Холодина

Глава 28. Золотые яйца – И тереть ее – Предохранитель

– Он бы и не позвал никого… Но, почуяв новые возможности, Колян понимал, что в одиночку не справится с реализацией своих грандиозных планов. Так они и сгрудились вокруг Слышащего… И принялись наперебой желать.

Слушая Разума, я слишком остро визуализировал себе эту картинку: в полумраке, в какой-то клетке сидел замученный мальчик, а злобная четверка нависла над ним и орала, отпихивая друг друга: дай дом, дай денег, дай власти… Слишком остро – Разум даже рассмеялся, видимо, уловив флюиды этих фантазий.

– Конечно, это было не так. Хотя, по сути… Работал тот же принцип: они говорили одно, а желали нечто иное. Так, старая Маргарита Карловна, отсидевшая по молодости и глупости в тюрьме, поздно вышедшая замуж, поздно родившая – вот от этого всего она остро ощущала, что слишком рано состарилась и ненавидела чужую молодость в любом ее проявлении. И больше всего желала ее для себя. Постепенно старуха научилась управлять своим телом. В самом буквальном смысле – она могла вылепить из себя почти что угодно… В рамках человеческой физиологии, конечно. И, как только в полной мере освоила свой дар – тут же превратила себя в подростка. Причем, мальчишку.

«А будучи связанной, в моей машине быстренько перекинулась в рыжеволосую ведьму, – проскрежетал я мысленно. – Титьки, задницу нарастила – всё, чтобы меня охмурить. Нда, подарочек, конечно… Но по крайней мере, тут можно закрыть самый важный вопрос: спал с я базовой женщиной. Хоть, и со старухой…».

– Про Коляна я уже сказал, а вот Олег, больше всего в жизни ненавидевший работу по расписанию, работу на богатого дядю – смог создать своего клона. Тупого, но работящего. Чтобы посылать его работать вместо себя. Позже клонов стало два. Затем три. Фантазии Олега не отличались разнообразием – так что теперь ему и его друзьям по комбинации паролей служат несколько десятков… как ты их назвал?

– Големы? – неуверенно сказал я.

– Подходяще.

– А Заведующая? Ну, Валерия, мама Гриши, – я, если честно, каких-то сверхталантов у нее не обнаружил.

– Тяжелая жизнь у Леры. Деспотичные родители, заставлявшие ходить по струнке. Потом – муж, ею помыкающий. Не исключено, что неосознанно она специально себе такого и выбрала. Хотя, не было у Леры особого выбора – не гонялись за ней парни. Так что взяла, что первое подвернулось. Получив в довесок мегеру-свекровь. А, когда ребенок больной родился – еще и чувство вины в ней стали вырабатывать. Все подряд. И жила она посреди этой злобы совершенно бесправная. Только и оставалось ей, что терпеть, да тихо, шепотом проклинать их всех.

По моему телу пробежал легкий озноб.

– Верно. Валерия Дмитриевна обрела дар проклятья. Ох, и многим от нее досталось после этого! Только узкий кружок избранных она не трогала. Пока.

– Что значит это «пока»? – насторожился я.

– Да ты и сам в курсе. Думаешь, почему Колян задумал эту сложную комбинацию с Макаром? Зачем ему нужен ты? Он ведь тут хозяин – мог бы и сам все сделать.

– Почему? – оживился я. Наконец, непонятности и тайны начали раскрываться одна за другой.

– Предвидела Лера это желание своего мужа. И, когда тот отослал их всех из своего особняка, защитила любимого сына самым страшным проклятьем. Любой, кто поднимет на него руку – умрет жутким образом, полным мучений. И даже всемогущему бухгалтеру Иванову от такого проклятья было не укрыться. Вот поэтому он, изучив твой разум, поняв, что никаких секретов ты не хранишь, решил поиметь с тебя хоть такую пользу. Подтолкнул к убийству Слышащего. По счастью, ты этого не сделал. И только поэтому еще жив.

Я уже не слушал. Перед моими глазами снова стояла огромная комната со столом посередине, и махристые черные хлопья, что кружили и оседали в свете дневных ламп. Почти неприметный, но однозначный кокон, который, как оказывается, заботливо оплетал дурачка с его рисунками.

Проклятье.

«Надо верить мне! – гордо выпятила грудь интуиция. – Интуиция нас всех спасла!»

«Думаешь, дело именно в тебе?» – вздернул бровь скепсис.

А сострадание с тихой улыбкой молчало в сторонке.

– Я только не понимаю одного: а зачем Пухляшу понадобилось убивать Гришу? Зачем резать курицу, несущую золотые яйца.

– Золотые яйца… – Разум, видимо, смаковал очередную метафору. – В том-то и оно, что курица яйца нести перестала. И даже начала представлять определенную угрозу. Но тут мы подходим как раз к самому главному в нашей истории.

Как ты понимаешь, мой друг, со дня моей первой встречи со Слышащим прошло немало лет. Ведь ты недавно увидел его уже совсем взрослым. И за эти годы многое изменилось. С одной стороны, сам Слышащий всё активнее погружался в тот мир, что открывал ему я… и всё больше отдалялся от вашей, человеческой реальности. С другой – я уже весьма неплохо начал разбираться в Человечестве. Понял, что такое слова, хотя, так и не научился ими пользоваться. Вернее: не хочу ими пользоваться, так как опасность слов велика. Они и меня способны загнать в свои прокрустовы ложа. Также я изучил биологическую природу ваших носителей. Выяснил, как эта база влияет на ваши разумы, на отношения в социуме, понял, что такое психология, экономика, искусство – все эти странные преломления вашей животной натуры. Я всё лучше понимал чувства, устремления Коляна и его компании. И мне всё больше не нравилось то, что они делают… Но Слышащий был так покорен отцу. Он так просил сделать папе хорошо… А поскольку для меня это было непринципиально – я делал.

Но была и третья сторона. Сам Колян. Он тоже изучал нас. Те способности, что он получил, помогли ему смотреть на мир шире. Колян выяснил (вернее, предположил), что внутри его сына находится не одна, а две сущности. И как раз вторая, скрытая – обладает сверхсилами. Вот эту сущность – то есть, меня – Колян с компанией и возжелал вычленить и заполучить.

«Понятно, – кивнул я. – Забрать у дурачка-Алладина лампу с джинном и самостоятельно тереть ее в свое удовольствие».

– К тому времени, Колян уже перестал быть нищим бухгалтером, – продолжал Разум. – Кого-то запугивая, кого-то используя, кем-то манипулируя, он сколотил состояние. На месте старой дачи вырос вот этот особняк. А под особняком – вот это подземелье, которое на какое-то время превратилось в небольшой исследовательский центр. Исследовали Слышащего, который, бедняга, толком и не понимал, что вокруг него происходит. Парнишка больше чувствовал, чем понимал. Что-то уже начинал ему объяснять я. Мы вместе узнали, как невольно помогали Коляну и его подельникам менять жизнь вокруг себя. Так, чтобы в ней им было удобно орудовать, манипулировать людьми. Колян уничтожал строптивых и непокорных, возвышал подлых и сговорчивых. Во власти, в бизнесе. Сначала в родных местах, затем в стране и даже за ее пределами. Создавал такую систему, чтобы она не мешала его благополучию. Сначала он покупал тех, кто должен был работать на него, а затем вообще стал подчинять их своей воле, превращая в рабов. И аппетиты этой компании росли с каждым годом… Я сейчас понимаю, что говорю нечто страшное. Но… Во-первых, я не улавливал многих нюансов. А во-вторых (и это будет самое честное), из всех людей мне по-настоящему был важен только Слышащий. А станет жизнь остального человечества чуточку хуже или чуточку лучше – меня особо не волновало.

Бородач слегка опустил голову и развел руки чуть в сторону, ладонями ко мне. Мол, вот он я весь. Каюсь, виноват.

– А Слышащего – волновало. Он был полон любви. В том числе, и к людям. Умей он показать ее на понятном вам языке – вы бы поразились тому, как можно любить. В одной из наших бесед я поведал ему, как его отец с другом, женой и матерью меняют людей, как они строят мир страхов, ненависти и мелких желаний (мутный мир, в котором так удобно добиваться своих целей). Слышащий ужаснулся. Хотя, главный его ужас заключался в том, что он просто не мог противиться воле своего родителя…

Бородач смолк, а мне сразу вспомнились тихие, но полные чугунной тяжести слова «Папу нужно слушаться». Ну да, с таким воспитанием воля мальчишки наверняка полностью подавлена.

– Я и сейчас не знаю, до конца ли он правильно понял сложившуюся ситуацию, – вздохнул Разум. – Но он кинулся ко мне, весь в слезах. Его буквально трясло от страха за людей. Он умолял меня об одном: спрячь, пожалуйста, людей от них! И я спрятал…

– Что?! – вот тут я подлетел под потолок. – Спрячь… Это… Это ты сделал?! Ты убрал всех людей?

Мой собеседник только молча кивнул.

Я нервно зашагал по камере из стороны в сторону, ероша волосы здоровой рукой.

– То есть, всё это… вся эта свистопляска случилась именно так? Ты просто взял и убрал людей? А как? Куда?

– Тут трудно применить понятие «куда». Я сделал так, что для этого мира не стало людей. А для людей не стало мира.

– Капец… – я устало рухнул на нары. – Какая жесть! А разве нельзя было убрать… остановить вот этих четверых, прости господи, марвеловских злодеев? Разве так не проще?

– Ты прав. Это было бы намного проще. Но ты, видимо, не соединялся с разумом Слышащего. Тебе трудно представить разум человека, совершенно не принимающий понятие насилия.

– А то, что вы с людьми сделали – разве не насилие?! – заорал я.

– Тут, как посмотреть… Людей я, конечно, не спрашивал. Убрал против их воли. Но насилия не было. И мы спасали людей.

Я плохо слышал Разума. В моей голове всё еще с трудом укладывалось то, что он мне рассказал. Сначала Колян-Пухляш, получивший сверхсилы и создавший непобедимую команду суерзлодеев из своей криповой семейки. Теперь всесильный чужой Разум, который одним щелчком вынул из реальности всё человечество… по просьбе несчастного дурачка. Как корова языком.

– Слушай, но, если это сделал ты – значит, ты же можешь и всё обратно вернуть! Верни людей! Почему ты этого не сделал до сих пор?!

Наверное, я слегка истерил. Но в груди клокотало, я не мог говорить спокойно.

Разум молчал. Он ждал, когда я успокоюсь, отдышусь. А потом глухо добавил.

– Ты прав в том, что только я и могу вернуть всё назад. Но я не могу это сделать.

– Как?!

– Я бессилен! – тоже не сдержался бородач и возвысил голос. – Всё это время Колян искал способ поймать меня. Здесь, в подземельях был создан целый исследовательский центр. Ты видел только один уровень, а ниже есть еще – и там столько удивительного… Он нанимал лучших физиков, не только из вашего государства, но и китайских. Те даже не понимали, что именно делали. Каждый работал над своей частью задачи, а ключевых разработчиков Колян держал под личным контролем, полностью подчиняя разум. Шесть лет готовился он, шесть лет в подземельях создавалось что-то ужасное. Оно-то и подтолкнуло меня и Слышащего к действиям. Только мы оба заблуждались насчет того, кому грозит главная опасность. Я… Признаюсь, я был непозволительно высокомерен. По отношению и ко всему человечеству, и к отдельным людям. Ко всем, кроме Слышащего. Не мог даже представить, что вы…

– Мелкие муравьи, – невольно подсказал я, вклинившись в паузу.

Разум покачал головой с грустной улыбкой.

– Пожалуй, я заслужил твой сарказм. Да, я пренебрегал вами, как вы пренебрегаете муравьями, пока не оказываетесь связанными на огромном муравейнике… Когда Слышащий испугался за людей, когда передал свой страх мне – и мы спрятали человечество… Колян тоже вдруг с ужасом увидел, что из всех лабораторий в один миг исчезли все ученые. Он даже еще не убедился, что исчезновение произошло по всему миру. И, конечно, первым делом, подумал, что мы его разоблачили. Разоблачили и нанесли удар. В тот же миг этот гад ударил по тревожной кнопке, запуская свою машину. Недостроенную, неотлаженную, непроверенную, но действующую. Невелики были шансы, но машина сработает. Однако, несчастные ученые сделали ее на совесть, они создали аппарат, невероятный для вашего уровня развития. И в результате я оказался в плену поля, из которого не могу вырваться. Машина работает на ядерном топливе, так что мощь ее высока. Вырваться изнутри я неспособен.

– Ты ведь сам говорил, что ты огромен! – изумился я. – Что ты одновременно всюду!

– Нет, я говорил не так. Ты опять мыслишь материальными понятиями. У меня нет размера, ибо у меня нет плоти. Я могу сконцентрироваться в одной незримой для тебя точке, и могу оказаться в тысячах и миллионах таких же, раскиданных по просторам, которые ты бы назвал бескрайними. Но в том-то и дело, что я был в одной точке! Я был в Слышащем почти постоянно, я общался с ним. И поэтому попал в ловушку Коляна. Из которой не могу найти выхода.

– Не понимаю… Но ведь вот же ты! Я вижу тебя, слышу, ты всё время лезешь в мою голову, читая мысли… Почему я вообще понимаю тебя, ведь ты сам говорил, что неспособен вступать с нами в контакт! Не можешь общаться нашими словами…

– О! – на миг Разум даже повеселел. – Ты полагаешь, что всё это время мы общались словами?

– А я иначе не научен!

– Как ты считаешь, сколько мы уже общаемся по времени?

– Не считая сна? Да часов пять или шесть…

– Чуть больше десяти ваших минут. Твой разум просто по привычке оформляет это словами, хотя, и то всё не смог. Ну, а что касается меня – то это не совсем я. Ты ведь помнишь, что с тобой случилось вчера? До того, как я смог проникнуть в твой сон.

О, я прекрасно помнил вчерашний чудовищный день! Отрезанный палец, разговор со лжеМакаром, убийство клона Красномордого, дурацкий поход в комнату дурачка Гриши, который… который долгое время меня не замечал, а потом вдруг принялся бесноваться, целиться на меня своим завораживающим рисунком.

– Гриша? Твой Слышащий что-то сделал со мной?

– Да. Назовем это… подключение. Или настройка. Он перенастроил твое мыслевосприятие… Но не думай, что ты теперь тоже стал Слышащим! Это нельзя сделать вот так просто. Ты просто научился контактировать с проекцией проекции. Некий слепок с меня, оставшийся в разуме Гриши, теперь отпечатался и в твоей голове. Понимаешь?

– Типа бэкап-версия тебя? А у меня теперь есть пароль?

– Ага, бэкап… – Разум закрыл ладонью лицо очень знакомым мемным жестом. – Только еще и через адаптер. Ибо впрямую нам друг друга не воспринять. Я – тень меня же настоящего. Плоская, невыразительная, одноцветная. Но по контурам оригинал еще можно опознать.

– Уловил общую мысль, – я жестом руки остановил поток метафор и сравнений. – Ну, что сказать: уж свезло так свезло. Второй человек на Земле, удосуженный общением с Иным Разумом. Второй из шести оставшихся.

– Рад, что ты горд этим. Потому что настало время объяснить тебе самое главное: почему ты оказался одним из шести.

И мне снова стало нестерпимо холодно.

– Что ты имеешь в виду?

– Слышащий остался здесь, потому что он мой единственный собеседник. Колян и трое его подручных уцелели, так как я именно от них и прятал человечество. А ты? Сам-то не задумывался над тем, почему здесь остался ты?

Да уж задумывался… Правда, до недавнего времени, я и помыслить не мог, что я такой единственный и уникальный. Марго со своими сказками про расклеившуюся Землю, только укрепила меня в этой мысли. И только Разум в лоб заявил – я такой один.

– Молчишь? Тогда попробую пояснить на твоем технарском языке. Ты – предохранитель. В любом проекте должен быть запланирован предохранитель, на случай, если что-то пойдет не так. Я не мог предугадать, что Колян запрет меня в своей чудо-машине. Но, пряча всё человечество, я оставил одного. На всякий случай. Чтобы этот человек мог всё исправить.

– Я? – я машинально встал с лавки и отошел в дальний угол камеры. – Я – и всё исправить? Прости, чувак, но тут в твоем плане возникла какая-то ошибка.