Хозяин леса

Глава 25

Битвы и сражения… Что только о них не говорили, как только не называли. Одни давали поэтические определения вроде жатвы судеб или пира клинков. Да и саму войну изрядно приукрашивали, воспевая честь и доблесть, благородство и отвагу, смелость и прочие положительные качества истинных воинов. Причём не зря, война действительно перековывает людей, те из них, кто не ломаются, становятся чем-то куда большим, чем они были прежде. Война для многих время подвигов и славы.

Но другие говорят, что бой это жестокая мясорубка, где незнакомые люди пытаются убить друг друга, хотя видят впервые. Что сражение это всегда резня, где бессмысленно льётся кровь. Власть имущие рубят лес на свои нужны, а вокруг летят щепки из человеческого мяса. Толстой глазами своего героя чётко показал в своё время двух императоров, которые уважают друг друга и спокойно общаются после бойни, а простой офицер вынужден задаваться вопросом, зачем же тогда были оторванные ноги? Многие люди считают войну отвратительной ещё и потому, что она выдвигает на первый план худшие качества людей. Сколько всего было сделано просто со страха? Скольких людей убили за то, что страх был их грехом и они не желали рисковать своими жизнями? Скольких женщин изнасиловала солдатня? Сколько мирных жителей убили мародёры и просто фуражиры, когда те не хотели отдавать им своё имущество? Скольких убили просто потому что могли? Многих война ломает, делая чем-то куда худшим, чем человек. И это тоже правда.

Для меня же война стала частью жизни, необходимой работой. Я не желал её, но так уж всё обернулось, что стал участвовать в боях за то, что считаю правильным. Есть мудрая фраза: если сомневаешься — не делай, если делаешь — не сомневайся. И сейчас во мне не было сомнений, все они остались позади. В схватке они лишний груз, который имеет все шансы утащить тебя на дно. Чем же для меня был бой? Постоянным движением, потому что движение — это жизнь.

Сразу после приземление на стену, я убил врага взмахом клинка. А потом сделал подшаг к следующему и обезглавил его своим мечом. Потом парировал щекой оружия удар чужого копья и отправил на тот свет какого-то мага воздуха ударом молнии. Впереди стало чуть свободнее и я продолжил свои шаги, набирая скорость. Движение — это жизнь. И для меня и для тех кто стоит рядом, маги огня не дремлют, враги с удовольствием сконцентрируют дистанционные удары на сильном противнике, который режет их товарищей, как на Земле в средневековье арбалетчики и лучники стремились убить рыцарей в самой богатой броне, что ловчее всего убивают их соратников. Потому надо бежать вперёд, а не ждать, пока прилетит что-то, что может отправить на тот свет и меня и тех, кого я пытаюсь защитить. А потому новые шаги, дающие ещё чуть-чуть скорости и новый взмах клинком, походя отрубающий руку магу земли с топором. И ещё пару шагов к новому трупу, который ещё не знает, что он мёртв.

Разогнаться по стене мне удалось быстро. Там где я проносился, враги падали мёртвыми или тяжело ранеными. Война — это благородство и попытка спасти жизни своих товарищей, рискуя своей. Война — это запах крови и смрад дерьма из кишок под крики несчастного, который пытается запихать их обратно в широкий разрез поперёк живота. Всё это будоражило мою звериную часть, толкая вперёд, обостряя инстинкты и заставляя кровь в моих собственных жилах кипеть от азарта.

Ещё два шага, чтобы остаться целым, ещё два взмаха остро отточенной сталью, ещё два трупа. И тут чувство опасности взвыло в голос, заставляя меня резко затормозить и пригнуться, чтобы не попасть под огненный удар. Маги противника не идиоты, им хватает ума брать упреждение, когда они отправляют заклятия по движущейся цели. Но они промахнулись, убив не тех. А я снова бросил себя вперёд, убивая противников, отвлёкшихся на взрыв позади них. А потом тех, кто стоял за ними. Враг здесь давил сильно, но там где я проходил, стена очищалась от тех воинов княжеств, что успели забраться наверх.

Огневики на земле вскоре снова попытались меня достать. Верхняя площадка стены была с бойницами, но и магическая чувствительность вполне позволяла им определить как и куда движется вихрь с клинком, как я наверно выглядел в их восприятии. На этот раз они учли ошибку своих коллег и ударили шире, но и это было предсказуемо. Подобное могло сработать против обычного мага десятой ступени Лесницы ветра, но у меня было важное преимущество, возможность летать. Я просто взмыл над взрывом и вместо того чтобы приземлиться на стене, на максимальной скорости рванул за её пределы. Настало время сюрприза.

У нападающих было преимущество, наши бойцы дальнего боя могли вести огонь только с фортов, на самих стенах между ними они были слишком заняты, пытаясь спасти свои жизни от бойцов ближнего боя. Но Аэдр желал не дать врагу безнаказанно расстреливать укрепления там, где противника удавалось отбрасывать обратно вниз. Потому я получил недвусмысленный приказ, когда появится возможность, сделать вылазку. Безумие для других, в целом просто опасная затея для меня. Впрочем подобные авантюры пожалуй вошли уже для меня в этой жизни чуть ли не в привычку.

Я увернулся от нескольких огненных сгустков, молнии и пары булыжников от тех, над кем пролетал, отчаянно маневрируя и приземлился в последних рядах магов Лестниц тела, несущихся к стене. Пока были зарублены ближайшие противники, огневики сообразили к чему всё идёт и дружно вдарили туда, где я стоял, на что и был мой расчёт. Страх — это слабость, он заставляет действовать необдуманно, понуждает совершать ошибки. Бить по мне «из всех стволов», когда за моей спиной воины врага, было неверным решением, ведущим к глупым потерям от дружественного огня.

Я же увернулся от него, вновь взлетев и наконец врубился в магов Лестницы духа. Разница между ступенями по прежнему давала о себе знать, шестёрке тяжело что-то противопоставить десятке, особенно когда нижестоящий на заведомо не выигрышной дистанции и очень сильно проигрывает в реакции. Пройдя сначала по стене, теперь я отправился в обратный путь за её пределами. Здесь мои противники не были связанны схватками с лоялистами, но мне это не сильно мешало, тем более свободного пространства было куда как больше. Каждые несколько шагов я отправлял кого-то на тот свет, некоторых убивали их же товарищи, целясь в меня и попадая в своих. У страха глаза велики. Идеально было бы вовсе посеять среди врагов панику, обратив их в бегство, но на это не приходилось рассчитывать. Я убивал отнюдь не всех в широком кольце огневиков, которое опоясало осадный лагерь.

Однако расчёт был не на это. Во-первых огневики противника стали отнюдь не так рьяно сандалить по нашим бойцам, у них появились другие проблемы. С фортов же продолжили бить в ответ. Во-вторых враг бросил в бой не самых сильных бойцов, они стояли в резерве, чтобы ударить там, где наша оборона будет проседать сильнее всего. Но это был проигрышный вариант, нашего мудрого полководца он не устраивал. Он хотел, чтобы противник выложил козыри на стол не там и тогда, когда он это посчитает нужным, а в тот момент и в том месте, где это будет удобно нам. Резня адептов Лестницы духа должна была этому поспособствовать. Я был магом десятой ступени, который сам вышел за стены, желанным трофеем, в войске княжеств меня ненавидели. К тому же я имел репутацию дикого полуживотного, свирепого, жестокого и ведомого скорее инстинктами, чем холодной логикой. Таким свойственно упиваться сражениями, теряя рациональность. Так что провокация удалась и как говорил Иван Кольцо в одном старом сериале враг «Соблазнился! Соблазнился, с#ка золочёная!».

Из леса на меня наконец рванула масса бойцов противника и взгляд магическим зрением недвусмысленно дал понять, что ведут её оба сынишки Мэдэны. Это было несколько больше, чем я рассчитывал, но в целом терпимо. Особенно для того, кто может сбежать, улетев. Так что я в соответствии с планом продолжил двигаться вперёд по разряжённому строю огневиков, якобы потеряв голову от жажды крови и не замечая тех, кто пришёл по мою душу. Пусть приходят, они не готовы к тому, что их ждёт.

Несколько ветровиков вырвалось вперёд основной массы благодаря своей скорости, навязывая мне ближний бой, но я отбился от их попыток молниями, продолжая двигаться к нужному месту и попутно убивая магов огня взмахами меча. Врагов на меня стало наседать всё больше, но максимум они стояли на восьмой ступени Лестницы ветра, а я наконец дошёл до нужной точки, после чего заорал во всю мощь лёгких, отбиваясь от ударов:

— И это всё на что вы способны⁈

Меня окружили, но я крутился на все триста шестьдесят градусов, раздавая удары мечом с молниями и пользуясь тем, что больше чем вчетвером ко мне не подойти, иначе противники будут просто мешать друг другу, от редких попаданий меня спасали доспех и амулет. Мне нужны были главные звёзды этого концерта и они уже почти пришли, потому следовало продержаться ещё чуть-чуть. Удар клинком за маму, вспышка молнии за папу, воздушный кулак, что расчищает немного места, за бабушку, пинок ногой в живот за дедушку… Главное выстроить свои действия так, чтобы прожить ещё пару мгновений, чтобы за этот короткий промежуток времени определиться, как бы протянуть ещё немного. А потом ещё и ещё. Наконец «Биба и Боба — два интеллектуала» стали расталкивать уплотнившуюся толпу, которую от наших магов огня прикрывали вражеские огневики и немногие водники. Кто-то из них заорал:

— Ты умрёшь за нашу мать!

— О, она подо мной тоже визжала, что умирает от удовольствия! Ху — ещё два удара клинком и молния — Пока мы не поссорились с этой шлюхой! — заорал я, ещё больше провоцируя врагов.

Раз пришли, то должны были закусить удила и уже не уходить. Шутки про мамок тут были мягко говоря не в чести. То, что дворянка ходит на сторону самую малость намекало, что законный муж может и не быть отцом её детей, а следовательно права наследников на земли и титулы сомнительны. А такая ситуация жуткий гемор, его без мата не опишешь. Тут на ситуацию накладывалось ещё и то, что я самый молодой маг десятой ступени в Тибцэне, а потому пипец какой желанный самец по всеобщему мнению, Мэдэна же в свою очередь вдова и официально давным давно должна спать, обнимая лишь подушки. До кучи я мало лез в политику, тут же влетел в неё двумя ногами. В общем по хорошему «Бибе и Бобе» после боя надо бы убить всех, кто слышал мои слова от греха подальше, а то слухи пойдут самые нехорошие. Их десятые ступени конечно аргумент солидный, только вот дворяне слишком любят интриги, а желание залезть повыше, скинув тех, кто сейчас на вершине, в них неистребимо…

Короче говоря мой «звуковой удар» попал двум магам в самое сердце и они с неблагородным матом-перематом да угрозами попёрли вперёд, убирая с дороги собственных людей в том числе и ударами двух шестопёров. Идиоты. Я же не стал ждать, пока мне начнут стучать по кумполу, из под земли выскочат острые каменные колья или она сама начнёт засасывать меня, а потому взлетел так резко, как только смог, попутно отбивая удары клинков по ногам, а потом уворачиваясь от того, что в меня летело. Получилось неидеально, чьё-то огненное заклятие опалило доспех на боку, пересилив магическую цацку, а метко прошенное копьё болезненно ударило в плечо, закручивая меня по собственной оси и заставляя немного провалиться вниз. Впрочем данный манёвр был неожиданен не только для меня, но и для тех, кто старался угостить меня магией и острыми предметами.

После неприятных попаданий я снова рванул наверх, неприязненно косясь на щит огневиков, который они воздвигли между стеной и местом будущей схватки, но Зэдал и его коллеги наконец ударили с форта, где прежде тихо сидели, ожидая своего звёздного часа. Задумкой Аэдра Яванида была практически классическая артиллерийская засада, в которую я должен был заманить жирные цели. И она сработала! Маги огня долго и обстоятельно готовились, а сейчас ударили максимально сильными заклятиями, пока все взгляды врага были прикованы к моей взмывающей свечкой наверх персоне. Пять огромных огненных шаров проломили щит, ударили в цель и взорвались с жутким грохотом, разметав всех вокруг, а я будто получил пинка от ударной волны, полетев вверх ещё быстрее.

Но через секунду был вынужден развернуться и мчатся вниз. Бойцам врага досталось, многие погибли, однако были и выжившие. Они были ошеломлены и дезориентированы, этим я и желал воспользоваться, лишив противника двух его самых сильных фигур на этом поле боя. Первый из братьев-близнецов только вставал с земли, крича и пытаясь одной рукой ощупать обожжённую кожу лица и глаза. Шлем у него напоминал мой, только был сделан из Кив-проводящего сплава и не имел изменённого Смертолесьем алхимического стекла на щели забрала. Он не увидел меня, но будто почувствовал, поднимая шестопёр в защитную позицию, однако удар, нацеленный сверху всё же прошёл. Мой клинок вонзился в его горло, но лишь сантиметров на пять, неудачный угол заставил лезвие врубиться в кирасу. Затем оружие пришлось резко выдёргивать и уходить из под ответных ударов. Человек, что как безумный махает шестопёром, когда из его шеи у разрубленных колец кольчуги бьёт фонтан артериальной крови, выглядел жутко. Однако сейчас не было времени для сантиментов, а потому я подскочил к нему с боку и закончил начатое, срубая голову.

А вот дальше начались проблемы. Биба или Боба, оказался то ли умнее и прикрыл лицо от огня, то ли просто удачливее, но его глаза сохранились. Он встал, очухался и увернулся от нескольких новых заклятий Зэдала с присными, которые были значительно слабее их заранее заготовленного удара. И наконец добежал до меня махая оружием почище, чем вертолёт лопастями. Здоровенный мужик в металлической броне, которая в чести у самых сильных, богатых и знатных магов земли, ревел, сыпал проклятиями и всеми силами пытался меня убить, а я был вынужден отступать под его напором. Было бы крайне недурно улететь, подставив его под новый удар огневиков, но он просто не давал такой возможности, будто приклеившись ко мне в ближнем бою! Тут дёрнешься и тебе размозжат ноги в фарш во время попытки взмыть в небеса. Так что мне приходилось отступать и парировать, парировать и отступать. А ещё радоваться, что к этой горилле в доспехах пока не подошло подкрепление, а то зажмут и пи@дец волчонку.

Пожалуй никогда прежде я так не выкладывался, стараясь сохранить свою жизнь. Казалось, что взойдя на десятый уровень, получится оставить подобные ситуации позади, но на деле оказалось, что теперь я к счастью могу выжать из своего тела ещё больше, чем прежде, чтобы не сдохнуть. Пока что меня спасала только скорость и то, что враг явно не в адеквате. Впрочем это же и делало берсеркера передо мной пожалуй ещё более опасным и заставляя уйти в глухую оборону. Развязка однако наступила неожиданно, из груди княжича в районе сердца внезапно вылез раскалённый Кив до бела наконечник копья, пробившее закопчённые огнём доспехи. Он замешкался и неверяще посмотрел на него, а я резким ударом срубил голову врага, благодарно кивнув Зэдалу:

— Спасибо, ты вовремя.

— Было заметно, что тебе нужна была помощь, учитель — его лицо так же закрывал шлем, но чувствовалось, что под ним он ухмыляется во все тридцать два зуба — А теперь хватай их бошки и валим.

Возражений у меня не было, так что я схватил бестолковки Бибы и Бобы, уже поздно думать как этих мертвецов звали при жизни, после чего рванул по воздуху на стену. Враги уже подтягивались к месту взрыва, а наши маги огня не слишком успешно им мешали. Приземлившись на верхнюю площадку форта, я отдал одну из голов принцу, а сам воздел вверх вторую и заорал что было мочи первобытный боевой клич. Зэдал через мгновение поддержал меня, повторив сие нехитрое действие и ясно всем демонстрируя, что княжество Кэхэ осталось без наследников. Натиск на стены там, где нас видели, стал ослабевать.

— Ты как, цел? — поинтересовался принц.

— Ага — отозвался я, кидая кровавый трофей себе под ноги, оглядываясь по сторонам и указывая рукой на неприглядную ситуацию — Тут без нас упрравятся, а там уже нет.

Войска Рэгара Яванида наконец вырвались из города и собранные в кулак сейчас активно штурмовали наш главный форт. Аэдр очень серьёзно наскипидарил тех магов земли, что создавали штабное укрепление, но сейчас этого не хватало, как и сил защитников. Так что мы с принцем кивнули друг друга и спрыгнули вниз с площадки, после короткого падения начав лететь между двумя стенами, чтобы избежать огня неприятеля как со стороны города, так и со стороны поля. А перед главным донжоном снова взмыли вверх и осыпали врагов магическими ударами, я молниями, Зэдал небольшими огненными шарами, которые безошибочно находили бойцов противника, как ракеты с самонаведением.

Отбомбившись, я ринулся на твёрдую землю и вступил в ближний бой. Это для магов Лестницы пламени дальнобойные атаки основа и база, моя Лестница относится в первую очередь к телу. Так что снова настало время раздавать удары на право и налево, стремясь убивать быстрее, чем убьют меня или кого-то рядом. Принц же отсекал от противника подкрепления, приземлившись на одну из верхних площадок и пользуясь защитой её зубцов. Жарил он сегодня как боженька, будто отрываясь за все дни вынужденного бездействия.

Вдруг форт и сама земля под нами чуть дрогнула и рядом с главными воротами укрепления образовался тоннель, из которого полезли бойцы в богатых доспехах, тут же вышибшие деревянные двери, окованные металлом и хлынувшие внутрь. Я снова взлетел и что есть мочи ударил молниями по зёву тоннеля, Зэдал повторил всё тоже самоё с огнём, но наши атаки принял на себя магический купол. Похоже не только дядя-генерал умел хитрить, дядя-политик был под стать брату. Хочешь победить противника, лиши его командования.

Однако как бы не был силён артефакт, что создавал преграду, но против мага Лестницы духа десятой ступени долго он не продержался, уж очень большими объёмами Кив мог оперировать принц. Едва голубоватый и полупрозрачный купол лопнул с звуком бьющегося стекла, как мятежникам стало солоно. Зэдал не остановил атаку и подлетев ниже по всем признакам зажарил всех в тоннеле, а подоспевшие землевики начали его споро обваливать. Мы же вновь взлетели выше уровня стен и уворачиваясь от атак ринулись к площадке, где был вход, пройдя через который было проще всего добраться до штаба. Аэдр не был дураком и предпочитал руководить, не светя своим лицом там, где в него что-то может прилететь.

Едва мы вошли внутрь, как на нас с оружием в руках бросилось несколько гвардейцев генерала, охранявших штаб. Это было неожиданно, но мы сработали буквально на рефлексах, убив трёх человек. Зэдал пнул одного из них на ходу, прорычав:

— Вот дерьмо.

— Точнее не скажешь — процедил я, двигаясь чуть впереди, как боец ближнего боя.

Мы все догадывались, что у нас в войске тоже есть соглядатаи, но похоже недооценили таланты кэвэра королевского совета. Брат почившего монарха по-видимому хорошо подготовился и его люди ровно так же изображали стойких оловянных солдатиков, как и наши прознатчики в войске удельных княжеств. Только их похоже было достаточно, чтобы в самый неподходящий момент ударить в самую болезненную нашу точку.

Однако к счастью не все гвардейцы предали законного наследника и его дядю самых честных правил, через пару поворотов коридора мы застали сцену рубки людей в одинаковых доспехах. Я сходу заорал:

— За принца!

Некоторые ответили тем же кличем, некоторые прокричали:

— За совет!

Честно говоря не думал, что такая очевидная уловка сработает, но поди ж ты. Однако на всякий случай бил я всё таки не насмерть. Правда мы к счастью не ошиблись и наконец ворвались в основное помещение штаба с лоялистами, тут же включившись в схватку против сил мятежников. Похоже они совсем недавно добрались сюда, прорубившись через нижние этажи, но уже успели наделать дел. Во главе двух групп бойцов пытались убить друг друга два брата. Аэдр Яванид, меч королевства и честный человек, сохранивший верность присяге. И Рэгар Яванид, глава королевского совета, умелый политик, братоубийца и предатель.

К двум магам десятых ступеней остальные воины не лезли, будто по молчаливому согласию решив дать им самим решить все разногласия, но я по этому поводу никаких комплексов не испытывал, а потому оттолкнулся ногами от пола и пролетев под самым потолком напал на мятежника, пока Зэдал за моей спиной прожигал себе дорогу огнём. Подоспел я вовремя Аэдр использовал двуручный меч, но его противник отрубил нашему генералу пальцы одной из рук своим полуторным клинком. Дальше дело кончилось бы печально, но добить брата я Рэгару не дал. Меня попытались ударить в спину, но один из гвардейцев спас мою шкуру, а через пару секунд подоспел и принц. Три десятки против одной как правило предсказуемый расклад, но наш враг по всем признакам был накачен какой-то алхимией по самые ноздри, а потому более чем успешно отбивался, опасно контратакуя.

Бой шёл на предельных для всех нас скоростях и в какой-то момент я неудачно подставился, получив рану в руку. Однако развить свой успех противник не успел, вынужденный спасаться от выпада копья принца, а затем от удара меча брата. Военноначальник использовал на одной из рук только большой палец и мизинец, но управлялся с клинком довольно недурно на одних лишь волевых. Блокировав и парировав удары родственников, Рэгар снова насел на меня, вероятно желая достать принца, что прятался за мою спину, пользуясь длинной своего оружия. Враг провёл стремительную и безупречную связку, а я понял, что уже не смогу избежать колющего удара в бедро. Мобильность на поле боя это моё всё, терять её в схватке такого уровня смерти подобно, но решение пришло мгновенно. Если не можешь предотвратить — возглавь и закончи дело! Я ринулся вперёд с рычанием насадив своё мясо на чужой меч и нанося удар в ответ. Руки врага спасли искусно сделанные наручи из Кив-проводящего сплава, но чувствуя, что он сейчас снова отступит, разорвав дистанцию, я просто бросил свой меч и схватил ладонями запястья противника. Сквозь щель забрала он удивлённо посмотрел на меня расширенными зрачками, а через мгновение в его правый глаз вонзилось копьё Зэдала. Отбросив труп, я вырвал меч из ноги с криком:

— Рэгар мёртв! Сдавайтесь!

— На колени перед истинным наследником трона! — втрил мне стоящий рядом Аэдр.

Битва будто застыла, а принц зажёг над своей головой огненный шар, проговорив:

— Сдавайтесь или умрите не за что.