, недолго поговорил о планах на будущее. И напоследок сказал: «Будешь стараться — возьмём в команду». Фёдору, несколько пристыженному, иного стимула для самосовершенствования не нужно было.

Тут нелишне привести милую подробность от Александра Беленкова: «Федя был достаточно щупленький, и Николай Петрович решил его как-то поддержать, подкормить. Сначала мы в столовой обедали, а потом он дополнительно Федю брал с основным составом и кормил ещё и там».

Прошло четыре года. В 1977-м прославленная команда оказалась в первой лиге. А набор 1959 года стали проверять на предмет пригодности в резерв «Спартака».

То было очень трудное время. «Спартак» возглавил Константин Бесков. Тренер знаменитый, авторитетный, но динамовец. А в ту пору именно московское «Динамо» считалось самым принципиальным, историческим оппонентом «Спартака». Преодоление стены недоверия для Константина Ивановича было не менее сложной и важной задачей, чем собственно возвращение в элиту.

Возникал вопрос: на кого будет делать ставку маститый наставник? На тех, кто отыграл провальный сезон 76-го? На приглашённых крепких исполнителей из высшей лиги? Или, может, на собственную, подросшую в родной СДЮШОР молодёжь?

Сегодня-то мы знаем, что Константин Иванович пошёл собственным путём, который, пожалуй, никто не мог предсказать. Однако сорок с лишним лет назад последний названный вариант кому-то из болельщиков вовсе не казался фантастическим. И, стоит признать, Бесков, обожавший возиться с мальчишками, спартаковскую школу не забыл.

Процесс находился под контролем. Просто нужно было подождать где-то год с небольшим.

Пока же в 77-м Черенков оказался в спартаковском молодёжном составе (дубля у команд первой лиги не было). Он, правда, считал, что туда его определил старший из братьев Старостиных. Но в данном случае перед нами вряд ли принципиальный вопрос. Есть же понятие: тренерский штаб. Сейчас подчеркнём, что путёвки в высшую лигу были добыты без непосредственного участия Фёдора. Он медленно созревал в красно-белой «молодёжке».

А она развила, между прочим, бурную международную деятельность. Шутка ли, этот самый «молодняк» в ноябре 1977 года умудрился совершить турне по экзотическим Сингапуру и Индонезии! Со сборными обоих государств юные спартаковцы сыграли по два раза (Сингапур — поражение и победа, Индонезия — поражение и ничья). Черенков только второй матч с Сингапуром пропустил. Правда, не забил ни разу — так ему всего 18. Выглядел же ещё моложе.

Тема возраста будет неоднократно задействована в дальнейшем. В этой связи стоит обратиться к весьма интересной и информативной книге 2000 года «Мастер и мяч. Честный футбол Фёдора Черенкова». Эта небольшая брошюра, некоторые материалы из которой уже использовались выше, имеет лишь один серьёзный недостаток: издательство «Форвард» не указало автора. Об иных характеристиках речь ещё пойдёт.

В данном случае обратимся к приведённому в книге эпизоду, вроде как произошедшему сразу после вылета «Спартака» из элитного дивизиона:

«На реплику одного из собеседников, что всего очка не хватило, чтобы остаться, и теперь непросто будет вернуться в высшую лигу советского футбола, один из наиболее техничных советских футболистов Сергей Сергеевич Сальников хитро улыбнулся и негромко сказал: “Дед отыскал в юношеской команде такого парнишку, что нам будут не страшны любые соперники. Этот молодой футболист — вовсе не случайное озарение. Пройдут четыре-пять лет, и он станет общим любимцем, ‘звездой’ футбола. На него будут ходить, как в наше время ходили, чтобы посмотреть Бутусова”».

Имелся в виду Михаил Бутусов, превосходный ленинградский центрфорвард, один из сильнейших советских футболистов довоенной поры. И Сергей Сальников — действительно блестящий мастер атаки 50-х, а через 20 лет журналист — и вправду превосходно разбирался в игре. Причём сказано всё так правильно и на редкость прозорливо.

Оттого и терзают смутные сомнения в смысле абсолютной достоверности этой сцены. Несомненно, Сальников мог заметить и оценить Черенкова в спартаковской школе — тем более если на него указал Старостин. Но разговор болельщиков-то шёл о высшей лиге, которую бесславно покинули и куда срочно нужно было вернуться. А Сальников, большую часть отменной карьеры проведший в «Спартаке», «утешает» любителей футбола тем, что грянет через четыре-пять лет? И тот мудрый прогноз все твёрдо запомнили?

К тому же Сергей Сергеевич, естественно, был поклонником коллективного, комбинационного футбола и прекрасно сознавал, что ни один, даже супервыдающийся мастер, войдя в конкретный состав, не поставит победы на поток. На дворе всё же 70-е годы. Да и последующий анализ публикаций Сальникова не позволяет считать его упрямым, принципиальным поклонником Черенкова. Впрочем, быть может, это и шло от особенной требовательности маэстро прошлого к таланту конца 70-х.

Всё это говорится не к тому, чтобы уколоть неназванного автора. Просто необходимо запомнить: Фёдор совсем не врывался в отечественный футбол этакой кометой. Как, например, Эдуард Стрельцов или, если брать современников, — киевлянин Владимир Бессонов и одноклубник по «Спартаку» Вагиз Хидиятуллин. Нет, путь Черенкова выдался много сложнее.

В красно-белой заявке образца 1978 года значилось сразу несколько футболистов с похожими фамилиями: защитник М. Буренков (1960 года рождения), полузащитник А. Меренков (1959), нападающие Н. Цыганков (1959) и Ф. Черенков (1959). Даже подумалось тогда: не нарочно ли таковых подбирали?

Но через год остался один Фёдор Черенков. В общем-то обычная практика Бескова. Способный паренёк обкатывался в дубле, подводился к основе через замены. Коли дела налаживались, — следующий сезон человек мог начать и в стартовом составе. Это «многих славный путь»: после Фёдора такой двухлетний «курс молодого спартаковца» (и игрока сборной в перспективе) пройдут Сергей Родионов, Геннадий Морозов, Борис Поздняков. Ребята же, не доказавшие необходимость команде, расставались с ней.

При этом дотошный наставник внимательно изучал каждую игру представителя молодой поросли. Выходило не хуже компьютерного подсчёта технико-тактических действий. К тому же не терялся ещё один наиважнейший момент: готов юнец сражаться, упираться, терпеть — или нет. Тут уж машины бессильны, вступает в действие «человеческий фактор».

Выходит, Черенков по всем параметрам подошёл. Признал его Бесков. Только признание шло вполне себе неспешно.

В 1991 году многолетний второй тренер спартаковцев Фёдор Новиков так рассказывал о начале своей работы с Бесковым. Константин Иванович, дабы приободрить будущего многолетнего соратника перед новой совместной работой, отправил его в гостиницу делить пока номер с парнем, которого на следующий день собирались отправлять восвояси. Итак: «Прихожу, как сейчас помню, в номер 888. Дверь открыта, в кресле сидит парень, заложив руки за голову, и смотрит в потолок. На моё “здравствуйте” ответил, не изменив позы, продолжая созерцать потолок. Я его спрашиваю: о чём, дескать, мечтаете, молодой человек? Он на полном серьёзе отвечает, что хочет жениться, хочет играть в основном составе “Спартака”, войти в сборную СССР и жить как все нормальные люди» (еженедельник «Футбол» от 3 марта).

Удивительно? А почему, собственно? Ведь Фёдор был «ужасно правдив» — буквально как Медведь в «Обыкновенном чуде» Евгения Шварца. Помните: «Если я вижу, что девушка милая, то так прямо и говорю ей об этом». Насчёт «милой девушки» мы неспроста. Ибо неплохо обратить внимание на приоритеты: первая цель — всё-таки женитьба, а не спортивные достижения. Хотя ему всего 18. Но «достижения» никуда не уйдут, а «милую девушку» Ольгу терять было никак нельзя.

Впрочем, вернёмся к воспоминаниям Новикова: «В тот год “Спартак” как раз перешёл из первой лиги в высшую, и Константин Иванович велел мне собирать “дубль”. Я был в Москве человек новый, футбольную биржу знал плохо. Начал наводить справки и тут вспомнил о мечтателе из номера 888. Ни разу не видел его в игре, но что-то необычное было в том парне, в его интонации, когда мы с ним говорили. Словом, разузнал, где он, что делает, пригласил на игру за дубль “Спартака”. Поставил в состав. Бесков спрашивает о каждом, кто как играл. А я говорю: вы знаете, мне кажется, это зерно, из которого будут всходы».

При всём уважении к Фёдору Сергеевичу, нельзя каждое его слово принимать на веру. Новиков не сочиняет, нет. Просто все мы люди. И неизбежно расставляем акценты так, как удобнее нам. Поэтому что если двигаться логикой рассказчика, то получится, что ни Старостин, ни Бесков особой роли в судьбе Фёдора не сыграли.

Однако цитата приведена нами не случайно. Получается, что немолодого, много повидавшего тренера привлекла интонация юного Черенкова. Он говорил «по-взрослому», серьёзно, спокойно, взвешенно. С редкой убеждённостью. Он, бесспорно, не только желал всего того, что наговорил Новикову (которого, уместно подчеркнуть, видел первый раз в жизни), но и представлял себе, как тех высот достичь. А достичь можно было лишь через борьбу. Не драку, заметьте.

Сергей Шавло, уже прошедший на тот момент испытание первой лигой, вспоминал, что при первой двусторонней игре (а Бесков такие тренировочные матчи очень любил, причём часто останавливал процесс и принимался объяснять нюансы) юный Федя играл почему-то правого защитника. А Сергей, уже зрелый, 21-летний футболист, — левого хавбека, как по жизни потом чаще и бывало. Конечно, Шавло выглядел и мощнее, и быстрее. Но как же упирался новоявленный правый оборонец! Руками прихватывал Сергея Дмитриевича! И это Черенков! Корректный, порядочный игрок. Будущая гордость страны.

Однако главное-то было подмечено: «Но когда мяч у него был, естественно, было видно, что он может отдать и так далее». Это слова Шавло. Однако то же мог произнести и Бесков. Так ведь мало ли талантливых ребят, техничных, «с головой»?! И Фёдор чётко сознавал: надо ещё и бороться. А работать значительно больше, чем кому-то кажется. «И Фёдор, когда пришёл, поразил трудолюбием. Всё время вникал, ходил, смотрел», — продолжает Шавло.

Ходил и смотрел он после собственных тренировок. Иные способные ребята уже вовсю отдыхали и развлекались. А ему всё интересно было. Ну и понятно, отчего Константин Иванович стал привлекать его к двусторонкам. И перед тем знаковым матчем против ереванского «Арарата» Фёдор занял место в числе шестнадцати: основа и ближайший резерв на замену.

Обратимся к хронике сезона-78. Начинали спартаковцы прошлогодним составом, который и добыл путёвку в высшую лигу. Даже Евгений Ловчев, вскоре перешедший в московское «Динамо», успел провести две первые полноценные игры.

И дело у красно-белых, прямо скажем, не пошло. То, что получалось «уровнем ниже», в первой лиге, не выходило с более классными коллективами. Бесков начинает глубокую и трудную работу по усилению состава. Журналист Александр Владыкин подсчитал, что к 20 августа за «Спартак» выходили на поле 23 игрока. То есть больше, чем два полных состава.

Первое появление Черенкова состоялось 11 июня в матче с «Араратом», когда он на 76-й минуте заменил Евгения Сидорова при счёте 3:0 в пользу москвичей. Внимание на этот факт обратили где-то лет через пять: тогда, в 78-м, ничего особо значимого не заметили: так, попробовали ещё одного молодого футболиста. Обычное дело. К примеру, другой дебютант, Александр Калашников, был отмечен в прессе значительно раньше.

Хотя справедливости ради нужно заметить: старший тренер сообщил о перспективах Фёдора ещё 1 июня. Похоже, перед нами первое упоминание о Черенкове в печати. Интервью Леонида Никитина с Бесковым в «Советском спорте» называлось «Мера достоинств и недостатков» и посвящено было непосредственно занимаемому на тот момент 14-му месту. На вопрос о молодёжи для усиления игры (причём сам корреспондент привёл как положительный пример сразу уверенно заигравшего Рината Дасаева) последовал такой ответ: «У нас в дубле есть ряд перспективных игроков, которых мы, видимо, сможем показать зрителям уже в первом круге. Это Черенков, Берёзин, Буренков...» Фёдор, как видим, назван первым. Но, нетрудно убедиться, весомых преференций он в 1978 году не получил.

То ли дело упоминавшийся перед этим Дасаев! Ведь на старте сезона голкипер находился в той же позиции перспективного дублёра. Зато как 23 мая занял пост № 1 — так до конца сезона его назад Александру Прохорову не отдал, невольно поспособствовав завершению карьеры знаменитого вратаря. Что ж, место в «раме» одно, трудно его получить — намного сложнее отстоять. Однако если удержался, — всё, ты опора и надежда команды.

С полевыми игроками, ясное дело, неоднозначнее и многообразнее. Вот и Черенков вышел в основе первый раз 30 июня. Тот матч в Москве с «Кайратом» славен прежде всего покером Ярцева, которым голеадор разразился после хет-трика «Пахтакору». Разумеется, проведённые тогда 18-летним Черенковым дебютные 90 минут в высшей лиге никого не заинтересовали. И это закономерно — особенно при сотворённой Ярцевым голевой феерии.

А вот второе появление в стартовом составе 2 ноября чисто формально (домашняя победа 2:1) помогло спартаковцам взобраться на высокое (после возвращения из первой лиги) пятое место. Правда, Фёдор тогда не забил, голевой передачи не отдал и был заменён на 64-й минуте Сорокиным. Ещё Черенков пять раз за чемпионат выходил на замену.

Вроде и не за что зацепиться в плане достижений. Для сравнения: у упоминавшегося Калашникова набралось восемь матчей за основу (трижды в старте) и один гол. Второй Александр, Корешков, провёл те же восемь игр, также единожды отличился и четыре раза выходил с начала встречи. Казалось бы, вот он — удачный дебют. А Черенков, как говорится, «не показался».

Суть сейчас не в том, что вышло всё наоборот. При внимательном рассмотрении можно выделить принципиальнейшую схватку 15 октября в Москве с киевлянами. Ведь Бесков бросил в бой Фёдора на 65-й минуте, убрав с поля, между прочим, Хидиятуллина. Счёт был 0:0, и хозяева настойчиво, пусть и чуть наивно, наступали.

А противостояла им сильнейшая команда СССР, справедливо считавшаяся тогда одной из лучших в Европе. И вот в момент динамического равновесия на поле появляется юный Черенков. Дабы усилить атаку, добавить скорости и фантазии. Да, результат получился плачевным: почти сразу, на 70-й минуте, мастерски открыт счёт Блохин, а на 86-й Бессонов не менее изящно закрепил преимущество гостей.

Но всё-таки та замена, думается, на что-то уже намекала, нечто предвещала. Ведь год-два спустя именно творческое противостояние Черенкова и его товарищей с украинскими «академиками» станет визитной карточкой отечественных первенств. А здесь всё только начиналось.

Впрочем, персональный союзник у Фёдора в «Спартаке» всё же имелся. Николай Старостин с того 73-го навсегда стал поклонником таланта Черенкова. В книге Рината Дасаева и Александра Львова «Команда начинается с вратаря» (1986) Николай Петрович высказался следующим образом: «Фёдор ещё всех за пояс заткнёт. В нём футбольный Лобачевский сидит. Это я нутром чую». Можно добавить: Виктора Папаева, кумира поклонников красно-белых 70-х годов, спартаковский патриарх сравнивал с великим пианистом Святославом Рихтером.

Такая своевольно и гармонично сложенная виртуальная компания просто-таки обязывала к профессиональному — более того, творческому рывку.

Одна из причин такого рывка: особая программа, которую для юного Феди разработал всё тот же Фёдор Новиков. Ведь ясно было: парню нужно улучшать физическую готовность. Для чего необходим комплекс упражнений (там и нелюбимая спартаковцами штанга присутствовала), который нужно выполнять ежедневно, в том числе и в отпуске. Черенков, вроде бы субтильный и хрупкий на чей-то взгляд, отпахал всю ту зиму так, что резко переменился даже внешне.

Сергей Шавло точно назвал даже юного Черенкова «коренастым». Хотя бы оттого, что ноги у Фёдора всегда были крепкими, сильными. Футбольными. Впрочем, физическими упражнениями он никогда на отдыхе не ограничивался. Очень любил, в частности, играть против трёх-четырёх мальчуганов из какого-то двора. Это традиция, идущая от Сергея Сальникова — в определённом роде творческого предшественника Фёдора. Тот тоже бился против таких же мальчишек до упаду. Да, вообще говоря, все они, наши великие игроки, так и не успели повзрослеть. Мальчишки — они и есть мальчишки...

В данном случае видится интересным позднее высказывание выдающегося журналиста Льва Филатова (еженедельник «Футбол» от 2 декабря 1991 года): «И всё же, думается мне, Черенкову в детстве, отрочестве и юности повезло, не забривали его ни в какие юношеские сборные, не переучивали, приспосабливая к самоотречению ради победного счёта, не делали из него прежде срока юнца-воина, юнца-ветерана, не заставляли срочно накачивать себя заёмной силой, не требовали безоговорочного послушания, съедающего радость игры».

...Прежде чем перейти к событиям следующего чемпионата, мы должны признать: Фёдор — человек слова. Если обещал жениться — женился! Бракосочетание с Ольгой Хлюстовой, ставшей Черенковой, произошло 26 августа 1978 года.

До свадьбы они уже были вместе. Просто как-то раз Фёдор сообщил маме, что не придёт ночевать, а останется у Оли, благо её родители вместе с младшим братом отправились на дачу. И что Александра Максимовна с её, казалось бы, патриархальным воспитанием? Будущая свекровь сразу же захлопотала, стала собирать молодёжи завтрак: яйца, сырки плавленые...

Потому что добрая? Конечно. А ещё оттого, что мудрая. Всё она видела и понимала. Видела, что сын влюблён. Видела, что чувство взаимно. И понимала, что Феде и его избраннице надо теперь исключительно помогать.

Свадьба получилась знатная. Но не в сегодняшнем смысле. Без шума и пафоса, без вечерних платьев с бриллиантами.

А в том смысле, что гулял весь двор. «Это было, как в деревне, — делится с нами Ольга Владимировна. — Столько народу! Мы жили на первом этаже. С пятого этажа спустили колонки... Начались какие-то пляски. Это было нечто».

Столы накрыли всё-таки в квартире. Затем праздник перекинулся на двор. Конечно, лето и погода хорошая. Так ведь и в квартире, даже объединившись с добрыми соседями по этажу, принять всех не представлялось возможным.

А теперь — к футбольному 1979 году. Можно ли считать, что тот «рывок от Новикова» и ознаменовал собой переход Черенкова на новый уровень? Думается, да. Хотя сначала надо было закрепиться на уже взятых рубежах. Но обо всём по порядку.

Обозревая 30 января в «Советском спорте» турнир в зале на приз газеты «Неделя», Алексей Леонтьев высказался недвусмысленно: «У спартаковцев есть два футболиста, от игры которых во многом зависит содержание атакующих комбинаций, — Гаврилов и Шавло. Оба они хорошо понимают, что середину поля надо проходить быстро, что обострить атаку без риска невозможно». Как видим, о Черенкове — ничего, хотя он в том турнире тоже играл.

И первые три игры чемпионата Фёдор даже на замену не выходил. А под номером 10 выступал Валерий Глушаков (дядя будущего спартаковского капитана Дениса Глушакова), талантливый друг и партнёр Вагиза Хидиятуллина ещё по ростовскому спортинтернату. Но 28 мая в четвёртом туре Черенков вышел на 67-й минуте вместо ещё одного кумира 70-х, Михаила Булгакова, и вскоре после того матча в Ташкенте окончательно «застолбил» за собой «десятку».

Номер-то что надо: Пеле под ним весь мировой чемпионат-58 провёл, а Круифф, соответственно, — мундиаль 74-го года. Стрельцов с Кипиани, если из наших, также ту «десяточку» жаловали. Теперь и продолжатель правого дела подоспел. Тот, который вот недавно, зимой, смотрелся одним из кандидатов на выход в старте, — становится «железобетонным» участником действа с самого его начала.

А самое существенное: вчерашний дублёр не просто занимает некое, пусть важное, место в команде — он стремится создать вместе с товарищами неповторимую атмосферу командного братства. Приведём свидетельство Виктора Понедельника о победе «Спартака» над «Локомотивом» 4:0 («футбол-Хоккей» от 17 июня): «У меня, к примеру, комок подкатил к горлу, когда я увидел, как несколько раз во втором тайме Гаврилов, Хидиятуллин, Шавло и юный Черенков (по-моему, игрок с великолепными задатками) своими пасами стремились дать возможность забить Ярцеву, прекрасно понимая, что сейчас, как никогда, ему нужно поразить ворота, чтобы почувствовать вновь уверенность в своих силах».

Не секрет, что у Георгия Ярцева, блистательного бомбардира сезона 1977/78, как-то не заладилось в начале 79-го. И Бесков, которого многие считали деспотом и тираном, стал на то время для футболиста «отцом родным». Успокаивал, ободрял, утешал. Однако для создания подлинно семейной обстановки в коллективе одного «отца», хоть и уважаемого, — мало. Необходимы и «братья». И очень знаково, что Черенков, моложе которого в четвёрке хавбеков никого не было, тут же включается в глубокие, не всякому глазу видимые командные отношения. Получается, он без напряжения чисто человечески почти тут же становится «своим среди своих».

Однако присмотримся к ещё одному аспекту провидческого отрывка от Виктора Понедельника, где сообщается про «великолепные задатки». Судя по всему, перед нами первое благожелательное высказывание крупного, авторитетного специалиста (автора золотого гола Кубка Европы 1960 года!) о недавнем спартаковском дублёре.

Ведь и правда, стало потихоньку получаться! Осмелимся предположить, что к концу лета 79-го Фёдора узнали бы на поле, если бы он вышел и не в красно-белой майке с десятым номером на спине. И в той, например, игре 2 июня с «Локомотивом» юный игрок отличился, мощным ударом поразив цель после изящной комбинации с участием Гаврилова и Мирзояна.

Но особенно прославило Черенкова дерби с ЦСКА, состоявшееся 7 июля. Уж много всего в той игре совместилось. И прежде всего, несомненно, роскошная игра Фёдора.

«Обратите наконец внимание, — призывал Юлий Сегеневич в еженедельнике «Футбол-Хоккей» от 15 июля, — и на явный прогресс в игре молодых и ранее никому не известных Черенкова и Никонова, растущих в обстановке здорового, творческого отношения к игре. Видеозапись голов, которые вчерашние юниоры провели в ворота ЦСКА, думаю, не стыдно показать самой взыскательной публике».

«И самое приятное, — восторгался в «Советском спорте» от 8 июля Валерий Винокуров, — в каждом из четырёх случаев (четвёртый гол “Спартака” был тоже ярким) опытные уже спартаковцы Шавло, Гаврилов, Сидоров, Романцев отлично взаимодействовали с молодыми — новичками Черенковым и Никоновым».

Сделаем маленькую паузу с необходимыми уточнениями. Сначала: Черенков, как мы убедились, не такой и «новичок»; Владимир же Никонов, да, проводил первый из двух сезонов за «Спартак». Затем в карьере способного нападающего появится армия в формате ЦСКА. Вернуться в команду Бескова так и не получится. Это всё к тому, насколько сложны многообразные переходы и возвращения. Фёдору всё аукнется и откликнется почти счастливо.

Однако возвратимся к игре с армейцами через строки Валерия Винокурова: «Черенков открыл счёт, дважды подряд обыграв в штрафной площади двух защитников ЦСКА. Сидоров забил второй гол, получив отличный пас от Шавло, причём Гаврилов в этом эпизоде, уступив мяч Сидорову, ввёл соперников в заблуждение. Третий гол Никонов забил после того, как Черенков хитро пяткой отдал ему мяч, а затем точно так же сыграл сам Никонов, когда отдавал пас Романцеву».

Видите, и защитника Олега Романцева, будущего прославленного тренера, затащили в футбольный водоворот импровизации хавбеки с форвардами, причём, на наш взгляд, роль Черенкова в том спектакле будто бы специально выделена. Так как именно его соло раскрепостило «Спартак», и пошли всякие открывания, обманки, передачи пяткой. Разыгрались бесковцы. Даже развоевались. И не нарочно это получилось. Не для «разогрева», как в хоккее. Был момент, когда Черенков прибежал заступаться за кого-то из своих в красно-синюю штрафную. Более того, даже толкнул защитника противника. Судя по всему, Никиту Высоких, парня мощного, рослого и крепкого. Так что черенковский толчок в грудь армеец почувствовал весьма приблизительно. Потому и отреагировать как-либо не успел.

Зато с какой страстью кинулись защищать «нашего Федю» «красно-белые»! Толкались они, честно говоря, совершенно непрофессионально, но ввиду количественного превосходства запихали оборонца соперника аж к лицевой линии.

А всё почему? Потому что Черенков уже не только «свой». Не просто родной. Он — навсегда — младший. «Сын полка», как назовут его в будущем Романцев, Ярцев и многие другие. С чьей подачи — узнаем позже. И охранять и оберегать его следует, не щадя живота своего.

Что же до собственно футбола, то отзыв Олега Кучеренко в «Советском спорте» от 15 июля сообщал, по идее, об официальном признании: «Мастерство 20-летнего нападающего Черенкова растёт не по дням, а по часам».

Так где-то четверть века назад перед Играми в Мельбурне писали и говорили об Эдуарде Стрельцове.

А тут и Спартакиада народов СССР подоспела. Можно сказать, под грядущую Московскую Олимпиаду-80. Задействовали ту же арену, едва введённую в строй после реконструкции.

В отдельных видах (лёгкая атлетика, бокс и т. д.) приняли участие сильнейшие зарубежные атлеты. С футболом обошлись внутрисоюзными ресурсами: силами команд союзных республик, а также Москвы и Ленинграда.

Каждая футбольная команда-участница получила немного времени на подготовку и старшего тренера. Москвичей возглавил Константин Бесков. Казалось бы, как просто: бери основу «Спартака», разбавь её лучшими исполнителями из других столичных клубов — вот тебе и состав. Многие до и после Бескова так и поступали при формировании сборных.

Однако простые, проторённые пути — не для этого тренера. В итоге честь столицы вышли защищать девять динамовцев, восемь спартаковцев и по одному представителю «Локомотива», «Торпедо» и ЦСКА. При этом главный бомбардир предыдущих союзных первенств, уже восстановивший к тому моменту спортивную форму Георгий Ярцев, к удивлению многих, в состав не попал.

Черенкову же, классно заигравшему лишь месяца полтора назад, место нашлось. Как увидим, не ошибся Константин Иванович в этом выборе.

В группе Москве выпало играть с Молдавией, Казахстаном и Туркменией. Дебютная встреча с молдаванами (фактически кишинёвским «Нистру») выдалась лёгкой — 5:1. «Защитники иной раз и уследить не могли за перемещениями Сидорова, Чеснокова, Черенкова, Шавло, — отмечал Виктор Асаулов в «Футболе-Хоккее» от 29 июля. — Во втором тайме отличный гол забивает Черенков (57-я минута. — В. Г., И. Р.). Разыграв мяч с Чесноковым, он вышел на ударную позицию, успел заметить, где находится вратарь, моментально оценил ситуацию и “щёчкой” направил мяч в сетку».

Вроде бы что там — эпизод. Но старший тренер сборной Молдавии Вячеслав Кириченко решил развить тему, разобрав в том же номере действия футболистов собственной команды: «Форварды, получая возможность забить, спешили. Окажись в позиции Черенкова, забившего четвёртый гол, любой из наших форвардов, уверен, он пробил бы “от души”. А мастерство в том и заключается, чтобы из многих вариантов выбрать наиболее верный».

Конечно, «Нистру», команда первой лиги, — не показатель. И тренер молдаван — не абсолютный авторитет. Однако же заметим: Черенкова уже ставят в пример. Более того, его уровень смотрится чуть ли не заоблачным для исполнителей сборной союзной республики. Это всё к тому, что условный рейтинг спартаковца растёт на тот момент с серьёзной скоростью.

И хотя следующие успехи в подгруппе (2:1 с Туркменией и 3:0 с Казахстаном) не отмечены фанфарами в честь Фёдора, важно, на наш взгляд, зафиксировать новый рубеж. А. именно: он уже и в сборной место завоевал, пусть пока и московской.

Москва попала в одну полуфинальную группу с Украиной. Матч между двумя отличными командами стал во многом кульминацией Спартакиады. Нет, и грузины, будущие финалисты турнира, представляли собой серьёзную силу, однако украинцы всё-таки уже брали не просто Кубок Кубков, а и Суперкубок, обыгрывали мюнхенскую «Баварию». Причём не раз и не два: ведь кроме того Суперкубка 75-го года с гениальным голом Олега Блохина в их активе имелась и трудовая победа в двухматчевом противоборстве 77-го. И киевляне тогда входили в четвёрку сильнейших клубов Европы.

Тем не менее Москва Украину обыграла 2:0. При активном участии Черенкова. Второй гол украинцам он забил уже на классе после эффектной комбинации. «Особо следует отметить, — сообщал в «Футболе-Хоккее» Олег Кучеренко, — отличный заключительный пас Гаврилова и действия Черенкова, когда он, сделав необходимую паузу, спокойно оценил обстановку и точно пробил по цели».

А в финале москвичи обыграли грузин — 2:1. Черенков поучаствовал в первом взятии ворот. Именно его удар блокировали, последовал выстрел Маховикова, Габелия отразил мяч в перекладину, а Максимёнков результативно добил. «Золото» — у Москвы! Первое у большинства представителей того ненадолго сформированного столичного коллектива. Что символично: ладно бы 20-летний Федя — так и Константин Иванович в качестве тренера никогда до этого не поднимался на высшую ступень пьедестала. «Всё было впервые и вновь», как в песне «Машины времени»!

Да разве же только в этом дело? Бесспорно, победа в крупном турнире — это навсегда. И её, если придётся, можно и нужно предъявлять, коли потребуется. Вопрос в ином: чем измерить ту волну радости, которая стала постепенно и неуклонно заполнять души любителей футбола — причём не только спартаковских и не всегда из Москвы?

Стоит напомнить: Черенков не входил ни в какие молодёжные сборные, блестяще выступавшие на европейских и мировых первенствах. Он — человек из дубля, каких масса. Большей частью они медленно отчаливали в коллективы класса того же «Нистру». А тут паренёк с простоватой внешностью (про учёбу в Горном институте знали немногие) безо всякой протекции завоевал место под солнцем. Собственным трудом.

Об этом тогда много говорили — но ещё не писали. Потому что понятие «народный футболист» формируется «низами», зато тихо и неуклонно. Рано или поздно и «верхам» (а печать всегда в руках у власть имущих) придётся анализировать биографию Черенкова. Как такой появился, с чего бы и когда. Но до того ещё года четыре.

После завершения Спартакиады тут же продолжился чемпионат СССР. И 12 августа «Спартак» проиграл неудобному в ту пору «Торпедо» 1:2. Сергей Сальников архиобъективен, когда утверждал в «Советском спорте» от 14-го числа: «Однако не лучшим образом распоряжались мячом и были не в ударе два их (спартаковцев. — В. Г., И. Р.) диспетчера — опытный Гаврилов и юный Черенков».

Первый раз — и, слава богу, не последний — Фёдор поставлен рядом с Юрием Гавриловым. Классиком футбольного жанра.

О том, как они дополняли друг друга, поговорим, пожалуй, попозже, — сейчас важен факт. Это же не просто обозреватель, пусть и весьма уважаемый, высказался. А один из самых техничных, элегантных советских футболистов.

При Бескове вторую половину чемпионата красно-белые почти всегда проводили сильнее, нежели первую. Свидетельством чему и стал разгром «Локомотива» 12 августа с хоккейным счётом 8:1. Александр Севидов так описывал в «Футболе-Хоккее» второй гол победителей: «Кажется, что первыми к мячу должны поспеть защитники “Локомотива”, но они стоят на месте, а двигавшийся на большой скорости за Сорокиным Черенков буквально вылетает у него из-за спины, проталкивает мяч мимо опешивших соперников и технично посылает его в ворота. Это и есть современный футбол, игра быстрая, разумная и слаженная».

Согласно хронологии, пора переходить к матчам сборной СССР. И тут необходимо отступление, без которого мы очень многого не поймём.

Национальная команда после серебра первенства Европы-72 не завоёвывала медалей на серьёзных международных состязаниях. Потому что бронзы Олимпиад 1972-го и 1976-го совершенно справедливо не считались успехом: ведь страны соцлагеря выставляли основные составы подлинных профессионалов, а остальные — любительские коллективы. Больше того, сборная Союза пропустила чемпионат мира 1974-го (ввиду отказа выступать в стыковом матче в Чили после военного переворота в этой стране), затем проиграла чехословакам четвертьфинал первенства Европы-76 и не вышла в финальный турнир чемпионата мира 78-го. Налицо кризис.

И в оценке его причин по-своему трогательно объединились власть и её подданные.

Потому, что футболом болели все — от разнорабочего до генсека. И так же все знали, чем любимый советский футбол болен.

О чём вообще говорить, если чемпионы СССР, динамовцы Киева, обладавшие великолепным составом, в сезоне 1977 года 15 игр (то есть половину) закончили вничью, а московские армейцы разошлись с соперниками миром аж 17 раз! Процветали договорные ничьи, очки расписывались заранее. За победу тогда давали не три, а два очка, и в подобных махинациях имелся свой уродливый турнирный смысл.

А зрителя попросту водили за нос, устраивая гнусные спектакли за народные деньги. И выходя защищать честь страны, даже лучшие отечественные мастера не могли изыскать в себе силы для отчаянной спортивной борьбы. Потому как советские состязания отбили навык биться.

Сегодня невозможно представить, чтобы единственная центральная спортивная газета страны «Советский спорт», да ещё при наличии жесточайшей цензуры, всерьёз печатала предложение читателя (нелишне заметить, с Украины) вовсе не давать медалей за первенство страны 77-го года, ограничившись тремя призовыми дипломами. А как вам такой проект: проводить чемпионат Советского Союза в формате мирового первенства? Разбить 16 команд на четыре группы, выявить победителей по круговой системе — после чего пускай сражаются навылет. Зато играть будут.

Вот до чего довели футболисты нашу страну.

Начальники подумали, взвесили. И ввели лимит ничьих. Восемь их можно сделать, за что пойдёт по законному очку. Девятая же и дальше — ноль баллов. Жестоко, несомненно. Однако надо же было как-то противостоять беспределу. Хотя всё равно наивно — кто захочет, тот обменяется не ничьими, а победами на своих полях. Как потом зачастую и случалось.

Теперь понятно, отчего люди столь горячо приветствовали возвращение московского «Спартака» в высшую лигу. Будто свежий, весёлый ветер перемен поначалу несмело, а затем всё заметнее, явственнее зашумел над затхлым болотом. А Фёдор Черенков как раз и стал наиболее характерным на тот момент символом едва начавшегося обновления. Думается, с этим связано очень многое и в его собственной судьбе.

Пока же вернёмся к сборной СССР 1979 года. Точнее, к команде, вышедшей на поле 12 сентября против греческой сборной. Так вышло, что тот матч в Афинах, на стадионе «Леофортас Александрас» стал решающим. Проигрывать было никак нельзя, а вот победа делала шансы на выход в финальную пульку европейского первенства очень высокими.

Стоит добавить: сборную к началу осени принял Бесков, сменивший Никиту Симоняна. Всё-таки безусловный успех команды Москвы на Спартакиаде не смог оставить равнодушными спортивных руководителей. При новом старшем тренере успели провести 5 сентября домашнюю товарищескую встречу со сборной ГДР. Победили 1:0 при голе Гаврилова. Черенкова не привлекали.

Однако в Афинах, в решающем матче за выход в финальный турнир Евро, Бесков выпустил 20-летнего Фёдора с первых минут. При этом состав смотрелся достаточно оригинально. Ибо на острие атаки находился один чистый форвард — Шенгелия. Поддерживать же его чуть из глубины были призваны три, можно сказать, созидателя: Гаврилов, Кипиани и Максимёнков. Черенков с Хидиятуллиным играли значительно глубже, ближе к центру поля.

Как так? Ладно Хидиятуллин, часто выходивший и свободным центральным защитником. Но Черенков?! Он же совсем недавно признан Сергеем Сальниковым в качестве второго диспетчера? А здесь получается, что «опорника» играл, если по-сегодняшнему? Представьте — да. Именно тогда Фёдор показал себя не просто очень хорошим, а безотказным футболистом.

Так уж вышло, что и в «Советском спорте», и в «Футболе-Хоккее» о матче рассказывал Олег Кучеренко. Авторитетный обозреватель сделал две публикации разными: хватило словарного запаса и умения теми словами грамотно распоряжаться. Что было страшно трудно, потому что никем не заказанная боль разъедала сердца советских людей уже с 13-го числа.

Афинское поражение перечеркнуло надежды огромной страны. А в следующем, 80-м, оставалось надеяться лишь на московский олимпийский успех. Больше не на что.

И всё-таки маленький лучик надежды перед советскими любителями футбола блеснул. Кучеренко в «Советском спорте»: «Хорошо играет ещё один молодой футболист — Черенков, но единого стремления отыграться у нашей команды нет». Тот же автор в «Футболе-Хоккее»: «Правда, приятно отметить, что не растерялся 20-летний Черенков, уверенно распоряжавшийся мячом в сложных ситуациях, хорошо вошёл в игру и молодой форвард “Карпат” Юрчишин. Но это — слабое утешение».

Слабое? В общем-то, да. Однако отечественные телезрители приметили игру Черенкова. Оставленного, повторимся, несколько сзади. Определённого волей старших подыгрывать, отнимать, пластаться, пускаясь в подкаты и выгрызая мяч для чуть-чуть забронзовевших опытных партнёров.

Появление молодого спартаковца в сборной Союза на постоянной основе казалось обеспеченным. Но только не для возглавлявшего как «Спартак», так и национальную команду старшего тренера Бескова. Оставшиеся игры сборной в 1979 году прошли без участия Черенкова. Что, если вдуматься, объяснимо. Не с финнами же ему бегать 31 октября по заснеженному газону в ничего не значащем матче. Пусть те домашние 2:2 и заставили вновь поморщиться советских болельщиков.

А Фёдор-то как? Так нормально вроде. «Спартак» принялся выигрывать. Молодого полузащитника пресса не выделяла, но в составе он всегда. Пусть и отмечали других. Допустим, судьбоносный поединок с киевлянами у них дома считается выигранным во многом благодаря тренерскому ходу Бескова, выдвинувшего могучего защитника Виктора Самохина в полузащиту и тем напугавшего хозяев. А Черенков просто выступил под обжитым десятым номером.

Победа в золотом матче со СКА в Ростове тоже формально обошлась без черенковских подвигов. Другие отличались. И на постпобедной фотографии отнюдь не Фёдор на переднем плане. А Сергей Сальников в глубоком анализе на страницах «Советского спорта» от 4 декабря, посвящённом спартаковскому «золоту», не нашёл для Черенкова отдельного предложения.

Почему? Ответ непростой. Обратимся к обязательному интервью в «Футболе-Хоккее» Олега Романцева (рубрика «Капитан о своих товарищах»). О Черенкове сказано так: «Игрок мягкий, техничный, хитрый. Он не обладает большой физической силой — ещё молодой совсем». Вполне возможные констатации про Спартакиаду и хотя бы матч с ЦСКА оставим, задумавшись: почему он «совсем молодой»-то? Ведь далее капитан Романцев повествует о Вагизе Хидиятуллине, у которого «нет слабых мест». Но он, подчеркнём, ровесник Фёдора — обоим на тот момент по двадцать. 30 лет спустя их полувековые юбилеи будут справляться в одном гала-матче...

Так Вагиз же к двадцатилетию — чемпион мира среди 19-летних, а за основу красно-белых выходил ещё в семнадцать. К тому же футболист, которого вполне всерьёз сравнивали с Францем Беккенбауэром. Ему никто уже не делает скидок на возраст. Фёдору же его молодость припоминают всё время.

Любопытно здесь и то, что Андрей Старостин, также один из основателей общества «Спартак» и младший брат Николая Петровича, характеризуя чемпионский состав в книге «Встречи на футбольной орбите» (1980), назовёт Фёдора «повзрослевшим сыном полка». Вот у кого, оказывается, позаимствуют этот образ Романцев с Ярцевым — сами наверняка того не осознавая!

Эта тема «сына полка» получила дальнейшее неожиданное развитие после... проводов Фёдора Фёдоровича из большого футбола в 1994 году. Книга «Мастер и мяч» приводит высказывания футбольных людей. Главный тренер «Спартака» Олег Романцев вспоминает: «Когда Фёдор появился в команде, я уже был её капитаном. И для всех он стал ну как будто сын полка». Николай Старостин вносит значимое, на наш взгляд, добавление: «Фёдор — сын “Спартака”. Верный сын. Я думаю, один он своей игрой привлёк в ряды болельщиков “красно-белых” миллионы людей».

Сказано правильно и просто. Однако Владимир Маслаченко решил продвинуться ещё дальше: «Черенкова называют сыном “Спартака”, но я хотел бы внести уточнение — он сын нашего отечественного футбола».

Не странно ли стремление «усыновить» человека, у которого имелся, мы помним, законный отец, Фёдор Егорович?

Начать не самый простой ответ стоит, наверное, с развития мысли Николая Петровича. Потому что в каком смысле Черенков — «сын “Спартака”»? А в том, что именно он стал первым крупным мастером при Бескове, попавшим в состав непосредственно из СДЮШОР. Ведь команда 77-го года, вспомним, формировалась из представителей второй и первой лиг, а также тех, кто оказался не нужен (пример Гаврилова красноречив) клубам высшего дивизиона. Собственных «сынов полка» у спартаковцев не могло быть, оттого что и «полка» как такового не существовало: школа была пока не готова питать основу качественными игроками.

Лишь к 1978-му пошли результаты огромной «тыловой» работы. И места в составе освободились: из команды по разным причинам ушли Прохоров, Ловчев, Ноздрин, Павленко, Гладилин. Здесь и подоспело время Фёдора. И как же он не «сын», если внутри коллектива такое сокровище вырастили?

Теперь понятно, почему за него «гладиаторы» побежали драться? Черенков же, ко всему прочему, и первенец. Да, Сергей Родионов уже заигран в 1979 году, и Геннадий Морозов с Борисом Поздняковым на подходе, — но раньше всех остальных появившегося на свет сына любят всё же особенно. К тому же такого: даровитого и скромного, изящного и верного, безотказного и — неуловимо лукавого.

Рискнём предположить, что к финишу первенства 1979 года специалисты поняли, талант какого масштаба появился на советских просторах. Тогда почему же столь сдержан Сальников? Так много говорить — дурная примета. Этой невесёлой истине отечественные мастера футбола успели научить экспертов, комментаторов и вообще болельщиков.

Что же касается масштабного высказывания Маслаченко, то оно, понятно, требует изучения всей творческой биографии Фёдора Фёдоровича. Это и будет сделано в следующих главах.