Гарольд Вард и Таинства Магии

Глава 7

Сознание плавало в яростном море страданий. Качалось на бурных волнах муки, где на гребне леденящий ветер иногда приносил отголоски речи, врезался в глаза яркий свет, а пытка становилась невыносимой. Задержавшись на пике, она резко бросала Гарольда в ложбину, и неумолимый удар обрывал всякое ощущение, утаскивал в пучины беспамятства, ровно до тех пор, пока новая волна не подхватывала жертву.

Иногда из глубин памяти появлялись смутные образы, но совершенно неразборчивые, иногда накладывавшиеся друг на друга, создавая настоящий калейдоскоп. Но Гарольд не запоминал, не мог удержать воспоминания, что растворялись в бескрайних водах.

А потом, совершенно внезапно, буря утихла. Варда вынесло на берег и он почувствовал уютную поляну, в которую уткнулся лицом. Мягкое тепло ласкало голое, измождённое тело, дарило такой сладкий покой.

- Подымай свою задницу, гроза вантузов и невинных дев!

Громкий оклик вырвал из блаженного сна, но Гарольд и не думал открывать глаза, только перевернулся на другой бок и укрыл голову одеялом.

- Ну тогда сам виноват.

К заднице словно приложили оголённые провода, от резкой боли Вард неуклюже дёрнулся, почувствовал, как под телом исчезла опора, и с глухим стуком шлёпнулся на пол. Цепкая ткань одеяла смягчила удар, но даже так, воздух неприятно вышибло из лёгких. Глаза щурились от яркого света, картинка расплывалась, да только мерзкая ухмыляющаяся рожа Красного нависла над ним так близко, что меткий плевок мог бы попасть точно в глаз.

- И вам доброе утро.

Гарольд с трудом сдержал поток ругательств, и поспешил потереть дважды пострадавшее место.

- А нечего мне голым задом светить. Я, знаешь ли, тощими не интересуюсь. Или та шутка всё же не шутка?

Евгений лежал поперёк кровати и смотрел точно в лицо с фальшивым испугом, словно внезапно осознал нечто ужасное. Юноша понял, что совершенно гол, и поспешил прикрыть срам.

- Вы, князь, не обидитесь, если я сильно дёрнусь, и заеду вам в нос?

Красный прищурился и предупреждающе покачал пальцем.

- Я то не обижусь, но этикет предписывает тебя за такое выпороть, желательно публично. Так что если это произойдёт, мне останется только признать – ты безнадёжный мазохист.

Вард вспомнил, что предшествовало неприятному пробуждению, и спешно поднялся. Одеяло обернулось вокруг талии на манер полотенца.

- Таким не страдаю, но обстоятельства бывают сильнее. Шрамы остались?

Женя повернулся на бок, и подпёр голову рукой. На наглой холёной морде сияла широкая улыбка.

- Пустяки, тебя бабушка Варвара штопала. Она порой из того света, буквально, наших возвращала. А у тебя? Ты бы через пять минут после наказания плясать мог, если бы не приказ.

Легкомысленный тон раздражал, стоило Варду вспомнить, что пришлось пережить. По многострадальной спине прошёл холодок. Однако он чувствовал бодрость, какой не ощущал с детства, и это казалось странным. Тело переполняла энергия, хотелось срочно чем-нибудь заняться!

- Это всё хорошо, но я предпочитаю разговаривать одетым.

- А может всё таки надетым?!

Красный совсем не по-аристократически хрюкнул и забился в истерике. Вард не понял, о чём речь, но потом посмотрел вниз. Неумолимый утренний стояк оттопырил ткань. Юноша почувствовал, как щёки запылали, однако гордость требовала ответить на инсинуации.

- Князь, вам не кажется, что вы приняли провоцирующую позу? Или вы пытаетесь на что-то намекнуть?

Красный душился в подушку, содрогался всем телом лёжа на животе и стучал ногами по матрасу. Ответ однозначно пришёлся по душе , подлил масла в огонь, и вдобавок к ногам присоединился кулак.

Осознав, что это надолго, Вард решил наконец осмотреться, и сразу заметил на стене форму. Она могла принадлежать кому угодно, но вот выглядывающие трусы – навряд ли. Одеваясь, Гарольд оценил помещение, что не сильно отличалось от его покоев. Только меньше, и рассчитаное на одного человека.

Женя постепенно успокаивался, и Вард не удержался: скомкал одеяло и бросил аккурат на филейную часть любителя повеселиться за чужой счёт. Красный с нечеловеческой скоростью подпрыгнул и направил палочку в лицо Юноше. Покрасневшие глаза выпучились в неподдельном испуге. Он посмотрел на Гарольда, на постель, и, облегчённо выдохнув, ухватился за сердце.

- Ну ты пси-их! Я ведь чуть тебя не зашиб со страху! Ху-у. Или сам не склеил ласты.

Гарольд сглотнул, и сделал вид, будто вообще не понимает, что произошло.

- Простите нижайше, я не мог и представить, что вы такой пугливый.

Женя махнул рукой и присел на кровать.

- Да ну тебя. Лучше…

Громкий рёв изголодавшегося зверя чуть не скрутил Варда пополам. Желудок будто прилип к хребту, и затеял настоящий бунт.

- Может сначала поедим, а говорить будем после?

Евгений почесал затылок и на лице вновь засверкала идеальная улыбка.

- Я только за. Но странно, что ты туда рвёшься.

Гарольд почувствовал подвох, и действительно, стоило только подумать о произошедшем, как появились соответствующие догадки.

- Я теперь «популярен»?

Юноша против воли скривился, а Красный щёлкнул пальцами и ткнул ему в лицо.

- Очень. Ты не представляешь, какие слухи пошли! То тебя величают наследником Древнего рода, то сплетничают о вашей необузданной любви, то подозревают в насильственнических и эксгибиционистстких склонностях! Кто поумнее догадываются, что у тебя просто не все дома.

Князь экспрессивно описывал руками причудливые фигуры, глаза мечтательно закатывались, словно разговор шёл о чём-то невероятно приятном и немножко весёлом. Варду так не казалось.

- Мне недолго осталось, да?

Женя замер, и посмотрел так, словно перед ним невиданный зверь.

- Это что, адекватная мысль?! Да не может быть!

Юноша проигнорировал стёб и вздохнул. Очень хотелось, в очередной раз, сделать новому, если так можно выразится, приятелю нечто плохое. Но чувство ранга, или инстинкт самосохранения, выработанный ещё в школе, наконец-то сработал, как полагается.

- Ну так что?

Евгений прекратил корчить гримасы и легкомысленно отмахнулся. Желудок вновь издал голодную трель.

- Как говорится, не ссы! Всё не так страшно, как тебе кажется. Конечно, в первый день творился настоящий хаос, всё же Маринка та ещё известная недотрога, и по неким данным вообще лесбиянка. Но уже на следующий день появилась достоверная информация о тебе, и это скорее превратилось в шутку. Извини за выражение: «полное ничтожество едва не изнасиловало герцогиню». Я бы ещё добавил, что теперь у девушек твоя репутация строго отрицательна, но кто их знает, некоторым может наоборот понравится. Короче, жизнь ты себе усложнил, но не критично.

Гарольда обуяла злость.

- «Я» усложнил?!

Князь иронично ухмыльнулся.

- Ты, не сомневайся. Я должен был ответить, но в итоге перевёл бы стрелки на себя, ты сыграл роль предлога, не более. К слову, где благодарности великому мне?

Ирония переросла в самодовольство. Желание разбить холёную рожу стало просто невыносимым.

- За что?

- А ты думаешь, кто не дал тебя убить, пока остальные не очухались? Эта дура так орала, так выдиралась, хорошо, что я успел палочку отнять, но нос мне таки сломала.

Гарольд поверил сразу, и лицо запылало от стыда.

- Благодарю. Я как-то не подумал…

- Да брось, такое шоу не каждый год увидишь, тем более с первых рядов. Тут больше депресняк, куда не плюнь, да трагедия. Ладно, пошли пообедаем. Только чур на девушек больше не бросайся!

Красный весело помахал пальцем, предупреждающе. Вард вновь не удержался.

- А на парней?

- Ха-ха-ха, по желанию!

***

Гарольд опасался показываться на публике, однако признавал, что с целым князем всяко безопаснее, чем самому.

Страх оказался напрасным, отчасти. Народу собралось относительно немного, всего пара десятков человек, да и те особого внимания на них не обратили. Вард ощущал тревогу, внутренняя пружина давила на нервы, и ничего сделать с этим не получалось. От Красного не ускользнуло состояние собеседника.

- Да не зыркай ты так. Уж в таком месте можешь расслабится. Тут кроме мелких шалостей, вроде Марининой, только отчаянные психи будут мутить воду.

Гарольду показалось, будто Евгений на что-то намекает. Особенно ехидная усмешка. Однако настроение, с момента прихода в столовую, не располагало к шуткам.

- Уфу.

А ещё Юношу больше заботило набивание желудка и мониторинг обстановки, а не всякие аристократические морды.

- Даже я столько не жру. Куда в тебя столько лезет?

С неким восхищением сказал щедрый вельможа, что с радостью заказал три обеда, ещё и поделился большей частью своего. Но этот вопрос очень интересовал и Гарольда, никогда ещё не испытывавшего столь острые приступы жора. Впрочем, вкус был отменный, а голод нечеловеческий, так что шансов у еды не оставалось с самого начала.

- Вы, князь, лучше расскажите об экономической составляющей вашего общества. Что у вас тут служит валютой, как её заработать?

Очумелый от концентрации впечатлений, Вард только сейчас подумал, что объедает бедного аристократишку. Даже совесть шевельнулась, пнула изнутри словно дитя мать.

- Да тут и говорить особо нечего. Система проще некуда. Все блага для обычной жизни полностью бесплатны, а вот за знания и уроки нужно платить. Валюта, можно сказать, виртуальна – всё тут, - князь постучал около сердца. – Заработать можно по-разному, например сделав некое важное открытие. Хотя такое бывает не каждое десятилетие, так что для остальных всё куда проще: доставка вещей и продовольствия, работа в столовке, уборка, стирка, сдача маны, патрулирование, убийство демонопоклонников. Если не учитывать узких специальностей, то вроде всё назвал.

Вард поразмыслил над странностями, что успел увидеть, и решил воспользоваться словоохотливостью собеседника.

- Почему я не вижу ни у кого гаджетов, тех же смартфонов? Зачем студентам работать руками, если есть магия? Почему нельзя нанять обычных людей для черновой работы?

Красный лукаво ухмыльнулся и поднял руки.

- Воу-воу, сдаюсь, имена-явки-пароли расскажу, только давай без пыток. Ладно-ладно, не зыркай так свирепо, а то с испугу язык проглочу. По поводу первого – тут повышенный магический фон, так что электрические приборы практически мгновенно перегорят, особенно сложная техника. Если с этим ещё можно было бы справится, то защитная система, что сканирует всё и вся в режиме онлайн не оставляет и шанса погонять в контру или дотку, увы. Второе – мана долго восстанавливается, около суток в естественном режиме, а ежедневный обязательный сбор составляет половину. Так что проще потратить лишний час и поработать руками, чем сливать драгоценный ресурс на всякие пустяки. По поводу немагов – тот же фон, для обычных он смертелен, и дня не протянут. Так что приходится обходится магами.

Ситуация оказалась, в целом, занятной, но требовала более тщательного обдумывания наедине. А пока были и другие вопросы.

- А с меня ману не берут, потому что брать особо нечего?

Князь посмурнел и посмотрел сочувственно, что Гарольду не понравилось, однако чуял, что это не бесящая жалость, а именно сочувствие, словно они равны. Подобное не вписывалось в картину феодального общества, но заострять внимание Юноша не стал.

- Увы, даже самое простое волшебство тебе не под силу. Потенциал – врождённая черта, неизменная. Конечно, кроме голой мощи есть ещё мастерство и знания, но это не твой случай. Так что, как и говорил, цени каждый миг. За жизнь!

Серьёзный тон подчеркнул торжественность момента, когда Красный вскинул руку с кружкой и залпом допил содержимое.

- За жизнь.

Кисло вторил Вард и тоже прикончил напиток. В голову лезли назойливые мысли о том, что жизнь то у всех одна, но у некоторых послаще. Женя внезапно наклонился вперёд и зашептал заговорщицким тоном.

- К слову, забыл спросить, какой вкус у её губок?

Гарольд рефлекторно подался перёд, чтобы расслышать среди лёгкого гула десятков голосов нужный. И оказался крайне разочарован.

- А не пойти бы вам, барин, на, лекцию, по этикету.

Красный довольно хохотнул, но стоял на своём.

- Да ладно тебе, между нами, парнями.

Алые буркала сияли нездоровым блеском. По ним сразу стало ясно – не отстанет. Юноша постарался припомнить, а был ли тот вообще, но вспоминалось немного иное. Мягкость, тепло, и, резко оттеняющие хорошее, огненные касания кнута.

- С острым вкусом новых впечатлений.

***

Гарольд вернулся в комнату сам, разделся, и пошёл в ванную. Действительно, спину перечёркивали розовые полоски, неощутимые под пальцами. Других изменений он не заметил. Бодрость всё ещё растекалась по венам, но после сытого обеда клонило в сон. Противоречивые позывы организма несколько ломали мозг, так что Вард решил вздремнуть часик, если получится.

Стоя в душевой кабинке, он пытался осмыслить произошедшее, оценить текущее положение, заглянуть в грядущее. Логика собственных поступков откровенно пугала. Гарольд всегда, сколько себя помнил, осторожничал. Он мог в запале стукнуть по клавиатуре, отвесить однокласснику тумак за резкое слово или в ответ. Только масштаб тех поступков не шёл ни в какое сравнение с нынешними.

Даже проломи Вард черепа трём мудакам, о чём столько мечтал, это не несло бы столь откровенной, неминуемой угрозы жизни. Ладно косяк с доверием приколисту и попыткой выслужиться – после бурной ночки и не такое можно отчебучить. Вошёл не в ту дверь – допустимый промах от обилия новшеств и незнания. Тоже пустяк, тут его вина мизерная.

А вот поступок в столовой… Зачем, зачем Гарольд поступил настолько тупо и рискованно?! Допустим, на кону стояла бы определённая выгода, так нет же, только убытки! Да что там, не успей Красный обезвредить фурию, и всё! Гарантированная смерть. Смерть…

Гарольд внезапно осознал, сколько новых оттенков обрело сокровенное слово. Всё ещё пугающая, она больше не казалась чем-то далёким, абстрактным. Отнюдь, теперь смерть обрела конкретные лица, пряталась буквально за спиной, но былого леденящего оцепенения уже не вызывала. Из неясных очертаний кошмара, с которым невозможно бороться, смерть стала таким же понятным явлением, как воздух. Его не видно, ты практически никогда о нём не вспоминаешь, но он всегда рядом, как и она.

Вард осознал, что вовсе не стремился поскорее встретиться с небытием, вовсе нет. Ужасы, что со спокойным лицом поведал Евгений, так глубоко проникли в разум, что Юноша впервые в жизни ощутил не близость смерти, а её абсолютную неизбежность. Именно поэтому он сделал то, чего старался никогда не делать – поторопился. Действовал ровно так, будто это последние мгновения жизни. Поддался ли инстинкту, или же реализовал затаённые желания, уже неважно. Сделанного не воротишь, да и, по правде, Гарольд честно признал – это самый сильный, яркий и безрассудный поступок в жизни. Даже спустя сотню лет, случись подобное чудо, Юноша вспомнил бы эту глупость с улыбкой.

Пока Вард вытирался, на него из зеркала смотрело умиротворённое, весёлое лицо беззаботного паренька. Пережитая боль невероятно быстро выветривалась из памяти, что точно испугало бы раньше, но не сейчас, ведь он жил, не благодаря, а вопреки.

Засыпая, Гарольд отчётливо припомнил очертания, податливость женского тела. Манящего, доступного. Скользкие от слюны губы, шершавый язычок, а ещё вкус. Горький кофейный поцелуй.