Гости горы Кошмара. Том 3

Глава 18

Павел оглянулся на галдящих «бессмертных», после подмигнул собеседнице и, задорно улыбнувшись, шепнул:

— Это секрет! За мной они следят, а ты сможешь вынести Гею и малыша с портальной плиты. Активируй крылья как у Эгиды и улетай отсюда.

— Мне страшно. А вдруг меня поймают?

— Тара, Могучий говорил, что ты стала сильной и выносливой. У тебя есть то, чего нет ни у кого в этом мире — ты возрождающаяся бессмертная. Даже если с тобой что-нибудь случится, с восходом солнца ты восстанешь как новенькая! Прошу тебя, спаси Гею, а я пока задержу этих уродов!

Девушка с серебристыми волосами кивнула и подняла младенца. Начав баюкать ребёнка, она вышла из малой пещеры. Павел, как бы невзначай, присел рядом со спящей женой и, подхватив её на руки, рванул с портальной плиты. Однако Эгида вовремя подставила подножку и он, споткнувшись, упал на пол, но успел выкинуть Гею за пределы площадки. Малыш рыкнул и хотел догнать Цацу, но Павел знал, как именно проводить активацию спящего заклинания «поле справедливости» — давным-давно дракон нанёс чары на базальтовые стелы и объяснил, что каждое равноденствие и солнцестояние нужно отключать портал, дабы не принимать в пещере гостей из другого мира.

Клубы густого тумана окутали стелы и Эгидук грубо выругался. Малыш тоже не стал сдерживаться и со злобой посмотрел на Павла, а крылатая блондинка расхохоталась.

— Ха-ха-ха! Кудрявый, ты идиот! Неужели ты думаешь, что я не найду Цацу по связи единения? Завтра Гея и младенец снова окажутся здесь!

— Это вряд ли, — проворчал Малыш. — Кудрявый нас переиграл! Утром Цаца обновится!

— И? — удивлённо воскликнула она.

— Связь пропадёт! — пояснил Малыш. — Браво! Не думал, что миролюбивый кузнец сможет обыграть одного из умнейших демонов. Будь у меня шляпа, обязательно бы снял её.

— Рад, что вам понравилось, — ухмыльнулся Павел и потянулся к мечу, но обнаружил пустые ножны. — Жаль, с клинком проще вас перебить.

— «Перебить»? Кудрявый, не смеши меня, — мрачно произнёс Малыш. — Эгидук и без оружия оторвёт тебе руки и ноги.

— Малыш, я чего-то не понял, что ты говорил о бессмертии и Цаце? — задал вопрос мускулистый блондин. И когда Малыш доступным языком объяснил что имел в виду, Эгидук яростно зарычал: — Я раздавлю его как козявку!

— Не торопись. Он пока не показал, как ставить печать подчинения.

Павел встал в бойцовскую стойку и ответил:

— И не покажу! У вас не осталось рычагов давления.

Эгида, слушая ругань сыночки, присела на то место, где рожала Гея и, собрав тряпкой красную жидкость, завязала ткань узлами, чтобы получилась человеческая фигурка.

— Кудрявый, что ты знаешь о магии крови?

— Ты о чём?

— Я могу применить проклятие, и Гея вместе со всеми сыновьями умрут в страшных муках. У них нет такой защиты, как у тебя и они недолго протянут, но последние мгновения их жизней превратятся в агонию!

Павел посмотрел на крылатую блондинку, потом на тряпичную фигурку и решил любой ценой убить бывшую любовницу. Видимо во взгляде появилось нечто особенное. Она взвизгнула и спряталась за спину Малыша. Сын великана ухмыльнулся и, забрав тряпку у Эгиды, предложил:

— Один раз покажешь, как ставить печать подчинения и я сожгу фигурку. Даже могу поклясться, что не стану их преследовать. Гея мне неинтересна. Цаца тоже потеряла ценность, а братьев, пусть не родных, я и так не хотел убивать. Печать в обмен на жизнь семьи! Это честная сделка!

— И кого же ты собрался подчинять? — поинтересовался Павел.

— Богов с Парадиза. Им давно пора преподать урок послушания, а то совсем страх потеряли! Как они посмели чего-то требовать от нас с Эгидуком?!

Павел смотрел на окровавленную фигурку и пытался вспомнить, существует ли в магии проклятия через каплю крови? К величайшему сожалению в памяти всплыл солидный фрагмент из фолианта чернокнижника, посвящённый искусству малефицизма. Конечно не колдовство вуду, но тоже весьма неприятная штука. Он обдумывал варианты отнять тряпичную куклу, однако всё упиралось в количество противников. Будь здесь только Малыш, он бы усыпил его и дело в шляпе. С Эгидой бы справился без особых сложностей, но её сыночек представлял собой серьёзную проблему. Мало того, что Эгидук — сын тёмного бога, так, ко всему не убиваемый! Его физических сил хватит на то, чтобы порвать Павла на лоскутки и потоптаться на останках. Разумеется, можно изобразить героя и погибнуть в неравной схватке, но Эгида из вредности активирует чары и тогда Гея и вся семья умрёт.

Малыш не торопил с решением. Он присел в дальней части площадки и, прислонившись спиной к базальтовой стеле, подозвал к себе крылатую блондинку. Эгида плюхнулась рядом и начала что-то нашёптывать новому мужу. Эгидук продолжал стоять, упорно поглядывая на размышляющего Павла, но в конечном итоге тоже присел возле собутыльника и принялся рассказывать истории из жизни. На первый взгляд они выглядели компанией бодибилдеров, отдыхающих между подходами к штанге. Единственное отличие: оба мускулистых качка имели взгляды матёрых убийц.

Павел присел в центр площадки и начал медитацию. К сожалению, сейчас недоступна магия, поэтому энергия не поступала в чакры, но дыхательная гимнастика способствовала упорядочиванию мыслей, и он обрёл внутреннее спокойствие. Подготовившись к смерти в неравном бою, Павел встал и заявил:

— Вынужден отказать. Если Могучий не дал тебе знание о печатях, значит, у него имелись причины.

Малыш тяжело вздохнул и, посмотрев на Эгидука, попросил:

— Сломай ему руки и ноги. Ты точно понял? Не отрывать, а просто поломать!

— Да понял я! — проворчал мускулистый блондин и, размяв плечи, шагнул вперёд.

Когда-то давно Павел ходил по землям метисов в поисках пропавшей Цацы и столкнулся с одним жрецом храма гармонии. Щупленький старичок оказался мастером боевых искусств и избил Павла, который по габаритам превосходил противника. Жрец кидал чужестранца в стены и наносил быстрые и сильные удары и если бы Павел не сумел поймать старичка в захват, жизнь могла бы завершиться гораздо раньше.

Сейчас ситуация повторилась с точностью наоборот — Павел выступал в роли быстрого и ловкого жреца, а Эгидук выглядел неповоротливым увальнем, получающим сотни ударов по лицу, туловищу и иным частям тела. Блондин бросался вперёд. Всякий раз, пропустив тычок по зубам и грохнувшись на пол, он поднимался и, сплёвывая кровь и рыча, словно дикий зверь, атаковал юркого противника.

Павел потерял счёт ударам, попавшим по лицу Эгидука. У него начали болеть кулаки и мышцы запястий, а мускулистому блондину хоть бы хны. Он просто потряхивал головой и, сфокусировав взор на добыче, снова мчался на таран. Павел пытался ломать конечности, но кости Эгидука оказались прочнее стальных труб, а суставы почти не поддавались изгибу. К тому же разок блондину удалось схватить врага, и он чуть не выжал кудрявого шатена, словно тюбик зубной пасты. К счастью, Павел додумался ударить лбом по носу и Эгидук ослабил хватку. Пять часов без перерыва экс-землянин колотил подвижную «грушу», но блондин никак не хотел лишаться сознание и продолжал переть напролом. В конечном итоге Павел ошибся и Эгидук перевёл бой в партер. А в борьбе есть множество болевых приёмов, которые почти не действовали на блондина. К тому же важную роль сыграла разная весовая категория и в результате Павел начал проигрывать. Однако он не собирался сдаваться, зная, что из любого положения можно вырваться. После очередной попытки сломать руку Эгидуку, он оттолкнулся ногами от массивного туловища и проехался на спине по полу. Глядя на медленно поднимающегося противника, он упустил из виду тот факт, что очутился как раз возле Малыша и Эгиды. Именно крылатая блондинка нанесла ему коварный удар ступнёй по подбородку. В глазах потемнело, но он попытался встать. В тот же миг на затылок опустился пудовый кулак Эгидука и Павел, стукнувшись лбом о каменную площадку, окунулся в омут беспамятства.

Сквозь фоновый шум в ушах послышался голос Малыша.

— Надеюсь, ты не прибил его?

— Дышит, козявка. Живучий гад! — буркнул Эгидук.

— Может пора научиться драться? Говорил тебе, вместо пьянок пошли, потренируемся, а ты вечно упираешься, — хмыкнул Малыш.

— Зачем? я же победил!

— Если бы не Эгида, Кудрявый бы до сих пор тебя пинал. Будь у него чуть больше массы или хотя бы нож, он имел все шансы тебя одолеть.

— Маманя у меня духовитая!

— Зато ты не боец, а сплошное недоразумение, — ехидно заметил Малыш.

— А меня другое смущает, — вмешалась в диалог крылатая блондинка, — Что произошло за столом? Почему ты не предупредил, что засыпаешь? И отчего сам не побил Кудрявого? Ты же гораздо лучше дерёшься без оружия! В чём причина такого поведения?

— Мне нельзя к нему прикасаться.

— Поясни!

— В детстве дракон что-то сделал со мной, с тех пор, когда я начинаю злиться на Кудрявого и его семейку, сознание сразу отключается, и я замираю, словно статуя.

— Это реакция только на него?

— Да, с остальными нет проблем.

— Проблемы есть. Кудрявого можно назвать твоим слабым местом! Уязвимостью! Его надо убить и вырезать всю семью! — решила Эгида. — Насколько я понимаю, ты этого не можешь сделать, так что придётся самой пачкаться.

— Пока он не расскажет, как ставить печать подчинения, он должен жить!

— У дракона есть второй ученик, — напомнила блондинка.

— Он не знает того, что Кудрявый, — возразил Малыш.

— У них всех одинаковый комплект знаний.

— Насколько я понял, информация открывается только в нужный момент, — пояснил Малыш. — Кудрявый видел, как дракон ставил тебе на затылок печать, поэтому сможет вспомнить последовательность действий, а Серг-эй ни разу не сталкивался с этими чарами.

— Но Кудрявый сможет тебя одолеть, и он опасен. Неужели эта печать так необходима?

— Дракон поставил на алтари заклинание нерушимости, то есть мы при всём желании не сможем лишить Феса, Эгею и Арефеса доступа к силе. Как ты собираешься воевать с богом, у которого полно энергии? — поинтересовался Малыш.

— Не знаю, — буркнула блондинка.

— Надо поставить печать и тогда он сам отдаст тебе всё до капли! Ты же помнишь, что не могла отказать повелителю!

— К сожалению, помню. Кудрявый, идиот, он почти не пользовался властью, зато дракон чуть не раздавил напором мощи! С печатью невозможно бороться!

— Вот и я о том же! Нам нужно получить знание у Кудрявого! Он слишком ценен, чтобы просто его зарезать, — подытожил Малыш.

— Сыночка, сломай ему колени, — приказала Эгида.

Павел ощутил немыслимую боль в суставах и заорал, а потом снова потерял сознание.

Пробуждение прошло как в жутком кошмаре — он почти не чувствовал конечностей. С огромным трудом подняв веки, Павел увидел потолок собственной спальни. Он лежал в постели, а руки оказались привязаны к спинке кровати. Он застонал и попытался шевелиться, но в тот же миг дали о себе знать поломанные ноги. Острая боль затуманила разум, и он снова отключился. Подобных пробуждений у него насчиталось более десятка и всякий раз малейшее движение приводило организм к жесточайшему стрессу.

Павел пытался применить заклинание исцеления, но почему-то чары не срабатывали. Вскоре он понял, что на шее застёгнут ошейник, блокирующий магию. А потом начались визиты Эгиды. Она задавала вопрос о печати, но он молчал. Тогда она притащила жаровню и нагрев кочергу, прижигала тело. От каждого ожога он снова терял сознание, и ей надоело поливать его водой. Он потерял счёт дням и не понимал, как долго длились истязания. Постоянно пробуждаясь от «помывки» холодной водой, он мысленно концентрировался и почти сразу отключался. Эгида ругалась, но никак не могла заставить его выдать секрет. В один из дней ей ассистировал сыночек и в порыве гнева чуть не добил Павла. Отругав Эгидука, блондинка заявила, что без использования заложников от Павла ничего не добиться, поэтому придётся озаботиться поиском Геи и сыновьями.

А Павел усердно пытался остановить сердце, чтобы избавиться от мучений, но все попытки потерпели крах. Он даже искал информацию в тех данных, которые давал дракон, но и там ничего не обнаружилось. Впрочем, имелась одна техника, имитирующая смерть, но без долгой тренировки она практически бесполезна.

Пару дней его никто не навещал, поэтому он начал пованивать, словно покойник. Принюхавшись, осознал, что началась гангрена, а значит, ему недолго осталось. Скоро яд попадёт в кровь и тогда мучения прекратятся. Конечно, лучше бы поскорее и желательно без приступов боли, но на безрыбье и так сойдёт, главное, Малыш не добьётся желаемого.

Неожиданно мелькнула мысль, что если Павел умрёт, сын великана останется в выигрыше! Так быть не должно. И Малыш, и Эгидук, и Эгида должны понести наказание! Они напали на семью и пытали Павла. И после всего этого им ничего не будет? Ни за что! Мысленно он решил выздороветь и отомстить всем троим врагам. Он пока не решил, кого ненавидит больше, Эгиду или Малыша. Одного он воспитывал, а с другой занимался любовью. Хотя правильнее сказать, развратничал — блондинка невероятно похотливая женщина с извращёнными представлениями об удовольствиях. Так и не определившись кого назвать самым главным врагом, Павел перестал заниматься ерундой и сосредоточился на очередном распакованном архиве данных. Семь лет назад дракон вложил в головы землян много знаний, но чтобы получить информацию, нужно пройти какой-то психологический тест или столкнуться с каким-нибудь доселе неизвестным заклинанием. В этот раз озарение пришло после решения не умирать, а обязательно выжить и отомстить.

Перед мысленным взором пронеслась череда образов, показывающая алгоритм построения печати ускоренной регенерации. Прелесть заключалась в том, что это не чары, приходящие извне, а запуск внутренних резервов организма по определённому маршруту. Получалось, что не пожелай Павел мести, он бы так и не узнал, что обладает истинным сокровищем. Радовало то, что ошейники блокировали выход энергии наружу, но не мешали собирать её внутри. Направив силу по каналам, Павел добился отклика в конечностях и начал глубокую медитацию.

Разумеется, за пару дней невозможно восстановить то, что ломалось больше недели, но первый шаг сделан, осталось совсем немного — залечить повреждения суставов и…

Помечтать ему не позволил смутно знакомый женский голос.

— Эй, Кудрявый, ты живой? Только не говори, что умер и я напрасно сюда шла!

Раскрыв глаза, он увидел лицо платиновой блондинки. В тёмной одежде с накинутым капюшоном Арфа выглядела заправским ниндзя. За спиной висел меч, а на поясе кожаная фляга, в которой что-то булькнуло.

— Пить!

— Сейчас, — ответила дочка дракона и напоила больного. — Ох, и досталось же тебе. Со мной связалась Тара и рассказала о том, как ты спасал жену и детей.

— Кто такая Тара? — прохрипел Павел.

— Цаца! Ты что забыл, как её зовут? Хотя неважно. Так вот, она поведала о том, что Гея не выдержала переживаний и заболела лихорадкой. Тара просила оказать помощь, и я помчалась со всех ног. Ты знал, что кто-то применил проклятие? Радует, что колдовала тупая ведьма, поэтому чары не успели перекинуться на младенца, а я развеяла заклятие.

— К тебе вернулась магия?

— Нет, но моя кровь сильнее, поэтому всё обошлось.

— Что с Геей?

— Тара отнесла в деревню. Скоро встанет на ноги.

— Это всё Эгида! Из-за этой твари я влип по самые не балуйся!

— Кто такая Эгида?

— Крылатая ведьма. Она собрала кровь Геи и прокляла мать и детей! Я убью её!

— Прости, не получится, — смутившись, произнесла Арфа. — Она попалась мне на пути и хотела закричать. Пришлось свернуть ей шею.

— Прощаю. А что Эгидук и Малыш? Где они?

— Квасят. То есть пьянствуют в пещере и насилуют какую-то Риду.

— Оба? или только Эгидук?

— Ну извини, я не стала подглядывать. Слышала её вопли и хохот Малыша.

— Ей надо помочь, — шепнул Павел.

— Ага, как же! Тебя бы спасти! Как только эти придурки узнают, что я прибила блондинку, они устроят погоню, а ты, судя по распухшим ногам, далеко не убежишь.

— У Эгиды случайно не видела кольца, отпирающего ошейник?

— Я забрала все артефакты, так что если она носила ключ с собой, мы найдём его.

Девушка поочерёдно прикладывала каждый перстень к замку ошейника, но тот не раскрылся. Разочарованно вздохнув, Арфа разрезала верёвки и взвалила искалеченное тело на плечи. Он застонал и проворчал:

— Осторожней, не дрова везёшь!

— Не умничай, а то пешком потопаешь!

— Вредина!

— Нытик! — хмыкнула Арфа и поинтересовалась: — А ты вообще сможешь ходить?

— Пока не знаю, но надежда есть. Надо добраться до Лотроя и выяснить, выжил ли кто-нибудь из семьи Сергея после пожара во дворце.