Жертва подозреваемого X

16

Исигами смотрел на Кусанаги без всякого выражения. Его взгляд было бы вполне уместно назвать невидящим. Он был устремлён куда-то в пустоту, и сидящий напротив Кусанаги, казалось, очутился перед ним по чистой случайности. Такое, во всяком случае, было у следователя впечатление от абсолютно апатичного лица Исигами.

— Я впервые увидел его десятого марта, — заговорил Исигами монотонно. — Когда я возвращался из школы домой, он болтался в коридоре. Видимо, хотел проникнуть в квартиру госпожи Ханаоки, так как шарил рукой в её почтовом ящике.

— Извините, он — это кто?

— Тогаси. Разумеется, в тот момент я ещё не знал, как его зовут, — Исигами улыбнулся кончиками губ.

В комнате, отведённой для следственных действий, находились Кусанаги и Киситани. Киситани сидел за соседним столом и фиксировал показания. Исигами отказался встречаться с кем-либо другим. Он опасался, что под перекрёстным допросом начнёт путаться.

— Поведение незнакомца показалось мне подозрительным, и я спросил, что ему нужно. Он выглядел взвинченным и ответил, что у него есть дело к Ясуко. Добавил, что он её муж, живущий отдельно. Я сразу понял, что он лжёт, но ради предосторожности сделал вид, что поверил.

— Подождите-ка. Почему вы решили, что он лжёт? — спросил Кусанаги.

Исигами набрал воздуха в лёгкие.

— Потому что я знаю всё о Ясуко Ханаоке. Я знал, что она разведена и скрывается от своего бывшего мужа.

— Откуда вам всё это известно? Вы живёте в соседней квартире, но, насколько я слышал, практически с ней не общались, только были постоянным клиентом в лавке, где она работает.

— Это — номинально.

— Что значит «номинально»?

Исигами распрямил спину и слегка выпятил грудь.

— Так это выглядело со стороны. Но в действительности я её телохранитель. Моя задача — охранять её от мужчин, приближающихся к ней с дурными намерениями. Но разумеется, было бы нежелательно, чтоб об этом знали окружающие. Я же всё-таки по профессии школьный учитель.

— Поэтому при нашей первой встрече вы сказали мне, что практически с ней не общаетесь? — спросил Кусанаги.

Исигами перевёл дыхание.

— Вы пришли, чтобы допросить меня по поводу убийства Тогаси, правильно? Не мог же я вам выложить всю правду. Вы бы сразу меня заподозрили.

— Вы правы, — согласился Кусанаги. — Итак, вы утверждаете, что знаете всё о Ясуко Ханаоке, поскольку являетесь её телохранителем, так?

— Да.

— Другими словами, вы давно уже с ней в близких отношениях?

— Да. Разумеется, ещё раз повторю, мы держали наши отношения в тайне. У неё есть дочь, и при наших встречах мы соблюдали осторожность, шли на любую хитрость, только бы ребёнок ни о чём не догадался.

— Пожалуйста, поконкретнее, как это происходило?

— Есть много способов. Вам сразу обо всех рассказать? — Исигами посмотрел вопросительно на следователя.

Кусанаги почувствовал себя как-то неуютно. Известие о том, что Исигами был в тайной связи с Ясуко, стало для него полной неожиданностью, да и весь рассказ вызывал сомнения. Но по своей натуре ему не терпелось как можно быстрее всё узнать.

— Хорошо, поговорим об этом позже. Расскажите поподробнее о своём разговоре с Тогаси. Начиная с того места, когда вы сделали вид, что поверили его словам о том, что он муж Ясуко.

— Он спросил меня, не знаю ли я, куда ушла Ясуко Ханаока. На это я сказал, что она с дочерью здесь уже не живёт, что в связи с работой недавно ей пришлось переехать. Он удивился. Спросил, не знаю ли я их нового адреса. Я ответил, что знаю.

— И какой адрес вы ему дали? — спросил Кусанаги.

Исигами усмехнулся.

— Я сказал, что они живут в Синодзаки.

«Ну вот и Синодзаки выплыло», — подумал Кусанаги.

— Но ведь этого же недостаточно?

— Разумеется, Тогаси хотел знать точный адрес. Я велел ему подождать, зашёл в свою квартиру и, взглянув на карту, написал на листке адрес. В действительности по этому адресу находится водоочистительная станция. Я передал ему листок, он был без ума от радости. Всячески меня благодарил.

— Почему вы выбрали этот адрес?

— Понятно, для того, чтобы заманить его в безлюдное место. Я хорошо знаю тот район.

— Подождите. Получается, что, едва встретившись с Тогаси, вы решили его убить? — Кусанаги впился глазами в лицо Исигами. Всё услышанное его поразило.

— Разумеется, — не дрогнув ответил Исигами. — Как я уже говорил, моя обязанность — защищать госпожу Ханаоку. Раз появился человек, приносящий ей страдания, я должен как можно быстрее его устранить. Это мой долг.

— Вы были уверены, что Тогаси мучает госпожу Ханаоку?

— Я знал. Этот человек приносил ей одни страдания. Она поселилась со мной по соседству, чтобы убежать от него.

— Она вам сама об этом рассказала?

— Да, она сообщила мне это с помощью специальной связи.

Исигами говорил без запинки. Очевидно, прежде чем явиться в полицию, он не раз прокрутил в голове своё признание. Однако в его рассказе было много несообразного. Во всяком случае, он очень не вязался с тем образом Исигами, который сложился у Кусанаги.

— Что было после того, как вы передали записку с адресом? — он решил продолжить вопросы, отложив на время сомнения.

— Он спросил меня, знаю ли я, где она работает. Я ответил, что точно не знаю, но вроде бы в каком-то ресторане или закусочной. Сказал, что она заканчивает в одиннадцать и что дочь приходит после школы к ней на работу, а потом они вместе идут домой. Разумеется, всё это я придумал.

— Ради чего?

— Надо было ограничить действия этого типа. Каким бы ни было безлюдным место, в мои планы не входило, чтобы он отправился туда слишком рано. Узнав, что Ясуко работает до одиннадцати и что дочь тоже раньше этого не вернётся, он вряд ли пошёл бы к ней домой раньше этого времени.

— Простите, — Кусанаги, вытянув руку, прервал его, — всё это вы сообразили в тот самый момент, стоя в коридоре?

— Да. Вас что-то не устраивает?

— Нет. Мне только показалось удивительным, что вы сходу всё так ловко придумали.

— Что тут такого? — лицо Исигами стало серьёзным. — Этот тип жаждал во что бы то ни стало встретиться с Ясуко. Мне же оставалось только воспользоваться его желанием. Ничего сложного.

— Ну, может быть, для вас это и в самом деле пустяки, — Кусанаги нервно облизал языком губы. — И что же дальше?

— Для верности я дал ему номер своего мобильного телефона и сказал, чтобы он позвонил, если не сможет найти дом. Вообще говоря, моя излишняя любезность могла бы его насторожить, но он всё съел. Наверное, не отличался особыми умственными способностями.

— Кому же придёт в голову, что человек, которого впервые видишь, собирается тебя убить!

— Думаю, именно потому, что он впервые меня видел, моё поведение могло показаться подозрительным. Однако он бережно спрятал в карман записку с нелепым адресом и, не скрывая радости, удалился. Я зашёл в квартиру и начал подготовку, — Исигами не спеша протянул руку к чашке и с удовольствием выпил уже остывший чай.

— В чём состояла подготовка? — нетерпеливо спросил Кусанаги.

— Я переоделся в одежду, в которой легко двигаться, и стал ждать. У меня было время подумать, как вернее убить этого типа. Перебрав различные способы, я решил его задушить. Подумал, что это самое надёжное. У меня были опасения, что, не имея опыта, я перепачкаюсь в крови, если зарежу или забью его насмерть. К тому же у меня не было уверенности, что я смогу свалить его одним ударом. А при удушении и с оружием никаких проблем. На всякий случай, для прочности, я решил использовать электропровод от обогревателя.

— Почему именно провод? Мне кажется, годится любой шнурок или верёвка.

— В качестве вариантов я обдумывал галстук или виниловый шнур. Но и то и другое скользит в руках. К тому же они растягиваются. Провод от обогревателя — самое удобное.

— Итак, дождавшись ночи, вы отправились на место?

Исигами кивнул.

— Вышел из дома около десяти. Кроме провода я прихватил нож для резки железа и зажигалку. По дороге на станцию я заметил валяющийся кусок синего полиэтилена и, сложив, взял его с собой. После этого на поезде доехал до станции Мидзуэ, там поймал такси и доехал до района Старая Эдогава.

— Станция Мидзуэ? Не Синодзаки?

— Если б я сошёл в Синодзаки, я мог бы столкнуться с этим типом, что в мои планы не входило, — не задумываясь ответил Исигами. — Я и из такси вышел в месте, достаточно отдалённом от того, которое указал Тогаси. Главное, что меня заботило, — чтобы он не обнаружил меня раньше времени.

— Что было после того, как вы отпустили такси?

— Стараясь никому не попадаться на глаза, я направился к месту, где, по моим расчётам, должен был появиться он. Впрочем, мои предосторожности были излишни, вокруг не было ни души, — Исигами вновь глотнул чай. — Не успел я прийти на дамбу, как зазвонил мобильный. Это был он. Пожаловался, что пришёл по адресу, указанному в записке, но дома не нашёл. Я спросил, где он сейчас находится. Он подробно объяснил. Не догадываясь, что я совсем рядом. Я попросил его подождать, пока уточню адрес, и отключил телефон, но к этому времени я уже установил, где он находится. Он сидел, ничего не подозревая, на пустыре возле дамбы. Я медленно приблизился, стараясь идти неслышно. Он меня не заметил. Очухался лишь тогда, когда я уже стоял у него за спиной. Но в тот момент я уже накинул провод ему на горло. Он попытался сопротивляться, но я резко дёрнул, и он сразу обмяк. Всё было проще простого, — Исигами посмотрел на чашку. Она была пуста. — Можно ещё чаю?

Киситани поднялся и налил чай. Исигами поблагодарил его кивком.

— Убитый был крепкого телосложения, около сорока лет. Окажи он сопротивление, думаю, его было бы не так легко задушить, — сказал Кусанаги.

Выражение лица Исигами не изменилось, он только прищурился.

— Я веду секцию дзюдо. При захвате сзади я могу справиться с любым, даже очень сильным человеком.

Кусанаги, кивнув, взглянул на уши Исигами. Они были похожи на листья цветной капусты, своего рода знак отличия дзюдоистов. Такие уши нередко встретишь и у полицейских.

— Что вы делали, после того как его убили?

— Мне было необходимо скрыть личность убитого. Я был уверен, что, если труп идентифицируют, подозрение сразу же падёт на Ясуко. Вначале снял с него одежду. Снял, разрезав её принесённым ножом. Затем разбил лицо, — Исигами говорил как о чём-то само собой разумеющемся. — Нашёл большой булыжник, завернул в полиэтилен, после чего несколько раз ударил. Не помню точно, сколько раз. Думаю, раз десять. Потом зажигалкой обжёг кончики пальцев. Закончив со всем этим, взял одежду и пошёл оттуда. Однако, уходя, я заметил железную бочку, бросил в неё одежду и попытался сжечь. Но пламя неожиданно заполыхало так сильно, что я испугался, как бы кто не заметил издалека, поэтому, не дожидаясь, когда всё сгорит, я поспешно удалился. Дойдя до оживлённой улицы, поймал такси, доехал до станции Токио, там пересел на другое такси и вернулся домой. Было около полуночи, — договорив до этого места, Исигами вздохнул, точно с облегчением. — Это всё, что я сделал. Провод, нож и зажигалка находятся в моей квартире.

Взглянув краем глаза на Киситани, записывающего признательные показания, Кусанаги сунул в рот сигарету. Поднёс огонь и, затянувшись, внимательно посмотрел на Исигами. Тот по-прежнему выглядел совершенно невозмутимо.

В его рассказе не было заметных противоречий. Состояние трупа и описание места преступления совпадали с тем, что было известно полиции. Поскольку многое не было обнародовано и не появлялось в прессе, невозможно было признать его рассказ выдумкой.

— Вы сообщили о совершённом вами преступлении госпоже Ханаоке?

— Зачем? — ответил Исигами. — Не хватало ещё, чтобы она кому-нибудь проболталась. Известно, как женщины умеют хранить секреты!

— Значит, вы не обсуждали с ней убийство?

— Разумеется, нет. Было нежелательно, чтобы вам, полицейским, стало известно о наших отношениях, поэтому я решил прервать с ней все контакты.

— Но вы упомянули, что общались с госпожой Ханаокой с помощью какой-то специальной связи. Что конкретно вы имели в виду?

— Есть несколько способов. Во-первых, она со мной говорила.

— Другими словами, вы всё же где-то встречались?

— Ни в коем случае. Это бы привлекло внимание. Она говорила, оставаясь в своей квартире. Я слушал с помощью техники.

— Техники?

— Я установил в своей стене устройство, улавливающее звуки.

Киситани, остановив руки, повисшие над клавиатурой, поднял глаза. Кусанаги и без слов понял, что тот хотел сказать.

— Подслушивающее устройство?

Исигами недовольно нахмурился и потряс головой.

— Я не подслушивал. Я слушал только тогда, когда она ко мне обращалась.

— Госпожа Ханаока знает об этом устройстве?

— Может быть, и не знает. Но она говорила через стену.

— То есть говорила вам?

— Да. Но поскольку в квартире находилась дочь, она не могла беседовать со мной открыто. Она делала вид, что разговаривает с дочерью, а в действительности обращалась ко мне.

Сигарета, зажатая в пальцах Кусанаги, догорела почти до конца. Он стряхнул пепел в пепельницу. Встретился глазами с Киситани. Молодой напарник с сомнением покачал головой.

— Госпожа Ханаока сама сказала, что будет разговаривать с вами, делая вид, что говорит с дочерью?

— Мне это и так было понятно. Я всё про неё знаю.

— Короче, она вам этого не говорила. Вы сами так решили.

— Это невозможно, — бесстрастный Исигами немного покраснел. — Именно от неё я узнал, что бывший муж издевается над ней. Какой ей был смысл рассказывать об этом дочери? Она рассказывала в расчёте, что я услышу. Она просила меня сделать что-нибудь с этим.

Кусанаги махнул одной рукой, точно пытаясь его успокоить, а другой рукой погасил сигарету.

— К каким ещё способам общения вы прибегали?

— Телефон. Я каждый вечер звонил ей по телефону.

— На домашний?

— На мобильный. Но я не разговаривал по телефону. Я только подавал сигналы звонком. Если у неё было ко мне срочное дело, она принимала вызов. Если не было, то пропускала. Сосчитав пять гудков, я отключался. Между нами так было условлено.

— Между вами? То есть она знала об этом?

— Да, мы заранее об этом договорились.

— Ну что ж, мы можем спросить у госпожи Ханаоки.

— Пожалуйста. Я в этом не сомневаюсь, — сказал Исигами уверенным тоном и двинул подбородком.

— Вам придётся ещё не раз повторить то, что вы нам сейчас сообщили. Официальное признание мы оформим позже.

— Сколько надо, столько повторю. Мне теперь всё равно.

— У меня к вам ещё один, последний вопрос, — Кусанаги сплёл пальцы на столе. — Почему вы пришли с повинной?

Исигами набрал воздуха в лёгкие.

— Вы считаете, что я не должен был этого делать?

— Я не об этом спрашиваю. Раз вы пришли с повинной, для этого должна быть какая-то причина, какой-то повод. Вот что я хочу узнать.

Исигами фыркнул:

— Мне кажется, это не имеет никакого отношения к вашей работе. Разве не достаточно, что преступник, мучаясь угрызениями совести, пришёл к вам с повинной? Какая вам ещё нужна причина?

— Глядя на вас, трудно поверить, что вас мучают угрызения совести.

— Если б вы спросили меня, чувствую ли я за собой вину, мой ответ, пожалуй, был бы отрицательным. Но я раскаиваюсь в содеянном. Лучше бы я этого не делал. Если б я предвидел, что меня так бессовестно предадут, я бы не стал убивать человека.

— Предадут?

— Эта женщина… Ясуко… — Исигами слегка приподнял подбородок, — он предала меня. Она встречается с другим мужчиной! И это при том, что я устранил её бывшего мужа! Если б не её постоянные жалобы, я бы этого не сделал. Сколько раз я слышал от неё: «Чтоб он сдох, этот мерзавец!» Я убил его вместо неё. Можно сказать, что она соучастница. Вы должны её тоже арестовать.

Чтобы проверить показания Исигами, в его квартире был произведён обыск. Тем временем Кусанаги вместе с Киситани допрашивали Ясуко. Она уже вернулась с работы. Мисато тоже была дома, но полицейский увёл её из квартиры. Не потому, что берегли её чувства, а потому, что хотели выслушать её версию событий.

Узнав, что Исигами явился с повинной, Ясуко удивлённо вытаращила глаза и чуть не поперхнулась. Некоторое время она не могла сказать ни слова.

— Для вас это неожиданность? — спросил Кусанаги, внимательно следя за её реакцией.

Ясуко покачала головой, после чего наконец проговорила:

— Даже и в мыслях не было. Но зачем ему убивать Тогаси?

— Вы не догадываетесь о его мотивах?

По лицу Ясуко пробежали какие-то сложные чувства, она как будто колебалась, сомневалась в чём-то. Видно было, что есть что-то, о чём она не хочет говорить.

— Исигами утверждает, что сделал это ради вас. Убил ради вас.

Ясуко страдальчески нахмурилась и прикусила губу.

— Кажется, у вас есть на сей счёт какие-то догадки?

Она едва заметно кивнула.

— Я догадывалась, что этот человек ко мне неравнодушен. Но чтобы он сделал такое…

— Он утверждает, что находился в постоянном контакте с вами.

— Со мной? — Ясуко сердито сверкнула глазами. — Я ничего об этом не знаю.

— Но были же телефонные звонки! Причём каждый вечер.

Кусанаги передал Ясуко рассказ Исигами. Её лицо немного смягчилось.

— А, так вот кто мне звонил!

— Вы не знали?

— Подозревала, что это он, но не была уверена. Он же не назывался!

По словам Ясуко, впервые звонок раздался около трёх месяцев назад. Звонивший, не представившись, вдруг начал говорить о том, что она сочла вмешательством в её личную жизнь. По тому, что он говорил, можно было заключить, что он уже давно наблюдает за ней. Она решила, что это какой-то маньяк. Ей стало страшно. Она не догадывалась, кто это мог быть. После этого неизвестный звонил ещё несколько раз, она решила не отвечать. Но как-то раз, когда она по рассеянности ответила, неизвестный мужчина сказал следующее:

«Я понял, что ты была занята и не могла говорить по телефону. Поэтому давай договоримся так. Я буду звонить каждый вечер, и, если тебе потребуется моя помощь, ты ответишь. Я буду ждать до пятого гудка. Таким образом ты успеешь в случае необходимости ответить».

Ясуко не стала возражать. С того времени и в самом деле каждый вечер звонил мобильный. Звонили с уличного телефона. Она решила на эти звонки не отвечать.

— Вы не поняли по голосу, что это Исигами?

— Каким образом, если до этого мы с ним и двух слов не сказали друг другу? И по телефону мы говорили всего пару раз, в самом начале, поэтому я уж и забыла, какой у него голос. К тому же мне и в голову не могло прийти, что этот человек занимается такими вещами. Ведь он же школьный учитель!

— В наше время школьные учителя тоже разные бывают, — заметил Киситани и тотчас потупил глаза, точно раскаиваясь в том, что сказал.

Кусанаги припомнил, что его молодой напарник с самого начала расследования был на стороне Ясуко. Наконец-то он может успокоиться, после того как Исигами явился с повинной.

— Было ещё что-нибудь кроме телефонных звонков? — спросил Кусанаги.

— Подождите минутку, — сказала Ясуко, поднялась и достала с полки над дверью конверты.

Их было три. Ни имени отправителя, ни адреса назначения, только на лицевой стороне крупно написано: «Для Ясуко Ханаоки».

— Что это?

— Нашла в своём почтовом ящике. Были и другие, но я их выбросила. А потом из телевизионной программы узнала, что надо на всякий случай сохранять такие вещи: они могут послужить вещественным доказательством в случае судебного разбирательства. Как было ни противно, эти три я оставила.

— С вашего позволения, — Кусанаги открыл конверты.

В каждый было вложено по листку бумаги. Короткий во всех случаях текст был напечатан на принтере.

«В последнее время ты стала злоупотреблять косметикой. И одеваешься вызывающе. Тебя это портит. Тебе больше идут скромные наряды. К тому же меня беспокоят твои поздние возвращения. Как только кончаешь работать, немедленно возвращайся домой!»

«Мне кажется, тебя что-то мучает. Если это так, не стесняйся, сообщи мне. Ведь именно для этого я звоню тебе каждый вечер. Со своей стороны мой тебе совет: нельзя доверять другим мужчинам. Не доверяй никому. Слушай только то, что говорю тебе я».

«У меня дурные предчувствия. Уж не изменяешь ли ты мне? Хочу верить, что это не так, но, если это правда, я тебя не прощу. Ибо у тебя только один истинный друг — я. Никто другой тебя не защитит».

Закончив читать, Кусанаги вложил письма обратно в конверты.

— Мы можем их взять?

— Конечно.

— Что-нибудь ещё в таком же роде?

— Со мной больше ничего, но… — Ясуко замялась.

— Что-нибудь с вашей дочерью?

— Нет. С господином Кудо.

— Куниаки Кудо? Что с ним?

— На днях я встречалась с ним, и он сказал, что получил странное письмо, анонимное. С угрозами, чтобы он не приближался ко мне. И ещё в конверт была вложена фотография.

Исходя из предшествующих событий, автором письма не мог быть никто иной, кроме Исигами. Кусанаги вспомнил о Юкаве. Тот с таким уважением относился к Исигами как к гениальному математику. Какой же шок для него будет, когда он узнает, что его друг похож на типичного маньяка!

Послышался стук в дверь.

— Войдите, — сказала Ясуко.

В приоткрывшейся двери показалось лицо молодого следователя, одного из тех, кто проводил обыск в квартире Исигами.

— Господин Кусанаги, можно вас на минутку?

— Иду, — Кусанаги, кивнув, поднялся.

Перейдя в соседнюю квартиру, он увидел сидящего на стуле Мамию. На столе перед ним стоял включённый компьютер. Молодые полицейские упаковывали в картонные коробки всевозможные вещи.

Мамия ткнул пальцем в сторону стены за книжным шкафом.

— Полюбуйся на это!

Кусанаги невольно вскликнул от изумления.

Кусок обоев величиной с ладонь был оторван, вырезана доска обшивки. Из образовавшейся бреши выглядывал тонкий провод. К концу провода были приделаны наушники.

— Попробуй, надень.

Кусанаги подчинился. Едва он приладил наушники, послышались голоса:

«Как только мы найдём доказательства, подтверждающие показания Исигами, всё остальное пройдёт быстро. Теперь мы уже будем меньше беспокоить вас и вашу дочь…»

Голос Киситани. Есть посторонние шумы, но слышно вполне отчётливо, даже не верится, что говорят за стеной.

«…А что будет с господином Исигами?»

«Это решит суд. Но поскольку речь идёт об убийстве, даже если ему не вынесут смертный приговор, легко он не отделается, могу вас уверить. Так что вам не о чем беспокоиться, больше он не будет вам досаждать…»

«Какой же он болтун!» — подумал Кусанаги, снимая наушники.

— Надо будет после показать госпоже Ханаоке, — сказал Мамия. — Исигами утверждает, что она была в курсе, но я сильно сомневаюсь.

— Вы хотите сказать, что Ясуко Ханаока ничего не знала о том, что делает Исигами?

— Я слышал весь ваш разговор с Ясуко, — Мамия, усмехнувшись, посмотрел на подслушивающее устройство. — Исигами — классический маньяк. Вбил себе в голову без всяких на то оснований, что Ясуко разделяет его чувства, и устранял всех мужчин, которые оказывались поблизости. Можно только пожалеть её бывшего мужа.

— Ну уж…

— Что с тобой? Что такая кислая рожа? Чем-то недоволен?

— Не в этом дело. Всё это время я старался понять характер Исигами, но его признания настолько расходятся с моими предположениями, что я в полной растерянности.

— У каждого человека несколько личин. А маньяки в большинстве своём люди неординарные.

— Это я понимаю, и всё же… Кроме подслушивающего устройства нашли что-нибудь?

Мамия кивнул:

— Электропровод от обогревателя. Вместе с обогревателем был засунут в комод. Более того, провод в оплётке. Такой же, какой был использован при убийстве. Если экспертиза обнаружит на нём частицы кожи убитого, всё будет ясно.

— Ещё что-нибудь?

— Посмотри на это, — Мамия задвигал мышью компьютера. В резких движениях его руки не было уверенности. Наверное, кто-нибудь только что показал ему, как это делается. — Вот!

На экране показалась страница текста. Кусанаги прочёл:

«Я установил личность человека, с которым ты встречаешься. В доказательство прилагаю сделанные мною снимки.

Я хочу знать, в каких отношениях ты с этим человеком.

Если ты с ним в любовной связи, это подлое предательство!

Ты знаешь, на что я пошёл ради тебя!

У меня есть право приказывать тебе. Немедленно прерви все отношения с ним!

В противном случае весь мой гнев обрушится на него.

Сейчас мне уже ничего не стоит сделать так, чтобы его постигла та же участь, что и Тогаси. У меня есть решимость, есть возможности.

Повторяю, если ты состоишь с ним в физической близости, я не прощу такого предательства. Я буду мстить».