Женаты по договору

Глава 9. Взыскательное общество Фэрдера

Много ли надо, чтобы по маленькому городку расползлись слухи о странной чете Тордуар? Всего день — и эта пара обросла таким количеством сплетен, что наверняка наградили Фэрдер пищей для размышления на несколько лет вперед.

С тем, что граф Тордуар хотел наладить в этот город, а заодно — и в несколько рядом лежащих, поставки вина и пряностей, никаких вопросов не возникло. Аристократ, занимающийся бизнесом? Что в этом удивительного? Сейчас многие благородные люди подались в коммерцию, уже на рассчитывая на доход со своих имений, слишком уж сильно изменилась экономика страны за последние сто лет.

А вот неожиданное появление в снятом им доме жены… Вот это да, вот это очень интересно. Приехал-то граф один, не считая его секретаря, конюшего и пары слуг. Откуда ж взялась графиня?

Да еще и поразительно похожая на уволившуюся из дома Копш учительницу!

И завертелись-закрутились слухи с невообразимой скоростью, обрастая такими историями, что впору было писать роман наподобие книг о приключениях Анны Ривер, нынче такой модной и известной авантюристки и покорительницей мужских сердец.

А сколько версий было…

Большинство склонялись к тому, что очаровательная графиня сбежала от мужа к любовнику. Но тот оставил ее, и, лишившись средств к существованию, девушка занялась преподаванием. И решила больше не наступать на те же грабли, ведя жизнь скромную и уединенную. И, возможно даже, морально готовясь к постригу. Потому-то и носила она черную одежду, а волосы прятала под чопорным чепцом. А не потому, что была вдовой.

Но муж простил ее и даже вот, приехал вернуть. Похоже, что он серьезно влюблен в нее и готов закрыть глаза на измену. А та поняла, что можно и потерпеть нелюбимого супруга, приняв обычную женскую долю.

Конечно, были варианты и обратные. А еще теория о том, что никакая Мираэль не жена, а граф, заприметив симпатичную мордашку, очень оперативно взял ее в содержанки. А та, бесстыдница такая, и согласилась! И чем только взяла аристократа, спрашивается? Неужели у того нет более подходящих кандидатур в столице?

Оттого жители Фэрдера с нетерпением ждали ярмарки, на которую, согласно главной городской сплетнице, чета Тордуар обязательно явится. Ведь тогда наконец-то появится шанс воочию убедиться, так ли хороша эта пара, как говорят, и настоящая ли они пара на самом деле.

Появились граф с графиней эффектно — с этим согласились все, кто увидел, как, в обход традиции, эти двое приехали не в бричке или карете (что, разумеется, больше бы соответствовало их статусу), а верхом на красивых и породистых лошадях. Спешившись, Аттавио Тордуар подошел к супруге и помог и ей спуститься на землю, крепко и надежно обхватив за талию. А после еще заботливо оправил подол красивейшей амазонки из блестящей зеленой парчи, украшенной белоснежными кружевами и изысканной вышивкой. Благодарно кивнув, Мираэль уже самостоятельно одернула края камзола, поправила манжеты и высокую шляпку с короткой вуалью и пышным страусиным пером. Положив ладонь на сгиб локтя мужа, она встала рядом с ним и бесстрашно встретила устремленные на них любопытствующие и пытливые взгляды.

Итак, с первого взгляда стало понятно, что учительница Дэрташ и графиня Тордуар — это все-таки один и тот же человек. Все-таки у молодой женщины была исключительная внешность — нежная и светлая, да и зеленый цвет глаз под темными дугами бровей при блондинистой-то шевелюре — это не то, что встречается часто.

Одновременно особенно зоркими было отмечено, что девушка, которые все знали, как вдовую учительницу, держалась поистине благородно и аристократично — это было видно и по осанке, и по особому положению голову, и смелому и при этому спокойному взгляду колдовских, похожих на изумруды, которые были в надетых на нее драгоценностях, глаз.

Первые лица Фэрдера тут же поспешили поприветствовать сиятельную пару — барон и баронесса Терьи, мэр с супругой, леди Ирэн Поло и многие-многие другие. Степенно вышагивая среди собравшегося общества, графская чета отвечали на приветствия короткими фразами или простыми кивками — Мираэль нежно и благодушно, Аттавио немного холодно и отстраненно. И шли, пока не достигли центра развернувшейся ярмарки, который представлял собой большой и высокий шатер с накрытыми столами и несколькими плетенными креслами, в которых восседали устроительницы большинства мероприятий в Фэридоре и по совместительству — одни из самых влиятельных женщин этого городка.

Эти матроны, как и везде, отличались не только почтенным возрастом и пытливым умом, но и тем особым складом характера, который с годами едва ли становился лучше. И одной из основной их черт была излишняя взыскательность и нежелание поддаваться очарованию молодости, чтобы простить даже малейшие ошибки.

Одновременно с этим дамы, как правило, были наблюдательны и по достоинству оценивали проявленное к ним уважение. Что граф Аттавио Тордуар и сделал, в первую очередь по приезду представ со своей супругой под их оценивающие взоры.

— Аттавио Тордуар к вашим услугам, — представился граф, безукоризненно поклонившись перед женщинами. — Моя супруга — Мираэль Тордуар.

— Приятно познакомиться. Граф. Графиня, — отрывисто проговорила одна из матрон по имени Диана Риз, полная и седовласая женщина с широким и пытливым лицом и глубоко посаженными мутно-серыми глазами.

Ее не было ни на рауте Копш, ни на вечере самого Тордуара, поэтому с любопытством и каким-то даже научным интересом она уставилась на пару перед собой, видя что-то определенно занимательное и нетривиальное для нее. Женщина с удовлетворением отметила, что слухи, которые, разумеется, дошли и до нее, нисколечко не приукрасили внешних достоинств графской четы — мужчина был высок и широкоплеч, не стар, но и не юн, и выглядел основательно и неприступно, как ледяная скала. Девочка же, которую она не раз встречала на своем пути, сейчас полностью отвечала своему сиятельному супругу по всем статьям, — она была юной и красивой, роскошные одеяния и прическа только добавили ей лоска, но природной трепетности и нежности не лишили.

Вместе они представляли собой поистине изумительное зрелище. И, как ни странно, вполне гармоничное. Именно поэтому дама ни словом, ни делом не показала, что узнала бывшую учительницу.

— Как вам в наших краях, господин граф? Графиня? — поинтересовалась сидящая по правую сторону от Дианы другая матрона, — Я слышала, вы здесь ненадолго, но хорошо, что вы побываете хоть на ярмарке. Надеюсь, она не утомит вас и вашу супругу, и вы составите самые хорошие впечатления о нашей провинции.

— Фэрдер — очень милый городок, — соизволил выдать комплимент мужчина, на этот раз лишь слегка склонив голову, — Он пришелся по душе моей супруге. И я благодарен, что о ней… так хорошо позаботились.

Одна лишь фраза — много ли стоит? Но ледяной тон, которым она оказалась произнесена, потрясл даже этих опытных и достаточно поживших кумушек, чтобы добавить многозначности и дать понять — граф не из тех людей, которые привыкли таиться и скрывать даже собственные грешки, если они таковые имеются. И ему все известно. А то, что девушка, стоящая сейчас подле него, вела почти нищенское существование да еще и под личиной учительницы, возмущает его и злит.

А вот самой Мираэль этот выпад мужа не понравился. Поэтому она, покрепче сжав локоть мужа, слегка потянула его руку на себя, привлекая к себе внимание. Никто не услышал ее тихого шепота, попросившего графа успокоиться и не начинать скандал, но эта короткая демонстрация отношений между супругами была яснее всяких слов: Аттавио, поджав губы, коротко дернул подбородком и мгновенно принял равнодушный и отстраненный вид.

— Ярмарки Фэрдера всегда отличаются пышностью и разнообразием, — проговорила Мираэль с улыбкой, обращаясь к женщинам, — И они таковы только благодаря вам, уважаемые леди. Горожане должны ценить то, что вы делаете для них. Спасибо вам за эту возможность запомнить о Фэрдере только самое прекрасное и чудесное.

Светский тон и слова, произнесенные Мираэль с такой легкостью, будто та каждый день принимала высокое общество в своем имении, а не ютилась в крохотной комнатке в доходном доме, сгладили произведенное графом впечатление. А еще непроизвольно восхитили. Девушка носила свой титул также естественно и просто, как и до этого — звание учительницы. И не отказывалась быть просто хорошим человеком, несмотря на свое обновленное положение.

Это не могло не подкупить. Поэтому матроны, коротко переглянувшись, улыбнулись друг другу. Возможно, история графа и графини Тордуар еще более занимательна, чем об этом шушукались. Жаль, что совсем скоро они уедут и не будет возможности насладиться их обществом подольше.

— Развлекайтесь, — поставила точку в краткой и не совсем удачной беседе Диана Риз, слегка махнув веером. — Вы молоды, поэтому можете поглядеть, что тут и как, и поучаствовать в соревнованиях. И найти более подходящих собеседников, чем мы — три пожилые дамы, которые едва ли могут передвигать ноги.

— Уверена, вы просто напрашиваетесь на комплименты, госпожа Риз, — безукоризненно ответила ей Мира, принимая правила этой очередной светкой игры, — Вашей энергии и силе позавидует любая молодая девушка, к тому же у нее не будет вашей проницательности и мудрости, приобретаемых только с годами.

— И все же, с вашего позволения, мы с женой пойдем дальше, — властно оборвал ее Аттавио, — Хорошего дня, дамы.

Конечно, Мираэль не стала выговаривать и отчитывать его, даже когда они отошли от палатки. Вот таким мужчина ей был хорошо знаком — холодный и независимый, он не склонял голову даже перед князьями и герцогами, что уж говорить о каких-то буржуа? И даже почтенный возраст для него не аргумент. А ведь, по правде говоря, эти женщины ничем не заслужили такой грубости с его стороны. Может, не такой прямолинейной и жесткой, как то было раньше, но все же — грубости.

А ведь они только-только приехали…. Что же ждать от него дальше?

Как оказалось — ничего особенного. Прогуливаясь по лужайкам и дорожкам, они изредка вступали в разговоры с теми или иными особами, переходили от одной площадки к другой и останавливались, чтобы понаблюдать за играющими в дартс, крикет или шарады. Попробовали пирогов и домашних наливок, продегустировали сыры и паштеты, немного побродили вокруг искусственного пруда.

В целом, проводили время спокойно и праздно, почти ничем не отличаясь от других прогуливающихся пар.

Правда, в какой-то момент они набрели на небольшую площадку, на которой специально для детей установили незамысловатую полосу препятствий и тент от возможного дождя. Именно под ним устроились гувернантки и воспитательницы занятых делом ребят, среди которых, разумеется, оказались и Лаура, и Дэни Копш.

При виде хорошо знакомых и горячо любимых ею детей Мираэль ожидаемо замерла и непроизвольно стиснула руку мужа, которую практически не отпускала все это время.

Аттавио без труда распознал реакцию супруги, потому что тоже увидел и узнал ее подопечных. Но ничего не сказал, с интересом разглядывая ее исказившееся от беспокойства и горя лицо и заблестевшие глаза.

«Почему же она так привязалась к этим детям?» — подумал он почему-то раздраженно, не понимая ни чувств девушки, ни ее мыслей. Именно это и укололо его неприятно, а не то, что местное сборище глаз от их пары отвести не могло, рассматривая и оценивая. Как раз к этому он давно привык, живя с подобным проявлением внимания с самых первых дней их брака. Как же иначе? Безродный торговец — и сразу выбрался в дамки за счет приобретенного титула. К такому относятся со снисхождением и неудовольствием. Но пару лет упорного труда — и пренебрежения как не бывало.

Пожалел ли Аттавио о том, что все-таки решился отправиться на эту чертову ярмарку?

Не очень, хотя потраченного бестолку времени было немного, но жаль. Вот только кое-что взамен он все равно получил — прилежно играя примерной супруги, Мираэль практически постоянно держалась рядом, скромно молча и открывая рот только тогда, когда того требовала ситуация. И благодаря этому они проверил вместе времени больше, чем за полгода их совместной жизни. Аттавио смотрел на нее, наблюдал с максимально близкого расстояния и вновь выстраивал свое представление о своей молоденькой жене. Она же привыкала к нему и уже не зажималась, когда он обнимал ее за талию, касался руки или даже непроизвольно близко наклонялся к нежному и красивому личику в демонстрации нежных супружеских чувств.

А ему просто нравилось трогать ее — стройную и нежную, — и украдкой вдыхать тонкий аромат ее парфюма, смешанного с запахом тела. И наблюдать за тем, как порой заинтересовано смотрели на нее другие мужчины — пылко и жарко, думая, что Аттавио ничего не видит. Но он видел. И удовлетворенно говорил себе, что эта девушка, вообще-то, его жена, что бы там не накрутили себе эти провинциалы.

И почему он раньше не замечал такой красоты, к которой прилагалось еще и отличное воспитание?

Да потому что не было всего этого! И ему было не до того! Мараэль Тордуар была девочкой — угловатой и немного нескладной, только обещающей вырасти в привлекательную и обворожительную женщину. Немного зажатой и скованной, порой неумелой и чрезмерно простоватой несмотря на роскошные наряды.

Но за шесть лет она выросла. Похорошела. Приобрела женственность и мягкость полностью сформировавшейся девушки. А непростая жизнь укрепила ее дух и добавила рассудительности и гибкости.

Как бы сложились их отношения, если бы он не разрешил ей тогда уехать? Мог бы их брак из фиктивного превратиться в настоящий?

Мог. И сейчас может.

Поймав себя на этой мысли, Аттавио тихо усмехнулся, а Мираэль и не заметила этого, увлеченная разглядыванием своих бывших подопечных.

Заира Копш не сразу решилась последовать примеру прочих и подойти к графской чете, которая определенно стала главным событием нынешней ярмарки.

Но была неподалеку и постоянно наблюдала за той, кого всегда воспринимала бедной и несчастной сироткой, не из-за хорошей жизни занявшейся преподаванием.

И вот же сюрприз! Эта самая учительница оказалась женой столичного аристократа! Графиней!

Хотя, если честно, Заира придерживалась теории о содержанке. Потому что не бывает таких сложных и двусмысленных историй в реальной жизни. Куда как проще поверить в то, что граф Тордуар, увидев симпатичную мордашку у них в особняке, просто повелся на нее и сделал девушке заманчивое предложение, от которого она не смогла отказаться. И именно поэтому уже на следующий день она сообщила о неких семейных обстоятельств, из-за которых ей якобы надо срочно уехать.

Вот же врунья, эта Мираэль! Не было никаких обстоятельств! Просто девчонка, как последняя шлюха, раздвинула ноги перед именитым сеньором и побежала, стоило тому поманить пальцем и пообещать невесть что. Променяла детей, которые души в ней не чают, на сомнительную участь содержанки и любовницы! Так что она просто жестокая и совершенно безнравственная шлюха, не более.

Вот только представляет ее граф, как свою жену. И держится она уверенно — как настоящая аристократка. Можно даже подумать, что Мира Дэрташ и Мираэль Тордуар — это две совершенно разные девушки, слишком уж разнится их поведение.

Но в итоге госпожа Копш все-таки подошла. Причем в не самый удачный для Мираэль момент — растрогавшись при виде детей, она немного ослабила свою защиту и едва ли сдерживала свои эмоции.

— Господин граф! Госпожа Дэрташ! — смело и одновременно насмешливо поприветствовала, оказавшись рядом с парой, женщина, — Вот мы снова встретились! Рада, очень рада! Как вам ярмарка?

Аттавио смерил появившуюся даму равнодушным взглядом и холодно кивнул. Мира же, признав свою работодательницу, немного криво улыбнулась и на автомате присела в неполном реверансе, чем вызвала у супруга недовольство, ведь Заира была ниже их по положению и, в отличие от Мираэль, не изобразила и подобие книксена. А еще назвала фамилию, которую Мира использовала, работая учительницей.

— Мероприятие сносное, — говорит, чтобы охладить энтузиазм женщины, граф, — Пожалуй, с нас достаточно и мы отправимся с женой домой.

— Женой? — Заира сделала вид, что просто ослышалась, — Ах, простите меня, господин граф! Я немного забылась! Но… так нельзя! Впереди еще конкурс женских шляпок и стрельбы из лука — неужели вы не хотите поучаствовать?

— Графиня утомилась, — жестко произносит Аттавио, — А я беспокоюсь о ее здоровье, поэтому — прошу простить.

— Дорогая госпожа Дэрташ, — проигнорировал мужчину, обращается Заира к девушке, замершей, как статуя, — Разве вы не хотите пообщаться с Лаурой и Дэни? Конечно, они страшно на вас обиделись, но сегодня я слышала, как они говорили о вас. И надеялись увидеть вас. Подойдите же к ним, а я пока займу… вашего мужа.

— В этом нет необходимости, — не давая супруге ответить, говорит Аттавио, — А вам, госпожа Копш, я посоветую — больше уделяйте собственным детям времени. И тогда они не будут говорить о человеке, который даже не является их родственником, больше, чем о вас самой.

Пораженно вытаращив глаза, Заира пару раз хлопнула ресницами и даже широко и некрасиво распахнула рот. Мираэль помимо воли хохотнула и, кивнув, послушно позволила мужу утянуть себя в сторону.

— Это было грубо, — с улыбкой сообщила она, когда Аттавио привел их к лошадиным стойлам.

— Осуждаешь? — с любопытством оглянулся на нее мужчина.

— Хотела бы. Но нет. На этот раз я согласна с вами.

— Если это так, — повернувшись к девушке, насмешливо говорил Аттавио, — Может быть, на этот раз я могу рассчитывать на поцелуй?

— Что? — удивленно хлопнула ресницами девушка, — Опять?!

— Да ладно тебе, Мираэль, — мужчина даже наклоняется, улыбаясь, — Тут даже людей нет. Почти… А мне очень хочется, чтобы ты поцеловала меня.

Откровенность всегда была отличительной чертой Аттавио. Но только не в подобной сфере. Поэтому неудивительно, что просьба мужа ставит девушку в тупик и повергает в состояние, близкое к шоку.

А ведь еще пару дней она, конечно же, возмутилась и даже, возможно, высмеяла бы его. Про себя назвала бы его напыщенным и стареющим индюком, который с чего-то возомнил, что имеет полное право творить все что угодно, хотя и так уже отнял у нее всё.

Но почему-то не сейчас.

Глядя на терпеливо ожидающего Аттавио, Мира неожиданно смутилась. Недавний званный вечер будто запустил какой-то странный механизм, и граф внезапно показал ей себя с иной стороны. Нет, он не изменился до неузнаваемости, не стал невероятно обходительным или любезным, но определенные знаки внимания — незначительные и почти незаметные, стал оказывать, чего ранее никогда не было. Какие-то незначительные мелочи — отодвинутый стул, поданный платок или веер, аккуратное прикосновение к спине или плечу.

А сегодня? Если забыть пару моментов, разве не вел себя Аттавио, как примерный супруг? Был рядом, почти не отвлекался на деловые разговоры с местными торговцами, придерживал, когда она поднималась по ступенькам или присаживалась в кресло, и обнимал за талию. Много обнимал. Прямо-таки неприлично много и властно, что вызывало шепотки определенного содержания…

Но когда пересуды волновали графа Тордуара?

Вот-вот…

Ей бы подумать, что муж вел какую-то игру… Но в этом не было никакого смысла! Перед кем? Перед жителями Фэрдера?!

Бессмыслица!

Если, конечно, эта игра не была направлена на нее саму…

Возможно ли, что, спустя шесть лет, он посмотрел на нее и увидел женщину? Привлекательную и вызывающую желание?

Бог-творец, что ж делать-то?!

Особенно тогда, когда, продолжая пристально смотреть на нее и стоять в неудобной позе, он упрямо ждет ее вердикта.