Где таятся змеи

ГЛАВА 54

Вечером зарядил мелкий моросящий дождик. Мощеные дороги и тротуары Мейфэра влажно заблестели, отражая свет мигающих под ветром фонарей на уличных столбах и проезжающих каретах. Надев панталоны до колен, белый шелковый жилет и туфли с пряжками и зажав под мышкой обязательную треуголку, Девлин отправился на бал, который этим вечером давала в своем особняке на Парк-лейн леди Бернэм.

Дождь немного проредил толпу собравшихся на тротуаре зевак, но экипажу виконта все равно потребовалось энное время, чтобы пробиться к парадному подъезду, поскольку на мероприятие было приглашено с полтысячи гостей. Не возникало никаких сомнений, что леди Берридж, удачно вышедшая замуж сестра Патрика Сомервилля, непременно прибудет сюда, таща братца на буксире.

Первой, кого заметил виконт, войдя в бальный зал, была его собственная тетушка Генриетта, тут же охнувшая и схватившаяся за лорнет. Сей аксессуар неизменно висел на шее родственницы, даже когда та была наряжена в шелка и кружева и увенчана тюрбаном.

– Всеблагие небеса! Девлин, что ты здесь делаешь? Сначала «Олмакс» и завтрак у леди Мельбурн, теперь бал леди Бернэм… – герцогиня глубоко вдохнула, колыхнув мощным бюстом, и одарила племянника ехидной усмешкой. – Неужели ты наконец-то надумал заняться поисками жены?

– Отнюдь, – без обиняков отрезал Девлин, блуждая взглядом по переполненному залу за тетушкиной спиной. На самом деле, он занимался поисками убийцы, но нельзя же было сказать такое леди Клейборн. Себастьян прищурил глаза, завидев Патрика Сомервилля, беседовавшего с молодой светловолосой дамой возле ряда французских окон, выходивших на заднюю террасу. – Если передумаю, поверьте, тетушка, вы первая узнаете об этом.

Извинившись, виконт направился в гущу смеющейся, болтающей толпы. И надо же, чтобы так не повезло: не пройдя и половины комнаты, он натолкнулся на мисс Джарвис.

– Всеблагие небеса! – воскликнула Геро точно тем же тоном, что и герцогиня, только без улыбки. – Что вы здесь делаете?

– Явился по приглашению.

– Но вы никогда не посещаете подобные увеселения, – баронская дочь была одета в шелковое изумрудно-зеленое платье, которое ей удивительно шло. Слегка завитые волосы смягчали резковатые черты, но в выражении лица не было и тени мягкости. – Следовательно, вы кого-то разыскиваете. Кого же?

Девлин намеренно повернулся спиной к французским окнам:

– А может, мне пришла в голову мысль немного развлечься танцами?

– Вздор, – мисс Джарвис быстро огляделась по сторонам. – Нам нельзя здесь разговаривать. Проводите меня к закускам.

Виконт был слишком хорошо воспитан, чтобы отказать даме, и та об этом знала. Предложив собеседнице руку, Себастьян провел ее сквозь толчею в комнату, выделенную под буфетную. Он надеялся, что там будет полно народу. Буфетная оказалась почти пустой.

– Я хочу, чтобы вы рассказали, что произошло вчера вечером на Орчард-стрит, – потребовала Геро, принимая стакан лимонада. – У вас ведь имеются достоверные сведения, не так ли?

Все ясно, должно быть, мисс Джарвис узнала о пожаре из утренних газет. Виконт взял тарелку и окинул взглядом разнообразные деликатесы, предлагаемые хозяйкой дома гостям, дабы продержаться до ужина.

– Полагаю, мишенью была бандерша, – произнес он так спокойно, словно темой беседы был оркестр или серебристые ленты, украшавшие бальный зал. – Вам крабов или креветки?

– Креветки, пожалуйста.

Себастьян не ожидал, что мисс Джарвис знает, кто такая бандерша, но он упустил из виду исследования, вовлекшие баронскую дочь в этот смертельно запутанный клубок событий.

– Так она убита? – спросила Геро.

– Да, – выбрав три больших креветки, виконт добавил к ним ломтик ветчины и кусочек дыни. – Вместе с другими.

– Из-за того, что могла опознать этих людей? Да? Если так, то почему ее до сих пор не трогали?

– Подозреваю, мисс Лил не знала имен убийц. Она начала представлять угрозу, только когда мы сузили кольцо поисков, – Себастьян вновь провел глазами по столу. – Будете мороженое?

– Нет, спасибо, – мисс Джарвис взяла предложенную тарелку. – Думаете, теперь они снова примутся охотиться за Ханной Грин?

– Могли бы, если бы знали, где ее искать. К счастью, им это неизвестно.

– Кстати, как она? – Геро принялась за закуски со здоровым аппетитом.

– Ханна? В последний раз, когда я видел ее, девица пребывала в бурном восторге от выводка дворовых котят.

– Котят? – подняла глаза мисс Джарвис, полухмурясь, полуулыбаясь, словно не зная, верить или нет.

– Именно, – виконт внимательно посмотрел в ясные серые глаза собеседницы, провел взглядом по нежному овалу щеки. Он вознамерился было рассказать о слепой арфистке и Патрике Сомервилле, но затем передумал. Чем меньше мисс Джарвис окажется вовлеченной в это грязное дело, тем лучше.

– Что будет с ней, когда все закончится?

– С Ханной? – Девлин мотнул головой. – Не знаю. Во многих отношениях она еще ребенок.

– Но не во всех.

Себастьян почувствовал, что Геро в ту же секунду пожалела о вырвавшихся словах. На один замерший миг их взгляды скрестились.

– Благодарю за угощение, – отставив тарелку, мисс Джарвис резко отвернулась и удалилась, оставив виконта смотреть ей вслед.

* * * * *

Когда Себастьян вернулся в бальный зал, Патрик Сомервилль уже исчез из виду. Обойдя в поисках оранжерею и комнаты для игры в карты, Девлин в конце концов вышел на террасу, где и обнаружил облокотившегося на балюстраду гусара, попыхивавшего сигарой.

– Вредная привычка, привезенная из Нового Света, – признался капитан, выпуская облачко сизоватого дыма. – Моя сестра Мэри причитает, что это меня убьет, а я ей возражаю, что малярия покончит со мной гораздо быстрее.

Девлин встал рядом, глядя на блестящие мокрые деревья. Дождь почти прекратился, но воздух по-прежнему был свеж и влажен и пахнул сырой землей и камнем.

– Я слышал, обнаружили тело вашего приятеля.

Сомервилль вытащил изо рта сигару, прищурив глаза.

– Да, бедный старина Макс.

– Как я понял, в его сердце оказались сломанные ножницы.

Повернувшись, гусар впился взглядом в лицо собеседника:

– От кого вы это услышали?

– От хирурга, производившего вскрытие, – Себастьян не отводил глаз от сада. – Мужчина, убитый в «Академии на Орчард-стрит» на прошлой неделе, был заколот ножницами для рукоделия.

Сомервилль, затянувшись сигарой, ничего не ответил.

– Как вы думаете, сколько за последний год в Лондоне обнаружено тел с ножницами в сердце? – полюбопытствовал виконт.

Капитан выбросил остаток сигары в сад и выдохнул сквозь сложенные трубочкой губы длинную струйку ароматного дыма.

– Вам известно, что я там тоже был, не так ли?

– Да.

Опершись ладонями о мокрые перила террасы и ссутулившись, гусар уставился в сумрак.

– Я так и не понял, что произошло тем вечером. Сначала пропала девица, пошедшая со мной. А когда я отправился на поиски Ладлоу, мне заявили, что он уже ушел.

– И вы поверили?

– А с какой стати было сомневаться? Мы договорились встретиться позже, в таверне возле Сохо. Я пошел туда, думая, что приятель уже там и ждет меня. Но он так и не появился. Поначалу я посчитал, что Макс передумал и подался домой. И только когда на следующий день его по-прежнему не было, заподозрил неладное. Думал, уличные грабители напали или еще что. Но даже не предположил, что он не покидал «Академии».

– А кто еще был с вами тем вечером?

– Никого, – оттолкнулся от балюстрады гусар. – А вы почему этим интересуетесь?

Из бального зала за спинами собеседников донеслась задорная мелодия английского контрданса.

– Знакомый попросил об услуге, – ответил виконт, вглядываясь в бледное лицо капитана, покрытое испариной, несмотря на прохладный после дождя вечер. – Кстати, хотел спросить: когда у вас день рождения?

– День рождения? – неуверенно хмыкнул Сомервилль. – Зачем вам?

– На прошлой неделе, не так ли?

На напрягшейся щеке обдумывающего ответ гусара дернулся желвак.

– Да, – медленно признал он, осознав бессмысленность отпирательства. – А что?

– Поздравляю, – бросил Себастьян, удаляясь в темноту.

* * * * *

– К сожалению, мы не располагаем вескими доказательствами, – вздохнул сэр Генри Лавджой.

Друзья сидели у незажженного камина в скромной гостиной магистрата на Рассел-сквер. Тепло огня прогнало бы холод сырой ночи, но после первого апреля хозяин дома позволял разжигать только очаг на кухне. В данном случае это был вопрос не экономии, а верности принципам, и Себастьян это понимал.

Наливая себе еще чашечку горячего чая, гость заметил:

– Ханна Грин опознала Патрика Сомервилля.

– Как клиента. Нет закона, запрещающего платить женщине за минуты физического удовлетворения, как бы это ни противоречило морали. Но она не видела, чтобы Сомервилль кого-нибудь убивал. А если бы и видела, что значит слово потаскухи против слова гусарского капитана, раненого в боях за отечество?

– Он не был ранен. У него малярия.

– Я бы предпочел быть раненым.

– Честно говоря, я тоже, – Себастьян отхлебнул чай, жалея, что не было предложено ничего более горячительного. – Но ведь есть еще арфистка. Она слышала людей, напавших на «Академию» вчера. Если Сомервилль один из налетчиков – а я почти уверен, что так и есть – музыкантша узнает его по голосу. Достаточно устроить, чтобы она услышала…

– Ни один суд не обвинит доблестного офицера на основании показаний слепой женщины, играющей на арфе в борделе.

Себастьян ощутил поднимающееся в душе разочарование. Разумеется, Лавджой прав. Но должен же существовать способ…

– Девушка, которая торгует в сырной лавке напротив приюта Магдалины, может опознать капитана. Она видела нескольких джентльменов, слоняющихся по улице незадолго до пожара.

– Она действительно видела, как те входили в дом?

– Нет.

– Все равно все как-то сложно и запутано, – магистрат, вытянув, скрестил свои коротенькие ножки. – Даже сейчас не могу разобраться.

Девлин подался вперед, упершись локтями в колени:

– Неделю назад, в прошлый вторник, двое мужчин – Макс Ладлоу и пока неизвестный мне джентльмен – наняли на ночь Розу Флетчер, Ханну Грин и Хесси Абрахамс из «Академии» в качестве именинного сюрприза для одного из своих приятелей – Патрика Сомервилля. Женщин отвезли в наемном экипаже в какие-то номера, где позже к ним присоединился и сам виновник торжества. Наверняка, возникла неловкая ситуация, когда капитан обнаружил, что одна из нанятых на ночь проституток – Рейчел Фэйрчайлд, сестра его друга детства.

– Определенно неловкая, не могу не согласиться, – смущенно прокашлялся сэр Генри.

– Настолько непростая, что, мне кажется, никто из них и виду не подал при встрече. Но, должно быть, на следующий день Сомервилль все же проговорился приятелям. А когда выяснилось, что мать Рейчел была француженкой и та отлично владеет языком, джентльмены сообразили, что были неосторожны. Что девица слышала – и поняла – опасный разговор, который заговорщики вели на французском до прибытия именинника, предполагая, что никто из женщин их не уразумеет.

– И поэтому они вернулись в «Академию» на следующий вечер, намереваясь убить проституток? Прежде, чем те разболтают об услышанном?

– Да. Но тут все пошло наперекосяк. Таинственный третий джентльмен управился быстро, свернув шею Хесси Абрахамс. Однако Рейчел Фэйрчайлд умудрилась заколоть ножницами Макса Ладлоу и предупредить об опасности Ханну Грин. Как я понял, мужчины договорились встретиться позже в какой-то таверне. Когда Ладлоу не появился, остальные не могли разобраться, что пошло не так. Заговорщикам потребовалось некоторое время, чтобы выяснить, что случилось, и выследить проституток, сбежавших в приют.

– А к тому времени Ханна уже ушла от квакеров, – магистрат задумчиво уставился в холодное и черное нутро камина. – Столько людей убито – для того, чтобы заткнуть рот одной женщине?

– Это солдаты. Они обучены убивать. И они выполняют задание.

– Уничтожить премьер-министра? – Лавджой с обеспокоенным, сжавшимся лицом помешивал чай. – Вы рассказали Персивалю о своем предположении?

– Что его намереваются убить? Да.

– И?

– Он поверил мне не больше, чем вы, – усмехнулся Себастьян.

– Просто это звучит абсурдно, – с легким звоном отложил ложечку сэр Генри. – Никого из британских министров раньше не убивали. И кто – три офицера его королевского величества? Какой возможный мотив такого поступка?

– Не знаю, – покачал головой виконт. – Что вы можете мне рассказать о найденном сегодня Максе Ладлоу?

– Ничего порочащего. По отзывам, примерный офицер – надежный, храбрый, исполнительный.

– Какого полка?

– Двадцатого гусарского.

«Как и Сомервилль», – подумал Себастьян. А вслух спросил:

– Где воевал?

– Италия, Ямайка, Египет, Судан – почти везде. Участвовал даже в захвате Кейптауна.

– А потом был отправлен в Аргентину?

– Именно так.

Девлин уставился в осадок на дне чашки. С той злосчастной аргентинской кампании, когда Британия попыталась вырвать богатые южно-американские колонии из рук Испании, прошло уже пять лет. Военная экспедиция была плохо продумана и снаряжена. Тысячи солдат из Англии, Шотландии и Ирландии сложили свои головы в Рио-де-ла-Плата, а те, кто выжил, вернулись на родину нищими и озлобленными.

– Никаких предположений, кто был третьим? – поинтересовался Лавджой.

– Никаких, – отставив пустую чашку, Себастьян поднялся. – Если бы найти приятелей Сомервилля и Ладлоу, с кем те когда-то служили, это помогло бы пролить свет.

Магистрат кивнул.

– Поручу кому-нибудь из констеблей покопаться.

– Вы… – виконт запнулся, озаренный догадкой. – Так вы решились? Согласились занять место на Боу-стрит?

Сэр Генри позволил себе горделиво усмехнуться.

– Это пока неофициально – до завтрашнего утра. Да, согласился.

– Поздравляю.

Улыбка магистрата стала шире, затем медленно угасла.