Геннадий Зюганов

Глава 13 Апрельское поражение

В январе 1998 г. левое большинство Думы во главе с фракцией КПРФ отвергло предложенный Президентом Закон о государственной символике. Новая Россия до сих пор не имеет законодательно утвержденных флага, гимна, герба. Еще в декабре 1991 г. в связи с распадом СССР была фактически ликвидирована советская символика — красный флаг, союзный герб и гимн «Союз нерушимый республик свободных сплотила навеки Великая Русь». 12 декабря 1991 г. Верховный Совет принял постановление «О денонсации Договора об образовании СССР». Спустя два года, 30 ноября 1993 г. Президент своим указом ввел в качестве герба двуглавого орла, а 11 декабря трехцветный флаг и «Патриотическую песнь» Глинки в качестве музыки гимна. Однако согласно Конституции все эти символы могут вводиться только на основании закона, а не указа. Ельцин долго выжидал, когда можно будет узаконить символику. Когда 9 декабря 1994 г. Зюганов и фракция КПРФ настояли на отмене постановления Верховного Совета от 12 декабря о ликвидации СССР, гнев Президента и стенания демократической прессы стали запредельными. Чтобы подчеркнуть незыблемость свершившегося политического события и учитывая приближающуюся зимнюю Олимпиаду, на которой предстояло поднимать «незаконный» флаг, Ельцин решил провести эти символы через парламент и сделать их легитимными.

Государственный геральдмейстер напомнил Думе, что триколору более 300 лет и даже в 1848 г. он был одобрен панславянском конгрессом в качестве общего флага для всех славянских народов. За то, что его использовала профашистская армия Власова, он ответственности не несет. Нет оснований, по его мнению, чураться и двуглавого имперского орла. Даже Ленин ставил свою подпись на документах с орлами. Если отвергать все императорское, то надо отменить и офицерские звания, погоны и т. п.

Однако, по мнению левого большинства, триколор и двуглавый орел — символы, олицетворяющие теперь не столько старую Россию, сколько политический режим Ельцина, растоптавший в декабре 1991 г. СССР, а в 1993 расстрелявший из танков Верховный Совет РСФСР. Кроме того, трехцветный флаг был ведущим символом в армии фашистского прихвостня Власова в годы Великой Отечественной войны и был брошен к Мавзолею во время парада Победы. Все это самым естественным образом предопределило голосование левого большинства. Против президентской символики проголосовали фракция КПРФ, депутатская группа «Народовластие», аграрная депутатская группа, а также неожиданно присоединившаяся фракция ЛДПР — всего 245 депутатов, за президентские символы были — «Яблоко», «Наш дом — Россия», «Российские регионы» — всего 105 депутатов.

Через год Госдума приняла закон о новом гимне России на основе великой музыки старого гимна СССР композитора Александрова, но с новым текстом.

Зюганов всегда отдавал предпочтение красному знамени, подчеркивая, что оно не является чисто коммунистическим, а истинно национальным, ибо красные знамена имели Александр Невский, Дмитрий Донской, Иван Грозный, Дмитрий Пожарский. Красный цвет — национальный цвет Руси, где даже венчальные платья невест были красного цвета, а слово «красное» означало красоту (красна девица, Красная площадь), определенно хорошее и доброе начало (Владимир Красно Солнышко).

Обращение Зюганова к национальной истории было закономерным явлением, так как в истории России традиционно исторические аргументы играли особую роль, сама история зачастую выполняла функцию политологии. Особенно это стало заметным в период решения проблемы захоронения останков Николая II и его семьи. Эта проблема решалась все первое полугодие. Правительственные круги во главе с Немцовым были озабочены обеспечением пафосного государственного захоронения останков и на этой основе проведения модной антикоммунистической кампании. Предполагались одновременные вынос тела В. И. Ленина из Мавзолея и захоронение его в Петербурге. По вопросу Мавзолея позиция Зюганова была однозначна — Мавзолей Ленина является не только святыней коммунистов, но и выдающимся культурно-историческим феноменом мирового значения. С ним связан весь некрополь на Красной площади, насчитывающий 400 захоронений. Заняться массовым гробокопательством кощунственно с этической и противоправно с юридической точки зрения. Парламентское большинство даже приняло специальное обращение к гражданам с требованием не допустить перезахоронения тела Ленина и сохранить архитектурный облик Красной площади. Неоднократные высказывания Ельцина относительно перезахоронения тела Ленина преследуют цель реставрации антикоммунизма образца августа 1991 г. Лживые легенды о якобы существующем завещании Ленина на сей счет о том, чтобы он был похоронен по-христиански, давно опровергнуты. Предложения бывшего члена Политбюро А. Н. Яковлева об «окончательной расчистке политического поля от коммунистических пережитков и от законспирированной агентуры в рядах губернаторов и бюрократической элиты» отработаны еще в 1995 г. вместе со спецведомствами США и фондом Сороса. По мнению этих структур, «удаление мавзолея Ленина с данной площади осуществит окончательное разрушение сверхимперского духа как символа сталинских побед» (7 ноября 1941 г. и 9 мая 1945 г.). Это также в случае успеха продемонстрировало бы слабость руководства КПРФ перед региональными элитами, обеспечило бы психологическую подготовку к очередным выборам и т. п. Публицист Егор Яковлев теперь кричал: «Наследники Ленина пытаются вновь и вновь воззвать к тому религиозно-мифологическому пласту, который сохранился в наших душах, в коллективной психологии. Но мы не в церкви, мы в истории, в России, все дальше уходящей от залитой кровью России мавзолейной». Этими эффектными строчками автор, сделавший себе имя на пропаганде ленинизма в прошлом, высказывает свое истинное отношение к ленинской партии и ее сторонникам, для которых Ленин — символ юрьбы за интересы трудового народа, воплощение великой истории великого государства.

Зюганов неоднократно предупреждал власть, что партия не допустит перезахоронения, правда, не говорил, что для этого будет сделано. Что касается захоронения Николая II и его семьи, позиция Зюганова была более сложной и неоднозначной. Он понимал, что большевизм был бесспорно виноват в расправе над царской семьей, слугами и доктором. Если казнь самодержца можно признать в чем-то неизбежной и справедливой, учитывая Ходынку, Кровавое воскресенье 1905 г., Ленский расстрел 1912 г., распутинщину, военные поражения в русско-японской и русско-германской войнах, то этого нельзя сказать о детях царя. Они пострадали только за то, что принадлежали к царской династии Романовых и могли, по мнению большевиков, ее возродить в определенных условиях, стать знаменем контрреволюционеров и стимулом для продолжения гражданской войны. КПРФ, являвшаяся наследницей КПСС — ВКП(б) — РКП(б), была в непростом положении, однако Зюганов, думается, нашел правильный подход. Во всяком случае, его оценки не вызвали особенных претензий даже со стороны либеральной прессы.

Личная точка зрения Зюганова заключалась в том, что этот вопрос надо отдать церкви и Богу. Родители Николая похоронены в Петропавловской крепости в Санкт-Петербурге. «Я считаю, что там и надо похоронить останки Николая II и его семьи». Что касается самой подготовки к захоронению, то его Зюганов охарактеризовал как «постыдное шоу». По поводу идентификации останков он высказал такое мнение: «Я читал книгу Соколова, следователя Колчака, который тогда по горячим следам подготовил удивительные по своей доказательности и точности аргументации правовые материалы и документы. Я поражен, что группа Немцова, его комиссия не учла ни одного из доводов Соколова. Собирались высшие иерархи Православной церкви, которые рассматривали этот вопрос. У них есть сомнения, что это подлинные останки царской семьи, поэтому возникает очень сложная и ответственная нравственная коллизия. Если вдруг через год выяснится, что эти останки не настоящие, а русская зарубежная церковь не признает выводы комиссии Немцова, то значит поклонение, которое начнется после захоронений, будет ложным. А это значит еще один раскол внутри страны, внутри Православной церкви, очередное тяжелое потрясение. Нам их и так хватает». Зюганов даже предположил, что кто-то специально рассчитывает поставить в ложное положение Русскую Православную Церковь, которая считается на Западе после поражения коммунизма главным врагом Запада.

Зюганов продолжает резкую критику экономической политики правительства.

Одним из первых мероприятий правительства была деноминация национальной валюты — рубля. Скашивание трех нулей, конечно, облегчало пользование рублем и позволяло решить целый ряд актуальных проблем, однако Зюганов и фракция КПРФ требовали, чтобы данная реформа была йспользована для исправления последствий скрытой денежной реформы 1992 г, проведенной через шоковую терапию Гайдара. Эта реформа обесценила все трудовые сбережения населения, ликвидировала фонды предприятий, ввергла страну в хаос безработицы и разрушения производства. Деноминация в предложенном Правительством виде консервирует кризисное состояние финансовой системы и поэтому вызвала протест коммунистов. Зюганов продолжал настаивать на проведении индексации вкладов населения в Сбербанке до 1992 г Кроме того, он подчеркивал важность конкретных мер Правительства по ограничению вывоза российского капитала за рубеж, восстановлению инвестиционных фондов отечественных предприятий, введению политики протекционизма по отношению к ним.

Зюганов продолжает настаивать на проведении отчета Правительства в Государственной Думе согласно октябрьским договоренностям. Правительство должно было отчитаться о выполнении бюджета и всех своих обязательств. Однако вместо отчета перед Госдумой был организован отчет перед Президентом, который вылился в смешное представление, в ходе которого Президент посидел полтора часа и уехал, предварительно сняв трех незначительных министров. Немцов, Уринсон и Чубайс удержались тогда на своих постах и продолжали свою либеральную политику в экономике, планомерно разрушая государственный сектор.

Весной 1998 г. экономическая ситуация продолжала ухудшаться. Правительство Черномырдина, Чубайса и Немцова продолжало вести страну медленно, но уверенно к очередному кризису. Фракция КПРФ приняла решение прекратить поддерживать Черномырдина, так как выяснилось, что он не собирается активно противодействовать планам шберал реформаторов радикально преобразовывать экономику страны в русле рекомендаций МВФ, в котором США играют решающую роль как главный поставщик финансовых ресурсов.

В марте Госдума большинством в 242 голоса приняла скандально-риторическое решение о привлечении к уголовной ответственности Правительства за невыполнение законов, принятых Думой, прежде всего бюджета. Кроме того,

Дума под натиском фракции КПРФ приняла решение начать процедуру импичмента Президента, для чего была создана специальная комиссия по рассмотрению обвинений. Это означало, что наступило время новых политических схваток. Но Ельцин, как всегда, решил предупредить развитие событий и взять инициативу в свои руки, тем более что исполнительной власти это всегда легче делать.

20 марта Ельцин неожиданно для всех отправляет в отставку премьер-министра Черномырдина, не советуясь с ним. Для его успокоения Ельцин подписал Указ о награждении экс-премьера орденом «За заслуги перед Отечеством». Кроме того, Ельцин одновременно увольняет либерала Чубайса и его антагониста в правительстве, генерала Куликова, давно резко критиковавшего экономическую политику Чубайса. Ельцин объявил, что сейчас нужна новая команда Правительства, которая была бы способна добиться реальных результатов. При этом, делая хорошую мину при плохой игре, он всячески стремился доказать, что старое правительство работало не плохо, а просто недостаточно хорошо. Он заявил, что смена правительства означает не смену политического курса, а отражает необходимость большей энергии при проведении реформ и повышении их эффективности.

На пост премьер-министра Ельцин неожиданно для всех — и оппозиции и правительственных кругов — предложил молодого экономиста, не имевшего опыта серьезной политической работы, Сергея Кириенко. Он имел в Правительстве репутацию человека Немцова, так как был приведен именно им в Москву из Нижнего Новгорода. Там Кириенко закончил институт железнодорожного транспорта, работал секретарем обкома комсомола, затем управлял мелким коммерческим банком. Благодаря Немцову был назначен на пост заместителя министра топлива и энергетики. В Правительстве он обратил на себя внимание своим образованием и умением гладко, долго и «правильно» рассуждать на экономические темы. На фоне косноязычного Черномырдина и больного Ельцина он смотрелся как Горбачев на фоне Брежнева. Но дважды горбачевские фокусы не проходят даже в России.

А по мнению прессы Ельцин, тогда еще рассчитывавший при благоприятном стечении обстоятельств выдвинуться на третий президентский срок, попытался превентивным ударом перехватить политическую инициативу у всех, кто пытался на основе собственных сценариев разыгрывать президентскую кампанию 2000 г. Это относилось к лагерям Черномырдина, Чубайса, Лужкова. Одновременно по замыслу президентского окружения оппозиция лишалась козырной карты — требовать отставки Правительства как вынесением вотума недоверия в парламенте, так и во время дня протеста 9 апреля. Кроме того, было очевидно, что экспортноориентированная нефтегазовая экономика Черномырдина в результате падения цен на нефть и газ будет близка к краху в конце года и Ельцин, возможно, стремился вывести своих приближенных из-под удара и возложить ответственность на своих противников.

Прохождение кандидатуры Кириенко через парламент привело к жесточайшему политическому кризису.

Для фракции КПРФ было изначально ясно, что очень молодой политик, Сергей Кириенко не в состоянии справиться с больной экономикой, да еще такой гигантской страны, как Россия. Зюганов отметил, что при наличии больного Президента возможна ситуация, когда «ядерный чемоданчик» должен быть передан премьеру, и недопустимо, чтобы он оказался в руках настолько неопытного и неавторитетного человека. Но дело было не только и не столько в возрасте, так как это такой недостаток, который быстро исчезает с годами. Зюганов занял принципиальную позицию в отношении фигуры Кириенко, который принадлежал к лагерю радикальных молодых реформаторов и собирался продолжить либеральный монетаристский курс, который уже привел экономику страны в пропасть. Он также исходил из политической конъюнктуры, из того, что, во-первых, Дума уже отработала почти весь срок, выполнила планы, во-вторых, организационно готовая к выборам КПРФ может идти на досрочные выборы парламента. В-третьих, политическая и социально-экономическая обстановка в стране, проблема задолженности и невыплат радикализируют широкие массы избирателей, что вызовет прирост голосов в пользу КПРФ. В-четвертых, если парламент будет распущен в марте, то выборы будут летом, когда городское население, где распространены симпатии к демократам, будет рассредоточено. В-пятых, главные противники, особенно НДР и либеральные движения, находятся в состоянии разброда и шатаний. В-шестых, партия Жириновского растеряла авторитет и электорат, а движение А. Лебедя еще не успело набрать обороты. В-седьмых, досрочные выборы дадут возможность значительно развести во времени парламентские и президентские выборы. Если в Думе будет сильное квалифицированное большинство, то это может облегчить противостояние оппозиции «партии власти» на президентских выборах. Критики радикальной линии из числа умеренных коммунистов (Г. Селезнев, С. Горячева, В. Семаго) и ряд союзников из НПСР (А. Подберезкин) указывали, что, во-первых, в случае досрочных выборов в решающий период оппозиция потеряет и трибуну, и возможность влиять на политику Правительства, которое за короткий срок может окончательно сокрушить экономику. Во-вторых, досрочные выборы могут быть не обязательно проведены в соответствии с Конституцией и действующим законодательством. В-третьих, отсутствие Госдумы неизбежно сократит возможности оппозиции в плане предвыборной кампании. Председатель нижней палаты Г. Селезнев прямо говорил, что судьба Госдумы — гораздо важнее судьбы Кириенко. В конце концов правительство Кириенко можно отправить в отставку через три месяца.

В принципе это было понятно всем фракциям Госдумы, особенно фракции «Наш дом — Россия», которая была потрясена отставкой своего лидера, однако, опомнившись, Черномырдин и его фракция решили не рвать с Правительством и Президентом и поддержать нового премьера. Первый заход на голосование дал ожидаемый результат. Госдума провалила Кириенко.

Кириенко при первом голосовании получил 143 голоса — меньше трети депутатов вместо необходимых 226. Дума ожидала, что теперь Ельцин предложит новую кандидатуру на пост премьер-министра. Это следовало из того, что в ст. 111 Конституции говорится, что Президент должен предложить в случае отклонения вторую, затем, в случае ее отклонения, третью кандидатуру и только затем имеет право распустить Думу. Таким образом, если Дума отклоняет трижды разные кандидатуры, то Президент получает право решить вопрос самостоятельно, без столь деструктивного парламента. Эта логика Конституции совершенно очевидна, но Президент и его окружение приняли решение настоять на своей одной кандидатуре и нарушить норму Конституции, учитывая, что в ней нет термина «разные кандидатуры».

Зюганов лично попытался отговорить Кириенко от новой попытки. Он откровенно ему сказал, что он молодой человек, ему всего 35 лет, он 4 месяца работал в министерстве. Зачем лезть в петлю, чтобы через полгода или к концу года его отправили в отставку при рассмотрении следующего бюджета? У него есть возможность, поработав первым вице-премьером, накопить опыт, доказать, что в состоянии реализовывать свои программы. Каждый должен соразмерять свои силы. Но Кириенко категорически отказался, намекнув, что он связан некими обязательствами.

Ельцин накануне голосования сделал депутатам в своем духе весьма циничное предложение — в обмен за конструктивное голосование дать указание «Пал Палычу» (Бородину — управделами Президента) решить их материальные проблемы. Пресса оценила этот маневр как «простоту хуже воровства». Но маневр был беспроигрышный и давал возможность обрушить на Думу ушат грязи, как говорится, в любом случае.

Зюганов срочно сделал заявление от имени президиума ЦК КПРФ. Он указал, что спринтерская скорость, с которой Ельцин выдвинул вторично Кириенко, доказывает, что он не собирается принимать во внимание результаты первого голосования и искать компромисса с Госдумой. Согласие в обществе, по Ельцину, это тогда, когда все согласны с ним, что бы ни пришло ему в голову. В отношении несогласных — шантаж, угрозы или подкуп.

Надежды думских коммунистов на то, что Конституционный Суд быстро рассмотрит их запрос о правомерности рассмотрения трижды одной и той же кандидатуры в парламенте, быстро улетучились. Председатель КС Марат Баглай не желал повторить печальный опыт Зорькина и вступать в конфликт с властями. Он заявил, что предварительное решение вопроса будет продолжаться до двух месяцев, затем судьи решат, принимать ли его к исполнению, а потому в случае положительного исхода дело встанет в общую очередь, будет рассмотрено в лучшем случае к зиме. Мнение парламентариев об особой важности запроса Баглай отверг, так как все дела важные и у него нет критериев для расстановки по ранжиру.

Вторая попытка проведения Кириенко 17 апреля также дала отрицательный результат — за Кириенко в ходе открытого голосования высказалось 115 депутатов.

Накануне решающего голосования состоялся телефонный разговор лидера парламентского большинства и Президента. Разговор был долгий и касался всех актуальных проблем — от Курил и до поведения Шахрая в Конституционном Суде. На просьбу Президента поддержать кандидатуру Кириенко Зюганов ответил — партия имеет принципиальную точку зрения на происходящее: продолжение курса приведет страну к окончательной катастрофе.

24 апреля 1998 г. состоялось третье голосование по вопросу о кандидатуре Кириенко. Зюганов выступил и напомнил, что Президент уже продавливал Хасбулатова. Продавливал Руцкого, трижды в Совете Федерации продавливал Илюшенко. Продавливая Кириенко, Президент рискует остаться один на один со всеми грандиозными проблемами, криминалом, олигархами, финансовым кризисом. Зюганов напомнил уроки истории, начиная с декабря 1916 г., когда царская Дума предлагала сформировать дееспособное правительство, а Николай II отказался, и это тогда закончилось революцией. Ведь можно извлечь уроки. Были уже октябрь 93-го, Чечня, воровская приватизация. Правительство и Чубайс с командой перечеркнули принятый бюджет. Оппозиция сняла вотум недоверия, но ни одно обещание, кроме «Парламентского часа», не выполнено. Всем ясно, что правительство Черномырдина не справляется, и можно было вместе с Думой сформировать работоспособное правительство, но опять все наизнанку. Сейчас надо рассмотреть десяток губернаторов и назначить нормального премьер-министра.

Вскоре состоялись голосования: два тайных и одно — открытое. В ходе тайного голосования большинство, включая часть голосов от оппозиции, поддержало Кириенко. По мнению ряда политологов, Зюганов при третьем голосовании был вынужден пойти на тайное голосование специально, с тем чтобы дать возможность части умеренных депутатов проголосовать за создание Правительства, что и произошло. Сам Зюганов отрицает такой замысел и говорит об отсутствии должной дисциплины во фракции, нестойкости отдельных депутатов-коммунистов.

Как оценить позицию Зюганова в этом парламентском кризисе? Во-первых, сам настаивал на голосовании фракции против кандидатуры и был готов к роспуску Думы.

Во-вторых, был вынужден учитывать определенный раскол в рядах фракции и опасения части ее членов, что нельзя оставлять Россию без полноценного правительства, а выборы преждевременны.

Оценки позиции Зюганова в обществе были противоречивы, причем как в левом, так и в правом лагере политических сил. Одни утверждали, что Зюганову удалось предстать конструктивной силой, укрепить политический авторитет, закрепить влияние на союзнические группировки, найти общий язык с НДР («Континент», «Московский Комсомолец», «Профиль», «Правда») и другие.

Другие настаивали, что противодействие коммунистов президентской власти носит теперь декларативный характер и единственная альтернатива связана с именами Лебедя и Бабурина («Независимая газета»), коммунисты стали орудием в руках финансового капитала. С этой целью владельцы телевидения пообещали лидеру КПРФ доступ к общенациональным ТВ-каналам. «Благодаря эфирному времени Зюганов оказывается заложником собственной демагогии и «бешеных» вроде прокурора Илюхина. Будь Зюганов хоть трижды Макиавелли и притом убежденным социал-предателем (и то и другое сомнительно), в тисках несвободы ему было бы крайне тяжко, если не вовсе невозможно эволюционировать к большей уверенности»

Всячески раздувая благодарность СМИ за возможность донести мнение КПРФ народу, высказанную Зюгановым в речи в парламенте, правая пресса злорадствовала: идет «процесс превращения коммунистов из партии ленинского типа в партию старого, то есть цивилизованно-парламентского типа — процесс столь же сущностно необходимый, сколь и тактически не простой. Лидеру компартии, дрейфующей в сторону расплывчатого социал-демократизма, в ходе дрейфа приходится что-то вовсе похерить, что-то придать благоумолчанию, где слукавить» (Русский Телеграф, 25.04.98).

Но самую резкую критику высказали «Советская Россия» и «Завтра». Они писали, что сохранение Государственной Думы имеет самые тяжелые последствия для оппозиции. Крупный коммунистический теоретик А. Фролов писал, что «разговоры о спасении России посредством спасения Думы превращаются в первостатейную демагогию. Политику в парламенте отныне делать невозможно… Ельцин указал Думе на ее место. Теперь коммунисты должны указать на место собственной думской фракции». Далее говорилось о том, что голосами части коммунистов утверждено правительство Кириенко. Очевидно, что здесь содержится в латентном виде критика в адрес Зюганова, не сумевшего обеспечить проведение избранной политической линии.

Еще резче сказал А. Зиновьев: «Оппозиция получила шанс выполнить свой гражданский долг перед своей страной и своим народом (и прежде всего перед своими избирателями) и она этот долг не выполнила. Это шаг предательский. И оправдать его никакими словами невозможно» (Правда, 30.04.98).

По мнению многих обозревателей, поражение Думы сказалось на результатах выборов губернатора в Красноярске, где большая часть левых избирателей проголосовала вопреки призывам КПРФ и лично Зюганова. Сначала здесь местная парторганизация стала выдвигать на пост губернатора не рекомендованного ЦК Петра Романова, Героя Соцтруда, генерального директора крупного объединения «Енисей», а Валерия Сергиенко. Итоги 1-го тура голосования показали, что занявший третье место П. Романов значительно уступил генералу Лебедю и действующему губернатору Зубову, то есть проиграл вчистую из-за оттока протестного электората к Лебедю. Понимая особую опасность Лебедя в будущей президентской избирательной кампании, Зюганов призвал коммунистов проголосовать за умеренного демократа и прагматика Зубова, но к нему не прислушались. Это произошло как раз потому, что у избирателей-коммунистов вызвала антипатию соглашательская позиция думской фракции КПРФ в Госдуме. Это был тяжелый урок. Для Зюганова стало ясным, что фракция достигла предела в своем сотрудничестве с правительствами Черномырдина и Кириенко.

Оценивая сформированное правительство Кириенко спустя два месяца, Зюганов с горечью констатировал: «…их не знаешь ни по фамилии, ни в лицо. Выражаясь спортивным языком — вес наилегчайший, низшая лига. Меня больше всего поразило образование. Министр, который этим занимался, даже не владеет образовательной лексикой… Национальные отношения. Я думал, премьер-министр будет упрашивать Абдулатипова и Михайлова остаться в правительстве, потому что они вели переговоры по Кавказу, они знают ситуацию, им доверяют. Это подготовленные люди, но их выгнали. Притащили человека, который не знает, что такое национальная проблематика. И первое, что он сказал: «Будут губернии». Это вызвало изжогу во всех республиках одновременно… Президент звонил Кириенко, чтобы не назначили Уринсона. Тем не менее назначили и он гробит эту отрасль (ВПК), которая может дать огромные доходы в казну государства».

В конце мая 1998 г. состоялся 5-й внеочередной съезд КПРФ. Официальным предлогом было изменение устава партии, связанное с изменением выборного законодательства в России. В частности, теперь в законе указывалось, что в выборах имеет право участвовать только та организация, в названии которой указано, что она — политическая. Требовалось введение в устав формулировок цели данной политической организации. В то же время были очевидны серьезные проблемы в комдвижении, которые требовали своего безотлагательного решения. Это были и оценки парламентского кризиса, и шахтерские волнения, и в целом тактика партии в новых условиях. Геннадий Зюганов выступил с кратким 20-минутным докладом. Он сказал, что акции протестов работников образования и культуры явно свидетельствуют о нарастании кризиса и полевения общества, неприятия им проводимых реформ. Обсудил съезд и шахтерские забастовки, рельсовую войну.

По поводу спикера Селезнева и тех членов фракции КПРФ, которые не выполнили решений пленума, была высказана резкая критика. В то же время соратники Зюганова С. Горячева и Ю. Маслюков отметили, что необходимо использовать реальную власть для корректировки курса Правительства, а не стремиться к разгону Думы. Демократическая пресса жадно ждала раскола на съезде, но его не произошло, в том числе по поводу так называемой антизюгановской «сталинско-ленинской платформы» в партии. Зюганов проявил себя как твердый и волевой лидер и прямо поставил вопрос о преодолении раскольнических тенденций и фракционности. По его мнению, достаточно опыта Ельцина и Горбачева. По итогам обсуждения доклада Зюганова съезд коммунистов принял заявление «О позиции партии в условиях нового обострения социально-экономического кризиса в стране». Заявление составлено в традициях компартии и дает целый ряд оценок по актуальным проблемам. Выделим 10 положений, которые особо подчеркнуты в тексте. 1) Растет понимание того, что «без глубоких политических изменений в обществе никакие экономические требования не будут удовлетворены. Смены социально-экономического курса не произойдет»; 2) «пока остается хоть копейка долга перед трудящимися, пока не выплачены долги шахтерам, врачам, учителям, пенсионерам, студентам, не отданы детские пособия, пока не оплачен госзаказ, не компенсированы обесцененные вклады, выплата долгов финансовым воротилам должна быть заморожена»; 3) «мы честно прошли свою часть пути к достижению взаимно приемлемого компромисса во благо России, но власть органически неспособна к нормальному диалогу»; 4) «в ходе апрельского правительственного кризиса Президент отверг все конструктивные предложения и в очередной раз продемонстрировал, что выше эгоистической жажды власти для него ничего нет. Но и Федеральное Собрание в лице Государственной Думы и Совета Федерации не проявили твердости и сплоченности; ответственность за происходящее ложится на все ветви власти. Доверие народа к ним иссякает»; 5) «компартия видит выход в отставке Президента и проведении досрочных выборов, а также Всероссийского референдума о внесении в Конституцию поправок»; 6) подать в отставку Президента может заставить только массовый народный протест. «Мы прямо говорим людям: «На Думу надейся, а сам не плошай». Пора очистить руководство ФНПР от соглашателей; 7) главным источником сепаратизма стал сам правящий режим; 8) коммунисты зовут поддержать русский народ, ибо без его выживания, укрепления и другим народам не выжить; 9) воины Вооруженных Сил не дадут осуществиться полицейской расправе над своими отцами и матерями, братьями и сестрами; 10) «ныне решается не только судьба шахтеров, учителей, врачей, студентов, — решается ваша собственная судьба — судьба России».

Это заявление было выдержано в жестких тонах, но бесспорно с соблюдением всех рамок законности.

Премьер-министр Кириенко и председатель Центробанка Дубинин подписали меморандум, который был направлен в Международный валютный фонд. Этот меморандум тщательно скрывали от оппозиции. Однако Зюганов и его помощники достали электронную версию меморандума МВФ и опубликовали. Меморандум потряс политических лидеров. В нем содержались обязательства уничтожить всю сферу социальных гарантий. Во-первых, предлагалось ужесточить бюджет за счет повышения ежегодной квартплаты на 15 %. Во-вторых, лишить всех прав профсоюзы и ввести новый трудовой кодекс, по которому профсоюзы не могут участвовать в найме на работу и при увольнении. В-третьих, намечалось ускорение приватизации. Причем имелись в виду стратегические отрасли военно-промышленного комплекса в соответствии с рекомендациями международных советников. В-четвертых, обеспечить разрушение естественных монополий.

Зюганов направлял усилия своей фракции не только на разоблачение этих замыслов, но и на конкретную работу по стабилизации экономики, следуя своей стратегии «ответственной оппозиции».

Какова роль фракции КПРФ в работе Государственной Думы в сравнении с другими фракциями и депутатскими группами? Приведем данные праволиберального журнала «коммерсант-власть». используя различные параметры полуфизического характера с политическим наполнением, журнал рассчитал следующие рейтинги: 1) «масса», то есть удельный вес и влияние: КПРФ, НДР, ЛДПР, «Яблоко»; 2) «плотность» — уровень дисциплины, солидарность голосования, умение руководства управлять депутатами: «Яблоко», ЛДПР, КПРФ, НДР; 3) «диффузия» — способность фракции навязывать свою позицию другим объединениям: КПРФ, ЛДПР, «Яблоко», НДР; 4) «динамика» — способность фракции ориентироваться по обстановке перед голосованием: ЛДПР, «Яблоко», КПРФ, НДР; 5) «упругость» — склонность фракции к компромиссам с властью, лоббирование: НДР, ЛДПР, «Российские регионы», Аграрная группа; 6) идентичность — соответствие итогов голосования программам и заявлениям лидеров: «Яблоко», КПРФ, НДР, Аграрная группа. Наконец, показательный итоговый рейтинг журнала — КПРФ, ЛДПР, НДР, «Яблоко», «Российские регионы», Аграрная группа, «Народовластие» (Коммерсант-власть. 1998. № 15). Итак, фракция КПРФ во главе с Зюгановым — ведущая фракция в Государственной Думе по основным — позитивным — показателям.

Созданные ранее механизмы согласования мнения парламента и президентско-правительственных структур через работу трехсторонней комиссии, четверки «круглый стол» — оказались неработоспособными. Один раз Президент собрал «круглый стол» по аграрному вопросу, но все его решения были нарушены Ельциным, разрешившим распродажу сельхозугодий. Выяснилось, что эти уступки Президента и Правительства были сугубо символическими. Когда Зюганов и фракция КПРФ разобрались в сущности этих уступок, они начали новый этап борьбы с режимом. В ответ властные структуры приняли решение активно использовать внутрипартийные разногласия и противоречия в НПСР для изоляции Зюганова в руководстве этих структур. Для этой цели организовывались провокации в отношении союзников Зюганова — Бабурина, Рогозина, Подберезкина, Рохлина, Семаго, Зволинского. Некоторые из них в силу различных причин допускали известные колебания, отказывались голосовать вместе с союзниками согласно ранее достигнутым договоренностям. В результате Зволинский и Семаго расстались с фракцией КПРФ, Зволинский был даже исключен из партии. Известный депутат Бабурин никогда не состоял во фракции КПРФ, но поддерживался ею и даже был избран левым большинством на пост заместителя председателя Государственной Думы. Однако несмотря на это иногда проявлял самостоятельность, выходящую за пределы джентльменского соглашения. Большую ставку власти делали на Льва Рохлина — мужественного генерала, героя чеченской войны, бывшего третьего номера во фракции НДР и председателя комитета Госдумы по обороне. В знак протеста против политики Ельцина в отношении армии он вышел из НДР и создал «Движение в защиту армии, оборонной промышленности и военной науки». Первоначально власти разыгрывали карту Рохлина в связи с занятием им и освобождением должности председателя комитета по обороне, который по пакетному соглашению должен быть за НДР. Когда оппозиции удалось избежать скандала и комитет отдали под начало НДР, демократы стали подталкивать Рохлина к конфронтации с Зюгановым, распространяя слухи, что Зюганов отказался поддерживать Рохлина за места в Правительстве. Власти рассчитывали, что этот казус перекроется позитивным для них результатом — Рохлин затмит Зюганова и создаст собственный блок типа комитета национального спасения. Однако Лев Рохлин оказался слишком крепким орешком и не поддавался на провокации спецслужб. Вскоре он был убит при таинственных обстоятельствах, якобы собственной женой.

Трагическая смерть Рохлина давала повод Зюганову для эффектного обвинения властей если не в прямом, то в косвенном провоцированиии преступления, тем более, что власти бесспорно объективно выиграли от исчезновения такого крупного и сверхнеудобного оппозиционного политика. Но Зюганов, осознавая неопределенность ситуации, отсутствие прямых доказательств непричастности жены к убийству, воздержался от громких заявлений. Хотя, может быть, следовало выступить с общеполитическим заявлением о росте преступности и политического экстремизма в стране.

Непростая ситуация сложилась и в руководстве партии, в которой левые оппоненты Зюганова настаивали на более революционных перспективах выхода из кризиса (Лукьянов), на возможности «неправовых методов борьбы» (Илюхин), на применении положения из «Всеобщей декларации прав человека», в котором говорилось, что «угнетенный народ имеет право на вооруженное восстание».

Освобожденный из рижской «демократической» тюрьмы несгибаемый лидер коммунистов Латвии Альфред Рубикс выступил с резкой критикой Зюганова, заявив, что его партия заражена «социал-демократизмам». Он так обосновал свое видение социал-демократизма: «Социал-демократы — неплохие люди, но они идут на сговор, соглашательство с буржуазией, с Правительством и Президентом. Поэтому они и не ставят вопрос о власти народа, диктатуре пролетариата. Они как рабы на галерах, которые уверены: вот прогоним плохого хозяина судна, новый начнет нас хорошо кормить. А может быть, и кандалы с ног снимет». А. Рубикс пришел к обидному для Зюганова мнению, что коммунистическое движение должно консолидироваться в России вокруг не КПРФ, а СКП — КПСС во главе с Олегом Шениным.

Организация Шенина по-прежнему претендовала на объединение всех компартий, составлявших ранее КПСС, не была участницей политических игр с Правительством, отрицала национал-патриотические лозунги, эволюционные формы развития. Шенин, на наш взгляд, не без оснований считал, что для России годится только мобилизационная модель непрерывного развития, а не концепция устойчивого развития страны, заложенная в Программу КПРФ. Зюганов внимательно изучал аргументы критиков слева, которые ему, собственно, никогда не были принципиально чужды. Но стоял вопрос, насколько пришло время реализации таких идей? Никто не спорил о необходимости мобилизации сил и средств на восстановление народного хозяйства России, которая все больше превращалась в «Верхнюю Вольту без ракет», и устойчивого развития в последующем. Вопрос заключался в том, что сначала нужно прийти к власти.

Однако явно либерально-рыночный курс правительства в русле традиций Гайдара — Чубайса предопределил решение руководства партии о переходе к более решительным действиям. Взятый курс на всеобщую политическую стачку и начатая процедура импичмента должны были консолидировать Коммунистическую партию и активизировать ее роль как катализатора протестного движения в обществе.

Таким образом, в Думе и в партии Зюганову удавалось избегать раскола. Многие аналитики это ставят именно ему лично в заслугу, так как Зюганов проявлял чудеса гибкости в рамках принципиального курса.

Коммунисты организовали процедуру импичмента Президента. Заявление Госдумы о необходимости отставки президента подписали 248 депутатов. Среди представителей местных властей началось движение в поддержку заявления. Например, Советы 36 районов Новосибирской области приняли решение поддержать импичмент и обратились к губернатору Мухе, чтобы он сделал то же самое в Совете Федерации. Зюганов был уверен, что если на улицы выйдет 20–25 миллионов населения с этим требованием, поддержанным профсоюзами и общественными организациями, то Ельцин непременно уйдет. Пока Ельцин у власти, он будет проводить прежнюю обанкротившуюся политику. Исполнилось 7 лет реформам, которые привели страну к прямо противоположному результату относительно первоначального замысла. Между тем, подчеркивал Зюганов, Ленин за 7 лет, что был у власти, восстановил единое государство и преодолел разруху гражданской войны и интервенции, ввел новую экономическую политику, покончил с беспризорностью и преступностью. Гениальность Ленина проявляется в том, что он примирил частную собственность с общественной и государственной, нэп спас страну от голода и нового этапа гражданской войны. Сегодня нэповские идеи В. И. Ленина актуальны как никогда. Нужен общественный сектор, но и частную собственность нельзя отменить декретом, она должна соревноваться с коллективной, но регулироваться законом. Эти мысли Зюганов высказывал постоянно.

Пытаясь обрести парламентскую поддержку, Кириенко начал переговоры о вхождении в его правительство видного экономиста, специалиста по военно-промышленному комплексу Ю. Д. Маслюкова. Во фракции КПРФ и особенно во внепарламентских коммунистических партиях началась жесткая критика предполагаемого вхождения Маслюкова в правительство. Зюганов попал в сложное положение: с одной стороны, партия получала реальную возможность воздействовать на развитие экономики, в чем-то предотвратить провалы и просчеты, ослабить воздействие либеральных разрушительных концепций, с другой — такой шаг позволял режиму возложить ответственность за негативные последствия политики молодого либерала Кириенко на коммунистов, что имело далеко идущие последствия. Большая часть фракции склонялась к решению против вхождения коммуниста в правительство «младореформаторов». Колебания затягивались, однако окончательного решения выносить Зюганову так и не пришлось. В середине августа разразился финансовый кризис, который перевернул всю экономику и создал принципиально новую ситуацию в политике.