Грешник

Глава 11

Девина, бессмертная, что желала родиться женщиной, сложила руки вместе, выставляя большой и указательный пальцы так, чтобы ладони приняли очертания пистолета. Целясь ногтями с красным маникюром в ночное небо, она представляла, будто выслеживает движение вертолета, что кружил над головой подобно мухе, пытающейся приземлиться в чей-то суп. Но без фактического выстрела в эту раздражающую консервную банку с шумными лопастями было сложно сказать, верно ли она вычислила скорость и траекторию.

Вот бы ей ручную ракетную установку.

Было бы весело. И какой-то миг она подумывала о том, чтобы воссоздать ее из воздуха, ну чисто поржать. Какой будет восторг — увидеть, как полыхнет кабина под вращающимися лопастями, а затем вмажется куда-нибудь в здание. А, может, как в пинг-понге, срикошетит между небоскребами, фланги из стекла и камня исполнят роль теннисных ракеток.

Без сомнений, погибнет много народа, не только пилот. Может, где-то рванет трансформатор, давая ей второй повод для веселья. Хаос. Сирены. Люди, запинающиеся друг об друга, перепрыгивающие через щенков и котят, дети, катающиеся по улице словно дыни.

Ух, красота.

Стоит воплотить в жизнь.

Или, может… просто идти своей дорогой.

Продолжив свою прогулку, Девина поправила мини-юбку. Винтажная «Эскада» цвета красного мака, в горошек и с воланами, что едва прикрывали ее стринги. Она комбинировала ее с крохотной майкой и сотуаром из клипа «Как девственница»[18], кресты, бусины и звенья путались на ее груди. По части обуви она была верна выбору Кэрри Брэдшоу… Джимми Чу 1991 года. В розовом, что слегка противоречил цвету юбки. Без сумочки — она ее тупо забыла, и без пальто, потому что, алло, какой холод, она же демон.

Хороший наряд. Тщательно продуманный.

Попытка самолечения с помощью моды.

На задворках сознания прозвучал голос Доктора Фила[19]: «Это помогло тебе?».

Да не особо, Фил. Не особо.

Она еще раз изобразила выстрел в вертолет, а потом ее детская версия пистолета исчезла, когда она чихнула, и пришлось прикрыть лицо. Черт. Ну и вонь. Словно кто-то привязал мертвого енота к палке и щедро сбрызнул дешевым парфюмом…

Девина застыла, все ее органы чувств встрепенулись.

Девина медленно повернула голову, прищурившись, посмотрела вдоль переулка, на первый взгляд вполне обычного: покрытые паутиной пожарные лестницы по флангам зданий, пара мусорных контейнеров… разнообразный мусор на асфальте, забившийся в дверных проемах, своеобразная городская версия перхоти.

Все это — ерунда. Ее внимание привлекли две мужские фигуры примерно в одном доме от перекрестка, на котором она находилась. Один лежал лицом вниз в классической позе молящегося, раскинув в стороны руки и ноги. Другой склонился над ним, словно собирался поцеловать первого, ведомый совсем не страстью. Скорее как Мрачный Жнец, пришедший за душой, над ними витала угроза и смерть, и хищник словно поглощал свою жертву.

Покалывание зародилось в ее животе, ощущение знакомое и вместе с тем абсолютно чужое. Давно она не чувствовала это.

И ее восхитили не просто два тискающих друг друга мужика.

Что-то кружило над этим доминированием-подчинением, и речь не о смраде.

Зло. Чистое, высокооктановое зло, там, дальше по переулку. Это была… она, но не совсем, ее сущность, плененная внутри того, кто лежал на земле… но не он заинтересовал ее. Нет, она была восхищена тем, кто открывал рот. И начал поглощать, вбирать в себя черный эфир, вдыхать — но не дышать.

Шагнув в тень, Девина набросила на себя заклинание невидимости, сливаясь с кирпичной кладкой, к которой пришлось прислониться. Тело жертвы под агрессором дернулось, грудь оторвалась от асфальта, голова запрокинулась, словно в ужасной муке — или в экстазе. И тогда она увидела перерезанное горло и сочившуюся черную кровь из яремной вены.

Легкое возбуждение в ее лоне активизировалось… превращаясь в откровенную нужду, оживляющую все ее тело.

Звуки, с которыми происходило поглощение, напоминали влажные шлепки и бульканье во время минета, они звучали эротичной музыкой для ее ушей, стоны и хрипы изо рта умершего зажигали ее мозг и кровь. Жар прилил к бедрам, превращаясь в волну, окатывающую ее груди и напрягшиеся соски, ее сердце судорожно забилось, пришлось приоткрыть губы и наполнить легкие воздухом.

Следующее, что она осознала — ее рука скользнула между ног, растирая и сдавливая набухшую плоть пальцами. Тем временем мужчина снизу, тот, что со вскрытой глоткой, задрожал и забился, словно извлекаемый из него эфир сопротивлялся процессу. Чем быстрее и мучительней становилась эта тряска, тем быстрее и яростней Девина ласкала себя…

Она кончила в тот момент, когда раздался дикий визг.

От оргазма опустились веки, и на мгновение ее настолько поглотило удовольствие, что она забыла, что стоит, прижавшись к стене, в загаженном переулке в неблагополучной части Колдвелла.

Когда Девина, наконец, вяло открыла глаза, вместо двоих перед ней остался лишь один мужчина, тот, кто вдыхал, накренился набок и рухнул наземь. Он умирал? Мужчина едва дышал, кожа была мертвенно бледной, пальцы подрагивали, ноги дергались, словно в его теле курсировал яд. Тем временем, каждой порой он испускал зло. Являл собой восхитительный сосуд для порока и погани, черной дырой, вмещающий то, что текло по ее венам.

Он был ее двойником.

Когда мужчина, казалось, уже остановился, Девина сделала шаг вперед. Другой.

Она больше не хотела одиночества. Она устала от холодных пустых улиц, бессмысленного существования, этой… изоляции.

Если он умрет здесь? Это будет невыносимой потерей, пусть она и не знала его. С тех пор, как Девина вернулась в суету этого мира, она чувствовала себя пустой оболочкой, бродила по ночам подобно заблудшей душе, страдая по ангелу, который не любил ее, а презирал.

Но этот мужчина? Этот… кем бы он ни был…

Он не станет презирать ее. И она заберет его себе…

— Коп! Я здесь!

Из ниоткуда посреди переулка появилась фигура и склонилась над мужчиной. Над мужчиной Девины. Но прежде чем она успела убить его, ее двойник потянулся к новоприбывшему дрожащими руками.

— Черт, Ви… Господи…

— Я рядом. Давай ко мне.

Существо с немыслимой нежностью прижало к себе ее мужчину, к широкой и сильной груди. А потом случился конкретный ужас. Двое слились, их тела переплелись, и вспыхнул ослепительный свет. Эта иллюминация была полной антитезой всего, к чему Девину влекло, божественный свет очищал совесть и сознание, стирал боль, о таком чуде невозможно было даже помыслить. Такая сила возвращала любимым тех, кого они утратили, спасала утопающих, дарила первый глоток воздуха младенцу, который не должен был пережить роды.

Девина отшатнулась в отвращении.

Она подумывала убить незваного гостя, который принес нежелательный свет этой восхитительной тьме. Было сложно не чувствовать себя преданной от его присутствия, пусть это чувство и было односторонним.

Их контакт и окружающее их сияние длились не вечно. Хотя по ощущениям — года.

А потом процесс, чем бы он ни был, закончился, зло исчезло, остались только двое мужчин. Но… нет. Они были не людьми. Они были другого вида.

Они были вампирами.

Так, а это возбуждало.

***

Джо всю жизнь была законопослушным гражданином, и, наверное, дело было в удочерении. Ей всегда казалось, что если она не будет делать так, как ей говорят, то ее отправят назад к брошенным детям, как микроволновку со сломанной дверцей или таймером, как чемодан с оторванной ручкой.

И, Господи, когда офицер полиции наставляет на тебя пистолет? То появляется желание поднять руки еще выше.

— Опусти оружие, быстро!

Когда рука подчинилась приказу, Джо надеялась, что они не в фильме Квентина Тарантино, и пистолет, упав наземь, не выстрелит ей в колено, напугав до усрачки офицера полиции, которая тут же нашпигует ее пулями…. а на заднем фоне в это время будет играть музыка из семидесятых, а у мужчины рядом с ней внезапно появится пиджак на плечах и желание поговорить о том, как в Европе называют четвертьфунтовый чизбургер[20].

Но все пошло иначе.

Лацканы на куртке мужчины не изменились. Но он каким-то образом умудрился поймать пистолет прежде, чем тот пролетел больше трех дюймов.

И ничего не произошло.

Женщина-полицейский не нажала на курок, и от нее больше не последовало никаких приказов. Она просто стояла на месте, сгорбившись за своим укрытием в виде открытой двери, держа пистолет перед собой.

— Пошли, — сказал мужчина рядом с Джо. — Пора.

Мужчина вложил пистолет Джо в руку и зашагал вперед.

— Что ты делаешь? — спросила Джо, уставившись на пистолет так, будто впервые его видит.

— Она для нас не проблема. Но нужно пошевеливаться.

Джо посмотрела в жесткое лицо своего вроде-как-спасителя. Он был спокоен как удав, даже заскучал… стоя при этом спиной к офицеру ОПК, что пару секунд назад готова была палить из всех орудий.

Но сейчас она словно проглотила «Эмбиен»[21]. Пол пачки. Или всю.

Вот он, мой ответ, подумала Джо. Этот мужчина именно то, что я искала.

Она кивнула, они снова перешли на бег, и Джо чувствовала, что следуя за ним, она преступает черту, понимая при этом, что ответы, ожидающие ее впереди, могут ей не понравиться. Этот квест, в который ее затянуло, до настоящего момента по большей части нес одни разочарования. Но порой и в недосягаемом были свои плюсы. Это начинаешь ценить лишь тогда, когда получаешь информацию, которую тебе лучше не знать.

Слишком поздно. За нее проголосовали ноги.

В прямом смысле.

Мужчина в черной коже вел ее по переулкам, а потом, без предупреждения, резко остановился перед весьма потрепанной дверью. На металлической панели возле замка были отпечатки ног, слово она пережила несколько отчаянных попыток взлома.

Но у мужчины, с другой стороны, почему-то не возникли проблемы с этим. Он воспользовался ключом, и она просто не заметила?

Когда он пересек порог, Джо последовала за ним, успокаивая себя наличием пистолета в руке. Внутри было так темно, что она ничего не видела, но вспыхнувшая свеча решила проблему.

Свеча, находившаяся в десяти футах от них.

Она резко повернулась к огоньку, чувствуя судорожное биение сердца… и дело не в физической нагрузке.

— Как ты это сделал?

— Сделал что? — спросил мужчина, закрывая их внутри и пройдя мимо нее.

— Свеча. Дверь. Офицер.

Мужчина снова повернулся к ней, уже стоя в противоположной части заставленного помещения, и на его лице читалось раздражение, будто бы на себя самого. Он с кряхтеньем устроился на полу, вытянув ноги и скрестив руки на груди. Он не смотрел ей в глаза, и у Джо возникло ощущение, что он просто сдерживал себя в ее присутствии, а не избегал ее взгляда.

Джо оглянулась по сторонам — лучше так, чем смотреть на него. Кухня, в которой они укрылись, давно была заброшена, и эвакуация из этого помещения с невысоким потолком прошла в спешке. Повсюду разбросан мусор, огромные банки для овощей и контейнеры со специями валялись на пыльном полу и столешницах… разбитые тарелки, чашки и стекло — по углам… брошенные фартуки и брюки поваров разбросаны тут и там, все заляпанные едой.

— О, Боже… — выдохнула она, стягивая капюшон. — Я знаю это место.

Она уже много месяцев собиралась побывать здесь.

— Ты была здесь, когда ресторан работал? — спросил мужчина.

— Нет. — Едва ли. — В этой кухне произошла интересная история.

Фокусируясь на мужчине, Джо нахмурилась… вспоминая забавный факт о среде, подверженной хаосу. Глаза сперва обращают внимание на детали, но не видят полной картины. Это приходит позднее.

— Ты тоже был здесь, — сказала она. — Ведь так?

— Нет.

— Тогда почему ты сидишь у стены, на расчищенном пространстве, которое аккурат вмещает твои габариты?

— Потому что места больше нет, а у меня устали ноги.

— Здесь есть стул. И не поверю в усталость, ты даже не сбился с дыхания. Ни разу за все то время, что мы бежали.

— У стула три ножки, а у меня, возможно, тренированные легкие при слабых квадрицепсах.

Джо скрестила руки на груди и покачала головой. Потом осознала, что копирует его позу. Поэтому уперла руки в бедра.

— Если ты здесь впервые, то откуда знаешь, как найти это место? И как попасть внутрь?

— Просто подфартило. И я же спас тебя от копов, зачем столько вопросов к моим методам…

Он не успел закончить — раздался вой сирен, словно полицейский патруль ехал по узкому переулку. Джо молилась о том, чтобы пронесло. Но нет. Послышался визг шин, а потом из противоположной стороны также донеслось приближение второго автомобиля с включенными сиренами.

Джо сосредоточилась на потрепанной двери в кухню, словно усилием воли могла удержать ее закрытой. Проблема в том, что копы уже знакомы с этой дырой, это она знала наверняка. Они бывали здесь прежде, когда здесь убили членов уличной банды. Она читала статью в «ККЖ» об этом происшествии еще до того, как устроилась в газету… а потом изучала вопрос по статьям в сети, но не из-за смертей или интереса к бандам.

Из-за вампирской хрени.

Вышло так, что выживший член банды свято верил, что на них напали вампиры, и он открыто рассказывал о пережитом опыте. Его история о клыках и ужасе заинтересовала только любителей сверхъестественного, обитающих в сети, а она, в итоге, рассказала об этом в своем блоге — Проклятом Стокере.

В Колдвелле происходило много необъяснимых вещей. Столько странностей…

В голове зародилась мигрень, и Джо потерла висок свободной рукой, когда мыслительные процессы начали стопориться.

Неважно. У нее достаточно беспокойств в настоящий момент. Например, наручники и фотопортрет арестованного — с ней в качестве действующего лица.

— Они войдут или нет? — прошептала она, все еще четко чувствуя пистолет в своей ладони.

Когда мужчина в черной коже не ответил на ее риторический вопрос, Джо выругалась себе под нос и подошла к столешнице. Отодвинув поднос для чистой посуды, она обнаружила, что этот вариант не так плох по сравнению с остальными. К тому же, он был прав, у стула всего три ножки из четырех.

Запрыгнув на холодную нержавеющую сталь, Джо свесила ноги, покачивая ими до тех пор, пока одна пятка не задела развешанные под столом сковородки, сбив несколько на пол. Джо дернулась от звона… молясь, чтобы копы снаружи не услышали этот шум.

В следующее мгновение дверь не просто не открылась… машины уехали, одна за другой.

Джо перевела взгляд на мужчину.

— Что ты сделал с ними?

— Ничего, — ответил он скучающим тоном.

— Что ты сделал с той женщиной-офицером?

— Ничего.

— Ложь. — Она склонила голову набок. — Расскажи мне.

Мужчина посмотрел на нее из-под прикрытых век, и по неясной причине от его взгляда она словно ощутила все его тело. Его… немыслимо мощное… тело.

— Я бы предпочел поговорить о тебе.

— Мне нечего тебе рассказать.

— Как давно тебя мучает голод? Жар? Зуд и тревога под кожей, которую ничем не объяснишь и от которой невозможно избавиться?

Джо постаралась скрыть свое удивление.

— Не понимаю, о чем ты…

Внезапно мужчина поднялся на ноги, так быстро, что Джо дернулась. Но, несмотря на ту скорость, с которой он поднялся, мужчина очень медленно подступал к ней, эти длинные, идеально прокачанные ноги лениво сокращали разделяющее их расстояние, а ботинки сминали мусор как лапы Ти-Рекса.

В его взгляде было свечение, природу которого она отказывалась понимать.

Незачем притягивать сюда секс.

Не-а.

Джо прокашлялась. Но все равно ее голос звучал сдавленно. — Повторюсь, я не понимаю, о чем ты говоришь.

Милостивый Боже, он казался таким огромным, когда остановился перед ней, и она оглянулась назад, чтобы убедиться, что в любой момент может развернуться и рвануть… так, пути назад нет. Позади нее — стена. Что хуже? Когда жар полыхнул в тех места ее тела, которым бы, по-хорошему, сохранять комнатную температуру, Джо осознала, что на самом деле не хочет убегать от него.

— Лгунья, — выдохнул он. — Все ты понимаешь.