Желанная герцогиня

Глава седьмая

— Долго мне ждать?

Вопрос мужа звучал зло. Я же боролась с отвращением от зрелища немытого тела.

Понятно, что в этом мире двадцать первым веком не пахло, однако аристократы в отличие от тех же крестьян о личной гигиене заботились куда тщательней, благо и возможностей было больше.

Ладно, денег больше. И на воду, и на ее нагрев, и на платки, и на полотенца, а также на душистую, ароматную воду (пусть и в усеченном, откровенно скудном ассортименте, но есть же!).

Тот же Тирхан тщательно следил за своим внешним видом (выстиранная, наглаженная одежда), часто умывался, мыл руки, а также носил с собой несколько платков и флакончиков с ароматной водой, которые использовал для протирания шеи и лица, если рядом не имелось возможности умыться. А также на случай интимной гигиены после посещения отхожего места.

Он, конечно, лекарь, но по его же словам, подобное в ходу среди знати сколько он себя помнит, то есть о гигиене заботиться начали еще до рождения Радана, так что не знать об этом он не мог.

Да тот же Севрим, староста Адузовцов, то ли сам по себе такой был, то ли у нас с Тирханом нахватался, но я вообще не вспомню, чтобы от него чем-то воняло, за исключением тех дней, когда он наравне с молодежью в поле помогал или на конюшне ухаживал за своей лошадью.

А этот?! Даром, что целый герцог!

Как с ним спит Сарвенда? Да еще страсть изображает? А в том, что именно изображает, сомнений нет. Это Стейзи мужа детально никогда не разглядывала (мне же уже несколько раз продемонстрировали самое ценное), да и не требовал он от нее ничего, кроме как ноги раздвинуть. Грубо? Ну как есть.

Я вот тоже считаю грубым выставлять на показ хозяйство, откровенно запущенное и неухоженное. Неужели так сложно после посещения туалета, хотя бы полотенцем вытереться? Тьфу! Будь я рафинированной барышней, мне эти слипшиеся волосы, висящие паклей, точно бы в кошмарах снились.

— Муж мой, вам лучше лечь. — Совершенно спокойно произнесла я и склонила голову, в знак полной власти Радана надо мной. Чтобы и мысли у него не возникло, что я артачиться собираюсь. — Или сесть на кровать. Я ведь никогда…

Додумать то самое «никогда» я позволила этому напыщенному индюку, который едва стоял на ногах. Сама же размышляла над тем, как подвести герцога к нужной теме и при этом не прибить его раньше времени.

— Работает! — воскликнул Радан и захохотал.

Мерзко так, торжествующе! В итоге своего приступа неконтролируемого веселья герцог равновесие удержать не смог и повалился назад. Повезло в том, что позади находилась кровать, на которую он и упал.

Я на миг прикрыла глаза и представила, что он долбанулся головой о прикроватный столбик. И еще раз долбанулся. И еще… Пока не испустил дух.

Негуманно, но как бы он этим облегчил мою жизнь!

Увы, нельзя. Пока — так точно. А жаль…

— Не солгал король!

И вот тут я насторожилась, распахнула веки, и уставилась, на продолжающего веселиться мужа.

— Сюда иди! — властно потребовал муж, хлопнув рукой рядом с собой. — Раздень меня!

Я усмехнулась. Надо же как быстро меняются его желания. С другой стороны, лежать со спущенными штанами, да в сапогах, то еще удовольствие.

К слову, непонятно для чего он эти сапоги напяливал, когда для дома предназначены домашние туфли.

Спорить не стала, послушно кивнула и приблизилась к Радану.

Ждать от герцога благородства не приходилось. Раздевала я его под ядовитые смешки и комментарии. И руки у меня не из тех мест росли, и снимала не столь нежно, как ему бы хотелось. Я молчала и делала своё дело.

— Завтра ночью ты будешь молить о том, чтобы я взял тебя. Да, будешь молить… Король обещал! И уже работает!

Мысли мужа были несвязанными, он бормотал, то пихаясь, пока я стягивала его штаны, то размахивая руками, как припадочный (увы, небольшие толчки, которые мне доставались от него, магией этого волшебного места как физическая расправа не засчитывалось, радовало то, что Илюшка ничего не ощущал, дух работал исправно), затем рубашку, но я вслушивалась и выуживала нужное.

— Ты уже сегодня послушна! — он вновь рассмеялся. — Убри руки! Я пердумал!

Я не насторожилась. Вообще, его голос давно звучал не так грозно и громко, как в самом начале, Радана точно тянуло в сон, поэтому ждать, что он чего-то действительно с меня начнет требовать в плане утех, не приходилось.

Сейчас мне нужно молчать, слушать и вроде как со всем соглашаться.

— Вези Сарвенду ко мне! Поняла? И так уж быть, в «Святую Ночь» я буду почти нежным…

И омерзительно расхохотался.

— Святая Ночь? — эхом переспросила я, припустив в голос нотки безразличия.

Вроде как незнакомое название повторила.

— Святая… — просопел Радан, подминая под себя одеяло на манер подушки и поворачиваясь ко мне грязным задом. — Отказать не сможешь, застаит… Маги…я король, общал… сила не даст…

И отрубился.

Я брезгливо вытерла руки о простыню и отошла от кровати. Что мы имеем?

Если выкинуть всю чепуху, состоящую из угроз мужа, то в остатке у нас неприглядная картина.

Завтра такая ночь, которая не позволит мне отказаться от супружеского долга. Магия не даст. Заставит ублажать мужа, а также стопроцентно после оной я понесу ребенка.

— Мразь, — выдохнула я, глядя на спящего, но думала я о короле. Радан же громко испортил воздух. — А ты — свинья!

Я вылетела из покоев герцога, и запретила слугам к нему заходить. Пусть мерзнет скотина такая, раз уж одеяло в подушки определил. Ему полезно охолонуться.

А в моих покоях меня ждали встревоженные родные. Действительно люди, ставшие мне родными. Правда к ним добавились старшие воспитанники, Власен и Радия, которых тут точно быть не должно. Время позднее. Режим дня нарушать нельзя.

Примерно это я и сказала, едва погасив в себе гнев. Он не к ребятам относился, совершенно не к ним. Отыгрываться на тех, кто отпор дать не может — не самая лучшая идея. Да и пример отвратительный.

Конечно, воспитанники уловили и мой настрой, и ту злость, что бурлила внутри, и пока не находила выхода.

«Нечего мне, цыть, сидеть внутри и не пугать детей» — мысленно отдала приказ магии, которая тоже решила пошалить.

— Хоз… — начал мальчишка и тут же исправился. — Ваша светлость, не могли мы вас одну бросить. Никак не могли.

— Ваши воспитанники, Ваша светлость, нас шантажировали. — Сдал подопечных Тирхан. При этом его голос был приторно-сладким с издевкой, — грозились штурмом покои Его светлости брать, насилу успокоили.

— А шантажировали чем? — не поняла я, давя в себе улыбку.

Ты погляди, какие шустрые. Штурмом они спальню брать собрались. Кто б им позволил.

— А этим и шантажировали, — хмыкнул учитель. — Мол, или дождемся герцогинюшку, так сказать, воочию убедимся, что жива-здорова, и только тогда уйдем. Или…

— Штурмом возьмут покои герцога. — Я искренне улыбнулась поняв, что последует дальше.

Действительно смешно. И приятно. Много ли времени прошло с тех пор, как тот же Власен смотрел на меня волком? С недоверчивым прищуром, но с затаённой надеждой, что есть шанс на лучшую жизнь?

Сейчас эти глаза смотрят не просто доверчиво, с уверенностью в том, что я не только слово держу и готова не только болтать, но и работать. А еще теплом душевным согреть, сказку рассказать… Последнее не часто бывало. Иногда, мы жгли по вечерам костры, запекали на углях картошку и жарили хлеб… Вот тогда я позволяла себе окунуться в то время, когда читала сказки своему сыну Сережке.

Моих сказок никто здесь не знал, пришлось врать и не краснеть, что сама сочинила. Вот в ту пору, что была заперта мужем в покоях. Да и в девичестве. Мечтать только и оставалось. Тем более все сказки свадьбами кончаются… И шли они на «ура».

— Не гневайтесь, Ваша светлость, — вперед выступила Радия. — А младшие расплакались, говорят, недоброе чуют. А вы же знаете…

Девушка замолчала, а я тихо вздохнула. Знала я, что интуиция у сирот, всем гадалкам на зависть. Да что там, почти все — латентные маги. Уж это я теперь вижу… И инициировать их собираюсь.

Невовремя приехал муж, невовремя эти королевские посланники. Все планы по одному месту пустили, ироды!

— Спать, — спокойно приказала я.

— Но…

— Перечить вздумали?

— Никак нет, Ваша светлость, — за всех ответил Власен. И первым потянул Радию, которая открыла рот возразить, на выход. — Мы счастливы видеть, что с вами все в порядке. Светлой ночи, Ваша милость.

Уже у дверей произнес мальчишка и буквально вытолкнул свою боевую подругу из моих покоев.

А я… Наконец позволила магии вырваться. Честно, контроль мне давался намного легче после всех тренировок с духом, но сейчас я была настолько вымотана предстоящей ночью, точнее мыслью о том, что может произойти… В общем, детей тут точно быть не должно. А Тирхан, Люси и Интена привычные уже.

— Судя по тому, что сейчас делает твоя магия, ты злишься, девочка, на новости от мужа? — Спустя пять минут активных магических действий, тихо спросил Тирхан.

Правильно, на детей мне злиться точно нечего.

Люси и вовсе начала убирать расколотые чашки (благо ими и обошлось, да пролитым чаем, который успел остыть), Интена качала головой и хмурилась.

— Многого узнать не удалось. — Вздохнула я. — Только следующее: о Святой Ночи герцогу рассказал король и пообещал тому, что в эту ночь я ни в чем не смогу отказать мужу, магия не позволит. Кроме того, в случае нашей с ним близости гарантировано будет зачат ребенок.

— И это ты называешь немного? — изумленно спросил учитель и вскочил из-за стола. — Да этого уже хватает, чтобы сделать выводы! Люси, брось осколки, собери ее Светлости вещи! Интена, а ты вещи Илиаса. Герцогиня с сыном уезжает!

— Тирхан, друг мой милый, успокойся.

— Да как ты не понимаешь! Если чего король обещал, то это непременно будет!

— И тем не менее ты о Святой Ночи ни разу не слышал, — слегка поддела Тирхана.

— Хватит того, что знает король! Стейзи, девочка, если Его величество уверен, что магия заставит вас разделить ложе, так и будет! Тебе нельзя тут находиться!

Мужчина не на шутку разволновался, что в итоге мне пришлось подняться и силой усадить того обратно на стул.

Но сказать ничего не успела, потому что в дверь застучали. Да с такой силой, что я дернулась и от испуга сильно сжала плечи учителя.

— Прости, — прошептала Тирхану и громко потребовала, — войдите!

— Вестник, Ваша светлость! — на пороге стоял запыхавшийся Аррияш.

— Вовремя, — выдохнула я. — Проходи.

Скажу честно, ничего хорошего от вестника я не ждала. Чего бы не написал лэдор Геварский, для меня ситуация патовая. С какой стороны не посмотри.

Я ожидала многого, но совершенно не того, что получила.

— Стейзи, что же там? — первым не выдержал учитель. — Ты молчишь уже долго, все так плохо?

— Нужно собрать ваши вещи, — вторила ему Интена, при этом робко переглядываясь с Аррияшем, который никуда не ушел.

Я же в это время усиленно думала и просчитывала варианты того дерзкого плана, который желала осуществить.

— Ваша улыбка… — дрогнувшим голосом прошептала Люси, — такая страшная… Ой, простите…

А я не могла не улыбаться. Я знала, что мое лицо, точнее выражение лица, выглядит зловеще.

О, да!

— Люси, отправляйся со слугами к Его светлости, собери все его вещи. Вообще все. — Приказала я и повернулась к Тирхану. — Учитель, мне нужно, чтобы вы сходили вместе с ней и поколдовали над сном моего мужа. Он должен быть крепким. Таким, чтобы пробуждение наступило не утром, а позже, намного позже, допустим вечером. Это возможно?

— В-принципе, да, — осторожно ответил мужчина. — Что же ты задумала?

— Безумие. — Честно ответила ему. — Чистое безумие, но у нас все получится. Аррияш, я сейчас напишу вестник, его нужно отправить немедленно и дождаться ответного вестника от лэдора Геварского.

— Да, Ваша светлость, — поклонился старый вояка.

— Король в гневе, — поделилась главной новостью. — Он приказал немедленно доставить моего мужа ко двору. И люди короля, толком не отдохнув, сменив лошадей, снова отправились в путь. И они очень торопятся. Так сильно, словно не желают допустить Святой Ночи.

— Только мужа? — осторожно уточнил Тирхан, явно намекая на Сарвенду.

— О подстилке Радана лэдор не написал ни слова. А вот свите герцога, да и самому герцогу, придётся несладко после того, как до них доберутся люди короля.

— Это еще когда произойдет! — горестно выдохнул учитель. — К тому времени Его светлость успеет навредить тебе и…

Мужчина запнулся, а я закончила за него.

— Оплодотворить. Не успеет.

— Как же…

— Я расскажу обо всем, но сначала я хочу, чтобы вы выполнили мою просьбу, а пока вы это делаете, я напишу письмо лэдору Геварскому.

Давно Анастасия Падловна не показывала своего лица. Пришло ее время.

Я видела и любопытство, и сомнения во взгляде учителя. Да и Интена притихла, наблюдая за мной, словно бы по моим скупым движениям она могла что-то определить и понять.

Но нет, я была намерена сохранять интригу до тех пор, пока не отправлю письмо, а там и не получу ответ. Тем более от меня его ждали.

— Мы сделаем все, что нужно. — Со вздохом заверил меня Тирхан.

К этому моменту, Люси успела принести писчие принадлежности и разложить их на столе.

— Ты моя умница, — искренне сказала я и улыбнулась девушке. — Все будет хорошо, обещаю.

Я вернулась за стол и взялась за перо. Мой план безумный, настолько, что я не могла гарантировать, что герцог выживет. Но будем откровенны в том, что не я это начала. Я защищаю себя, своих людей, сына, которому Радан никогда не сможет стать хорошим отцом. Имею ли я право решать единолично чужую судьбу? Имею.

Я не просила об этом, боги сами перенесли меня в этот мир и дали в руки карты, тасую как умею. А потребуется — начну мухлевать и глазом не моргну.

Будет ли меня мучить совесть после? Окститесь, после всего, что Радан сделал со Стейзи? После того, что планировал сделать со мной? Нет уж…

— Ваша светлость, — тихо позвали меня, — Я закончил…

Я вскинула голову удивившись тому, что Тирхан так быстро справился. Я вот письмо еще не дописала. Впрочем, мне осталось не так много.

О чем я и сказала учителю, продолжив писать ответ. Если этой ночью я не смогу отказать мужу ни в чем, значит его не должно быть в моем герцогстве. И не будет, уж я постараюсь. И не только я.

— Интена, отправь к Севриму слугу, нужно, чтобы Сарвенда бодрствовала. Окна в ее спальне должны быть открыты.

— Анастейза?

— Так нужно, — улыбнулась я, наконец закончив с написанием, и приступив к магической печати.

Тирхан усилием воли подавил вопрос, помня о том, что у меня с печатью не всегда получается и требуется большая концентрация. Отвлекаться нельзя, совсем.

— Получилось, — улыбнулась я, — Аррияш, забирай вестник.

— Да, ваша светлость.

— И ответного я жду как можно скорее. Интена, иди с Аррияшем.

Мужчина и женщина выскользнули практически бесшумно и быстро.

— И что же ты задумала, девочка?

— Для всех Его светлость уедет из деревни. Сам. На своем коне. А после ворот я перенесу его вместе с конем на границу моих земель.

— И что дальше?

— Дальше? И конь, и Радан будут действовать самостоятельно.

Я сидела прямо на земле и смотрела на то, как конь неспешно тащит Радана по дороге и не могла понять, что при этом чувствую.

Облегчение? Вроде нет.

Опасения? Есть немного.

Чувство вины? Точно нет.

А вот то, что мне было плохо от применения магии, неоспоримо. Скачок на такое расстояние, да еще с лошадью и самим герцогом, дался мне очень нелегко.

Резерв точно больше чем на половину пуст. К сожалению, воспользоваться тропой, как с вернувшимися крестьянами, не представлялось возможным. Или гигантский прыжок, на которые тратил силы и дух, и я, или тропа, но тогда я должна была сидеть в седле с Раданом и держать его. И скакать пришлось бы по тропе не менее пары часов.

Что мне совершенно точно не подходило.

Имела ли я право, по сути, подписывать герцогу приговор. Считаю, что да, иначе бы в этом мире не оказалась.

Конечно, я отдавала себе отчёт в том, что сейчас герцог совершенно беспомощен и с ним может произойти что угодно. Хоть шею себе свернуть, хоть попасться кому-то такому же отмороженному негодяю, как он сам. А что? Отличный случай, удобный. Расквитаться с врагом.

Вряд ли кто-то сможет доказать, что герцог не сам в пьяном состоянии мчался прочь из герцогства Моррисон.

Мы для этого постарались. Все.

Вряд ли я забуду, как верещала Сарвенда, когда поняла, что герцог не реагирует на ее вопли и скачет прочь в сторону ворот (спасибо невидимому для глаза любовницы мужа духу, который и держал тело герцога прямо, и не давал тому свалиться с коня).

Ровно для этого Венда и была разбужена, пусть под иным соусом. Но… Сарвенда четко видела, что скакал герцог, один. Его конь был пусть и не под завязку, но нагружен, что сомнений ни у кого не должно возникнуть — Его светлость собирался пусть не в особо дальний, но путь. Например, за своими слугами, которых я не пустила.

Конечно, существовал риск, что герцог окажется в поместье Ойдохи раньше его свиты, которые все еще в пути. Все же расстояние от моей деревни до поместья Трута Ойдохи составляет три вехи.

Почему я оставила мужа не в своих владениях, скажем, на дороге в несколько часах езды от слуг, которые все еще едут? Честно я опасалась того, что мои же земли, при условии, что герцог придёт в себя и затребует меня, сами ко мне его и выкинут.

Но я рассчитывала на свою удачу, что герцог если придет в себя, то не сразу сообразит, где он и куда следует идти. А может и вовсе не выберется. Конечно, я бы предпочла, чтобы он мучился не меньше Стейзи, но… Мне в случае его смерти и так разгребать немерено придется, с его же наследством.

— Кар! — раздалось над головой. — Кар!

Мне на плечо сел морф и что-то на своем птичьем закаркал. Естественно, я его не понимала.

Да и он был явно перевозбужден, чтобы вообще как-то попытаться донести свою мысль более действенным способом.

Видимо, устав от моей тупости, ворон взлетел, нагнал коня Радана, и уселся тому на круп (бедный конь, когти-то у ворона острые), затем моментально взмыл в воздух и вернулся обратно.

Проделал он все это несколько раз. Причем конь каждый раз ускорялся, когда чувствовал на себе лишнего ездока.

— Я правильно понимаю, что ты проследишь за ними?

— Кар! — торжествующе возвестил мор. — Кар!

На языке таки вертелось — брось, пусть уже сдохнет, но я слишком хорошо понимала, что становиться вдовой совершенно не время. Меня же загонят в замок Радана, и, скорее всего, шустро замуж выдадут.

— И проследишь, чтобы он подольше блуждал в лесу и не вышел к людям раньше, чем тут появятся его слуги? А еще, чтобы случайно не зашел на мою территорию?

— Кар!

— Спасибо, — выдохнула я.

В то, что морфу это удастся — не сомневалась. Он сейчас легко принимает любую форму, дикого и опасного зверя, хоть волка, хоть медведя, хоть самого черта лысого.

Окреп морф за это время. Значительно окреп… И пусть не ко всем людям подойти может, однако за это лето морф спокойно касался не только меня или Илюшу, но и Тирхана, и Интену, и Люси, и даже Аррияша.

А уж про своих воспитанников молчу, часто они сами к нему лезли: то шерсть потрогать пушистую, то перья рассмотреть, то еще какую ерунду… И несмотря на то, что радрак на морфе все еще есть, небесной кары не произошло. Никто не заболел, не умер.

Правда, со всеми остальными, морф сохранял дистанцию.

Напрашивался вполне логичный вывод, морф каким-то образом перекинул свое отношение ко мне на тех, кто входил в мой ближний круг. То ли магия какая, то ли еще что-то, чего я пока постичь неспособна.

Жаль, конечно, что артефакт так и не удалось снять. Но будем откровенны у меня не нашлось столько свободного времени, чтобы им заняться как следует.

Мне бы еще понять, что делать с Сарвендой, и станут ли королевские гончие (а как их еще назвать?) заезжать в мои владения, чтобы забрать ее, а не только Радана. Или не станут рисковать и сразу потащат провинившегося герцога под светлы или какие-там очи короля?

Увы, но об этом я смогу узнать позже. Значительно позже.

— Домой, — попросила я духа, когда морф, Радан и его конь скрылись с моих глаз. — Домой.