Гончие Артаксеркса

Глава 8

Прежде чем решать, что делать дальше, необходимо было собрать информацию. Доверять той, что когда-то поставил Сопий, Маржик не решился. Надо было самим побегать, везде сунуть нос, а уже потом действовать, да так, что бы на них не только никто не подумал, даже не помыслил, что архонт погиб не сам по себе. Что бы ни у кого не возникло желания связать его смерть с Артаксерксом Охом и его притязаниями на верховенство в Северном торговом союзе.

Много медимов зерна вывозят сейчас с Боспора Киммерийского, пожалуй, на все острова Эгейского моря, на все эллинские полисы его хватает. А сколько его оседает у Карии, даже во Фригии хлеб пекут из этого зерна, и всё это контролирует Артабаз. Не зря племянника менялой прозвали. Пока он в ссылке на краю земли, в далёкой Македонии, захотелось Арсику самому в дележе хлебного пирога поучаствовать. Может, и они не прогадают, вложившись сюда же.

Маржик размышлял, как выйти на главного купца, а главное, на те документы, какие у него были. Скуса же пытался просчитать, как бы им между интересами Оха и Артабаза влезть и свою выгоду получить, ну хоть какие-то проценты на сделках. Фракиец, конечно, не грамотный, но в торговле соображал не плохо.

Сидя под раскидистым деревом, они и так и иначе прикидывали мозгами, как добыть информацию. Путь их лежал в Нимфей, небольшой город ставший центром для важных торговых сделок. Город был маленький, с красивой гаванью, куда причаливали небольшие кораблики глав торговых семей. Вымотавшаяся, уставшая, не дойдя до города, банда Маржика остановилась, чтобы собраться с силами, и сделать последний рывок. В городе их ждала крыша, где они отдохнут. Пока остальных Лешай увёл в кусты перевоплощать, мужчины переговариваясь, строили планы.

Оба уже были одеты, согласно выбранным ролям. Маржик навис над сидевшим на траве другом. Он думал, теребя бородку, аккуратно подстриженную и ухоженную. Мягкие рыжеватые волосы, почти сливались с его лицом, таким же блёклым и не выразительным. Встретишь так Маржика на улице, и никогда потом не вспомнишь, настолько внешность его невзрачна. Зато усы, сейчас модно завитые вверх, притягивали к себе внимание, становясь особой приметой. Залихватские, отдельные от лица усы жили своей жизнью. Сейчас они воинственно топорщились вверх, в то время как всё лицо расплылось придавшись размышлениям и созерцаниям далеко идущих планов.

На Скусе доспех сакского командира отряда, не большого, но значимого. Железное, состоящее из чешуи и пластин, одеяние воин резко подчёркивало мягкий бордовый кафтан, одетый на Маржике. Даже фракиец, одевший наряд, вынужден был лишиться своей тёмной бороды и длинных локонов. Теперь он был коротко подстрижен, борода скорее напоминала щетину, которая могла отрасти у мужчины-воина за время путешествия, из полиса в полис. Зато усы, оставленными ему Лешаём, смотрелись роскошными и пушистыми. согласно сакской моде. Глядя на этих модников невозможно было догадаться, что ещё несколько дней назад, в меховых, заснеженных одеяниях они миновали перевал.

Вскоре к ним присоединился и Барзан, одетый скифским знатным лучником. Его русые волосы были распущены, а на висках заплетены в косы. Фригиец был в чешуйчатом наборном доспехе, но если у Скусы доспех белого метала, то у Барзана он сиял как дарик, и птеруги были не хуже, чем на эллинских доспехах. Сейчас такое у скифов модно, много эллинского вооружения им в руки попало, вот и переделывают под себя. Вместо штанов на ногах подобие ификратидов, а за плечами скифский украшенный горит.

В стороне в кустах совершал своё таинство Лешай, преображая своё семейство. Он красил, причёсывал, укладывал, стриг, мыл одевал, и за одно, отвечал на многочисленные вопросы мальчишки, зачем, что и как делать. Да и вообще, где всему этому научился, не каждый же мужик может, да что может, знает, для чего все эти расчёски, гребёнки, щипчики…

Лешай тихо улыбнулся, предаваясь воспоминаниям.

— Я тогда молодой был, а денег не было, но всё равно в Асклепион учиться пошёл. Трупы таскал, там и красить их научился. Семье же хочется попрощаться со своим близким, вот в порядок его и приводил, украшал, так и научился. А потом тех, кто бесплатно учился, выгнали. Путешествовал. Я всегда завидовал женщинам, какие они красивые, как могут украшаться, жалел, что мне этого не дано. — мужчина грустно вздохнул. — В Миссенах меня Маржик от толпы отбил, когда уже камнями забрасывать стали, за то, что в женском ходил. Маржик к себе забрал.

Калос сжал локоть друга, стараясь его поддержать, в его воспоминаниях. Мужчина усмехнулся, подумав, сильного мальчишку в семью взяли.

— А потом появился Барзик. Молодой, глупый был, — Вспоминая Лешай улыбнулся, одновременно укладывая волосы юноше. — Ему предсказали, что убьёт его женщина. Он тогда испуганный был, места себе не находил. Марж долго ему объяснял, что пророчество это ещё не приговор. Лучник в бою может бабой оказаться, или какой ни будь попрошайке, понравится его кошелёк и нарвётся он на нож. Всего не предусмотришь. Барзик у нас прижился, в семью вошёл. А потом мы со Скусой решили парой быть, и ребята нам разрешили.

Лешай грустно вздохнул, прикалывая только что сделанный из ткани цветок к волосам юноши:

— Эх, если бы я был женщиной, Скуса бы на мне женился, и мы бы уехали к нему в горы. Я бы детишек ему родил. Я бы девочку хотел… Подожди, не дёргайся, уже почти готово… Сейчас на Барзане проверим что вышло, он у нас по женскому полу специалист.

Сияя подкрашенными глазами, улыбаясь во весь рот, из кустов показалась красотка. Тёмные волосы пышно лежали на красивой головке, с одной стороны были приподняты и заколоты ярким цветком, обнажая аккуратное розовое ушко.

На тонком гибком стане белый топик прикрывал небольшую подложенную, грудку, открывая голый, подтянутый животик. На бёдрах, складками ниспадала юбка состоящая из многочисленных оборок. Ступни босых ног были расписаны растительным орнаментом нанесённым охрой, то же было и на кистях рук. При каждом шаге чаровница издавала мелодичное позвякивание бубенчиков, находившихся на щиколотках.

— Калос? — не веря глазам, присвистнул Барзан.

За юношей следом бежал Лешай.

— Стой, я тебе ещё не всё дорисовал, — он кисточкой нежно, но уверенно касался юного лица, — брови подкрашу.

Сам же Лешай был одет как скифский колдун-предсказатель, в сером не марком кафтане, тёмных шароварах и чёрном колпаке. С одной стороны не броско, а с другой, пугающе этой не броскостью. Каждый встречный поостережётся, как бы не сглазил, порчу не напустил. Волосы мужчина убрал под колпак, а вот бородку, отросшую за дорогу, оставил. Не привычно было видеть Лешая бородатым.

Скуса его перехватил, прижал к себе, и тихо шепнул на ушко что-то, от чего скифский колдун зарделся и смутился. Как красна девица.

Барзан тоже не остался на месте, задорно прихватив Калоса за талию, прижал к себе.

— Красотка…

Юноша резко врезал острым локтём другу по рёбрам, что тот отлетел, оставляя свободное место. Калос изящно поднял руки над головой, и, изгибаясь тренированным телом, начал вилять узкими бёдрами, ритмично переставляя полусогнутыми ногами, от чего звук бубенцов стал ему аккомпанементом.

Ещё в Кадингире Барзан водил его танцовщиц посмотреть, вот он и запомнил, теперь пригодилось.

Подобрав подол юбки, и оголив красивые стройные ножки, он начал пританцовывать, стреляя в сторону Маржика глазками. Томно потягиваясь, приоткрыв розовые губки, он извивался подобно змее, постукивая ногами. Рука, поднятая вверх, танцевала немой танец, где каждый палец был солистом, а вместе они создавали призывный разговор страсти. Калос старательно повторял всё, что видел у храмовых танцовщиц.

Юноша всеми силами пытался выглядеть столь же соблазнительным, как жрицы храма, а Маржик, поглощённый своими мыслями, даже не отреагировал. Скуса всегда замечает, как Лешай одет, всегда доброе слово скажет, похвалит. Надувшись, юноша гордо развернулся, шмыгнув носом. Было обидно.

Танцовщица, закинув копьё на плечо, расправив спину, шагом фалангиста пошла в сторону города первой.

— Разыгрался, щенок, — Маржик усмехнулся в бороду.

Впереди виднелись большие деревянные ворота города, по периметру украшенные морской волной.

Если дорога была пустая, то у ворот происходило небольшое столпотворение. Была открыта только одна створка, и люди выстраивались в очередь. Стража собирала дань за вход, осматривала не только вновь прибывших, но и вещи, их поклажу, которые люди несли в руках, так как скот в город не впускали.

Входить решили парами. Маржику приходилось быстро идти, чтобы не выпустить из поля зрения сакского военачальника спешащего в город, что не мешало ему приобняв, прижимать к себе «красотку» с цветком в волосах. Рослая, худенькая, она извивалась в его мускулистых руках, постоянно хихикая и посматривая на отстающего Маржика, светящимися как звёзды глазами. Задорная улыбка не сходила у «красотки» с лица. А когда Калос начал выгибаясь чувственно дуть Скусе в ухо, Маржик заскрипел зубами. Ссутулившись, сгорбившись, нервно потирая руки, он следовал за парочкой скачками, с видом ревнивого папаши.

Немного позади шли Лешай с Барзаном о чём-то своём перешёптываясь, и хихикая. Маржик готов был поклясться, что темой их разговора был несносный мальчишка. Он чувствовал, что переставал контролировать ситуацию. Такое отношение к работе недопустимо. Они все устали и необходимо было отдохнуть, устроенное малышом зрелище повеселило и придало силы, но всё равно это не дело так себя вести, быть таким эротичным.

Люди с коробами на плечах, с корзинами, амфорами, мешали, толкались, загораживали обзор. Маржик боялся потерять из виду идущую впереди пару. Он не знал, что ожидать от такого Калоса, испуганный мальчишка был привычным и предсказуемым. Ещё и женщина впереди, с ребёнком встала, раскорячилась, лидиец еле дождался, пока она прошла, и стража взяла с него побор.

Сразу за воротами организовалась стихийная торговля, перекрывая пространство до следующих ворот, куда вход был свободный, и собственно, где уже начинался полис. Торговали всем, от свежепойманой рыбы, вяленого мяса, до живых кур. Предприимчивые хозяйки предлагали комнаты приезжим. Просили не дорого, но всё равно, это им не подходило, они уже знали, где остановятся.

Что бы собраться вместе они отошли в сторону, пробираясь сквозь торговцев и отбиваясь от их предложений. Даже тут их «красавица» умудрялась кокетничать и весело заигрывать с мужчинами, не подпуская их к себе близко.

Сначала к Маржику подошли Лешай с Барзиком, а потом и воин «девкой». В той же последовательности они пошли и по городу. Впереди сак, лапающий хихикающую «девку», за ними злобный Маржик, и замыкали всё это шествие охрана, лучник с колдуном.

Полис как муравейник переполнен серыми людьми и тёмными, невзрачными домами. Деревянные лестницы стоящие повсеместно вели к домишкам, прикреплённым прямо к стенам города. Не любил Маржик такие полисы, холодные, тёмные, не приветливые.

Свернув в знакомую подворотню, он помахал вперёд ушедшей парочке, что бы возвращались и прихватили Лешая с Барзиком.

В самом тупике располагалась незаметная полукруглая дверь, именно к ней они и направились. Барзан веселился за всех, насмеявшись за дорогу по городу, он дошёл до состояния, когда покажи ему пальчик, и он опять разразится хохотом. Пальчик показывать и не надо было, хватало обнимающихся Скусы с Калосом, и злобненького от ревности Маржика.

Лидиец пошёл первым, деликатно постучав, он вошёл, за ним воин с прильнувшей к нему «красоткой». Барзан, переступивший было порог, вылетел на улицу, и там они с Лешаём уже ржали на пару. Ох и не нравилось Маржику всё это.

Спустившись вниз, он сразу попал под внимательный взор гостеприимца. Местный ксен содержал таверну и каталог, для состоятельных чужеземцев. В таверне предоставлялась еда и дешёвый ночлег на полу. Поняв, что перед ним богатый и состоятельный человек, он склонил голову. Его цепкий пронизывающий взгляд оценивал каждого. Хитрые и наглые глаза выдавали в нём контрабандиста. С таким гостеприимцем ухо востро держать надо. Только и банда Маржика не из маменькиных сынков состояла, оружие каждый из них пустить в ход мог не задумываясь. Ксен это понял, иногда рыбы и крупнее него встречаются.

— Заказывать что будите? — подобострастно поинтересовался он настороженно следя за вошедшими.

— На постой встанем, — Маржик кинул гостеприимцу кошель, — на первое врем.

— Три комнаты господину сановнику, — крикнул ксен, показывая вошедшим на лестницу, ведущую наверх. — Больше нет, не взыщите.

Пока Маржик обговаривал условия, не давая гостеприимцу развести его, вся банда поспешила наверх. Отдых, вот что жаждали утомлённые дальней дорогой тела. Калос присел на краешек перил, подобрав подол, ожидая лугаля, и следя за ксеном. Доверия гостеприимец у него не вызывал.

Маржик даже был тронут этой заботой мальчишки. Подымаясь по лестнице, он тронул малыша за плечо.

— А ты чего сидишь, иди скорее, спать ложись.

Маржик в маленькой комнате был один. Почти всё пространство занимало ложе. Он намеривался выспаться, что бы встретить новый день с чистой головой. Много идей крутилось, но информации пока не хватало, что бы составить один, идеально выверенный план.

— А. А-а… — донеслось из комнаты где остановились Барзан с Калосом.

Маржик подскочил.

— Противный мальчишка, — не осознавая, что делает, что в семье не запрещено и молодёжь вполне могла заняться чем-либо приятным, кроме сна… Лидиец выскочил из комнаты. У двери их комнаты он притормозил. Там слышались какие-то звуки. Не понятные, от этого ещё более нервирующие его. Маржик распахнул дверь.

Калос сидел перед Брзаном, расставив ноги, запихнув подол за пояс, для удобства и указывал пальцем на начерченные на стене буквы. Барзик старательно, высунув язык, выводил их на грифельной доске. Шло обучение грамоте.

— Старик, ты чего? — обескураженный его видом Барзан оторвался от написания. — Мы тебя разбудили?

— Спать пора, ложитесь, завтра трудный день… — Маржику самому было неловко, что его воображение нарисовало такие картины…

— Мы же тихо, — пискнул Калос, но тут же поднялся и начал укладываться спать, воспринимая слова лугаля как приказ.

— Тихо они, — Маржик ворча, вышел, сна не было не в одном глазу. Поворочавшись, но так и не уснув, он спустился к гостеприимцу. Всю ночь они долго говорили, сопровождая словестный фонтан, обильными возлияниями во славу Диониса. Ксен оказался хорошо осведомлён о главе Торгового союза. Оказалось, что ни на девочку ни даже на мальчика он не купится. Просто так не подсунешь, что у него жена, которой не изменяет.

К утру у Маржика, наконец, выкристаллизовался план. Теперь Калос был не девкой при них, а скромной дочерью господина сановника, сопровождавшей отца в путешествии. К костюму «дочуры» прибавился пеплос, который прикрывал худенькие плечики, и, при необходимости, мог стыдливо перебираться на голову, прятать волосы, лицо.

Прогуливая «дочуру» по городу, Маржик заглядывал на все торги, во все лавки, даже прикупил пару девичьих браслетов:

— Порадовать свою кровиночку.

Кала, смотрела на мир из под пушистых ресниц, стыдливо пожимая плечиками. Некому она не позволяла дотрагиваться до себя. Первый огрёб от дочери сановника Барзан. Даже Скуса. Услышав визг недотроги, поёжился и приотстал, давая возможность «папуле с дочурой» идти впереди. Мужчины, как охранники, тихо следовали поодаль.

В каталоге, у деревянной стойки, за которой возился ксен, господин сановник обучал «свою кровиночку» подсыпать травки в вино. Гостипреимец, за ночь сдружившийся с Маржиком, и подлеченный им от желудочных болей, был посторонним наблюдателем в обучающем процессе. Хозяйская «дочка» должна была добиться, чтобы не только «отец», но и окружающие в лице ксена ничего не заподозрили. Перед лидийцем стояли три малюсенькие глиняных чаши, размером с напёрсток, именно в них необходимо было незаметно добавить растёртый травяной порошок. Кала изящно прикрывала их рукой, с зажатым между пальцами порошком.

— Помни, только, сама не пей, ты у меня от слабого финикового пива хмелеешь, — поучал Маржик.

— А учить пить не пребывал? — заботливо поинтересовался ксен.

— Побывал, — сановник хмыкнул и хитро посмотрел на «дочуру», и же пожаловался. — Сразу к мужикам приставать начинает, стыда не оберёшься.

Девушка очаровательная в своём смущении улыбнулась.

— Красавица, — не мог не выразить своего восхищения гостеприимец. Папаша побледнел, а должен бы был гордиться.

Когда всё-таки начало получаться, Маржик опять пошёл выгуливать «своё чадо». В это время они должны были встретиться со Скусой, первым пошедшим на добычу информации.

Красавица, кокетливо помахивая подолом, первая вышла на улицу и заспешила вперёд, не дожидаясь своего приотставшего «папаши». Перейдя улицу, «девушка» остановилась в назначенном месте встречи. Игриво повиливая попкой и крутя подолом, она смотрела в небо. Лидиец прекрасно понимал, перед кем щенок так выпендривается. Какой-то горожанин попытался шлёпнуть её по попке.

Калос змеёй бросился на него, приподнял за грудки, и зашипел в лицо:

— Сейчас так шлёпну…Своих не узнаешь… Не твоё, не трогай…

Мужика как ветром сдуло. Маржика уже начинало трясти от поведения щенка. Так и хотелось подойти и дать по этому красивому личику, а ещё лучше, опять пустить его по кругу, что бы спесь сбить. Что бы плакал, и был тише Лешая. А то ведёт себя как девочка целочка. Так семья не поддержит.

Ещё и пифос с водой подвезли, перегородив обзор.

— Хороша, лярва, — донеслось до него обсуждение «красотки» двумя сидящими горожанами. Так и захотелось подойти и обоих придушить собственными руками.

Ругаясь, Маржик пошёл в обход. Как раз в этот момент появился и Скуса. Он быстро подошёл, сунул в руки листы пергамента.

— Придётся идти. Я договорился, чтобы встретится с главой Союза. Остальные документы у него, и он их охраняет в своём загородном поместье. У него свои суда. Я сказал, что тебе нужна быстроходная лодка, лёгкая, небольшая, с парусом и вёслами, — тут же отчитался он, пока Маржик водил носом по исписанным листам, сверяя договора, вплоть до запятых и рассматривая печати. — Я сказал, что ты хочешь войти в союз но твой корабль не скоро будет, а перевезти контрабандный груз надо сейчас. Сказали, что бы ты пришёл с дочерью.

— Пока всё идёт верно, — лидиец кивнул. — Всё верно. Значит, о дочери уже наслышаны… Лешай там остался? Пусть присматривает.

Пока мужчины переговаривались, «девушка» вертя подол в руке строила глазки мимо проходящему скифу, игриво из под полуопущенных ресниц, выгибая шею, по которой струились пушистые тёмные пряди волос. Бедолага даже споткнулся.

— Перестань, — не выдержав рявкнул Маржик. — Поедешь к главе домой, достанешь документы. Делай что хочешь, но документы привези, а глава нам больше не нужен.

— Как? — «девушка» изумлённо хлопала на «отца» ресницами. — Как я их найду?

— Как хочешь, хоть дыркой своей, — взвился Маржик.

— Как скажет лугаль, я всё сделаю, — Калос склонил голову в знак почтения, лидиец только заметил как расширились зрачки у юноши.

Когда прибежал Лешай. Сообщить, что пора, все были уже в сборе и готовы двигаться. Барзан купил тонкий нож, который красавица спрятала туда, где женщины хранят самое ценное, в свои накладные грудки.

Они спускались по самой красивой лестнице порта, только ради неё стоило посетить Нимфей. Выложенная белым мрамором, пропилеи с белой балюстрадой, отделанной кружевным резным камнем, она вела к самой живописной бухте этих мест. А какой вид открывался с неё, просто дух захватывало. Огромное море, бесконечное, синее, там, на горизонте сливающееся с небом. Ажурность окружающегося камня только поддерживала ощущение парения и стремления к бесконечности. Кто-то очень талантливый, скорее гениальный проектировал её.

Мраморный источник, с журчащей водой, бьющей из стены, освежал и добавлял ко всему романтической неги. Даже сейчас, осенью, эта струящаяся вода возвращала мыслями в летние знойные дни. Из-за этого вся лестница казалось каким-то мифическим путём, из реальности в сказку.

Они спустились к ожидавшему их на пирсе маленькому кораблю. С крутого берега в море вылетела кричащая чайка, возвращая людей к действительности.

— Я не могу. Я так подол намочу, — жеманно проговорила «красотка».

Маржик за руку помог «дочке» войти на борт.

Бело-розовый корабль, взяв на борт пассажиров, легко вышел в море. Калос так и прилип к борту вдыхая воздух, ловя брызги, родившийся и выросший в Книдах, он успел соскучатся по морю.

Плыть было не далеко, но в означенное место попасть можно было только по воде. Скуса на руках вынес на сухой белый песок «хозяйскую дочку». Та вежливо поблагодарила, охранника, изящным движением отряхнув подол. Пока всеобщее внимание было поглощено красавицей, Лешай незаметно снял оттиск кольца-печати наварха судна, кто знает, может и пригодиться.

Дальше им пришлось идти самим. Маржик выпустил своего внутреннего пса, принюхался, и уверенно повёл всех в нужном направлении. Волны ударялись о берег, наползали на песок, и поспешно, словно испугавшись людей, отступали.

Пройдя анфиладу пещер, они наткнулись на ожидавшего их дозорного. Их проводили в глубокую пещеру под берегом, обжитую, выложенную бутовым камнем. В помещении, куда их провели, было много народа, стояли столы, мягкие ложа, сразу было видно, что люди здесь жили, отдельно от города и его стражи.

— Какая красотка, — их появление не прошло незамеченным, взгляды всех мужчин были прикованы к разряженному Калосу. — Хорошенькая…

Через мгновение их почтил вниманием глава этого общества, и торгового союза, тот, у кого было больше всех кораблей. Внешне он не выглядел торговцем, скорее напоминал пирата, азартный, дикий неудержимый, лихой человек, просоленный морем.

Маржик обговорил с ним, какой корабль ему нужен, и для чего. Какие поставки по дешёвке, он может предложить данному обществу. Они долго торговались с хозяином.

Денег, принесённых Маржиком, за корабль оказалось недостаточно. Но они же не собирались покупать, они обязательно вернут судно, и, даже если глава союза хочет, предложат часть от сделки.

Тот не в какую не соглашался. Будут деньги, даст судно. Маржик его и так и сяк уговаривал. Он объяснял, что деньги есть, но такую большую сумму он с собой не носит, а корабль нужен сейчас, иначе товар уйдёт, а это большая потеря.

— Давай так, — наконец решил глава союза, — оставляешь в залог дочь, возвращаешь назад судно, отдаёшь деньги и получаешь её назад.

У «девушки» округлились от испуга глаза, она прижала к губам руку с краем пеплоса, словно пыталась заглушить немой крик ужаса.

— Как же так?! — возмутился Маржик, — я её растил, кормил поил и вам на поругание отдать? Она же у меня одна кровиночка.

— Ну вот, и шевелиться быстрее будешь за свою кровиночку, — отмахнулся глава. Тут же девушку под руки увели двое. Взгляд Маржика выхватил ровную спину, испуганное детское лицо с расширенными глазами, и полуоткрытые розовые губы. О Асклепий, лишь бы мальчишка чего не натворил, пронеслось в голове у него, и стало как-то неуютно, словно часть себя оторвал.

— Дочка у меня замуж собирается, не попортите, — попросил он у главы.

— Да что мы изверги, девке под юбку лезть, — успокоил его мужчина, — Деньги и судно вернёте и забирай. В целости и сохранности у меня в загородном доме сидеть будет. Никто не тронет.

Судно они забрали сразу. Маржик нервничал, душа его была не на месте, словно он щенка предал. Мальчишка же прекрасно сам знал на что идёт, уговаривал он себя. Ночью они за ним вернутся… Всё должно быть нормально. Отец Калоса готовил сына, что бы тот вошёл в священный отряд Спарты, мальчик обучен… Но всё равно, Маржик не находил себе места.

— Марж, по-моему ты влюбился, — Лешай приобнял друга за плечи. — Впервые в жизни.

Лидиец посмотрел на свою семью, на Скусу с интересом рассматривающего его, на хихикающего Барзана, на сочувствующего Лешая…

— Да не говори глупости, — отмахнулся он. Какая любовь. Сегодня Калос будет с ним, завтра с другим кем-то, на кой ему такой старик. Этот развратный мальчишка не сегодня, так завтра по рукам пойдёт. Вон он какой эротичный, от одного взгляда на него сердце трепетать начинает. А какой он сладкий. — Отстаньте от меня все!

— Да не изнасилуют его там, — хмыкнул Барзан. — Если уж разоблачат, так прибьют и всё. Но Ласик у нас живучий, как все лаконцы, до полуночи точно дотянет, а там мы его заберём.

Перевезённый в загородный дом, Калос быстро сориентировался. Он нашёл охранника, не молодого, разговорчивого и попавшего под его обаяние, от которого меньше всего пахло чесноком. От него узнал о расположении дома, хранилища и других мест. А за пару страстных поцелуев вызнал, что на ночь маленькая бухточка перекрывается цепью, а других мест пристать нет, везде подводные камни.

— Как тут всё предусмотрено. Отец обещал, что как только замуж выйду, он мне дом купит, я тоже с бухтой хочу, и так же цепь натягивать, — быстрые пальцы Калоса скользнули по скуле охранника, потом приласкали его ухо. — А механизм мне не покажешь. Очень интересно, какой он.

— Ты наверно жениха себе присмотрела, из папиных охранников. Того молодого скифа, с косичками, — охранник отстранился, придирчиво осматривая девушку. — Слышал, ты с ним вместе в комнате живёшь.

— Живу, — согласилась красавица, — Он больше по мальчикам. Вот отец и не беспокоится.

— Фу, — скривился мужчина, — а так и не скажешь.

Красотка грустно вздохнула.

— Тяжело сейчас приличной девушке мужа найти. А механизм то, где?

— А что его смотреть, вон он под обрывом, туда не добраться, стена отвесная, охранник прижал к себе трепещущее существо, приник к губам. — А папа знает, что ты уже целуешься?

— А мы ему не скажем, — шепнул ему на ушко Калос. Благодаря этому охраннику он перезнакомился со всеми, и к закату почти все из них сладко спали.

Всё это оказалось сделать легко и просто, самое сложное для юноши во всём этом было писать по девчачьи, под присмотром охраны, присаживаясь, прикрываясь юбкой. Но и с этой задачей он справлялся.

Калос, как приличная девушка, тихо сидел на террасе, неестественно заломив руки, что выражало скромность и стыдливость. На самом деле, он знал, что по рукам можно определить настроение человека, и сидел так, ожидая своего времени, что бы руки его не выдали, его нетерпения и нервозности.

Начинало темнеть. Желтоватый свет от лампад мало освещал, зато создавал уют. Он смотрел, как заходящее солнце прячется за фиолетовыми облаками. Как по траве пробегает последнее дуновение дня. Как пригибаются под ним цветы, осенние мелкие и пахучие. Он ждал наступление тишины.

Когда стемнело, Калос поднялся, хлопнул дверью, показывая, что ушёл спать, сам тем временем, подобрал полы юбки, заколов её на поясе, и крадучись покинул свою террасу. Он двигался незаметно, как гадюка, прижимаясь к деревьям, сливаясь со стенами, дойдя до обрыва, под которым находился механизм, не раздумывая спрыгнул вниз. От девушки такой прыти никто бы не ожидал. Протиснувшись в щель, он обнаружил механизм. Несколько мгновений ему потребовалось, что бы разобраться, опустив рычаг, он опустил и цепь, теперь за ним смогут прийти на лодке, оставалось только выполнить своё задание.

Подтянувшись на руках, он вылез наверх. Добравшись до уже присмотренного дерева, по веткам, как кошка, Калос взобрался наверх. Ветки толстые, вполне могли выдержать его вес. Пригнувшись, он по ним добежал до крыши над первым этажом, прополз по ней, и оказался у открытого освящённого окна второго этажа, и замер. Там не было никого, и юноша туда скользнул.

Пока он лазил отключать механизм, юбку всё-таки замочил, и она противными мокрыми полами обтекала его по ногам. Калос снял её, отжал, одел назад. Лучше не стало. Мокрая на теле дрянь. Пришлось опять снимать. Чтобы не выкидывать тряпку, он её повязал на предплечье, и не мешает, и не потеряешь. Кто знает, может ему за неё ещё перед Маржиком отчитываться придётся.

Присев на корточки, он увидел, как Глава союза переговаривался со своим гостем. Он достал документы и что-то втолковывал, а потом они вместе обсуждали афинскую поставку, какой фарос заплатят и покроет ли это его навар.

Калос достал припасённый тонкий нож. Гибкий, худой, почти обнажённый, если не считать накладных грудок, он ужом прошёл через щель и спрыгнул вниз, прям к мужчинам. Ещё в прыжке полосонул хозяина по горлу. Отбрасывая ногой его гостя. Пока тот не пришёл в себя, юноша прирезал и его.

Документы были разложены на столе, другие ещё находились в шкафу. Калос сгрёб все свитки. Поискал, во что бы сложить, сумку или ещё что подходящее, окинул взглядом комнату. Не найдя ничего подходящего, стянул с мёртвого хозяина его безрукавку, завернул все свитки в неё. Вот и юбка пригодилась. Ей он свёрток привязал себе на спину.

Действовал чётко, быстро, почти не раздумывая.

Назад ушёл так же, как входил. Подтягиваясь на ветке, он перебирал ногами по стене. Так же он забрался на обрыв над причалом. Сердце бешено стучало. Он свистнул. И моментально испугался, что если семья не пришла. Но тут же услышал ответный свист. По отвесному берегу он быстро спустился вниз. Лодка тут же отошла. Маржик сразу же в ней проверил документы, те ли. Барзан и Скуса шли на первых вёслах, Калос с Лешаём сели на вторые.

— Отдыхаем, собираем вещи, а утром уходим, — распорядился Маржик.

В таверне он первым делом проверил, не порвали ли мальчишку, на что Калос очень обиделся, но спорить не стал, а просто предъявил задницу. Удостоверившись, что там никто не побывал, Маржик с облегчением рухнул на ложе. Калос на ночь остался с ним. Лидиец гладил его гибкое тело, худые ещё плечи, вожделенную попу.

— Я устал, я спать хочу, — мальчишка обнял Маржика, доверчиво прижался всем телом, склонив голову ему на грудь, и тут же провалился в сон.

Мужчина погладил его потемневшие волосы, поцеловал в макушку и прижал к себе.

— Тоже мне, влюбился, в этого щенка, придумают же…