Гончие Артаксеркса

Глава 17

Маржик собрал всех в большом доме. Он был хмурый, раздражённый. Бледное лицо имело зеленоватый оттенок, словно вместо сладкого вина, которое мужчина любил, лидийцу подсунули уксус. Поджатые губы сразу сказали Калосу: сейчас будет орать.

Но их командир молчал. Он нервно ходил из стороны в сторону. Калос сел на стоящее в большой комнате ложе. Барзан встал в отдалении, подперев косяк в отведённую ему комнату. Переглянувшиеся Лешай со Скусой тоже замирали в ожидании. Не часто можно было увидеть Маржика в таком затравленном состоянии.

— Наши действия придётся пересмотреть, — теребя рыжеватую бородку проговорил врач. — К Абдастарту пойдёт Калос. Вызнаешь у него остальных заговорщиков. Будь с ним поласковей.

— Я не хочу, — растерялся юноша. Его бровки стали домиком, он просто не понимал, как Маржик ему мог такое предложить.

— Не хочешь, — взвился лидиец, — а жопой крутить на базаре хочешь? Какого ворона тебя туда понесло!!

— Мы с Барзиком… — начал оправдываться мальчишка.

— С Барзиком, он тоже ещё своё получит! А ты бы ещё хитон покороче одел, да и вообще зачем тебе тряпки, так иди жопой крути, что бы сразу на ходу вставляли — орал уже не сдерживаясь Маржик. — Каждого мужика соблазнить норовишь.

— Не перед кем я жопой не крутил, — Калос вскочил, навис над любовником, переходя на возмущённый крик. — Никого я не соблазнял.

— Ага, он сам за тобой припёрся. Кинайдос эму этот понадобился! Течку видать учуял! Да, даже не в этом дело. Абдастарт хочет тебя! Никого другого он сейчас не хочет! Он только что ко мне приходил. Сам!!! — Маржик был совсем зелёного цвета и его трясло, казалось, ещё немного и у него взорвётся желудок, так он орал.

— А я его не хочу!!! — надрывался Калос, слёзы уже текли у него по щекам.

— А я что ли хочу ему тебя отдавать?! — Маржик орал на мальчишку виновника всех своих бед, из-за которого у него свело голову и тряслись руки. — Какие ты, кинайдос, ему посылы давал, что сулил, если он тебя за порно принял?

— Ничего, я не кинайдос, — ревел навзрыд мальчишка.

— Так будешь! — рыкнул лидиец.

Лешай вклинился между ними, видя что обстановка становится совсем накалённой и вулкан страстей готов взорваться.

Калос сел на ложе. Его тело сотрясали рыдания. У лаконца на душе было так больно словно чёрная гадкая слизь образовалась внутри и сжирала всё, до чего могла дотянуться. У него перехватывало дыхание, он давился собственными рыданиями, которые не мог и не хотел заглушать. Ему казалось, что вместе с этой внутренней болью из него выходит душа.

Маржик опустился рядом, но в отдалении, с сутулившись, опустив лицо на собранные в замок руки.

— Пойми, ничего уже не изменить, нет у нас на это времени, — глухо проговорил он. — Если бы ты ему на глаза не попался…

— Я… не хочуууу, я не кинааайдос, — сквозь всхлипы пытался объяснить мальчишка. Маржику от этого становилось ещё хуже, и всё внутри сжималось, натягиваясь в единый нерв готовый в любой момент порваться.

— Очаруй, ублажи, делай что хочешь, нам нужны сведенья. А потом уходи в храм учись. — мужчину передёрнуло, — я с утра уже договорился, заплатил. Мой дом остаётся тебе. Я уезжаю.

— Не хочууу….- слёзы опять полились из глаз мальчишки, — кудаааа ты уееез… жаааешь?

— В Кадингир, Атосса рожает…

Барзан неодобрительно покачав головой, молча пошёл в комнату, собирать вещи.

Лаконец опустился на пол где стоял, подобрав под себя ноги, и уткнувшись в коленки судорожно плакал, сил на это уже не было, полная безысходность навалилась, как тёплое зимнее покрывало, согревая и успокаивая. Маржик присел рядом попытался успокоительно погладить мальчишку по плечу. Тот взбрыкнул, встав на четвереньки, отполз в другое место и сел там, что бы любовник до него не дотянулся. Забился в самый угол. Обида, чёрная птица, сдавливала его своими когтями.

Лешай уже давно переглядывались со Скусой. Фракиец закатил глаза и мужчина, плавным движением вклинился между орущей парочкой.

Он мягким, успокаивающим жестом погладил спину Маржика, привлёк к себе мальчишку. Калос, словно в мамку, уткнулся в Лешая, заливая его слезами.

У юноши уже от слёз щипало глаза, а от рыдания болели сведённые челюсти. Мужчина протянул ему высокую миску.

— Ешь, это вкусно… — попытался сердобольный утешить младшего сладостями. — Не надо всё принимать близко к сердцу.

— Ну что ты, маленький. Ну, что ты, — Лешай гладил Калоса по волосам. — Если я или Скуса могла бы тебя заменить… Видишь как сложилось, так хотят боги… Ты помолись Митре, тебе полегче станет. Скинь с себя заботы.

Маржик поднялся, настроение было припративнейшее, себя он чувствовал выжитым на вино виноградом. От разговора он смертельно устал, да и внешне выглядел постаревшим лет на десять.

— Тебе скаковую купили, — врач бросил через плечо, направляясь к двери. — Собираемся… Абдастарт вечером придёт. Я сказал что уеду, и если захочешь, его примешь. Будь с ним хорошим мальчиком…

— Я с Малышом останусь, в храм его провожу, и сведения привезу, — ответил ему Лешай, прижимая к себе зарёванного лаконца.

— Не надо мне никакой лошади, — сквозь слёзы выплюнул Калос. — Даже если я и кинайдос, то не порно.

Мужчина обнял его. Худое тело Лешая сейчас послужило надёжной опорой, что бы не свалиться в пучину отчаянья.

Молча, как на похоронах, под рыдания, Маржик вышел. За ним с вещами последовал Барзан и налегке Скуса, кивнув на прощание своей паре.

Поплакав ещё, выпуская из себя боль и разочарование, дойдя до полного опустошения, Калос уснул, прям там на полу, свернувшись калачиком. Сил перейти на ложе уже не было. Лешай прикрыл его покрывалом, что бы не замёрз.

Измученному, обессиленному, юноше снился сон.

Он шёл по ровной дороге в гору, под ногами у него были какие-то тряпки, настеленные на пути, одна из них походила на маржиковский плащ. Калос даже испытал наслаждение близкое к сексуальному, когда его ноги топтали эту ткань. В душе у него всё успокаивалось, будто застыло. Юноша шёл, создавалось ощущение, что парил и у него за спиной были крылья.

— Куда ты стремишься, Золотой Эрот? — высокий светловолосый юноша преградил путь в гору. Он был белый, со строгим идеальным лицом, надменным, и приятным.

Калос смутился, стал крутить головой, что бы увидеть бога любви. Да и кто бы отказался. Но вокруг никого не было. На дороге только был он и светловолосый юноша, в котором лаконец признал Аполлона.

На этом Калипп проснулся. Во дворе надрывно ржала лошадь и некому её было успокоить. Лешая нигде не было. Калос вышел, успокоить ни в чём не повинное животное. К коновязи была привязана именно та скаковая, которой он любовался у колодца.

Значит вот во сколько его оценил Маржик, тут же решил мальчишка, ему и дела не было, что лошадь была приведена когда Абдастарт о нём разговаривал с врачом, а куплена она была раньше.

— А я не дёшево стою, — Калос погладил мягкую морду, умную, заглядывающую ему прямо в душу. — Девочка, видишь какие подарки дарят кинайдосам.

Юноша рассмеялся, зло, горько, у него не осталось иллюзий ни о Маржике, ни о семье, ни о себе. Он прижался лбом к кобыле, она возмущенно фыркнула, ласки, конечно ласками, но попоить, покормить тоже нужно. Установив поилку прям у коновязи Калос натаскал воды, нашёл Лешаём запаренный овёс и дал своей лошади.

— Как же тебя назвать? — размышлял юноша. Маржик не соблаговолил сообщить кличку кобылы. Занимаясь обхаживанием, скаковой, юноша отвлёкся от своих не радостных дум, закинув все неприятности куда-то на задворки сознания. Только в середине дня он вспомнил, что к вечеру должен придти Абдастарт. Злая решимость обуяла лаконца. Если он тут нужен как шлюха, так он ею и будет. Прихватив деньги, он пошёл к ближайшему каламистру.

— Кака, — только и мог вымолвить Лешай, когда спустя продолжительное время юноша вернулся домой. — что ты с собой сделал!!!

Волосы Калоса были обесцвечены до белого цвета, как свет луны, средней длинны, они топорщились в разные стороны.

— Я хотел что бы ещё завили, но мне отказали, — пожаловался юноша, — может ты завьёшь?

— Маржик увидит — убьёт, — ужаснулся Лешай, человек с тонким вкусом.

Калос скривился, что ему кто-то скажет…

— У меня теперь этих Маржиков будет, — отмахнулся мальчишка. Лешай только покачал головой.

— Если собираешься теперь белой шавкой ходить, я тебя сам красить буду, — мужчина горько вздохнул, — посмотри на что волосы похожи! Не блестят. Висят паклей.

Лидиец, не смотря на протесты мальчишки усадил его и попытался хоть что-то сделать. Единственное что он смог, это состричь сожжённые концы, а верхние лохмушки собрать в маленький хвостик.

— Это же надо было так волосы испортить, — только и причитал он. О том, что тёмный пушок остался над губой, опечаленный проблемой волос, Лешай упустил.

— Вечереет, — Калоса нервно передёрнуло.

Мужчина выдал ему красивый хитончик.

— Ополоснись, намажься маслом, — посоветовал Лешай. — Сам растяни себя. Мы не знаем предпочтения этого пса, так что подготовься.

Юноша обернул к нему враждебно-угрюмое лицо, готового сорваться человека. Мужчина покладисто отступил, сочувственно закусив губы. Помедлив, он протянул Калосу мешочек.

— Возьми, афродизиак, выпей легче будет, не так противно…

— По себе знаешь, — презрительно бросил лаконец сквозь узкие, побледневшие губы.

Лешай только понял блёклые брови домиком, словно спрашивая, его то за что кусаешь, но смолчал, понимая как страшно, мерзко сейчас мальчишке.

— Вино сам не пей, гостя пои, и постарайся всё запомнить…

Небольшая керамическая печь была подготовлена, вкусные блюда, приготовленные Лешаём, ждали только разогрева. Калос присев у неё разогревал еду.

— Аб-дасстарт, разделишь со мной пищу? — поинтересовался юноша у гостя, немного коверкая непривычное имя, надеясь оттянуть время.

Тот согласился. Стоя у стены мужчина любовался лаконцем. Его лёгкой, грациозно склонённой над горшками и сковородками фигурой, аккуратной головой, со смешным хвостиком волос, розовыми нежными губами.

Калос поймал взгляд и покраснел, так невинно, что мужчина даже облизнулся от нетерпения.

Даже имея любовников, юноша не утратил смущения и трепета, тем самым приводя в неистовство взрослых мужчин. Абдастарт не остался равнодушен к чарам маленького Эрота.

В доме было темно, и тёплое пламя огня очерчивало юношескую фигуру, делая её похожей на куклу из теневого театра. Сердце у Калоса стучало как испуганный кролик, маленький, пушистый, испуганный и загнанный. Но внутренняя решимость силком связывала эту непослушную зверушку. В конце концов, он же воин, а это задание, данное лугалем. О какой любви могло мечтать его глупое сердце?

Решившись на всё, Калос, цепляясь за воинскую гордость, решил сам руководить всем процессом, а не подаваться на волю любви как всегда было с Маржиком. На все бросаемые нетерпеливым Абдастартом взгляды, юноша лишь опускал ресницы, поглядывая на правителя Тира из под них. Мужчина напоминал ему голодного волка, опасного, дикого, непредсказуемого. Но охотиться на волков Калосу приходилось.

Юноша поднялся, гордо вскинул голову, и, пока разогревалась пища, подошёл к мужчине взяв инициативу на себя. Так было менее страшно. Лаконец пальцами пробежался по грубым чертам лица мужчины, по его полным губам, большого рта, по резким складкам, спускавшимся от носа к губам, по впалым щекам, по мясистому носу…

Он облизнул эти сочные губы, отодвинулся, заглядывая мужчине в глаза. То, что он там увидел, позволило ему самодовольно хмыкнуть… его Маржик никогда не был столь откровенен, и это возбуждало… Калос закинул длинную, сильную ногу на бедро мужчины, с этим непроизносимым именем и потёрся уже наливающимся фалосом…

Спустя три дня, бледный с кругами под глазами, он сидел в бадье с горячей водой в которой плавали листья цветов, источая свой аромат, Лешай губкой оттирал его тело от чужого запаха.

— Теннес правитель Сидона, он же Табнет, Ермий, тиран Атарнеи, Пнитагор с Саламин, и примкнувшие к нему, кипрские правители, кипрская девятки. Потом школа иер Дали. Там все задействованы учителя…. - перечислял Калос имена заговорщиков против Артаксеркса. — Есть ещё, но этот Абдастартом, — как всегда с трудом выговаривая имя, презрительно выплюнул его юноша. — их не знает, с ними через Тенниса связь была или Ермия. А, да, ещё пирр Та-кемет, он тоже собирался поддержать их заговор войсками.

— Как тебе этот Абдастарт? — поинтересовался Лешай. Запомнив имена, теперь ему было интересно, как всё прошло, да и лаконцу предоставлялась возможность высказаться, скидывая с себя неприятное поручение.

— Как пьяный Барзан, — презрительно фыркнул мальчишка. — Лешай давай поцелуемся…

— У меня для этого Скуса есть, — засмеялся мужчина, щёлкнув зарвавшегося мальчишку по носу. — Сколько же ты в него влил?

Калос самодовольна усмехнулся.

— Амфора почти полная, можешь забирать, — мальчишка уставше облокотился о бортик бадьи. — Просто я хорош. Тренировки подготовили и не к такому.

Калос задумался.

— Знаешь, не всё так плохо было. Но повторять не хочется.

— С Маржиком лучше? — Лешай заглянул в пустые красные глаза.

Мальчишку передёрнуло, он побледнел.

— Не напоминай мне о нём…