Хозяин Пустоши. Книга 3

Глава 20

На их след мы наткнулись два дня назад — следы лыж, более тонких, чем наши. Мы ходили на чуть более широких, они устойчивее на рыхлом снегу. У карателей лыжи отличались не только шириной, но и креплением, потому они ехали быстрее. Правда, и сил они тратили больше. А еще у них не было Игниса и им приходилось останавливаться на ночлег раньше, с наступлением темноты. Мы же могли идти еще какое-то время, ведомые огневолком. Потому догоняли их.

— Я так и не задал один вопрос, Красавчик, — сказал я на одном из привалов.

— Какой? — Он весь аж напрягся. Хотя куда больше — бывший бандит и без того выглядел натянутой струной всю дорогу.

— Кто и зачем водил Никиту в тот бункер?

Красавчик даже выдохнул. Неужели ждал другого вопроса? Про Ирину и их отношения? А вот обойдется.

— Вадим водил. Артем не знает ничего об этом, если что, — сказал он.

— А его отец? — удивился я.

— Его не пустили. Это было полтора года назад, как раз в конце лета. Пришел человек от Протасовых. Поговорил с Вадимом наедине, тот взял Никиту и увел. Чалый возмущался, но получил в зубы и заткнулся. Их не было десять дней. Потом вернулись и все. Вадим ничего не говорил, только предупредил всех не спрашивать ни о чем парня, потому что он считает, что все десять дней просто охотился.

— И все эти десять дней Артема не было? — уточнил я.

— Да. Вадик заслал его куда-то к Мценску следить за караванами.

И тут тупик, вздохнул я.

А на следующий день мы нагнали карателей. Вернее, это оказались не каратели, а охотники из Орла.

В небе, в кои-то веки бледно-голубом, сияло солнце, его лучи проникали сквозь голые ветви деревьев. Звуки разносились далеко — звуки сражения. Примерно за километр мы услышали крики и три короткие очереди. Потом остались только крики.

Когда подошли ближе, увидели все сами. Картинка отличалась от того, что рисовало мне воображение. Мы притаились и стали наблюдать.

Охотники, большой отряд, больше двадцати человек, с четырьмя магами, загнали на поляну монстра, но не убивали его, а пытались накинуть веревки и сети. Такого я еще не видел. Ни монстра, ни попытки его захвата.

По движениям и строению тела тварь выглядела как ящерица — вытянутое гибкое тело, низкая посадка, приплюснутая голова. Но ее покрывала густая белая шерсть, в пасти щелкали большие зубы, похожие на волчьи. На морде мелькали два красных сполоха глаз, но зрачков я не видел. Из пасти капала зеленая слюна. И что это за монстр я не знал.

Кто-то из наших бойцов поднял автомат, но Красавчик ударил по нему и покрутил пальцем у виска. Игнис упал в снег и погасил на себе огонь. Он словно боялся. Я присмотрелся еще, но не увидел, чтобы монстр пользовался магией.

— Кто это? — на грани слышимости спросил я.

— Его зовут Мохнатым Ящером, — так же шепотом ответил Красавчик. — Его слюна ядовита, когти тоже. Взгляд может высушить до состояния мумии, если встретишься с ним глазами. Одна из самых опасных тварей этих мест.

— Игнис, он разумен? — спросил я, больше чтобы удостовериться.

И огневолк кивнул, чего я и ожидал. Все те монстры на дороге были разумными. Это означало, что пластины ставили только таким. Интересно, на тупых, как их называл Игнис, не работало или люди Голицына жаждали помучить разумных?

— Сможешь с ним договориться? — спросил я своего мохнатого друга.

Он покачал головой и попробовал еще глубже зарыться в снег. Боится, понял я, очень сильно боится.

— Значит, посмотрим, что будет, — принял я решение.

— Да. Даже если перебьем людей, ляжем от ящера, — согласился Красавчик.

— Мы просто ляжем, — вторил ему Иван, что к моей радости пошел с нами. — Их больше и магов у них больше. Но они его возьмут. Иначе Юра не затеял бы этого.

Я встрепенулся и присмотрелся к людям. И да, узнал Юрия Голицына. Только вел он себя странно. Мы замолчали и стали просто смотреть. Я же больше следил за действиями княжеского наследника.

И правильно делал. В то время, когда остальные маги и солдаты старались спеленать монстра, Юрий либо делал вид, что помогает, либо пытался убить его. Странно, почему? Мы считали, что он целиком и полностью на стороне отца, так почему сейчас саботирует мероприятие, которое вроде как возглавляет?

Прошло еще минут десять. Упало три солдата — один мумией, двое захлебываясь собственной кровью. Остальные накинули сети, маги закидали паутиной и лианами и плотно спеленали. Юрий поднял руку, чтобы ударить магией крови, но один из магов, мужчина в возрасте, с крючковатым носом и царственной осанкой бесцеремонно ударил его по руке.

— Ты что творишь, мальчишка! — прикрикнул маг так, словно это он тут главный. — Он уже неопасен, умерь пыл. Или хочешь обесценить гибель своих парней⁈ — Он с таким пафосом сказал это и указал на тела солдат, что у меня едва челюсть не свело. Сколько же фальши в его скрипучем голосе. Да и зачем?

Юрий недовольно опустил руку и поджал губы. А маг пошел к монстру, копаясь в сумке. Теперь я разглядел, что ему под шестьдесят, сухой и крепкий, надменно-возвышенное лицо с впалыми щеками с козлиной черной бородкой, где по центру проходила седая полоса. Ну прямо сказочный злодей какой-то, удивленно заметил я. Вот прямо сейчас рисуй с него злого колдуна или даже Кощея. Только теплую куртку сменить на черные доспехи и плащ.

Он достал из сумки, что болталась на боку, какой-то темный предмет, увесистый, из металла, судя по звуку. Расправил его — это оказалось чем-то вроде шапочки или колпака — и натянул на голову ящера. Тварь сразу перестала дергаться.

И в тот же миг Игнис едва слышно заскулил и закрыл морду лапами. А я внимательнее рассмотрел колпак, снова жалея, что у меня нет возможностей прежнего мира, иначе даже с такого расстояния заметил бы магию и свойства предмета.

И все же я понял, что выполнен колпак из металлических пластин, прошитых тканью. Сомневаться не приходилось — это те же или похожие пластины, какие Ирина и Владимир извлекли из голов монстров. А Игнис закрылся, потому что представил, насколько плохо и больно стало в этот момент ящеру. Но мы сейчас ничего не могли сделать такой маленькой группой.

Дальше распоряжался в основном этот старик, а Юрий словно бы самоустранился. Он безучастно стоял поодаль и наблюдал с мрачным видом. И ведь не спросишь, в чем дело. Но очень интересно.

Когда они ушли, мы с облегчением выдохнули. Игнис поднялся и отряхнулся, но хвост его печально висел. Я потрепал его по холке.

— Мы освободим всех, кого сможем, — пообещал я и повернулся к Ивану. — Что это за старик, ты знаешь?

— Он пришел к Голицыну где-то за месяц до нашего изгнания, — припомнил он. — Странный старик — странно себя вел и странно говорил, вот так вот, все время возвышенно и пафосно, словно на сцене. Ходили слухи, что он чуть ли не из Петербурга.

Я уже знал, что тут едва ли не преклоняются перед Питером. Лена сама не знала, легенда это или реальный исторический факт, но считалось, что именно в Санкт-Петербурге появились первые маги. И не ясно, маги вообще или маги России.

— С чем пришел, чем занимался? — вернулся я в реальность.

— Я не знаю. Он как пришел, его сразу принял князь. Они говорили часа три к ряду. Потом старик вышел и я его видел после этого всего один раз, наверное. Он приходил с докладом — побыл в кабинете Голицына минут десять, может, чуть больше, и снова исчез. А потом нас вышвырнули.

— Странный тип. Ощущение, что именно он руководил поимкой монстра.

И мы отправились дальше. Через три дня наткнулись на двух магов, молодую супружескую пару. Они обустроили себе берлогу и жили в ней до недавнего времени, пока каратели не вынудили их спасаться бегством. Они с радостью присоединились к нам, когда узнали, кто я такой. Оказалось, что он последний из рода Порошиных, баронов, до последнего верных моему отцу. Глава рода погиб, а его с женой изгнали. Теперь Петр и Тамара Порошины пополнили нашу армию. Тем более хорошо, потому что у них обоих на пальцах блестели аметисты.

С ними вместе мы отправились обратно в Корсунь, но не по своим следам, а кружным путем. И встретили еще одного мага и с дюжину простых людей. Все они оказались в Пустоши по самым разным причинам. Одинаковое было одно — все эти причины полная чушь.

До сих пор они обходили подобные места стороной. Но в этот раз Илья решил действовать иначе.

Они с Людмилой разожгли Искры до аметистов, день «переболели», что проявлялось в неудержимом кашле у него и глубоком сне у нее. После чего собрали большой отряд и отправились охотиться на карателей. Вернее мстить им. Пока они приходили в себя, стало известно о гибели двух групп охотников. В этот раз Илья не собирался попадать в ловушку, а устроить свою.

Сегодня они подошли к охотничьему домику, большой избе, укрепленной высоким забором и куполом от монстров, одному из трех с восточной стороны от Орла. Илья мрачно ухмыльнулся. После возвращения из города Сашка спрашивал, почему купол не защищает от изгоев. Ведь в шрамах на запястье есть магия, против нее можно вплести защиту в купол. Тогда Илья не знал ответа — никто из них даже не думал о таком. Теперь же они с Людой собирались использовать купол против его создателей.

Илья разделил отряд на три группы. Две отправились загонять карателей к домику, а третья осталась укреплять забор и готовиться к встрече хозяев.

Они с Людмилой укрепили купол и вплели в него магию отражений, чтобы снаряды магов возвращались в них же. Заготовили дрова и воду для кипятка.

Через день каратели прибежали, постоянно оглядываясь и ругаясь. Они попытались открыть калитку, но ручка оказалась раскаленной. А сверху на ближайших к входу людей полился кипяток. Начался бой. Вскоре подоспели и загонщики.

В это же время отряд Станислава и Вероники подкараулил караван Голицына и уничтожил все товары. При этом людей оставили живыми всех, кто не слишком сопротивлялся. В этом здорово помогли Джад и Пепел.

Даже один маг, молодой парень из баронского рода, остался жив. Стас не сомневался, что в нынешней ситуации его не изгонят — Голицыну нужны все, кто способен сражаться. Да и вообще этой зимой никого не изгоняли ни из одного города рядом с Орлом. Тем более из самого Орла.

Из машин Стас и Ника оставили один грузовик — на нем и отправили людей обратно в город, чтобы рассказали о происшествии.

На пронизывающем февральском ветру во дворе особняка князя Голицына дрожали девять человек. Но больше от страха или холода — они сами не сказали бы. Они только что вылезли из грузовика, где ждали появления своего господина. Когда они приехали и рассказали коменданту, он даже не позволил им войти в дом.

И вот они стояли и тряслись перед Павлом Сергеевичем в пуховиках и валенках. А он, в теплом пальто и меховой шапке расхаживал перед ними с непроницаемым лицом. Их маг, что всего полгода назад выпустился из академии, как раз закончил доклад. Теперь они стояли и ждали приговора. Рядом стоял Юрий Голицын — в его взгляде читались сочувствие и понимание.

— Значит, они все уничтожили. И ничего не взяли, — повторил слова мага его отец.

— Именно так, ваша светлость. Сказали, что им от вас ничего не надо, но и вам они не позволят получать прибыль. Сказали, что так будет с каждым вашим караваном.

— А напомни мне, Витя, сколько было их и сколько было вас, — спросил князь обманчиво-ласковым тоном.

— Тридцать нас против двадцати них, — ответил Виктор, прикрыв глаза. — Еще с ними были два монстра — теневой ворон и молодая мантикора. Они действовали самостоятельно. Мы не слышали приказов людей для них.

— И ты считаешь, что это оправдывает ваше поражение? — Голицын встал к нему нос к носу и холодно посмотрел в глаза. — Вас было больше. У вас сильнее оружие и больше магов. И вы проиграли.

— Невозможно применять магию в абсолютной темноте. И стрелять опасно — можно попасть в своих, — выпалил Витя.

Тут открылись ворота и во двор въехала машина. Из нее вышел мужчина в форме княжеской гвардии, козырнул Павлу Сергеевичу и подошел к Юрию. Что-то прошептал и передал тонкую папку.

Юрий открыл ее и прочитал, борясь с ветром, который постоянно норовил вырвать документ из рук. Все это время его отец продолжал выговаривать выжившим, какие они никчемные и бездарные. Что если бы сейчас было другое время, они уже вылетели бы из города со шрамами на руках. Виктор стоял, сжав зубы, на виске пульсировала венка. Но теперь никто бы не сказал, какие чувства он испытывает. В итоге Юрий прервал тираду князя, положив руку ему на плечо.

— Что? — Голицын резко остановился и повернулся к нему.

— Читай сам, отец. Половина тех, кого ты отправил в Пустошь, не вернулись. А те, кто пришел, рассказывают о горячем приеме от изгоев, — сказал Юра безразлично, хотя на губах играла легкая усмешка. — Все землянки и прочие становища одиночек и малых групп изгоев пусты. Вряд ли они ушли дальше. Скорее всего присоединились к Образцову.

— Тебе смешно, сын? — прошипел князь.

— Ни в коем разе. Столько погибших. Это нервное. От того, что недавний алкоголик смог так размахнуться. — В голосе Юрия сквозила холодная ирония на грани сарказма.

Павел Сергеевич замер на несколько секунд, прошелся по двору, заложив руки за спину. Потом вернулся и посмотрел на Виктора.

— Ты ведь дружил с кем-то из тех, кого изгнали в начале зимы.

— Никак нет, ваша светлость, — деревянным голосом ответил он, глядя в точку перед собой.

Юрий усмехнулся — он точно знал, что Виктор дружил почти со всеми ними. И не оказался среди изгоев только по счастливой случайности, что в тот момент уехал из города с караваном. Но говорить ничего не стал.

— Вы сочувствовали изгоям, а они уничтожили вверенный тебе груз. Все еще сочувствуешь им?

— Никак нет, ваша светлость, — повторил Виктор.

— Тогда иди и готовься. Эти изгои собираются напасть на наш город и уничтожить все, что мы столько лет строили и делали. Готовься защищать свой дом, барон, — со злостью сказал Павел Сергеевич и ткнул его в грудь, словно ставил точку.

— Так точно, ваша светлость, — отчеканил юный барон. — Разрешите идти?

— Идите. Все свободны. Готовьтесь. Скоро придется воевать.

Уже через полминуты во дворе остались только князь и его сын, если не считать дворовых людей.

— Идем. Нам пора уже всерьез готовиться к осаде. Они точно не шутят, — мрачно и устало сказал Павел Сергеевич. — Что с Румянцевыми?

— Ничего. Они освободили Антона и стали осторожнее. Но продолжают агитировать людей, — ответил Юра, когда они вошли в тепло особняка и шли по коридорам и залам в кабинет князя. — Тот барон, Голубев, своим рвением здорово нам все подпортил. Румянцевы больше не ходят по безлюдным улицам и в одиночку. Они теперь готовы к нападению. Их бароны тоже. Никого не удалось склонить на нашу сторону.

— Значит, отзываем всех из Пустоши и сообщи совету о сборе.

— Да, разумеется.

По возвращении нас ждали отличные новости. Почти все смогли разжечь Искру. Илья, Стас и остальные сообщили о своих успехах. Конечно, не обошлось и без потерь, но иначе не бывает. Зато мы добились того, что каратели и охотники из города больше не шастали по нашему лесу. А некоторые отряды умудрились привести еще монстров. Теперь у нас появилась внушительная сила. Только купол надо было как-то снять. Но тут я надеялся на помощь изнутри со стороны Румянцевых.

Мы с Леной тоже занялись своими Искрами. Не с первого раза, но получилось сварить особые эликсиры. Пришлось подумать над составами, но мы справились. Я снова провалялся без сознания сутки. Лене повезло больше и ее всего лишь вырвало… трижды. Зато осталась в сознании.

В деревне закончили очередную большую стройку. Мы восстановили частокол и купол. Сделали частокол каменным, как и собирались. Даже большую лабораторию для магов за зиму построили. Только с электричеством пришлось все остановить до весны — холода не позволяли работать на реке. В остальном же мы подготовились.

Теперь оставалось дождаться первых теплых дней и идти на Орел. А пока я дождался возвращения Ирины и наведался к ней в лабораторию.

— Привет. Можно тебя отвлечь? Вернее вас, — поправился я при виде Красавчика.

Они стояли друг напротив друга и резко повернулись ко мне с такими лицами, что я сразу понял, чем они тут занимались — выясняли отношения.

— Кажется, мне стоит зайти в другой раз, — смутился я.

— Нет. Крас уже уходит, — ледяным тоном сказала Ира.

— Ухожу, — подтвердил он и мы остались с ней одни.

— Муки выбора, да? — с пониманием спросил я.

— Да. Никогда со мной такого не было. Чувствую себя ужасно глупо. Но ты ведь не за этим пришел. — Ира потерла лицо и успокоилась, хотя бы внешне.

— Да. Мы встретили твоего брата в лесу…

— Он…

— Жив. Их было больше, мы не стали рисковать, — успокоил я и рассказал о том, чему оказался свидетелем. — Что это за дед?

— Странный он. Назвался Исааком. Говорит, словно проповедует. Это его идея с монстрами. Сначала отец хотел, чтобы я с ним работала, но я отказалась — это мерзко. Юрка тоже отказался, насколько я знаю. Но что изменилось сейчас, почему брат пошел с ним… — Она развела руками. — Но я в любом случае знаю только, что Исаак пришел из Петербурга. Почему к нам, почему не в Москву — не знаю.

Но больше я не успел ничего спросить. Влетел Марат с огромными глазами.

— Кирилл прислал сообщение. Вот.

Он протянул мне конверт. Я открыл, прочитал. Задержал дыхание и медленно выдохнул.

— Говорит, что медлить нельзя. Пора.