Желанная герцогиня

Глава восьмая

За полвехи до высылки Радана из герцогства Моррисон

— Я хочу уехать! — яростно выдохнула Сарвенда, но тихо, так, чтобы никто кроме герцога ее не услышал. — Давай вернемся обратно!

Вот только слух морфа позволял уловить не только ее слова, но даже сердцебиение ребенка, находящегося в ее утробе.

Вороном он сидел на ветке дерева, самого ближнего к окну комнаты, в котором находились бесстыжие любовники.

Его злила не столько ситуация, как сами люди, незваными гостями заявившееся на его территорию. Если с герцогом морфу еще как-то пришлось смириться, потому что избавиться от его общества задачка не из легких, все же Радан законный муж герцогини и отец Илиаса, то его свита и слуги, а особенно бессовестная рыжеволосая тварь, которую и женщиной-то сложно назвать, приводили его в такое бешенство, что дух Священной Земли на целых полтора часа закинул его подальше в лес — остыть.

Не разрешая ни к герцогине вернуться, ни к Илюшке, как смешно называла сына Анастейзи.

Лишь недавно дух смилостивился. Морф успел не только Анастейзи проверить, полюбоваться Илюшкой, но и решил подслушать общение Радана с его любовницей.

Может, он и не сумеет донести всю информацию до Стейзи с Тирханом, но хотя бы будет знать, что же на самом деле потребовалось герцогу от ненавистной жены.

— Зачем тебе второй ребенок от этой? — не унималась женщина. — Ты обещал, что наш сын станет наследником!

— Станет, Венда, но не раньше, чем мои дети от Стейзи вырастут. Ты знаешь законы. До совершеннолетия первенца я ничего не смогу сделать.

О да, морф тоже знал законы, сам не ведал откуда, но преотлично знал, и едва удержался от возмущенного карканья! Если наследник Радана от законной жены после совершеннолетия погибнет, то право наследования перейдет к бастарду!

— Тряпка! И обманщик! Я пять ходов ее терпела! Пять! Нас наконец приняли при дворе, а ты, вместо того чтобы остаться в столице, помчался к жене! За вторым ребёнком!

— Тише, нежная моя.

Морф мысленно скривился. Где этот влюбленный олух нежность увидел? Ворону и смотреть не требовалось, чтобы сказать, что Сарвенда безобразно выглядит. С перекошенным от гнева, с опухшим и покрасневшим от слез лицом, да и беременность явно красоты не добавляет… К тому же им пришлось преодолеть долгую и тяжелую дорогу, а отдохнуть как следует никто из них не успел. Какая же там нежность и красота?!

Баба обезумевшая. Пособница Шенмали![7]

— Осталось немного потерпеть. Король обещал, что как только эта родит второго ребенка, нас оставят в покое и позволят жить так, как мы с тобой хотим. Она останется здесь, будет растить сыновей, а потом…

— Сыновей?! — взъярилась собеседница герцога. — А если родит дочь?! Ты снова поедешь делать ей ребенка?!

— Святая Ночь бывает лишь раз в два хода и гарантирует зачатие дитя с первого раза. Так что, если ее утроба исторгнет дочь, придется повторить спустя три хода.

— Повторить?!

Сарвенда перешла на крик, и речь ее стала бессвязной. Морф хоть и хотел, но никакого способа приглушить звук не мог. Вопли женщины были настолько отравительными, что морфу пришлось уговаривать себя сидеть неподвижно и дослушать, чем же все кончится.

От того, что он услышал, ему стало противно и муторно. Анастейзи не заслуживала такого отношения. А уж за Илюшку он прямо сейчас готов выклевать бесстыжие глаза пособников, да вырвать их грязные языки!

— Венда, ты одна в моем сердце и мыслях. Ты одна, самая родная, — жарко шептал герцог, желая успокоить рыжеволосую мальду[8]. Он жадно выцеловывал ее лицо и руки, не забывая поглаживать талию и шею своей любовницы. Морф не видел, но по шуршанию одежды и звукам, улавливал происходящее. — Я быстро управлюсь, обещаю. Святая Ночь сделает из нее послушную куклу, ни сопротивляться, ни мешать мне Стейзи не сможет. И мы сразу…

— Не хочу! Не хочу! Не нужен тебе этот ребенок! Мы и так сможем жить как хотели! Она пусть тут гниет, вместе со своим отродьем!

— Прекрати! — морф даже удивился, услышав такое от затуманенного, опьянённого своей страстью, Радана. — Ты ведь тоже можешь родить дочь, а не сына. Все в воле Священной Пары.

— У меня будет сын! Сын! И всегда будут только сыновья! Я хочу вернуться в столицу. Мне здесь не нравится! Нам с сыном не нравится! Где мои слуги?! Где лучшие покои? Почему меня поселили в этой лачуге?! Радан, ты обещал, что выполнишь все мои желания. Так я желаю, страстно желаю уехать отсюда!

— Венда!

— Ты не любишь меня! О! Ты меня ненавидишь! Притащил в эти проклятые земли…

— Ты сама хотела поехать… — напомнил герцог, но Сарвенда его не слушала. — Не хочу тебя видеть! Убирайся! И не приходи, если не решишь немедленно уезжать!

— Ты не в себе. Охладись, успокойся. Поговорим завтра!

В хлопнувшую за герцогом дверь полетела увесистая ваза, что своим звоном перебила громкие рыдания Сарвенды. Больше слушать морф не стал. Вспорхнул с ветки и отправился к герцогине. Ему предстояла трудная задача — как-то оповестить друзей и любимую о том, что задумал ее муж.

Увы, его попытки оказались тщетными. Герцогиня не пожелала уделить ему винимая. Отмахивалась от его попыток, погруженная в свои мысли, и в какой-то момент морф сдался. Решил заявить о себе в подходящий случай — когда Анастейзи наконец выдохнет и начнет воспринимать любую другую информацию адекватно.

А сейчас она слишком взбудоражена, и вестниками, и Ночью Святой этой…

Мысль о том, что герцогиня может стать послушной куклой в руках Радана, заставляла волка рычать. А уж потом неистово каркать, подтверждая мысли герцогини о свойствах Святой Ночи…

Толку-то… морф злился и едва сдерживался, когда был вынужден слушать излияния Радана за ужином. Слушать и не вмешиваться было выше его сил. Он терпел, понимая, что ничего сделать не может и злился на себя. Ненавидел радрак на шее, ненавидел Радана, и страстно мечтал вышвырнуть эту мразь за пределы герцогства. А еще лучше — прикопать в лесу.

А уж когда Анастейза пошла провожать мужа в его покои, а тот решил продемонстрировать свою власть над ней… Его глаза застила кровавая пелена, морф не отдавал отчета своим действиям, а вот Дух был начеку. Морф и понять не успел, как оказался не в доме, а далеко за его пределами…

Остыть не выходило, но и быть вдали от той, кому нужна защита и помощь — еще хуже. Дух однако просьбы морфа игнорировал и возвращать того в дом своей магией не желал. Отчего морфу пришлось лететь в облике беркута. Но он успел!

Успел к зрелищу того, как Радан мчится прочь на коне к воротам. Мчится, не слыша криков своей рыжей дряни, впрочем, учитывая его состояние, услышать бы и не смог.

Это люди не видели Духа-Хранителя, а он-то видел!

И кажется, отлично понял, что решила сделать герцогиня — выпроводить мужа со своей территории на время Святой Ночи.

Подробности он узнал позже, когда нырнул вместе за Анастейзи на открываемую ею тропу. Нырнул уже вороной и понял, что никакой тропы и не было. Герцогиня совершила прыжок! Перенесла себя и мужа на границу собственных владений!

И рухнула на землю, не имея сил подняться.

Ворон тут же устремился к ней, сел подле, жалея, что не может поделится своей магией. Герцогиня потратила уйму энергии и восстанавливаться будет не меньше пары вех.

Видимо собственное состояние ее нисколько не волновало, она сквозь полуоткрытые веки наблюдала за конем, который неспешно тащил Радана по дороге.

И морф мысленно поморщился. Герцогиня жалела своего мужа. Жалела и переживала о своем поступке. Ведь одурманенный то ли снотворным, то ли магией, Радана защитить себя будет не в силах… Да что там защитить, если подпруга не выдержит, то герцог точно свалится и свернет себе шею — сгруппироваться при падении у него не выйдет.

Морф не понимал такой жалости. Это милосердие или герцогиня в тайне, все-таки любила мужа?

В итоге он недовольно каркнул, привлекая внимание Анастейзи к себе.

Каркнул, давая понять, что он проследит за этим мешком дерьма и не даст ему сдохнуть.

Но измученная герцогиня его не поняла. Пришлось демонстрировать свои намерения наглядно и несколько раз, а потом еще и выслушать наставления.

И вот тут-то ее лицо просветлело. Даже улыбка появилась!

Красивая, вот только… Неужели Радан ей так важен?! Морф был уверен, что раньше чувство ревности ему было незнакомо… А вот сейчас… Его злила эта забота по отношению к тому, кто длительное время истязал беззащитную девушку…

И тут морф застыл. А может, дело в том, что Анастейзи просто не хочет чувствовать себя убийцей? Да, она защищает себя и сына, и в тоже время…

Ей неважно, кто перед ней, ведь она действительно добра и милосердна?

Эта мысль морфу понравилась. Да, нелогично, неправильно жалеть мразей, но леди, чье сердце способно на прощение, подобное только к лицу…

Воспрянув духом, ворон каркнул напоследок и полетел к коню, Анастейза вернулась с духом с домой.

Анастейзи

Я проспала почти полтора суток и сильно отдохнувшей себя не ощущала. Вот как дух вернул меня в покои, так и отрубилась. И разбудить меня не смог никто. Ни для прочтения вестников, ни для кормления Илюшки.

Нехотя деточка перебилась козьим молоком, но как только я открыла глаза, словно почуяв это, громогласно потребовала моего внимания.

Я толком и опомниться не успела, как уже держала сына и кормила изголодавшееся чадушко.

А пока я это делала, Интена и просветила меня, что сплю я уже долго, что вестников уже пять штук пришло, что от кормилицы Илья вновь отказался (были в деревнях кормящие бабы), лишь козьего молока попил да немного овощного пюре изволил искушать.

— Не волнуйтесь, Анастейза, Тирхан сказал, что это нормальная реакция организма на максимальное магическое действие.

Пока я соображала о каком действии идет речь, сынок меня укусил. Понятно, что зубов у него еще пока не было, это счастье нас всех попозже ждет, но было ощутимо и не особо приятно.

— Может оно и так, но спать больше вехи? — Вздохнула я, думая и о вестниках, и о Радане, и том ворохе проблем, что он своим приездом нам всем обеспечил. — В такой-то момент?

— А оно и к лучшему! Ночь-то Святая прошла, Анастейза. — Интена широко улыбнулась. — Нечего вам больше ее влияния опасаться!

Облегченно выдохнула, правда ненадолго. На этот раз ночь прошла, а если она ежегодно?! Знать бы еще к кому обратиться за пояснениями…

И тут-то я вспомнила о том, что Радан ослушался своего сюзерена. А значит, в случае чего, ответ я смогу потребовать с самого короля, потому что Святая Ночь вроде как уже для меня не является тайной. Да и мне обещание, выходит, никто из них не выполнил. То, что я отбилась от муженька не совсем удача или везение. Но будь Радан не настолько идиотом, привыкшим, что его жена и слова против сказать не смеет, то действовал иначе. И заявился бы на моем пороге если бы не в день той самой ночи, то хотя бы не напивался, давая мне такой козырь в руки. А вот тогда уже все могло сложиться для меня гораздо плачевнее…

Сын счастливо отвалился от груди и зевнул, а я, глядя на его сонное личико подумала о морфе. Как он там. Справляется? Не активируется ли радрак, пока ворон там моего благоневерного от моих же земель отваживает?

— А где Люси? — передавая сына Интене, спросила я.

На самом деле, как бы я не соскучилась по своей пиявочке, но дел было столько, что его сон — подарок свыше, можно успеть многое.

Та бережно подхватила его на руки, отнесла в колыбель, которая стояла рядом с моей кроватью и только после того, как укрыла Илюшу одеялом, повернулась ко мне для ответа.

— Тирхану помогает, — вздохнула няня и поморщилась, — он за Сарвендой приглядывает. Та весь день бушевала, и коня требовала, и бежать пыталась… Истерила так, что у всех в доме голова разболелась. Аррияш заходил недавно, докладывал, что наконец уснула, вот наши-то при ней и почивают.

Я скривилась. Рыжуха эта… Ребёнок-то, понятное дело не виноват, но тот факт, что пока она беременная, насильно ее усыплять нельзя — раздражал.

Отдавать своего учителя ей в няньки я точно не планировала.

Интена отошла от колыбели, тем более, там уже вовсю ворковал Дух-Хранитель. Колыбелька покачивалась, слышалась тихая трель… Уж не знаю как у него так выходит, а вот мелодия колыбельной у Духа отлично получалась. Такая нежная, щемящая мелодия, которая не резала слух… Наоборот, успокаивала.

— Час-то хоть какой? — спросила, решительно садясь на постели.

— Завтрак уж скоро.

— Ты сама-то спала? Или Илиас не дал?

— Урывками, но мы оба поспали. Чего не сказать о Тирхане и Люси. Я сама вам помогу, если вы не против.

— Лучше позови Аррияша и старосту в кабинет через полчаса. А тут сама справлюсь, — усмехнулась я, заметив на прикроватном столике магические послания. — Вестники прочитаю…

Интена кивнула и поспешила меня оставить. Я же, взяв вещи и вестники, вышла в гостиную.

Пусть малявочка спокойно засыпает, Дух присмотрит. А я своим вошканьем с завязками мешать не хочу. К тому же, я точно знала, что Интена отправит мне на помощь старших девочек-воспитанниц.

К этому времени они давно собраны и не спят. Помогают в столовой к завтраку накрывать. Так и вышло. После робкого стука в дверь, и моего разрешения войти, в покои впорхнула Радия и бывшая служанка Сарвенды, а ныне обслуга сирот, Кариша. Оставаться в Доме Хозяев она не пожелала, наоборот, слезно упрашивала взять ее с собой и я не стала препятствовать, решив, что смогу ее защитить от Радана, если он вспомнит о предательнице служанке.

— Ваша светлость! — Они синхронно поклонились, и Кариша спросила. — Позвольте помочь вам.

— Доброе утро, давайте закончим с этим быстро. — И улыбнулась.

Все же не зря оставила Каришу. К своим обязанностям приглядывать за внешним видом моих воспитанников она подошла ответственно, мало того, старалась обучать девочек своему ремеслу. Например, как правильно ухаживать за одеждой и обувью. И конечно же, как правильно прислуживать госпоже, ведь возможно, Ее светлость, то есть я, решу кого-то оставить подле себя в качестве камеристки, ведь одной Люси недостаточно.

Я только усмехалась, но не мешала Карише передавать свою науку воспитанницам. Лишних знаний не бывает.

В кабинет постучались в тот момент, когда я заканчивала дочитывать последний, пятый вестник.

— Войдите! — я даже не сомневалась, что помимо тех, кого я просила позвать Интену, появятся Люси с Тирханом.

Учитывая, что был поднят староста, мимо чуткого слуха учителя, сие действо пройти не могло.

Но то, как он выглядел, мне не понравилось. Совершенно.

— Тирхан, неужели была настолько критическая ситуация, что ты решился лично утирать сопли рыжей вертихвостке? — спросила мужчину, когда тот тяжело опустился в кресло.

— Ваша светлость… — выдохнул он и тут вмешалась Люси, которая пусть и выглядела лучше, но явно лишь за счет юного возраста.

Девчонке за прошлый день тоже досталось и немало.

— Сарвенда словно разума лишилась, — быстро проговорила она. — Имелись серьезные опасения, что она ребенка скинет, да и общее состояние лэдору Вальскому не нравилось. Вот мы и приглядывали, утешали…

— А по большому счету продолжали представление, — дополнила я. — Значит так, вы двое немедленно идете в свои покои и ложитесь отдыхать. Это не обсуждается. Чего бы там ни сделала Сарвенда, к вам это не будет иметь никакого отношения. Она взрослая женщина, и если сама себе навредит, то кто ей лекарь?

— Анастейзи… — протянул Тирхан, но я оборвала его взглядом.

Мне мои люди нужны здоровые и невредимые. А эта рыжая дрянь за стуки из них словно все соки вытянула. Куда это годится?

— Интена, позови слуг, пусть проводят лэдора Вальского в его покои. Также отдай распоряжение на кухню, необходимо приготовить травяной настой для Тирхана и Люси. И проследите за тем, чтобы оба его выпили! Люси, чтобы я тебя до вечера рядом не видела.

Служанка вздохнула, но спорить не решилась, а там и вовсе так сладко зевнула, что в итоге покраснела.

То, что девушка сутки точно не проспит, я была уверена, а вот учитель вполне мог до следующего утра спать. Ему необходим отдых.

— Я не уйду, — хмуро ответил учитель несмотря на то, что Интена кинулась выполнять поручение. — Я хочу знать, чего нам ожидать…

— Тирхан, не стоит спорить. Причин для волнений нет. Нам остается ждать новостей. В вестниках все равно ничего толкового нет, лэдор Геварский изволил обо мне беспокоиться.

Учитель нахмурился, а я продолжила.

— Все же он не получил ответа ни на одно из посланий. Все, что мы могли сделать — уже сделали. Осталось дождаться того мига, когда королевские посланники придут к какому-либо решению. Или они просто заберут Радана и вернутся в столицу, или они решат заехать к нам. Если второе, то хотелось бы, чтобы все вы обладали незамутнённым усталостью сознанием, были бодры и собраны. Потому что данная встреча, если и состоится, то не раньше, чем через пару-тройку вех.

— Хорошо… — устало выдохнул учитель, а я улыбнулась ему.

В этот момент вернулась Интена, причем с подносом, на котором стояли две чашки.

Я усмехнулась, вот ведь какие молодцы, видимо, с момента появления Люси и Тирхана в доме подготовились!

— Пейте, — приказала я, глядя на Люси и учителя.

Чувствую себя деспотом, но зная своих близких, не ошибусь, если скажу, что каждый из них точно бы забыл о том, что травяной отвар стоит выпить.

Тирхан закатил глаза, но молча выполнил требуемое. Люси так буквально сразу схватила с подноса чашку. Пили они пару минут, все же отвар был теплым.

— Замечательно, — выдохнула я. — Приятного отдыха.

Наконец они ушли, а я, глядя на молчавших Аррияша и Севрима, приказала:

— Немедленно соберите Сарвенду и ее служанок для отбытия из герцогства. Аррияш, всем королевским солдатам быть готовыми к отъезду. Они будут сопровождать Сарвенду до самой столицы и отвечать за нее головой.

— Ваша светлость, это приказ Его величества?

— Верно. — Кивнула я и посмотрела на последнее письмо. Оно-то и было королевским посланием, точнее вестником от аргерцога, в котором тот изъявлял волю своего государя.

Взгляд Интены не стал для меня сюрпризом.

Она смотрела на меня с укором, ведь я солгала учителю. Но знай он, что от меня потребовали и отдыхать бы Тирхан точно бы не отправился.

А ведь я все еще не знаю, что там с мужем, живой ли он? Добрался ли в итоге до владений Ойдохи, встретилась ли ему на пути его свита…

— Дурсу оставить здесь. Полагаю, она достаточно насмотрелась и в столице, и по пути сюда. — Вспомнив про маленькую сироту-предательницу, произнесла я. — Карету Сарвенды запрячь двумя кобылами Гражских толкачей. Аррияш, мы это обсуждали, помните?

— Да, Ваша светлость, я помню тех, кого вы отбирали для Его величества.

Вояка скромно умолчал, что отбирала я пять кобыл. Но теперь мои планы на этих лошадей изменились.

— Прекрасно. Тогда выполняйте. — Я дождалась пока мужчины оставят наедине меня с Интеной и только тогда произнесла. — Они требуют моего возвращения в герцогство Дарремское.