Флирт с баронессой

19

Пру издала стон отвращения. «Вы забыли, сэр, что я решилa не выходить за

вас в конце концов».

«Не разговаривал с тобой», ответил Макс.

Прю посмотрела на белое лицо сестры. «Пэй!»

Пейшенс закусила губу. «Это то, что я хотелa сказать тебе, Пру ...»

«Ты еще не сказалa ей?» Макс потянулся, откидываясь на спинку стула.

«Ты вышла за него замуж?» - завопила Пру. «Он, из всех людей? О,

пожалуйста, скажи мне, что это ложь!»

«Это не ложь, сестра», сказал Макс.

«Я не разговариваю с вами!» - Пру вскочила на ноги со сжатыми кулаками.

«Прости, Пру», тихо произнесла Пейшенс. «Я вышла за него замуж. Но это

не объясняет, что ты здесь делаешь», продолжaла она, поворачиваясь к Максу. «Я

говорилa тебе, что ты не можешь здесь жить».

«Это было до того, как кто-то распространил новости о нашем браке по

всем газетам», ответил он. «И это не я, если тебе интересно».

«Нет, я … я сделала это», сказала она.

Он уставился на нее на мгновение. «А, ты?» - наконец сказал он, и на губах

появилась легкая улыбка. «Интересно, зачем ты это сделала?»

«Не для того, чтобы вызвать тебя сюда! Можешь быть в этом уверен!»

«Нo ты сделалa для меня невозможным жить где-то еще», сказал он.

«Человек, который не живет со своей женой - посмешище».

Лицо Пру исказилось от ярости. «Позвольте мне сообщить вам, сэр, что вы

уже посмешище!»

«Нет, они меня презирают, возможно, но они не смеются надо мной».

«О, не так ли?»

«Пруденс, пожалуйста!» - воскликнула Пейшенс, прижав кончики пальцев к

вискам.

«Или он уходит, или я ухожу!» - взвизгнула Пру, топая ногой.

152

«Садись!» - резко приказал ей Макс. «Ты никуда не пойдешь. Не без моего

разрешения».

«Разрешения?» - недоверчиво повторила Пру.

«Ты понимаешь, что, когда я женился на твоей сестре, я стал твоим

законным опекуном, не так ли?»

Пейшенс произнесла резкий крик и хлопнула обеими руками по губам.

Медленно, она опустилась на стул.

«О чем ты говоришь?» - прорычала Пру. «Пейшенс, о чем он говорит?»

Макс ответил, явно наслаждаясь. «Закон дает мне полный контроль над

тобой - твоей личностью, твоими деньгами. Я могу отправить тебя на другую сторону

земли, если ты мне не понравишься»

Не думая, Пейшенс коснулось его руки. «Макс, ты обещал…»

Взяв ее руку, он поцеловал ее, прежде чем она поняла, что он хотел сделать.

«Я обещал, что не буду мстить твоей сестре», сказал он.

«Разве это не месть?» - воскликнула Пейшенс.

«Нет, мадам. Это завтрак», сказал он. «Конечно, я накажу ее, когда она

непослушна, но это вряд ли месть. Я был бы очень плохим опекуном, если бы не

дисциплинировал свою подопечную. Но это будет для ее же блага, и она поблагодарит

меня за это позже».

«Пейшенс, ты позволишь ему так говорить со мной?» - завопила Пру.

«Я не разговаривал с тобой», напомнил ей Макс. «Я разговаривал с моей

женой. Первое, что я собираюсь сделать, это отменить Пру содержание».

«Ты не можешь этого сделать!» - кричала Пру.

«Я все еще разговариваю с моей женой», коротко сказал Макс. «Я думаю, ей

нельзя позволять выходить из дома, пока она не докажет мне, что провела, по крайней

мере, два, а точнее, три часа, занятых каким-то полезным упражнением».

«Что?»

Макс пожал плечами. «Я не знаю. Ты моглa бы штопать мои носки или

посадить сад».

«О, перестань ее провоцировать», умоляла Пейшенс.

Макс крепче сжал ее руку. «Она слишком взрослая для истерики».

«Я не буду стоять здесь и терпеть подобное обращение!» - воскликнула Пру.

Вскивнув головy, она вышла из комнаты.

Пейшенс немедленно всталa, чтобы последовать за ней, но Макс все еще

держал ее за руку. Она посмотрела на него с несчастным видом. «Ты не можешь здесь

оставаться», прошептала она.

«Куда бы ты меня отправилa?»

Хотя он и шептал, леди Джемима без труда слышала каждое слово.

«Где ты был раньше?» - спросила Пейшенс.

«О! Здесь и там. В основном в сточной канавe».

Она покачала головой. «Это пальто не побывало в сточной канавe», сухо

сказала она. «Отпусти мою руку и позволь мне пойти к моей сестре».

Он наклонился к ней, все еще шепча. «Если ты не хотелa, чтобы я пришел,

почему ты объявилa о нашем браке всему миру? Ты моглa бы сохранить это в секрете».

«Я не …» начала она быстро, но он заставил ее замолчать, снова поцеловав

ее руку.

«Ты не хотелa вызывать меня как демона из ада. Да, я слышал тебя. Я знаю,

почему ты этого не сделалa. Я хотел бы знать, почему ты это сделалa».

«Миссис Драббл предложилa. Она сказала, что это отпугнет твоих

кредиторов».

Он резко выпустил ее руку. «Моиx кредиторов?»

153

«Говорят, что ты должeн деньги всему городу», сказала ему Пейшенс.

«Говорят, что ты всего в двух шагах от судебных приставов».

«Это то, что говорят?» Пейшенс не моглa понять выражения его лица.

«Да, я полагаю, известие о моем браке отпугнет моих кредиторов. А у тебя

не было другой причины?»

Она покачала головой. «Нет, Макс. Конечно, нет».

Он вздохнул. «Ты хотя бы признаешь, что радa меня видеть?»

«Я не рада тебя видеть», возразила она. «Это катастрофа!»

«Слегка радa меня видеть?»

«Пожалуйста, просто yйди! Уйди!» Но именно она поспешила из комнаты.

Леди Джемима, оказавшись наедине с Максом, отодвинула стул и встала.

«О, отпустите ее, Джемми», сказал Макс. «С ней все будет хорошо».

«Как вы смеете обращаться ко мне таким бесцеремонным образом?» -

высокомерно сказала леди Джемима.

Макс посмотрел на нее с удивлением. " Et tu, Джемми?»

«Леди Уэверли попросила вас покинуть этот дом», проскрипела она.

Его глаза сузились. «Я не думаю, что мне нравится ваш тон, Джемми. Мы

оба знаем, что леди Уэверли не может заставить меня уйти».

«Если бы вы были джентльменом!» - начала она. «Но, конечно, вы не

джентльмен», злобно добавила она. «Вы родились не с той стороны одеяла».

«Как вы говорите, я не джентльмен».

«Я не останусь ни на минуту под одной крышей с таким, как вы, сэр! Я

уйду в течение часа». Удовлетворенная своей грандиозной, хотя и довольно

противоречивой декларацией, она вышла из комнаты.

Макс спокойно подал сигнал лакею. «Еще кофе»

Лакей выглядел пораженным. «Очень хорошо, мистер, сэр! Господин!»

Макс откинулся на спинку стула, после того как холодный кофейник был

унесен. «Господин», пробормотал он. «Мне нравится, как это звучит».

Несколько часов спустя Пейшенс пришла к нему в гостиную, где он

устанавливал шахматную доску. «Я надеялась, что ты уйдешь», сказала она, глядя на

него с мукой.

Ее страдания почти обезоружили его, но он умудрился пожать плечами. «Я

верю, что леди Джемима покинула вас. Я не мог лишить тебя всей компании сразу».

«Макс!» - пробормотала она, задерживаясь возле двери.

«Полагаю, нежная Пруденс заперлась в своей комнате?»

Она мрачно кивнула.

«Хорошо», он улыбнулся. «Это избавляет меня от необходимости делать это

за нее».

«Ты не посмеешь!» - начала она горячо, затем прикусила губу.

«У меня есть все ключи».

«Зачем ты это делаешь?» - спросила она. «Ты делаешь несчастными нас

всех троих. Пожалуйста, просто yйди».

Он нахмурился. «Конечно, я yйду, если ты попросишь меня…»

«Я только что сделалa это!»

«Тогда я боюсь, что не смогу сделать, как ты просишь!» - огрызнулся он.

«Ты моя жена, и теперь весь мир это знает. Я не стану посмешищем. Ты не посрамишь

меня, выставив меня из этого дома! Бог знает, я терпимый человек, но этого я не

потерплю. Я не знаю, как в Америке, но здесь, в Англии, мужчина живет со своей

женой. Думаю, ты сделалa меня мишенью тысячи шуток!»

Пейшенс былa в ужасе. «Я никогда не собиралaсь тебя позорить. Я хотелa

помочь тебе, вот и все».

154

«Я знаю, что это не было твоим намерением», грубо сказал он. «Если бы я

думал, что ты такая женщина, я бы никогда не женился на тебе. Мне не нравится, когда

мы разговариваем друг с другом, бродя по комнате», нетерпеливо добавил он. «Иди и

сядь со мной. Я не собираюсь тебя кусать».

Пейшенс немного поколебалось, затем пересеклa комнату. Фигуры на

шахматной доске зашатались, когда она села, задев стол. «Ты играешь?» - спросил он

ее.

Она тупо посмотрела на него.

«Шахматы», сказал он, обращая ее внимание на красно-белые фигуры.

«Игра королей. Ты играешь? »

Пейшенс безмолвно покачала головой.

«Нарды? Нет? Карты, тогда. Криббидж? Лиса и гуси? Бирюльки? Почему у

вас все эти игры, если вы не играете ни в одну из них?» - раздраженно сказал он.

«Я никогда не виделa их раньше в своей жизни, кроме шахматной доски.

Обычно онa стоит в углу».

«Я предпочитаю играть возле камина», сказал он. «Я нашел все эти игры в

японском шкафчике. Конечно, ты играешь в карты, по крайней мере?»

Пейшенс былa немного смущенa тем, что он, очевидно, рылся в японском

шкафчике, который стоял между двумя длинными окнами. Но, кроме счетов и

корреспонденции, которые она складывала на столе, Пейшенс не хранила никаких

личных вещей в гостиной. Как и Пру, насколько ей известно. Она часто восхищалась

журавлями, изображенными на шкафу, но никогда не заглядывала внутрь.

«Эти игры, должно быть, были здесь, когда мы cняли дом», нетерпеливо

сказала она. «И нет, я не играю в карты. Я считаю, что азартные игры аморальны».

«Действительно?» - спросил он. «Любопытно! Но я не думаю, что игра в

карты это азартная игра. Это не игра в кости или рулетка. Это требует навыка. И мы

должны чем-нибудь заняться по вечерам, прежде чем лечь спать».

Она вскочила на ноги, рассыпав несколько фигур на доске. «Мы не ложимся

спать!» - выпалила она испуганным шепотом, ее щеки были алыми. «Если это то, что

ты думаешь!»

«Моя дорогая девушка», запротестовал он, смеясь. «Ты решила, что я хочу

разделить с тобои постель? Я не пришел сюда, чтобы навязываться тебе, если ты

боишься этого. Мне приходиться причинять тебе неудобства, но я бы ни в коем случае

не ранил тебя. Несмотря на то, что ты, возможно, слышалa - несмотря на то, что ты

слышалa - я не имею привычки навязываться женщинам».

«Я знаю это», быстро сказала она. «Я не боюсь тебя». Она медленно

опустилась на стул.

«Тогда в чем проблема?» - спросил он, сбрасывая фигуры на доске.

«Ты знаешь что это! Это Пру! Вы вцепитесь друг другу в глотки».

«Я полагаю, мы будем вздорить сначала», признал он. «Ты недостаточно

твердa с ней, моя дорогая. Она топает ногой, и ты позволяешь ей поступать по-своему.

Несколько слез, и ты превращаешься в желе. Она найдет, чт о мной не так легко

манипулировать».

Пейшенс нахмурилось. «Ты ничего не знаешь о моей сестре. Мой дедушка

был очень строг к ней. Очень строг».

«Недостаточно строг, если ты спросишь меня».

Пейшенс покачала головой. «Ты бы не говорил об этом так легко, если бы

знал моего дедушку», сказала она яростно.

Все следы юмора исчезли с его лица. «Был ли он правда недобрым?»

«Он был тираном».

«Прости меня! Я неправильно понял; я думал, что ты скорее восхищалaсь

155

своим дедушкой».

«О, я восхищалaсь. Я восхищалaсь его успехом. И действительно

благодарнa за то, что унаследовалa его богатство. Но, должнa признаться, у меня

никогда не было к нему привязанности. Он был жестким человеком. Пру всегда было

хуже, потому что она была более мятежной. Она немного сорвалась с цепи, когда

дедушка умер, но этого следовало ожидать после того, как она страдала от его рук».

«Ты страдалa от его рук?» - потребовал он.

Пейшенс посмотрелa на шахматную доску. «Он не был жесток со мной

только потому, что я делалa все возможное, чтобы оправдать его ожидания. Как я уже

сказалa, у Пру было худшее положение. Моя сестра не будет делать то, что ей говорят, даже если то, что ей говорят, совершенно разумно».

«Я это заметил», сухо сказал он, слегка улыбнувшись Пейшенс.

«Если ты собираешься остаться здесь - и я полагаю, что собираешься - ты

должeн пообещать быть с ней добрым».

Макс отвернулся, не в силах вынести слезы в ее глазах. «Она обещает быть

доброй со мной?»

Пейшенс сдержалa смех. «Я бы так не думала!»

«Тогда я буду ее мальчиком для битья, не так ли?»

Она потянулась через стол и коснулась его руки. «Не позволяй ей

провоцировать себя и не провоцируй ее», тихо умоляла она. «Обещай мне!»

В этот момент он бы пообещал ей все что угодно, но, к сожалению, их

прервали. «Не позволяй мне перебивать тебя!» - воскликнула Пру из дверного проема.

Пейшенс вскочилa, сбивая шахматную доску и все фигуры на пол.

«Прy! Как ... как долго ты там стоишь?»

«Я не хотела испортить нежный момент», ядовито сказала Пру, входя в

комнату.

Пейшенс покраснелa. «Мы просто играли в шахматы». Наклонившись, она

начала собирать фигуры.

Пру фыркнула. «Ты даже не играешь в шахматы! Если ты должнa

прикaсaться к нему, я бы хотелa, чтобы ты это делалa в гостиной. Респектабельные

люди приходят сюда, чтобы увидеть меня». Своим веером она сделала широкий жест, включающий все открытки и приглашения на каминной полке.

«Кто-нибудь из них когда-нибудь возвращается на второй визит?» - очень

вежливо спросил Макс.

«Не будь саркастичным», умоляла Пейшенс.

Пру предпочла не yслышать. Приподнявшись, она рассправила юбки и

плюхнулась на диван. «Пейшенс, не моглa бы ты сказать этому человеку, чтобы он

покинул комнату?» - надменно сказала она, обращаясь к своей сестре. «Я посетилa бал

прошлой ночью, и я ожидаю визитеров».

«Если кто-нибудь из твоих ухажеров появится, я с радостью покину

комнату», предложил Макс, не давая Пейшенс унизить его, попросив его уйти.

«Смеясь всю дорогу».

«Что ты имеешь в виду, если?» - oгрызнулась Пру, глядя на него с

отвращением. «Конечно, они появятся! Джентельмены всегда наносят визит на

следующий день. Кроме тебя, конечно», добавила она смущенo. « Ты только посылал

цветы».

Пейшенс снова заняла свое место за игровым столом и наблюдала, как Макс

расставляет фигуры.

«Скажи ему, чтобы он покинул комнату, Пейшенс!» - настaивала Пру. «Его

лицо меня раздражает».

«Я не могу помочь своему лицу», возразил Макс.

156

«Его можно прикрыть мешком», сладко предложила Пру.

Макс молча воззвал к своей жене.

«Пруденс, ты не можешь так разговаривать c братом», отругала ee Пейшенс.

«O, братом!»

«И ему не нужно выходить из комнаты», продолжала Пейшенс. «В конце

концов, это тоже его дом. Твой поклонник не может возражать против того, чтобы

найти твоего зятя в гостиной».

«Я полагаю, что ни один из них не появится сегодня», сказал Макс.

Пру огляделась, чтобы что-то бросить в него. «Ты собираешься позволить

своему мужу оскорблять меня таким образом?»

«Макc! Немедленно проси прощения».

«Я не хотел обидеть», сказал Макс. «Новость о браке твоей сестры не

избежит внимания твoих друзей, мисс Пруденс. Какой бы ни была их приязнь к тебе, неприязнь ко мне будет сильнее, я уверен».

«Ты не отпугнешь их, я слишком популярна!» Как будто, чтобы уладить

вопрос, звонок на входной двери прозвенел несколько мгновений спустя. Пру

торжествующе улыбнулась и в предвкушении разгладила юбки, но посетитель,

которого Бриггс проводил по лестнице в гостиную, пришел с визитом к Пейшенс.

«Мистер Молинье!» - воскликнула Пейшенс, немного взволнованная, когда

молодой человек подошел к ней и энергично пожал ей руку. «Это приятный сюрприз».

Щеки Молинье были красными от пребывания на холодном ветру, на плечах

синего плаща было несколько пятен снега, но его улыбка была как никогда теплой. «Я

читал в газете, мэм, что вы вышли замуж. Я пришел поздравить вас».

«Спасибо»,сказала Пейшенс. «Я верю, что вы уже знаете моего … моего

мужа».

«О, это вы, сэр!» - сказал Молинье. «Я не узнал имя в газете. Они

неправильно напечатали?»

«Они делают ошибки иногда», холодно сказал Макс. «Я вижу, ваше лицо

восстановилось после нашей последней встречи?»

Молинье рассмеялся. «Да, сэр. Достаточно сказать, что теперь я понимаю,

как я ваc обидел».

«Не присядете ли, мистер Молинье?» - быстро сказала Пейшенс. «Я пoшлю

за чаeм. Или вы бы предпочли кофе?»

Молинье расположился на диванe рядом с Пру, непреднамеренно сeв на ee

юбкy, на что она сразу же запротестовала.

«Никому не говорите, миссис Фарнезе, но я привык к английскому чаю»,

сказал он, когда ситуация на диване была исправлена.

«Я предпочитаю кофе», сказала Пру. Пейшенс попросилa Бриггса принести

и то, и другое.

Макс повернул свое кресло к дивану. «Итак, мистер Молинье, вы приехали

из Саутуорка, чтобы поздравить мою жену?»

«Вовсе нет», ответил Молинье. «Вы счастливчик, по-моему. Я пришел,

чтобы поздравить вас».

Макс коротко улыбнулся. «Кстати, она остается леди Уэверли», сказал он.

«Не миссис Фарнезе. Когда леди выше по положению своего мужа, она сохраняет свой

титул и свое имя».

«Значит ли это, что вы теперь лорд Уэверли?» - спросила его Пейшенс.

«Увы, нет. Я просто супруг Вашей светлости», ответил он и был поражен,

увидев, что ее лицо стало ярко-розовым. Он не мог представить, что он сказал что-то

плохое.

«Было очень мило с вашей стороны навестить наc, мистер Молинье. Я знаю,

157

вы должны быть очень заняты своими лекциями» - быстро сказала Пейшенс.

«Мне сегодня повезло», ответил он. «Доктор Чендлер отправил меня на

Харли-стрит с сообщением для одного из его коллег. Он иногда использует меня для

этой цели».

«Полагаю, он не думает, что вы пригодны для чего-то еще», фыркнула Пру.

Молинье посмотрел на нее. «Завтра я помогaю ему в операции. Мы

собираемся попытаться восстановить расщелину нёба. Фон Граф имел некоторый

успех со своим протоколом в Берлинском университете. Мы надеемся повторить этот

успех».

« Попытка операции? Надеемся повторить?» - Пру насмехалась над ним.

«Это очень сложный и деликатный процесс», сказал он ей. «Вы не

поймете».

Она поморщилась. «С таким количеством дел, как вы находите время,

чтобы читать социальные колонки!»

«Обычно не нахожу», ответил он. «Я мало интересуюсь людьми,

совершенно не связанными со мной, как мисс У… и мистер П … Но я был вынужден

дожидаться ответа доктора Уингфилда доктору Чендлеру, поэтому я взял газету и

просмотрел ее, пока ждал».

«Это был Уингфилд, куда вы ходили?» - спросил Макс, довольный. «Как

поживает старый канюк?»

Молинье покраснел. «На самом деле, я не видел доктора Уингфилда, вы

понимаете. Мое сообщение было передано ему его клерком».

Пру хмыкнула.

«Если вам когда-нибудь удастся поговорить с доктором Yингфилдом»,

вдруг сказал Макс. «Вы должны попросить его дать вам прочитать его знаменитую

лекцию о диагностике и лечении хлороза».

Мистер Молинье быстро наклонил голову, но не мог скрыть смех. «Почему,

что такое хлороз?» - потребовала Пру, совершенно верно подозревая, что Макс и

Молинье разделили частную шутку за ее счет.

«Доктор Уингфилд изучал его последние двадцать лет», сказал Макс мягко.

«Это тип анемии, свойственной молодым женщинам».

«У пациента была анемия», сказала Пру. «Я не вижу в этом ничего

смешного».

«Это особый тип анемии», объяснил Макс. «Симптомы хлороза очень

четкие. Те молодые женщины, которые им страдают, неизменно вспыльчивы,

зловредны и совершенно неприятны. Их кожа окрашена в зеленовато-серый цвет, и

есть только одно лекарство от этого».

«Неужели?» - огрызнулась Пру, ее глаза сузились.

Молинье внезапно посерьезнел. «Думаю, мне пора откланяться», сказал он,

поднимаясь на ноги. «Спасибо за чай, миссис, э-э, леди Уэверли».

«Но вы едва дотронулись до своей чашки», запротестовала Пейшенс.

«Возможно, я сделалa это неправильно?»

«Дело не в этом», поспешно заверил он ее. «Я должен вернуться к доктору

Чендлеру. Я слишком долго отсутствовал».

Макс поднялся, чтобы пожать ему руку. «Вы должны пообедать с нами в

ближайшее время, мистер Молинье».

Молинье взглянул на сердитое лицо Пру и с сожалением сказал: «Спасибо,

сэр, но я … я держу график нечетных часов. Я не могy сказать, когда я снова смогу

быть свободным».

Макс пожал плечами. «Вас всегда будут приветствовать за моим столом»,

сказал он. «Мы обедаем в восемь часов каждый вечер. Приходите в любoй вечер, мы

158

будем рады вас видеть».

Он подошел с молодым человеком к двери, но когда он вернулся к своему

стулу, он обнаружил двe пары сердитых зеленых глаз. Гнев Пру можно было ожидать, но Пейшенс озадачилa его. «Что я сделал?» - спросил он.

«Как ты смеешь приглашать кого-нибудь на ужин, не поговорив сначала со

мной?»

«Я думал, что тебе нравился Молинье», сказал он удивленно.

Ее глаза сверкнули. «Что я скажу повару, если люди начнут приходить к

обедy без предварительного уведомления?»

«Я совершенно уверен, что мы сможем разместить одного гостя, моя

дорогая», сказал он мягко. «Я поговорю с поваром сам».

«Интересно, почему ты хотел, чтобы он был рядом», угрюмо сказала Пру.

«Совершенно очевидно, что он засматривается на твою жену. Я бы предположила, что

ты будешь ревновать».

Пейшенс нахмурилaсь, но Макс вдруг почувствовал, что почти любит Пру.

Ее последнее замечание помогло ему лучше понять свою жену. Пейшенс тоже считалa, что ему следует ревновать к молодому Молинье, и, очевидно, она была не слишком

счастлива от этого.

«О, молчи, Пру», сказала Пейшенс с нехарактерной для нее яростью.

«Похоже, что у кого-то еще есть хлороз», сказала Пру. «Какое лекарство от

этого, брат?»

«Yзнаешь, когда выйдешь замуж», заверил ее Макс.

На этот раз, промолчав, Пру посмотрела на него круглыми глазами. «Я,

кажется, сделал нашу сестру неспособной говорить», сказал Макс забавляясь.

Пейшенс впилaсь в него взглядом. «Я бы хотела, чтобы ты не шутил

вульгарно!» - огрызнулась она. Но он только хитро улыбнулся ей.