Живые клинки

Глава 18

В комнате оказалось, что повязку на затылке пора менять, а еще пес требует еды и прогулки. Сменив лед, девушка вывела Выра к реке, помня, что собаке этой породы надо много бегать и, желательно, по сложному рельефу. Пес радостно носился вверх-вниз по крытым глинистым обрывам, а девушка размышляла о древней вражде двух старинных родов. Ведь оба служат короне, отличаются талантами и верностью, но при этом готовы сожрать друг друга.

После прогулки девушка долго не могла успокоиться, все вспоминала лица Ривена и Арвэна, и потом решила выполнить комплекс упражнений на концентрацию, которому ее обучила мать.

Старшей баронессе Гират в девичестве удалось немного послужить во дворце в качестве фрейлины одной из младших принцесс. Почему мать сбежала из столицы от перспективной карьеры и возможных более знатных и богатых женихов, Вирата не знала. Но упражнения, помогающие фрейлинам переносить долгие часы ожидания на ногах или в креслах, выучила и обнаружила, что они отлично прочищают мысли.

Ритмичное дыхание, расслабленные руки, когда боль в затылке притупилась и перестала отвлекать, девушка задала сама себе вопрос. Ответа долго не было. Перед глазами плавали цветные пятна, в ушах нарастал шум, но, наконец, ответ пришел, вынырнул словно рыбка из глубокой воды, на миг показался ясному свету сознания и снова пропал, оставив девушку усталой и измученной.

Кое-как смыв холодный пот, Вирата упала на кровать и уснула. Утром она пребывала в самом мрачном настроении, но привычка все делать на высшем уровне не подвела: на занятиях появилась аккуратно одетая студентка, готовая отвечать на вопросы и выполнять практические задания. Увидеть свою команду в обед Вирате не удалось – им выпал дополнительный семинар, и обед отодвинулся на несколько часов, что тоже не улучшило ее настроения.

Зато вечером на встрече команды победителей ее ждал сюрприз. Сначала лорд Арвэн выстроил свою команду и проверил, как они знают условные сигналы. Оказалось, что первокурсники еще не отработали навыки моментального реагирования на свист или жест и тут же получили задание потренироваться в парах.

Затем лорд свел в спаррингах мечников. Тут, ожидаемо, слабаков не было совсем, зато были излюбленные и наработанные приемы, на которых Вирата умудрялась ловить своих противников, за что удостоилась благосклонного кивка. Получив от командира рекомендации, будущие участники похода удалились, осталась только группа «королевских мечей». И вот тут наступило время для радостного сюрприза.

Оружейник принес и разложил на столе клинки. Четыре великолепных деревянных меча разного цвета и размера.

– Ножны пока не успел, – пояснил Дорн, любовно оглаживая гладкое дерево.

Длинный черный меч с легким изгибом у расширяющегося острия явно предназначался лорду Арвэну. Такой же строгий и хищный одновременно, как и его будущий владелец. Второй меч был значительно уже и легче, но изгиб имел еще более сильный, даже, скорее, не меч, а сабля. Его поверхность из красного дерева мягко сияла, и руки Вираты сами потянулись к этой красоте.

Для себя Дорн сделал длинный прямой меч из золотистой сосны. Редкое дерево славилось своей прочностью, и, кроме того, было символом мужества у северных народов. Для Итлы был приготовлен легкий клинок, больше напоминающий ритуальный нож. Серебряный эльфийский клен с прожилками из натурального серебра был отличной защитой от нечисти и нежити.

Вирата восхищенно хлопнула в ладоши:

– Дорн, ты – мастер с большой буквы! За такое короткое время изготовить потрясающее оружие с учетом наших особенностей! Я вижу, сколько труда и любви ты вложил в эти мечи, и благодарю тебя от всего сердца! – баронесса поклонилась, по восточному обычаю низко прижав руки к сердцу.

Чувствительный северянин зарделся от похвалы, а Итла довольно сверкнула глазами. Теперь-то никто уже не сомневался в том, что их союз с оружейником будет удачным.

Лорд Арвэн неторопливо взял свой меч, примерил к руке, взмахнул несколько раз и одобрительно кивнул:

– Хорошая работа, мастер. Где ты сумел найти такую редкую древесину?

– Два куска мне подарили за победу в соревнованиях, – спокойно ответил Дорн, – а остальное сделало серебро.

– Нам выделили небольшой бюджет на эти игры, напиши отчет, попробуем компенсировать, – серьезно сказал лорд, – такой меч даже мой отец счел бы честью приобрести в свою коллекцию.

– Благодарю, лорд Арвэн, – от радости у здоровяка запылали уши.

Было решено, что мечи Вирата заберет в общежитие и там спокойно сплетет клинки. Теперь одинокое существование на чердаке было большим преимуществом. После лорд предупредил всех, что им стоит ждать козней от лорда Ривена:

– Маги остались недовольны выговором от ректора, так что всем следует быть внимательными, советую запастись амулетами и проверять еду и питье.

– Могут отравить? – уточнила Вирата.

– Подстроить отравление или болезнь. Например, добавить экстракт тайи в молоко или чай.

– Учтем, – гулко сказал Дорн, успокаивающе укладывая свои лапы на руки девушек.

Арвэн поморщился. То, что Итла и Дорн – пара, он видел и знал, но почему Дорн так же непринужденно прикасается к Вирате?

Лорд терялся в недоумениях и подозрениях, а может быть, в банальной зависти. Он бы тоже не отказался потрогать задорно торчащие алые пряди, или даже… нет, это морок! Или, возможно, притяжение «клинков» работает именно так, вызывая желание и любопытство.

Встряхнув головой, высокий лорд закончил разговор, торопясь покинуть зал, и не видел, как Итла понимающе сверкнула глазами в его сторону.

Некромантка тоже задавалась такими вопросами, но Дорн убедил ее, что воспринимает Вирату как сестру:

– Она такая маленькая, храбрая, – говорил северянин, поглаживая обнаженное плечо возлюбленной. – Со стороны кажется, что может прошибить каменную стену, а внутри она плачет.

Итла поежилась, ныряя под меховое одеяло, подаренное оружейником, и возмущённо воскликнула:

– А я что не маленькая и не хрупкая?!

– Ты – моя дева, дарованная морем, – Дорн извлек «помощницу смерти» из мехов и покрыл поцелуями ее подживающую грудь. – в тебе больше силы, у тебя есть я… просто поверь, что к ней я испытываю совсем другие чувства. Вирату мне не хочется целовать в лунную ночь…

Потом мужчина мягко усадил возмущенную девушку на себя, зацеловал, занежил доказывая свою любовь, а потом блаженно жмурился, когда она сменила гнев на милость и приняла его клинок в свои ножны.