Хозяйка Мертвой воды. Флакон 2: Пар, моторное масло и магия

Глава 5 Иллюзии

Утром, Храбр, наконец, добрался до столицы Аркрума. Его нос почуял смрад за несколько верст. Но лишь завидев мраморную арку городских ворот, парень уяснил, что именно так пахнет город. Гарь, печная сажа, подгнившие объедки в сливных канавах — все это вкупе и создавало флер от которого Храбра начинало мутить. Имперский люд кичился тем, что укротил силы пара и магии и своих северных соседей считал темными дикарями из дремучего леса. Что же, если так пахнет цивилизация, то Храбр согласен с гордостью именовать себя дикарем, лишь бы не жить в этой каменной помойке.

Вскоре, показалась городская стена из красного мрамора, заводские трубы что колосами из бардового кирпича высились над столицей и курили, темно-серым дымом. К городу вела старая, мощеная булыжником дорога, отполированная ногами тысяч путников. Храбр поправил заплечный мешок с пожитками, спустил очки на глаза, мысленно подбодрил себя и зашагал к воротам. Позади него тут же раздался настойчивый гудок клаксона паромобиля.

— Всемилостивый Велес! — скив словно кот отпрянул в сторону, чтобы пропустить и заодно понаблюдать за чудо-машиной. О таких он слышал, и даже видел на гравюрах в книгах у гончара Лана, но вот в живую… В живую это было завораживающе, не смотря на запах горящей меди и струй горячего пара, что самоходная повозка щедро раздувала позади себя. А ведь еще, как говорил тот же Лан, в Раудвиле покорили грозу, заставив стихию носить весточки точно отрок-посыльный. И уличные фонари, что по ночам разгоняют мглу, сжигая каменный газ.

Мысли эти разжигали в его пытливом уме приступы детского любопытства.

«Вот бы прокатится, на такой карете без лошадей и возницы.»

Росомаха пошел быстрее. Разыскать бы наконец Хельгу, а там как всемилостивый Велес распорядится.

Ходить скивы привычны сызмальства, потому до города он добрался быстро и еще ярче ощутил его запахи от которых с непривычки наворачивались слезы. В самом же городе парень растерялся. Вот он я, вот он Раудвиль. И что теперь делать? Где искать розововолосую целительницу?

Ну и что, что столица, а все одно — деревня. Люди ходят везде и нелюди. Да и он парень не робкий, нужно найти местного что знает город пуще своей кровати. Расспросить как и где найти этого щеголя и шельму Фалько — единственную ниточку в поисках девушки.

Утро. Работяги из рабочих кварталов вереницей заторопились на заводы. Торговцы продуктовых лавок и магазинов проснулись и открылись еще раньше, чтобы успеть продать свежий хлеб к завтраку. Появились юркие пацанята, продававшие газеты и носившие с собой приступочки, чтобы за медяшку чистить обувь господ. Вот только что то в их лицах было не так. От каждого веяло напряжением, точно Храбр не гость этого города, а лихой человек, за чью голову констебли сулят награду.

Не понимаю причины такого отношения к себе, Храбр смотрел себя с ног до головы. И ни-че-го! свежие раненая рубаха расшитая матушкой, кушак с рядовыми узорами, латные сапоги с ножом в каждом голенище и щегольские линзы темных очков. Уж что-что, а крабов не выглядел хуже других! Иначе — да, но никак не хуже.

Присмотревшись к поведению местных жителей повнимательнее, заметил, что не к нему одному относятся с опаской. Дворфы заглядывают только в лавки к дворфам. Люди подходят только к тем магазинам, где хозяин явно человек. Люди, дворфы, редкий раз общались между собой, а если и общались, то только по большой необходимости, натянуто, словно это плохая актёрская игра и эти плохие актёры вот-вот вынут из-за пояса нож и кинутся друг на друга. А слова нужны лишь для того, чтоб притупить бдительность. И только аслау, наплевав на предрассудки, одинаково охотно общались и с людьми и с дворфами.

Хотя может быть эти аслану были странными, парень за всю свою жизнь встречал их лишь трижды и один раз сейчас.

У моста через реку, что разделяла город на две части, молодой росомаха спросил у паренька-почтальона дорогу к Театру Иллюзий. Мальчишка примерно лет десяти не задумываясь показал ему на остановку, к которой подъезжали конки.

— Доедете до Театральной площади, там еще такой фонтан на ней стоит — баба голая с кувшином в руках — цирк сразу узнаете. Трудно не узнать, господин…

— Спасибо, брат!

Не дослушав его, Храбр с восторгом запрыгнул в первый подъехавший вагончик, запряженный четверкой.

— Да не тот, не тот номер… — прокричал мальчишка в ответ, но росомаха давно его не слышал. Не глядя он отдал кондуктору два гроша. Вздрогнул, когда конка тронулась, принюхался, снял очки, показав всем пассажирам свои звериные желтые глаза, подмигнул красотке, сидевшей на ближнем сиденье, поздоровался со всем вагоном. Увидев лестницу на второй открытый ярус транспортного средства, взбежал туда и уселся рядом с господином в фиолетовом цилиндре.

— А вы любите фокусы, — спросил он попутчика и снова надел очки, чтобы казаться солиднее.

Спустя час, когда конка сделала третий круг по городу, и у него сменился пятый попутчик, притом никто из них фокусы не любил, росомаха разочаровался и решил поинтересоваться у кондуктора, когда они доберутся до Театра Иллюзий.

Конечно кондуктор его огорчил, что он сел в другой экипаж и надо пересесть.

Он пересел и добрался до Театральной площади. Сразу узнал её по фонтану со статуей обнаженной девушки и по огромному зданию Театра Иллюзий. Крыша похожа на шатёр, остроконечная раскрашенная в синюю и красную полосы.

Храбр направился прямиком к главному входу с кассой. Дверь оказалась не запертой и, не смотря на оклики персонала театра, прямиком устремился внутрь здания. На лестнице натолкнулся на того метателя ножей, что видел в Китеже. И он оказался совсем не слепым: злобно смотрел на него во все глаза.

Кто ты и куда идешь? — спросил прозревший слепец.Я ищу Фалько, где он?Хозяина? Росомаха, кто ты, откуда?

Когда Храбр ворвался в коридор, сразу увидел человека в знакомом плаще: он шел к нему спиной вдоль стены.

Стой! — рявкнул Храбр — Стой, артист!

Из-за угла коридора к нему навстречу выскочили двое.

Что ты расшумелся, любезный? — спросил высокий и встал на пути Храбра.

Тот почуял, что эти двое тоже оборотни: барс и саламандра.

Я ищу целительницу Хельгу, — крикнул Храбр вслед фокуснику Фалько.

Тот остановился и резко развернулся к буяну.

С чего ты, скив, решил, что она здесь? И с чего ты решил, что я знаю какую-то Хельгу?Вас видели вместе в Китеже, во время побега и разгрома носорогами площади. Вы скрыли её у себя!

Фалько усмехнулся. Цинично усмехнулся, Прикоснулся пальцами в белоснежных перчатках к краю цилиндра.

Согласен, девушек ко мне не мало приходит, но это не значит, что я каждую должен по имени помнить.Мало не мало, но девушка с розовыми волосами в была Китеже всего одна, — уточнил Храбр и хотел приблизится.

Тот парень, от которого пахло огромной кошкой преградил дорогу:

Ты кто? Храбр из Китежа.Нет никакой Хельги! — сказал оборотень-саламандр с узкими, как у рептилии зрачками и нервно рассмеялся. — И не было никогда.

Росомаха присмотрелся к этим двум перевертышам и понял — связываться не стоит.

Проводите Храбра из Китежа к выходу, — попросил своих странных охранников Фалько.

Барс и саламандра приблизились.

Скив не стал дожидаться, когда его выведут силой, сам последовал вон. На душе было весьма паскудно. Ведь эти господа его обманывали.

На улице, у входа в театр, Храбр снова столкнулся с прозревшим метателем ножей. Подручные Фалько подозрительно повеселели. Метатель курил вонючую папиросу, пустил дым прямо в лицо росомахи.

Не наглей, дедуля! — отмахнулся от клубов дыма Храбр.

Дед заголосил, и начал звать проходивших мимо по площиди констеблям с двумя черными псами на поводках:

Господа, сюда -сюда, этот парень ворвался в Театр Иллюзий, напал на господина Томаса.

Констебли взялись за дубинки, двинулись к Храбра.

Предъявите грамоту, сэр! — прокричал тот, что помоложе.

Скив не стал дожидаться, когда представители порядка подойдут близко и дал такого деру, что даже юркие полицейские псы не успевали за ним.

Храбр пересек площадь, завернул в ближайшую подворотню. За спиной у него раздавался злобный собачий лай. Верные друзья человека догоняли. Оборотень развернулся к псам, частично трансформировав свою руку в звериную когтистую лапу, разбросал прыгнувших на него разъяренных псов. Раздался собачий визг, полный боли и животного страха. На мостовую брызнули бурые пятна, звуки свистков, крики констеблей: «Стоять! Не двигаться!»

Оборотень и не думал подчиняться, помчался в сторону ближайшей заводского забора метра два в высоту увитого по верху гирляндой колючей проволокой и… и с ловкостью ужа перепрыгнул его. Вот только за первым забором оказался второй. Между ограждениями шла полоса земли утоптанной до состояния камня. Изнутри забор был покрыт клочьями шерсти и почему-то очень сильно пахло псиной и подгоревшим мясом.

Но потеряв перевертыша из виду, констебли не прекратили преследования. Один из констеблей остался сторожить снаружи забора отбивая дубинкой мотив по кирпичной кладке, второй вбежал в проходную:

За забор перепрыгнул преступник!Не повезло ему, — посочувствовал молодой парень в форме, дежуривший на проходной и выглянув в оконце на территорию завода крикнул, — Самсон, тут констебль говорит, что какой-то воришка сиганул через забор.

В проходную зашел суровый и, похоже, мучившийся злым похмельем человек с нечесаной бородой. От него разило не только алкоголем, но и псиной и чем пахло больше, еще надо подумать. Лицо псаря вызвало ступор у видавших виды констеблей: разодрано, покрыто рубцами шрамов, рот порван до до скулы, а его зарубцевавшиеся края стянуты серебряными кольцами.

Шего бобби* забыли? (Бобби — жарг. обозначает полицейский, констебль)Мистер, через забор перепрыгнул потенциальный преступник. Немедленно пустите меня в эту зону для досмотра, или привлеку за укрывательство!Ах если прыступник, — старый псарь передразнил констебля — господин бобби может пройти? — и господин Самсон расплылся в улыбке, указывая на окованную металлом дверь. — Токмо напишите бумажку своим родственникам, мол так и так при исполнении служебного долга и экс-сержант Самсон Грюм меня туда силком не заталкивал.

Псарь даже поклонился в издевательством полковнику, а рыжий парень без стеснения засмеялся над полицейским.

Парнишка хотя и был на полтора десятка лет младше констебля, смотрел на него, так сказать, сверху вниз, «черные шлемы» в рабочих районах не сильно любили. Однако спорить не просто не рискнул, даже и помыслить не мог, а потому, проводил констебля за забор завода. Вдвоем они и прошли до следующие проходной, но никого не встретили.

И где преступник? — зло засмеялся парнишка.А где твои злые собачки? — вернул в ответ констебль.

И в самом деле прогуливаясь туда и обратно они не встретили ни одного волкодава.

Лесси кутят приенсла, — рыжий парнишка будто оправдывался перед полицейским. — загляни в их будку, — парень будто сам поверил в придуманный на ходу оправдание. — Чур, твою каску и дубинку я заберу себе.

Псарь заглянул в сарай. Все собаки находились там где он и думал: в узкой дощатой будке и не желали выбираться под ненастное небо. Гурьбой ютились в левой её части, а Лесси, самая старая и злая сука, свернувшись калачиком спала в другой.

Никого, Бобби, как облажались! — с улыбкой подколол он констебля. — Мальчик, знаешь что, здесь на территории завода ему ничего не грозит, а там, на улицах Раутвиля, его еще надо поймать.

Полицейский сделал вид, что не заметил едкого комментария сорванца, однако постарался запомнить его веснусчатую физиономию. Ох не повезёт парню, если тот светится ему на патруле. Однако тот, кто перепрыгнул через забор, все таки ушел, и это странно.

Не съели же они его? — констебль сдвинул черную краску на затылок. Теперь он не знал что писать в рапорте.Кто знает, кто знает… — парень указал ему на бурые темные пятна на заборе, — думаешь откуда они здесь. — подмигнул рыжий, увидев озадаченнось и испуг в глазах полицейского, но решил быть до конца честным. — Может это была кошка, а может и воришка.

Когда рыжий мальчонка и констебль ушли и их голоса больше не слышались, Храбр осторожно выбрался из сарая. Выпустил перепуганных собак и мигом махнул через второй забор на территорию завода. Добежал до стоянки паромобилей и затаился.

Прозвучал гудок,от которого оборотень едва не припустил в штаны. Такой рев мог издавать только монстр, однако, кроме него никто не испугался неведомого рыка, наоборот люди засуетились: кто заходил на территорию завода через проходную, а кто и наоборот выходил. Рабочие громко разговаривали между собой смеялись. Храбр спрятался под парокаретой и думал о том, куда ему теперь податься.

Эй, парень, — окликнул его неизвестно откуда взявшийся мужчина в кепке. — Чего ты тут делаешь? Гудок уже дали! Марш в раздевалку! — и для мотивации приложил его газетой по спине.Я тут первый день, — почти не соврал Храбр и направился к двери корпуса, на который ему указали.Оно и видно. Я старший смены, зовут мистер Спайк, обращаться на «вы», почаще и с почтением, салага. Переодевайся, покажу тебе свое рабочее место.

Зайдя в раздевалку он растерялся. Пахло мылом, дустом, соленым потом работяг. Над головой по потолку до душевой были ли протянуты медные трубы. То что они с горячей и холодной водой Храбр понял лишь понаблюдав за другими работягами, впрочем, подивившись изобретательности и лени аркрумцев: вместо того чтобы топить горячую баню, они заставили кипяток бежать по трубам! Рабочие, прибывшие на смену, подходили к своим ящикам переодевались в робы. Другие, напротив, вернулись из цеха, направились в душевые, откуда валил теплый пар.

Фауст, — похлопал его по плечу мастер цеха. То что это мастер, парень понял по клейноду с печатью завода, который тот носил на толстой цепи. — Идём со мной, я провожу на склад, чтобы ты мог получить форму. А потом покажу рабочее место.Я между прочим хороший кузнец, — сказал Храбр. Поставлю тебя на механический молот, — обрадовал его мастер и добавил. — Работа тяжелая, но хозяин платит сносно. При заводе имеется столовая, о комнате в общежитии уже договорился. Жить будешь как человек.Как человек, это хорошо, — согласился росомаха.

Услышав о таком чуде техники как механический молот, Храбр, который уже хотел было сбежать с завода, решил задержаться. И когда его проводили к молоту. Долго, с восхищением осматривал. Большой и мощный станок стоял в просторном цеху, пропахшем машинным маслом. Рядом со станком ожидали металлические заготовки. Работа тяжелая, но не сложная — клепать некоторые детали для паромобилей. Работать на станке Храбр быстро научился. Да и чему тут учиться, если с металлом он и так знаком с раннего детства и металл «говорит» с ним.

«Останусь здесь, пока не найду Хельгу», — твердо решил он и был этим доволен.

Ближе к обеду к нему подошел парень. Притом, он был на него похож: с темной, коротко стриженной бородкой, жилистый. Вот только выше немного и с голубыми глазами. Он зашёл в цех. Увидел что его место занято другим работником.

Фауст? — сразу догадался росомаха и хлопнул его по плечу.Да, — вытаращил на него глаза парень.Снова опоздал? Как тебя мистер Спайк распекал, загляни к нему. За то, что подвел, он обещал твою голову под молот пустить, — на ходу придумал Храбр.Да, — покраснел, — загляну, — ответил уже тише, опустил голову и попятился к двери.

Храбр усмехнулся в усы. Никуда этот Фауст не заглянет, а наверняка что есть прыти побежит к проходной.

«Неужели господин Спайк настолько суров, что парнишка принял его слова за чистую монету?» -рассуждал Храбр придвинув к молоту новую заготовку.

Паромобиль господина Гелиота Нейджи подъехал к дворцу. То, что это был именно дворец, не трудно догадаться: величественное и большое здание, а вернее это выглядело, как небольшой город в городе: на огромной, главной площади, вымощенной желтым камнем, стоял целый комплекс дворцовых построек. И именно от Королевской резиденции начинались главные улицы Раудвиля. Вместительный сад, парк и въезд окружала высокая ограда в виде виноградной лозы из металла с цветами и гроздьями винограда.

Лоза — символ жизни, символ власти, — пояснял Хельге Гелиот Нейджи. — Сама разросшаяся лоза означает силу и крепость королевской династии, а вот гроздья винограда, это поданные, которых эта лоза питает и взращивает. Но у народа аслау и скив, лоза — символ лживости и вероломства, — добавил он и поправил фрак, который смотрелся на нем, как-то нелепо; обычный пиджак шел ему гораздо больше.

Его супруга, Софи многозначительно взглянула на него. Она была женщиной не лишенной осторожности.

Дорогой, такие разговоры к добру не приводят.Полно, здесь все свои, — оглядел он салон машины и взгляд его остановился на Хельге. — К тому же, это просто помпезный забор и не более того.

Паромобиль инженера-изобретателя повернул к дворцовой стоянке. Там дежурил лакей в бордовой ливрее и шапочке. Увидев на машине торговый знак семьи Нейджи и самого смуглого и беловолосого конструктора, указал место, где можно поставить машину. Нейжи вышел из машины, сам придержал дверку, выпуская из салона супругу и Хельгу.

Лекарша почувствовала некоторое волнение. Вспомнила, как вот в таком вот красивом платье была только на школьном выпускном балу. А сейчас и платье побогаче и гостьи совсем не школьники.

Они проследовали к главным воротам дворца по зеленой ковровой дорожке, которую постелили для гостей от самой стоянки. Дорожки оказалось две ­– вторая вела от стоянки для конных экипажей. Такое деление очень показательно выказывало и деление в обществе Раудвиля.

Конными экипажами пользовались в основном маги, которые считали творение технарей лишь блажью моды и некоторой насмешкой над магической силой. Ведь некоторые изобретения инженеров, могли наравне соперничать с тем, что сотворено было с помощью магии. Обо всем этом в двух словах пояснил Хельге Гелиот Нейджи, до того, как они выбрались из кабины паромобиля.

Хельга заметила, маги даже в выборе одежды старались отличаться от изобретателей. Если среди последних в моде были котелки, цилиндры, пальто с остроконечными воротниками, пиджаки, фраки, брюки. У дам юбки и женские расшитые жакеты и дамские котелки более ярких цветов и украшенные перьями, узкие приталенные платья. Мужчина, особенно дворфы, предпочитали строгие и ровные стрижки в том числе на усах и бороде. То у магов длинные накидки и перчатки всех цветов радуги. пиджаки в пол, плащи, платья с корсетами и пышными подолами. Мужчины-маги избегали покрывать голову вообще каким-любо головным убором. Молодые мастера отращивали волосы до плеч и ниже, и растительность на лице носили лишь те, кто был уже не молод. Магов прибыло немного.

Две эти ковровых дорожки после сходились в одну. Маги и технари сдержанно здоровались, но руки друг другу не пожимали: косой взгляд в сторону оппонента, сдержанное приветствие, ради соблюдения правил приличия, и разговоры ни о чем — это все, чем ограничивалось общение двух этих городских классов.

Дальше все оказалось еще сложнее, Гелиот вытащил из портмоне два пригласительных билета, украшенные золотом и сургучной печатью. А вот у Хельги таких бумаг не оказалось. Девушка искала взглядом своего покровителя, но как назло иллюзиониста нигде не было видно. Неужели придется позориться и стоять у ворот, как попрошайка.

Гелиот заметил нервное поведение Хельги.

— София, свет очей моих, — обратился он к супруге, — не могла бы ты побыть с нашей гостьей тут еще немного, а я пока пойду на приём и может там встречу ее спутника.

— Он мне не кавалер, он мой работодатель, — целительница сделала строгое замечание. Потом прикусила губу, укорив себя за то, что так дерзко обращается к тому, кто, фигурально выражаясь, почти спас ее жизнь и честь в глазах Томаса.

Гилиот, впрочем, никак не отреагировал на резкий выпад девушки. Лишь кивнул своим спутникам, вручил ей пригласительный Софии, а сам быстрым шагом направился к воротам, где дворцовая стража сверяла пригласительные со списками гостей.

— Ты очень импульсивна, Хельга, — мягко заметила София, когда ее муж уже прошел проверку и растворился в толпе гостей. — Я, конечно, ни на что не намекаю, но господин Фалько очень хорошая партия для любой девушки. А хорошеньких девушек в Раудвиле не так и мало.

Хельга осмотрелась, в очередь стояло еще несколько довольно ярких красавиц, наверняка родившихся в хороших семьях и выдрессированных гувернантками, обученных искусству флирта и красивословию.

— София, у меня уже есть избранник. И извини, но я не ищу выгодной партии для себя. Сегодня я уже убедилась, что все эти виконты и прочая знать — закостенелые снобы, не желающие принять то, что женщина может делать что-то лучше и быть в чём-то искуснее.

Хельга припомнила сегодняшнюю встречу с виконтом Августом Крайтоном; ничего не заметила кроме напыщенности, самолюбование, эгоцентризма, помноженного на его идиотскую теорию.

София сдержанно улыбнулась, при этом не один мускул на её лице не дрогнул. Умела эта женщина скрывать свои истинные чувства и мысли.

— Мужчины — они как дети. Быть во всем первыми им льстит, и они ничего не хотят менять. Им так привычнее. Но, должна заметить, за плечами каждого великого мужчины стоит не менее великая женщина, которая сделала своего избранника таковым.

— Раннее средневековье! Венец шовинизма! Меня за мои знания и навыки кучка фанатиков уже хотела сварить в масле, но это там, в землях Скив. Здесь же народ совсем другой, — она кивнула на толпу богато одетых гостей двора. Утонченный, образованный! Думаю, не опуститься до такого варварства. Они выберут костер или четвертование, а может гильотину.

Девушка невесело усмехнулась собственным рассуждением, а вот лицо Софии и без того бледное от пудры, приобрело зеленовато-серый оттенок.

— Ты преступница? За что тебя хотели сварить? — она спросила полушепотом, прикрывая губы белым веером.

— За то, что спасла мальчика от мачехи-отравительницы. А пердуны-старейшины увидели во мне жрицу какого-то Чернобога. Медицину от черной магии отличить не могут, фанатики в балахонах.

— И как же ты спаслась? — взгляд Софии источали ужас и благоговение.

Позади них послышалось цоканье металлических набоек по каменной мостовой, и женщинам пришлось прервать разговор. София непроизвольно отошла от Хельги, словно боялась, что их могут случайно обвинить в знакомстве. На счастье обоих, подошедшим оказался иллюзионист Фалько. Глаза у него были чумные, а губы от напряжения вытянулись в тонкую полоску.

Хельга, я просил тебя появится во время! Это приём во дворце! Я не могу выступать без ассистентки! Если бы ты не появилась то… — что именно «то…» он договорить не решился.

Только бросил взгляд на Софию, извинился за то, что ворвался в их беседу так неожиданно и, подставив локоть Херьге, пригласил продолжить беседу внутри дворца королевской четы. После чего все трое прошли контроль дворцовой стражи.

Вскоре к ним подоспел и господин Неджи, мягко подставив локоть для своей супруги. Он хотел было завязать разговор с Томасом и Хельгой, но фокусник учтиво отказался, сославшись на то что им с Хельгой еще предстоит готовить номер, а времени не так уж и много.

Небольшая комната уже содержала в себе все нужны для будущего представления. Большое зеркало в человеческий рост в деревянной резной оправе, столик с реактивами, клетку с белым кречетом, перья которого отливали металлическим блеском. Вот только Хельга иФалько не репетировали, и девушка до конца не знала, что ей предстоит делать. Но как ни странно, этот вопрос нисколько не беспокоил и её компаньона.

Просто стой и улыбайся. Когда нужно, я покажу что нужно подать или наоборот, убрать,- пояснил он, методично перекладывая на кофейном столике на колесиках ингредиенты, баночки и втирая в руки какую-то мазь.То есть, по твоему, я просто смазливая кукла с обязанностями подай-принеси и уйди-не мешай? — Хельгу начинало откровенно залить такое отношение со стороны Томаса.В данный момент, да, — он и ухом не повел, хотя точно распознал угрожающие нотки в голосе девушки. — У тебя много других талантов, поэтому я и помог тебе в трудную минуту. Но сейчас мне нужен не талант, а твоя красота. Ты видела гостей которые пришли на мероприятие? Почти все из них давно женаты, а семейное счастье легче всего разбить обыденностью и бытом брака. Выйди в центре зала, они будут меньше смотреть на мои манипуляции и больше созерцать тебя. Так понятно?

Томас вроде как и подтвердил обидное предположение Хельги, следом похвалила за красоту и тут же объяснил, для чего нужны именно красивые ассистентки. Уродиной Хельга себя никогда не считала, даже наоборот, но лишние упоминание из мужских уст льстит любой женщине. Стоит ли говорить, что она согласилась, да и был ли у неё выбор.

Ты хочешь шоу? Ты его получишь! Только потом не жалуйся, что никто и не запомнил в чём состояли твои фокусы. А, да, и все расходы за то, что я сотворю с платьем тоже ложатся на тебя. Деньги, которые ты мне выделил, считай их благодарностью за мою помощь, — Хельга нахально закусила губу и подмигнула мастеру.Паевые, так, если ты сумеешь справиться с задачей, — принял её вызов иллюзионист.

Девушка сдернула с волос приколотую на шпильке вуаль, расправила волосы так, чтобы они ниспадали с плеч, как струю водопада. Схватив острый ножичек с кофейного столика девушка ловко рассекла пару сантиметров шва возле декольте, освобождая грудь из тисков корсета, так что это было за гранью добра и зла. Развернула объемную юбку так, чтобы разрез, сделанный сзади для удобства ходьбы, слегка нескромно открывал девичью коленку в белых чулках с алым бантом, который в иных обстоятельствах мог увидеть лишь избранник.

Фалько стоял как вкопанный, пристально смотрел на неё, потом сказал:

Поздравляю, Хельга, ты меня удивила. Так,что первый пункт нашего договора выполнен.

Девушка навела последние приготовления, хмыкнула про себя отметив, что высокородный дамы ещё и благодарят ее за пыл мужчин, который она разожжет в них и который они выместят на своих супругах на семейном ложе.

Чем это пахнет? — вдруг встрепенулся фалько оторвавшись от мелких приготовлений.

Девушка оторвалась от зеркала и принюхалась прикрыв глаза для большего сосредоточения. Воздух и вправду был пропитан приятными тонкими ароматами.

Персик маракуйя и… — она старалась угадать ароматы…И мята. — дополнил ее предположение Томас, а затем прикрыв глаза, точно ищейка, вдыхая воздух носом степенно направился в ее сторону. — Хельга, это ведь от тебя пахнет. Откуда такой тонкий парфюм?

Хельга озадачилась, духами в Раудвиле она обзавестись не успела.

Зал для приема сиял великолепием. Гости сбивались в небольшой стайки, что-то обсуждали между собой. Молодые, стройные официанты в фраках разносили на подносах напитки. Разнообразные закуски, сладкие, мясные и рыбные стояли на фуршетном столе. Заморские и гости, приглашенные по знаменательному случаю именин молодого короля, приносили богатые дары, целовали руку в королеве регенту заверяли в вечной дружбе.

Наверное только для девятилетнему мальчику, которому через несколько лет еще только предстоит одеть на себя корону Великой Империи эти слова казались и искренними. Все же остальные прекрасно понимали — это лишь правила игры.

Ближе к исходу десятого часа, поток искусной лести был закончен.

Фалько указал имениннику на центр зала, куда все те же официанты вынесли два высоких зеркала. Публика встала ближе к стенам, чтобы дать иллюзионисту простор для творчества.

Хельга начала отвлекать публику. Уж что-что, а эпатировать публику Хельга умела с тех пор, как ее бюст перестал умещаться под детским топиком.

Фалько взяв Хельгу под руку вышел к зеркалам и начал:

Сегодня, в славный День рождения молодого императора, — он поклонился мальчику лет девяти, восседающему на слишком большом для него троне, который светился от счастья, — Я и моя помощница, — он указал на Хельгу, хотя в этом не было никакой нужды. Именитые графы, виконты, зарубежные послы и просто гости откровенно разглядывали молодую розоволосую девушку. И если мужчины это делали с плохо прикрытым вожделением, то женщины с откровенной завистью.

Иллюзионист дважды хлопнул в ладоши и газовые светильники, что освещали дворцовый зал, притухли, создавая таинственный полумрак. Хрустальные люстры над головами наоборот вспыхнули еще ярче, освещая импровизированную сцену.

Ростовые зеркала, в богато украшенных деревянных рамах, были установлены спинками друг к другу, между ними небольшое небольшое пространство и для того, чтобы показать что их ничего не связывает. иллюзионист провел между ними рукой.

Молодой император, королева регент, — Фалькао обратился к хозяевам торжества. — попрошу вас стать каждого перед своим зеркалом.

Его просьба была удовлетворена: мальчик с плохо скрываемым волнением смотрел на своё отражение, теребил гарду сабли, а его бабушка без интереса смотрела на свое отражение. Иллюзионист продолжил:

Зеркало одно из древнейших изобретений. Оно есть в каждом доме. От маленьких оловянных, в домах простого люда, до больших серебряных, что используют для предсказаний звездочеты ее Величества. И в этом, согласитесь, в этом отражении есть какая-то непонятная магия, неосязаемая, но определённо есть. И сейчас мы все к ней прикоснемся. Сейчас гости увидят не магию, но Чудо! — произнес он для гостей, и обратился ко всем, для кого и было предназначено это представление. — Император Генрих и королева Мария пожалуйста протяните руку и прикоснитесь к собственному отражению.

Мальчик протянул руку сразу. Королева медлила несколько секунд и только потом с явной неохотой или даже скукой прикоснулась к гладкой поверхности. Как только и её старческая, морщинистая рука коснулась зеркала. От прикосновения по стеклу разошлись круги, точно она коснулась отражения в воде. То же самое произошло от прикосновения молодого принца и тот в легком испуге отдернул руку. Но через мгновение вернул пальцы на место.

Гладь на стеклянной глади улеглась.Все присутствующие, что смотрели не на Хельгу, представление, ахнули. Раздался восхищенный шепот и было отчего, отражение молодого принца стало изменяться. Там он начал расти и мужать. Прошло пару секунд и из отражения на всех смотрел не мальчик, а юноша лет семнадцати с уверенным, даже жестким взглядом, с не густыми бакенбардами пшеничного цвета. Еще секунда, и отражение снова изменилось, явив молодому принцу и гостям уже взрослого мужчину лет двадцати пяти. Он не был отражением мальчика, принц из-за зеркалья обладал собственными эмоциями и сейчас с улыбкой смотрел на маленького себя.

С отражением королевы происходило противоположное. Её отражение молодело, морщинки на лице разглаживались и исчезали. Через пару тактов сердца, казалось, что исчезли пара лет её вдовствования. Еще пару мгновений и из зеркала на зал смотрела юная девушка с золотистыми волосами, летами не старше Хельги.

Гости перешептывались, задавая восхищенные вопросы. Удивлены были даже маги. Магия может расплавлять огнем скалы, обращать реки вспять и насылать ураганы. Но не один из мастеров магии не мог отматывать время вспять или обратно. Ведь время не подвластно даже могучей магии.

Фалько подошел к зеркалам, стоявшим параллельно друг другу и повернул их лицом к гостям так, чтобы они образовывали единое зеркальное полотно, разделенное только рамами. Отражения принца и королевы-регента никуда не исчезли. В зеркале стоял повзрослевший короля Генри и молодой королевы Марии, сбросившей минимум полсотни лет, счастливо улыбались гостям и своим оригиналам.

В зале некоторое время царило молчание.

Фалько хлопнул в ладоши и оркестр, расположившийся на балконе под потолком зала, заиграл быстрый мотив. Кроль из отражения протянул руку королеве регенту из соседнего зеркала и они закружились в быстром вальсе.

Настоящая Королева Мария, та что в преклонных годах протянула руку внуку и маленький король Генри повторил движения своей копии из зеркала.

Первым, эмоции высказал молодой император.

Маэстро Фалько, это это было восхитительно! — мальчик хоть и смотрел на иллюзионисты снизу вверх и говорил лестные слова, но даже в этом чувствовалось его величие.

Он прекрасно знал свою ступень в иерархии, а слова были похвалой но никак не восхищением. Настоящий юный император. Но ещё более настораживало то, что мальчик был весьма любопытен и пользуясь своим положением, желал чтобы маэстро раскрыл секрет фокуса.

Я обошел зеркала, но ничего не нашел. Скажите, как вам удалось провернуть этот фокус? — поинтересовался коронованный мальчик.Фокусники никогда не выдают своих секретов, — с улыбкой, но в тоже время как бы в шутку ответил Фалько. Было видно, что ему крайне не хотелось раскрывать все карты спрятанные в рукавах.Маэстро я настаиваю! — тоном не терпящим возражений произнес юный король, который все еще оставался просто любопытным мальчишкой.

Иллюзиониста спасла вклинишаяся в разговор королева-регент.

Генри, пусть чудо останется чудом, — сказала королева Мария и сдержано улыбнулась. — Господин Фалько сделал главное: он смог удивить, поразить, дать пищу для раздумий и восхищения. Согласись, остальное не так уж и важно. Спасибо вам господин Фалько за кратковременную молодость, что вы мне подарили. Веселитесь, развлекайтесь. сегодня такой прекрасный вечер!

После этих слов королева Мария взяла под руку своего любопытного внука, и они отошли к другим гостям, позволив Томасу и Хельге облегченно выдохнуть.

Томас, свою очередь подставил локоть Хельге, и они направились к фуршетного столу. Гости танцевали, выпивали, кушали дорогие яства, попутно прославляя именинника и желаю ему многие лета на престоле.

Вечер продолжался, и компании разделялись по интересам, занимая в беседки в цветущем саду при дворце. Пары устремилась в глубь живописного сада.

Хельги было не интересно заводить новые знакомства, тем более с кем-то флиртовать. Она вместе с Фалько проследовала к одной из беседок, где сталкнулась большой группой людей. Все они слушали одного рассказчика. Хельге тоже стало интересно послушать и она подошла ближе.

Невысокий кряжистый офицер с густой бородой до пояса сидел в окружении господ давно слушающих и его рассказы. Он выглядел весьма импозантно, а борода придавала ему суровый вид, несмотря на относительную молодость. Недолго послушав его рассказы, Хельга вникала в суть рассказа: офицер прибыл в северных рубежей Аркрума, где на границе именуемый Медный стеной проходил службу, защищая спокойную жизнь подданных ее величества и диких обитателей двух северных гряд уходящих на север до самого моря демгерд и именуемых тропой троллей.

Тропа троллей суровое место, постоянная вьюга, мороз, снег превращает закаленную сталь в хрупкий, будто стекло, металл, не дает согреться даже у масляных очагов Медной стены, — он прервался на середине, смакуя момент минут своей минуты славы и перехватив нарядно украшенную саблю, которую держал перед собой, продолжил. — Но не это самое страшное, а то, что живет в этих проклятых всеми богами мира камнях. Дикие скивы-оборотни, привыкли считать эти скалы своими, и мы, слуги короны, офицеры империи и орден имперских магов напоминаем им, кто в этом мире сильнейший. Они звери! Дикие, необузданные! И хоть и могут обращаться в людей, но предпочитают человеческому облику ипостась белых горных кошек. Затем, офицер погладил меховой воротник платинового цвета в черных пятнах и произнес уже с усмешкой, — И из них получаются довольно неплохие воротники.То есть этот воротник из оборотня? — одна из придворных дам прикрыла рот веером, то ли в ужасе то ли в благоговея.Да, — ухмыльнулся довольный произведенным эффектом офицер. — Потрогайте какой мягкий и пушистый подшерсток.

Злоба и ярость окутали сознания Хельги. Она вышла на шаг вперёд остальной толпы и смотря прямо в глаза офицера с Медной стены, задала вопрос:

Значит вы утверждаете что дикари они? А не пробовали ли вы в качестве трофеев, брать, например, не шкуру когда-то принадлежащие человеку, а уши, выкалывать глаза, для того чтобы забальзамировать их? — Хельга сжимала кулаки, наблюдая, как самодовольная улыбка на лице офицера сменяется презрением.Они дикари! Они убивают наших солдат как куропаток, прямо на посту, появляясь из тени. Они приносят в дома их матерей траур и слёзы! О том, что они дикари, говорит лишь один факт: никого из тех, кто погиб на Медной стене не похоронили в открытом гробу! Я сам провожал еще молодых, безусых юнцов, в последний путь и проклиная каждого из оборотней. Женщин, которые рожают этих чудовищ, детей, которые подрастут и станут безжалостными убийцами! Никого из них щадить нельзя, потому что они истинное зло!

До этого плотно набитая людьми беседка опустела. Гости отпрянули в сторону от Хельги, будто от чумной нищенки, неизвестно как проникшей на королевский прием. И что самое горькое, Томас последовал их примеру, отстранившись от своей ассистентки. Однако эта вещь придала Хельге сил сражаться, пусть в словесной, но дуэли. Перепалкой это уже было назвать никак нельзя.

Значит эти дикари пришли в горы, вероломно вторглись на тропу тролей и без причины начали нападать на доблестных солдат короны, что охраняют северные пределы империи. Я вас правильно поняла? — гнев бушевавший внутри девушки застилал глаза, но усилием воли она подавляла его, дабы сохранить сознание в холодной сосредоточенности.

Нет, простыми словами до него не достучаться, нужно поймать за язык, разговорить, чтобы он сам сознался признавшись в собственных грехах. Одно то, что он похвалялся шкурой убитого врага, которую носил как воротник, в глазах Хельги уже стоило того, чтобы примерить на его высокородный шею пеньковый галстук. Вот только остальное толпе да, а это была именно толпа, а не посиделки высокородных утонченных господ, это казалось подвигом но никак не зверством.

Нет скивы всегда жили там. Всегда нападали, когда возводились северные пределы. Они гибли сотнями, по варварски идя на убой имперских магов и даже когда Медная стена была достроена, они не перестают тешить себя идеей, что могут победить империю. Я же вам говорю, что они жестокие, безнравственные, готовые ударить в спину, но всего лишь глупые дикари.

Разговор на высоких тонах продолжился, привлекая все больше внимания к их перепалке. Народ уже не помещался в беседке и теперь она была окружена слушателями, которым не досталось место внутри. Однако громкость, с который велся разговор, не мешали им слышать каждое слово пикирующих.

И тем не менее в беседке нашлось место еще для двух человек. Вернее вошедший раздвинул толпу, освобождая место для себя и официанта с подносом, что следовал за ним. Один из господ протянул было руку к бокалу с игристым вином на подносе официанта, но вошедший, судя по наградам и петличкам, офицер перехватил руку отрицательно покачал головой.

Альберд? — седовласый мужчина, которого осек вошедший офицер, непонимающе посмотрел на него.Нет, Гарольд, не трогай, официант мой и вино моё. Поймай собственного официанта, а мой провиант не трожь, — потом он обратился уже к сидящему офицеру в меховом воротнике а где там явно не по погоде в эту июльскую ночь. — Как интересно, согласись Дэмиан! Продолжайте, продолжайте. Не хотел вас отвлекать от столь жаркой дискуссии.

Офицер в меховом воротнике, которого звали Демианом, осекся, стушевался под пристальным взглядом вошедшего офицера. Но Хельге это было неважно, сейчас она почти подловила его, ещё немного усилий этот горько пожалеет о том что открыл рот при свидетелях.

То есть вы называете людей дикарями только за то, что они защищают места где они живут с незапамятных времен, где родились, где упокоились их предки? Представьте, что в Аркрум придет кто-то сильный, кому ни офицеры Короны, ни рыцари, ни маги не могут противостоять. Слуги ее Величества будут биться из последних сил, не жалея себя ради того, чтобы подарить еще один день из жизни своим детям. И тогда вы будете самыми глупыми варварами. Представьте что с вас, офицера погибшего храброй смертью, сдерут кожу и будут похваляться ею.Это угроза Короне или мне лично? — нехорошо так оскалился офицер. — Хотя это не важно, была бы мужчиной я бы давно уже вызвал на дуэль. Думаю тайной полиции стоит разузнать поподробнее почему вы так защищаете этих животных? Я не видел вас раньше при дворе, откуда вы?Из дремучих лесов Скив, — Хельга не стала рассказывать, что является родом вообще не из этого мира. — Пусть недолго, но я жила среди них, и ваши рассказы с фронта лишь страшилки наподобие тех, которыми няньки пугают избалованных детишек призывая к послушанию.

Офицер, находившийся на всё это время на грани, сейчас будто получил пощечину. И если бы не Хельга, он бы наверняка заработал авторитет в кругах местной знати, получил несколько приглашений на ужин или приём, а может быть ему удалось найти для себя выгодную партию. Пока еще он не нашел для себя избранницу по статусу и душе, так что свадебных колец на его пальцах не было. Вот только ему не посчастливилось встретить розоволосая целительницу, которая в словесной дуэли была с ним на равных и, что самое отвратительное, после каждой фразы всё больше осуждающих взглядов подало на Демиана.

Офицер с личным официантом, вопреки этикету, счел нужным вмешаться. Хельга и не заметила, как он раскурил трубку и сейчас выпуская клубы пряного дыма, задал вопрос раскрасневшемуся от эмоций Демиану:

Дэмиан, друг мой, я хоть и служил на восточных рубежах, но много слушал тех, кто сталкивался с северными дикарями. И все они как один утверждают, что если убить оборотня в животной ипостаси, то после смерти его тело меняет облик на человеческий. А ты сказал, что у тебя на плечах шкура оборотня, поясни пожалуйста, — Альберт хоть и назвал его другом, но улыбка на его устах говорила, что не всё в рассказе защитника Медный стены гладко.

Хельга призадумалась. Она и в самом деле не знала и таких подробностей. Стыдно ей как медику, или наоборот хвала, что не удалось сталкиваться с мертвыми оборотнями. Благо пока все операции заканчивались успешно. Но ведь она могла поинтересоваться у старого ведуна Пересмысла о таких деталях и тогда разделала бы заносчивого офицера и ещё в начале спора поставив на его карьере жирную точку. А теперь этот щеголь с трубкой и личным официантом хоть и помог ей, но отобрал право лично макнуть в грязь лжи этого белоручку.

Дэмиан улыбнулся. Нехорошо так улыбнулся, даже скорее оскалился. Было видно, что этот вопрос Альберта не загнал его в тупик, а наоборот подарила несколько козырей в беседе.

Ты прав, если убить варвара, он становится человеком, — он сделал паузу накаляя интерес и провел рукой по платиновому меху в черных в пятнах. — Вот только штука в том, чтобы сдирать шкуру с оборотнем пока тот еще жив.

Раздались вздохи женщин, слишком ярко представивших себе картину этого действия. Демиан красовался, чувствовал себя на коне; он как бы сделал и помощницу иллюзиониста и давнего соперника. Вот только все это было ложным предположением.

Хельга улыбнулась ему. Дурачок, он так желал победить в этой дуэли, что выкопал для себя могил, а затем утыкал кольями, превратив в волчью яму.

Услышав из первых уст о том, что защитник северных рубежей не более чем палач никто не высказался, однако взгляды говорили красноречивее любых обвинений.

Демиан их пока не замечал. Через несколько минут, когда кураж спадет, он горько пожалеет о своих словах. По крайней мере так думала Хельга, однако ждать горечь и раскаяние не пришлось.

Вот значит как, Демиан Ллит, — из-за спин слушателей раздался негромкий голос который, впрочем усилил гробовое молчание, помешав лишь стрекоту цикад в королевском саду. — Видимо зря Корона послала вас охранять северные рубежи. Вы искусный воин, в этом нет сомнения, но только ваш талант понапрасну тратится в промозглый в скалах Медной стены. Начальник тайной полиции давно жаловался мне на отсутствие действительно умелых палачей. Думаю в ближайшее время вам придется сменить голубой китель защитниками одной стены, на чёрный, которые носят офицеры тайной полиции.

До недавнего времени защитник Медный стены, назначенный только что в палачи, побелел. Румянец от ярости с растаял на его лице.

Народ решил разойтись. Никому не хотелось находиться рядом с тем, кто возможно будет мылить твою верёвку или вырывать ногти с мясом, добиваясь признания.

Тайная полиция занималась не только разведкой и контрразведкой, в их канцелярии служили мастера широкого профиля, в том числе и палачи. Причём им не нужны серьезные поводы, чтобы взять под стражу высокородных господ, что уж говорить про простых подданных ее Величества. Зная о том, что, возможно, слова твоего недруга и клеветника легли на добротную почву, приведя тебя в чертоги канцелярии, как-то неохота вести праздные беседы и распивать на брудершафт вино с возможно будущим твоим палачом.

Народ расходился, а Хельга смотрела на Демиана с торжествуя. Хотя он безусловно заслужил ту награду, что получил из уст королевы-регента. Ей было откровенно брезгливо видеть, как недавно окрыленный собственными деяниями убийца примерив позорное тавро спрашивает жалобным взглядом: «За что?». Так и не поняв причины и не раскаявшись. Ничего, у него будет ещё время переосмыслить свои поступки, а может быть и, если конечно повезет, покаяться в них хотя бы перед богом.

Так говорите вы скив? Интересную ассистентку привёз с собой прощелыга Фалько, — Альберт взял с подноса последний бокал с игристым вином и протянул его Хельге. Девушка расценила это как повод для знакомства, да и грех было отказать тому, кто пусть отобрал у неё лавры победительницы в словесной дуэли, но помог выиграть. — Альберт Кроу. Майор Короны его Величества.

И всё? — улыбнулась ему Хельга с легкой долей флирта. — Не виконт, не граф, не герцог. Просто майор короны его Величества? Держались вы как младший брат короля, когда осекли того господина, протянувшего руку за вашим бокалом, — девушка строила глазки, офицер был сейчас весьма кстати, хоть и хромой на одну ногу. А ей, как девушке, так не хватало мужского внимания, а не просто раздевающего её сального взгляда.Просто моё, — улыбнулся Альберт и тоже подмигнул. — Пока это просто моё, а в будущем… — впрочем что в будущем он не договорил, а просто поставил локоть и Хельга взяла его под руку. Так было и проще передвигаться на высоких каблуках по мощеным камнем аллеям королевского сада во время прогулки. И что уж скрывать, тепло и приятно.

Альберт подозвал официанта, следующего за ними с пустым подносом безмолвной тенью, положив на поднос серебряную монету, поблагодарил за службу. Тот непонимающе посмотрел на него, про такую вещь как чаевые, тем более в целый серебряный, разносчик напитков в белом фраке и помыслить не мог.

Хельга не поняла, был ли этот жест обусловлен ее компанией и кавалер пытался произвести впечатление, или же и в самом деле был благодарен и щедр, но этим действием он вызвал к себе еще больший интерес.

Они гуляли по аллеям сада, усаженными по бокам подстриженными симметрично кустами, которые цвели нежно голубыми кистями мелких цветов, источая медовый аромат, смотрели на мигающие на аквамариновом небосводе звезды и вели непринужденную беседу.

Альберт показался Хельге интересным собеседником. Храбр был сейчас далеко и её внутренние чертята, подогреваемые хмельным вином, нашептали, что может стоить наконец забыть этого красивого оборотня с желтыми глазами, ведь возможно они никогда больше не увидятся, а тут рядом боевой офицер, молодой, украшенный шрамами и серебром редкой седины в волосах.

Целительница уже была готова сдаться. Отсутствие мужчины сильно влияло на ее настроение, молодой организм требовал любить и быть любимым. Она, как врач, это прекрасно знала, однако не позволял себе и мысли о банальный встречи на одну ночь… до этого момента. И пусть это будет лишь единожды, без планов на брак и семью, но черт возьми, она его хотела!

Они свернули за угол, гуляя по лабиринтам из живой изгороди. Вдруг недалеко в слабо освещенные луной кусты, метрах в десяти перед ними, затряслись и раздался сдавленный мужской стон. Альберт схватил рукоять сабли и потянул ее из ножен. Однако Хельга положила руку на рукоять так и не оголенного оружия, звонко засмеялась, (хмель ударил в голову), и подмигнула своему кавалеру.

Ты не видишь, Альберт, у кого-то вечер определенно складывается лучше чем у нас, давай не будем им мешать? — девушка вдруг приняла твердое решение уединиться, схватила офицера за рук,у потянув в другую сторону вдоль изгороди растительного лабиринта.

Однако с таким успехом, она могла попробовать сдвинуть с места королевский замок, но не Альберта. Он стоял как вкопанный не сводя взгляда с кустов и не убирая руки с рукоятки сабли. Кажется это был один из синдромов, которые военные привозят с фронта вместе с трофеями. Хельга не выдержала и едва ли не прокричала:

Альберт, дайте людям спокойно потрахаться! Пойдем!

О-о-о да! Эти слова возымели действие, офицер смотрел на свою спутницу ошарашенно, но постепенно улыбка расползлась по его лицу и он одним резким движением задвинул шпагу назад. Развернулся, желая проследовать за Хельгой.

Кусты вновь затряслись, раздался мужской стон, однако теперь он был полон боли. Не щадя себя и продираясь сквозь поросль живой изгороди на тропинку перед ними выбрался исцарапанный и весь в лохмотьях мужчина. Из его головы текла кровь, а лицо было расцарапано настолько сильно, что даже будь он незнаком Хельге, она вряд ли смогла бы его узнать.

Альберт! — отхаркиваясь кровью прохрипел бедняга. — Сюзанну ПОХИТИЛИ!