Жертва подозреваемого X

4

От станции метро Морисита они пошли пешком в сторону Син-Охаси и, не доходя до моста, свернули направо в узкую улочку. Среди выстроившихся в ряд жилых домишек приютились торговые лавки. Судя по виду, торговля в них велась с незапамятных времён. В других районах их уже вытеснили современные универмаги и крупные магазины, но здесь они упрямо цеплялись за жизнь, что, по мнению Кусанаги, свидетельствовало скорее в пользу этого захолустья.

Шёл уже девятый час вечера. Где-то поблизости была общественная баня: мимо прошла старуха с тазом в руках.

— С транспортом удобно, магазины все под рукой, место хорошее, — пробормотал шагавший рядом Киситани.

— Это ты к чему?

— Да нет, ничего особенного. Просто подумал, что для женщины, живущей с дочерью, без мужа, район вполне комфортный.

— Да, ты прав.

Было две причины, почему Кусанаги согласился. Во-первых, им действительно предстояло встретиться с разведённой женщиной, живущей с дочерью, а во-вторых, он знал, что Киситани сам рос без отца.

Кусанаги шёл, сверяя записанный в блокноте адрес с указателями на столбах. Судя по всему, они уже были недалеко от цели. В блокноте значилось имя — Ясуко Ханаока.

Адрес, оставленный в гостиничной книге, не был взят с потолка. Синдзи Тогаси действительно был прописан по этому адресу. Однако в настоящее время там не жил.

Информация о личности убитого была распространена через телевидение и печатную прессу с просьбой ко всем, кому что-либо известно о потерпевшем, обратиться в ближайший полицейский участок. Увы, ничего заслуживающего внимания собрать не удалось.

По документам риелторской конторы, сдававшей квартиру Тогаси, выяснили место его прежней работы. Он оказался продавцов подержанных автомобилей. Но работал недолго, не больше года.

Опираясь на это, шаг за шагом восстановили его жизненный путь. Неожиданно выяснилось, что когда-то он работал в фирме, занимающейся продажей элитных импортных автомобилей. Был уличён в растрате денег и уволен. Однако к суду его не привлекли. О самом факте растраты проговорился лишь один сотрудник фирмы, и то после долгих расспросов. В фирме отказались предоставить какую-либо подробную информацию, сославшись на то, что у них в штате уже нет никого, кто был бы в курсе того давнего инцидента.

В то время Тогаси был женат. По словам знавших его людей, он и после развода продолжал поддерживать отношения со своей бывшей супругой.

У неё была дочь от первого брака. Найти их адрес не составило труда. Мать, Ясуко Ханаока, и дочь, Мисато, проживали в районе Морисита, — короче, там, куда ныне направлялись следователи.

— Паскудное задание. Вот уж не повезло! — вздохнул Киситани.

— Не повезло, что пришлось идти вместе со мной?

— Ну что вы! Жалко мать и дочь, совестно врываться в их мирную жизнь.

— Если они не имеют отношения к убийству, то волноваться им не о чем.

— Так-то оно так. Но по всему видать: этот Тогаси был плохим мужем и плохим отцом, и вряд ли им будет приятно вспоминать о нём.

— Именно поэтому нам должны оказать тёплый приём. Мы же принесём им известие, что этот негодяй мёртв. Во всяком случае, не строй такое мрачное лицо. А то даже у меня настроение испортилось. Смотри, кажется, мы у цели.

Кусанаги остановился перед старым домом.

Здание было грязно-серого цвета. Стены покрыты заплатками многочисленных ремонтов. Два этажа, по четыре квартиры на каждом. В настоящее время только половина окон освещена.

— Квартира двести четыре, значит, нам на второй этаж, — сказал Кусанаги, поднимаясь по лестнице. Киситани шёл за ним следом.

Двести четвёртая квартира находилась в самом конце коридора. Из окна возле двери сочился свет. Кусанаги вздохнул с облегчением. Если б не застали дома, пришлось бы приходить снова. О своём визите они не предупредили.

Позвонили в дверь. Тотчас послышались шаги. Щёлкнул замок, дверь открылась. Однако цепочка осталась висеть. Впрочем, когда мать живёт одна с дочерью, подобная предосторожность совершенно естественна. Из-за двери на них с подозрением смотрела женщина. Красивая, черноглазая, с тонкими, запоминающимися чертами лица. Она выглядела моложаво, лет на тридцать, но Кусанаги понял, что это из-за тусклого освещения. Рука, придерживающая ручку двери, выдавала женщину постарше.

— Извините, вы — Ясуко Ханаока? — спросил Кусанаги, постаравшись придать своему лицу и голосу максимум любезности.

— Да, а в чём дело? — женщина глядела с тревогой на нежданных визитёров.

— Мы из полиции. Нам необходимо вам кое-что сообщить, — Кусанаги достал удостоверение и показал фотографию. Стоявший рядом Киситани проделал то же самое.

— Из полиции? — Ясуко удивилась. Большие чёрные глаза слегка подрагивали.

— Можно зайти на минутку?

— Ах да, конечно, — Ясуко на мгновение прикрыла дверь, сняла цепочку и вновь открыла. — А в чём, собственно, дело?

Кусанаги переступил порог. Киситани последовал за ним.

— Вам известен некто Синдзи Тогаси?

Кусанаги заметил, что лицо женщины едва заметно напряглось. «Наверное, потому, — подумал он, — что неожиданно услышала знакомое имя».

— Это мой бывший муж. С ним что-то произошло?

Она, видимо, не знала, что он убит. Не читает газет, не смотрит новостей по телевизору. Да и сказать по правде, средства массовой информации не уделили этому событию большого внимания. Нет ничего удивительного, что она не в курсе.

— Дело в том, что… — заговорил Кусанаги, и тут ему на глаза попалась плотно задвинутая перегородка в глубине комнаты.

— В задней комнате кто-нибудь есть? — спросил он.

— Дочь дома.

— Ах, ну да, конечно, — в прихожей стояли спортивные тапочки. Кусанаги понизил голос: — Господин Тогаси скончался.

Губы Ясуко дёрнулись, выражая удивление. Но в целом выражение её лица не изменилось.

— Но… почему? — спросила она.

— Его тело было обнаружено на дамбе в Старой Эдогаве. Пока это всё, что нам известно. Не исключено, что он был убит.

Кусанаги не стал скрывать. Так будет проще напрямую задавать вопросы.

Тут только на лице Ясуко изобразилось смятение.

— Но что же такое с ним произошло? — спросила она, растерянно качнув головой.

— Это мы и пытаемся сейчас выяснить. Поскольку, судя по всему, у Тогаси не осталось родственников, мы пришли поговорить к вам, ведь вы были с ним в браке. Извините, что так поздно, — Кусанаги поклонился.

— Понятно, — Ясуко подняла пальцы к губам и отвела глаза в сторону.

Кусанаги начала беспокоить задвинутая перегородка в глубине комнаты. Возможно, дочь в эту минуту подслушивает, о чём её мать говорит с незнакомцами. А если подслушивает, то как восприняла сообщение о смерти отчима?

— Извините, мы бы хотели задать вам несколько вопросов. Вы развелись с Тогаси пять лет назад, правильно? После этого вы с ним виделись?

Ясуко покачала головой:

— После развода почти не виделись.

Почти. Значит, встречи всё-таки были.

— В последний раз довольно давно. Уж и не помню, то ли в прошлом, то ли в позапрошлом году.

— По телефону звонил? Может быть, присылал письма?

— Нет, ничего такого, — Ясуко вновь уверенно покачала головой.

Задавая вопросы, Кусанаги исподволь осматривал комнату. Небольшая, в японском стиле, старая, но красиво убрана и прилично обставлена. На комнатном обогревателе блюдо с мандаринами. Увидев прислонённую к стене ракетку для бадминтона, он ощутил ностальгические чувства: в прежние времена, в университете, он ходил в секцию.

— Мы считаем, что Тогаси скончался десятого марта, мочью, — сказал Кусанаги. — В связи с этой датой и местом, дамбой в Старой Эдогаве, вам ничего не приходит в голову? Пусть даже какая-нибудь мелочь.

— Ничего. Для меня это был самый обычный день, а о том, чем этот человек занимался в последнее время, у меня нет ни малейшего понятия.

Не было никаких сомнений, что Ясуко в замешательстве. Вполне естественно, что ей неприятно отвечать на расспросы о бывшем муже. Кусанаги всё ещё не определился, имела она или нет какое-то отношение к убийству.

Он решил, что покамест можно этим ограничиться. Только в одном он хотел удостовериться.

— Десятого марта вы ведь были дома? — спросил он, убирая блокнот в карман. Этим жестом он хотел подчеркнуть, что не придаёт особого значения своему вопросу.

Однако уловка не сработала. Ясуко нахмурилась, видно было, что вопрос ей неприятен.

— Я должна рассказать всё, что я делала в тот день?

Кусанаги улыбнулся:

— Не воспринимайте так серьёзно. Но разумеется, нам бы помогло, если б вы могли припомнить, как провели тот день.

— Дайте подумать, — Ясуко уставилась в стену за спиной Кусанаги. Кажется, там висел календарь. Хотелось посмотреть, нет ли на нём записей, но Кусанаги стерпел и не обернулся.

— Десятого марта — с утра была на работе, потом с дочерью пошли немного развеяться.

— Извините за назойливость, и куда же вы пошли?

— Вечером были в кинотеатре. В развлекательном квартале в районе Кинси.

— Когда вы вышли из дома? Хотя бы приблизительно. И если не трудно, как назывался фильм?

— Вышли в половине седьмого. Название фильма…

Она назвала фильм, известный Кусанаги. Голливудский блокбастер, третья часть которого недавно вышла на экраны.

— После фильма вы сразу вернулись домой?

— Поужинали в кафе, расположенном в одном здании с кинотеатром, затем пошли в караоке.

— В караоке? Вы хотите сказать, в караоке-бокс?

— Да, дочь упросила.

— Понятно. Вы часто посещаете такие места?

— Раз в один-два месяца.

— Долго вы там пробыли?

— Как обычно, часа полтора. А то слишком поздно возвращаться домой.

— Посмотрели кино, поужинали в кафе, зашли в караоке. Таким образом, вы вернулись домой…

— Где-то в двенадцатом часу. Точно не помню.

Кусанаги кивнул. Но что-то его не удовлетворяло. Он и сам не понимал, что именно.

Спросив название караоке-бокса, следователи ещё раз извинились за вторжение и вышли из квартиры.

— Кажется, она не имеет никакого отношения к убийству, — пробормотал Киситани, идя по коридору.

— Пока ничего нельзя утверждать.

— Хорошо, когда мать с дочерью вместе ходят в караоке. Сразу видно: живут в дружбе и согласии, — чувствовалось, что Киситани не хотелось в чём-либо подозревать Ясуко Ханаоку.

Вверх по лестнице поднимался какой-то мужчина. Средних лет, плотного телосложения. Приостановившись, они проводили его глазами. Мужчина отпер дверь квартиры № 203 и вошёл внутрь. Следователи переглянулись и повернули назад.

На табличке квартиры № 203 значился некто Исигами. Позвонили. Дверь открыл тот самый мужчина. Он уже успел переодеться, был в свитере и домашних брюках.

Мужчина безучастно смотрел на незнакомцев. Обычно в таких случаях лицо человека выражает подозрительность, настороженность, но только не на этот раз. Для Кусанаги это стало полной неожиданностью.

— Извините, что побеспокоили в такое позднее время, не могли бы вы оказать нам содействие? — Кусанаги, изобразив приветливую улыбку, продемонстрировал полицейское удостоверение.

Но даже теперь ни один мускул не дрогнул на лице мужчины. Кусанаги сделал шаг вперёд:

— Всего лишь пару минут. Мы хотели бы с вами поговорить.

«Может быть, он не успел рассмотреть удостоверение», — подумал Кусанаги и вновь протянул свою книжку.

— А в чём, собственно, дело? — спросил мужчина, не обращая внимания на удостоверение. Видимо, он и так догадался, что Кусанаги и его напарник — полицейские.

Кусанаги достал из внутреннего кармана пиджака фотокарточку. Она была сделана в тот период, когда Тогаси работал в магазине подержанных автомобилей.

— Немножко старая, но, может быть, вы видели недавно похожего человека?

Мужчина внимательно посмотрел на фотографию, после чего поднял глаза на Кусанаги:

— Я его не знаю.

— Да, это вполне вероятно. Но может быть, всё-таки вы его где-нибудь видели?

— Где?

— Ну… где-то здесь, поблизости.

Мужчина, нахмурившись, вновь опустил глаза на фотокарточку. «Человек-кремень», — подумал Кусанаги.

— Не видел, — сказал мужчина. — Я не имею привычки глазеть по сторонам на улице и не запоминаю лица прохожих.

— Понятно, — Кусанаги уже пожалел, что они обратились к этому мужчине: из него ничего не вытянешь. — Вы обычно возвращаетесь домой в это время?

— Нет, каждый раз по-разному. Бывает, допоздна задерживаюсь в секции.

— В секции?

— Я преподаю в секции дзюдо. Запирать спортивный зал входит в мою обязанность.

— А, так вы работаете в школе?

— Да.

Мужчина назвал гимназию.

— Что ж, извините нас, вы, наверное, устали, — Кусанаги вежливо поклонился.

В этот момент он заметил наваленные в прихожей книги по математике. «Не иначе учитель математики», — подумал он с тоской. В своё время этот предмет доставил ему немало мучений.

— Господин Исигами — так вас, кажется, зовут, — в котором часу вы вернулись домой десятого марта?

— Десятого марта? А что произошло в тот день?

— Нет, это не имеет к вам никакого отношения. Просто мы собираем информацию об этом дне.

— Десятое марта… — на мгновение устремив взгляд вдаль, Исигами тотчас вновь посмотрел на Кусанаги. — Кажется, в тот день я сразу вернулся домой. Если не ошибаюсь, около семи.

— Вы ничего не заметили у соседей?

— У соседей?

— В квартире госпожи Ясуко Ханаоки, — Кусанаги понизил голос.

— Вы её в чём-то подозреваете?

— Нет, ещё нет. Просто собираем информацию.

На лице Исигами появилась задумчивость. Видимо, перебирал в голове воспоминания, связанные с соседкой.

— Плохо помню, но вроде бы ничего особенного.

— Может быть, какой-нибудь шум, громкие голоса?

Исигами покачал головой:

— Ничего подобного не припомню.

— Понятно. Вы дружите с госпожой Ханаокой?

— Как все соседи, при встрече здороваемся. Вот, собственно, и всё.

— Что ж, извините, что нарушили ваш покой.

— Ничего, — Исигами протянул руку к двери. На внутренней стороне висел почтовый ящик. Кусанаги невольно проследил за его рукой — и вытаращил глаза. Среди корреспонденции мелькнули знакомые иероглифы — «Университет Тэйто».

— Извините, позвольте спросить, — голос Кусанаги немного дрожал, — вы окончили Университет Тэйто?

— В общем-то, да, — узкие глаза Исигами едва заметно расширились, но в следующий миг он обратил внимание на журнал в ящике.

— А, вы об этом? Вестник математического факультета. Что тут удивительного?

— Нет, ничего, просто один мой приятель окончил Тэйто.

— Понятно.

— Ещё раз простите, — Кусанаги вышел из квартиры.

— Разве вы сами не учились в Тэйто? — спросил Киситани, когда они отошли от квартиры. — Почему прямо не сказали?

— Как-то стало неловко. К тому же он наверняка учился на физико-математическом.

— У вас тоже комплекс по поводу физики и математики? — ухмыльнулся Киситани.

— У меня есть приятель, который не даёт мне об этом забыть, — в голове Кусанаги всплыло лицо Манабу Юкавы.

Выждав десять минут после ухода полицейских, Исигами вышел из квартиры. Мельком взглянул на соседнюю дверь. Убедившись, что в окошке горит свет, спустился по лестнице.

До телефонной будки, расположенной в безлюдном месте, десять минут ходу. Разумеется, у него был и мобильный телефон, и телефон в квартире, но он решил, что пользоваться ими слишком рискованно.

Шагая, он прокручивал в голове разговор с полицейскими. Он был уверен, что не дал повода заподозрить, что между ним и убийством существует хоть какая-то связь. Однако никогда нельзя знать на сто процентов. Несомненно, полиция пришла к выводу, что женщина одна, без мужской помощи, не могла вынести труп из квартиры. Скорее всего, они сосредоточатся на поисках мужчины из окружения Ясуко, который был бы способен ради неё пойти на преступление. Вполне логично, если они станут присматриваться к нему, учителю математики Исигами. Уже потому, что он её сосед.

Он решил, что отныне не только нельзя заходить к ней, но и вообще следует избегать любых контактов. По этой же причине нельзя звонить из квартиры. Есть опасность, что полиция, получив в своё распоряжение регистрацию телефонных звонков, обратит внимание на то, что он часто звонит Ясуко.

А лавка «Бэнтэн»?

На этот счёт он ещё не пришёл к окончательному решению. На первый взгляд, было бы лучше какое-то время туда не заходить. Но полицейские рано или поздно придут туда с расспросами. Хозяева лавки, возможно, сообщат, что сосед Ясуко, учитель математики, до недавнего времени практически ежедневно заходил в лавку. Не покажется ли в таком случае странным, что после убийства он внезапно перестал появляться? Не следует ли, напротив, дабы избежать подозрений, продолжать ходить туда как ни в чём не бывало?

Исигами не был уверен, что нашёл самое логичное решение этой задачи. Он понимал, что к доводам рассудка примешивается желание, как и прежде, заходить по утрам в лавку. Лавка «Бэнтэн» оставалась единственным звеном, связующим его с Ясуко. Только там он мог с ней видеться.

Вот наконец и телефонная будка. Вставил карточку.

Набрал номер мобильного телефона Ясуко. Можно предположить, что полицейские прослушивают её домашний телефон. Лучше не рисковать.

— Алло, — послышался её голос. Они заранее договорились, что в случае необходимости Исигами будет звонить с улицы.

— Это Исигами.

— Да, я слушаю.

— Ко мне только что заходили полицейские. Наверное, они и у вас были.

— Да, совсем недавно.

— О чём они вас спрашивали?

Всё, что рассказывала Ясуко, Исигами в своей голове упорядочивал, анализировал и запоминал. Очевидно, на нынешнем этапе полицейские ещё не подозревали конкретно Ясуко. Вероятно, проверить алиби — обычная в таких случаях процедура. Можно предположить, что членов следственного отдела, которым нечем заняться, послали наобум добыть хоть какую-нибудь информацию.

Но если они установят маршрут Тогаси и тот факт, что он заходил к Ясуко, они уже не станут церемониться и устроят допрос по полной программе. Прежде всего постараются опровергнуть её утверждение о том, что она давно не видела Тогаси. Но он уже научил её, как обороняться.

— Ваша дочь разговаривала с полицейскими?

— Нет, Мисато была в другой комнате.

— Хорошо. Но учтите, что они всё равно рано или поздно подступят к ней с вопросами. На этот случай я уже объяснил вам, как себя вести.

— Да, вы всё подробно объяснили. Мисато говорит, что справится.

— Извините, что я слишком навязчив, но хочу повторить: нет необходимости разыгрывать спектакль. Достаточно механически отвечать на поставленные вопросы.

— Хорошо, я передам дочери.

— Да, вот ещё что. Вы показали им квиток билетов из кинотеатра?

— Нет, сегодня не показала. Вы же сами сказали не показывать до тех пор, пока они не потребуют.

— Правильно. Куда вы его положили?

— В ящик комода.

— Вложите в программку. Никто не хранит использованные билеты. Подозрительно, если они будут лежать в комоде.

— Я всё сделаю.

— Кстати, — Исигами сглотнул слюну, рука крепко сжала телефонную трубку, — ваши хозяева в лавке заметили, что я часто захожу?

— Да, — от неожиданности Ясуко растерялась.

— Меня интересует, что они думают по поводу того, что ваш сосед часто покупает бэнто. Это очень важно, пожалуйста, ответьте без обиняков.

— Хозяин сказал, что рад тому, что вы часто заходите.

— Он знает, что я ваш сосед?

— Да. Это плохо?

— Нет, с этим я разберусь. Только, пожалуйста, делайте всё так, как мы договорились. Хорошо?

— Хорошо.

— Ну ладно, это всё.

Исигами уже хотел повесить трубку, как Ясуко проговорила:

— Господин Исигами!

— В чём дело?

— Я очень вам благодарна. Вы мой спаситель.

— Не стоит, прощайте, — Исигами повесил трубку.

От её последних слов кровь в нём вскипела. Лицо пылало, холодный ветер был кстати.

Охваченный счастьем, Исигами двинулся в обратный путь. Но приподнятое настроение продолжалось недолго. Он вспомнил то, что она сказала про лавку «Бэнтэн».

Он понял, что допустил лишь один промах в разговоре с полицейскими. На вопрос о его отношениях с Ясуко он сказал, что только здоровается с ней, а надо было добавить, что покупает бэнто в лавке, в которой она работает.

— Ну что, подтвердили алиби Ясуко Ханаоки? — спросил Мамия, подрезая ногти.

— Да, она с дочерью была в караоке, — ответил Кусанаги. — Они, видимо, часто туда заходят, поэтому хозяин их запомнил. И в записях посетителей значатся их имена. Они пришли в девять сорок и пробыли полтора часа.

— А перед этим?

— Сеанс фильма, который, судя по времени, они могли смотреть, начинается ровно в семь. Заканчивается в девять часов десять минут. Поскольку, по словам Ясуко, они после кино зашли в кафе, всё согласуется с тем, что она сказала, — доложил Кусанаги, справляясь с блокнотом.

— Я не спрашиваю, согласуется или нет. Меня интересует, нашли вы конкретные доказательства того, что они там были?

Кусанаги, захлопнув блокнот, пожал плечами:

— Доказательств нет.

— И вас это удовлетворяет? — Мамия мельком взглянул исподлобья.

— Но вы же прекрасно знаете: кинотеатр и кафе — места, где труднее всего подтвердить алиби.

Выслушав оправдания Кусанаги, Мамия бросил на стол визитную карточку. На ней было напечатано: «Клуб “Мариан”». Адрес — в районе Кинси.

— Что это?

— Заведение, в котором раньше работала Ясуко. Пятого марта Тогаси туда наведывался.

— То есть за пять дней до убийства?

— Говорят, расспрашивал о Ясуко. Даже такому тупице, как ты, должно быть понятно, к чему я клоню.

Мамия показал пальцем на дверь:

— Марш за доказательствами! Если ничего не найдёшь, отправляйся опять к Ясуко.