Жизнь, театр, кино

Леонид Трауберг

Леонид Захарович Трауберг человек на редкость выдержанный; воспламенить его, вывести из равновесия во время работы было почти невозможно.

Всегда размеренный и точный, он производил впечатление педанта, как будто сознательно надев на себя маску некоего старого холостяка. Может быть, именно эта замкнутость иногда отпугивала от него людей.

И возникал парадокс: Трауберг дичится людей, избегает их, и в то же время свои общественные обязанности выполняет охотно, с любовью, отдавая людям много тепла.

Леонид Трауберг очень сердечный и добрый человек, но проникнуть в его сердце, быть его другом - стоило многого. "Пуд соли надо съесть", прежде чем он откроется перед вами во всей своей человеческой красоте. В сотрудничестве с Козинцевым, которое в те годы было так плодотворно, он был писателем, сценаристом. И в этой роли был, как жонглер, -ловок, точен, знал все секреты механики, которая движет сюжет и интригу.

'Секретарь райкома'. МА'. Режиссер И. Пырьев. ЦОКС (Алма-Ата), 1942 год. 'Старик пошел в партизанский отряд к секретарю райкома, нацепив свои георгиевские кресты. Вот таков твой Гаврила Русое!' - сказал мне режиссер Иван Пырьев

Он создавал поток увлекательных сцен, которые в стремительном и жизненно правдивом действии, не резонируя и не поучая, раскрывали основную идею произведения. Благодаря яркости и оригинальной композиции они надолго оставались в вашем сознании.

Просмотрев с утра весь отснятый материал, он являлся на съемку как начальник штаба или главный конструктор, который знает и видит все целиком. Своим ясным и холодным взглядом он осматривал поле творческой битвы и всегда находил, где надо дописать, где перекроить, что убрать, за что драться.

Он не шел по шаблону и был противником всего старого, что подгоняли - иногда спекулятивно - под понятие "традиция". Мыслил оригинально и остро.

'Секретарь райкома'. МА'. Режиссер И. Пырьев. ЦОКС (Алма-Ата), 1942 год. Дед Русов размахнулся и ударил фашистского

генерала. К сожалению, милейший М. Ф. Астангов, который играл полковника Макенау, не был подготовлен к моему удару, чем я в интересах искусства и воспользовался

Обладатель уникальной библиотеки детективных романов, которые он коллекционировал, начиная от бульварных копеечных выпусков Ника Картера, Пата Пинкертона до романов типа Коллинза и А. Конан-Дойля, включая самую новейшую западную детективную литературу.

Однажды я похвалился:

- Леонид Захарович, я достал, правда, с большим трудом, "Разбойника Чуркина" в трех частях! У вас есть?

- У меня-то есть, а вот вам зачем? - смешно хмыкнув, спросил он. Как зачем? - удивился я, не зная, что ответить на такой простой вопрос. - Читать!

- Читать? Странно... - пробурчал он ядовито. - Ведь это же "низменное чтиво"...

- А зачем же тогда вы собираете?

- Я?.. Видите ли... я считаю, что в каждом, даже самом плохом детективе есть крупица талантливой выдумки... Скажите, где можно найти такое количество занимательных, а порой и "сногсшибательных" положений, трюков, неожиданных поворотов и смертельных "подвигов", как не в этих книжицах?

В горах Алатау уже с зимы С. М. Эйзенштейн высматривал летнюю натуру для съемок 'Ивана Гоозного'

Понять и научиться технике построения сюжета, его видению можно смело и у литературы, которую, на словах презирая, ханжи рвут друг у друга и втайне зачитывают до дыр!..

Свои книги он берег как зеницу ока, не выпуская из дома ни при каких обстоятельствах.

На съемку 'Успенского собора ' в студию пришли гости. С.

Эйзенштейн, Н. Черкасов, М. Названов и я снялись вместе с

ними

Как же было мне приятно, когда однажды на мою просьбу разрешить пользоваться его библиотекой: "Я книголюб и сохраню все в целости!" - он, мучительно вздохнув, подошел к шкафу и достал увесистый роман "Роковое наследство".

- Только вас, Миша Иванович, первого, я пускаю в мою коллекцию, - цените! Это за вашу чудную работу в нашей картине и за ваш покладистый характер, но условимся: новая книга берется, только после того как прочитанная встала на место. Договорились?

- Зарубил на носу!

- То-то. Ключ всегда здесь.

Когда эвакуировалась из блокированного Ленинграда студия "Ленфильм", естественно, из всей этой редкостной библиотеки ему удалось спасти всего несколько книг.