Ферма "Копперсмита"

Глава 17

Ноябрь прошел в счастливом тумане.

Я дала Джессу время, о котором он просил, стараясь не волноваться и веря, что он защитит нас с Роуэн.

Джесс провел большую часть своих рабочих дней в горах, выискивая следы ведущие к метамфетаминовому дому Уэса. Он потратил много дней на изнурительные походы по тропам и поиски указателей на заснеженных холмах. К сожалению, он не нашел никаких следов. Пока.

День благодарения был единственным днем, когда он взял отгул, поэтому я устроила грандиозный пир. Мы пригласили Ноэль провести с нами день. Я была рада, что она приехала навестить меня, потому что, очевидно, День благодарения также означал просмотр футбола. Хотя мне нравился социальный аспект игр «Мустангов», смотреть футбол по телевизору было мучительно.

Итак, пока Джесс бездельничал на диване в гостиной, мы, девочки, планировали, как украсить все к рождеству. Сегодня, впервые в жизни, я пропустила свою почетную традицию утренних покупок в Черную пятницу. Вот как я была рада украсить свой фермерский дом.

— Это чушь собачья. Ты знаешь это? Чушь собачья. Эти магазины с большими коробками продолжают пытаться запихнуть это нам в глотку с каждым годом все раньше и раньше. Рождественские представления начинаются перед Хэллоуином. Они даже не могут оставить Хэллоуин в покое! Я имею в виду, подождите хоть до ноября. А затем уберите их в январе. Эти люди, которые оставляют разноцветные огоньки в своих окнах и на водосточных желобах до Дня Святого Валентина — сумасшедшие. То есть, это просто чертова жадность, что магазины выставляют рождественские товары слишком рано, и просто чертова лень, когда люди не могут убрать свои вещи, когда праздники заканчиваются.

Я разговаривала сама с собой о подходящем времени для рождественского украшения и снятия украшений.

Я разговаривала сама с собой, потому что стояла на очень высокой лестнице, держа в руках огромную, тяжелую вечнозеленую гирлянду, которую развешивала на выступе переднего крыльца. Гирлянда соответствовала большому венку, который я уже повесила на входную дверь.

Поскольку я разговаривала сама с собой и несла тяжелую гирлянду и молоток, стоя на очень высокой лестнице, я не обращала особого внимания на свою опору.

И поскольку я не обращала особого внимания на свою опору, вскоре обнаружила, что больше не стою на очень высокой лестнице. Вместо этого я оказалась на заднице, на земле, в снегу. А подножие лестницы прямо перед моим лицом.

Мое запястье пульсировало, потому что я использовала его, чтобы смягчить падение. Тяжелая гирлянда и молоток были уже не в моих руках, а в снегу вместе с моей задницей.

— Разве вы, женщины, не должны ходить по магазинам в Черную пятницу, Джиджи? А не падать с лестниц? — доктор Питерсон только что закончил перевязывать мое вывихнутое запястье в отделении неотложной помощи.

— К черту Черную пятницу. Я очень серьезно отношусь к своим рождественским украшениям, доктор Питерсон. Покупки могут подождать. — улыбнулась я.

Он хрюкнул от смеха.

— Не могу не согласиться.

Я извлекла урок из инцидента с гремучей змеей и позвонила Джессу, как только смогла оторвать свою задницу от земли. Роу была с ним в магазине спортивных товаров в центре города. Они ушли незадолго до того, как я начала украшать дом, чтобы выбрать санки для Роуэн.

Так что я ждала на крыльце, сжимая запястье, пока они не вернулись домой.

Когда прошлой ночью Джесс помогал мне вытаскивать рождественские украшения с чердака, мне определенно следовало прислушаться, когда он сказал, что сам украсит дом снаружи.

— Я заказал в аптеке рецепт на обезболивающее для тебя. Но ты знаешь правила. Приложи лед, если рука опухнет. Горячий компресс, если разболится. Постарайся не использовать ее в течение нескольких дней, — сказал доктор Питерсон.

— Будет сделано, — я спрыгнула с кровати скорой помощи. — Спасибо, доктор Питерсон.

Джесс и Роу сидели в вестибюле и ждали меня. Я направилась в том направлении и пошла на встречу с сердитым-на-Джорджию-потому-что-она-не-слушала-меня Джессом и злую-на-свою-мать-потому-что-она-поранила-себя-и-теперь-мы-не-могли-пойти-кататься на санках Роуэн.

Джесс не разговаривал со мной по дороге обратно на ферму. Как и Роу.

Молчание Роу закончилось, когда мы вернулись домой, и она попросила поиграть с кошками. Джесс выделил место в гараже для миссис Филдман, Розы, Пионы и капитану Льюису. Он даже установил дверцу для кошек, чтобы они могли входить и выходить, когда им вздумается. Роу была в восторге, потому что она тоже могла ходить через нее.

В то время как гнев Роуэн был недолгим, гнев Джесса длился гораздо дольше. Он куда-то исчез после того, как мы вернулись домой, и вернулся прямо перед обедом. Он ел в полной тишине, не разговаривая даже с Роу.

— Мне жаль, милый. Я должна была дождаться тебя, — сказала я, когда Джесс принес тарелки для ланча на кухню.

— Да, тебе следовало бы.

— Я не хотела, чтобы это случилось. Это был несчастный случай.

Он сердито вздохнул и выпустил на волю то, что явно держал внутри последние несколько часов.

— Ты знаешь, я забочусь о людях всю свою жизнь. О матери. О сестре. Об этом городе. Потому что кто, если не я? Так почему же единственный человек, о котором я действительно хочу заботиться, не позволяет мне этого?

Я не успела ответить, как он начал кричать.

— Черт! Я так чертовски зол на тебя, Джорджия! Ты могла сломать себе шею! И что потом? Что бы случилось с Роуэн? Со мной?

Я не думала об этом с такой точки зрения. Слезы наполнили мои глаза, когда меня осенило. Я могла бы оставить свою дочь сиротой, когда никто в мире не мог бы позаботиться о ней.

— Я вижу, что до тебя начало доходить, — отрезал он, прежде чем уйти.

Я так много взяла на себя за последние несколько лет. Не то чтобы у меня был большой выбор. Я думала также, как и Джесс, кто, если не я? Единственными людьми, от которых я могла зависеть, были моя мама и Бен. Теперь их нет. И даже когда они все еще были с нами, мама была больна, и стареющий Бена не мог сделать все, что, по мнению его разума, мог сделать. Так что это означало, что все свалилось на меня.

Приготовление еды. Уборка. Стирка. Поход за продуктами. Работа во дворе. Праздничные украшения.

Всё.

Что еще я должна была делать?

Но Джесс был прав. Я не могла позволить себе безрассудно относиться к своей безопасности или своей жизни. Я была всем, что было у Роуэн. Я не могла рисковать, бросая ее только для того, чтобы повесить рождественское украшение.

И у меня был Джесс. Почему я не позволила ему помочь мне?

Потому что была глупа. Чрезвычайно глупа. И упряма.

Мой желудок скрутило. Каждый раз, когда мы с Джессом ссорились, мне становилось плохо. И, наряду с пульсирующим запястьем, у меня начинала болеть голова. Пришло время принять обезболивающую таблетку и вздремнуть.

Я включила мультфильм для Роуэн, а сама переоделась в удобные брюки для отдыха и толстовку. Таблетка подействовала и вскоре после того, как началась «Рапунцель» я провалилась в глубокий сон на диване.

Я проснулась немного растерянной, мои глаза были сухими и затуманенными, я посмотрела на часы на каминной полке. Я проспала пять часов. Неудивительно, что фильм закончился и Роу больше не было на диване.

Сладкий голос моей девочки эхом донесся с кухни.

— Джесс, не мог бы ты помочь принять мне ванну и почитать мне сказку на ночь?

— Э-э, Роу, я не знаю, какие правила существуют у маленьких девочек во время купания, — сказал он.

— Нет никаких правил, глупый, — она хихикнула. — Ты просто развлекаешься! Только мама не разрешает мне плескать водой за пределами ванны.

— Роу, это не то, что… Я, эм, вот что тебе скажу. Иди, надень свой купальный костюм. Ты можешь надеть его сегодня вечером в ванну, — сказал он.

— Ура! — закричала она, подпрыгивая вверх-вниз.

Я засмеялась с порога, и они оба обернулись, чтобы увидеть меня, стоящую там. Роу подпрыгнула и обняла меня, визжа:

— Джесс поможет мне принять ванну!

— Отлично, — улыбнулась я, наклоняясь, чтобы поцеловать ее в макушку. Когда я встала, Джесс ухмылялся, что говорило о том, что он готов простить меня. Я сжала Роу, прежде чем она выскочила из комнаты. Затем направилась прямо к Джессу, обхватив его руками за талию.

— Мне жаль. Ты был прав. Я была глупа и безрассудна. Я привыкла все делать сама. От этой привычки трудно избавиться.

— У тебя есть я, Джорджия. Ты зависишь от меня. Хорошо? — он крепче прижал меня к своей груди.

Я расслабилась в его объятиях и кивнула. Я была рада, что он принял мои извинения, и мы могли прекратить ссориться. Узел в моем животе начал ослабевать.

— Ты знаешь, я тоже хочу заботиться о тебе. Если ты мне позволишь, — сказала я.

Он испустил долгий, разочарованный вздох.

— Ты и так это делаешь, Джорджия. Каждый день. Создаешь теплое место, куда я могу приходить каждую ночь. Позволяешь мне разгрузиться после работы. Отталкиваешь, когда я веду себя, как мудак. Споришь со мной. Называешь меня «милым». Ты моя девушка. Все эти вещи — это то, что мне нужно, и они показывают то, как ты заботишься обо мне. И если бы ты выкинула все из головы и перестала сомневаться во мне, ты бы увидела, что я все это время позволял тебе заботиться обо мне.

Черт.

Он был прав. Опять.

— Ну… тогда, наверное, я просто продолжу это делать, — пробормотала я.

Он усмехался, пока мы обнимали друг друга. Я подняла глаза и встретилась с ним взглядом. Я никогда не устану от этого ярко-синего цвета.

Роу вприпрыжку вернулась на кухню, одетая в свой розовый купальник с оборками и оранжевые очки.

— Ты собираешься поцеловать маму? — спросила Роу у Джесса.

— Я думал об этом. Тебя это устраивает?

— Ага! Мне нравится, когда ты целуешь ее. Это точно так же, как когда принц целует принцессу. Ты принцесса, мамочка? — спросила она.

Мы с Джессом оба посмеялись над моей замечательной девочкой. Затем Джесс наклонился и прижался своими губами к моим. Его язык высунулся и кончиком коснулся моей нижней губы.

— Ты знаешь, Джесс, ей всего четыре. Ты можешь помыть ее без купальника, — прошептала я.

Он улыбнулся и прошептал в ответ:

— Нет. Она взволнована. Может быть, в следующий раз.

Джесс вышел из кухни, держа за руку с мою дочерь. Я так хотела сказать им обоим: «Я люблю вас». Потому что именно так и было. Я любила их. И любила его.

Я никогда не была влюблена в мужчину. Может быть, если бы у меня было больше опыта, я бы поняла это раньше. Было странно, что мы еще не сказали друг другу этих слов, но, оглядываясь назад, я понимаю, что мы чувствуем это уже давно.

Каждое прикосновение, каждый поцелуй были пропитаны этим невысказанным чувством. Невысказанным, но никогда не пропадающим.

Мы с Мейзи сидели за столом в моей столовой, украшая свитера рождественским колоритом. Это было за пару недель до Рождества, и эти свитера должны были стать нашим нарядом для рождественской вечеринки, которую я устраивала на ферме через два дня.

Технически, это была вечеринка Джесса, а не моя. Каждый год он устраивал праздничную вечеринку в участке для своих заместителей и их семей. Планирование вечеринок не было его сильной стороной, он был слишком мужчиной и все такое, поэтому, когда он попросил меня о помощи, я немедленно взяла ответственность на себя.

Я попросила Мейзи помочь мне в обмен на приглашение на вечеринку в субботу вечером. Она, как и я, была полностью поглощена этим.

— Эверетт в восторге от вечеринки? — спросила я.

— Наверное, — пробормотала она, прикрепляя цепочку фонариков с батарейным блоком к поясу своего свитера.

— Разве он не фанат рождественских вечеринок? Или все дело в свитере? Джесса раздражает тема уродливого свитера.

— Последние несколько недель дела шли не очень хорошо. С тех пор как той ночью мы все ходили выпить, он держался отстраненно. Всегда находит предлог в последнюю минуту, чтобы отменить наши планы. Не подходит ко мне на работе, чтобы поговорить, как раньше. Он просто отмахивается от меня. Конечно, он следит за тем, чтобы я была с ним ночью. Мы занимаемся сексом, и это все еще здорово, но потом, после, он все еще не разговаривает со мной. Просто переворачивается на другой бок и засыпает.

— Мне жаль, милая, — сказала я.

— Все в порядке. Я имею в виду, не то чтобы он много говорил раньше, понимаешь? Может быть, он просто очень занят. И это часть того, что мы проходим новый этап.

— Может быть.

Джесс и я были вместе дольше, чем Мейзи и Эверетт, и между нами все еще вспыхивала страсть, когда мы наслаждались временем, проведенным за узнаванием друг с друга. Хотя чем больше мы были вместе, тем больше я задавалась вопросом, сможем ли мы когда-нибудь остыть.

— Увидим. Это не значит, что я собираюсь бросить его или что-то в этом роде. Я просто не знаю, как поговорить с ним об этом так, чтобы он не разозлился на меня или не замкнулся еще больше. — Ее плечи поникли. — Что бы ты сделала, Джиджи?

Я протянула руку и похлопала ее по руке.

— Думаю… попробовала бы поговорить. Была бы честной в своих чувствах. Спросила бы, не сделала ли я что-нибудь.

— Поняла, — пробормотала она.

— Будь собой, Мейзи. Если не получится, то, возможно, он не тот парень, который тебе нужен. Окей?

Она кивнула.

Мы молча вернулись к работе над нашими свитерами.

Я надеялась, что Мейзи и Эверетт разберутся со своими проблемами. Они были милой парой, и она так сильно хотела, чтобы все наладилось. Если он больше не хотел ее видеть, я надеялась, что он найдет в себе мужество сказать ей и что это отстраненное поведение не было его способом порвать с ней. Мейзи была находкой. И если он этого не видел, значит, ей будет лучше без него.

Мы с Джессом занимались пьяным сексом после вечеринки. Мое лицо было в подушке, руки под ней и упирались в спинку кровати. Я стояла на коленях, задрав задницу.

Он врезался в меня сзади, притягивая мои бедра к себе с каждым толчком, чтобы мог жестко трахнуть меня. Действительно жестко. Удивительно жестко, и мне это нравилось.

Я уже дважды кончила, и он вел меня к третьему оргазму. Первый он доставил мне своим ртом, когда накинулся на меня, как только мы добрались до спальни. Он даже не потрудился уложить меня в постель. Просто прижал меня к двери и упал на колени.

После того, как я кончила, он поднял меня и бросил на кровать. Он разделся в спешке, разбросав одежду повсюду, а затем сдернул мой уродливый свитер через голову, отправив его в сторону мусорного бака. Не успел свитер упасть на пол, как Джесс уже был внутри меня. Мой второй оргазм пронзил меня, когда я лежала на спине, рот Джесса приник к моим соскам, а его член задавал быстрый и глубокий ритм.

И теперь я продвигалась к третьему, полностью наслаждаясь тем, что Джесс брал меня сзади.

— О боже, Джесс, продолжай. Сильнее, — сказала я, поворачивая голову набок на подушке.

— Да, детка, — сказал он, повинуясь моей команде.

Когда он ускорил темп, обхватил мои бедра, чтобы средним пальцем найти мой клитор. Пара резких движений, и я снова кончила. Я зажмурила глаза и уткнулась лицом в подушку, чтобы могла стонать во время оргазма, мое лоно сжималось вокруг его члена, когда он продолжал входить все сильнее и сильнее.

— Черт, Джорджия, — простонал он, когда кончил. Он наклонился вперед, продолжая толкаться, и опираясь на меня своим весом, когда он выстрелил в меня.

Мы оставались так с минуту, пока я больше не смогла выносить его вес и не подвинулась под ним. Он отпустил меня и упал на кровать, лежа на боку, лицом ко мне. Я повернулась на спину, чтобы сделать несколько глубоких вдохов и вернуть немного кислорода в свои вены.

— Мы определенно должны чаще заниматься сексом в нетрезвом виде. Даже если это означает, что тебе придется напиваться здесь каждый вечер в среду, мне все равно, — заявила я, все еще пытаясь отдышаться.

— Запасись «Короной», и считай дело сделано.

Мы оба расхохотались, прежде чем привести себя в порядок и скользнуть в постель для наших объятий после секса, перед сном.

— Спасибо за вечеринку, Веснушка.

— Не за что, милый. Было весело. Тебе понравилось?

— Ага. Это была хорошая ночь.

— В следующем году никакого гоголь-моголя, — сказала я. — Никто его не пил, и я чувствовала себя виновато, выливая его. Но я ни за что не собиралась его оставлять. Он отвратителен.

Он усмехнулся и крепче прижал меня к себе.

— Что случилось с Эвереттом и Мейз?

— Ах, она сказала, что он стал немного отстраненным. А что? — я была удивлена, что его волнует личная жизнь моей подруги.

— Увидев его с ней, у меня возникло плохое предчувствие. Сначала тогда в баре. Теперь сегодня вечером.

— Да. Он был немного странным, когда мы были рядом с ними в последнее время. Я думаю, он просто застенчивый, что сильно отличается от того, что он делает на работе. Может быть, он просто устраивает хорошее шоу для пациентов, я не знаю. Но она, ну… это Мейзи. Она полная противоположность застенчивости. Они очень разные.

— Хм, — пробормотал Джесс.

Мы помолчали еще несколько минут, пока я не вспомнила свой разговор с Сэмом ранее на вечеринке. Он сказал мне, как сильно ему понравился фермерский дом теперь, когда его обновили. Он не был здесь с тех пор, как Бен жил в нем. И то, как он говорил, звучало так, словно за эти годы многое изменилось.

— Какие обновления ты сделал в доме после того, как Бен уехал? — спросила я.

— Много какие. А что?

— Сэм сказал, что дом великолепен. Он произнес это так, как будто это место было совершенно другим. Мне просто было любопытно, осталось ли еще что-нибудь, что принадлежало Бену и Клэр.

— Как я уже говорил тебе, я провел здесь много времени, поддерживая дом в рабочем состоянии. Когда я был еще ребенком, я делал то, что стоило не так уж много, кроме моего времени. Потом, когда я вернулся из академии и получил зарплату, начал делать больше. Снаружи установил новый сайдинг и ставни. Выложил плиткой прачечную и прихожую. Новые ванные комнаты. Новая кухня. Я не менял планировку, но в остальном все отличается от того, что было, когда Бен был здесь.

— Зачем? — спросила я.

— Хотел, чтобы все было по-другому, если он когда-нибудь вернется. Я думал, он не захочет иметь тот же дом, который принадлежал ему и Клэр, — сказал он.

Я была рада, что он сделал это для Бена, потому что я думаю, что он был бы прав.

— Ты проделал потрясающую работу, милый. Я люблю это место.

Я была рада, что ему в конце концов не пришлось отказываться от него. Что мы оба могли наслаждаться домом и нашим временем, проведенным здесь вместе. Я задавалась вопросом, не к этому ли стремился Бен с самого начала.