Хозяйка Мертвой воды. Флакон 2: Пар, моторное масло и магия

Глава 11 Не добрый вечер и ночь

Не добрый вечер и ночь

— Чарльз, шестьдесят капель эфира. Вильям, приступай к бритью как пациент потеряет сознание, — вместо ответа оба ассистента кивнули и принялись выполнять инструкции.

Голос целительницы был приглушен марлевой повязкой, Хельга надеялась, что никто из присутствующих не различит в нем нервной дрожи. Начальник Тайной полиции к полудню прислал семерых претендентов на должность ассистента. Двое ушли сами, решив что учиться у девушки, которая к тому же моложе их — это ниже достоинства полевого медика Короны. Еще троих Хельга отбраковала сама: грязь под ногтями и легкий тремор рук не позволяли допустить их до операции на хрюшке, не говоря уже о человеке.

В конце концов, остались двое претендентов. Вильям Стоун — молодой русоволосый парень с выцветшими и влажными глазами старика, в которых было что-то такое отчего волосы на загривке вставала дыбом. Он был красив, парень с внешностью Кена или диснеевского принца но вот эти глаза… Вот что творят с молодыми парнями Восточные рубежи степей Мельхиор.

Второй ассистент лысый как коленка, высокий и статный с усами Сальвадора Дали мистер Чарльз Армстронг. Тридцати семи лет от роду, половину из этого срока он отдал службе Его Величеству. Немногословный и исполнительный — такую характеристику дал ему сэр Крайтон, а еще, он единственный прибыл в поместье Дартшир с кожаным саквояжем, в котором хранил личный инструмент. К сожалению, инструмент полевого врача в эти дикие времена мало чем отличался от инструмента плотника или пыточных дел мастера.

Молодой парень отсчитал капли маслянистого эфира и приложил смоченную марлю к морде паникующей свиньи. Хельга считала про себя, волнуясь, а вдруг что-то пойдет не так. Семь… животное начало успокаиваться, девять… визг смолк, одиннадцать… поросенок мирно засопел на столе.

Хельга проверила действие наркоза кольнув ланцетом под ребра хрюшки.

— Наркоз действует. Пациент готов к операции, — повернувшись к зрителям импровизированного анатомического театра произнесла Хельга.

Зрителей было немного: мистер Неджи, Август Крайтон с камердинером Оливером Хиллом который прикусив губу увлеченно записывал увиденное и еще шесть человек от гильдий и цехов. Проконсультироваться с Хельгой о присутствии при операции посторонних сэр Крайтон посчитал необязательным и просто поставил перед фактом.

Гелиот, желая сгладить острый момент, после пояснил Хельге, что присутствующие не просто случайные люди. Бородатый и сухой как жердь мужчина есть личный доктор королевы Анны. Рыжебородый дворф глава цеха цирюльников, что в отсутствии хирургов, вскрывают болящим чирии и совершают кровопускания. Трое господ в расшитых мантиях являлись делегацией от магов-стихийников ордена Черной розы.

Мастера Ларум, Люмендорф и Драконобой не без интереса наблюдали за новым для них действом и каждый записывал то, что видел на собственный хрустальный шар. Про последнего из присутствующих Гелиот не мог ничего рассказать пояснив, что во избежания проблем с Тайной канцелярией лучше не задавать лишних вопросов. Последний из зрителей был облачен в балахон до пят с столь глубоким капюшоном, что попытаться разглядеть под ним лицо не представлялось возможным, а потому было бесполезным занятием. Так что его личность так и осталась для целительницы неизвестной.

Еще раз проверив инструмент Хельга кивнула Чарльзу, давая добро на создание перелома «пациенту» которому и будет ставиться компрессионно-дистракционный аппарат. Полевой медик, в марлевой повязке на лице, с хладнокровием палача одним выверенным ударом деревянного молотка переломил бедренную кость свиньи. Звук ломающейся кости заставил поморщится всех присутствующих. Всех, кроме самого Чарльза.

В это время Вильям сменил опасную бритву на спиртовой тампон и методично дезинфицировал быстро покрывающуюся лиловыми гематомами и припухлостью свинной окорок. Парень не спрашивал, зачем протирать резко пахнущей жидкостью ногу свиньи, и что такое заражение, а просто исполнял полученные ранее инструкции.

«Вот и все Олечка, твой выход!» — сказала сама себе Хельга и взяв дрожащей рукой дрель, шагнула к безмятежно посапывающей свинье.

Четыре с лишним часа, именно столько заняла операция. Это едва ли не вдвое дольше, чем у хирургов в нашем мире, однако несмотря ни на что, Хельга была довольна собою. Это был ее первый опыт, который прошёл хоть и не без огрех, но вполне удачно. Сейчас целительница была уверена, что в следующий раз она уложится в три часа.

Хрюшка постепенно приходила в себя, но для надежности была зафиксирована. Мало ли что может прийти в голову глупому животному в посленаркозном бреду, а сложный аппарат представляет ценность и не только в денежном эквиваленте, но и раритетности данного устройства.

В рядах наблюдавших за операцией шли ожесточенные дебаты: высокий, в плане статуса, дворф-цирюльник, мастер магических практик и один самовлюбленный знахарь Его Величества делились впечатлениями, мнениями и опасениями.

И только некто, в чёрном балахоне до пят, поспешил покинуть подвал усадьбы Дартшир сразу, как закончилась операция. Пока человек в плаще сидел Хельга не могла о нем ничего сказать, но стоило темной фигуре подняться, как она поняла, что под плащом скрывается женщина: мягкий степенный шаг, покачивание бедер и осанка. Нет, этот человек не мог быть мужчиной.

Несмотря на растраченные силы, Хельга попыталась «прощупать» ауру незнакомца, и тот тут же обернулся, заставив сердце целительницы уйти в пятки. Однако ей просто показалось, фигура в черном плаще кивнула сэру Августу Крайтону и он, поняв чего от него хочет незнакомка,угодливо засеменил следом. Кем в этом патриархальном обществе могла быть эта женщина, если полковник Тайного приказа виконт Август Крайтон, офицер Его Величества машет перед ней хвостом, точно шелудивая дворняга, остается загадкой.

К задумчивой и усталой целительнице подошли удовлетворенный мистер Неджи и взволнованный сэр Альберт Кроу. Один сегодня утратил сомнения в том, что воздушные замки, которые рисовала перед ним целительница, осуществимы, второй испытывал волнение, потому как видел в какую цену обойдется ему избавление от хромоты.

— Госпожа фон Кащенко, — начал с изрядной долей пафоса офицер Его Величества — Я в смятении, я восхищен и…

— Я слишком устала, чтобы слушать высокопарные фразы, — уже несколько дней нормально не спала и больше всего сейчас ей хотелось отдохнуть как физически, так и морально. Целительница подняла руку, заставляя офицера замолчать и жестом подозвала к кофейному столику своих ассистентов, откупорила графин с дистиллятом и щедро, на два пальца, расплескала его по так и не понадобившемся в ходе операции стаканам из дутого стекла.

— Альберт, Гелиот, Чарльз и Вильям, давайте выпьем. Мы такие молодцы!!! — и подавая пример Хельга подняла неказистый стеклянный бокал со спиртом.

Первыми за Хельгой повторили жест с поднятием «бокалов» молчаливые ассистенты Чарльз и Вильям. Хельга подозревала, что прикажи она застрелиться, эти, двое из ларца, без промедления потянутся к револьверам. Видя синхронность ассистентов поднял стакан и Гелиот.

— Не знаю, будет ли уместно… — неуверенно запротестовал Альберт, однако следуя за остальными тоже взял стакан.

— Ой, Альберт, заткнись и пей! — язвительно шикнула на него Хельга и, звонко чокнувшись с остальными, залпом влила в себя горячительную жидкость.

Операция на изувеченной ноге Альберта Кроу была назначена на шестое августа, а это означало, что у Хельги было всего четверо суток на перевоплощение темного винного погреба в светлую и чистую операционную. Задача была трудная, но вполне выполнимая. Необходимо лишь окурить серой плесневелый подвал, выскоблить до камня полы и поросшие мхом стены, выбелить их и придумать средства освещения, чтобы не оперировать майора Его Величества при свете масляных свечей.

Естественно целительница не сама занималась переоборудованием винного погреба, но ее контроль был во всем. Рабочих, маляров, каменщиков и плотников предоставил Август Крайтон. Хельга терялась в догадках, чем мотивирован начальник Тайной полиции. В конце концов, он лишь дружен с Гелиотом Неджи, а услуги что он оказывает целительнице уже давно выходят за рамки вежливого участия. Сэр Крайтон далеко не благодетель, не с теми взглядами, которые он озвучил при первой их встрече. В успехах Хельги он имеет личный интерес. Осталось понять какой именно.

Господин Неджи озаботился вопросом создания фонарей рассеянного света, что необходимы для проведения операции. В этом он уверил Хельгу после показательной операции на поросенке, которого по окончанию закололи и подали к праздничному столу тем же вечером. Увы, к компании Неджи и Крайтона Хельга не присоединилась: у Максимилиана к ночи поднялась температура, да и прогресс с выведением ожогов у Дианы притормозился в виду приготовлений к операции.

За жизнь мальчика можно было больше не беспокоиться, и целительница отослала его маму домой к мужу и остальным детям. Еще и потому, что Беата постоянно рассыпалась в благодарностях, и это за последние дни уже начинало надоедать. Упомянув о том, что мистер Уокер приходится Беате братом, лекарь попросила оставить его адрес. Ибо с видением у дуба нужно было что-то решать, если Храбр и впрямь находится в городе, Хельга обязана с ним повидаться.

В дни перед операцией она смогла вдоволь выспаться и истратить солидную сумму денег, что после демонстрационной операции и вливаний спирта, нетвердой рукой вручил ней Альберт. Какой-то особой нужды не было, но женские хотелки жрали бронзу, золото и серебро как голодные псы.

Обновление гардероба состоящего из пары платьев на выход в свет, полдюжины попроще на каждый день, а также из дюжины комплектов операционных халатов, да туник для похода в баню. Приодела Винни и Гарри, прикупила книг и учебников, чем вогнала своих помощников в уныние и апатию. Казалось они с большей охотой примут розги, чем сядут учиться грамоте.

Так и завертелись дни. Утром Хельга вместе с Винни и Гарри грызла гранит науки, читая труды по истории, географии и мироописанию Каэн-ар-Эйтролла. День посвящала излечению обширного родственного племени мистера Герберта, там нашлось недугов на целый медицинский справочник, и что Хельга могла, то и врачевала.

Компанию ей в этом составляли ассистенты Вильям Стоун и Чарльз Армстронг. Она объясняла им откуда берутся камни в почках и чем опасны грязные руки хирурга, но и полевым врачам было чем поделиться с молодой целительницей. Хельга узнала у Чарльза о том, как правильно вправить вывихнутую челюсть в очередной раз поражаясь как скудны ее познания.

Прикомандировавший их Август Крайтон сообщил, что Корона согласна платить за их обучение по дюжине серебряных крон в неделю, что лишь добавило Хельге размышлений. Новенький парокар Лекс Вояж, стоивший полторы сотни, для ремесленника предел мечтаний, и то, что Корона так высоко ценила и оплачивала ее знания, изрядно подогревало интерес и добавляло самомнений.

Вечер же был занят исцелением ожогов Дианы и поддержанием иммунитета Максимилиана, который шел на поправку семимильными шагами. И если ожоги Дианы сходили лишь при манипуляциях с ее потоками и истинной Мертвой водой, то для целительства Макса хватало и спиртовых компрессов, с вмешательством в его энергетическую сеть.

Целительница не сомневалась, что используй она Мёртвую воду для излечения Максимилиана, мальчика можно было бы отправлять к родственникам уже через пару дней. Вот только целительной субстанции из другого мира было крайне мало,а и без того скудные запасы Мертвой воды нещадно тратились на ожоги Дианы.

Перед первой операцией, Хельга, с придирчивостью свекрови, что ищет грязные трусы в доме невестки, осматривала преобразившийся винный погреб. И дело тут было не в любви к чистоте, или боязни заразы, работники потрудились на славу, а в том, что сейчас когда от начала операции ее отделяла лишь одна ночь Хельгу накрывал мандраж.

Операционная и в самом деле выглядела превосходно. Стены выложены плиткой из белого мрамора, операционный стол с анатомическими фиксаторами, бестеневые фонари, собранные Идрисом. Последние вообще являлись произведением искусства, стоящем на стыке магических практик и инженерных технологий. Свет от взаимодействия кварцевых кристаллов воздуха с янтарем, напитаным эссенцией огня, направляла регулируемая система зеркал, а матовые стекла рассекали и рассеивали плотный поток лучей.

Операция началась в девять утра, а в начале первого Хельга в компании Чарльза и Вильяма уже мыли инструмент. Мужчины постепенно оттаивали и все меньше напоминали роботов. Вот Чарльз закручивая усы обмолвился, что его жена на сносях и срок у нее как раз сегодня.

Хлесткий шлепок по отполированной лысине прокатился эхом по операционной, перемежаясь с мерным посапыванием Альберта.

— И ты молчал? — насела на здоровяка розововолосая целительница, которая была в полтора раза младше и на две головы ниже полевого медика. — Чарльз, сейчас ты переодеваешься и едешь к жене! Обязательно проверь чистоту рук повитух и не забудь спирт и свой инструмент. Мало ли какой сифилис они своими ланцетами оперировали, — Хельга видя как подвис Чарльз хлопнула его ладошкой пониже спины придавая ускорение. — Чарльз Армстронг, исполнять полученные вводные! — пародируя офицерский тон прикрикнула она и несколько обескураженный будущий отец, промямлив слова благодарности, пулей вылетел из операционной.

Доставив на всех парах до дома Чарльза, Хельга высадила и Вильяма, дала обоим три дня отгула и с приподнятым настроением и легким сердцем отправилась на завод Неджи Технолоджис.

Гелиот, как это было уже привычно, пропадал в белой комнате, которая являлась ничем иным, как его лабораторией, где он творил свое волшебство инженерии. Заключительный этап Императорской гонки намечен на последний день лета и чем ближе была эта дата, тем более понуро выглядел изобретатель.

Идрис шепнул по секрету, что Императорская гонка, это не только реклама парокарет, но еще и соревнования эго инженеров и азартный спорт. Для корпораций, чьи паромашины хорошо себя показали, это еще и возможность заключения больших сделок с Империей.

В прошлом году у Неджи Технолоджис были все шансы, но трагическая случайность привела к ужасной аварии. Лекс Индастрис выиграли Императорскую гонку, потому и Тайная канцелярия разъезжает на Лекс Вояжах, а не на аналогичных в ценовой категории Неджи Дилиженс.

Неджи Технолоджис твердо стоят на ногах но победа в Императорской гонке необходима господину Неджи для морального удовлетворения. Он без устали модернизирует свои детища, но странным образом его технологические решения утекают к конкурентам, которые и сами не сидят сложа руки. Последние несколько лет Неджи Технолоджис удавалось не отставать благодаря талантливому пилоту, но тот пострадал в прошлогодней аварии и с каждым днем надежды на победу таяли, как льдинки в апрельский полдень. Идрис не называл имя талантливого пилота, но Хельга знала о ком идет речь.

Рассказ камердинера подошел к концу как раз перед дверью в святая святых Неджи Технолоджис, и Идрис галантно приоткрыл дверь в лабораторию перед Хельгой, попросив на прощанье проявить тактичность. Вопрос по отношению к кому целительница должна была проявить тактичность отпал сам собой, когда она увидела Гелиота.

Пепельный блондин торопливо надевал фетровую шляпу и обширные очки с темными линзами, но все это едва ли могло спрятать изменения во внешности изобретателя. Хельга не сдержалась и посмеялась в ладошку, однако понимая, что ранила этим самолюбие гордого аслау, извинилась и подойдя к нему стянула очки и нелепый головной убор.

Гелиот полностью лишился бровей, вместо бакенбардов и длинной челки, которую по обыкновению тот зачесывал назад между рожек, зияла солидная проплешина. Не все эксперименты изобретателя были безопасны и, ощущая давление от предстоящей гонки, тот решил проигнорировать предостережение целительницы и влил в стендовый макет двигателя не воду, а спирт. И при взаимодействии с рубином напитанным эссенцией огня, ему в лицо пыхнул столб пламени, от высвободившейся энергии грохнуло ударной волной. Изобретатель едва не отбыл в лучший мир, отлетел от макета и потерял солидную часть растительности на голове.

Хельга могла бы пошутить про недальновидность Гелиота, граничащую с идиотизмом, и его ярое желание посетить Могилевскую губернию, но помня рассказ Идриса, сумела удержать едкие ремарки при себе.

Желая поддержать друга и занять образовавшийся коридор времени, а так же, наконец, пощупать неведомую магию, заточенную в кристаллы силой Фаширазских жрецов. Гелиот оценил ее попытку помочь как жалость, а это угнетает любого мужчину. Хельге пришлось врать не краснея, попросив великого изобретателя взять на пару дней ее, неумеху и незнайку в ассистентки, иначе ей не останется ничего другого, как скоротать время шастая по столичным улочкам.

Этого изобретатель допустить не мог. Прошли те времена когда Раудвилль был прекрасным и спокойным городом. Сейчас он напоминал столицу Германии разделенную Берлинской стеной. Ночами случались погромы как людских лавок, так и магазинов нелюдей, нередко доходило до открытых противостояний. Такими темпами в стране с множеством рас, недалеко и до гражданской войны!

Ранним утром десятого августа в Дартшир приехал Чарльз, и Хельга улыбнулась, увидев прежде нелюдимого лысого военного врача. Напялив галстук-бабочку и держа в руке коробку с тортиком, тот, сияя от радости, возвестил, что отныне является отцом прелестной Элизабет Александры Армстронг. Суровый и молчаливый Чарльз не только улыбался, это теплое и ясное утро дня рождения дочери, кажется растопило лед в душе полевого врача.

Однако, как бы ни был велик соблазн, целительница не позволила откупорить шампанское. Девушка волновалась по поводу операции Ди, и кусочек сладкого угощения из взбитых сливок, фруктов и заварного крема, несколько смягчил мандраж.

Никто кроме Хельги не знал имени пациента, анонимность с дочерью Гелиота Неджи была первостепенной. Ведь если вскроется немыслимое — то что пилотом спортивного автомобиля была не просто девушка, а дочь самого изобретателя — это поставит крест на карьере Неджи и закроет Диане дорогу в высший свет.

Кстати о Ди. Ее металлоконструкцию на ноге как и на ноге Альберта целительница регулировала лично каждый день, смещая неправильно сросшиеся кости на несколько миллиметров друг от друга и тем самым выравнивая их длину.

Так вот Диана, как это бы помягче сказать, оказалась не совсем обычной в плане предпочтений партнера. По началу ее вежливость и учтивость Хельга воспринимала как попытку загладить вину от первой встречи. Но после, во время регулировки компрессионно-дистракционного аппарата и при выведении ее ожогов Мертвой водой, возникали неловкие касания, длившиеся слишком долго, чтобы быть случайными.

Кульминацией стала прошлая ночь, когда Диана решилась и поцеловала в губы сосредоточенную на борьбе с ожогами Хельгу. Было ли это неожиданностью для целительницы? Да конечно! Хельге еще не доводилось целоваться с представительницами своего пола. Ну, не считая тех глупостей, когда они с подругами в четырнадцать тренировались друг с другом, чтобы не прослыть неумехой в сокровенный момент первого поцелуя с мальчиком.

Третья операция и вовсе прошла как по нотам. Чуть больше двух часов — это весьма приличный показатель и как только закончилась установка аппарата Илизарова, Чарльз не сдержался и выставил на столик с инструментами ведро наполненное льдом, из которого выглядывала бутылка игристого вина.

Счастливый молодой отец и нелюдимый Вильям были переданы в руки мистера Пиквика, а сама Хельга пообещала присоединиться позже. Ей было необходимо сопроводить спящую Диану к ее отцу, что утомился, ожидая конца операции в покоях дочери. Его нужно было обрадовать, рассказать как прошла операция и выдать рекомендации гувернантке, что бросила дом, мадам Софию с остальными дочерьми и приехала ухаживать за Ди.

Разговор с обеспокоенным отцом затянулся. Хельга, хоть в этом и не было особой нужды, по настоянию Гелиота объяснила, насколько необходимо корректировать аппарат Илизарова, чтобы ноги Ди через два месяца выровнялись по длине.

Так же изобретатель и целительница обсудили чего смогли добиться в лаборатории Неджи Технолоджис. Кристаллы разных стихий и качества по разному взаимодействовали со спиртом. Как Гелиот успел убедиться опытным путем, кристаллы огня при взаимодействии со спиртом активно окисляют его с большим выделением температуры а, проще говоря, спирт детонирует точно взрывчатка.

Кристаллы с стихией Воздуха, такие как кальцит и горный хрусталь, шипят выделяя газовую смесь. По запаху Хельга смогла идентифицировать в ее составе как озон. Трехвалентным кислородом пахло после грозы и памятуя о том, каковы свойства чистого кислорода, Хельга поспешила прервать эксперимент и проветрить помещение. И дело тут не только в кислородном опьянении, этот газ также чрезвычайно горюч и сам по себе является отличным окислителем, который может за пару вдохов убить человека.

Аквамарин и берилл с сущностью стихии Воды растворялись в спирте без последствий. Или целительница пока не смогла их обнаружить. Хотя побочный эффект все же был — кристаллы Воды, растворяясь, увеличивали объем спиртуозной жидкости без потери ее крепости. И если таким способом увеличивать количество спирта было глупым расточительством магических камней, то Хельга пообещала себе повторить подобный эксперимент только уже с настоящей Мертвой водой, которой осталось едва ли половина фляжки.

Яшма, малахит и бирюза, что хранили энергию Земли, игнорировали дистиллят, а вот сапфира с силой Молнии у Гелиота попросту не имелось. Этот магический кристалл чрезвычайно редок, как и маги, что покорили стихию природного электричества.

Теперь мастер изобретатель был и сам заинтересован в том, чтобы целительница ассистировала ему в экспериментах. С какой-то жалостью в голосе он признал, что если бы не присутствие Хельги, то после эксперимента с горным хрусталем и таящейся в нём стихии Воздуха, Гелиот бы уже погиб от таинственного для него газа c запахом летней грозы и названием «кислород млять!».

В общем, гуляющих ассистентов Хельга нашла по слуху. Облокотившись о дверной косяк и сложив руки на груди, целительница наблюдала картину маслом: Чарльз с хмельной краснотою лица обнимал за плечи изрядно опьяненного мистера Пиквика и горланил на пару с Вильямом армейскую песню. Но не это было удивительным, а то что Вильям даже не плакал, а именно что рыдая тянул хмельным голосом слова, изредка попадая в ноты. Вот теперь Хельге стало легче — теперь и Вилли показал, что он не робот, не псих и ничто человеческое ему не чуждо. А низкий нескладный рев тем временем тянул боевую песню, вполне обходясь и без аккомпанемента.

… И путь далек до Типперей, и далеко туда идти,

путь далек до Типперей, но лучше Молли не найти!

Прощайте, Пика-роуд, прощайте, ЛейсГаден-сквер —

путь до Типперей, но у меня там Молли и много важных дел…

Этим вечером Хельга задержалась в лаборатории Неджи Техноложис. Наконец ей вместе с Гелиотом удалось разработать двигатель, что отправит на свалку истории паро-магические двигатели и, главное, эту технологию конкурентам Гелиота будет не украсть, ведь в качестве топлива используется спирт тройной перегонки, а Хельга в этом является мировым монополистом. Нет, наверняка Лан уже выгоняет из браги новую партию и настаивает ее на травах вместе с Пересмыслом, но он в дебрях лесов Скив, что почти является синонимом слова «недостижим».

Принципом действия нового двигателя являлась реакция взаимодействия очищенного спирта с кристаллом стихии Воздуха. Полученная спирто-кислородная смесь под давлением выплескивалась из первой камеры во вторую, являющуюся камерой сгорания. При попадании рабочей спирто-кислородной смеси на кристалл стихии Огня, смесь вспыхивала, создавая высокотемпературную реактивную струю, которая являлась движущей силой.

Было множество нюансов, мелких и точных деталей, но сам принцип был революционным! Гелиот грезил идеей того, что колесница оснащенная таким двигателем поможет преодолеть скоростной барьер в полсотни миль в час. Хельге оставалось только усмехатся, в нашем мире машины на таких двигателях давно оторвались от земли и кратно преодолели скорость звука. В ее мире, игнорируя силу притяжения, люди вышли в космос и замахнулись на покорение других планет, а гений этого мира робко мечтает о том, что его творение сможет домчать пилота от Раудвилля до Солсбери меньше чем за час.

Погруженную в эти мысли Хельгу разбудил напряженный голос мистера Ричардса, нынешнего шофера и телохранителя, которого непонятно зачем выделила ей Тайная Канцелярия.

— Мэм, приготовьтесь., — произнес он, глянув на пассажирку через стекло заднего вида. — Свет в поместье горит в каждой комнате. Странно, — проговорил он и положил на второе сидение пневмопистоль и крупный рубин в золотой оправе.

«Значит мистер Ричардс помимо того, что является отличным стрелком, еще и владеет магией,» — сделала умозаключение целительница. Ведь иначе зачем ему рубин, являющийся ничем иным, как накопителем силы Огня. Это она увидела по магической ауре вокруг камня, что понадобился ее молчаливому бодигарду.

За 15 минут до того…

В последние дни Ди делала то, что раньше ей казалось сущим бредом — она молилась. Молилась Акину, Каййю и Деоре тройке богов-братьев, веру в которых исповедовали ее предки аслау и отец. Молилась дубу Кверк, что островитяне Демгёрд и Остгёрд почитали как праотца. Молилась Ладе, что покровительствовала семье в землях Скив. Молилась тем, в кого и не верила толком, лишь спросила, а вдруг ее молитва сработает и чужой бог поможет.

Целительница с розовыми волосами еще утром откорректировала колодки на её ноге. Заботливая Сиси, нянька Дианы Неджи с малых лет, уже успела покормить девушку, помогла приготовиться ко сну, и унося медный таз для умывания, пожелала ей доброй ночи.

Но Ди не спала — молилась. Все ее мольбы были об одном, чтобы Хельга, которую Ди имела неосторожность поцеловать, не проболталась, а иначе… Что иначе? Диана придумать не успела, ее отвлек шум за плотно закрытыми дверьми. И шум этот стал нарастать. Послышалась возня, топот, хлопок, следом еще один.

Ди, морщась от боли в ноге, придвинулась ближе к краю постели, как двухстворчатая дверь, что отделяла ее от шума, распахнулась.

Девушка взвизгнула в испуге, в широком дверном проеме стояли двое. Первым вошел тощий мужчина в элегантном шерстяном костюме с такой же элегантной тростью в руке. За ним здоровяк, перегородивший своей могучей фигурой весьма широкий дверной проём. Лица у них были покрыты коркой не заживших ожогов. У здоровяка и вовсе не доставало глаза и отсутствовала часть щеки, выставляя наружу гнилые зубы и стекала слюна. За спинами этой парочки на полу лежали двое охранников Ди.

— Бr-r-rатик ета о-о-она? Ета гr-r-rязнул-ья? — жалобным, на сколько это было возможно, картавым голосом спросил здоровяк.

— Да, братишка, это та самая грязнокровка, — хищно осклабился тощий и тут же зашипел: подсохшие ожоги на его лице лопнули от улыбки, причиняя боль. — В мешок ее!

Здоровяк достал из-за пазухи грубый холщовый мешок с штемпелем «Мельница братьев Херш». Он был велик, футов на триста, но в руках уродца выглядел не больше торбы мальчишки-почтальона.

Ди вся съежилась сидя на кровати, схватила газовую лампу и швырнула в здоровяка. Фаянсовое основание рожка лампы разлетелось, высвобождая заточенное внутри каменное масло. Здоровяка окутало пламя. Он взвыл, взревел от нахлынувшего первобытного ужаса, круша все в комнате напуганной Ди.

Тощий в костюме отпрыгнул от него, видимо не питал к огню теплых чувств. Его зачесанные назад волосы растрепались. Широкая прядь, которая закрыла лицо, вспыхнула. Мужчина хищно осклабился, достал из складок пиджака костюма тонкий стилет, направился к замершей в ужасе девушке.

Тем временем здоровяк стенал в агонии, изрыгая жалобные звуки и пытаясь сбить с одежды пожирающее его пламя. И что странно, тощий даже не пытался помочь своему напарнику.

Дерзкое сопротивление девчонки внесло некоторые коррективы в планы тощего похитителя. Он больше не хотел запихнуть жертву в мешок. Безумный взгляд недвусмысленно выказывал его намерения.

Тощий сделал шаг, еще один, поигрывая стилетом, провел узким лезвием по висевшей на спинке стула блузке. Он совсем не обращал внимания на здоровяка, что катался сейчас в куче тряпья и разломанной мебели. Мусор занялся огнем от его одежды. Теперь комнате Ди грозил настоящий пожар.

Продавать свою жизнь за дешево Диана не собиралась. Не зря Гелиот говоря о дочери улыбался и сетовал, что ей нужно было родиться мальчиком. Говорил он это как бы в шутку, но Ди понимала, что в шутке всегда есть крупицы истины.

Диана запустила в незнакомца подушкой. Тощий на лету рассек ее острым стилетом, выпуская на волю птичий пух и угрожающе усмехнулся. Пух от подушек в мгновенье разлетелся по комнате, вспыхнул от горящего заживо здоровяка. Тот издал крик, забившись в огне с новой силой.

Вспыхнувшие перья опалили волосы Ди, оставив в комнате стойкий запах паленого. Непродолжительный всполох длился всего мгновение, секунду, но девушке хватило этого мгновения, чтобы отпрянуть прочь и кувырком уйти за кровать, разрывая дистанцию с убийцей.

Преследователь бросился на пол, приняв неприглядную для себя позу: словно малыш испугавшийся грозы, закрыл голову руками. Похоже огонь был и его фобией, вызывая в бесстрашном и хладнокровным убийце трепетный страх.

Ярость поглотила прежде элегантного вида убийцу. Очевидно быть пойманным в мгновение слабости перед стихией огня не было в его планах. Он рывком подобрался и неотвратимой стеной в гневе двинулся на беззащитную девушку, которая баюкала заточенную в стальную конструкцию ногу, которую ушибла при неосторожном кувырке.

Убийца занес руку для удара и Ди не выдержав зажмурилась, не в силах смотреть в глаза смерти. Мгновение в ожидании удара были так чудовищны и так мучительно медлительны… И раздался……звон? Неожиданный и металлический, словно кто-то уронил медную кастрюлю на каменный пол.

Диана открыла глаза. Убийца стоял к ней спиной и за его нескладной фигурой виднелся дородный мистер Пиквик! Управляющий поместьем выглядел бы смешно, если б не обстоятельства. Бордовый лакейский сюртук, галстук-бабочка, висевшая на шее, и полуторный меч бастард в пухлых пальцах, который он держал неумело. Очевидно при нём был еще и щит, который убийца выбил из рук управляющего, и именно он при падении издал тот громкий звук, что заставил Диану открыть глаза.

Мистер Пиквик держал длинный грозный меч, убийца же был вооружён только тонким стилетом в полторы ладони длиной. Но удача сопутствует сильнейшему и Диана понимала, что появление управляющего с мечом лишь отсрочит ее гибель, но не отвратит. Это понимала она, понимал убийца, понимал и сам мистер Пиквик.

С решимостью самоубийцы этот тучный розовощекий господин бросился на незваного в ЕГО вотчине гостя. Неумение держать правильно оружие он компенсировал яростью и усердием, напором и самоотверженностью. Мистер Пиквик вошел в кураж, словно средневековый рыцарь рассекал мечом воздух, заставляя убийцу отступать спиной к кровати.

И Диана воспользовалась этим. Девушка вцепилась в лицо убийцы ногтями, словно дикая лесная кошка, желая выцарапать ему глаза, выдрать прилизанные волосы и хоть как-то помочь своему спасителю. Вместе у них может получиться! Сообща обязательно выйдет побороть этого злодея!

Не ожидавший нападения сзади, убийца повалился на спину. Мистер Пиквик бросился на «раскрывшегося» противника, высоко занес меч для мощного удара должно быть последнего и… Удар туфлей в живот заставил защитника леди Ди сложиться пополам, но тот не сдавался, не выронил меч и был полон праведного гнева. Вот только подкошенный ударом светлый рыцарь упал на колени и оказался близко к заваленному на кровать убийце. Слишком близко…

Не обращая внимания на стремящуюся удушить его девушку убийца, со скоростью швейной иглы, начал наносить удары стилетом в широкую грудь управляющего. Душегуб знал что делал: хрупкое тонкое лезвие ни разу не коснулась ребер жертвы, в то время как лезвие стилета раз за разом пронизывало легкие, сердце, диафрагму и желудок. Управляющий умер еще в момент первых ударов, последним штрихом в пляске серебристого клинка стал широкий, размашистый взмах, рассекший шею от уха до уха. Сейчас сердце Пиквика, работая еще по инерции, выгоняло сквозь рассеченную шею кровь из уже мертвого тела.

Однако, даже умерев, мистер Пиквик смог совершить невозможное: он лишил убийцу его инструмента. Клинок стилета вонзился меж шейных позвонков и засел в них. Хрупкая закаленная сталь раскололась будто стекло, разлетевшись горстью осколков оставив в руках душегуба лишь красивую рукоятку стилета, когда тот попытался вытащить оружие из жертвы.

Отбросив ставшую бесполезной железку, убийца вцепился в черные волосы Дианы и оцепеневшая от ужаса девушка встрепенувшись с силой вонзила коготки в лицо душегуба. Даже в хаосе этой драки и несмотря на жалобные стенания громилы, что получил множество ожогов, но все же смог сбить пламя, сейчас пытался встать. В комнате раздался мерзкий звук, лопающегося под когтями девушки глазного яблока душегуба.

А затем по ушам ударил громкий и обезоруживающий, словно крик банши, вой ослепшего на один глаз убийцы. Но выборов инициативу, Ди не собиралась ее отпускать, еще сильнее вцепившись в волосы злоумышленника. Тот не переставая кричал, попытался закинуть руки за голову, вцепиться в лицо девушки, но зря: Ди зубами вгрызалась в пальцы мерзавца, вдруг ставшего жертвой. Еще мгновенье, и твердые суставы поддались зубам черноволосой фурии. Комнату вновь наполнил леденящий кровь крик боли и отчаянья. Распрощавшись с клоком волос и половинками безымянного и среднего пальцев, убийца с трудом смог вырваться.

Теперь, держась за лицо и прижимая к себе покалеченную руку, подвывал уже он, а здоровяк наконец пришел в себя и, покрытый ожогами, вращал единственным глазом, пытаясь разобраться в произошедшем. Тут он заметил тощего душегуба, в чьей шевелюре белела проплешина от щедро выдранной пряди волос.

— Бr-r-rатик? — он присел к искалеченному Дианой убийце.

Тот будто приободрился, едва огромная рука здоровяка легла на его плечо. Тощий убийца подобрался, встал на ноги и……поднял с пола полуторный меч мистера Пиквика. «Это конец!»

— Не так быстро! — со стороны дверного проема послышался уверенный мужской баритон.

Высокий и статный мужчина с саблей в руках стоял, балансируя на одной ноге: вторая была заключена в такие же как у Ди стальные колодки. Он наверное был бы смешон если бы не пламя праведного гнева, что горело в его глазах. А еще он был спокоен. Совсем. И казалось ни двое убийц, одна внешность которых вызывала у Дианы содрогание и ужас, ни тело мистера Пиквика, лежащего у ног Ди словно прикроватный коврик, не могли выбить из хладнокровного равновесия этого джентльмена.

Тощий и одноглазый, перехватив меч поудобнее, хищной пружинистой походкой двинулся на Альберта. Офицер отсалютовал дуэлянту и, балансируя на одной ноге, принял стойку готовясь встречать своего визави.

Но тут следом за тощим на хромого офицера Его Величества двинулся и здоровяк. Ди подметила, что здоровяк изменился с того момента, когда она его впервые увидела и дело совсем не в ожогах, что своими пузырями украшали его истерзанную кожу. Он и впрямь стал больше и даже шире, и дело тут не в пословице, что у страха глаза велики. Входя в комнату этот урод пригнулся, чтобы не удариться лбом о немалый дверной проем, сейчас же он втянул голову в шею, и все равно его макушка касалась лепнины высоких потолков! На его фоне высокий и тощий убийца мистера Пиквика и вовсе казался неважным и даже не опасным, несмотря на меч в его руках.

Тем временем, хищные движения и ложные выпады тощего оставались неинтересны Альберту что сейчас стоял с саблей, лицом к врагу, он был в своей стихии. Воин по призванию и статусу, а в руке верная сталь клинка, и это радовало душу боевого офицера!

Выпад тощего и… он ошибается! Такое не прощают! Росчерк кривой сабли Альберта, распоров шерсть дорогого костюма, оставил кровавый автограф на груди убийцы. Тощий, не привыкший к боли отступил, держась за исполосаную грудь и теперь вперед выступил здоровяк, ставший монстром. Иначе эту гору вздутых мышц было уже не назвать!

Кажется он рос на глазах, точно тесто у зазевавшейся хозяйки. Немаленькие апартаменты Дианы, откровенно были малы этому человеку-горе, паркет стонал и трескался под тяжестью его тела. Последние обрывки одежд он скинул, точно змея сбрасывает кожу, и теперь нагой двигался на искусного, но такого маленького по сравнению с ним офицера Его Величества.

Однако Альбер Кроу не желал отступать, стоял на одной ноге, точно стойкий оловянный солдатик из старой сказки которую Диане читала Сиси в годы ее детства.

Монстр оконячательно начал терять человеческий облик. Маленькая уродливая одноглазая гипертрофированая голова смотрелась гротескно на вздувшемся, от нечеловеческой силы, в его теле. Нечто махнуло рукой, желая сбить Альберта с ног, и острая сталь сабли приняла удар на себя, рассекая плоть и отрубая фаланги пальцев.

Обрубки, что раздулись до толщины человеческой руки, с гулким стуком упали на паркет. Монстр взревел и, отдернул покалеченную руку назад, не просто сбив с ног хрипящего напарника — неловкое движение вышибло израненного душегуба из комнаты. Его темный силуэт, точно снаряд баллисты, вылетел сквозь застекленную дверь балкона и скрылся за мраморными перилами, рухнув с высоты третьего этажа.

То ли от отчаяния, то ли от обиды, монстр бросился на Альберта в убийственной атаке, желая снести офицера, словно цунами. Увы, «стойкий оловянный солдатик», как и в сказке был одноногим. Не увернуться, не отскочить, а посему Альберт бросился навстречу, прекрасно понимая, что даже если он затыкает до смерти эту гору мышц, с комком первородного гнева внутри, монстр все равно успеет завершить свое черное дело.

Альберт схлестнулся со здоровяком и тот подмял его под себя. К счастью, ударить монстр не мог, так как погреб под собой Альберта, но и офицер был беспомощен, хоть и пронзил нутро выродка боевой саблей.

Ди встрепенулась, желая помочь незнакомцу, только вот чем? Спихнуть этого гомункула не в ее силах, тогда что? Стоять и смотреть, как за нее погибает уже второй ее защитник?

Но защитников оказалось трое. Второй не успел на помощь первому. Альберт — воин по призванию, но в силу увечья опоздал и мистер Пиквик сейчас лежал на полу у кровати Ди. Зато третий защитник успел как раз вовремя. Он был храбрый смелый и отчаянный, несмотря на юный возраст. Мальчишка появился в дверном проеме, как раз перед тушей монстра, что прижимал собой Альберта, грозя раздавить его.

В недорогой кепке-восьмиклинке, что в квартале Горшечников носили все, от шпаны до старших мастеровых и лидеров банд. В штанах на подтяжках, новых, а не донашиваемых за кем-то, с пневмопистолем в руках, стоял подросток, направив смертельное оружие на маленькую голову выродка. Его рука дрожала, как и сам парнишка, но твердости хватило, чтобы потянуть за спусковой крючок, выпустив сжатый в баллоне газ, что разгонял свинцовый шарик.

Сам выстрел прозвучал, как хлопок в ладоши — треск костей слышался намного громче. Голова чудища — назвать человеком это существо не поворачивался язык — подалась назад. Свинцовая горошина, вошедшая в лобную кость, вышла из затылочной, выплескивая содержимое черепной коробки. Гигант как-то неловко дернулся и затих, испуская дух и погребая под своей тушей Альберта, который, если до сих пор не оказался раздавлен, то вскоре задохнется под тяжестью здоровяка.

«Все закончилось!» — пришла в голову Дианы мысль и девушка обмякла, чувствуя сильную усталость. В комнату влетел еще один подросток, худощавый, в такой же как и у первого клетчатой кепке. Следом за ним показался хмурый высокий джентльмен с пневмопистолем на изготовку, а за ним в комнату вошла Хельга.

Хельга подскочила к Диане, несколько раз легонько ударила по щекам, приводя в сознание и раздвигая пальцами веки. Убедившись, что с ней всё в порядке, она кинулась к бездыханному управляющему — рыцарю, который сегодня отдал жизнь за Диану. Первому рыцарю! А ведь был и второй! И возможно его, стойкого оловянного солдатика, еще можно спасти! Эта мысль позволила Ди собрать немного сил, чтобы поднять дрожащую руку и указав на образину с развороченным черепом, прошептать непослушными от накатывающего обморока губами.

— Под ним мой рыцарь, мой стойкий оловянный солдатик, — затем сознание покинуло ее слабое тело.

Храбрая девушка что недавно выдавила глаз и откусила пальцы убийце, умиротворенно закрыла глаза и провалилась в сказочное видение, в котором она принцесса, а рядом с ней три рыцаря: улыбчивый и розовощекий мистер Пиквик, уверенный в себе офицер, с такой же, как у неё колодкой на ноге и мальчик в недорогой одежде и вооруженный грозной пистолью.

Хельга скорее не расслышала, а интуитивно догадалась, что хочет сказать Диана. В своем стиле начала сыпать приказами. Вчетвером — она, шофер и малолетние помощники — им не удалось освободить Альберта из-под туши монстра, лишь сдвинуть, освободив голову и грудь придавленного офицера.

Альберт Кроу не дышал. Сорвав с волос спящей Дианы ленту, Хельга туго перетянула свои волосы и склонившись над Альбертом совершила немыслимое — приникла к его синеющим губам.

Молчаливый прежде шофер хотел упрекнуть взбалмошную и своенравную целительницу в грехопадении, глумлении над телом достойного мужа своей страны. И только он открыл рот, чтобы призвать к благоразумию свою подопечную, как сэр Альберт закашлялся и пришел в себя.

Бодигард осенил себя святым кругом. Вот только что сэр Альберт Кроу был мертв, но поцелуй этой девушки вырвал его из цепких лап смерти! Бодигард прошедший войну и видавший многое, осел на пятую точку, осознавая увиденное.

Но не надолго. Причина его душевных метаний, и беспокойства тронула его за плечо, и пыталась всучить ему валявшийся на паркете меч.

— Мистер Джон, Альберта надо вызволять, но это… — она указала на тушу монстра, которая еще прижимала к полу нижнюю часть туловища Альберта. — Мы даже вытянуть не сможем.

— Ч-ч-что вы от меня хотите? — телохранитель игнорировал меч-бастард, который протягивала ему розоволосая ведьма из лесов Скив.

— Придется Вам, Джон, поработать мясником, — невесело произнесла она и все же вручила окровавленный меч в его руки.

На Раудвилль давно опустилась ночь. Уже не слышны голоса праздных прохожих, ржание коней, запряженных в конные экипажи и гул парокарет. Даже ночные гуляки и те притихли.

В лаборатории Гелиота Нейжи слышался монотонный гул десятка голосова. Вокруг стола со стальным големом собрались мастера пяти школ магии первого, второго и даже третьего круга.

Было трудно представить, но сейчас школа Огня не конфликтовала с адаптерами Воды и вместе они не враждавали с твердолобыми последователями Земли, ученики Молний не желали испепелить родственную им, а потому и такую ненавистную школу Воздуха. Сейчас они были за одно, творили нечто общее, а потому великое.

Из витиеватых магических формул складывался каркас, тут же он оплетался пятью стихиями, обретая устойчивость, но до полноценного завершения ритуала переноса сущности было еще далеко. На соседнем столе лежало тело, готовое отторгнуть душу, чтобы та была запечатана в осязаемый сосуд.

— Вот он, истинный шедевр человеческого гения! Лицо прогресса, на стыке магии и инженерии! То, что может навсегда объединить идеалы магов и тех, кто несет прогресс через механизмы, — Август Крайтон прокричал это в лицо Гелиоту Неджи, радуясь как мальчишка. — Гелиот, несмотря на все, я рад, что ввязался в эту авантюру вместе с тобой. Ты гений, дружище!

— Мои расчеты верны, Август. Душу человека возможно переселить в изначально неживое тело. Сделать это даже и без Некрономикона Альхазрета. Кстати книгу так и не нашли?

— Нет, — развел руками Август Крайтон — Гелиот, ты лучше бы перепроверил расчет. Мне бы не хотелось, чтобы вышло как в прошлый раз. Они были верны еще тогда, в момент первого опыта и верны сейчас.

— Так в чем причина прошлых проколов, Гелиот, — начальник Тайной полиции радовался как мальчишка, не в силах оторвать взгляд от процесса.

— В сосуде, избранном вместилищем для переносимой души могут быть погрешности. Даже чистейший алмаз имеет неразличимые глазом дефекты, неоднородная структура не в силах долгое время удерживать столь совершенную сущность, как человеческая душа.

— И ты уверен, что сейчас все пройдет как надо? — Август со скепсисом смерил взглядом Гелиота.

— Да, Август. Более того,я готов заключить пари. Если сегодняшнее переселение не удастся, ты получишь от меня уникальный Неджи Фантом II, с двигателем, устройство которого твои ищейки третью ночь пытаются выискать в чертежах.

Крайтон пропустил эту колкость мимо ушей. Тем временем заточение души рукотворного голема шло как должно было. Опальный герцог Нокс бежал. Но не его Проклятое трольим словом, творение доктора Моро. Он лежал на столе и три дюжины малефиком силой вырывали неупокоиную душу из оков бренной плоти. Тот кого столица прозвала Чучельником больше не побеспокоит покой матерей и отцов потенциальных жертв.

— А если ты окажешься прав и переселение души удастся? — в обычно расчетливом начальнике Тайной полиции взыграл юношеский азарт. Все же на кону стоял Неджи Фантом!

— Услугу, что под силу только начальнику тайной канцелярии, — подмигнул изобретатель и протянул ладонь для скрепления устного договора рукопожатием. Август Крайтон еще немного поколебался, но решившись, хлопнул по смуглой ладони изобретателя.

Малефики стихий все шептали заклинания, держа вытянутые руки над железным големом. «Сурде веде ест фортис, суде веде ест фортис» — монотонно чеканили они. По поверхности столов пробежали всполохи, свет в помещении немного померк, даже воздух, отдавая энергию, снизился в температуре настолько, что изо рта присутствующих появился пар.

Тем временем один из магов разорвал круг, от чего магическая конструкция из горящих в воздухе рун подернулась рябью. Но никто не отреагировал на это, и маг, шелестя полами балахона, подошел к изобретателю и начальнику тайной полиции.

— Кристалл пожалуйста, — проговорил малефик, протянув обе руки в просящем жесте и Гелиот немедля вручил ему деревянную шкатулку.

Маг открыл ее, извлек содержимое и с недоверием посмотрел на мистера Неджи, однако не проронил ни слова, помедлив секунду, вернулся в круг магов-стихийников продолжив начатое дело. Тем временем, Крайтон увидев содержимое ларца, тоже с недоверием посмотрел на изобретателя.

— Хрустальное яйцо? Серьезно? — Неодобрительно уточнил он.

— Не спрашивай. Просто доверься мне, Август, — в голосе Неджи больше не было радости, теперь он выглядел измученно как уставший старец. Изменилось не лицо но глаза выдавали состояние изобретателя.

— Знаешь, Гелиот, ведь это, — Август кивнул на заканчивающих свое дело стихийников — твой последний шанс. Видят боги, я не желаю твоего провала, ведь в этом случае будет и мое фиаско тоже. Только вот, если у тебя не получится я уеду отсюда на Неджи Фантом II, а вот ты завтрашним вечером будешь повешен.

Они стояли молча. Теперь, когда маски сорваны, больше нет нужды притворяться, играя роли приятелей или даже друзей в спектакле под названием «Жизнь».