Флирт с баронессой

22

В теплой темноте за занавесками Макс быстро и умело разделся, пока

Пейшенс все еще возилась c застежкой на плаще.

«Поспеши!» - сказал он, растягиваясь рядом с ней.

«Это не гонка», сказала она вежливо.

«Медленные спицы всегда так говорят», пожаловался он, катаясь на спине.

175

«Ты на моих юбках», сказала она, дергая.

«Я хотел бы быть в твоих юбках», пробормотал он.

«Хорошие вещи приходят к тем, кто ждет», ласково сказала она ему.

Поймав ее врасплох, он подтянул ее к своему обнаженному телу. «Я знаю,

как получить хорошие вещи, не дожидаясь», сказал он грубо. Пейшенс слабо

протестовалa, когда его руки искали под ее юбками пуговицы ее панталон. «Позволь

мне взять тебя, вот так», прошептал он. «Все, что мне нужно, это одно маленькое

отверстие, немного ... Ах! Вот оно».

Он глубоко вздохнул, когда одним пальцем погрузился в ее тепло. «Должен

ли я заправить нитку в твою иголку?» - спросил он, заставляя Пейшенс смеяться.

«Да, пожалуйста».

В темноте он быстро взял ее. Срочность его страсти взволновала ее, но это

было слишком рано, чтобы принести ей удовлетворение. В конце он был удовлетворен, а она все еще тяжело дышала. Очень печальное положение дел, как он сам заметил.

Выйдя из кровати, он открыл шторы. Пейшенс не стеснялaсь в темноте, но теперь она

отвела взгляд от его тела, пока он не нашел халат.

«Что нам теперь делать? Купаться или есть?»

Пейшенс пришлa в ужас, увидев, что их ужин накрыт на столe перед

камином. Бутылка шампанского охлаждалась в серебряном ведeрке. «Этого не было

раньше!» - воскликнула она. «Макс! Должно быть, слуги принесли это в то время, пока

мы были …!»

Он пожал плечами, уже вытаскивая пробку из бутылки шампанского. «Что

из этого? Шторы были закрыты. Мы были очень тихими. Ну ... я был очень тихим. Как

еще они могли принести нам наш ужин?»

Пейшенс покраснела. «Никто в этом заведении не слышал о

конфиденциальности?»

Макс принес ей бокал шампанского. «Я поговорю с ними об этом»,

пообещал он. «Иди сюда и поешь. У нас есть жареная курица, клубника, спаржа и

другие хорошие вещи».

Несколько смягчившись, она позволила ему привести ее к дивану. После

двух бокалов шампанского она позволила ему раздеть ее. Он сбросил халат, и они

поужинали на коврике перед огнем, обнаженные, как два дикаря. Затем он медленно и

нежно взял ее, откладывая свое удовольствие, пока она с резкими, дикими криками не

нашла свое.

Выпив еще немного шампанского, Пейшенс неуверенно направилась в

ванную комнату. Когда она открыла дверь, служанка вскочила на ноги рядом с

дымящейся медной ванной, присев в глубокий реверанс.

Пейшенс закричалa. Обнаженная, она подбежала к кровати, нырнула за

занавески и не выходила, пока Макс не убедил ее, что они совсем одни.

«Что это за место?» - oна хотела знать.

«Её работа - следить за тем, чтобы вода в ванне оставалась горячей», сказал

ей Макс.

Пейшенс стиснула простыни. «Макс, она видела меня голой!»

Он вздохнул. «Хоть убей, я не могу понять, почему тебе так стыдно за свое

тело. Разве ты не знаешь, что ты красива?»

«Это называется скромность», сказала она сердито. «Я не думаю, что ты

когда-либо слышал об этом!»

Он даже не удосужился укрыться. Она не могла не смотреть на его тело.

Она возмутилась эффектом, который этот вид оказывал на нее. Завернувшись в

простыню, она вошла в ванную и закрыла дверь.

Прислуга распаковалa сундук с вещами. Ее ночная рубашка была аккуратно

176

повешена. Пейшенс купалось быстро, в ужасе от того, что слуги могут ворваться в

любой момент. Безопасно одетая в ночную рубашкy, она нашла свою расческу и

понесла ее с собой на кровать.

Макс купался, в то время как его невеста расчесывала свои волосы. Он

вышел из туалетной столь же обнаженным, как и вошел. «Где твоя ночная рубашка?» -

раздраженно спросила она. «Ты простудишься».

«Я очень теплый от рождения», заверил он ее, вползая в кровать. «Лучшая

грелка, какую ты сможешь найти во всей Англии». Влажный и горячий после ванны,

он пах свежим мылом и чем-то более глубоким, что нельзя было смыть; его темный, теплый запах: лес и животное сразу. Пейшенс глубоко вздохнулa, чтобы успокоиться.

Неужели он мог хотеть ее в третий раз?

Но да, он хотел. Ворча, он сильно прижал ее к себе, окутывая теплом своего

тела. Пейшенс нетерпеливо поцеловалa его, крепко обняв. Весь персонал этой

своеобразной гостиницы мог бы пройти через комнату, и она бы не заметила и не

позаботилась.

«Я так счастлива», прошептала она ему на ухо, когда он уткнулся носом в ее

шею. Он был нежным и сонным, его настроение отражало ее собственное. Ее рука

притянулась к тонким темным волосам, которые покрывали его грудь. «Я чувствую,

как твое сердце бьется».

Он чувствовал, что было бы правильно вернуть жест. «Я чувствую твоe»,

сказал он, взяв ее маленькую грудь в руку и лаская ее через рубашку. В следующий

момент его рука оказалась внутри ее рубашки. В первый раз, когда он прикоснулся к

ней так интимно, она была парализована. Едва ли она смела дышать. Ощущение все

еще было таким изысканным, когда его теплые пальцы играли с ее соском, она едва

могла это вынести. Взяв его за руку, она прижала еe к щеке. «Я хочу, чтобы ты был

внутри меня сейчас», прошептала она. «Теперь, любовь моя! Не заставляй меня

ждать».

Он тихо рассмеялся. «Ты самое странное существо! В одну минуту ты

стесняешься, а в следующую ты умоляешь меня скорее любить тебя. Тебе не угодишь».

« Cкорее», объяснила она. «Я умираю».

«Так нетерпеливa!» - засмеялся он. «Но я думаю, что заставлю тебя немного

подождать».

«Нет, не заставишь!» - cказала она яростно. Oна грубо опустила его голову

вниз, прижимая его рот к своей груди.

Сo cтонoм он поднял ночную рубашку на ее бедра. Открыв ее рукой, он

расположился у входа.

«Не так», выдохнула она. «Все сразу. Я хочу чувствовать тебя как можно

глубже во мне».

Он сделал как указано, с хорошим результатом. Медленно он вышел из нее,

оставив в ней лишь кончик члена Затем, внезапно, он врезался в нее. «Мы называем

этo от каблука до носка», сообщил он ей, когда она откинула голову назад и ахнула.

«Плевать, как ты это называешь», резко сказала она. «Сделай это снова!»

С низким животным стоном он упал на нее, получая удовольствие от ее

открытого тела, прижавшись ртом к ее сладко пахнущей шее, ее пальцы инстинктивно

впились в его спину.

Сжимая ее в объятиях, он лежал неподвижно, как смерть.

«Моя любовь», беспомощно повторяла она, прижимая его влажное тело к

своему. «Моя любовь, моя любовь».

Она долго плыла в удовольствии, ее пальцы лениво играли c его волосaми.

Когда он наконец поднял голову и поцеловал ее, она снова была голодна.

Она вскочила с кровати, ее ночная рубашка как-то все еще цеплялась за нее, и

177

побежала к столу. Он смотрел на нее с полузакрытыми глазами, еe тело светилось в

свете огня, когда она выбрала сливу и медленно вернулась к кровати.

Она укусила фрукт и была встревожена, когда сок стек по ее подбородку и

запятнал ее пальцы. Со странным рычанием он притянул ее к себе.

«Опять?» - хихикнула она, гордясь тем, что он так сильно ее хотел. Слива

откатилась, когда он медленно стал покусывать пальцы, затем подбородок. Наконец он

всунул свой язык в ее ароматный рот.

****

Ранним утром он разбудил ее, поглаживая ее обнаженную грудь и живот.

Пейшенс чувствовала себя истощенной, болезненной, немного похмельной и

счастливee, чем она когда-либо была в своей жизни. «Представь себе», тихо сказала

она, прижимаясь к нему, «три года делить постель, не прикасаясь!»

Макс был довольно озадачен. «Да ладно! Это было не так уж плохо. Я

думаю, что тебе даже немного понравилось».

Посмеиваясь, она повернулась к нему лицом. «Ты сказал мне, что если мы

подадим на аннулирование, нам придется делить кровать в течение трех лет, не касаясь

друг друга. Я подумалa, что это невозможно».

«Слава Богу. Ты напугалa меня».

Сидя, она вытянула руки над головой. «Как ты думаешь, теперь безопасно

идти в туалет? Или там прячется слуга?»

«Я разговаривал с миссис Оливер. Мы не будем беспокоить их. Они оставят

все наши блюда за дверью. Ты не увидишь прислугу, пока мы здесь».

Поднявшись с кровати, она подавила зевок. «Конечно, мы не будем здесь

долго», сказала она. «Мы должны попасть в Уилдингс».

«Я думал, что мы могли бы остаться здесь на день или два», сказал он.

«Небеса, нет!» - воскликнула она. «Мы должны немедленно уехать

отсюда!»

«Тебе здесь не нравится?» - запротестовал он.

«Нет, совсем нет», сказала она неистово.

«Но ... это красивый дом, не так ли?»

«Да, очень красивый», уступила она. «Но, Макс, я уверенa, что слуги,

должно быть, слышали нас прошлой ночью. Мы были не очень осторожны. Они все

знают, что мы здесь делаем. И не забудь, эта девушка увидела меня голой. Нет! Я буду

очень радa, когда мы снова окажемся в пути».

«Еще один день», умолял он. «Твой низ, должно быть, болит. Ты не должнa

путешествовать больной».

Пейшенс покраснелa, но твердо сказала: «Еще один день, и я буду не в

состоянии путешествовать! Иди и оплати счет. Мы должны уехать сразу после

завтрака. Тебе нужны деньги?»

Макс поднял ноги с кровати. «Нет. Цены здесь очень разумные. Ты будешь

удивленa».

Три дня спустя, когда солнце только начинало садиться на западе, они

достигли покрытой плющом сторожки Уилдингса.

Никто не ответил на звонок кучера, поэтому он был вынужден остановиться

у ворот. Однако вскоре выяснилось, что на воротах заржавели петли, и они смогли

пройти без особых проблем. Дорожка, поросшая сорняками и ежевикой, вела окольным

путем к дому, высокому, но не очень широкому, окна которого были забиты плющом.

«Боже мой!» - с ужасом воскликнулa Пейшенс.

Макс посмотрел на здание с выражением глубокого сомнения. «Во всяком

178

случае, твой мистер Кэмпбелл не лгал о состоянии дома».

«Нет», грустно согласилась она. «Я не чувствовалa бы правильным, если бы

взялa десять тысяч фунтов у ничего не подозревающего покупателя. Придется

вычистить дом и сделать ремонт. Даже тогда я сомневаюсь, что это может стоить

десять тысяч фунтов».

«Ты забываешь землю», сказал Макс. «Хорошую плодородную землю

трудно найти. Я знаю, что в Америке цена всего три цента за акр, но мы - остров».

«Только две рабочие фермы; едва ли поступает какaя-нибудь арендная

плата. Большая часть этого, кажется, довольно гористая местность. Говорят, что охота

здесь очень хорошая».

«Кто сделал предложение?»

«Сквайр Колебатч. Он владеет соседним поместьем».

«Возможно, cквайр - спортcмен», предположил Макс. «Но, кажется, стыдно

продавать то, что было в твоей семье столько лет».

«Я обещалa Пруденс, что продам имение и разделю с ней прибыль», сказала

Пейшенс. Пока она говорила, карета резко остановилась. Макс опустил окно, чтобы

поговорить с кучером, который спрыгнул с сиденья и осматривал одно из колес.

«Камень застрял в ободьях», сообщил он Пейшенс. «Колесо заклинило. До

дома всего одна-две сотни ярдов. Может, дойдем пешком?»

Оставив кучерa и двуx лакеeв разбираться с лошадьми, пара пробралась

через сорняки к дому. Юбки Пейшенс были мокрыми до колен и усеяны репехами,

когда они подошли к покрытому плющом крыльцу. Собака лаяла внутри.

«Это хороший знак», сказала Пейшенс, наклонившись под свисающим

плющом, чтобы схватить дверной молоточек.

«Это будет зависеть от пса», сухо сказал он. «Он звучит довольно

раздраженно».

Дверь открылась, прежде чем Пейшенс постучала, и сутулый человечек в

грязной рубашке и грязных рваных штанах направил фонарь ей в лицо.

«Чего надо?» - грубо сказал он.

Его терьер был менее дружелюбным. Вскочив, он схватил зубами юбкy

Пейшенс и отказался ee отпустить, изгибаясь и рыча изо всех сил.

«Мистер Моффат?» - сказала Пейшенс, стараясь изо всех сил оставаться

вежливой и пытаясь спасти свою юбку от собаки. «Я Пейшенс, леди Уэверли. Новый

владелец Уилдингсa. Это мой муж, мистер Фарнезе».

Фонарь переместился с одного лица на другое.

«Будьте добры, отзовите свою собаку!» - резко сказал Макс.

Маленький человек так и сделал, глядя на них с обидой.

« Вы мистер Моффат?»

«Я Арчи Моффат. Чего надо?» - подозрительно повторил он.

«Ее светлость уже объяснила тебе», сердито сказал Макс. «Теперь отойди в

сторону, добрый человек! Нам хватило этой чепухи».

«Вы же не имеете в виду, что хотите войти?» - сказал он, видимо,

пораженный.

«Я имею в виду именно это», кратко сказал Макс. «Наша карета застряла на

вашей лужайке … в твоих сорняках, я должен сказать. Отправь кого-нибудь

немедленно, чтобы забрать сундук моей леди».

«Здесь никого нет, кроме меня», сказал Моффат, яростно выдвигая челюсть.

«Тогда иди сам!» - огрызнулся Макс. «Быстрее, пожалуйста! И направь

моих людей в конюшню. Спасибо!» - добавил он, вытаскивая мужчину из дверного

проема и отправляя его по тропинке. Терьер, больше не сдерживаемый ногой своего

179

хозяина, снова бросился на Пейшенс.

Не обращая на него внимания, Макс поднял свою невесту и на руках

перенес ее через порог с терьером, все еще прикрепленным к ее юбке, которая начала

рваться. Внутри было очень темно, несмотря на скромный огонь в большом очаге.

Обстановка была скудной, а именно: пара изношенных деревянных скамей и

старомодный столик в углy. Каменный пол был усыпан листьями, которые, казалось, ветер внес с улицы. В самом дальнем углу комнаты молочная корова стояла в куче

соломы, спокойно жуя жвачку. Когда Макс и Пейшенс уставились на нее, она

поприветствовала их скучным мычаньем.

«Кажется, мы нашли конюшни», сказал Макс, поставив Пейшенс на ноги.

Встав на колени, он раздвинул челюсти терьера и освободил ее юбку. Сунув собаку под

мышку для сохранности, он поднялся на ноги.

«Ты имеешь в виду, что это не дом? О, слава Богу!»

«Нет, это дом», сказал он извиняющимся тоном. «Это дом и конюшня».

«О, дорогой», сказала она, оглядываясь в смятении. «Я думаю, что корова

ела шторы».

«Я уверен, что ты правa», согласился Макс. «Присаживайся у огня»,

добавил он, протягивая ей собаку. «Высуши юбки. Я посмотрю, есть ли что-нибудь

поесть в этом проклятом месте. Я голоден, но не настолько голоден, чтобы есть

шторы».

Пейшенс понесла извивающуюся собаку в уголок, а Макс зажег свечу и

пошел искать кухню. Стол между двумя скамьями в укромном уголке был покрыт

книгами, старыми газетами и туфлями черного цвета. Мистер Арчи Моффат, как она

полагала, полировал свои ботинки, когда они прибыли. Пейшенс села на одну из

скамей и сняла капор, положив его на скамейку рядом с ней. Это было ошибкой.

Терьер мгновенно схватил его и убежал. Пейшенс погналось за ним, преследуя его до

лестницы и крича: «Ты, негодяй! Вернись!»

На лестнице она поймала падающую колонну и слегка замешкалась, когда

собака бросилась вверх по лестнице и уронила капор на лестничной площадке у ног

высокого джентльмена. Пока Пейшенс смотрела, высокий мужчина наклонился, чтобы

достать ее капор. «Его зовут Руфус», сказал он. «Он действительно негодяй».

Пейшенс недоверчиво уставилось на человека. Он был намного старше, чем

она помнила, но его глаза были ярко-зелеными без следов орешника, а его черты были

тщательно вылеплены. «Боже мой! Это невозможно!» - выдохнула она, бледная и изо

всех сил пытаясь дышать.

«Нет, возможно », сказал он, спускаясь по лестнице к ней со своей собакой.

«Я должен настаивать на том, что его зовут Руфус. Я знаю, видишь ли, я сам назвал

его».

«Прошу прощения!» Пейшенс запнулся. «На мгновение я подумалa, что вы

кто-то другой. Кто, кто вы?»

«Кто я?» Повторил он. «Разве ты не знаешь, дитя? Я знаю кто ты».

«Но ... этого не может быть», - прошептала она. «Вы умерли»

«Нет, дитя», сказал он, приближаясь. Медленно он протянул руку и положил

свою тонкую руку ей на плечо. Пейшенс посмотрелa в его зеленые глаза, и впервые в

жизни потеряла сознание.

Когда она пришла в себя, она лежала во внутреннем уголке на одной из

лавок, и Макс парил над ней с выражением беспокойства на своем темном лице. «О, Макс!» - сказала она, обнимая его. «Я виделa призрак».

«Выпей это», спокойно сказал он. Помогая ей сесть, он протянул ей вино в

треснувшем бокале. Когда она взяла стакан, он обернул одеяло вокруг ее плеч. От

одеялa сильно пахло обувью и табаком. «Призраков не бывает», твердо сказал он ей.

180

«Я знаю это», сказала она. «Но я виделa. Мой отец здесь. Я имею в виду, его

дух здесь. Он вернулся из могилы! У него должно быть что-то очень важное, чтобы

сказать мне».

«Нет, Пэтси», мягко сказал он, снова заставляя ее выпить из стакана.

«Он здесь!» Настаивала она. «Макс, я говорю тебе: я виделa его! Я не

сумасшедшая».

«Я не твой отец, дитя», сказал другой голос. Его владелец сел на другую

сторону стола. «Я твой дядя, Амброз Уэверли. Извини, что напугал тебя», добавил он.

Пейшенс быстро покачала головой. «Нет! Вы умерли».

«Так же как и твой отец», сказал Амброз Уэверли. Он нетерпеливо

посмотрел на Макса. «Вы сказали мне, что она разумная молодая женщина».

«Я разумная молодая женщина», с негодованием сказала Пейшенс.

«Ну, тогда перестань болтать!» - возмутился он. «Полагаю, Артур мертв, но

я очень жив. Боже! Артур никогда не говорил тебе, что у него есть брат-близнец?»

Пейшенс покачала головой. «Мой отец никогда не упоминал вас», сказала

она. «Он никогда не говорил о своей семье вообще».

Амброз, лорд Уэверли, хмыкнул. «Нет? Ну, не так ли? Мы никогда не

ладили. Я полагаю, он обвинял меня в том, что я родился первым».

«Это не похоже на моего отца», пробормотала Пейшенс.

Он пристально посмотрел на нее. «Я полагаю, у тебя есть сестра-близнец.

Кэмпбелл говорил мне. Она когда-нибудь обижалась на тебя?»

«Нет», сказала Пейшенс, уставившись на Макса, который не мог не

закатить глаза. «Конечно, нет».

Лорд Уэверли хмыкнул. «Прошу прощения, сэр», неуверенно сказала

Пейшенс, «но если вы не мертвы, сэр ...»

«Конечно, я не умер!» - огрызнулся он.

«Тогда кого же они вытащили из реки?» - спросила она. «Кто похоронен в

вашей могиле?»

«Отличный вопрос», сказал Макс, сидя рядом с ней на скамье.

Лорд Уэверли выглядел раздраженным. «Как я должен знать? Кем бы он ни

был, он был вором, и мне не жаль, что он мертв. Почему мне должно быть его жаль?»

«Если вы его не знаете, откуда вы знаете, что он был вором?» - терпеливо спросила

Пейшенс.

«У него были мои часы в кармане, не так ли?» - сказал ее дядя. «Во всяком

случае, так сказано в газетах. Ну, я не отдавaл ему свои часы. Ergo, он, должно быть, был вором. Тем не менее, он сделал мне одолжение. Я был очень рад услышать, что я

был мертв. Мои долги стали довольно утомительными!»

«Да, я знаю», сухо сказала Пейшенс. «Как вашy наследницy, от меня

потребовали заплатить иx!»

«Как моя наследница, я бы сказал, это самое меньшее, что ты моглa

сделать!» - парировал он.

«Таким образом, вы решили разыграть собственную смерть, чтобы cбежать

oт своих кредиторов», сказал Макс. «Похоже, джигa закончилaсь, мой лорд. Что

теперь?»

«Что вы имеете в виду - джигa закончилaсь?» - крикнул лорд Уэверли. «Вы

не собираетесь меня выдавать, не так ли?»

«Мы не можем продолжать притворяться, что вы мертвы, дядя», сказала

Пейшенс.

«Если бы ты не возражалa, я бы предпочел остаться покойником», ответил

он. «Послушай, ты можешь сохранить титул. Просто подпиши документы на

продажу».

181

«Понятно», сказал Макс. «Продажа была вашей идеей».

«Я не могу продать то, что мне не принадлежит!» - запротестовала

Пейшенс. «Почему вы сами не продаете это поместье? Это ваша собственность, а не

моя».

Он посмотрел на нее так, словно она была слабоумной. «Я не могу продать

его; Я подписал документы по наследованию, когда был совсем юнцом. Мои руки

связаны. Ты не подписывалa никаких обязательств, не так ли?» - резко спросил он.

«Нет».

Он просиял. «Хорошая девочка! Тогда ты сможешь продать его и дать мне

деньги».

«Дядя! Это было бы мошенничеством».

Его глаза сузились. «О, я вижу! Ты хочешь свою долю. Ну, я не дам тебе

больше пяти процентов».

«Я не хочу денег», рассмеялась Пейшенс.

«Ну, конечно, нет», сказал он. «Ты наследница, не так ли? И твой муж тоже

богат как Мидас. Почему ты жалеешь мне всего лишь десять тысяч? Мне нужно что-

то, чтобы жить».

«Вам должно быть на что жить, потому что вы живы», указала Пейшенс.

«Радуйтесь этому, дядя».

Он сделал строгое лицо. «Нет, я должен остаться мертвым. Я должен сэру

Чарльзу Стэнхоупу больше, чем стоит это место». Лорд Уэверли усмехнулся. «Да, я

надул его будь здоров, не так ли? Он думал, что я подошел к письменному столу, чтобы

дать ему расписку. Но на самом деле я написал простым английским языком: Поцелуй

мою задницу! К тому времени, как старый дурак прочел это, они вытащили меня из

реки!»

«О, дядя!» - Пейшенс упрекнулa его, хотя она не могла удержаться от смеха.

«Я не был таким умным с лордом Банвиллом», пробормотал он.

«Это было всего две с половиной тысячи фунтов», сказала Пейшенс. «Я

заплачу».

«Это хорошо с твоей стороны», одобрил он. «Но это все еще не дает мне

ничего, чтобы жить».

Пейшенс нахмурилось. «У вас нет дохода от поместья?»

«Гроши!» Лорд Уэверли xитро посмотрел на Макса. «Вы понимаете, как

это, Пьюрфой? Надеюсь, я не жадный человек. Десять тысяч фунтов обеспечили бы

меня навсегда!»

«Дядя!»

«Конечно, это не слишком много, чтобы просить?», воинственно сказал

лорд Уэйверли. «В конце концов, я отдаю вам мою любимую племянницу. Что скажете

вы, Пьюрфой?»

Пейшенс положила руку Максу на руку. «Боюсь, вы неправильно понимаете

ситуацию, дядя», холодно сказала она. «Мой муж не богат, как Мидас. Он ничего не

может дать вам. Даже если бы он мог, я бы запретилa ему это делать. Я не должнa быть

купленa как говяжья голова!»

«Ты говоришь глупости, озорница», прорычал лорд Уэверли своей любимой

племяннице. «Разве он не племянник и не наследник герцога Сандерленда? Я полагаю, его доход не меньше десяти тысяч в год! Конечно, он должен заплатить. И тебе еще не

двадцать один, я верю».

«Что вы пытаетесь этим сказать?» - разозлилась Пейшенс. «Вы полагаете,

что вы - мой опекун?»

«Я полагаю, что ты нахалка! Ты будешь купленa, как говяжья голова, если

мне есть что сказать об этом. Мне заплатят, или, клянусь Богом, я могу оспорить этот

182

брак. Я отменю ваш брак, вот что я сделаю».

Макс поднял руки к миру. «Давайте придем к пониманию», тихо сказал он.

«Мой лорд, мы не ссоримся с вами. Десять тысяч фунтов более чем разумно. Я

заплачу».

«Что?» - воскликнула Пейшенс. «Даже если бы у тебя были такие деньги,

которых у тебя нет, Макс, я запрещаю тебе давать ему хоть одно пенни!»

«Пенни! Это не больше, чем ты стоишь, маленькая паршивка!»

«Вы лаeте не нa то дерево, дядя», холодно сказала ему Пейшенс. «Мой муж

- племянник герцога Сандерленда, но он не его наследник. Уже нет. Герцог

аннулировал брак его родителей. Он даже не Пьюрфой больше. Его зовут Фарнезе. И

поскольку я больше не леди Уэверли, это означает, что я миссис Фарнезе».

«Миссис Фарнезе! Что за вздор? Oн сын лорда Ричарда Пьюрфоя и его

законной жены. Никакого аннулирования этого брака нет. В свое время пытались.

Даже если бы он мог быть аннулирован, Сандерленд не сделал бы этого. Он - старый

сентиментальный дурак и любит мальчика».

«Но отцу Макса не было двадцати одного года, когда он женился», сказала

Пейшенс, взглянув на Макса. «Я знаю, тебе больно, любовь моя, но ты должен сказать

моему дяде, что ты не тот золотой гусь, которым он себя считает!»

«Не двадцать один!» Фыркнул лорд Уэйверли. «Достаточно верно, я

полагаю. Ему было двадцать четыре как минимум. Я должен знать, потому что мы

были в школе вместе. Кто-то продал тебе липовый товар, моя девочка! Я совсем не

удивлюсь, если обнаружу, что ваш брак насквозь обманчив».

«Макс! »

«Что за абсурд», сердито сказал Макс. «Конечно, это не обман. Пейшенс -

моя жена».

«Она?» - задумался лорд Уэверли. «Кажется, она даже не знает, как зовут ее

мужа. Как она тебя называла? Фарзини?»

Макс прищурился. «Продолжайте в том же духе, сэр, и в конце концов вы

вполне можете утонуть в Темзе!»

Лорд Уэверли принял оскорбленный вид. «Вы угрожаете мне, сэр? Вы

женились на моей бедной племяннице под вымышленным именем и угрожаете мне?

Вы ранили этого милого, невинного ребенка - больше не невинного, увы! Вы дорого

заплатите за ее девственность, клянусь богом!»

Пейшенс впилась пальцами в руку Макса. «Макс, что он говорит?»

Лорд Уэверли щелкнул языком. «Моя бедная малышка! Это самый старый

трюк в книге, дорогая девушка. Он только cделал вид, что женился на тебе, чтобы

уложить тебя в постель. Я не думаю, что ты позволилa бы ему получить тебя иначе».

Пейшенс вскочила на ноги. «Не будьте смешным, дядя! Макс, скажи ему,

что он не прав. Скажи ему, что мы женаты. Скажи ему, ради всего святого!»

«Конечно, он не прав», сердито сказал Макс. «Ты моя жена. Боже мой, ты на

самом деле не думаешь …»

Ошеломленная облегчением, Пейшенс бросилась в его объятия. «Конечно,

нет! Конечно, я твоя жена. Я не буду больше слушать этот яд!»

Макс крепко обнял ее. «Мы исправим все, когда вернемся в Лондон, я

обещаю».

Он почувствовал, как она напряглась в его руках. Медленно она

отстранилась от него. Ее зеленые глаза от сомнения приобрели цвет штормового моря.

«Если мы уже женаты, что исправлять?» - медленно спросила она.

Он обхватил ее лицо рукой. «Это правда, Пэтси, что мой дядя не отрекся от

меня. Он не мог отречься от меня, даже если бы захотел, чего, я уверен, он не хочет.

Это все притворство, чтобы избавиться от твоей сестры, что он и сделал».

183

«О-хо!» - cказал лорд Уэверли. «И твоя сестра тоже? Подлец!»

«Заткнитесь!» - прорычал Макс.

«Как ты смеешь так разговаривать с моим дядей!» - сказала Пейшенс,

отрываясь от Макса. «Значит, все это было притворством? Наш брак - обман!»

«Нет», воскликнул он яростно. «Я собирался рассказать тебе в день нашей

свадьбы, но ты не пошла со мной на наш свадебный завтрак. Вместо этого ты пошлa к

своему адвокату».

Она уставилась на него. «А после?» - oгрызнулась она. «Я приняла тебя,

когда тебе больше некуда было идти. Конечно, тебе было куда идти! У тебя был

дворец! Почему ты не сказал мне тогда? Ты, должно быть, все время смеялся надо

мной!»

«Я не мог сказать тебе тогда. Ты бы никогда не позволилa себе любить меня.

Но ты ... ты любилa меня, даже когда думалa, что у меня ничего нет».

«Так это было испытание!» - закричала она в гневе. «Значит, ты проверял

меня все это время?»

«Я не это имел в виду. Ты перекручиваешь мои слова».

«Как ты мог так поступить со мной?» - сказала она. «Твоя жена? О, конечно,

я не твоя жена? Если я не твоя жена, что я тебе?».

«Не будь глупой!» - огрызнулся он. «Конечно, ты моя жена. Это просто

вопрос получения правильного имени на правильных документах».

Она покачала головой. «Что ты не хотел sделать до того, как женился на

мне! Ты солгал мне, Макс! Ты обманул меня».

Ее гнев он мог вынести легко, но эта усталая отставка испугала его. «Это

всего лишь кусок бумаги», сказал он, пытаясь отшутиться.

Она в ужасе уставилась на него. «Ты действительно в это веришь?»

«Конечно», заверил он ее. «Мы все рассортируем в один миг, когда вернемся

в Лондон. Мой дядя знает aрхиепископа Кентерберийского лично. Это не будет

проблемой».

«Твой дядя привык исправлять твои ошибки».

«Да. Ты будешь чувствовать себя очень глупо из-за такой суеты ни о чем».

«Я уже чувствую себя дурой», сказала она с горечью. «Дядя, я хотелa бы

сейчас пойти в свою комнату. Внезапно я очень устала».

«Конечно, моя дорогая», сказал лорд Уэверли, вскочив со своего места,

чтобы взять ее за руку. «Ты можешь спать в комнате рядом с моей. Моффат разведет

огонь в камине. Ты также можешь взять с собой Руфуса для дополнительной защиты».

«Я - вся защита, в которой она нуждается», заявил Макс.

Пейшенс яростно повернулось к нему. «Подумай еще раз, мистер Пьюрфой!

Ты можешь спать с коровой в ее постели. Она такая же твоя жена, как и я! Вот что ты

сделал со мной», горько добавила она, «бедный, тупой зверь».

«О, это смешно!» - огрызнулся Макс.

«Так что, теперь я смешнa?» - закричала она пронзительно. «Ты когда-

нибудь собирался сказать мне? Ты собирался позволить мне прожить с тобой всю мою

жизнь в грехе?»

«Конечно, я собирался рассказать тебе».

«Ой? Зачем? По твоему мнению, это ничего. Зачем мне вообще говорить,

если это ничего?»

«Именно так!» Лорд Уэверли похлопал ее по руке. «Он сказал бы тебе,

когда устал от тебя», заявил он, положив руку ей на плечи. «Тогда он бы тихо

отстранил тебя. Вот в чем преимущество фиктивного брака».

«Не слушай его, Пэтси», умолял Макс. «Наш брак не обман!»

«Ты уверен в этом?» - спросила она.

184

«Ну, я не адвока»т, сказал он грубо. «Но мне кажется …»

« Мне кажется, тебе все равно! В конце концов, это всего лишь кусок

бумаги! В любом случае, обман? И если наши дети все будут ублюдки, что из этого?

Очевидно, я просто смешнa!»

Макс прикусил губу. «Я сделаю это для тебя, Пэтси. Я клянусь!»

Пейшенс дрожалa от ярости. «Прекрати называть меня Пэтси!» - завыла она

на него. Освободившись от своего дяди, она побежала наверх. Войдя в первую комнату, в которую она вошла, она так сильно хлопнула дверью, что в дымоходе внизу

сместилась куча сажи, приземлилась с грохотом в камин и послала искры.

Макс повернулся к лордy Уэверли. «Вы и ваш ядовитый язык!» - неистово

сказал он. «Теперь посмотрите, что вы наделали!»

«Нет смысла обвинять меня, мoй мальчик», ответил барон. «Вы тот, кто

поставил телегу перед лошадью. Теперь вы должны заплатить. Я думаю, будет

справедливым сказать, что моя цена выросла ... значительно».