Холодина

Глава 1. 9:32 – Мирон! – Два Мёрфи

За окном серело. Я заметил это в полусне, и в следующую секунду подскочил в постели – будильник, сука, не зазвонил!

– Светка! Ты чего не разбудила? – а Светки-то и нет. Постель вся скомканная – моя жена любит смять одеяло, обхватить его ногами, обнять руками и сладко спать. Как будто нет рядом большого теплого мужика.

Так ты, зараза, сама встала, а меня не разбудила! Хватаю айфон – «09:32»! Тридцать две, мать вашу! А мне только ехать до работы минут пятнадцать! И заряда в телефоне на 40 процентов всего. Отошел шнур, падла!

– Светка, блин! Я на работу опаздываю!.. Опоздал уже! Брысь из ванной, я умоюсь и побегу!

Это я уже на ходу. Тапки, конечно, не надеваются, когда надо. Всё через жопу, всё лезет под ноги, когда спешишь.

А в ванной Светки и не было. Я машинально хлопнул ладонью по выключателю, только вот лампочка не засияла привычным мертвым электрическим светом. Перегорела, что ли? Сразу кручу вентиль вправо, всё равно по-настоящему горячая вода пойдет нескоро. Кран сипло засвистел, заухал, забулькал. И стих.

Аа! В жопу всё! В жопу! Поеду чуханом. Выскакиваю в коридор, раскрываю рот, чтобы крикнуть жену и понимаю: ее же дома нет. Новый, мать его, год… Светка осталась у Францевых догуливать, тогда как я, как правильная маша, поехал домой. Почему? Потому что вы, Савелий Андреевич, конченный неудачник, неспособный сказать «нет». И жребий дежурить 1 января пал на вас, а в голове не нашлось причин для того, чтобы отмазаться.

Потому: бегом, бегом! Ноги – в джинсы, руки – в свитер! И на любимую работу. Нащупал ключ от Camry и нажал прогрев. Хорошо хоть есть не хотелось – у Францевых нажрался на сутки вперед.

Ботинки изнутри обдали неприятным холодом. Уже натягивая пуховик, я понял, что в квартире действительно прохладно. «Загуляли энергетики, – хмыкнул я. – Угольку не досыпали».

Вот же блин! Даже энергетики на Новый год слегка позволили себе – почему наша контора не может взять перерыв на одно разнесчастное 1 января! Мир не рухнет, люди не сойдут с ума в ожидании. Люди вообще, скорее всего, не заметят, что дежурный Коробов в первый день нового года имени какой-то очередной китайской животины провалялся в койке, маясь с похмелья и посматривая видосики с Youtub`а.

Во дворе царили тишина и полное безлюдие. Еще бы! Так до сумерек будет. Toyota моя, как будто, чувствовала настроение хозяина: завелась сразу, без выкидонов. И мы поехали. По пустыне. Ибо на дороге не было ни одной машины.

– Кто первого января работает? – задал я громогласно вопрос и быстро ответил. – Да никто, сука, не работает! Все пластом лежат или волевым усилием выдохшимся шампусиком опохмеляются! И только ты, Савелий, блин, Андреевич, чешешь на никому ненужную работу…

Светофоры не работали, и я этому только обрадовался. Лететь по пустым улицам было одно сплошное удовольствие! Ну, хоть какое-то удовольствие. Пустой город выглядел таинственно. Вдоль обочин – куча припаркованных тачек. На Котовского какой-то олух вообще оставил машину на проезжей части! Я аккуратно объехал ее, дивясь наглости водилы и безалаберности гаишников. Внутри никого не было, только какой-то гнусавый рэпер выдавливал капли таланта из магнитолы.

«Ахренеть! – изумился я. – Допились ребята. Просто бросили и ушли куда-то. И она уже не один час, поди, так стоит – а никому дела нет».

Изумился и нажал на газ. Вот и мне дела нет. Вообще, поразительно, однако настроение мое улучшалось. Это даже злило, но родной город утром 1 января внезапно оказался довольно интересным. Это был новый жизненный опыт, я ведь еще ни разу не выходил в мир в новогоднее утро. Раньше, как все: вяло доедал и допивал недоеденное и недопитое, пялился в телеящик, после – в монитор компа. Знать не знал, что творится в мире в это время. И вот, «Алиса» открыла ключиком заветную дверь и попала в чудесный сад.

К бизнес-центру я подъехал без четырех минут! Хвала пустым дорогам! Хлопнул дверью, взлетел по лестнице и вбежал в холл. Свет здесь до сих не включили, да и на вахте никто не сидел.

«Странно, сегодня же вроде бы сутки Мирона, – удивился я. – Мирон на работе не бухает, должен быть на посту».

Ладно, потом разберемся! Я скакал по лестнице на свой третий этаж через три ступени. Если успею запустить систему до десяти часов – начальство же преисполнится любви к ответственному сотруднику! Погладит по головке! И больше, сука, не будет его ставить на дежурство в столь прекрасный день! Всё! Я получил бесценный жизненный опыт – и больше не надо!

Вот она – ненавистная дверь. Первый замок. Второй замок. Третий. Господи, зачем столько замков, как будто мы там золото храним?! В «09:59» – я ураганом ворвался в офис, на бегу расстегивая куртку и врубая компы один за другим…

Куртку-то я снял, а вот компы безмолвствовали. Черные мониторы укоряюще смотрели на меня, как бы говоря: «Сава, ты обуел?! Сегодня же 1 января».

– Чо за нах… – испуганно выдохнул я. Щелкал снова и снова, проверял сетевые фильтры и бесперебойники – ноль реакции.

«Это счетчик. Больше нечему. Надо глянуть».

Собрался идти вниз. Уже предвкушая тяжелый разговор с начальством: почему система не была в рабочем состоянии в десять нуль-нуль?! Рука сама потянулась за курткой, небрежно брошенной на стул. Я вдруг вернулся в реальность и понял, что в офисе весьма прохладно. Прям весьма и еще раз весьма!

«Окно, что ли, на ночь не закрыли?».

Нет, все рамы заперты. А в помещении чуть ли не пар изо рта шел. Я застегнулся и вышел в коридор.

– Миронов! – заорал во всё горло, чтобы даже внизу было слышно. Еще один плюс утра 1 января – можно плевать на окружающих, в силу их отсутствия на работе.

Снизу – ни звука.

«Все-таки забухал!» – со злой радостью забурлили во мне мысли. Вот на ком я сейчас вымещу все свои горести и печали!

– Миронов! Мирон! – звал я, спускаясь по лестнице. Звал, как ведьма Пряничного домика звала Гензеля и Гретель: вкрадчиво и с хорошо скрытой угрозой.

Вахтер охренел вконец: молчал, как партизан… Он даже скрылся, как партизан, ибо в кондейке я его не обнаружил. Ушел и оставил БЦ открытым!

«Да и хрен с ним!».

Щитовая находилась прямо здесь, и она, по счастью была не заперта. Я откинул крышку, взглянул на пакетники: все бодро смотрели носиками вверх. Да ладно... Поскольку я «электрик 80 уровня», то мне вполне логичным показалось, что их могли просто вверх ногами установить. Я начал щелкать рычажки один за другим – перевел все до одного вниз, выбежал в холл, пощелкал выключателями – тишина. В смысле, темнота. Вернул всё назад – и снова безрезультатно.

Вот тут-то факты посыпались на меня, обдавая холодом: «перегоревшая лампочка» в ванной дома, неработающие светофоры, безжизненная щитовая….

– Авария! – выдохнул я.

Пропало электричество. Во всем городе, как минимум! То ли человек за Самым Большим Рубильником конкретно отметил Новый год. То ли мегафура снесла Самую Главную Опору ЛЭП. Черт его знает. И весь город остался без света.

Если честно, я даже вздохнул с облегчением. Теперь-то уж точно не будет тяжелого разговора. Вернее, будет он совсем нетяжелым. Можно смело идти в офис, врубать обогреватель и пить шампанское… Жаль вот только шампанского я не захватил.

– Вот дебил! – хлопнул я по своему твердоватому лбу. – Как же я включу обогреватель?

Реально, вокруг меня собирается порочный круг. Сидеть в холодном офисе вообще не хотелось. Опять же, непонятно: а долго ли?

– Надо новости посмотреть, – сообщил я в пространство и удивился: что-то часто начал говорить вслух сам с собой.

На айфоне уже 32 процента. И зарядить негде! Ладно, ищем… Нет сети!

– Да ну нет же! – в моих нотках было больше плаксивости, чем гнева.

Уже паникую? В принципе, логично: если у нас глобальная электроавария, то и сетевые вышки тоже не работают. А значит, связи нет.

Я сунул айфон в нагрудный карман – в тепле хотя бы медленнее будет разряжаться. Надо вернуться в офис, найти пауэрбанк.

– А чего так холодно?

Я заозирался, как будто в холле должен быть написан ответ на мой вопрос. Температура явно падала, даже в зимней куртке уже прохладно, пальцы стыли. Внутри здания! Или это тоже авария?

«Стоп! Нет-нет, – осадил я сам себя. – Просто подумаем: отопление идет от ТЭЦ. Это газ. У него своя труба. А свет – это от ГЭС. Электричество идет по проводам. И ничего нигде вроде не пересекается».

– А, если свет вырубился, и какие-нибудь там насосы перестали качать газ? – я вступил в диалог с собой и на этот раз даже не пытался рефлексировать по этому поводу.

– Да не может быть, чтобы там не было каких-то дублирующих систем! Не может газопровод зависеть только от сети. Там наверняка какие-нибудь свои источники энергии есть.

Мы с моим вторым «Я» зашли в тупик. Выводы напрашивались совершенно ужасные: мороз, отнюдь не внешний, пробежался по спине. Тушка моя безвольно стекла на ближайший стул.

«Что тогда? Теракт? Война? Нападение инопланетян?» – последнее я бросил в шутку, чтобы хоть как-то показать абсурдность ситуации. Помогло не особо.

Нет света. Нет тепла. Нет связи и новостей. А не пора ли уже начаться хоть какой-то панике? Я решительно встал и натянул шапку на уши. Толкнул дверь и твердым шагом вышел на мороз…

Мой родной город совершенно не паниковал. Он спал чистым сном младенца, который еще не голоден и не обделался. А значит, ничто не может его разбудить.

– Нет, ты обделался! – заорал я в молчаливую пятиэтажку прямо через дорогу. Вопль увяз в морозном воздухе и растворился, даже эха не оставив.

Никаких толп перепуганных похмельных горожан, никаких одиноких прохожих. Ни одной тебе красной машины МЧС с мигалками или белой – скорой помощи. Даже ментовского бобика – ну да это ладно.

Обратно в бизнес-центр я вбежал. Пулей взлетел до четвертого этажа и обошел каждую дверь. Каждую дверь на всех четырех этажах! Большинство офисов были ожидаемо заперты. Лишь несколько дверей подались моему напору, но внутри я никого не обнаружил. Я даже в туалеты зашел, даже в женские! Никого.

Снова холл. Ноги стали какими-то ватными, а изо рта уже действительно вырывались крохотные облачка пара. Я машинально коснулся рукой ближайшей батареи – еле теплая. Отсутствие информации вызывало зуд в мозгах, но дельных мыслей не появилось.

– «Вкуснятинка»! – завопил вдруг я.

Именно так по-идиотски назывался продмаг на цокольном этаже нашего бизнес-центра. Да… Все люди могут спать мертвым сном. Все могут взять и не выйти на работу (и я их очень даже понимаю!). Но только не продавец «Вкуснятинки»! Ибо кто, как не он сможет помочь страждущим и незапасливым горожанам, которым крайне нужно опохмелиться? А во «Вкуснятинке» могут помочь! Там бутыли стоят на любой вкус.

Одержимый спасительной идеей, я опять рванул на мороз. Вон она – грубая железная дверь аля «девяностые» и ядовитая вывеска на ней. Схватился за ручку – со страхом и надеждой – и она подалась! Я рванулся вперед, толкнул вторую – уже стеклопакетную – дверь. Тренькнули обрубки бамбука, подвешенные под потолком, и я обрадовался им, как родне.

«Вкуснятинка» работала!

Зато внутри нее не работало ничего. Ни холодильник, ни лампы, ни продавец. Магазин оказался совершенно пустым и мертвым.

Вот это меня окончательно подкосило. Я вяло прошелся вдоль прилавков. Кричать, звать не стал – явно бесполезно. Просто совершил преступление. Посмотрел с надеждой на камеру наблюдения с погасшей красной лампочкой, а потом резко перегнулся через притихшую морозилку и схватил пару бутылок пива. Развернулся мордой к камере, раскинул руки с бутылями в позе Христа и вперил взгляд в окулярчик: ну же!!!

Мы же в России живем: попавшему в беду человеку тут хрен кто поможет… А вот наказать за нарушение – тут всегда желающих навалом.

– Накажите меня! – заорал я в неработающую камеру, надеясь на чудо.

Несколько вдохов я чего-то ждал. Чего? Волшебника в голубом вертолете? Чудес не бывает, Сава…

Состыковывал бутылки горлышками и открыл одну крышку другой – в этом я спец. Присосался к бутыли и за раз влил в себя половину. По телу изнутри прошелся холод, но через несколько секунд начало разливаться тепло. Хоть, и ненастоящее, а всё приятно.

…Я сидел в машине и допивал вторую бутылку. Печка грела меня снаружи, слабый алкоголь – изнутри.

– Я попал в кино.

Эта фраза звучит в машине уже в третий раз. Просто так. Чтобы разбить гнетущую тишину. Правда, сейчас вышло только более зловеще, ибо звучало под саундтрек из «28 дней спустя». Конечно, радио не работало. Это я флешку воткнул – с любимой музыкой. Рандом в очередной раз доказал, что никакая он не случайность. Я слушал «Ин зе хаус» гениального Джона Мёрфи, смотрел на абсолютно пустую улицу, пил пиво. И периодически повторял:

– Я попал в кино.

Город поработил сраный зомби-апокалипсис. Только сучий холод сразу прибил всех несчастных зомбей, лишенных теплокровности. И я теперь даже более одинок, нежели герой Киллиана Мёрфи (забавно у них с фамилиями вышло, однако!). В отличие от него, мне даже зомбей не досталось.

Вторая бутылка опустела, и мне преизрядно «надавило на клапан». Открыв дверь, я встал прямо возле машины, расстегнул молнию и окропил желтеньким парковку… у всех на виду – чуть было не подумалось. А ведь, действительно: если все умерли, то теперь можно делать всё, что угодно… Но совсем не хочется. Хочется, чтобы кто-то заулюлюкал, чтобы вредная бабка заверещала «Сталина на тебя нет!», а вежливо-строгий сотрудник ГИБДД потребовал права.

– Стоп! – это была последняя надежда. Полиция! Если уж что-то и может работать в этом заснувшем мире – так это полиция.

«Надо срочно заехать в полицейский участок!», – решил я, стремительно запрыгивая в салон. И осекся: я ведь так и подумал – «полицейский участок», а не «отделение полиции».

– Ну, всё верно, – грустно улыбнулся сам себе. – Я ведь в кино. И не в каком-нибудь, а в голливудском.

Руки, меж тем, делали свое дело. Машина заурчала, выехала с парковки (я машинально бросил взгляд в зеркало заднего вида) и двинулась в сторону Ленинской – там была ближайшая ментовка. Ехал всё время по встречке, сигналил, привлекал внимание, как мог – без толку.

Полиция стояла на месте, такая же молчаливо-уснувшая, как и прочие здания. Я осторожно потянул за дверь – открыто. Всё было строго, без мелодичных бамбуков над дверью. Только всепоглощающая тишина. Я прошелся по коридорам, подергал двери – почти все заперты. Зашел в… как это называется? Зашел в будку дежурного, нашел надкусанный гамбургер, кучу дурацких бумаг. Слева стоял сейф с торчащим из него ключом. Два полных поворота – и «волшебный сундук» открыт. Да, так и есть: на полке лежал пистолет в кобуре.

«Ну, что? Идем на настоящий криминал? Или только парковку обоссывать можем?».

Аккуратно вытащил оружие из кобуры. Наверное, это «макаров» – я в душе не чаю во всех этих марках и брендах. Стрельбе из него я, разумеется, тоже обучен не был («Вот когда пожалеешь, что не бегал по лесам со страйкболистами! Друзья вед звали, а ты только иронично хихикал над ними!»). Методом тыка нашел рычажок, вынул магазин. Патроны на месте. Засунул назад – железка приятно щелкнула.

«Так… Теперь надо найти предохранитель и как-то… с него снять, – я рассматривал опасную игрушку со всех сторон. – По идее, после этого можно палить».

Захотелось тут же начать стрельбу: по лампам, окнам, по всему бьющемуся! Чтобы тут же все выбежали из-за углов и закричали: «Всё-всё, Савелий Андреевич! Мы пошутили, прекрати!». Я навел ствол на неработающий плафон… и не смог. Страшно! До сих пор страшно было взять у дежурного полицейского пистолет и расстрелять его же плафон. Накажут ведь!

– Ну его! – смутившись, я бросил ствол обратно в сейф и хлопнул тяжелой дверцей.

А потом вернулся в машину.