Федор Черенков

Глава 5 ЧЕРЕНКОВСКИЙ ДЖАЗ ВОСЕМЬДЕСЯТ ТРЕТЬЕГО

Лучшим футболистом страны 1982 года почти единодушно и абсолютно справедливо признали Рината Дасаева. Черенков в опросе журналистов набрал всего два очка. Будем считать это символом прощания с уходящей эпохой.

Теперь необходимые пояснения. Первую сборную СССР возглавил Валерий Лобановский, оставивший по такому случаю киевское «Динамо». 8 февраля по просьбам читателей Валерий Васильевич дал краткое интервью «Комсомольской правде». Старший тренер рассказал о четырёхлетием плане работы всех сборных страны «от первой до самого младшего возраста» с «единой трактовкой тренировочного процесса». Плюс к тому нужна «единая трактовка игровых принципов». А также, что важнее для нас, — «единые требования к футболистам».

И далее: «Круг кандидатов пока прежний, ибо за зиму существенных изменений произойти не могло».

Справедливо. Впрочем, Фёдор Фёдорович, как мы успели понять, эволюционировал непросто, нелинейно. И уж точно не помесячно.

Февраль 83-го ознаменовался поездкой олимпийской сборной в Кувейт. Черенков участвовал во всех трёх контрольных встречах. Дважды против местной олимпийской команды хозяев (1:0 и 6:2) его меняли, а игру с клубом «Эль-Кувейт» (3:0) он провёл полностью.

7 марта состоялась запланированная заранее (домашнее поражение киевлян от «Гамбурга» на Кубок чемпионов 0:3 тут ни при чём) встреча украинских динамовцев со сборной СССР. Киевлянам противостояла как раз олимпийская команда, которую усилили Дасаевым, Чивадзе, Оганесяном, Родионовым. Черенкова убирать смысла не было. Он и отыграл весь матч. Киев уступил 1:2, а Фёдор Черенков начал работу с Валерием Лобановским в сборной СССР.

Это было неоднозначное взаимодействие. Но долгий сезон 1983 года прошёл у киевского наставника и московского полузащитника почти идеально. Во всяком случае, к предстоявшему матчу со сборной Франции старший тренер спартаковца привлёк.

Прошло менее трёх лет с памятной игры 1980 года, а авторитет «трёхцветных» взлетел до невозможности. Противостояние ФРГ и Франции 8 июля в Севилье стало одним из прекраснейших футбольных представлений за всю историю этой великой игры. После того высокого и временами страшного мужского зрелища, когда сам матч завершился 3:3, а германцы победили по пенальти, — Румменигге и его друзей зауважали. Во французов же с Мишелем Платини — влюбились.

Игра на «Парк де Пренс» 23 марта 1983 года развеивает миф о несовместимости Черенкова с киевлянами в сборной и ставит под серьёзное сомнение расхожий тезис о том, что спартаковский технарь не выдерживал суровых нагрузок Лобановского.

Ясно это стало уже с первой минуты встречи, когда Фёдор, использовав отбор Родионова на нашей половине поля, разогнал отличную атаку, которую продолжил Буряк и после прострела Блохина чуть не завершил результативным действием Демьяненко. И потом, на протяжении всех 90 минут, спартаковцы отменно ладили со всеми действующими советскими исполнителями. Даже в прессинге, не совсем вроде спартаковской игре, Фёдор выглядел весьма органично. Ему вообще на поле было определённо комфортно.

Безусловно, товарищеский статус встречи сказывался. Интересное, где-то бурное начало не перешло в настоящее сражение. Хотя публика, как и в Бразилии 80-го, не признавала паса назад голкиперу. И болела за красивую игру больше, нежели за соотечественников. Может, и в этом причина популярности французского футбола у нас в стране? А Черенков в указанных условиях ощущал себя как рыба в воде.

На 29-й минуте Родионов, оглядевшись в центре поля, выдал длинный пас на левый фланг атаки Блохину. Одиннадцатый номер успешными финтами стянул оборону противника к себе и, дождавшись своей «девятки», вовремя вернул мяч под удар. Родионов бил почти наверняка, защитники мужественно встали на пути. Отскок — Черенков (вспомним «Хаарлем») тут как тут. Удар с лета неотразим. Характерна сдержанная радость Блохина, молча поднявшего вверх руки: это вновь к вопросу о «несовместимости».

При этом Фёдор, конечно же, остаётся самим собой. Его дриблинг на 31-й минуте незабываем. На правом фланге советский хавбек сначала артистично усадил на пятую точку Феррери, потом легко ушёл от Маю и выдал острый пас Родионову. Причём Сергей завёлся от Фединого совершенства, также успешно прошёл защитника и чуть не забил. Да, такие эпизоды постепенно возвращали достоинство отечественному футболу, основательно утерянное в 70-е!

Соперник, разумеется, желал отыграться. И, поднажав, добился равновесия: гол после красивой скидки Платини забил Фернандес. Но для нас главное сейчас: Черенков доиграл матч. А на 71-й минуте оказался один (!) в стенке, когда противник бил штрафной с левого фланга. Случайно, наверное. Но команда проявила себя дружным коллективом. А Фёдор стал составной её частью. Даже неотъемлемой.

Чемпионат СССР открылся для спартаковцев 27 марта поражением в Донецке — 1:2. Не о самой лучшей форме красно-белых говорила и ничья 1:1 в «Олимпийском» с «Днепром». Правда, 4 апреля на открытой арене спартаковцы лихо разобрались с «Нистру» — 6:1. На счету «активного», по оценке «Советского спорта»,Черенкова один гол. Да что-то радость болельщиков была непрочной, «одноразовой». По этому поводу высказался Михаил Гершкович: «Он («Спартак». — В. Г., И. Р.) в последние годы как раз и отличался игрой созидательной. Нов этом сезоне она ему не удаётся. Есть причины объективные — болезнь ведущих футболистов Гесса и Швецова, уход из клуба Шавло и Калашникова. Есть и субъективные. Далеки от лучшей своей формы Гаврилов и Сочнов, очень неубедительно выглядит линия обороны, явно выпадает из игры Кузнецов, робок и безынициативен Русяев. И потому, несмотря на то, что Родионов и Черенков играют просто хорошо, созидательная игра у “Спартака” никак не клеится».

Сказано точно, но не стоит торопиться с далекоидущими выводами. Просто Сергей и Фёдор тренировались зимой-весной в сборных, где смогли форсировать подготовку, а партнёры не успели к той поре набрать нужные кондиции.

У Родионова с Черенковым была после Франции игра 13 апреля за национальную команду против Швейцарии. В Лозанне дело по дебюту пошло бодро, как и на «Парк де Пренс». «Смело шли в атаку, — свидетельствовал Виктор Понедельник на страницах «Советского спорта», — Блохин, Черенков и Родионов, которых хорошо поддерживали не только игроки средней линии, но и защитники Демьяненко, Сулаквелидзе и Ларионов».

Черенков опять оказался справа. К тому же и Буряка не выставили. До перерыва Блохин забил, да и вообще всё неплохо выходило — как с французами. Тот же Понедельник сообщал: «Не могу с точностью перечислить все те выгодные моменты для взятия ворот Бургенера, которые создали наши футболисты, но вот Родионов и Черенков просто обязаны были поразить цель в такой ситуации, когда вблизи ворот им не мог помешать ни один из защитников сборной Швейцарии».

Те «убойные» моменты произошли до гола Блохина. Но главное в том, что стопроцентно выгодные ситуации необходимо было заслужить мобильностью, желанием бороться, а на слабую реализацию мы пенять не станем (скоро поймём, почему). Сейчас суть в успешном наступлении по обоим флангам. Однако это актуально лишь для первого тайма. Вторая половина, увы, прошла с несомненным превосходством швейцарцев. Перевес в счёте удалось сохранить с большим трудом.

Тревожно, словом, становилось в преддверии важнейшего отборочного поединка с Португалией в «Лужниках». Пусть и в «Лужниках» матч, а всё равно беспокоились любители футбола.

В то же время у сборной СССР был уже впечатляющий отбор к чемпионату мира в Испании, куда португальцы не попали. И пятое место на том первенстве. Кроме того, наши 23 марта с Францией первый тайм славно провели с последующей ничьей, а португальцы тому же сопернику дома 16 февраля безоговорочно уступили 0:3. Зато 22-го числа того же месяца в экспериментальном составе без футболистов «Бенфики» и «Порту» (один вратарь Бенту из лидеров выступал) португальцы обыграли 1:0 ФРГ, вице-чемпионов мира.

Лобановский тот матч с немцами внимательно изучил. Противник выглядел техничным, быстрым, временами резким, отчаянным. И одновременно эмоциональным, нервным, впечатлительным. Чем надо было воспользоваться. Только ведь всё равно исход встречи решала готовность советской команды.

Состав на матч 27 апреля подразумевал именно сборную многонациональной страны, а не команду, за основу которой взят определённый клуб. На поле появились четверо киевлян, три спартаковца, два тбилисца, зенитовец Ларионов и ереванец Оганесян. Наши без особой разведки заиграли слаженно и мощно. «Наша сборная, — радовался в «Футболе-Хоккее» Сергей Сальников, — сразу, без обиняков, дала понять сопернику и зрителям, что сегодня пребывает в хорошем самочувствии и намерена атаковать во что бы то ни стало».

Дальше с удовольствием приведём описание первого мяча. Длинный пас на левый фланг Блохину на 16-й минуте из района центрального круга, о чём свидетельствуют сохранившиеся кадры трансляции, сделал Черенков. О дальнейшем подробнее рассказал Сальников: «Блохин после рывка у углового флага обыграл защитника Пиетру и сделал превосходную передачу верхом на дальнюю штангу. Вратарь Бенту покинул ворота, пытаясь прервать передачу, но безуспешно. В зону опускавшегося мяча подоспел Ф. Черенков и, находясь под острым углом к воротам, мягким ударом, потребовавшим тонкого расчёта, послал мяч в цель». Большой мастер Сальников справедливо подчеркнул: тот отличный пас Блохина ещё нужно было суметь реализовать.

А вот эпизод на 24-й минуте до сих пор бередит сердца поклонников футбола. Олег Кучеренко сетовал на то, что «после быстротечной комбинации Черенкову никто не мешал, но пробил он бесхитростно, со всей силы, и мяч попал в перекладину». Через три дня Сальников внёс необходимые уточнения: «По остроумному замечанию одного из болельщиков, Черенков сам себе дал пас и вышел к воротам. Причём он сделал это прямо-таки в манере циркового иллюзиониста, непостижимым образом перебросив мяч через голову себе на ход».

Тут остановимся. Так как сейчас прозвучала высочайшая оценка Черенкову из тех, что давались и даются. Потому что прочитать слово «непостижимо» у Сальникова — одного из главных остроумцев, вольнодумцев и филигранно оснащённых мастеров отечественного футбола — достойно многих званий и наград. И если уж Сергея Сергеевича тот эпизод столь потряс, то до какой степени мы-то, у телевизоров, восторгались.

При этом ни о каком зазнайстве, чрезмерной самооценке речи и не заходило. После игры Черенков высказался исключительно просто: «При счёте 1:0 мне не хватило хладнокровия. Когда я проскочил с мячом мимо защитника, то увидел выбежавшего из ворот Бенту. В таких случаях я подрезаю мяч, а здесь почему-то сильно пробил по воротам и попал в перекладину». Причём и Сальников, размышляя о причинах незавершённости шедевра (причём мячу, без преувеличений, не хватило до сетки сантиметров), нашёл «оправдание» действиям полузащитника: «Думается, что в поле его зрения попал Родионов, находившийся справа в явном офсайде, в момент выхода Черенкова к воротам. Опасение, что боковой арбитр поднимет флажок, фиксируя офсайд, и побудило, видимо, нашего игрока ударить побыстрее до сигнала со стороны судьи».

Вместе с тем ожидание успеха, исходившее от советских почитателей игры, оказалось вовсе не беспочвенным. Гол Родионова, 2:0 к перерыву — солидно. Но тут, прав Кучеренко, могли возникнуть опасения по поводу физической готовности коллектива: всё-таки вторые таймы во Франции и Швейцарии были проведены значительно слабее первых 45 минут.

Ничего подобного не произошло: советские игроки и после перерыва двигались легко, открывались охотно, пасовали вовремя, радуя тем самым 72 с половиной тысячи зрителей на стадионе имени Ленина и миллионы прилипших к телевизорам сограждан. После третьего гола Демьяненко всё стало ясно.

Но людям хотелось большего. Истосковались люди по красивой, результативной игре соотечественников: поражения-то оскомину набили. Так что мяч Черенкова на 63-й создан, можно сказать, по многочисленным просьбам трудящихся. Безусловно, стоит вновь отметить виртуозный пас Блохина. Однако и автор гола не подкачал.

Показательно выражение Сальникова: «вежливо уложить мяч в ворота». Что значит — «вежливо»? Безусловно — это изящно, изысканно, со вкусом. Но неплохо бы отметить и деликатность Фёдора по отношению к Пауло Бенту. Ведь сколько раз португальский голкипер со всей искренностью и безрассудством бросался на перехват, рвался на выход, кидался в ноги удачливым советским футболистам. И покалечить под конец этого отчаянного человека было никак не возможно. Оттого Черенков вовсе не касается вратаря, закатывая мяч в сетку.

В довершение приведём мнение самого Фёдора из того же номера «Советского спорта»: «А во втором тайме превосходно сыграли многие партнёры. Они освободили зону по центру, а затем мне был выложен мяч, словно на блюдечке. Я вышел один на один с Бенту. На этот раз у меня было время подумать, как его обыграть». Думается, не одному сегодняшнему юному триумфатору неплохо бы перечитать высказывание игрока, сделавшего дубль в важнейшем международном поединке.

Последний мяч забил Ларионов. 5:0 ошеломили всех. Гости не ожидали подобного унижения, хозяева — такого триумфа. Дошло до того, что на пресс-конференцию не явился старший тренер гостей Отто Глория. Сегодня у него возникли бы неприятности. Тогда всё обошлось. Отвечал за всю Португалию второй тренер Мораэш, отметивший в советской сборной Блохина и Черенкова. Чуть позже и расстроенный до глубины души Глория тоже подал голос: «Считаю, не всё ещё потеряно. В ноябре мы обязательно возьмём реванш... Убеждён, что тогда в моём положении окажется Лобанове кий».

Что ж, окажется отчасти. Если руководствоваться строкой в таблице и исключительно результатом. Но футбол, как нам видится, выше любых, причём частенько грязноватых способов добычи очков. Искусство имеет свойство проходить сквозь заполненные таблицы и запротоколированные итоги.

Порукой тому послематчевый анализ игры советских футболистов, сделанный Михаилом Якушиным. О Черенкове сказано: «Играл в средней линии, но в отличие от своих коллег принимал самое активное участие в нападении. Если бы мне задали вопрос: “Сколько у нас нападающих было в этом матче?” — то я бы вместе с Блохиным и Родионовым назвал бы и Черенкова. Если он видел, что партнёр может сделать острую передачу, то обязательно выходил на ту позицию, куда мог последовать пас. Действовал точно, легко, расчётливо, особенно при выходе один на один с Бенту. Черенков был по сути и хорошим связным, завершателем атак. Проделал большой объём работы, но в последние 15—20 минут несколько сник».

Перед нами — пример абсолютного признания со стороны человека совершенно другого поколения. И это даже не Сальников, а тот, кто Сергея Сергеевича тренировал. И ведь как раз Михаил Иосифович некогда высказался против участия Фёдора в чемпионате мира. И он же год спустя восторгается выступлением спартаковца. При этом обратите внимание: ни одного досконально разобранного эпизода, исключая дуэль с Бенту, зато картина предстаёт будто с птичьего полёта.

Если же совсем отбросить эмоции, то мэтр подчёркивает универсальность Фёдора, которая, без сомнения, формировалась через опыт выступлений на международной арене, однако обусловлена и солидной физической готовностью. Ведь любому стало понятно: Черенков способен двигаться и бороться весь матч. И какие ж тут противоречия с тренерской концепцией Лобановского?

В общем, матч окончательно закрепил необходимость появления Фёдора в любом матче первой сборной. Два мяча в официальной игре (да ещё и с прямым конкурентом) всегда стоят чрезвычайно дорого.

А тут ещё в том же номере «Футбола-Хоккея» от 1 мая вышло большое интервью с замечательным названием «Радость, которой он делится». Пожалуй, впервые Черенков ответил обстоятельно и подробно на вопросы, касающиеся в том числе и его внефутбольной биографии. С большинством фактов мы уже знакомы: вырос в рабочей семье, анкету от ФШМ порвал, узнав, что в «Спартак» берут, дальше знакомство с Николаем Старостиным, дубль, первый выход против «Арарата», Горный институт (и «Бей первым, Федя!» — из того материала), Спартакиада, игра против Бразилии.

Так это нынче все знают. А в апреле 83-го читалось с труднообъяснимым для сегодняшней молодёжи наслаждением. И здесь несомненная заслуга Александра Вайнштейна, который в ту пору не был ни успешным журналистом, ни телеведущим и продюсером, а скромно трудился на Московском электроламповом заводе инженером (хотя и стал уже лауреатом премии Совета министров по науке и технике). Быть может, как раз «незамытость глаза» помогла Александру Львовичу добиться от скромного и не особо разговорчивого Черенкова настоящей откровенности.

Так каким же предстал футболист перед поклонниками его дарования?

Прежде всего, человеком умным, ироничным. Чувствовалось: это выпускник хорошего столичного технического вуза. Допустим, тема Горного института как нетипичного выбора получила следующее развитие: «Здесь, наверное, очень вписалась бы красивая история о том, что я потомственный горняк и решил продолжить семейную традицию. Увы, всё прозаичнее. Мой отец — формовщик на заводе, мама тоже из рабочих. Младший брат Виталий, хотя и закончил ту же школу, выбрал специальность радиомеханика. Так что горной династии никак не получится. Вот только если Настя поддержит, дочке ещё трёх лет нет, да и профессия, говорят, не женская. А если серьёзно, то о выборе института не жалею».

По поводу «красивой династической истории» не для красного словца сказано. Страсть как обожали при расцвете застоя разного рода рассказы о верности традициям. Черенков, судя по интонации, всё это понимает и мягко демонстрирует собственное неприятие пафосной риторики.

При этом он столь же спокойно сообщает: «Так что как человеку институт дал очень много. Здесь я был принят в члены партии». Кто-то представлял себе Фёдора Фёдоровича на партийном собрании? А это между тем случалось, и не раз. Просто он по духу, по сути для нас даже не вне партий — скорее, над ними. Но тогда-то студентов принимали в ряды КПСС чрезвычайно редко. И мы (на полном серьёзе) имеем дело с особым доверием к достойному, уважаемому в коллективе человеку. Неординарно размышляющему не совсем, как видим, об игре: «Судьбы многих подающих надежды, и не только в футболе, могли сложиться иначе, умей они в своё время так же трезво оценить окружавших их людей и своё место среди них. Спортсменам действительно порой не хватает “заземлённости” сверстников, а без постоянной внутренней духовной жизни это может стать источником многих бед. “Душа обязана трудиться...” — кто сказал, что это несправедливо применительно к футболу?»

Особенно привлекают его характеристики героев чемпионата мира 1982 года. Начинает он как бы шаблонно: «Вряд ли буду оригинален...» Однако затем идут подлинно своеобразные суждения! Ведь отвечая на вопрос, кто более всего запомнился на мундиале, Черенков начинает не с итальянцев — чемпионов мира, а с... Зико: «Когда против него играл, эффективность его действий не очень бросалась в глаза, не было времени следить, Зико это или не Зико, а у телевизора поражаешься, насколько он полезен». Так ведь бразильцы и в полуфинал не попали, больше того, они заняли место ниже сборной СССР! Но Фёдор внимательно и профессионально следит за качеством исполнения.

И становится понятно: что-либо навязать этому вышедшему из рабочих доброжелательному, улыбчивому интеллигенту невозможно. Потому что дальше он выделяет Марадону, к которому у нас и до «божьей руки» (это через четыре года будет) относились, прямо скажем, противоречиво. Большой, мол, талант, однако ведёт себя нехорошо: апеллирует, симулирует. И в быту, знаете, — не пример для подражания. А у Фёдора Фёдоровича своё мнение о Диего Армандо: «Но к нему, по-моему, несправедливы. Мне кажется, не он не оправдал авансов, а партнёры не смогли поддержать его — он играл в качественно другой футбол — только Ардилес и Бертони пытались ему соответствовать, но втроём, даже если один из них Марадона, выиграть невозможно».

Далее следует единственное упоминание о произведших впечатление чемпионах мира: «Из итальянцев — Антониони». Всё! Не понравился спартаковцу надёжный, практичный, эффективный футбол Италии. И это при том, что в СССР после каждого мирового первенства призывали внедрять опыт победителей, отбрасывая всё наработанное прежде как ненужный мусор, — а затем, через быстро пролетевшие четыре года, ввиду появления свежих чемпионов, вполне могли вернуться к ранее отвергнутому и поразиться собственному недомыслию.

Черенкова же больше всех поразили французы (проигравшие в полуфинале и оставшиеся без медалей): «Какая раскрепощённость и в то же время стройность в организации игры! Мне кажется, лучшие образцы спартаковской игры, когда мы, например, обыграли в Лондоне “Арсенал” 5:2, ближе всего стоят, по крайней мере по духу, к игре французской сборной».

Причём мы уже убедились: перед нами вовсе не прекраснодушный мечтатель. «Большой футбол — не физкультура при открытой форточке. Конечно, необходим результат». Но: «Не припомню, чтобы хоть раз Константин Иванович Бесков или Николай Петрович Старостин ставили задачу выиграть любой ценой, перебегать, задавить... Выиграть — да, но о-бы-грать». Именно так, по слогам, он произнёс дорогое ему слово. А для того нужна игра, чтобы приносила радость ему самому. А он, получается (смотри название интервью), ею бы с нами и делился. Простенькая цепочка. Только вам не кажется, что мы от неё ныне медленно и верно отходим?

15 мая в «Советском спорте» появляется знаковое интервью Владимира Салькова, тогда ещё возглавлявшего олимпийскую сборную. Здесь нужна точность. Итак, вопрос Юлия Сегеневича: «Определяясь с составом, вы, как видно, и что-то теряли?» Ответ Салькова: «Вы имеете в виду перевод в первую сборную Ларионова и Черенкова? Да, эти футболисты играли в нашей команде. Хорошо они зарекомендовали себя и в первой сборной, в составе которой готовятся сейчас к предстоящим играм чемпионата Европы. Замечу, однако, что эти игроки имеют право выступать за олимпийскую сборную, и я надеюсь, что в дальнейшем они сыграют за неё».

Как всегда, очень много идёт «между строк». И слово «теряли» от опытнейшего Юлия Михайловича. И жёсткое «перевод в первую сборную» от Владимира Максимовича. И туманное «надеюсь в дальнейшем» — вновь от Салькова.

В самом деле, что важнее для страны на тот момент: Олимпиада или европейский чемпионат? И то, и это? Правильно. Но у руля «первой» сборной заслуженный (пусть и не очень любимый в московских верхах) тренер СССР, бравший с Киевом и Кубок Кубков, и Суперкубок. Сальков ничем подобным похвастаться не мог. Оттого «перевести» в свою команду нужных исполнителей мог именно Валерий Васильевич, а не наоборот. При этом олимпийская сборная, выполнявшая ничуть не менее важную задачу (в бойкот Олимпиады весной-летом 83-го никто не верил), подлинно «теряла» кадры. Да ещё как — в преддверии официального отборочного поединка против Болгарии на выезде. Матч состоялся в Пловдиве 18 мая, заставил многих болельщиков прибегнуть к сердечным каплям и завершился нервной ничьей 2:2.

Черенков при всём желании не мог принять участия в том матче. Он готовился в составе национальной сборной к встрече с Австрией — обычной, товарищеской. И вот на неё-то Лобановский волевым решением изъял из олимпийского состава Черенкова. Потому что Фёдор был нужен Валерию Васильевичу и на тот конкретный момент, и в дальнейшем.

Австрия запомнилась в 82-м позорным фарсом, когда вместе с Западной Германией валяла дурака, обеспечив себе поражение (!) с устраивавшим обе команды минимальным счётом. Весь футбольный мир оценил пакостный спектакль соответствующим образом.

Поэтому наш соперник был, как теперь говорят, мотивирован. А у наших 17 мая виделась одна задача: сыгрываться дальше, становиться одним коллективом, чтобы к отборочным играм подготовиться. Это удалось.

На сборную СССР в первые 45 минут любо-дорого было смотреть. Эффективны в отборе, контратака развивается быстро, у владеющего мячом имеются три-четыре варианта развития наступления, никто не жадничает, в прессинг кидаются дружно, в охотку. Черенков, чувствуется, на верху блаженства. Что понятно: как хорошо, когда себя предлагаешь, — и мяч тут же у тебя. Теперь надо пасовать — народ к тому готов. Бей, Федя, хоть первым, хоть вторым касанием — партнёр обязательно с благодарностью откликнется на твою передачу.

Так и взял на себя Черенков диспетчерские функции. И в первой половине той игры в Вене точно был основным пасующим в команде Лобановского.

Чуть не сразу после стартового свистка спартаковец, получив мяч от Дасаева, попытался отдать на выход Блохину. Пока не вышло, но вектор наметился. Фёдор бросал вперёд нападающих передачами примерно из центрального круга. Верхом, очень удобно шёл мяч. Оставалось зацепиться за него и пробить Консилиа. Хотя и защита не дремала: следующий такой «парашютик от Феди» ликвидировал не без труда защитник Вебер. И почти сразу же Черенков перспективно подключил справа защитника Сулаквелидзе.

Австрийцев выручил офсайд, однако спартаковца явно посетило вдохновение: практически тут же последовала передача с левой ноги на Блохина. Тот в штрафной успел коснуться мяча, но гола не получилось. Впрочем, голкипер подозрительно далеко вышел из ворот. Похоже, наши это приметили. А Черенков на 14-й минуте завязал новую атаку. Мяч и терялся, и вновь обретался, в конце у Родионова не вышел удар. Причём буквально тут же Фёдор награждает отменной передачей уже Оганесяна. Хорен бьёт из штрафной и... хватается за голову. Выше ворот.

Перечисленные эпизоды достаточно чётко иллюстрируют мысль о роли Черенкова в построении игры той сборной. Дело даже не в передачах. Он добавил фантазии, выдумки и без того хорошей команде. Людям стало с ним интересно на поле. Блохин, допустим, стал чаще отходить к центральному кругу, искать того же Родионова или Оганесяна. Или Черенкова, который не собирался стоять на месте, а энергично предлагал себя. Будто показывал: вот чего или, точнее, кого СССР не хватало в Испании.

При этом недочёты у национальной команды остались прежние: недостаток концентрации в защите прежде всего. Потому что австрийцы, не показав ничего исключительного, счёт открыли: Гасселих добил отскочивший к нему мяч. Шла 29-я минута.

Наши отыгрались красивее — и пусть за «артистизм» в футболе очки не начисляют, такой гол в памяти останется точно. Через 6 минут Фёдор левой ногой почти из центрального круга тем же изящным набросом вывел Родионова на ударную позицию. Консилиа вновь не очень расчётливо выскочил из ворот. Дальше дело техники — и 1:1.

Вновь надо подчеркнуть: прошла далеко не первая передача советского хавбека. Тут нельзя говорить о моментальном озарении. Мы имеем дело с системным подходом. То есть: в тот момент и тренер Лобановский, и футболисты полностью доверяют спартаковскому полузащитнику и признают его право на владение дирижёрской палочкой.

Другое дело, что после перерыва игра изменилась. Черенков стал гораздо меньше получать мяч, а доля его участия в атакующих действиях, естественно, снизилась. Но наставник должен иметь разные планы на разные матчи с разными соперниками. И можно лишь порадоваться за блестяще прорвавшегося к штрафной Оганесяна, который отдал голевой пас Блохину. А вскоре вместо Фёдора вышел Сергей Андреев, давний партнёр Черенкова.

И, бесспорно, не его вина, что игра у команды постепенно разладилась. Связующая нить пропала. Стали заметны разрывы между линиями. Исчезли неординарные ходы в наступлении. Разумеется, сводить всё к уходу с поля одного человека нельзя. Однако факт: где-то с 75-й минуты хозяева прочно захватили инициативу. Могли, конечно, и не забить. Но забили: блеснувший до того Дасаев выпустил мяч, а Пеццай добил его в сетку.

Впрочем, сейчас нам важнее не эти 2:2. Серьёзнее иное: Черенков после майских выступлений первой и олимпийской команды стал необходим и тем и другим. Олимпийцы без него вымучили ничью, национальная команда с ним на поле точно была лучше, чем без него.

Той весной наступила пора настоящих испытаний. Матчи-то первых и олимпийских сборных шли по календарю рядом. 22 мая состоялся поединок в Хожуве, где СССР противостояла третья по итогам ЧМ-82 команда планеты — пусть и оставшаяся после Испании без Лято и Шармаха. Этот факт не стоило бы забывать тем, кто считал и считает хожувскую ничью недостаточным для отечественной команды результатом.

Кроме того, 17 апреля поляки умудрились сыграть в Варшаве 1:1 с финнами. И теперь победа над Советским Союзом им нужна была кровь из носу. Не будем забывать и про политический фактор: серьёзные волнения в тогда ещё Польской Народной Республике закончились введением 13 декабря 1981 года военного положения с арестом лидера профсоюза «Солидарность» Леха Валенсы. И пусть минуло полтора года, однако любви к посланцам Страны Советов точно не прибавилось.

Поляки выступили с такой отдачей и страстью и при такой поддержке стадиона, что у Фёдора, как рассказал нам начальник той советской команды Никита Симонян, во время исполнения гимнов онемела левая сторона лица. Оговорив, правда, что слышал об этом не от Черенкова лично.

Да, противник вышел на битву. Что и подтвердил дебют. Поляки включили жёсткий прессинг при ураганной поддержке трибун, стремясь с первых секунд подавить волю соперника к сопротивлению. Лобановский, естественно, предвидел такой ход событий, выставив аж шесть номинальных защитников. Понятное дело, все они не должны были оседать у собственной штрафной. Кто-то обязательно подключался к очередному советскому наступлению, однако, вдумаемся, какая же ответственность лежала на тех, кто вышел, прежде всего, помогать атаке. А это как раз Черенков, Оганесян и Бессонов. При одном формальном форварде Блохине.

Фёдор стремился вывести мяч к центру поля и постараться, по возможности, затеять что-либо на чужой половине поля. Сначала его после приличного дриблинга сбили, а на 10-й минуте уже сам спартаковец чисто отобрал мяч у Бунцола и побежал сам открываться.

Не получилось. Опять же, не потому что наши парни осторожничали или, тем более, трусили. Просто больно уж классно настроились хозяева. Начальные минут 20 (и ещё первые четверть часа во второй половине) они смотрелись лучше, чем в Испании. Поэтому гол на 20-й минуте видится сегодня закономерным. Збигнев Бонек доказал, что он европейская звезда, забив мяч в падении головой.

Стадион взревел так, что и сейчас, при домашнем просмотре, становится не по себе. Всё против нас! И эти люди на трибунах количеством в почти 70 тысяч глоток, и мастеровитые противники. А тут ещё гол, забитый будто на тренировке.

Только на силу всегда можно ответить силой. Если не терять головы. У Черенкова же только часть лица онемела. Причём и то ненадолго. Мозг-то ни на секунду не отключался. Это по тому видно, как он под знатным давлением крутил головой, выискивая варианты для выхода к своим. Или, когда вышли, — как атаку продолжить. В такие моменты, заметим, он был совершенно спокоен. Взять хотя бы момент, когда спартаковец с той же невозмутимостью, вновь деловито оглядевшись, тонким пасом выводил справа к польским воротам Ларионова. Искренне жаль, что Николай поскользнулся...

При этом мы далеки от утверждения о решающей роли Фёдора в том матче. Тогда, 22 мая, вся команда проявила волю и выдержку. И напрасно тот матч находится в тени, например, осенней домашней победы над теми же поляками. Но необходимо подчеркнуть: Черенков сдюжил и в роли того самого связующего звена проявил себя изумительно. Вот на 36-й минуте он подаёт угловой слева. Борьба в центре штрафной, и мяч, как часто бывает, оказывается снова у Фёдора. Удар пришлось наносить почти с нулевого угла.

Это было очень важно — показать крепость духа и стремление к продолжению схватки. Во всяком случае, до перерыва соперникам не удалось безоговорочно завладеть инициативой. На 5-й минуте второго тайма, как всегда, рассудительный Чивадзе отдал пас налево Черенкову, и последовал отличный прорыв по флангу после перепасовки с Бессоновым. Однако и защита соперника покуда не дремала, не дав пробить Оганесяну. Хотя где-то до 60-й минуты хозяева атаковали острее и чаще.

«У нашей команды, — писал Лев Филатов в отчёте для «Футбола-Хоккея», — пришли в движение фланги, выдвинулся вперёд Черенков и принялся, как ему свойственно, за свои атакующие затеи». Свои «атакующие затеи» Фёдор осуществлял теперь и справа. Один раз он так устроил перепасовку с Блохиным, а на 57-й минуте чуть не прорвался сам. А всё оттого, что чистых-то крайков не выставили. И пришлось спартаковцу мотаться по всей ширине чужой половины поля.

Советский гол, как нам представляется, тоже недооценён. Считается, что ошибся защитник Вуйцицкий, попав в свои ворота. На самом деле тому предшествовала симпатичная атака гостей. Оганесян выдал пас на Черенкова, тот, уходя в центр, подключил слева же Демьяненко. Последовал сильный прострел. Млынарчик мяч должен был фиксировать. Однако когда напрягают по разным краям неуёмные хавбеки с активными защитниками, то лучше куда-либо за лицевую линию выбить. Там, дескать, посмотрим. Посмотрели — а уж с центра поля надо начинать...

«Нет, польская команда рук не опустила, — как всегда, точен Лев Филатов. — Она ещё не раз пускалась в наступление, но с натугой. Как-то формально, по обязанности». Не хватало им, думается, именно Лято. Неунывающего, работящего и умного. Зато у нас такой мастер играл. Черенков во втором тайме освоился на чужой половине поля и затем лично прошёл и пробил в створ. Чтобы противник на защиту переключился.

В концовке сборная СССР делала ничью с позиции силы. Могла больше? Объективно говоря, вряд ли. Тем более и Вуйцицкий чуть не принёс своим голливудскую победу, пробив неточно из хорошей позиции. 1:1 исход правильный. Для СССР, подумав, результат посчитали нормальным. Подзабыв при этом, что поляки лишились большей части шансов на выход в финальную стадию. Это затем неожиданно скажется.

Для Черенкова та игра стала не только конкретным испытанием. С неё стартовала серия выступлений за две сборные сразу. Потому что и Сальков не взял с Болгарией больше ничьей без любимца красно-белых, и Лобановский не собирался расставаться со спартаковцем в канун главнейших отборочных игр.

Фёдору и ранее пришлось испытывать дискомфорт при работе на нескольких фронтах. Так, после встречи с Францией 23 марта последовало домашнее поражение 1:2 от «Шахтёра» в чемпионате. А вслед разгрому Португалии 27 апреля состоялась календарная встреча с «Пахтакором».

Скажут: у всех «сборников» такая судьба — и за клуб бьёшься, и за национальную команду. Верно. Только если ещё одна, дополнительная национальная команда прибавляется, это как понимать? А дело таким образом и обстояло: Черенков выступал в двух абсолютно разных коллективах, которые имели равноценные задачи по выходу из группы.

Однако о совмещении распространяться не стоило. Глядишь, неправильно поймут. Про заработок осведомятся. И не поверят, что, в сущности, «за ту же зарплату», по крылатому выражению Владимира Высоцкого, трудится человек. Из квартиры, что на общей лестничной площадке. Легче на диване по обыкновению рассуждать — и чем публичнее, тем грубее и бесцеремоннее. Эта тенденция, правда, бурно разовьётся в России уже лет через тридцать, когда появятся соцсети. Во времена Черенкова-игрока их не имелось, и для него это было хорошо. С его-то ранимостью...

Официальный отборочный поединок олимпийской сборной СССР с греками состоялся 26 мая. В достаточно подробном отчёте Сергея Шмитько, опубликованном «Футболом-Хоккеем», Фёдор упомянут, по сути, однажды: «После трудного матча со сборной Польши в составе первой сборной не проявил всех своих лучших качеств Черенков».

Наверное. Очевидцу виднее, да и сформулировано деликатно. Но счёт на табло упрям — 3:0 в нашу пользу. Спартаковца не заменили. Выходит, он, и без обычного шика отработав, оказался необходим иным, нежели три дня назад, партнёрам.

1 июня произошло возвращение в первую сборную. Теперь в противниках были финны, отобравшие до того очко у поляков. Игра в Хельсинки ещё больше не понравилась нашим обозревателям. Что ж, люди привыкают к хорошему быстро, а отвыкают с трудом.

Во втором тайме преимущество в классе всё-таки сказалось. Лобановский доходчиво и эмоционально развил подопечным нестареющую идею о невозможности успеха при отсутствии движения. Сразу стало получаться. Момент у Оганесяна, затем у Шенгелии, потом снова у Оганесяна. «В последнем случае, — сокрушался Александр Горбунов, — капитан “Арарата” просто обязан был забивать — партнёры вывели его на стопроцентную ударную позицию...» Владимир Перетурин в «Советском спорте» от 3 июня уточнил: «В один из моментов, получив мяч от Черенкова, имел возможность добиться успеха Оганесян: находясь в 7—8 метрах от ворот, он не попадает по мячу».

Сказанное не принижает достоинств прекрасного армянского футболиста, тем более что после эпизода с его участием Блохин и забьёт на 75-й минуте единственный гол. Просто смотрите: третья серьёзнейшая игра подряд, а Фёдор по-прежнему создаёт моменты; для чего неплохо бы почаще оказываться на передних рубежах. Ему это, как мы убедились, весной 83-го удаётся.

И так пойдёт весь год. Даже неимоверно уставший, нервно измождённый, он окажется нужен двум сборным огромной страны. Эту тему мы досконально рассмотрим несколько позже. Когда осенью обе команды — что для европейского первенства, что для Олимпиады в США — не смогут без него обойтись.

Пока же время переключиться на чемпионат Советского Союза. Выделим главное: без жёсткой руки Лобановского киевляне совершенно распустились и выступали в первенстве откровенно плохо. Что сигнализировало: «Спартак» получил осязаемую возможность бороться за титул. Однако в 80-е красно-белым как-то не везло с подобными амбициями: то минчане в 82-м «выстрелили» с их «искренним футболом», то через год — провинциальный, по тогдашним украинским меркам, «Днепр». С этим молодым, брызжущим талантом коллективом и пришлось соперничать уже опытным москвичам.

«Спартак» старался. Даже потеряв из-за травмы последнего, в общем, форварда Сергея Родионова. Бесков вынужден был составить группу «игроков атаки», куда входили, кроме Черенкова, Гаврилов, вернувшийся из «Кайрата» ветеран Гладилин, Кузнецов, а также Гесс, когда бывал здоров. Но никто из этих мастеров не мог быть «наконечником копья», который, по идее, обязан существовать в любой команде. То есть Фёдору и в родном клубе приходилось приспосабливаться к достаточно причудливым схемам.

Однако без творческой интерпретации идей наставника на поле ни о каком лидерстве говорить бы не приходилось. В общем-то, если по сводкам, чаще остальных на том самом острие наступления оказывался изысканный и умный Юрий Резник. Впрочем, когда как. Я. Грот, например, писал 17 июня в «Советском спорте» о победе 2:1 над «Карпатами»: «Открыл счёт Черенков, который воспользовался умелой передачей Резника и оплошностью Поточняка». Или та же газета рассказывала о голе 29 июня в ворота ЦСКА: «Гладилин с правого фланга недалеко от штрафной площадки хорошо выполнил штрафной удар, на этот мяч удачно выскочил Черенков и головой, чётко направил мяч в сетку ворот». Матч завершился ничьей 2:2.

Но черенковский-то гол прошёл «с воздуха». Фёдор никогда не отличался габаритами, и нельзя сказать, что славился ударами после высоченных прыжков. Но в сложившихся условиях трудной, разнообразной, непредсказуемой работы, повторимся, без нападающих не приходилось выбирать, чем забивать. Главное — не рукой.

Оттого навык действий на «втором этаже» нужно было усовершенствовать. Что и удалось сделать. Юлий Сегеневич так рассказывал о матче с тогдашним лидером «Черноморцем»: «На удивление легко спартаковцы проникали в штрафную площадь соперника. Изящно комбинируя, Гаврилов, Черенков, Резник и Гесс бросали в прорыв партнёров, да и сами неоднократно оказывались в удобной для завершающего удара позиции... Сперва Черенков, использовав фланговую передачу Гесса, в высоком прыжке головой эффектно послал мяч в ворота Ромейского...»

Фёдор ещё и ассистировал Гаврилову, когда забивался четвёртый, последний мяч. Всё удовольствие от того июльского представления как раз и заключалось в том, что крепкий, честный, сам по себе играющий «Черноморец» был переигран по принципам Константина Ивановича, Николая Петровича и, что теперь очевидно, — Фёдора Фёдоровича. Неосязаемые, не видимые зрителю передачи перед штрафной площадью одесситов довели поклонников красно-белых до состояния безмятежного и при этом абсолютно безалкогольного полёта души.

Несомненный интерес представляет и материал Леонида Трахтенберга в «Футболе-Хоккее» от 21 августа. Известный журналист провёл два дня со спартаковцами в Ленинграде. И удачно: 6 августа москвичи победили «Зенит» 2:0; Черенков забил второй гол на 63-й минуте с передачи Гаврилова («при явном попустительстве ленинградских защитников», как написал «Советский спорт»).

Трахтенберг, пообщавшись со спартаковцами, нашёл весьма ценные свидетельства, сообщающие не о конкретном успехе даже, а о неких общих принципах командной игры. Например, превосходного правого защитника Владимира Сочнова всегда приятно послушать: «Черенков с Гавриловым сыграли в стенку, и Фёдор пошёл вперёд. Он мог бить по воротам сам, когда я нырнул за спины защитников. Пас последовал как раз вовремя». Это первый гол. Второй детально описал уже Гаврилов: «Я хотел ударить по воротам, но рядом находился защитник, и я побоялся, что попаду в него. Обидно мяч в такой ситуации терять — я сделал паузу. И тут услышал голос Черенкова: “Юра, дай назад”. И я откатил мяч чуть назад, чтобы он ударил по встречному мячу. Фёдор не промахнулся, счёт стал 2:0».

Чудом сохранилась запись тех голов. По совести, «попустительствовали» зенитовцы именно Сочнову, пропустив движение спартаковца вглубь своей обороны, которая чуть не в линию выстроилась. А вот мяч Черенкова забит, без преувеличения, мастерски. С лета, сильно в угол бьют по-настоящему футбольные люди. Особенно когда им ассистируют столь же обожающие игру персонажи.

Речь, как вы уже поняли, о Юрии Гаврилове. Тот 83-й Юрий Васильевич закончил лучшим бомбардиром чемпионата с 18 голами на счету, вернувшись при Лобановском в сборную. Разумеется, весь творческий путь спартаковской «девятки» — вне нашей книги. Но взаимодействие двух диспетчеров, дирижёров, созидателей внутри одного коллектива, где одиннадцать человек на поле и старший тренер с давно определившимися взглядами и, мягко говоря, жёстким характером, — тема, знаете ли.

Как дозировать действия двух творцов в плане помощи обороне — доступно объяснил Бесков, у которого не забалуешь. Однако при атаке ценятся не только самоотверженность и старательность, но также скорость и удар. При этом и мысль необходима. А как быть, когда люди мыслят по-разному? Точнее, насколько возможно совмещение двух индивидуальностей, исповедующих различные стили игрового мышления?

Гаврилов — классик футбольного жанра. Недаром в интервью Алексею Щукину в «Спорт-экспрессе» в 2003 году он настаивал на том, чтобы детей изначально обучали пасовать низом. Конечно, это же азы. Гаммы, если для музыкантов. Посмотрите на досуге лучшие гавриловские творения: это же подлинный учебник футбола! Настолько ясно, разумно, естественно всё сделано, будто нельзя иного себе представить. Конечно, Гаврилов — вершина недосягаемая. Однако попытка обучения всё-таки вероятна. Как условная консерватория для музыкантов.

В случае с Черенковым дело обстоит иначе. Здесь рациональное, понятное, объяснимое начало отступает. А вступает в права безудержная импровизация. Которая нам точно недоступна.

Джазу нельзя научиться. И играть, как Черенков, — тоже. Зато возникает радость иного толка — именно от невозможности подобное повторить. А мгновение оставалось с тобой навсегда. Напрашивается аналогия со Стрельцовым. И перекличка получается фактически через поколение. При этом, справедливости ради, заметим: когда надо, Эдуард Анатольевич мог выдать и вполне классический концерт.

Сам Гаврилов в том интервью «Спорт-экспрессу» заявил прямо: «Черенков действительно много импровизировал, иной раз и не определишь, что он будет делать. Вроде бы ситуация подсказывает одно, Фёдор же действует по-другому — и как раз в этих моментах ловились защитники».

И всё-таки вернёмся к вопросу о совместимости — они же и в сборной немало поиграли. Так, во-первых, главное-то — гол, результат. А это вне стилей находится. Лишь бы мяч по правилам пересёк линию ворот противника и в сетке оказался. Во-вторых, футбол для них — понятие основополагающее, душевно любимое. Это не нудная, надоевшая работа, а то, без чего нельзя жить. И при такой единой составляющей стилевые различия не могут привести к глубоким противоречиям, тем более — конфликту. Или, что вернее, получается стилевое взаимопроникновение на радость нам с вами. К тому же у Черенкова с Гавриловым сложились попросту добрые человеческие отношения. Да и про шесть лет разницы тоже не будем забывать.

1 сентября в «Советском спорте» с регулярным футбольным отчётом по итогам августа выступил известнейший журналист Юрий Ваньят, освещавший все без исключения чемпионаты СССР. Приведём характерную цитату: «...А Черенков, например, просто играет отлично, претендуя, на мой взгляд, стать лучшим футболистом года. С одним обязательным условием: сильно сыграть за сборную осенью».

Уважаемый Юрий Ильич не упомянул, правда, — за которую из двух сборных? Видимо, понятия Черенков и сборная — всё равно, какая — так тесно сплелись, что и ножиком не разрезать.

В любом случае ставилось «обязательное условие». Давненько такого не приходилось читать.

7 сентября и наступил один из тех дней, когда Черенкову нужно было предъявлять «дополнительные доказательства» того, что он футболист года. Он, собственно, и сам понимал: олимпийская сборная Венгрии в Будапеште — самый сильный противник на пути к Олимпиаде. Потому что греки на своём поле — это страсть, эмоции, поддержка трибун. Венгры же вкупе с перечисленным могли показать и более высокий класс игры.

Рассказывает Юлий Сегеневич: «Тон игре задавал Черенков. Если до перерыва ему нет-нет да изменяли точность и выдержка, то во втором тайме ведущий наш полузащитник уже был практически неудержим. И ритм атак, и направление игры теперь во многом определялись решениями Черенкова, а они в ряде ситуаций вызывали восхищение даже у поклонников сборной Венгрии».

Точно такое впечатление припоминается от того давнего просмотра. Фёдор, не теряя изысканности, всё больше выглядел «тяжеловесом», набирающим силу не как мифический Антей от земли, а как земной футболист — питаясь непосредственно игрой. И вся эта уникальная — интеллектуальная и одновременно физическая — мощь заявляла о себе грозно и неотвратимо. И сам он, всю жизнь будто бы тоненький, ломкий, становился с каждой секундой атлетичнее и мускулистее.

Впрочем, можно послушать и чуть иное мнение. Константин Сергеевич Есенин в «Футболе-Хоккее» более драматично оценивал второй тайм: «Черенков выдвигается ближе к воротам соперников, но внешне игра не стала острее, так как венгры, собрав оставшиеся силы, пытаются организовать последний штурм».

Однако победный гол на 89-й минуте был справедлив, как ни крути: «За минуту до конца игры олимпийской сборной СССР удалась отменная комбинация. Мяч из середины поля был доставлен на левый фланг атаки, где изящными короткими ходами Кузнецов и Мельников расчистили для рвавшегося вперёд Черенкова оперативное поле деятельности. Завершающая фаза атаки советской команды была разыграна безукоризненно. Черенков по центру проскочил к воротам и мимо бросившегося навстречу Ковача мягко и точно послал мяч в правый от себя угол ворот» (Юлий Сегеневич).

«Конечно же, развязка была эмоциональной. Черенкова обнимали и поздравляли. Он это, понятно, заслужил. Потом в раздевалке, восстанавливая всю решающую комбинацию — “Кузнецов передал мяч Мельникову, а Слава дал мне пас так хорошо, что не забить я не имел права”, наш десятый номер, бесспорно, лучший игрок матча, поскромничал» (Константин Есенин).

Карл Хайнц Хайманн, добрый друг советского футбола из западногерманского журнала «Киккер», назвал Фёдора лучшим футболистом матча. И про венгерских зрителей не станем забывать: когда ещё советскому парню там похлопают.

А уже 10-го числа он во многом обеспечил победу над «Металлистом» — 1:0, отдав голевой пас Гладилину. Простаивать некогда. Осень — активная футбольная пора. Сборные, еврокубки, чемпионат финиширует.

Однако всё-таки приостановимся. Широкой массе любителей футбола известно крылатое высказывание Эдуарда Стрельцова: «Черенок — это игрок». Но это разговорное выражение, его затем растиражировали. Так великий мастер обмолвился в хорошей компании известного болельщика Альберта Ермакова. Тем важнее, на наш взгляд, то, как кумир 50—60-х оценил футболиста совершенно другого поколения в разговоре официальном, для печати.

13 сентября в традиционном обзоре для «Советской России» Эдуард Анатольевич так высказался о финальной точке матча с Венгрией: «Вот где проявилась высокая техника, самостоятельность мышления, на мой взгляд, лучшего игрока матча. Без таких футболистов, как Черенков, без солистов, подобных ему, игра во многом теряет свою привлекательность, становится скучной и однообразной».

И пусть в том обзоре гениальный форвард выделяет ведущих игроков всех сильнейших команд (в «Спартаке» назван ещё и Гаврилов), стало ясно: он, импровизатор и выдумщик, дождался-таки наконец себе подобного. Теперь не столь тоскливо и беспросветно наблюдать за отечественным футболом. Теперь спартаковец окреп, по-хорошему заматерел. С таким бы Эдуард и сам бы стремглав выскочил на любимое поле!

Потому как видна мысль в игре, обеспеченная и техническим умением, и физическими кондициями, и, что ценно, психологической устойчивостью. Ведь сколько раз Стрельцов тоже взрывался под конец схватки и обеспечивал победу, так как осознавал свою особенную, исключительную роль. А нынче игрок в форме той же сборной, резво перепрыгнув яму 70-х, не менее качественно прибирает действо себе и приводит к успеху товарищей, попутно доведя публику до умопомрачения. Всё оттого, что с самого искусного и умелого «солиста» и спрос особый. И как же хорошо, что новый виртуоз об этом помнит!

А тут подошло и время еврокубков, тогда прочно объединявших народ. «Спартаку» достался для начала ХИК из Хельсинки. Не самый опасный противник. При этом первая игра состоялась в Москве 14 сентября. «Недокомплект» в «Спартаке» сказывался всё сильнее: потеряли и Резника. То есть нагрузка на Черенкова и Гаврилова стала ещё значительнее.

Характерен ответ Черенкова в «Советском спорте» на вопрос Леонида Трахтенберга: «Почему же спартаковцы промахивались?» Уже отдохнув и посмотрев видеозапись, полузащитник сообщил корреспонденту: «Я не считал, сколько игр мы провели за последний месяц, но, по-моему, нагрузка была большая. (Черенков и Дасаев за 31 день участвовали в 11 матчах, их партнёры на один-два меньше. — Прим. Л. Трахтенберга). Мы разыгрывали комбинации остро, но концовка, которая требует максимальной собранности, свежести, концентрации внимания, выразительной у нас не получилась».

Не совсем, надо сказать, не получилась: на счету Фёдора голевой пас на молодого Аргудяева. Ещё и Гладилин забил. 2:0. Неплохо. Присовокупим и отзыв сильнейшего у финнов игрока Атика Исмаила: «Прежде всего, № 10, Черенков. Великолепный футболист! Знаю, что он играет в национальной сборной и, конечно, будет одной из ключевых фигур в предстоящих матчах вашей команды с поляками и португальцами».

Обратите внимание: наш десятый номер счёт играм-то потерял. Большая нагрузка — а как иначе? И дальше непрестанная череда встреч, среди которых ни одной проходной. Все важные да нужные. Вот с «Торпедо» он забил 19 сентября — 2:0 получилось. С ЦСКА весь матч отыграл — 0:0.

Его заменили лишь 28-го в Хельсинки после первого тайма. Когда счёт стал 3:0 в нашу пользу, а он, Фёдор, на 44-й третий мяч провёл. И, право слово, эти 45 минут отдыха были по-человечески важнее любых, самых искренних славословий.

2 октября Александр Севидов в «Советском спорте» вернулся к вечной теме усталости футболистов под конец сезона: « В какой-то степени это могло служить оправданием для Черенкова, который выступает ещё и за первую, и за олимпийскую сборные, но никак не для других». Пожалуй, впервые спартаковец был отделён от «других» в таком контексте.

Дальше — в какой-то степени — больше. 5 октября олимпийская сборная сыграла с греками на их поле. Состав наш был весьма хорош. Особенно в передней линии: нападающие Газзаев и Грачёв украсили бы собой любую команду. Черенков выступал в полузащите.

В начале матча гости смотрелись явно лучше, мастеровитее. Как писал Юрий Цыбанев в «Футболе-Хоккее»: «Черенков довольно удачно приступил к диспетчерским обязанностям, взяв на себя, по сути, всю острую распасовку». А это для нас добрый знак. И вот «взятая в крутой оборот греческая оборона рассыпалась, что Черенков, Грачёв и Кузнецов использовали быстрой комбинацией, проведённой хладнокровно и лаконично. 1:0».

Во втором тайме развернулись основные события. Начальные четверть часа прошли при преимуществе гостей: и Грачёв, и Газзаев продемонстрировали вновь недюжинное индивидуальное мастерство. Хавбеки в те 15 минут тоже себя проявили: прошёл хороший удар Черенкова после длинного, через всю штрафную площадь паса Евгения Кузнецова. Не забили. И тут, по выражению Цыбанева, «средняя линия... будто растаяла».

А греки мяч прибрали к ногам и потихонечку придавили. Поначалу центр поля заняли, затем и до штрафной добрались. После чего вполне закономерно забили. Советская защита тут ни при чём. Не говоря уж о безупречном Вячеславе Чанове. Игровой перелом — целиком на совести полузащиты. Но что же, она не имела права устать?

Шла 74-я минута матча. Очки терять было нельзя. То есть нужен выигрыш. Для чего необходимы силы. А где их взять? «Советский спорт»: «На исходе встречи нашим футболистам удалось резко взвинтить темп игры и под занавес встречи решить исход спора в свою пользу».

Свидетельствует Цыбанев: «Черенков получил мяч в самой горячей точке — напротив ворот, куда он выдвигался не часто, виртуозно преодолел нескольких соперников и завернул мяч в дальний угол. 84-я минута, 2:1! А в предыдущей игре, в Будапеште, Черенков сделал победный удар на 89-й... Теперь уж наши не остановились и успели забить ещё». (Третий гол забил зенитовец Клементьев.)

9 октября настал черёд матча национальных сборных Советского Союза и Польши. Соперник был не тот, что весной в Хожуве. Шансов на выход из группы у гостей почти не осталось. Однако второй тренер поляков Бернард Блаут поражал оптимизмом на страницах «Футбола-Хоккея»: «Представьте себе: мы выигрываем в “Лужниках” 1:0, у себя дома с Португалией делаем 2:0, вы проигрываете в Лиссабоне. И мы занимаем... первое место. Никакой фантастики!..»

Никакого стартового штурма ворот поляков не состоялось. Наоборот, это они проявили активность. В результате которой Черенков, отошедший в оборону, тяжело задышал (это заметно на записи). Хотя на 7-й минуте Блохин уверенно разыграл со спартаковцем штрафной и тут же побежал вперёд в полном одиночестве. Уверенность киевлянина была подтверждена метким пасом и судорожными действиями обороны, пославшей мяч в аут. А чуть позже возвращённый в состав Гаврилов через Оганесяна подключает Черенкова уже слева.

Гол назревал. Сборная СССР вновь играла хорошо. И вот Гаврилов, быстро сориентировавшись, чётко отдаёт на край штрафной площади Черенкову. Тот правым касанием принимает мяч, одновременно перебрасывая его через ногу Кенсы, затем разворачивается кругом и бьёт уже с левой. Вратарь Млынарчик, честь ему и хвала, парирует удар, но вовремя добежавший Демьяненко верно кладёт мяч в сетку.

И дальше комбинации радовали. Черенков при этом постоянно в центре внимания. Он, можно сказать, из тех, кто создавал даже не глубину, а протяжённость атаки во времени. На 23-й минуте последовало хорошее развитие наступления, но грубо сбивают Демьяненко, а свисток справедливо молчит, так как мяч остался у СССР, и пошла вторая фаза атаки хозяев с ударом Евтушенко в перекладину. Фёдор — душа нового натиска, ибо готов к отбору, подбору и свежей передаче. Иными словами, для него нет исключительно оборонительных или сугубо наступательных действий. Всё определяется моментом и необходимостью.

Причём он, подхватывая мяч, чувствует, что делать дальше. Вот 28-я минута. Черенков выводит слева Оганесяна, тот сильно бьёт с угла штрафной. А угловой закручивает опять же спартаковец — и Чивадзе посылает мяч головой в упор мимо Млынарчика. К нашему сожалению, польский защитник выбивает мяч с линии ворот. То есть шла его, Фёдора, игра. Ему же так хотелось выдумывать и пробовать. А тут все условия созданы. Команда бежит, народ открывается под пас. Недаром с трибун зазвучало полузабытое: «Молодцы!» Хотя до перерыва и не забили. Черенков отошёл к центру, на «раздачу». Но на 41-й подбежал к атаке и плотно пробил рядом со штангой.

Второй тайм начался вновь с активизации гостей. И вот Черенков на месте правого защитника ликвидирует прорыв всё того же Кейсы. Попозже напомнил о себе сольным проходом и звёздный Бонек. Однако чего в игре поляков стопроцентно не было, так это артистизма. А у нас Фёдор получил мяч на 58-й минуте — и не успел ещё с ним ничего сделать, однако раздались негромкие дружные аплодисменты. Так встречают в театре выход на сцену народных артистов — Евстигнеева, Леонова, Смоктуновского. И кто теперь скажет, что футбол — не искусство? Сами видите: суть в исполнителях.

А на 62-й минуте хозяева забили второй мяч. И атака-то почти захлебнулась. Но на левом фланге притаился Оганесян, который безупречным подкатом вернул мяч в борьбу. После чего Черенков в английском стиле высоко выпрыгнул и зряче отпасовал Блохину. Тот распорядился моментом по-бомбардирски лаконично, отправив мяч низом в угол. Фактически игра была сделана.

Уверенная победа 2:0 вселяла оптимизм. И обычный зритель считал, что во многом путёвка на еврофорум почти завоёвана, и замечательный футбольный писатель Лев Филатов свой отчёт в «Футболе-Хоккее» назвал «Достаточные гарантии». Причём оптимизм Льва Ивановича связан был во многом с десятым номером сборной и «Спартака»: «Вы, наверное, заметили, что в обоих случаях, когда забивались голы, предпоследнее слово было за Черенковым. Случай удивительный: обе сборные, первая и олимпийская, считают его участие в самых ответственных матчах обязательным. И не ошибаются. В этом проявляется не только признание личных достоинств Черенкова — видение поля, виртуозность обращения с мячом, доброта к партнёрам, завершающий удар, лёгкость передвижения, но и насущная, острая необходимость в футболистах такого типа, способных склеивать, отлаживать командную игру».

Бывает же так: и не добавишь. Единственное, быть может: Филатов, по понятным причинам, довольный выступлением команды Лобановского, не затрагивает тему нагрузок, которые обрушились на Фёдора. Конечно, цель отчёта абсолютно иная, однако очень скоро другие специалисты забьют тревогу. Правда, матч с поляками и впрямь не должен был в этом плане насторожить. Черенков получил заслуженно прекрасную прессу.

«Советский спорт» вновь обратился к Михаилу Якушину, который, как и после матча с Португалией, дал оценку действиям каждого футболиста. Итак, о Фёдоре: «Был, пожалуй, самым заметным в нашей команде. Легко и непринуждённо обращался с мячом. И в пас хорошо играл, сам хорошие предложения партнёрам делал, при срыве атаки успешно действовал в отборе мяча. В полной мере проявил свои универсальные возможности. Его ценное качество — умение расслабляться в паузах игры, благодаря чему он сохранил энергию до конца матча».

Заключительное наблюдение весьма любопытно. Как-то никогда не приходило на ум, что Черенков в отдельные неигровые моменты расслаблялся, будто боксёр-профи во время судейских, допустим, замечаний. Но сейчас серьёзнее иное: тема «сохранения энергии» всё-таки затронута.

И бывший классный полузащитник «Торпедо» и ЦСКА Николай Маношин высказался с обескураживающей откровенностью: «От Черенкова, памятуя о его последних игровых нагрузках, я, честно говоря, даже не ожидал такой прыти. И это несмотря на то, что он принял на себя дополнительные и не совсем обычные функции». Про те функции упомянул в том же номере «Футбола-Хоккея» отличный хавбек армейцев Москвы сороковых годов Алексей Бодягин, указав на случай, когда спартаковец умело сыграл на позиции чистильщика.

Сегодняшним читателям надо понять: и Маношин, и Бодягин — эксперты сезона 83-го года. Сегодня в этой роли выступают Евгений Ловчев, Александр Мостовой, Андрей Канчельскис. Заслужить у них высокую оценку очень сложно. И не оттого что они придираются — просто до невозможности любят футбол. Поэтому благодарный и восхищенный отзыв ветеранов дороже любого звания. А тут люди признают: Черенков выступил на уровне лучших образцов прошлого. И даже их превзошёл. И в технике, и в понимании футбола. И, самое главное, в отдаче.

Другое дело — какой ценой. Ведь уже 12 октября состоялась игра олимпийской команды с Болгарией. На третий, получается, день после поединка с поляками. Процитируем довольного (игра завершилась нулевой ничьей) наставника «братушек» Ивана Вуцова: «Из советских игроков на меня произвёл впечатление техничный и энергичный Кузнецов. А вот Черенков, которого мы боялись больше всего, на этот раз сыграл слабее, чем в сентябре в Будапеште».

Неизвестно, полностью приведены слова болгарина или «Советский спорт» решил не тратить газетную площадь. В принципе в Европе должны были знать об отборочном турнире к первенству континента. Разумеется, восстановиться перед второй подряд важнейшей встречей было невозможно. И тут вновь интересны наблюдения о Фёдоре маститого тренера, на этот раз Гавриила Качалина: «На нём, несомненно, сказалась большая нагрузка, которую он вынес в последних, очень ответственных матчах в составе первой и олимпийской сборной СССР».

Дальнейшие наблюдения многоопытного тренера заставляют, по меньшей мере, задуматься: «Хорошо смотрелся с мячом в атаках. Ввиду того, что его физические возможности были ограничены, нередко делал длительные паузы в игре, не проявляя обычной активности. Правда, после перевода во втором тайме в переднюю линию атаки сумел вместе с новыми партнёрами, вышедшими на замену, оживить игру в нападении».

Сам Черенков ничего не говорил. Всё — и слова тоже — на газоне оставил.

На сей раз это было замечено. Сергей Сальников в «Футболе-Хоккее», отметив для начала мягкий, мастерский пас спартаковца, которым Гоцманов выводился один на один, и неудачное завершение Сергеем прекрасной комбинации, выступил с серьёзным и тревожным заявлением: «Особо хочется сказать о Черенкове. Этот безусловно талантливый игрок попал сейчас в сложное положение. Его занятость в матчах, пусть и очень важных, превышает допустимые нормы, поэтому, наверное, в данной встрече ему пришлось выступать на пределе сил, и он сделал это значительно слабее, чем в матче со сборной Польши двумя днями ранее. Думается, что в подобном положении целесообразно было ориентироваться на футболиста, пусть менее одарённого, но зато с большим запасом сил и жаждущего борьбы».

Сергей Сергеевич отлично понимал: Фёдор жаждал борьбы, как никто, и с болгарами тоже был одним из лучших. Только Сальников и так многовато сказал, вмешавшись фактически в святая святых — комплектование сборных. И всё-таки на всю страну было громко сказано: творится неладное, футболист тянет нечеловеческий груз, и «важность матчей» не оправдывает возможных последствий для здоровья молодого ещё мужчины.

Номер «Футбола-Хоккея» с отчётом Сальникова появился 16-го числа. 14 октября «Спартак» противостоял в Москве «Жальгирису». И Бесков со Старостиным решили поберечь Фёдора. Однако опять что-то не заладилось. И во второй половине Черенков вместе с Родионовым, которого тоже оставляли в резерве, предстали перед немногочисленными зрителями «Лужников». Победили красно-белые 1:0, Сергей Юрьевич забил на 86-й. А черенковский отпуск вышел совсем уж кратковременным.

И возникает законный вопрос: почему же так? Ведь не враги же ему тренеры? Нет, конечно. Однако исключительно тренеры отвечают за результат. А что делать, если Черенков подлинно лучше других?

Есть известное и оттого не менее пронзительное свидетельство из книги Александра Львова и Рината Дасаева «Команда начинается с вратаря»: «Я видел, как иногда, приезжая на сборы в Тарасовку из очередной поездки, Федя запирался в комнате и отлёживался, приходя в себя». Это лучший голкипер чемпионата мира 1982 года говорит, который и сам славился феноменальной работоспособностью на тренировках и бесстрашием в игре.

И даже от Рината и всех остальных добрых товарищей по «Спартаку» Фёдор закрывался, дорожа одиночеством. Мы никогда не узнаем, о чём он думал тогда, рухнув на кровать в Тарасовке. Судя по всему, есть нечто невыразимое и необъяснимое, напрямую связанное с человеческим духом. Такое, если и вправду присутствует, — вечно внутри, не для общественного пользования.

Нам осталось рассмотреть лишь одну игру сборной СССР — с Португалией на выезде 13 ноября. Поэтому можно уже сейчас сделать выводы по поводу фантастического 83-го года в биографии спартаковского полузащитника. Прежде всего, стоит уяснить: а в чём, собственно, уникальность достижения?

Да, Фёдор провёл восемь игр за первую команду и четыре за олимпийскую. Плюс чемпионат страны и Кубок СССР требовали серьёзной отдачи. Осенью подошёл и Кубок УЕФА. Так что, не было в советской истории ничего похожего? Почему же, было. В 1967 году Эдуард Стрельцов тоже провёл 14 игр за олимпийскую и первую сборные. И так же, как и Черенков, стал лучшим футболистом СССР того года. А потом всего один полноценный сезон отыграл во многом из-за тех перегрузок.

Но всё-таки разница есть. Причём немалая. Прежде всего, Эдуард Анатольевич не выступал в таком страшном, изматывающем режиме. В 67-м имелся разумный недельный цикл, включавший время для восстановления. К тому же партнёры по олимпийской сборной у торпедовца были те же, что и в национальной, а спартаковец у Малофеева (возглавлявшего олимпийскую команду) окунался в совершенно другую атмосферу. Да и противники по еврокубкам образца 1967-го уступали на порядок оппонентам красно-белых 83-го.

Однако не в одном футболе дело. Потому что в стране за минувшие 16 лет очень многое изменилось. 1967-й — вполне себе ещё оттепельный год. Не все фильмы запрещают, джаз играет, народ читает «Новый мир» Александра Твардовского и смотрит ещё не закрытый старый КВН по телевизору. Стрельцов никого до глубины души работоспособностью не поражал: ещё и реформы Алексея Косыгина в тупик не зашли. И танки советские Чехословакию не посетили.

Не то в 1983-м. Жизнь в стране становится всё хуже, даже столица это почувствовала. Притом «двойная мораль» торжествует. Это когда люди одно вещают публично, а другое — за плотно прикрытыми дверями. И такое явление, как «совок», становится типичным. Такой индивидуум с наслаждением пользуется достижениями строя, стараясь отдавать по минимуму. (Совковый лозунг продекларировал ещё при Сталине персонаж кинофильма «Весна» Бубенцов, блистательно сыгранный Ростиславом Пляттом: «Где бы ни работать — лишь бы не работать»). Да и логика есть: всеобщая уравниловка не поощряла ударный труд. И с чего, грубо говоря, «пуп рвать», если всё равно все равны, пусть некоторые, наверху, и «равнее»?

Черенков потрясающим образом взламывает стереотипы, поднимаясь, как каждый крупный художник, над пустотой и суетой. Он, коммунист, — по большому счёту вне политики. Его не затащили в высокие кабинеты и роскошные дворцы. (Чему непросто противостоять: так, Бессонов был делегатом XVIII съезда ВЛКСМ, есть даже статья за его подписью по поводу речи Леонида Ильича.) Он, не отвлекаясь, делает своё дело, радуя, что характерно, и работяг, и эстетов: вспомните аплодисменты на матче с Польшей. Притом конкретно себе ничего не выпрашивает. О собственных — несомненных — заслугах никому принципиально не сообщает. Не просит. Не ноет. Как-то непривычно. И нетипично...

Матчи с «Астон Виллой» окончательно подтянули к Фёдору не только московского, но и всесоюзного зрителя. Ведь представители Бирмингема были обладателями и Кубка чемпионов 1982-го (обыграв по пути киевлян, — благодаря, правда, особой английской трактовке правил, позволившей безнаказанно атаковать вратаря Виктора Чанова), и Суперкубка того же года. В общем, бирмингемцы были значительно сильнее «Арсенала»-82.

Первый матч состоялся в Москве 19 октября. Гости не сразу, но удивили. Тем, прежде всего, как надо готовиться к игре. Александр Севидов писал в «Советской России» от 21 октября: «Английские футболисты взяли под плотный персональный контроль, причём контроль по всему полю, всех спартаковцев, за исключением двух центральных защитников, предложив тем самым тактический ход, который был бы не привычен любой из наших команд высшей лиги, ибо на протяжении всего матча у нас давно уже никто так не играет».

А может, и вообще не играл. Это же не «на пары разбиться», что действительно практиковалось лет за десять до описываемых событий. Тут не одна голая «персоналка» демонстрировалась. Если бы так, то ни Гаврилова, ни Черенкова никто бы не удержал. Нет, здесь действовала тонкая система подстраховки и взаимозаменяемости. Гигантскую работу провели англичане. Честь им и хвала.

Как и нашим: за то, что заставили родоначальников футбола поработать. Это вам не болгарские олимпийцы. Это суперклуб, который специально прилагал усилия, дабы сдержать кунцевского парня. В чём пока преуспевал.

Британцы, спрутами вцепившиеся в москвичей, не забывали и об атаке. И дважды вели в счёте — 1:0 и 2:1. Причём второй мяч в исполнении темнокожего мастера Гибсона заставил почесать в затылке не одного советского болельщика. Уж больно мастерски он положил мяч в ворота безупречного Дасаева. Правда, Гаврилова «Астон Вилле» тоже не удалось удержать. Два раза Юрий Васильевич счёт сравнивал. Последний раз с пенальти под самый конец, установив шаткие перед ответной встречей 2:2.

А как же Фёдор-то? Неужто просчитали его британцы? Или усталость накопилась?

Тут надо отметить две вещи. Во-первых, в Москве Черенков отыграл неплохо. И открывался, и двигался, и пасовал, и отвлекал. Во-вторых, команда Бескова тоже была прекрасно обучена, а тренерский штаб умел не хуже англичан анализировать прошедшие поединки. Но болельщик всё одно про счёт помнил. Ничья на своём поле поздней осенью с сильным соперником оптимизму не способствовала.

Исход легендарного поединка 16 октября в Бирмингеме знают многие. Тем интереснее проследить, как и чем занимался противник перед игрой. «Мы обратили внимание на то, — сообщал в «Футболе-Хоккее» Виктор Понедельник, — что тренер англичан Бартон в своих предматчевых выступлениях постоянно подчёркивал необходимость во второй встрече со “Спартаком” вновь применить плотную персональную опеку по всему полю. В первую очередь его тревожили лидеры спартаковцев Черенков и Гаврилов. Сотрудник местной газеты “Бирмингем пост” Хикман в беседе с нами рассказал, что тренер “Астон Виллы” Бартон перед встречей с советской командой провёл две специальные тренировки, на которых центральный защитник Ормсби репетировал свою игру против Гаврилова (его роль исполнял запасной бирмингемцев Берг)».

...Дела сразу пошли для красно-белых отвратительно. Хозяева забили так называемый быстрый гол. Хороший, после красивого прохода по левому флангу Морли, когда он оставил не у дел Сочнова и чётко подал в центр на Уифа. Центр нападения легко забил головой на первой минуте!

Много мы найдём примеров, когда отечественная команда отыгрывалась или, больше того, побеждала после такого нокдауна? И тем прекраснее, что спартаковцы не утеряли присутствия духа. Наоборот, им стало вроде как интереснее и увлекательнее. Когда ещё придётся сыграть в футбол с таким сильным, жёстким, однако в целом негрубым противником? Который к тому же тщательно готовился к борьбе с Гавриловым (в чём тоже не особенно преуспел), а Черенкову внимания должного не уделил. Промашка? Да как сказать... Коротко говоря, разве возможно подготовиться к чужой импровизации?

Так что весь первый тайм шла упорная тяжёлая борьба, где обе стороны имели шансы на успех. У нас могли забить и Родионов, и Гладилин, и Гаврилов. Что до Черенкова, то он участвовал почти в каждой атакующей операции, но больше всё же присматривался, примеривался, продумывая убийственные для «Астон Виллы» ходы.

Гром для хозяев грянул на 46-й минуте, сразу после начала второго тайма. Гаврилов выдал Фёдору изумительный пас на место правого крайнего, и тот поразил цель с истинно французским изяществом. Вышло с ходу, «щёчкой», низом, без шансов для голкипера Спинка.

По окончании действа «Би-би-си» (нещадно глушимые западные «голоса» тогда слушали всегда с интересом, а в ночь победы — с особым наслаждением) мрачно сообщило о тактике мелкого фола и случайностях, позволивших русским победить. Это не так. Фёдор пригляделся, освоился и незаметно представил из себя для соперника мину замедленного и одновременно неизбежного действия. И гол на 89-й минуте стал закономерным.

«Черенков — это особая футбольная стать, — писал Виктор Понедельник в «Советском спорте». — Его постоянно влечёт к резкому обострению ситуации именно в штрафной площади соперников. Обладая своеобразной (ни на кого не похожей) техникой обработки мяча, он в любой игре стремится в гущу защитников. И его дерзкие, прямо-таки слаломные рейды нередко заканчиваются забитыми и очень нужными мячами». Что и получилось в Англии. Передача от Гаврилова — Черенков врывается уже на левый край штрафной и опять же в касание бьёт: высшее мастерство обработки мяча как раз в том, что самой обработки-то и не видно. Ссылались потом на рикошет от защитника Ормсби, но траектория полёта мяча не сильно изменилась. Спинк в любом случае был бессилен. Победа!

Одна из самых, надо заметить, драматичных за всю историю советского футбола. О чём ясно говорили слёзы английских игроков, многие из которых после финального свистка рухнули на родной бирмингемский газон.

Силы и эмоции англичане у «Спартака» отняли — но ведь чемпионат СССР 1983 года на тот момент ещё продолжался. Подошёл решающий матч с «Днепром». 6 ноября москвичам нужна была в Днепропетровске только победа.

И спартаковцы приложили все силы для её достижения. Хозяева стадиона «Метеор» дважды вели в счёте. Однако гости не сдавались и оба раза восстанавливали равновесие усилиями опытнейшего Валерия Гладилина. И всё-таки по игре было видно, что красно-белые не могли превзойти «Днепр».

У столичных лидеров (триумфально вернувшийся в «Спартак» Гладилин не выступал за сборную) был виден предел возможного. У молодого, по-спортивному наглого «Днепра» — нет. Оттого хозяева и провели во втором тайме ещё два мяча и заслуженно взяли верх 4:2, став новыми чемпионами Советского Союза. Что ж, у юных Олега Протасова и Геннадия Литовченко ещё будут более насыщенные изматывающими поединками сезоны. Им, тогда юным и беззаботным, тоже придётся разрываться между клубом и сборной.

Только пережить то же, что и спартаковский кумир, не придётся. Ринат Дасаев рассказывал в своей книге, как они с Черенковым оказались на допинг-контроле после днепропетровского поединка: «И вдруг Фёдор, посмотрев на меня каким-то опустошённым взглядом, сказал:

— Ты знаешь, Ринат, мне иногда начинает казаться, что вот-вот наступит момент, кода я просто не смогу выйти на поле.

И грустно, как-то совсем по-стариковски, вздохнул».

Это, знаете ли, страшно. Особенно когда читаешь это в книге, изданной и переизданной ещё при жизни Фёдора Фёдоровича.

А ведь ему же всего 24 года! Он любимец трибун, системообразующий игрок двух сборных, символ объединения спартаковцев всех поколений и, с чего по совести и надо было бы начинать, — глава семьи, где подрастает прелестная маленькая дочка Настя. Как же тут можно вздыхать «по-стариковски»? Однако вполне официальный характер книги «Команда начинается с вратаря» безупречно определяет подлинность высказывания.

Конечно, он измучен физически. Битвы шли через два дня на третий, а современных систем восстановления ещё не придумали. Так и психологический фактор надо принять во внимание: Черенков воистину нужен везде, от него зависит успех. И он сам себе — высший суд. Это давно у наших больших футболистов. Достаточно вспомнить Льва Яшина.

Между тем мы подошли к одной из печальнейших страниц в истории советского футбола — матчу 13 ноября в Португалии. Помните, после 0:5 в Москве тогдашний наставник гостей Отто Глория пообещал взять реванш в ноябре и призывал поклонников сборной потерпеть до осени? Сам-то он в команде не остался: с 21 июня сборную возглавил Фернандо Кабрита. Однако реванш, к сожалению, случился.

Вообще говоря, судьбоносное противостояние 13 ноября изначально не просматривалось. Потому что португальцам предстояла гостевая встреча с поляками, бронзовыми призёрами первенства мира годичной давности. После поражения 9 октября в Москве Польша потеряла все шансы на выход из группы, и домашняя игра с португальцами стала для них фактически «товарнячком». В отличие от португальцев. Александр Горбунов в недавно вышедшей книге «Лобановский» стремится доказать договорной характер матча. Мы, однако, утверждать этого не станем. Тем более что, учитывая международный статус игры, доказать ничего нельзя.

Словом, мотивированные португальцы победили на выезде 1:0. И пусть теперь СССР устраивала ничья — страна пребывала в тревоге. Конец сезона, игра на выезде. А тут ещё и лайнер южнокорейский 1 сентября советские ВВС сбили. «Союз нерушимый» подвергся всесторонней резкой критике со стороны возмущённой международной общественности.

Вот и пробравшийся в португальскую гостиницу чехословацкий тренер Йозеф Венглош сообщил о том, что гостей будут «сплавлять».

У нас есть возможность повнимательнее вглядеться в происходившее на поле.

Ужасном, кстати. Игра — пусть отдалённо — напоминала получивший развитие попозже «болотный футбол». Что говорить, если мяч в отборочном матче европейского первенства иногда не отскакивал от газона. А всякое падение на тот, с позволения сказать, газон соприкасало футболиста с тонким слоем мерзкой (это вам не британский «бильярдный стол»!) жижи. Так вот, Черенков испачкал свои «белые одежды» первым. Потому как уже на 5-й минуте бросился в неудачный подкат на месте левого защитника, затем вскочил и побежал исправлять положение.

Это был символичный эпизод. И в том плане, что португальцы заставляли нашего хавбека всерьёз отрабатывать сзади, и в том, что спартаковец оба тайма работал практически по всему полю.

А начало игры вышло, скажем прямо, за хозяевами. Им давали разбегаться, и они, техничные и быстрые, летали над собственным привычным болотцем, не останавливаясь и красиво падая, когда хотелось. У них и прострелы опасные выходили, и удары неплохие.

Советской атаке каждый раз не хватало одного игрока. Модель ведь можно назвать «выездной» или какой угодно — но она должна быть эффективной и приносить результат. Если же наступают не пятеро-шестеро, а трое-четверо, то и Черенков не всегда поможет. Допустим, на 14-й минуте он обыгрывается с Блохиным, выбегает справа по флангу и простреливает. Мяч вынесен, а на подборе-то — пусто. Да разве так действовала сборная в Москве?! Там за отскок бились сразу несколько советских спортсменов. Потому эмоциональные португальцы весьма скоро и сникли. Здесь же гости, к сожалению, обеспечили противнику иной настрой. И сами подрастерялись. И пас Фёдора на Гаврилова на 17-й минуте непосредственно в штрафную оказался нежданным не только для хозяйских оборонцев, но и для многолетнего черенковского партнёра.

При этом никаких претензий по отдаче советских футболистов быть не может. Ведь они скоро почти все добавили неэстетичных красок к изначально белоснежной форме, без устали сражаясь и пластаясь в подкатах. Вот, скажем, Фёдор слева отлично отборолся против Карлуша Мануэля, потом атака переместилась направо, и Боровский здорово выходит на оперативный простор у чужой штрафной. Пас вновь неточен. И снова можно сетовать на отсутствие кого-либо ещё в наступлении.

Черенков в этой игре вовсе лишился амплуа. Он — «главный замышляющий», так сказать. Что связано с непрерывными перемещениями по фронту атаки (оборона, мы видели, тоже не забыта). В частности, на некоторое время Фёдор перемещается на левый край, где взаимодействует с Демьяненко и Родионовым. Но вот на 43-й минуте следует образцовый рейд слева с дриблингом. Черенков мчался мощно, на ходу разбираясь с противниками. Вот если б его кто-то поддержал стоящим образом...

Увы, проход Шаланы явился ответом на выпад нашего полузащитника. Португалец резво рванул по центру, также показав качественную обводку на скорости, и непосредственно у штрафной произошло то столкновение с Боровским, после которого арбитр Конрат дал в ворота Дасаева злосчастный пенальти.

Которого не было. Хотя бы потому, что Сергей Боровский остался лежать перед линией штрафной (Шалана-то влетел в неё как на крыльях, что неудивительно). Какой же одиннадцатиметровый?! При этом португальский ветеран, бесспорно, рассчитывал на удар «с точки». Они с Черенковым чем-то похожи, честно говоря. Породистая техника, взрывная реакция, поставленный удар. Но Шалана ещё и приличный актёр. Черенков — просто футболист.

Второй тайм начался новыми атаками хозяев. Возможности забить у них были. В какой-то момент тот же Шалана опять напомнил нашего Фёдора отличным проходом по месту правого инсайда. Сам же Черенков — вновь среди основных организаторов ответных действий. По крайней мере, именно ему выбрасывал мяч Дасаев, что дорогого стоит. В частности, на 55-й минуте Фёдор и Гаврилов интересно взаимодействовали с Блохиным. Не хватило, к сожалению, точности. Вообще десятый номер нашей команды непрерывно пытается созидать. Вот влево уходит, вот предлагает себя в нападении, получает мяч от Родионова (смена мест!) и успевает пробить, но португальская оборона спасает положение.

Наконец, на 67-й минуте следует страстный проход слева, на этот раз португальская защита отыграна, отстала. Прострел идёт вроде грамотно. Однако мяч минует и Блохина, и Родионова. Трудно сказать, кто из футболистов ошибся. Мы ведь и не собираемся делать Черенкова безгрешным в той горькой игре. Нет, это было, несомненно, не самое лучшее его выступление.

Ошибок хватало — как у всех. Ведь и Жордао в штангу попал на 73-й минуте. А забей темнокожий ветеран — и про «конратовский» пенальти никто бы не вспомнил. У СССР-то, по официальным данным, был единственный голевой момент. На 83-й из выгодного положения не забил Оганесян. Без сомнения, тот удар нельзя объяснить исключительно случайностью — ведь сколько раз португальцы блокировали выпады того же Черенкова!

И всё-таки маловато за 90 минут. Что, в известной мере, понял Фёдор и буквально за несколько мгновений до финального свистка отправил мяч с правого края по некой странной траектории. Казалось, поначалу — навес. Оказалось — нет! Удар шёл под перекладину, однако в неё и попал.

Поражение у нас восприняли болезненно. Высоким постановлением сняли и Лобановского, и Симоняна, который занимал должность «главного тренера сборных команд страны». Завершающий пассаж смотрится действительно идиотски: «За допущенные серьёзные просчёты Лобановскому и Симоняну объявлен выговор. Признано нецелесообразным использовать их в дальнейшем в качестве тренеров сборных команд страны».

Вместе с тем лишь сугубо пристрастный человек не видел (и не видит) различия между «весенней» и «осенней» сборной Лобановского. И сегодня любой способен спокойно посчитать количество голевых эпизодов в двух поединках одних и тех же коллективов. А без явных ударов в створ нынче и ничьей не добьёшься.

Черенков ни в какой травле не участвовал. Однако в интервью «Комсомольской правде» от 11 декабря на конкретный вопрос о перепадах в выступлениях сборной дал однозначный ответ: «Мне, игроку, разобраться в причинах неудач команды непросто. Думаю, дело тренеров проанализировать каждый конкретный случай. Могу высказать только свои предположения. На последний матч в Лиссабон мы приехали измотанные долгим сезоном, едва передвигали ноги. Может быть, стоило на последнем тренировочном сборе чуть снизить нагрузки?»

Безоговорочным поклонникам творчества Лобановского читать подобное, разумеется, крайне неприятно. Но Фёдор к концу года имел право говорить без обиняков: «Знали, что будет необъективное судейство, и предполагали даже не подпускать португальцев к штрафной. Но свежести и сил на атаку не хватало. У меня всю игру цветные круги перед глазами плясали».

Честно сказано, по-игроцки. А ведь, как мы убедились, он не один раз украшал лиссабонское сообщество истинным мастерством. Кто знает, может, тогда на предпоследней минуте «пятна» исчезли, а спартаковец махнул рукой на тактические варианты, после чего ударил самостоятельно, верхом, с некоторой подкруткой? Одно мы знаем точно: сборная, очень прилично смотревшаяся в том году, задачу, к сожалению, не выполнила. В 84-м к руководству главной команды страны придут другие люди.

Для футболиста Черенкова же сезон продолжился выступлениями за клуб. «Спартаку» в Кубке УЕФА выпало играть с голландской «Спартой». Матчи ¹/₈ финала этого соревнования проходили всегда в ноябре—декабре. А это очень неудобное для отечественных команд время. Чемпионат закончился три-четыре недели назад, все силы, моральные и физические, уже отданы. И в отпуск, правду говоря, хочется. Как тут подготовиться к битвам с теми, у кого внутреннее первенство в самом разгаре? Поэтому регулярно и вылетали отечественные коллективы на этой стадии. Ну а для Фёдора лично, чисто по-человечески, те матчи с голландцами выглядели явным «перебором». Пусть и пауза получилась после Португалии в десять дней.

Однако о пропуске Черенковым игры никто и не заикался. К тому же «Спартак», и так почти всегда в 80-е ощущавший недокомплект, перед той одной восьмой попросту не мог досчитаться исполнителей. В Роттердаме Фёдору пришлось действовать то опорником, то даже нападающим. Ибо новый молодой воспитанник клуба Сергей Аргудяев на острие атаки не впечатлял.

«К чести спартаковцев, — писал Виктор Понедельник, — надо сказать, что они не только приняли вызов, но и выдержали, устояли против силового давления. Как говорится, нашла коса на камень, а камнем этим становились в силу необходимости и Родионов, и Черенков, и Гаврилов, не говоря уж о Гладилине, Гессе и защитниках».

Да, та красно-белая дружина 83-го умела сплотиться в нужный момент. И ведь, что характерно, упомянутый Валерий Гладилин провёл на 33-м году жизни безоговорочно сильнейший сезон в карьере, Юрий Гаврилов стал лучшим бомбардиром чемпионата Союза и вновь оказался нужен сборной, а Владимир Сочнов бирмингемской игрой против «Астон Виллы» очаровал и покорил старушку Англию. Мы далеки от мысли, что исключительно Черенков личным примером вдохновил и без того отменных футболистов на превосходные выступления в течение того длинного года, но, знаете ли, всегда хочется чего-то чуть внематериального и слабообъяснимого. Тем более когда для этого имеются некоторые основания.

А матч завершился для «Спартака» вполне благополучно. Москвичи и в счёте повели, когда Родионов на 34-й минуте хитро исполнил штрафной после паса Гаврилова. Потом, правда, Сергей неудачно помог защитникам, и де Вольф с пенальти провёл ответный мяч. 1:1 получились трудными и, пожалуй, справедливыми.

Ответный поединок состоялся 7 декабря в Тбилиси. Он примечателен тем, что стал последним для Фёдора в том потрясающем, невыносимом, трагическом и жизнеутверждающем одновременно восемьдесят третьем.

Голландцы вновь прилично подготовились к игре. Первые минуты прошли с их бесспорным преимуществом. Противник смотрелся свежее, энергичнее, а у москвичей маловато получалось. Безусловно, поле столицы Грузии напоминало скорее португальское, нежели английское, однако ведь обе команды страдали от этого. Первый стоящий прорыв Черенкова случился лишь на 20-й минуте. Спартаковец хорошо двинулся по центру, но гости смогли остановить движение советского футболиста.

Через три минуты Гаврилов изумительно нашёл Черенкова прямо в штрафной противника. Надо бы забивать, но чуточное промедление не позволило решить ситуацию в нашу пользу. Однако хозяева явно наращивали обороты. На 27-й минуте Данни Блинд проходит справа с прострелом, а Фёдор тут же отвечает прорывом по центру с попыткой передачи. Вновь не получилось. Шесть минут спустя уже Черенков превосходно вывел на убойную позицию Родионова. Удар с левой практически в упор, однако выручил вратарь Бас ван Нортвейк. Ну а на 42-й минуте забил Валерий Гладилин, всегда обладавший великолепным ударом.

Вторые 45 минут начались изысканной черенковской передачей пяткой на Сочнова. Атака ничем не завершилась, однако на душе стало теплее. Такие эпизоды добавляют уверенности зрителям. И точно, класс советских игроков стал проявляться всё заметнее. На 62-й минуте Черенков прорвался слева и удобно пасовал в середину, что на тот момент использовать не удалось, а через восемь минут Гаврилов вывел старого партнёра по центру один на один. Фёдор ударил с лета, с изыском подкручивая. Наверное, оттого и не забил: «эстетика» заела, как говорится. Впрочем, тут же попытался реабилитироваться пасом вправо на Сочнова.

Тут и второй гол подоспел. Вся заключительная в 83-м году голевая комбинация «Спартака» была совершенно «бесковской». Начало положил Черенков классным проходом по правому флангу. После передачи Фёдора в центр на Гаврилова и пошла та берущая за душу до сих пор перепасовка перед штрафной соперника, завершившаяся новым ударным шедевром Гладилина.

Так не только «Спартак», а вообще советская команда впервые прошла зимний барьер Кубка УЕФА.

11 декабря появилось уже цитировавшееся нами интервью корреспондента «Комсомольской правды» С. Лескова с Черенковым. «Признаюсь, физически пришлось очень тяжело, — объяснял Фёдор. — Но ещё больше устал психологически. Ведь каждый матч — это немалая нервная нагрузка». Дальнейшее упоминание про благотворную роль Бескова и дружелюбную атмосферу во всех командах, где пришлось поиграть в 1983 году, должно было подтвердить совершенно нормальное состояние этого молодого человека. Однако внимательный читатель улавливал приоритет «психологического» над «физическим». Тело ведь выправить можно, а в душу, как известно, не заглянешь.

Несомненно, знаковым оказалось и высказывание о фактическом разрыве с институтской специальностью: «Горный инженер — профессия очень интересная, но приобретённые в институте знания с каждым годом забываются. Может быть, всё-таки в спорте буду полезнее?»

«Полезность» Черенкова или, другими словами, его роль в самосознании советских людей вообще трудно переоценить. Бесспорно, он заставил прикусить языки тех, кто считал футболистов (и спортсменов вообще) бездельниками, пьяницами, прожигателями жизни и, так сказать, «изменщиками». Оказалось, что конкретный московский парень непосредственно «делится радостью», работая при этом по невиданному графику и успевая воспитывать с женой маленькую дочь.

А по воскресеньям этот знаменитый спортсмен отправляется в любимое Кунцево: гонять мяч со старыми приятелями. Новых-то пока в Сокольниках, куда недавно переехал, не нашёл. Всё вроде обычно — вплоть до модной кудрявой причёски (химической завивки, которая по инициативе подруги и парикмахера жены Фёдора, её тёзки Ольги Поляковой, заменила чёлочку) — и вместе с тем поражает, удивляет. Лучше всех в стране играет. При этом до такой степени доступен и прост!

То есть выступлениями того года Черенков настолько высоко поднял футбольную и нравственную планку, что соответствовать ей и тогда, и в особенности теперь — чрезвычайно сложно.

Причём именно человечески тянуться за Фёдором особенно тяжело. Он никогда не выпрашивал себе денег или дополнительного пайка, а также иной какой премии. Он даже не перепродавал вещи, за рубежом купленные (подарить — иное дело). Это в один голос утверждают и его близкие, и друзья, и одноклубники, сами от этого маленького и вполне обычного тогда бизнеса не отказывавшиеся. Он не просто был далёк от ночных клубов и борделей (которые существовали и тогда, хотя и неофициально) — он не мог понять, зачем всё это необходимо. Он не заигрывал с фанатами, сообщив тому же С. Лескову, что «настоящий любитель спорта никогда хулиганить не станет».

И всем этим незаметно и неизбежно влиял на поклонников, воспитывал, формировал — и сформировал! — целое поколение болельщиков. Благодаря ему многие стали разбираться в игре и по-настоящему любить футбол. Потому что ясная и яркая звезда в сгущающейся темноте отчего-то ещё светлее и ближе.