Гости горы Кошмара. Том 3

Глава 17

«Пять минут, полёт нормальный!» — мысленно пошутил Павел, проносясь над землёй почти со скоростью звука. Раньше из-за встречного ветра он летал гораздо медленней, но используя абсолютную защиту, избавился от дискомфорта. Чары словно поместили тело в непробиваемый кокон, и теперь он перестал себя сдерживать. Разогнавшись словно пуля, выпущенная из пистолета, Павел мчался над территорией, подчиняющейся полису Филкор. Затем направился к городу Лотрой, и пришлось слегка замедлиться — на месте дворца, где обитал Сергей, находились дымящиеся руины. Опустившись вниз, он прошёлся по улице и, сняв маскировку, поинтересовался у прохожего, что произошло. Всклокоченный мужчина поведал о пожаре, в котором погибли почти все обитатели, включая семью правителя. На вопрос, кто устроил поджог, получил ответ:

«Боги рассердились на царя за гордыню и забрали всех домочадцев!»

Павел не совсем понял, какие боги, но решил чуть позже посочувствовать бывшему коллеге по работе, а пока надо выяснить, что происходит в долине. Стоило ему активировать крылья, как неожиданно он ощутил головокружение. Пришлось присесть в позу лотоса и провести медитацию. А результат совсем не порадовал. Оказывается, всё то время, что он использовал абсолютную защиту, она работала в фоновом или энергосберегающем режиме, но стоило ей активироваться в момент борьбы с ветром, как началось колоссальное потребление сил и ресурсов организма. Запасы чакры основательно просели, а это «звоночек», сигнализирующий о том, что абсолютная защита не панацея от всех бед. Обычно её включали в битве, во время прорыва. Она действовала минуту, чтобы позволить воину остаться целым в гуще сражения, а после происходил откат и перезарядка. Но дракон поставил усовершенствованную версию, как у Эгидука — она работала постоянно и имела подпитку напрямую из источника в пещере или из алтаря бога.

Много дней подряд Павел даже не задумывался, откуда берётся энергия на поддержание заклинания, но сегодня сполна ощутил все прелести истощения. Если оставить абсолютную защиту включённой, она высосет из него все силы и сделает из тела несимпатичную мумию. Да, конечно удобно не бояться смерти в бою и бросаться на самых опасных врагов. Но в случае форс-мажорных ситуаций человек даже не поймёт, что умирает — чары вытянут из него энергию без остатка. Поразмыслив, Павел решил вернуться к использованию доспеха духа. Пусть приходилось постоянно концентрироваться на поддержании защитного покрова, но, по крайней мере, он мог контролировать расход духовной силы и в случае экстренной ситуации сразу отступить. Надеяться на заклинание, дающее иллюзию непобедимости это первый шаг к поражению.

С большим трудом удалось вспомнить, как проводить активацию духовной брони. Ко всему прочему маскирующие чары «хищника» начинали сбоить и мерцать. Павел никак не мог понять, что происходит. Почему все подарки дракона вдруг испортились? Появилось подозрение, что некто совершил диверсию, и отключил Кудрявого от источника магии. На ум приходил только один человек, а если быть точнее, сын великана — Малыш. Арфа говорила, что воспитанник только изображает тугодума, а на самом деле его интеллект выше, чем у многих профессоров. Чтобы проверить гипотезу, пришлось отказаться от маскировки, благо ночью никто не смотрит в небо, поэтому можно лететь без опаски.

На первый взгляд в долине ничего не изменилось. Дом стоял на месте. Деревья в садах покрылись листвой. Зацвела бледно розовыми цветами единственная вишня. В общем, всё как обычно, за исключением одного — в окнах не горел свет, зато из воздуховода главного зала пещеры вился дымок, то есть там кто-то жёг костёр.

Подлетев к отверстию диаметром полтора метра, Павел заглянул внутрь и услышал рокочущий голос Эгидука.

— Малыш, долго ещё? Ты обещал Риду, а вместо неё подсовываешь тощую Цацу! Отдай мне самку Кудрявого!

— Она ждёт ребёнка, а Мать богов наказывает тех, кто обижает беременных женщин. Потерпи, скоро Кудрявый поймёт, что лишился подпитки и примчится домой.

— Что ты к нему привязался? Кудрявый то, Кудрявый это! Он что самый главный?

— У него есть то, что позволит нам с тобой стать бессмертными, — ответил Малыш.

— Сыночка, Малыш дело говорит. С новыми возможностями ты одолеешь Маралдука и станешь тёмным богом, — подала голос Эгида.

— Маманя, я хочу бабу! Риду! А мне подсовывают тощую Цацу! Я хочу помять большие сиськи, а у неё кроме смазливой мордашки, ничего нет!

— Сыночка, скоро приедет Рида. Фес и Эгея поспособствуют и надавят на Гера.

— Малыш, давай оторвём голову папаше Риды, — предложил Эгидук.

— Нет необходимости. Он не опасен и ничего не решает. Как скажет Фес, так он и сделает, — ответил Малыш и неожиданно воскликнул: — Кудрявый, я чувствую тебя! Выходи! Ты же не хочешь, чтобы с Геей и твоими сыновьями что-нибудь случилось? Я-то их не трону, как-никак почти семья, но вот Эгидук большой любитель срываться на слабаках. Он хотел натянуть Гею и увеличиться в размерах. С большим трудом отговорил его причинять ей вред. Она же мне почти мамаша! Но буду ли я заботиться о ней и детях? если ты откажешься мне помогать. Давай, спускайся, поговорим.

Павел спрыгнул вниз и осмотрелся. Все сыновья от мала до велика сидели в углу пещеры и затравлено озирались на огромного мускулистого блондина и его мать Эгиду, прохаживающихся возле детей. В центре зала за столом с множеством кувшинов и пустых тарелок сидел Малыш, а справа от него замерла шатенка Гея с огромным животом. На шее поблёскивал рабский ошейник, такой же, как у Цацы — изящной девушки с серебристыми волосами. И если на жене Павла имелась одежда, то другая пленница оказалась полностью обнажённой. Она стояла слева от сына великана, и тот поглаживал девицу по бедру. Как только появился бывший хозяин долины, Малыш прижал к себе обеих пленниц и усмехнулся.

— Малыш, как это понимать?

— Кудрявый, падай на стул, есть что обсудить.

— Я постою.

— Как хочешь, — усмехнулся сын великана. — Ну как, понравилась абсолютная защита без подпитки? Согласись, жрёт много энергии.

— Есть такое дело, — кивнул Павел. — Рассказывай, что происходит?

— Всё просто, я вспомнил, кто первым пустил кровь моему отцу. Ты! Дракон заблокировал воспоминания, но после визита Эгидука, ко мне вернулась память.

— Хочешь сказать, что стоило добить тебя в детстве?

— Ну не знаю! Сейчас у тебя точно силёнок не хватит. Я что хотел? Дракон готовил меня на пост хранителя горы, но как-то не сложилось. Он обещал один ритуал, который помог бы стать бессмертным, но почему-то отказался от этой идеи. Мне нужно, чтобы ты сделал всё за него.

— Какой ритуал?

— Единение с Цацой. Если ты помнишь, она возрождается на рассвете и закате. Я тоже хочу стать бессмертным. И Эгидук не откажется от усиления.

— Но я не знаю, как проводить ритуал, — ответил Павел.

— Знаешь. Дракон дал тебе полный пакет информации, а у меня урезанный вариант.

— Допустим, я покопаюсь в памяти и вспомню, но ответь, зачем мне это?

— Ты сделаешь меня непобедимым, — сообщил Малыш.

— Мне от этого какой прок?

— Я конечно, не могу убивать членов семьи, но Эгидуку всё равно, поэтому он без зазрения совести раздавит Вела и Бора, а потом возьмётся за младших братишек. Когда твои сыновья закончатся, он дождётся рождения младенца и заберёт себе Гею. Ему нравятся её сиськи. Они большие и мягкие. А ты будешь наблюдать, как он развлекается.

— Малыш, ты забыл, что рос с ними?

— Нет, они же мои «братья». Поэтому убивать будет Эгидук, а я постою в сторонке. Но этого можно избежать, если ты проведёшь ритуал единения, а потом покажешь, как ставить печать подчинения.

— Отпусти их и я проведу ритуал!

— Это несерьёзно. Зачем лишаться рычага воздействия? Ты станешь послушным, если будешьзнать, что за неподчинение пострадают родные и близкие.

— Зачем тебе всё это? Ты же хорошо жил с нами!

— По-твоему мальчик на побегушках хорошо живёт? — поинтересовался Малыш и, кинув Павлу рабский ошейник для подавления магии, добавил: — Надевай, или Эгидук свернёт шею Велу. Будь умницей, не доводи до эксцессов. Я не собираюсь убивать того, кто умеет делать артефакты, но ты должен вести себя послушно. А то накажу.

— Чего тебе не хватало?

— Многого! Баб, например! Сейчас у меня есть Эгида, но всегда хочется большего!

Павел обдумывал варианты, но понимал, что если сбежит, Малыш в отместку убьёт всю семью. И хотя Гея за семь лет брака успела слегка истрепать нервы мужу, она всё равно мать его детей. К тому же он, как отец должен заботиться о сыновьях, а покинув пещеру, Павел подпишет им смертный приговор. И в то же время сдаваться без боя, по меньшей мере неразумно. Он свободный человек. Духовный мастер седьмого ранга. Хотя против таких монстров как Эгидук и Малыш, он словно младенец. Мелькнула мысль, что если бы в аналогичной ситуации оказалась Арфа, она бы точно устроила побоище: победа или смерть, третьего не дано! Но она дочь кровожадного дракона, а Павел всего лишь человек. К тому же за много лет он убил всего одного жреца смерти, предпочитая решать все разногласия мирным путём. Видимо спокойная жизнь расслабила, и он потерял былую хватку.

Впрочем, как говорил Могучий: Зубастый, Лысый и Кудрявый — двоечники и для него бесполезны. Почему-то вспомнился Игорь и бой с Эгидуком в такой же пещере с порталом. Лысый почти не участвовал в столкновении с несокрушимым блондином, однако, выгадав момент, провёл стремительную атаку и, ценой жизни, изолировал сына тёмного бога, тем самым дав пленным девственницам возможность сбежать. Сейчас сыновья сжались в таком же углу, а стол находился приблизительно в том же месте, где располагался трон злодея мастера Цуя. Разглядывая Малыша, Цацу и Гею, Павел вспомнил слова наставника:

«Он же проблемный великан! Пришлось ставить сигнализацию на его эмоциональные всплески с возможностью полного контроля».

Мелькнула догадка, почему Малыш держит возле себя Эгидука — сын великана не может причинить вред семье Павла из-за наложенных драконом ограничений. На него действует «стоп-слово» и Могучий дал Кудрявому эту информацию. Конечно, это не убьёт Малыша, но временно задержит. Осталось как-то изолировать мускулистого блондина и появится шанс спасти семью, не надевая рабский ошейник. Хотя, даже если бы он подчинился, нет никакой гарантии, что с детьми обошлись бы нормально. Какая жизнь ждёт человека в оковах? Постоянный страх побоев? Уж лучше смерть, чем такое существование.

Павел ждал, что на груди нагреется амулет, но тот оставался холодным. Впрочем, определившись в направлении движения, экс-землянин перестал нуждаться в моральной поддержке. Он выразительно посмотрел на Эгиду и констатировал — блондинка продолжает носить сумку на бедре. Это облегчало задачу и могло поспособствовать побегу детей. Когда-то в давно он рассказывал сыновьям историю о том, как Рида, похитив свитки переноса, сбежала из долины и очутилась где-то за тридевять земель. Если напомнить об этом, возможно Вел и Бор додумаются применить пространственную магию и скроются отсюда.

Держа рабский ошейник в руках, Павел начал говорить о прошлом: о первой встрече с крылатой блондинкой и её двумя телохранителями, о дочери Гера и исчезновении Риды в мареве портала. Затем сделал несколько шагов в сторону бывшей любовницы и поведал о страстных объятьях и поцелуях. Он никогда ранее не отличался красноречием, но в тот момент превзошёл себя и как бы невзначай приблизился к женщине с большой грудью.

Она не понимала, что он задумал, поэтому ехидно ухмыльнулась и прокомментировала монолог неудачника. Однако сумка со свитками очутилась у Павла в руках, и он кинул её сыновьям. Вел и Бор сначала не понимали, зачем им женская вещичка, затем один из них догадался заглянуть внутрь и нашёл несколько свёрнутых рулонов.

А Эгидук хмурился, не понимая, что происходит и неожиданно бросился в атаку. Он хотел схватить бывшего хозяина долины, но Павел ускользнул и, застегнув ошейник, использовал блокиратор магии против чар гравитации, которыми любил пользоваться мускулистый блондин. Осознав, что заклинания не помогают, Эгидук погнался за Кудрявым и, пробегая мимо стола, с удивлением констатировал, что Малыш спит с открытыми глазами.

Павел крикнул Гее, чтобы она бежала с сыновьями, но Эгида успела перехватить беременную шатенку и, крепко держа её за руку, нанесла Малышу хлёсткую пощёчину. Тот похлопал ресницами и, округлив глаза, взревел, как раненный зверь.

А тем временем Павел забежал в зал с порталом и, юркнув между стелами, замер на плите, подманивая к себе блондина. Эгидук остановился. Он помнил, чем заканчиваются походы в пространство между базальтовыми столбами. Светловолосый бугай обходил их по кругу, не смея ступить на площадку, и периодически выпускал в Павла заклинания, которые успешно поглощались блокирующим магию ошейником. К сожалению, так не могло долго продолжаться. В малый зал вошёл Малыш. Он держал Гею и рычал:

— Сдайся или я оторву ей голову!

— Не посмеешь.

— Я нет, а Эгида без проблем свернёт ей шею! Сдавайся!

— Ты совсем тупой? — поинтересовался Павел. — Неужели думаешь, что меня привлекает жизнь раба? Сыновья сбежали, а значит, я могу с честью погибнуть в бою!

— Кудрявый, ты не самоубийца! У тебя духу не хватит! Ты же видишь, что у меня осталась Гея! О ней ты подумал? Эгидук с удовольствием насладится её прелестями!

— Помнишь любимую фразу Могучего? — поинтересовался Павел.

— «Значит, так было надо?» Помню. Подожди, тебе что, плевать на жену и младенца?

— Какая жизнь её ждёт? Оковы и ползанье на коленях?

— Но это жизнь, — возразил Малыш. — А ты хочешь, чтобы она умерла?!

— Нет, я надеялся, что она будет жить долго и счастливо, но мы все влипли по самое не балуйся и ты всё испортил!

Малыш ненадолго замер, а потом толкнул Гею на площадку портала и сказал:

— Проведёшь ритуал единения для меня и Эгидука, и она свободна.

— Ты смеёшься? Куда пойдёт беременная женщина, которая вот-вот родит?

Гея присела на плиту и под ней растеклась лужа. Она жалобно взглянула на мужа и со слезами на глазах воскликнула:

— Я рожаю!

Эгида расхохоталась как безумная и сквозь смех произнесла:

— Ох, идиотка! Ну надо же! Нашла момент! Неужели сложно подождать пару дней!

Малыш посмотрел на крылатую блондинку и уточнил:

— Разве ты не говорила, что она проходит с пузом гораздо дольше положенного срока?

— Так она и так переносила на двадцать дней. Сейчас младенец не пролезет в природное отверстие. Придётся вскрывать живот, — сообщила Эгида. — Кудрявый, хочешь сохранить жизнь жене или пускай подыхает?

— Эгида, за что ты ненавидишь Гею? — поинтересовался Павел.

Крылатая блондинка усмехнулась и ответила:

— Мне безразлична её судьба, но я бы не отказалась обзавестись страховкой от смерти. Проведи ритуал единения для Малыша, Эгидука и меня и Гея спасётся. Или не делай ничего и наблюдай за тем, как она медленно умирает в страшных муках. Решай!

— Сначала помоги, а потом я проведу ритуал!

— Договорились, но сделаем это параллельно. Начни с Эгидука, — приказала Эгида. — А я проконтролирую, и если с сыночкой что-нибудь случится, ты будешь наблюдать за муками жены. Малыш, тащи сюда Цацу.

Девушка с серебристыми волосами затравленно озиралась и выполняла все приказы. Павел расчертил мелком портальную плиту и, уложив в центр мускулистого блондина рядом с Цацой, а потом потребовал снять с неё ошейник. Когда артефакт убрали, начал соединять их ауры в единое целое. Вскоре Эгидук поднялся и заявил, что чувствует эмоции девушки. Вслед за ним процедуру провели на Малыше, и тот тоже понял, что ритуал действует.

А тем временем Эгида, сделав кесарево сечение, помогла Гее разродиться очередным сыном. Павел применил исцеляющее заклинание, и шатенка уснула прямо на полу. Крылатая блондинка напомнила, что осталось соединить её с Цацей и так же легла на пол в центр расчерченного круга. Павел вновь активировал заклинание и спустя пять минут блондинка радостно засмеялась. Пока «бессмертные» обменивались впечатлениями, к Павлу подошла девушка с серебристыми волосами и тихо поинтересовалась:

— Скажи, Па-вэл, а они понимают, что на рассвете я обновлюсь, и их связь пропадёт?