Грешник

Глава 26

Слышите заставку из «Jeopardy!»[44]? Взяв на кухне две бумажные тарелки, салфетки и пиво для себя, Джо считала секунды. А когда дверь ванной наконец открылась, она едва удержалась, чтобы не обернуться и не проверить, с чем он вышел.

И не потому, что она боялась повторного применения оружия.

Нет, потому что надеялась, что там будет полотенце. Или не будет…

О. Так он оделся.

Чтобы скрыть внутренний диалог об обнаженке, Джо торопливо направилась к кофейному столику, вся из себя Домохозяйка Сьюзи без единой грязной мысли в голове.

Не-а. Ни одной.

— Ну что, попробуем еще раз поужинать?

Хорошая цель. Приличная, учитывая, что здесь не участвуют обнаженные части тела (его) или пошлые мысли (ее). И, тем не менее, при каждом моргании она вспоминала, как Син до чертиков напугал бедного доставщика пиццы, его невероятное и такое голое тело, пистолет в уверенной руке… смертоносный взгляд в глазах, которого она не боялась, а ведь следовало.

Такой обнаженный. Столько гладкой кожи без единого волоса. Горы мускул. И такой…

Эм. Длинный. И, кхм. Толстый…

Таааак, нужно завязывать….

— Завязывать что? — спросил он. Когда Джо в смятении посмотрела на Сина, он сел на ее диван. — С чем ты собралась завязывать?

Так, для начала было бы неплохо перестать представлять, как ты лежишь на лопатках на этом ковре, а я скачу на тебе как гребаная Энни Оукли[45] до тех пор, пока твой пистолет не выстрелит в…

— О, Боже. — Она накрыла покрасневшее от стыда лицо ладонями… и тем самым впечатала в себя тарелки и салфетки, о которых совсем позабыла. — Ай… так, точно. Нужно взять в руки…

— Что взять? — спросил Син.

Молчи, — приказала она себе. Не смей отвечать на этот вопрос.

Доставив к кофейному столику посуду, Джо открыла коробку пиццы и обнаружила, что пепперони с сыром стала жертвой неумелого пластического хирурга, черты на круглом лике пребывали в ужасном состоянии, расплавленный сыр и соус вывалились за бортик.

— «Нико» прямо за углом, — непонятно зачем сообщила она. — Они всегда доставляют мега-горячую пиццу, поэтому… — Джо прокашлялась, передавая ему два куска. — Принести воды?

Сосредоточившись на пустой тарелке, она положила себе кусок пиццы, а потом открыла «Сэм Адамс».

— Что-то не так? — спросила Джо, когда осознала, что Син не ест.

— Я начну только после тебя.

— Традиция? — Она моргнула.

— Да.

Син просто продолжил сидеть, и Джо взяла свой кусок, кивнула мужчине и откусила. Когда она проглотила первый кусочек, Син наконец взялся за пепперони, и он ел так, словно преподавал искусство поедания пиццы перед целым классом: аккуратными, точными, выверенными движениями.

В отличие от него Джо смогла сделать только два укуса, прежде чем желудок взбунтовался. Поэтому когда Син спросил, может ли взять еще из коробки, она только кивнула.

Откинувшись на спинку дивана и укачивая в руках бутылку пива, Джо наблюдала за Сином, старательно делая вид, что совсем на него не смотрит. Его челюсти двигались, периодически обозначая острые скулы. Она сильно удивилась, когда он прикончил пиццу, хотя, с его габаритами?

Что ж, учитывая невероятное совершенство этих рук-ног-и-торса, наверняка он принимает «Трен»[46] на постоянной основе, ест тонны постного мяса и мало углеводов, а также проводит в качалке двенадцать часов в день.

Джо сделала глубокий вдох. Он сидел и смотрел прямо перед собой, затравленное выражение на его лице заставило ее гадать, а что именно Син видит в своих мыслях.

— Откуда у тебя ПТСР[47]? — тихо спросила она. — Дело в том, что ты повидал за границей?

Когда Син удивленно посмотрел на нее, Джо пожала плечами.

— Многие мужчины и женщины возвращаются со службы в Ираке с ПТСР. Афганистане. Куда их отправляли. Это многое объясняет.

Когда он опустил взгляд, Джо вздохнула.

— Даааа, я такая, говорю так, будто знаю все на свете. Я никогда не была в армии…

— Ты всегда носишь пистолет с собой? — спросил Син.

Ты про тот, что заставил меня наставить на твою грудь? — подумала она.

— Когда выхожу на улицу, да.

— Держи его всегда под рукой. — Он обратил на нее серьезный прямой взгляд.

— Всегда поблизости. Когда ты засыпаешь, кладешь его рядом с собой?

Джо нахмурилась.

— Ты заговорил об этом по какой-то конкретной причине?

— Мир опасен. Ты должна защищать себя.

Она подумала о Джиганте. И парне, намотанном на пожарную лестницу.

— Да, бывает. Но я не верю в пользу паранойи.

Лгунья. Но она пыталась возражать, чтобы он зауважал ее.

— Паранойя спасает жизнь.

— С тобой такое случалось?

— Ты — журналистка?

— Нет, просто так тусуюсь в «ККЖ», бью баклуши. — Она улыбнулась. — На самом деле я в процессе расследования своего первого дела. До этого я занималась ведением сайта. Продолжаю заниматься. — Она подняла бутылка пива, указывая на Сина. — Как насчет баш на баш? И ты сменил тему.

Последовала длинная пауза.

— Что ж, сегодня… я спас жизнь одному человеку, но из плохих побуждений, — тихо сказал он.

Джо ощутила острое желание выпрямиться и забросать его вопросами КАК? ГДЕ? КОГДА? Она сдержала порыв.

Сохраняя тихий и спокойный тон, она спросила:

— Разве можно спасти чью-то жизнь из плохих побуждений?

— Я сделал это просто потому, что хотел… драться.

— Но результат был во благо. И как ты понял, что сделал это только ради боя?

— Бывают моменты, когда мне ничего другого не хочется. — Его плечи одеревенели, словно он в своих мыслях вспоминал конкретные ситуации. — Порой это скапливается во мне и требует выхода.

Джо медленно подалась вперед, на зов маски, стянувшей его лицо. Она должна была узнать, что скрывалось под той надписью ПЛОХАЯ ИДЕЯ.

— Ты можешь доверять мне, — прошептала она. — Свои тайны. Я выключаю журналиста, когда дело касается личной жизни.

— Я бы не пришел сюда, если бы хоть на секунду подумал, что тебе нельзя доверять

— Он посмотрел ей в глаза. — Ты — единственная, о ком я подумал.

— Что произошло? Ты отсутствовал недолго.

— Дело не в том, сколько прошло времени.

Когда он снова закрылся от нее, у Джо возникло ощущение, что Син искал у нее помощи, которую она не могла ему дать. Поэтому Джо дала ему то, что у нее было.

Протянув руку, она коснулась его массивного плеча.

— Иди ко мне, — позвала она.

Она ожидала, что он воспротивится. Но Син устроил свой огромный накаченный торс на ее коленях, словно согнулся под весом бремени, что был вынужден нести.

Скользнув рукой по жестким контурам его бицепса, она ощутила дрожь в его теле и увидела, как он закрыл глаза, опуская густые ресницы.

— Ты вымотался, — прошептала Джо.

— Словами не выразить как. От такой усталости не восстановишься никогда.

Ее сердце тянулось к нему. Поэтому она знала, что он чувствовал.

— Можешь остаться на ночь у меня, если хочешь.

***

Син наблюдал, как его женщина медленно выводит круги на его руке. Своим прикосновением она успокаивала все его тело, и он с благодарностью принял дарованный ею покой. Но он знал, что это ненадолго. Рано или поздно, уж точно — перед рассветом, ему придется покинуть Джо… и он уже скучал по ней, даже лежа на ее коленях.

Спустя какое-то время он повернулся на спину и посмотрел на девушку. Когда ее взгляд зацепился за его губы, Син знал, о чем она думала, и не потому, что она сфокусировалась на его рте. Ее запах изменился, и с каждым вдохом он возбуждался сам, его тело мгновенно ответило на ее призыв, член затвердел в штанах, кровь ускорилась в венах. Бурлила.

— Ты позволишь доставить тебе удовольствие? — спросил он низким голосом.

Джо широко распахнула глаза, но Син не прикоснулся к ней. Он хотел, чтобы она сама решила. Сама его выбрала.

Хотя, разве может идти речь о свободном выборе, если Джо не знает, что он такое?

Но время вскоре исправит этот недочет, сказала ему совесть, когда он вместе с воздухом втянул в себя ее аромат. Вскоре они станут принадлежать к одному виду, когда она пройдет превращение.

А после этого? Что ж, будет заблуждением считать, что их ждет совместное будущее. Ни одна женщина не останется надолго рядом с таким как он.

Но у них было это мгновение, здесь и сейчас.

— Как насчет обоюдного удовольствия? — прошептала Джо.

Протянув руку, Син коснулся ее длинных рыжих волос, скользнул мозолистыми, грубыми пальцами по локонам, что были мягче воды, красивее лунного света, дороже золота и драгоценных камней.

Вскинув голову, он прижался к ее рту, лаская ее губы. Он не торопился, но не потому, что не испытывал отчаянного желания. Он до смерти хотел ее, а они еще даже не начали. Но правда в том, что он не знал, что делать со своим ртом, руками, телом. Он был с женщинами до этого, в те ночи, когда он изучал глубины своей импотенции, пытался найти выход из трясины… прежде чем осознал, что проблема не в женщинах, а в нем самом. Тогда он не напрягал себя обходительностью, ухаживанием и наслаждением партнерши. Они всегда брали то, что хотели от него, и ни одна не тревожилась, когда узнавала, что он не может кончить. Его использовали, и он не возражал.

Чтобы чувствовать себя оскорбленным таким отношением, нужно обладать чувством собственного достоинства.

— Что тебе нравится? — спросил он, поднимаясь и меняясь с ней местами, усаживая Джо на себя.

Когда Джо устроилась на его коленях, ему понравилось, как ее волосы коснулись его брюк, укрывавших бедра и ноги. Нравилась округлая грудь под простой рубашкой. Как она раздвинула ноги. Понимание, что все еще впереди.

Возможность раздеть ее и накрыть своим телом.

— Мне нравится целовать тебя, — ответила она.

— Тогда должно быть больше поцелуев.

Син с рвением отнесся к ее просьбе, и когда их губы снова встретились, он позволил руке сделать то, чего она хотела — как выяснилось, ладонь хотела пройтись по горлу Джо к ее ключице… плечу… талии… бедру. Пока он изучал сладость ее рта, Син не торопясь наслаждался роскошным телом Джо. Он знал, что они создают что-то невероятное в этот напряженный, тихий момент, эта конструкция отгородит их от всего мира, пусть и на короткий миг. Взаимным желанием они слой за слоем возведут временную крепость из страсти, что защитит и от боли и невзгод внешнего мира, прошлого… и будущего.

Уж он знал, что их будущее будет коротким.

Он не создан для иного.

Теряясь в ощущениях, Син скользнул подушечками пальцев по вороту ее рубашки, и когда он начал расстегивать пуговицы, Джо выгнулась и выдохнула ему в губы. Было сложно удержаться и не разорвать рубашку, но он не стал этого делать. Для нее он будет другим, не собой настоящим…

О… дражайшая Дева Летописеца.

Полы рубашки разошлись в стороны, обнажая кремовую плоть, укрытую удобным бельем, какое он и ожидал на ней увидеть. Ей ни к чему кружева и рюши. Чтобы выглядеть сексуально, Джо достаточно показать то, что она скрывала под одеждой. Эротично. Иного не пожелаешь.

Син аккуратно снял ее рубашку, ощущая хрупкость Джо по сравнению с ним. Она не была слабой, но он физически был сильнее, и он не простит себя, если причинит ей боль.

Он удивился, услышав урчанье, вырвавшееся из его горла. А когда Джо удовлетворенно рассмеялась, он ощутил, как тепло наполняет его тело, и жар в паху тут не причем.

Тогда Син сменил фокус. Особенно когда она расстегнула переднюю застежку на своем белье.

И тогда все изменилось.

Неторопливость ушла. Что бы он ни говорил себе.

Зарычав, Син приподнял ее так, чтобы Джо полностью его оседлала, и, выпуская ее губы из плена, он прижался к ее горлу… и двинулся ниже. Ведомый сексуальным инстинктом, он спускался все ниже… к округлым грудям с напряженными розовыми вершинами, манившими его рот. Обхватив губами сосок, он усилил хватку на ее талии, а Джо, охнув, сжала его затылок рукой.

Клыки выступили на полную длину, и Син хотел прокусить ее плоть, принять в себя ее кровь, но не стал. Одна капля — и он лишится контроля… и даже если бы Джо знала, кем он являлся — а это не так — нельзя рисковать и брать ее вену буквально накануне превращения.

Чтобы отвлечься от жажды ее крови, он опустил руку на внутреннюю поверхность ее бедра и дюйм за дюймом приближался к…

Джо вскрикнула, когда он накрыл ее лоно поверх брюк, и Син выпустил изо рта ее сосок, чтобы наблюдать за ее реакцией. Черт… да. Она не контролировала себя, голова запрокинута, изумительная шея выставлена напоказ, роскошные волосы разметались по спине. Секс заставил ее отринуть все мысли о мертвых телах и страхе, об угрозе ее жизни, она думала лишь о нем и том, что он делал с ней.

Именно этого он и добивался. И все еще впереди.

Син вернулся к ласкам ее груди, при этом расстегнув замок на ее брюках. Джо сама стянула их, отбрасывая в сторону… вместе с трусиками. А потом она встала перед ним, ее взгляд был одновременно застенчивым и требовательным.

— Ты так прекрасна, — выдохнул Син чужим голосом.

— Обычно я так… не поступаю. — Она рукой очертила расстояние между ними. — Знаешь… никаких случайных связей. Но с тобой все иначе.

— Нет, — тихо сказал он. — Мы одинаковы, и потому все иначе.

Когда он протянул руки, Джо снизошла на него словно благословение небес, теплая, загадочная, богиня во плоти, она словно пришла к нему из снов. И скоро исчезнет, как и все сны, но сейчас…

Когда Джо снова оседлала его, он прижался губами к ее плечу и провел руками по ее ногам, бедрам… а потом — к ее лону, чувствуя мягкость и жар, ее женскую суть.

— Син, — простонала она.

Ощущение ее влажной плоти заставило его зажмуриться, особенно когда все тело превратилось в оголенный провод, а в члене появился собственный пульс. Но он знал, что не стоит надеяться на разрядку.

Но это и неважно. Он думал только о ней. Джо была в его сердце.

— Кончи для меня, — выдохнул он.

Пронзая ее пальцами, он ласкал большим пальцем ее клитор, и спустя мгновение Джо напряглась и дернулась на нем. Он осторожно продолжал ласкать ее, продлевая оргазм, давая ее телу шанс полностью насладиться ощущениями… тем временем, он наслаждался открывшимся видом.

Син наблюдал за ней. Он жадно запоминал каждую черточку, то, как колыхались ее груди, раскрасневшееся лицо, пульсацию яремной вены и биение ее сердца. Он глубоко вдохнул ее аромат, его взгляд опустился по ее телу, от колыбели ее бедер и дрожащих ног до лодыжек и пяточек. Он не видел расщелины между ног, обзор закрывала его ладонь.

Он не хотел убирать руку, никогда.

Когда Джо, наконец, обмякла, ему не хотелось разрывать связь. Он хотел продолжить. Хотел стать нормальным, должным образом функционирующим мужчиной, который бы воспользовался ее оргазмом как преамбулой к чему-то большему. Но это невозможно. Это произойдет лишь во сне, которому не суждено сбыться.

Его устраивала его жизнь. И все неважно, ведь у него было это мгновение с Джо.

Когда Син убрал пальцы, Джо посмотрела на него из-под приспущенных век.

Она ничего не сказала. Но перешла к действиям.

Наклонив голову, Джо глубоко поцеловала его, накрывая его тело своими волосами… и жадный до прикосновений, Син провел руками по ее спине и к бедрам, сжимая полушария ее задницы. Отвлекшись на ощущения Джо в своих руках, он не сразу понял, куда она потянулась.

Ее руки были между их телами, на ширинке его брюк.

Он должен был сказать «нет».

Боже… он должен был остановить ее. Но потом Син осознал, что просто хотел избежать физической боли, которая неизбежно последует в самом конце. Какая чушь. Джо могла взять его, и он будет ощущать ее…

Первое прикосновение ее пальчиков к голому члену заставило Сина вскинуть бедра вверх.

Но потом она выругалась.

— Презерватив. Нам нужен… у тебя есть?

Он покачал головой.

— Ты ничего от меня не подцепишь. У меня нет никаких болезней и вирусов.

Он же вампир.

Джо нахмурилась.

— Ты не боишься, что я могу заразить тебя чем-нибудь?

— Нет, потому что ты здорова.

— Откуда тебе знать.

— Это не так? — Когда Джо покачала головой, Син просто пожал плечами. — Значит я прав.

Он мог бы объясниться, но не стал. Проблема в том, что Джо может так и зависнуть на грани превращения. Такое случается с полукровками, превращение может так и не наступить, гормоны уйдут в спячку после попытки взять верх, так и не закончив трансформацию.

Ему не нравились мысли о таком исходе событий.

Он не хотел, чтобы они навечно оказались разделены природой.

— Мы можем остановиться, — сказал Син. — Ничего страшного.

Она помедлила.

— Я на таблетках. Для регуляции цикла.

— Ты не в периоде овуляции, но это и не важно. Я не сделаю… я не смогу оплодотворить тебя.

Повисла неловкая пауза. Словно она хотела, чтобы он пояснил свои слова.

— Оу.

— Все нормально, — сказал он, протянув руку и огладив ее лицо. — Мы можем остановиться.

— Но я не хочу.

Джо уверенно поставила его член вертикально и опустилась на него, соединяя их, Погрузившись в ее тесную глубину, Син в ответ запрокинул голову и сжал ее бедра, эрекция дернулась в ней.

Прежде чем он смог пошевелиться, Джо начала двигаться, выписывая волны своими бедрами, она держалась руками за его плечи, ее груди вздымались при движении, соски терлись о его торс, и она запрокинула голову. Без единой мысли он вторил ее темпу, проникая жестко, обхватив ее талию, поднимая и опуская на свой член. Сцепив зубы, Син ощутил неотвратимую нужду на грани боли, головка стала настолько чувствительной, что его затрясло.

А потом она кончила.

Зажмурившись, он сказал себе, что все равно запомнит, как тесно ее лоно сжимало его член. Ощущения были настолько прекрасными, казалось, он сможет кончить, так близко он подошел к грани, Син сосредоточил все внимание на заключительном акте секса, который должен был наступить, после стольких лет.

Только с ней, подумал Син. Казалось правильным, что с ней он…

Джо замедлилась.

Остановилась.

Когда она рухнула ему на грудь и тяжело задышала, Син начал задыхаться. Да… вот сейчас… все случится…

Его бедра вскинулись. Член охватили спазмы. Он напряг руки, впиваясь в тазовые кости Джо.

Но нет.

Син завис на самой грани, и удовольствие вскоре трансформировалось в боль, так, что малейшее движение Джо на его члене словно пронзало его плоть кинжалом, раскаленная агония била прямо в пах.

Его женщина подняла голову. На ее лице сияла улыбка, и при других обстоятельствах он бы гордился собой.

Но улыбка быстро исчезла. Когда Джо пошевелилась, Син, поморщившись, зашипел.

— Ты в порядке? — спросила Джо.