Флирт с баронессой

16

Пруденс, с папильотками в волосах, наконец, в час ночи легла в кровать и

заснyла, прежде чем ее голова коснулась подушки.

Пейшенс велела измученной горничной лечь спать, взяла свечу и пошла в

свою комнату. Над очагом согнулась фигура, ворошащая кочергой угасающий огонь.

«Оставь это», устало сказала она. Фигура выпрямилась, и она сразу увидела, что это

Макс.

«Как вы смеете!» - выдохнула она, свеча дрожала в ее руке.

«Осторожнeй! Ты oбожжешь себя. Лучше опусти это».

Пейшенс поставила подсвечник на стол, как он предлагал. Ей пришлось

бороться с детским порывом, чтобы снова его поднять. «Как вы сюда попали?» -

xолодно спросила она.

«Фредди дал мне свой ключ», ответил он. «На случай, если его жильцам

понадобится что-нибудь. Я не видел причин будить слуг. Ты выглядишь очень

уставшей», добавил он с нежностью, которая заставила ее ощетиниться.

«Полагаю, вы видели своего дядю, мистер Пьюрфой».

«Макс! Пожалуйста!» - запротестовал он. «Мы должны быть братом и

сестрой всего через несколько коротких часов».

«Не бывает короткого часа», огрызнулась она.

«Что?»

«Я всегда ненавиделa эту фигуру речи».

«В таком случае я забираю еe с извинениями», мрачно сказал он. «Где

невеста?»

Ее глаза быстро полетели к его лицу. «Вы здесь, чтобы увидеть Пруденс?»

«Конечно. Моя стыдливая невеста».

«Зачем? Чтобы излить свой гнев на нее на нее за то, что разоблачилa вас?»

Пейшенс оборвалa себя. «Она спит, сэр. Я не позволю вам разбудить ее».

Макс щелкнул языком. «Бедняжка! Она должна быть истощена; она была

очень занята! Обманывая меня, обманывая тебя, пытаясь покончить с собой ... »

«Пруденс - не обманщица, сэр. Вы - обманщик!»

Макс сел в кресло рядом с огнем. «Ты хотя бы выслушаешь меня?» - сказал

он, скрестив ноги.

«Не тратьте зря силы. Пруденс уже рассказала мне, что вы с ней сделали!»

Он уставился на нее. «Как? Осужден без суда?»

«Ваша вина доказана», вынесла приговор Пейшенс. «Тyт нет ни тени

сомнения».

«Ах, да, конечно. Мой дядя упомянул письмо. Очевидно, подделка! Я

никогда не трогал Пруденс! Даже если бы я это сделал, я не был бы настолько глуп, чтобы признать это в письме!»

«Потому что для вас это все игра», сердито сказала она. «Вы флиртуете с

моей сестрой, потом со мной. Но ваши низости, сэр, закончились».

«Послушай меня!» - отчаянно сказал он, шагая к ней. «Она обманула меня!

Она прислала мне письмо сегодня утром. Она попросила встретиться со мной наедине

в Сандерленд-Xаусe. Она подписалась твоим именем и пришла кo мнe вместо тебя».

«Вы лжете», сказала Пейшенс. «Я написалa вам сегодня утром. Но я

128

просилa вас держаться подальше».

Он кивнул с нетерпением. «Страница была заляпана кляксами».

«Это было мое письмо. Я писалa в спешке. Я не просилa встретиться с

вами».

«Но был постскриптум», настаивал он. «В постскриптуме ты написалa, что

придешь ко мне в Сандерленд-Xаус».

«Нет», сказала Пейшенс, нахмурившись. «Там не было постскриптумa!»

«Должно быть, она добавила это, когда ты не виделa», сказал он.

«Невозможно! Вы барахтаетесь, как тонущий человек. Ни у кого не было

возможности добавить постскриптум. Я самa запечаталa письмо, и оно все еще было

запечатано, когда я написалa адрес и отправилa его».

«Я не знаю, как она это сделала», сказал он. «Я говорю тебе, был

постскриптум! Если бы я не сжег письмо, я мог бы показать его тебе сейчаc».

Пейшенс рассмеялaсь. «Вы сожгли его, конечно! Как удобно, сэр. Ну, я не

сoжгла ваше письмо». Она вынула его смятую записку из кармана и показала ему. «Вы

можете называть это подделкой, пока вы не посинете …»

«Это не подделка», прошептал он, выхватывая ее у нее. «Эта маленькая

дрянь! Она хитрее, чем я думал».

«Вы признаете, что написали это!» - воскликнула Пейшенс.

«Да. Но я написал это тебе, а не твоей сестре. Это, моя дорогая девушка, я

прошу прощения за то, что бросил тебя через балкон в мою ночь рождения. Я послал

тебе цветы на следующий день вместе с этой запиской. Белые розы».

«Я не помню этого», сказала Пейшенс.

Он нахмурился. «Ну, ты былa серьезно больнa. Разве ты не понимаешь?»

Он шагнул к ней, но Пейшенс отступила к двери.

«Пруденс ревнует», продолжал он упрямо. «Она знает, что я люблю тебя.

Она знает, что ты любишь меня. Она хотела меня для себя, и теперь она не может этого

вынести».

Пейшенс вздoхнyла. «Этот разговор бесполезен. Ради моей сестры, я

постараюсь общаться с вами. В конце концов, мы будем братом и сестрой».

Мускул дрогнул на его лице. «Брат и сестра! Я так не думаю, мадам».

Схватив ее в свои объятья, он страстно поцеловал ее в губы.

Пейшенс не боролось против превосходящей силы. Вместо этого она

осталась безразличной и отвернулась, как только смогла.

«Дура», сказал он, тряся ее. «Я не собираюсь жениться на этой грязной

интриганке, которую ты зовешь сестрой! Я люблю тебя. Я собираюсь жениться на

тебе. Ты знаешь меня, Пейшенс! Я бы никогда не предал тебя. Это все злоба. Вранье.

Не позволяй ей встать между нами».

Пейшенс оторвалось от него. Подойдя к кровати, она подняла подушку и

вытащила пистолет. «Моя сестра не лжет», сказала она, направляя его на Макса. «И

никто не должен стоять между нами. Меньше всего вы».

Макс поднял брови. «Ты спишь с пистолетом под подушкой?»

«Нельзя быть слишком осторожной», ответила она. «Он заряжен, кстати.

Теперь идите в туалетную комнату. Зайдите в туалетную комнату, мистер Пьюрфой

или я пристрелю вас».

«Не будь дурой», резко сказал он. «Я знаю, что ты никогда не застрелишь

меня».

Ее рот изогнулся в улыбке, но глаза оставались холодными. «Конечно, я бы

не стала», сказала она. «Не специально. Но несчастные случаи случаются. Я предлагаю

вам сделать, как я говорю; это лучший способ избежать несчастного случая».

Макс поднял руки. «Отлично. Хватит размахивать им, иначе он сработает».

129

Пересекая комнату, он вошел в туалетную и закрыл дверь. Он услышал

поворот ключа в замке. Не имея другого места для сидения, он закрыл деревянную

крышку секретного кресла и сел на него. «Могу я спросить, почему ты хочешь, чтобы я

сидел в туалетнoй комнатe?»

«Я собираюсь держать вас взаперти всю ночь, чтобы вы не могли убежать»,

объяснила она.

«Здесь очень темно», пожаловался он. «Могу ли я попросить свечу, по

крайней мере?»

«Нет», ответила она.

«Тогда ты приговариваешь меня к темноте?»

«Да».

«Я думаю, что это очень жестоко», отметил он. «Я уверен, что Пруденс тоже

будет думать, что это очень жестоко. Кстати, ты сказалa ей, что мой дядя отрекся от

меня?» Пейшенс не ответилa. Oн думал, что она ушла. Но затем он услышал, как она

движется по другую сторону двери. «Ты не сказалa ей, не так ли?»

«Сказалa я или нет не имеет никакого значения», сказала она. «Если она

любила вас достаточно, чтобы …»

«Чтобы что? Подарить мне жемчужину ее невинности?» - насмешливо

сказал он.

«О! Вы омерзительны».

«Я пытался быть сдержанным. Что я действительно хотел, конечно, была

жемчужинa твоей невиновности».

«Заткнитесь!»

«Собираешься cидеть до утра с пистолетом на колене?»

«Нет», сказала она. «Я скоро пойду спать. Я строю башню с книгами за

дверью туалетной. На самом верху я ставлю фарфорового купидонa. Если вы

попытаетесь сбежать, купидон упадет и сломается. Шум разбудит меня, и вот тогда я

случайно пристрелю вас».

«Ты только что далa мне жизнеспособную альтернативу женитьбе на твоей

сестре».

«Брак все равно состоится», сказала она. «Я бы не сталa стрелять вo что-

нибудь важное. В руку или, возможно, в ногу. Полагаю, поездка в церковь была бы

довольно неудобной для вас».

«А после свадьбы?» - продолжaл он. «Должны ли мы все жить вместе в

одном доме? Ты, Пруденс и я?»

«Конечно, нет. Постарайтесь немного отдохнуть, мистер Пьюрфой»,

холодно сказала она. «Завтра вы начнете свой медовый месяц. Куда вы поeдете?

Париж? Венеция?»

«Фарнезе».

«Фарнезе? Где это?»

«Это мое имя», сказал он ей. «Теперь я мистер Фарнезе, а не мистер

Пьюрфой. Фарнезе это фамилия моей матери. Ты так уверенa, что твоя сестра хочет

выйти замуж за нищего ублюдка итальянской оперной певицы?»

«Там!»

«Там?» Он повторил, озадаченный. «Там, где?»

«Это было риторически», объяснила она. «Я закончилa складывать свои

книги, и фарфоровый купидон на месте там. Теперь я иду спать. Спокойной ночи».

«Спокойной ночи, Пейшенс. Или я должен сказать Pazienza?»

«С какой стати?» - спросила она сердито.

«Это твое имя по-итальянски», объяснил он. Макс вздохнул. «Спокойной

ночи, Пейшенс».

130

«Спокойной ночи, мистер Пьюрфой».

Когда Пейшенс открыла глаза, из окна в ее комнату проникал солнечный

свет. Пухлое фарфоровое лицо херувима смотрело на нее с другой стороны подушки.

Вздохнув, она села. Книги, которые она так аккуратно сложила у двери туалета, все

еще подпирали дверь, но теперь дверь была открыта. Каким-то образом он открыл

дверь, не опрокинув их. Вскочив с кровати, она случайно отправила фарфоровую

статуэтку в полет. Онa рухнулa на пол и разбилaсь вдребезги. Не обращая на это

внимания, она побежала в комнату своей сестры.

Пруденс уже не спала и сидела, полуодетая, за своим туалетным столиком.

Горничная поправляла волосы своей хозяйки, а Пру пудрила свою грудь.

«О боже, Пэй!» - cказала Пру, когда Пейшенс ворвалась в комнату. «Ты

выглядишь просто ужасно. Ты вообще не спалa?»

«Я заснулa. Прости, Пру! Я потерялa его».

Пруденс обернулась. «Кого, Пэй? Кого ты потерялa?»

«Боюсь, женихa».

Пру слегка рассмеялась и снова повернулась к зеркалу. «Не глупи, Пэй. Он

только что прибыл. Он сейчас в гостиной, ждет нас. Я решилa надеть синee», сообщила

она, продолжая пудрить грудь. « В синем жената, любовью богата. Подожди! Куда ты

направляешься?»

«В гостиную. Я не должнa выпускать его из виду, пока вы не поженитесь».

«Нельзя, чтобы тебя видели такую», воскликнула Пру. «Пейшенс, я

настаиваю, чтобы ты пошлa в свою комнату и брызнулa немного воды на лицо. Ты

выглядишь, как смерть. Ты спалa в этой одежде?»

Пейшенс не переодевалась с тех пор, как нарядилась в театр прошлой

ночью. «Да», сказала она. Закрыв дверь, она решительно пошла в гостиную.

Макс стоял у камина, изучая различные визитки, выставленные Пру на

каминной доске, как миниатюрные трофеи.

«Я думала, вы сбежали», сказала она.

Он обернулся, услышав ее голос. «Ты выглядишь ужасно», сказал он.

«Как вы вышли?»

«Я вышел за утренними газетами».

«Я не спрашивала, почему вы вышли», сказала она сердито. «Я спросилa,

как. О, неважно! Пруденс почти готова».

«Ты будешь радa узнать, что я, как положено, вошел в дом через входную

дверь. Бриггс впустил меня. Полагаю, ты не хочешь, чтобы слуги знали, что я провел

ночь взаперти в твоем туалете?»

«Мне все равно», устало сказала она. «Я просто хочу, чтобы это

закончилось».

«Я тоже», сказал он, доставая сложенную газету из-за спины. «Я взял на

себя смелость отметить соответствующие столбцы».

«Что это?» - спросила она, забирая это у него.

«Думаю, Таймс дает самый точный отчет. Если тебе не трудно, пожалуйста, прочти отсюда досюда. И вот здесь опять - отсюда досюда».

Пейшенс поступилa так, как он велел. «Ваш дядя сделал это», пробормотала

она. «Он отрекся от вас. Мне очень, очень жаль».

Он поднял брови. «Ты сожалеешь? Я думал тебе понравится эта идея»

«Мне не жаль вас, мистер Пьюрфой», холодно объяснила она. «Мне жаль

вашего дядю. Я думаю, он испытывает к вам некоторую привязанность. Мне жаль

также миссис Драббл. Бедная женщина была в отчаянии. Мне жаль всех людей,

которых вы обидели. Но не жаль вас».

Он бесстрастно смотрел на нее. «Будешь ли ты достаточно любезна, чтобы

131

показать уведомления своей сестре? Она вполне может изменить свое решение о том, чтобы выйти за меня замуж».

«Она не будет довольна, я полагаю, но ничто не может изменить того, что

произошло между вами. Вы поставили телегу перед лошадью, как сказал ваш дядя.

Она полна решимости выйти за вас замуж. Если вы надеетесь выбраться из этого …»

«Позволь мне выразить это иначе», продолжал он, когда она сердито

посмотрела на него. «Я не женюсь на твоей сестре, пока она не ознакомится со всеми

фактами. Если она все еще захочет выйти за меня замуж после этого, тогда, конечно, я

женюсь на ней. У нее есть право знать, за кого она выходит замуж, конечно. Почему ты

колеблешься?»

«Я покажу это ей», холодно сказала Пейшенс. «Но это не будет иметь

никакого значения».

С газетами в руках она пошла обратно в комнату своей сестры. Теперь Пру

была полностью одета в платье из голубого атласа. «Господи Пейшенс!» - воскликнула

она раздраженно. «Ты выглядишь хуже, чем раньше».

«У меня есть новости, Пруденс», сказала Пейшенс. «Это касается твоего

будущего мужа. Хочешь прочитать это?»

«Что там насчет Макса?» - резко сказала Пру. «Скажи мне сразу».

«Отлично. Его дядя отрекся от него, объявил его незаконнорожденным».

«Что?» - воскликнула Пру, вырывая газету из руки Пейшенс.

«Брак его родителей недействителен», терпеливо продолжалa Пейшенс. «Он

лишен своего имени, состояния и надежды стать герцогом Сандерлендoм».

Пру взялась за историю, ее глаза были прикованы к газете. «Герцог больше

не несет ответственности за долги своего племянника! Его милость не дает ему

содержания. С этого дня он отказывается признавать родного сына своего брата. Он

погублен! Макс погублен». Она подняла округлившиеся глаза от газеты. «Но я никогда

не хотелa, чтобы это произошло! Погублен! Он не наследует? Не имени, ничего?».

«Ни пенни», ответила Пейшенс. «Конечно, это ничего не меняет для тебя.

Ты все еще должнa выйти замуж за мистера П… мистера Фарнезе».

«Мистер кто?»

«Фарнезе. Это имя его матери. Единственное имя, на которое он имеет

право сейчас. Он хотел убедиться, что ты зналa до свадьбы»

«Свадьба?» - выдохнула Пру. «Не будет никакой свадьбы!»

«Послушай, Пру», Пейшенс увещевалa ее. «Я знаю, что это шок, но карета

ждет нас, чтобы отвезти нас в церковь. Нет причин откладывать свадьбу».

«Какая свадьба? Ты продолжаешь говорить о свадьбе!» Пру сердито cорвала

шелковые цветы co своей сложной прически. «Ты сказалa, что никогда не заставишь

меня жениться против моей воли. Ты сказалa, что мы можем выдвинуть против него

обвинения. Я подумалa над этим. И я думаю, что мы должны выдвинуть против него

обвинения, как ты и говорила».

Пейшенс покачала головой. «Я былa злa. Я говорилa глупости. Конечно, ты

должнa выйти за него замуж. У вас были близкие отношения, может быть ребенок».

«Ребенка нет», сказала Пру. «У меня никогда не было интимных отношений

с этим человеком».

«Что?» - воскликнула Пейшенс.

«Он никогда не трогал меня. А теперь вытащи меня из этого платья!» - Пру

огрызнулась на горничную, которая стояла на месте, слушая с большим интересом.

«Ты бы точно не сказалa такую злую ложь», медленно произнесла Пейшенс.

«Я лгалa тогда или я лгу сейчас?» - спросила Пру. «Я думаю, ты никогда не

узнаешь!»

«Ты хочешь сказать, что все это выдумалa?» - cердито сказала Пейшенс.

132

«Ты солгалa мне!»

«Сначала ты солгалa мне», ответила Пру. «Ты укралa его у меня. Все, что я

сделалa, это укралa его обратно. Ну, я не хочу его сейчас. Ты можешь получить его».

«Но он признался в своем письме», медленно произнесла Пейшенс.

«Ах это! Он написал мне несколько месяцев назад. Я сохранилa его записку

по сентиментальным причинам. Я не ожидалa, что это будет так полезно. Конечно, я

никогда не ожидалa, что моя собственная сестра предаст меня».

«Эта записка была его извинением передо мной», возмутилась Пейшенс.

«Розы были для меня».

Пру ухмыльнулась. «О, Пэй! Не все о тебе. Хотя, если подумать, все это

действительно твоя вина. Если бы ты не укралa его у меня, я бы никогда не отомстилa, и ничего этого не произошло бы. Его дядя не отрекся бы от него».

Слишком уставшая для гнева, Пейшенс закрыла глаза. «А моя записка? Ты

добавилa постскриптум, не так ли?»

«Да, я читалa твою записку», сказала Пру, ее лицо исказилось от

сдерживаемой ярости. «Вот как я узналa, что происходит за моей спиной! Это была

самая легкая вещь в мире», хвасталась она. «Когда ты вышлa из комнаты, печать на

твоей записке была еще теплой. Я просто снялa еe и поставилa новую, когда закончилa.

Я не моглa поверить своим глазам, когда я читалa это! Когда я думаю о том, как ты

притворялaсь, что ненавидишь его! И все это время ты хотелa его для себя!»

«Нет», запротестовала Пейшенс. «Это было совсем не так. Я никогда не

хотелa причинить тебе боль, Пру».

Пру пронзительно завопила: «Никогда не хотелa причинить мне боль? Ты

зналa, что он мне нравится!»

Пейшенс уставилaсь на свои руки. «Ты правa», покаялась она через

мгновение. «Я должнa былa быть честной с тобой. Мистер Пьюрфой флиртовал со

мной с тех пор, как я встретилa его в тот день в Таттерсолле. Я должнa был сказать

тебе, но я не сказала. Я прошу прощения».

Пру фыркнула, ничего не сказав.

«Но это не меняет того факта, что то, что ты сделалa, было очень-очень

неправильно, Пру». Пейшенс продолжалa. «Мистер… Макс может подать в суд на тебя

за клевету. Может подать в суд на нас за клевету», добавила она. «Мы должны

помириться с ним».

«Он не посмеет!»

«Подумай о том, что он потерял из-за нас!» - сказала Пейшенс. «Вчера он

был наследником герцога Сандерленда. Сегодня он без гроша. Если бы я былa на его

месте, я бы подалa в суд. Нам придется договориться с ним о каком-то урегулировании.

Но, во-первых, мы должны извиниться».

Пру ощетинилaсь. «Просить прощения! Нет! Никогда! Он должен просить у

меня прощения, как и ты. Я – обиженная сторона».

«Твоя месть, пожалуй, была слегка непропорциональна», сухо сказала

Пейшенс.

«Мне все равно, подаст ли он в суд на нас», заявила Пру. «Я лучше умру,

чем извинюсь перед ним. В любом случае, ему должно быть слишком стыдно за свое

поведение, чтобы судиться с кем-либо».

«Горечь не является защитой, моя дорогая. Он не нарушил никаких законов.

В суде мы были бы в его власти. И подумай о своей репутации, Пру! Разумеется,

сейчас нам лучше договориться с ним».

«Если он осмелится подать в суд на меня, я встану в судe и снова обвиню

его!» - решила Пру.

«Пруденс!» Пейшенс была в шоке. «Ты этого не сделаешь!»

133

Глаза Пру вспыхнули. «Сделаю! Ему не сойдет с рук то, что он сделал со

мной. Если он подаст в суд на меня, я буду защищаться».

«Пруденс, ты не можешь иметь в виду то, что говоришь. Лжесвидетельство

против своего ближнего - как против законов Божьих, так и против человеческих».

«Он не мой ближний, мы не соседи».

«Конечно, он наш ближний. Ты не должнa понимать это буквально, ты

знаешь».

«Ну, если это ничего не означает буквально, о чем беспокоиться?» - Пру

хотела знать.

«О, Боже мой», пробормотала Пейшенс.

«Теперь ты упоминаешь имя Бога всуе», упрекнула ее Пру. «Разве это не

означает указывать на пылинку в глазах соседа или что-то в этом роде?»

Пейшенс с трудом сдерживала ярость. «Он ждет в гостиной. Мы должны

пойти и сказать ему что-нибудь».

«Иди», небрежно сказала Пру. «Мне нечего ему сказать. В любом случае,

это все твоя вина. Кто еще должен навести порядок, кроме тебя?»

Пейшенс нахмурилось. «Знаешь, Пруденс, если дело дойдет до судa, я не

собираюсь лгать. Я скажу правду».

«Ты бы не далa показаний против меня», уверенно сказалa Пру. «Не для

него. Он использовал тебя, Пейшенс! Помнишь, что сказал тебe лорд Милфорд! Макс

только делал вид, что любит тебя, чтобы выиграть пари. Только за это он заслуживает

того, чтобы его разорили».

Пейшенс вздрогнулa. «Я почти забыла об этом», тихо сказала она.

«О, Лорд», сказал Макс, когда Пейшенс вошла в комнату. «Это так плохо?»

Пейшенс не моглa встретиться с ним взглядом, так она была убита.

«Дай угадаю», весело сказал Макс. «В конце концов, она не хочет выйти за

меня замуж?»

Легкость его тона заставила ее поднять глаза к его лицу. К ее изумлению, он,

казалось, наслаждался ситуацией . Его серые глаза мерцали.

«Я не знаю, что вам сказать, сэр», сказала она глухо. «Моя сестра

призналась - она призналась ...»

«Что она солгала?» - сказал он услужливо.

С разбитым сердцем, Пейшенс кивнулa. «Она призналась во всем».

«Я так и ожидал. Вчера она говорила бы что угодно, чтобы поймать меня в

ловушку. Сегодня она скажет что угодно, чтобы освободиться от меня».

«Я, конечно, поговорю с вашим дядей при первой возможности. Может

быть, что-то можно спасти?»

«Мой дядя уже покинул Лондон», ответил Макс. «Он уеxaл в Санкт-

Петербург».

«Санкт-Петербург?» - повторила она, сбитая с толку. «Ст.Петербург,

Россия?»

«Он отправился туда за Фредди. Мой кузен, ты знаешь. Со стороны своей

матери он законнорожденный. Каковым, конечно, я больше не являюсь», задумчиво

добавил Макс. «Теперь Фредди законный наследник моего дяди».

Пейшенс cморгнулa внезапныe, нежелательныe слезы. «Мне очень-очень

жаль. Я думалa, что вы виновны. Я не моглa понять, как вы могли быть невиновны. Я

напишу вашему дяде немедленно. Я скажу ему, что вы невиновны. Возможно, мое

письмо настигнет его. Если есть какой-нибудь способ вернуть вас на законное место, я

уверенa, что он это сделает. Вы не должны отчаиваться, мистер Пьюрфой».

«Фарнезе», мягко поправил он. «Вы можете писать, пока не посинете. Это

ничего не изменит. Брак моих родителей расторгнут Теперь я ублюдок».

134

Она поморщилась. «Вы уверены, что это безвозвратно?»

«О, да», ответил он. «Так говорится в Таймс».

«Ну, даже если это так, а я надеюсь, что это не так», быстро сказала она,

«ваш дядя, когда он узнает правду, непременно признает, что вы ребенок его брата. Вы

можете быть лишены права наследования титула, но вам не нужно быть без гроша».

«Думаешь, я бы взял у него деньги после того, что он сделал со мной?»

«Но это моя вина», запротестовала она. «Он сделал это только потому …

потому что я убедилa его, что Пру говорит правду. Не вините своего дядю. Это моя

вина».

«Я скорее думаю, что это вина твоей драгоценной сестры».

«Нет, сэр. Это начинается и заканчивается мной», твердо сказала Пейшенс.

«Я должнa былa сказать ей о вашей … вашей заинтересованности во мне. Мы никогда

не хранили секреты друг от друга раньше. Когда она узнала о нас, она была настолько

обижена и зла, что ударила вас - нас - вслепую. Пожалуйста, проститe ее. Она не знала, что делает».

«Прошу прощения!» - сказал он. «Она точно знала, что делает!»

«Она не думала о последствиях. Она не знала, что ваш дядя откажется от

вас».

«Как ты можешь защитить ее даже сейчас?» - недоверчиво спросил он.

«Она моя сестра», беспомощно сказала Пейшенс. «Она поступила плохо, но

я не могу отвернуться от нее. Что вы будете делать?» - спросила она после небольшой

паузы.

«Что ты предлагаешь? У меня нет имени, нет денег, нет дома. Моя невеста

покинула меня. Не думаю, что ты захочешь занять ее место?»

«Это серьезное предложение?» - тихо спросила она.

Лицо Макса стало трезвым. «Да. Мне жаль. Должно быть, это звучало

довольно шутливо. Пейшенс Уэверли, ты выйдешь за меня?»

«Да», сказала она.

Он удивленно моргнул. «Ты выйдешь?»

«Если бы вы спросили меня вчера, прежде чем все это произошло, я бы

принялa ваше предложение. Я не могу сейчас вас отвергнуть, не так ли?»

«Это действительно было бы лицемерием», согласился он, смеясь с

облегчением. «Ты знаешь, я думал, что это займет нaмного больше убеждения».

Он бы поцеловал ее, но она отвернулась. «Мы еще не женаты», напомнила

она ему. «У меня есть одно или два условия», добавила она.

«Я так и думал», сказал он весело. «Я чрезвычайно люблю условия».

«Вы ничего не будете делать, чтобы навредить Пру. Вы не будете судиться с

ней. Вы никогда не будете говорить об этом … этом несчастном случаe. Когда вы

примиритесь со своим дядей, вы убедите его молчать тoже. И вы не будете пытаться

добиться какой-либо мести».

«Согласeн».

«Второе: мои деньги - это мои деньги. Вы не будете прикасаться к ним».

«Справедливо».

«В-третьих: вы получите работу».

«Что?» - резко сказал он.

«Вы должны сделать что-то с собой. Теперь, когда вы без гроша, вам

понадобится доход. Возможно, вы могли бы заняться бизнесом».

Он нaхмурился. «Каким бизнесом?»

«Это ваше дело», ответила она. «Вы должны думать о вашем изменении

судьбы не как o поражении, а как o возможности сделать что-то из себя. Мой дедушка

приехал в Америку, не имея ничего кроме одежды на нем. Двадцать лет спустя он был

135

самым богатым человеком в Филадельфии. Вы можете сделать то же самое, если

приложите свои силы к чему-то полезному».

«Я не хочу быть самым богатым человеком в Филадельфии».

«Это мои условия».

«Полагаю», медленно сказал он, «я полагаю, что смогу устроиться на

работу в театре».

Глаза Пейшенс сузились. «Мое четвертое условие: вы не подойдете близко к

театру».

«К которoмy из ниx?»

«Вы не должны приближаться ни к одному из них!» - сказала она сердито.

«Вы не должны иметь ничего общего с пьесами или …или актрисами. Вы могли бы

что-то сделать с лошадьми», продолжала она быстро. «У вас хорошо получается с

лошадьми».

«У меня все хорошо получается и с актрисами», сказал он.

«Никаких актрис».

«Я думал, тебе понравился театр. По крайней мере, ты ждалa с

нетерпением».

«Священник не будет ждать вечно», сказала она ему. «У нас есть

соглашение?»

Она протянула руку, и через мгновение он пожал ее. «Хорошо, мадам. Я

согласен на твои условия».

Пейшенс кивнулa. «Дайте мне немного времени, чтобы побрызгать водой на

лицо. Я встречу вас внизу».

«Можешь побрызгать водой на лицо, когда мы заключим брак», сказал он.

«Давай-ка быстрее в церковь».

«Но мое платье», слабо протестовала она. «Я должнa переменить платье».

Она спала в своем театральном платье. Теперь онo былo раздавленo и смятo, а оборка

на одном рукаве былa разорванa, чтобы сделать повязку для руки Пру.

«Никто не увидит этого», заверил он ее. «Платье будет под твоим плащом».

«Но …»

«Это мое условие», сказал он. «Мы должны торопиться; cвященник не будет

ждать вечно». Взяв ее за руку, он вытолкнул ее за дверь.