Ферма "Копперсмита"

Глава 5

Ерзая перед зеркалом в своей спальне, я оценивала свой наряд. Я выбрала один из своих любимых нарядов для выхода в свет, чтобы повысить уверенность в себе. Мне это понадобится для неизбежной стычки с Джессом насчёт ужина.

Я решила надеть туфли на каблуках с узкими джинсами и черным топом без рукавов. Обувь была рискованной для дорог Монтаны, но в этом вся я.

Мои волосы сегодня были собраны в пучок, поэтому, когда я их распустила, они были волнистыми.

Наши с Роуэн волосы достались нам от моей матери. В конце концов, мама потеряла все свои из-за химиотерапии, и после того, как она умерла, я приняла решение отрастить длинные волосы ниже талии. Я никогда не хотела считать само собой разумеющимся своё везение в том, что каждый день могла смотреть в зеркало и мельком видеть то, что подарила мне мама.

Но сегодня вечером я была очень похожа на нее в молодости.

Я расправила плечи и высоко подняла подбородок, глубоко вдыхая и выдыхая.

Но мои плечи поникли. Нервы, скручивающиеся в животе, указывали на то, что я выбрала неправильный наряд.

Кого волновало, во что я была одета для пятиминутного разговора с Джессом о том, что я не пойду с ним на ужин?

Меня. Я всегда заботилась о том, во что была одета.

Одежда помогала мне справиться с неуверенностью. Я не была супер красивой, и мне нужно было сбросить килограмм пять — или больше, о чем отец Роуэн постоянно напоминал мне. Но единственное, чего он никогда не делал, так это высмеивал мою одежду. И когда я вышла в убийственном наряде, то почувствовала себя хорошо. Более уверенной в себе.

— Перестань так остро реагировать, Джиджи, — сказала я своему отражению. — Отойди от зеркала.

Уверенно кивнув самой себе, я последовала своим собственным приказам.

Ровно в шесть часов прибыла Мейзи с огромным пластиковым контейнером в руках. Она сообщила мне, что это был ее «набор няни», которым она пользовалась всю среднюю школу.

— Ты выглядишь сексуально! — сказала она. — Готова к ужину?

— Я не пойду.

Она ухмыльнулась.

— Верно. Вот почему ты так нарядилась. Милое ожерелье, кстати.

— Может быть, я хочу выглядеть мило, когда буду отшивать Джесса?

— Посмотрим, как это у тебя получится, — сказала она.

Роу вприпрыжку вбежала в прихожую.

— Привет! Ты Мейзи?

— Ага. А ты, должно быть, та самая прекрасная Роуэн, о которой я так много слышала.

Роуэн улыбнулась, когда ее взгляд упал на контейнер.

— Ты принесла мне подарок?

— Ну… это не подарок. Но там полно забавных вещей, которые мы можем сделать вместе. Как только твоя мама уйдет, мы займемся этим, хорошо?

— Я не уйду.

Губы Мейзи сложились в озорную усмешку.

— Мамочка, можно я покажу Мейзи свою комнату? — спросила Роуэн.

— Конечно, малышка. Как насчет того, чтобы устроить Мейзи экскурсию по всему дому?

— Ура! Я проведу экскурсию, — крикнула она и следующие двадцать минут водила нас по дому.

— Не думаю, что ужин — такая уж хорошая идея, — сказала я с верхней ступеньки крыльца.

Джесс только что поднялся на нижнюю ступеньку.

Мейзи сидела с Роуэн в доме. Я не видела никакой причины знакомить ее с Джессом, так как собиралась распрощаться с ним, чтобы он никогда больше не приходил сюда.

Не реагируя на мое заявление, Джесс оценил мое тело с головы до ног. Когда его глаза задержались на моих изгибах, температура моего тела начала подниматься. Я переминалась с одной ноги на другую, и мои пальцы потянули за край рубашки.

Я чувствовала, как его взгляд обжигает мои ноги. Когда он встретился со мной взглядом, его глаза горели. Мой наряд определенно пришелся ему по вкусу.

В животе что-то затрепетало, когда мы уставились друг на друга, и я изо всех сил старалась отвести от него взгляд.

Он все еще был одет в форму шерифа и выглядел не менее захватывающе. Кто бы мог подумать, что коричневая рубашка может выглядеть так хорошо?

Как бы он выглядел без рубашки? Мысленный образ заставил меня вздрогнуть.

— Ты идешь, — наконец сказал Джесс, нарушая накаленный момент. — Даже если это означает, что мне придется закинуть тебя на плечо и отнести в грузовик.

— Ты не посмеешь, — прошипела я.

— Проверим?

Мои руки сжались в кулаки.

— Я не пойду.

Джесс взбежал по ступенькам и ворвался прямо в мое личное пространство, заставив меня отступить назад. Затем он наклонился так, что его нос оказался в нескольких сантиметрах от моего.

Я ожидала, что он снова прикажет мне или действительно поднимет и унесет. Поэтому его голос, нежный и вкрадчивый, застал меня врасплох.

— Джорджия, дай мне шанс показать тебе, что я не тот мудак, каким был на этой неделе. Пожалуйста?

Слово «пожалуйста» сделало свое дело. У меня было такое чувство, что Джесс не часто произносил его.

— Хорошо, — прошептала я, делая еще один шаг назад.

Я не могла думать, когда он был так близко ко мне. От опьяняющего, чистого, свежего запаха его кожи у меня кружилась голова.

Ворвавшись внутрь, я быстро попрощалась с Роуэн и самодовольно улыбающейся Мейзи. Затем поспешила обратно на улицу, опустив подбородок, чтобы смотреть под ноги, пока шла к грузовику. За те три минуты, что он был здесь, я уже с трудом сохраняла хладнокровие.

Я едва коснулась рукой дверной ручки грузовика, как меня остановил Джесс, схватив за локоть, мягко отводя мою руку, чтобы он мог открыть мне дверь.

Когда его пальцы коснулись моей кожи, по мне пробежал ток от локтя через руку и вниз к ногам.

Должно быть, он тоже что-то почувствовал, потому что резко коротко вздохнул и больше не сделал ни одного движения, чтобы открыть дверь. Вместо этого он придвинул свое тело ближе к моему, пока нас не стал разделять всего сантиметр. Стоило мне слегка повернуться, и моя грудь была бы прижата к его.

Прежде чем я сделала бы какую-нибудь глупость, например, обвила бы руками его шею и прижалась губами к его губам, я тихо пробормотала «спасибо» и отступила назад. Он открыл дверь, и я запрыгнула внутрь, сделав несколько глубоких вдохов, пока он огибал капот.

Мы ехали в город в тишине. Обычно я бы попыталась завести праздную беседу, но я понятия не имела, что сказать. Мой локоть все еще покалывало, а сексуальное напряжение между нами было удушающим в тесном грузовике.

К счастью, поездка была короткой, и вскоре мы уже сидели в кафе.

— Мне, пожалуйста, фирменное блюдо, — сказала я официантке, протягивая ей свое меню.

— Мне тоже. И положи соус ранчо сбоку тарелки. Спасибо, Тина, — у Джесса не было меню. Тина даже не дала ему его.

Мы сидели в кабинке у окна кафе «Прескотт», откуда открывался вид на Мэйн-стрит, и оба только что заказали куриную фахиту с картофелем фри.

Кабинки занимали три стены кафе «Прескотт», а посередине стояли квадратные столики. В задней части стойки, отделявшей кухню от зала ресторана, стояли табуреты. Примерно на три четверти кафе было заполнено посетителями. Со своего места в кабинке я могла видеть повара, работающего на кухне за прилавком, и пятиярусную витрину с пирогами и пирожными рядом с кассой. Мои глаза остановились на шоколадном торте на втором ярусе, когда Джесс пробормотал:

— Господи.

— Что?

Он наклонил голову в сторону окна. Пожилая пара стояла прямо снаружи, глядя на нас. Когда я повернулась к ним лицом, они оба улыбнулись, а мужчина подмигнул. Я не была уверена, что делать, но они казались дружелюбными, поэтому я улыбнулась в ответ и слегка помахал им пальцами.

— Ты не помогаешь, Джорджия.

— Что? Они кажутся милыми. Ты их знаешь? — спросила я.

— Сет Балан и его жена. Сет — член Кофейного клуба. Ты и твое маленькое приветствие будете единственной темой в клубе завтра утром.

— А… Что это за Кофейный клуб?

— Местная группа стариков, которые встречаются здесь каждый день за кофе. Когда они не говорят о ценах на зерно или рынке крупного рогатого скота, то сплетничают хуже, чем кучка девочек-подростков. Каждый раз, когда мне нужно узнать, что происходит в городе по какому-то поводу, я прихожу в клуб, чтобы узнать новости. Ты сидишь здесь со мной в таком виде, и это все, о чем они будут говорить завтра.

— И что? Они будут говорить о том, как я единожды ужинала с тобой? Не вижу ничего страшного в этом, — сказала я.

Он вздохнул и наклонился вперед.

— Я ни с кем не ужинаю по пятницам вечером, Веснушка. Ни с кем. Я предпочитаю сидеть в одиночестве и делаю так уже много лет. Ты новенькая в городе. Ты красивая, особенно в этих джинсах и туфлях. И ты в моей кабинке. К половине десятого завтрашнего утра все в городе будут знать о нас с тобой.

— О, — я покраснела и посмотрела на стол.

В этом заявлении было много такого, что мне нужно было переварить. Я буду горячей темой завтрашней группы старых закадычных сплетников. Джесс ужинает в одиночестве каждый вечер пятницы. Джесс думает, что я красивая. Он заметил мои джинсы и туфли.

Это было мило, и от этого мне стало хорошо. Так хорошо, что у меня затрепетало в животе.

Ни разу с тех пор, как он появился на ферме сегодня вечером, у меня не возникло впечатления, что он притворяется, разыгрывает спектакль или скрывает свои мотивы. На самом деле, Джесс не походил на человека, который стал бы притворяться в чем бы то ни было. И если это было правдой, то, возможно, я неправильно его поняла. Возможно, его извинения этим утром были искренними.

Но я не была готова перестать быть осторожной. Мы провели недостаточно времени вместе, чтобы я могла хорошо понять его намерения или простить его за то, как он вел себя по отношению ко мне ранее на этой неделе.

Моим лучшим решением было сменить тему.

— Как долго ты работаешь шерифом?

— Пять лет.

— Получается, ты был довольно молод, когда тебя избрали. Это впечатляет. Тебе сколько, тридцать три, тридцать четыре?

— Тридцать четыре. А тебе?

— Тридцать один.

— Что твоя семья думает о переезде в Монтану? — спросил он.

— Ну… эм… На самом деле у меня нет семьи. Моя мама скончалась несколько лет назад. А отец умер, когда я была маленькой.

— Извини, — сказал он.

— Все в порядке. Моя мама была потрясающей. Я редко чувствовала, что что-то упускаю из-за того, что у меня нет большой семьи.

— Ты не возражаешь, если я спрошу, из-за чего она умерла?

— Рак молочной железы.

— Извини, — повторил он.

Я лишь пожала плечами. Разговор о моей матери и ее борьбе с раком был не той темой, которую я хотела затронуть за ужином.

Несколько минут он ничего не говорил, но потом протянул руку и накрыл ею мою. Этот жест был таким добрым, что у меня в горле образовался комок.

— Все в порядке, — сказала я. — Как насчет того, чтобы сменить тему на что-нибудь более легкое? Мы не хотим, чтобы группа старых закадычных сплетников увидела, как твоя первая за многие годы собеседница за ужином в пятницу вечером начала рыдать за столом, потому что говорила о своей покойной матери.

— Группа старых закадычных сплетников? — усмехнулся он.

— Гораздо лучшее, чем «Кофейный клуб».

Это вызвало у него улыбку. Улыбку, на которую я не могла не ответить. Улыбку, которая послала теплую волну счастья по моему телу, от макушки до кончиков пальцев ног.

Остальная часть нашей беседы за ужином была непринужденной. Ни разу у меня не возникло ощущения, что Джесс играет со мной или что он просто тянул время, прежде чем затащить меня в постель. Он был искренним. И нам было комфортно. Спокойно. Естественно.

Джесс рассказал мне о том, как рос в Прескотте. Он прожил здесь всю свою жизнь, за исключением времени, проведенного в полицейской академии. Предыдущий шериф ушел в отставку, оставив после себя команду помощников шерифа, средний срок службы которых составлял двадцать пять лет. Поскольку большинство из них с нетерпением ждали выхода на пенсию, Сэм и Джесс были единственными местными кандидатами. У Сэма не было никакого желания баллотироваться на эту должность, поэтому Джесс принял участие в выборах, соревнуясь с мужчиной из Айдахо.

Еще одна вещь, которую я узнала о Прескотте: существовала четкая пропасть между местными жителями и всеми остальными. Хотя сообщество было приветливым, к посторонним относились с некоторой опаской. Неудивительно, что жители округа Джеймисон решили избрать своим героем футболиста средней школы родного города, несмотря на то, что его соперник из другого штата обладал большим опытом работы в правоохранительных органах.

Мы оба много улыбались и смеялись во время ужина. Джесс обладал сухим чувством юмора и острым умом. Мы поддразнивали друг друга безобидными шутками, и к концу нашей трапезы он почти заставил меня забыть о том, каким ослом он был ранее на этой неделе. Почти.

Джесс настоял на том, чтобы заплатить, и я не стала спорить после того, как потянулась за своей сумочкой. После многих ужинов с Беном я узнала, что джентльмены платят. Конец. А Джесс, как и Бен, был джентльменом.

Выйдя из кафе, Джесс спросил:

— Ты уже была в центре?

— Нет, вообще-то. Я бы с удовольствием немного прогулялась. У тебя есть время?

Он кивнул, и мы отправились прогуливаться по Мэйн-стрит.

— Ты собираешься гулять в этих туфлях? — спросил он после того, как мы прогуливались в течении пяти минут.

— Ну да. Люблю каблуки, а они любят меня. Я могла бы пройти пешком много миль.

Его брови недоверчиво приподнялись, но он ничего не сказал. Он просто махнул рукой, чтобы я могла продолжать идти.

Несмотря на то, что большинство магазинов были закрыты, было приятно заглянуть в их витрины и лучше понять, что может предложить Прескотт. На улице было несколько магазинов одежды. Другой с кухонными прибамбасами и необычными маслами. Магазин для ловли нахлыстом. Старомодная аптека.

Мы шли по тротуару в основном в комфортной тишине. Мне нравилось, что нам не нужно было заполнять каждую секунду разговором.

Чем дольше мы шли, тем больше мне приходилось напоминать себе не протягивать руку и не браться за его, чего мне так сильно хотелось, и в конце концов я сунула руку в карман, чтобы она не вздумала действовать сама по себе.

Возвращаясь к его грузовику на противоположной стороне улицы, мы прошли мимо двери в «Claim Jumper» — второго бара Прескотта. Двое мужчин протолкнулись наружу и врезались прямо в меня, отчего я споткнулась и упала в объятия Джесса. Он схватил меня за бедра, обеими руками поддерживая.

— Я держу тебя, — он держал меня, пока я не встала на ноги.

— Черт. Извините, — сказал один из мужчин.

Я уже собиралась сказать, что все в порядке, когда Джесс громыхнул:

— Уэс.

Похоже, он совсем не был рад видеть этого парня — Уэса.

— Так, так, так. Не шериф ли это, — сказал Уэс.

— Я пытался связаться с тобой в течение нескольких недель. Нужно поговорить, Уэс.

— Мама сказала мне, что ты оставил пару сообщений дома. Я немного занят прямо сейчас, — сказал Уэс, переводя взгляд с Джесса на меня. — Привет, дорогая. Уэс Драммонд, — он ухмыльнулся, прежде чем влезть в мое личное пространство.

Уэс был хорош собой. Блондин со светло-карими глазами. Не такой высокий или широкоплечий, как Джесс. Не такой сексуальный, как Джесс, но симпатичный. Держу пари, что большинство женщин упали бы в обморок, если бы в данный момент их не придерживал городской шериф.

Но глаза Уэса были стеклянными, и в нем чувствовалась угроза. Высокомерие. Может, даже немного опасности. Его движения были слишком уверенными и дерзкими.

Я ненавидела самоуверенность. Отец Роуэн был самоуверенным.

— Джиджи, — сказала я, нерешительно пожимая руку Уэса. Джесс излучал напряжение позади меня, и его пальцы впились в мои бедра в ту секунду, когда Уэс коснулся моей руки.

— Приятно познакомиться с тобой, Джиджи. Ты, должно быть, здесь ненадолго, раз провозишь время с Бриком. Ему всегда попадаются хорошенькие туристки. Но поскольку Добрый принц Прескотта, вероятно, бросит тебя после этой ночи, тебе стоит найти меня. Мы по-настоящему повеселимся, прежде чем ты уедешь из города, — сказал он с самодовольной ухмылкой.

В этот момент Джесс потерял всякое спокойствие и толкнул меня за спину, чтобы смотреть Уэсу в лицо. Я попятилась, напуганная агрессивными движениями Джесса. В любой момент он мог ударить Уэса Драммонда.

Джесс заговорил с Уэсом низким и угрожающим тоном:

— Она под запретом, Уэс.

Тот отступил на несколько шагов, подняв обе руки в знак капитуляции, но ухмылка осталась на его лице.

— Успокойся, Брик. Я не хотел ее обидеть. Она лакомый кусочек, чувак. Могу понять, почему ты хочешь заявить о своих правах.

Лакомый кусочек? Мудак.

Джесс дважды сжал руки в кулаки и двинулся на Уэса. Я напряглась, уверенная, что в любой момент один из кулаков Джесса влетит в лицо Уэсу.

К счастью, друг Уэса схватил его за руку и оттащил на полметра назад.

— Пойдем, Уэс, — сказал его друг, все еще оттаскивая его.

Уэс ухмыльнулся мне в последний раз, затем поднял брови на Джесса, прежде чем, наконец, уйти.

Прежде чем он оказался вне пределов слышимости, Джесс позвал его по имени.

— Мы ещё поговорим. Скоро. Было бы лучше, если бы ты пришел на этот разговор. Тебе не понравится, если мне придется тебя искать.

Уэс не отреагировал на угрозу Джесса. Вместо этого он пристально посмотрел на него, а затем перевел взгляд на меня.

— Увидимся, Джиджи.

Мои ноги примерзли к тротуару. Эта сцена была напряженной. Я держалась подальше от Джесса, надеясь, что немного свободного пространства поможет ему остыть. Ярость все еще волнами исходила от его тела.

Через несколько секунд я сделала шаг и осторожно положил руку на спину Джесс.

— Ты в порядке?

— Ага, — отрезал он. — Поехали.

Он схватил меня за руку и потащил обратно к своему грузовику в таком быстром темпе, что мне пришлось бежать трусцой, чтобы поспевать за его длинными шагами. Когда мы добрались до грузовика, он усадил меня на пассажирское сиденье и захлопнул дверь.

Я молчала, пока мы выезжали из города, не зная, что сказать. Но как только мы выехали на окружные дороги, Джесс нарушил молчание.

— Если ты увидишь его снова, то пойдешь в другом направлении. Он вляпался в какое-то дерьмо. И я не хочу, чтобы ты была рядом с ним.

— Э-э… хорошо.

Во что, черт возьми, я только что вляпалась?

Джесс почувствовала мое беспокойство.

— Не переживай из-за этого. Просто хочу, чтобы ты была осторожна, хорошо? По городу разнесется слух, что мы встречаемся, он поймет, что люди будут присматривать за тобой, и отступит. Дело не в тебе. Он просто пытается досадить мне.

Я ещё больше начала нервничать из-за того, что кто-то «вляпавшийся в какое-то дерьмо» был заинтересован в том, чтобы использовать меня, чтобы разозлить Джесса. Но вдобавок ко всему, теперь я была взбешена тем, что Джесс думал, что мы встречаемся. Несмотря на то, что мы хорошо поужинали, я еще не решила, нравится ли он мне вообще.

— Ладно. Я буду избегать Уэса. Без проблем. Но есть кое-что ещё… я была бы признательна, если бы ты не говорил людям, что мы — пара. Было мило с твоей стороны пригласить меня на ужин, и я хорошо провела время, но не думаю, что мы будем встречаться.

— Ты находишь меня привлекательным?

— Э-э…

— Так я и думал, — сказал он. — Я уже говорил тебе сегодня вечером, что ты красивая. Итак, поскольку у нас есть какая-то гребаная химия, и мы ладим, как насчет того, чтобы прекратить ломаться и посмотреть, к чему это приведет?

Я воспользовалась моментом, чтобы собраться с мыслями и сформулировать ответ.

— Физическое влечение — не самая лучшая основа для отношений. Еще раз спасибо тебе за ужин. Но, за исключением сегодняшнего вечера, до сих пор ты тратил больше времени на то, чтобы оскорблять меня, чем на то, чтобы обращаться со мной хорошо. Конечно, ты не можешь не понять, почему я не думаю, что мы были бы хорошей парой. Давай закончим с этим после того, как ты меня высадишь.

— Я извинился, и это было искренне. Я вёл себя как мудак на этой неделе. А теперь, черт возьми, забудь это.

— Ты пытаешься разозлить меня, шериф? — спросила я. — Мне не нравится твой тон. Ты не можешь приказывать мне и принимать решение о том, что мы встречаемся, без моего согласия. Это абсурд. Это работает не так.

— Именно так. И мы попробуем. Исключительно друг с другом, Джорджия, — сказал он, взглянув на меня и подчеркивая свой последний пункт.

— Подожди минутку. Позволь мне прояснить, — сказала я, сдерживая свой гнев. — Ты не только проигнорировал меня, но и почувствовал необходимость подчеркнуть, что наши несуществующие отношения должны быть исключительными. И если бы ты меня знал, тебе бы никогда не пришлось говорить этого, потому что в отношениях я никогда не изменяла и никогда не буду.

Джесс сделал глубокий вдох и медленно выдохнул.

— Я не говорю, что ты изменщица. Господи, Джорджия, расслабься. Просто говорю, что мы будем единственными друг у друга. Не хочу, чтобы люди в городе думали, что мы друзья или просто дурачимся. Давай посмотрим, к чему это приведет.

— У нас было что-то вроде свидания, Джесс. И я бы не назвала нас даже друзьями.

— Потому что мы не друзья.

— Я не встречаюсь с тобой. Ты мне даже не нравишься. Найди кого-нибудь другого, кто составит тебе компанию в кафе.

— Я тебе нравлюсь. Я вижу это в твоих глазах, когда ты смотришь на меня.

— Физически, да. Но ты осел.

Он направил грузовик к обочине дороги.

— Что ты… — начала я, но Джесс потянулся через кабину, схватил меня сзади за шею и прижался губами к моим.

Я хотела протестовать, действительно хотела. Оттолкнуть его и самоутвердиться, чтобы он знал, что не может просто ослепить меня своей внешностью и сбить с толку своими поцелуями.

Но он вполне мог.

И этот осел знал это.

Сначала его поцелуй был грубым, когда он выплеснул свое разочарование в него. Поскольку я не договорила, мой рот был открыт, поэтому он воспользовался возможностью просунуть свой язык. Застыв на мгновение, я сидела неподвижно, пока он исследовал мой рот своим языком.

Но как только первоначальный шок прошел, я растворилась в нем, мои пальцы скользнули по его предплечьям, чувствуя мышцы, к которым я так хотела прикоснуться.

Некоторое время мы целовались, я перегнулась через консоль, пока места не стало слишком мало, и он протянул руку и расстегнул мой ремень безопасности. Затем потянул меня через всю кабину, ни разу не оторвав своего рта от моего.

Устроившись у него на коленях, я оседлала его мускулистые бедра. Воздух в грузовике был обжигающим. Наши языки сцепились, а зубы впились в губы друг друга. Он обхватил мое лицо руками, чтобы притянуть меня ближе, и я наклонила голову, чтобы у него был полный доступ к моему рту.

Я обхватила его шею руками, когда мы самозабвенно целовались, казалось, несколько часов. Он провёл руками от моего лица к плечам, вниз к ребрам, едва коснувшись моей груди, прежде чем остановиться на бедрах. Затем притянул меня к себе еще ближе, и когда его твердость прижалась к моей сердцевине, волна жара прошлась по моему телу.

Мы остановились от звука проезжающего автомобиля, задрав головы, чтобы посмотреть, как машина проносится мимо. Я изо всех сил пыталась отдышаться, и мое сердце все еще колотилось, когда я повернулась, чтобы посмотреть вниз на Джесса.

— Черт возьми, детка. Ты умеешь целоваться, — сказал он.

Я опустила голову и уперлась своим лбом в его. Я не могла поверить, что только что произошло. Я только что поцеловала самого безупречно красивого мужчину, которого когда-либо видела в своей жизни, и это было чертовски невероятно, как ничто из того, что я когда-либо чувствовала раньше.

— Мы посмотрим, к чему это нас приведет, — улыбка тронула уголки его рта.

— Хорошо, — ну, а что еще можно было сказать? Этот поцелуй изменил мою жизнь. С этого момента и до конца своей жизни я бы сравнивала все первые поцелуи с этим. И я сомневалась, что какой-либо мужчина в моем будущем когда-либо будет соответствовать ему.

Он поднял меня за талию, и я забралась обратно на свое место, все еще чувствуя головокружение.

Я не была точно уверена, что думать о Джессе. Он сбивал с толку своим поведением и был чертовски горячим… Джентльменом. Он вёл себя игриво за ужином, дразнил меня и заставлял смеяться. Столкнувшись с Уэсом, он выступил в роли защитника.

Но потом, как только я с ним не согласилась, он превратился в осла. Начал командовать. Не слушал, что я ему говорила. И вместо того, чтобы выговориться, он усадил меня к себе на колени и зацеловал до полусмерти.

Не то чтобы я жаловалась на поцелуй. Я бы позволила ему целовать себя каждый день до конца своей жизни.

Черт.

Почему я позволила ему поцеловать себя? Я не должна была позволять ему выиграть спор. Я должна была оттолкнуть его. Я была чертовски сбита с толку.

Я надеялась, что, пойдя на ужин с Джессом, у меня будет лучшее представление о том, что он задумал. Я хотела узнать больше о его постоянно меняющемся настроении. К сожалению, я не узнала ничего, кроме того, что уже подозревала. У нас с Джессом была какая-то серьезная химия.

Когда мы свернули на гравийную дорожку, он сказал:

— Нужно приехать завтра и подстричь лужайку.

— Нет, все в порядке. У меня есть газонокосилка, и я могу сама подстричь траву. Тебе нет необходимости продолжать заботиться о ферме.

— Будь дома днем. Я заеду, чтобы позаботится о лужайке. Около трех или четырех часов дня. Я разозлюсь, если ты сделаешь это до того, как я приеду.

— Правда, я могу сделать это сама.

Он схватил мою руку с колен и переплел свои пальцы с моими.

— Я займусь лужайкой. Просто позволь мне позаботиться об этом, хорошо? Приготовь мне ужин в знак благодарности.

— Хорошо. Если ты хочешь вспотеть и подстричь мою лужайку — пожалуйста, — сказала я.

Подождите. Что?

Я снова сдалась! Не то чтобы я хотела подстригать лужайку. Но два разногласия подряд он добился своего.

Обычно у меня было гораздо больше силы воли. Что со мной было не так? Это должен был быть просто поцелуй. Моя голова все еще была затуманена. Мне нужно было убедиться, что я не позволю ему поцеловать меня снова. Но я очень хотела, чтобы он это сделал. Я быстро придумала оправдание. Если я позволю ему подстричь лужайку, то не смогу отделаться от ужина.

— Я не хочу нанимать няню два вечера подряд, так что нам придется готовить ужин в другой раз, — сказала я.

— Ты не хочешь, чтобы я встречался с твоим ребенком? — спросил он.

— Еще немного рано. У нас был всего один ужин.

— Верно. Ужин завтра, после того как я покошу. До этого момента ты можешь решить, как познакомить меня со своим ребенком. Либо в качестве городского шерифа, либо как нечто большее. Твой ребенок, тебе решать. Но что касается остального города, то мы — нечто большее.

Я определенно все еще была не в себе от нашего поцелуя, потому что в очередной раз, хотя я только что сказала себе оставаться сильной, я не стала сопротивляться. Я просто прошептала:

— Хорошо.