Хозяйка Мертвой воды. Флакон 2: Пар, моторное масло и магия

Глава 17 Побег

Багряные всполохи, обуявшие Дартшир, спали. Огонь, словно рыжий лис пробравшийся в курятник, метался, пожирая усадьбу, и остановить стихию оказалось непросто. Черным мундирам в эту ночь пришлось стать огнеборцами. Заря алела на востоке, разгоняя сумрак, частично выгоревший особняк едва тлел, а вокруг носилась взбалмошная прислуга, и уставшие после боя со стихией Черные мундиры.

На бортике высохшего фонтана сидели трое. Виконт Август Крайтон, у которого было сажей перепачкано лицо, виконт Оливер Хилл, не участвовавший в тушении пожара, а потому выглядевший опрятно, и сквайр Чарльз Армстронг, нянчивший вспухшие от волдырей руки.

— Рассказывайте, — приказал Серый кардинал.

— Операция закончилась. Госпожа Хельга приказала следить за прооперированным констеблем, тот мог очнуться и одурманенный эфиром, повести себя неадекватно. Сама же она осталась в операционной чистить инструмент.

В объяснение вклинился камердинер Крайтона.

— То есть мисс Хельга осталась чистить инструмент, вместо того чтобы свалить это на вас? — в голосе Хилла сквозило недоверием.

— Его нужно было успокоить и, если понадобится, обездвижить, чтобы не разошлись швы, — не повелся на провокационный вопрос Чарльз.

— Продолжайте, сквайр, — Распорядился Август Крайтон, удовлетворенный ответом.

— К сожалению, я забыл взять с собой эфир для снятия болей пациента и потому попросил мистера Храбра Никитича принести его от мисс Хельги. Его долго не было, забеспокоившись, я отправился в операционную сам. В подвале газовые рожки были потушены и резко пахло эфиром. При любом необычном случае ваша инструкция предписывала…

Высокий и статный Чарльз в присутствии Вэйлизского Дракона выглядел как пес, который напрудил лужу на хозяйском ковре. Это было противно и неприятно, но того требовала ситуация.

— Я знаю, что предписывает инструкция! — оборвал его начальник Тайной полиции. — Что было дальше?

— Мистер Норрингтон взял несколько человек и пошел посмотреть. Мне велев оставаться с вашими людьми. Спустя минуту, произошел взрыв, а остальное вы знаете.

Оливер Хилл вновь вклинился с вопросом.

— У вас есть предположение того, что могло произойти? Нападение? Побег? Диверсия? — крохотные водянистые глаза камердинера пронзали насквозь, ища намек на ложь.

— Ну там было темно, — неуверенно начал Чарльз — Возможно мистер Храбр разбил бутыль с эфиром, он весьма летуч. Госпожа Хельга и мистер Храбр могли надышаться испарениями и потерять сознание.

— А по поводу пожара? — Не желал отцепляться Хилл.

— Эфир не только летуч но и горюч. Любая искра, или открытый огонь могли привести к пожару.

— А бочки с Мертвой водой для мистера Гелиота Неджи находились неподалеку. Насколько мне известно, она тоже является весьма горючей субстанцией. Так? — улыбнулся Хилл. Нехорошо так улыбнулся.

— На что вы намекаете? — побагровел Армстронг. Его маска робости и покорности посыпалась от неожиданного провокационного вопроса.

— После гибели госпожи Хельги ее прямым приемниками являетесь вы и мистер Вильям Стоун. Вам была выгодна ее смерть, а это мотив! — нехорошая улыбка Хилла растянулась еще шире. — Предлагаю пригласить сквайра Чарльза Армстронга на Чабеер стрит для, так сказать, более обстоятельной беседы.

Чарльза слабо терзали упреки совести, ведь помогая бежать Хельге, он действовал против Империи, но он и помыслить не мог, что одно лишь подозрение в соучастии может обернуться печально уже для него.

— Сэр Армстронг, Тайная канцелярия, пока, не имеет к вам вопросов, — сквозь зубы процедил Август Крайтон. — Но будьте добры, в ближайшее время не покидать своего поместья и столицы.

Хилл хотел было что-то ответить, но Крайтон осадил камердинера, указав тому пальцем в небо. Он, увидев плывущий в вышине ало-лиловый дирижабль, прикусил язык и тут-же сорвался с места с непривычной для лорда прытью. Стратостат в цветах правящей династии плыл в сторону поместья и, судя по лицам Августа Крайтона и его камердинера, для них это не сулило ничего хорошего.

Чарльза оставили, наконец, в покое, но он так и сидел на каменном бортике сухого фонтана. Ноги не слушались, подкашивались от нервной дрожи. Он прошел две войны, видел смерть, сражался за жизни раненых бойцов с переменным успехом, но никогда так не боялся, как во время разговора с Крайтоном. Не за себя, а за молодую жену и новорожденную дочь. Ведь к семьям обвиненных в измене нет жалости и сострадания.

Цокот копыт по брусчатке и ржание взмыленного коня вывели его из ступора. Чарльз поднял голову и увидел своего первого пациента — виконта Альберта Кроу. Узнать его удалось не сразу, офицер Его Величества сильно поизносился с их последней встречи перед гонкой. Его лицо заросло щетиной, скула имела лиловую припухлость от ушиба, а от него самого и одежды смердило кислой немытостью и тяжелым духом беспробудного пьянства.

Подтверждая умозаключения Чарльза, Альберт ничком свалился с коня едва тот остановился. И если Чарльза ноги не держали от пережитых эмоций, то Альберт не стоял на ногах, силясь залить вином горе от потери любимой. Офицер грязно выругался и, понимая свое состояние, даже не пытаясь встать, он подполз к знакомому и оперся спиной о бортик фонтана. Теперь от него разило так, что вышибало слезы, а Альберт и не думал останавливаться: достал бурдюк и прилично приложился к его горлышку.

— Теперь и мисс Хельги не стало, — с горечью произнес он глядя пьяными глазами на скудный дымок над выгоревшей частью усадьбы. — Может ну его, а?

— Что «ну его»? — не понял Чарльз.

— Сначала Диана. Теперь Хельга и Храбр. Лучшие, любимые, правильные люди уходят. Может и нам тут незачем задерживаться. — спьяну рассуждал он но Чарльз заметил красные борозды на шее, наверняка Альберт примерялся к конопляной веревке. Но вслух замечать этого не стал.

— Сегодня намечена казнь пойманных бунтовщиков и всех причастных, ты помнишь, Альберт? Тебе надо выглядеть достойно, — произнес Чарльз, указав вспухшими от волдырей руками на мундир что зиял подпалинами.

— А смысл? Никого не подпустят к эшафоту ближе чем на тридцать шагов. Так что смерть Дианы и останется не отмщенной. У меня просто нет возможности отомстить ублюдку Ноксу, — махнул рукой и вновь приложился к бортику с пойлом. Чувствовалось как горьки для него собственные слова.

— Возможность есть всегда, — твердил Чарльз Армстронг что-то выуживая из-за пояса.

Шипя от от ожогов Чарльз наконец извлек кожаный сверток треугольной формы и бросил его на колени Альберта опрокинув бурдюк с вином. Опустив веки он хотел было возмутиться из-за пролитого вина, но смутно разглядев с пьяных глаз очертания кожаного свертка вопрошающе уставился на ученика Хельги.

— Это то о чем я думаю?

— Кожа немного подгорела когда я вытаскивал прооперированного констебля, — он указал на свёрток — но кажется он вполне себе рабочий. Пусть останется у тебя на память о храбрости, кажется вы неплохо ладили. Так-что приводи себя в порядок, побрейся наконец причешись. — ответил Чарльз.

Говорить о том что ни Хельга, ни Храбр не погибли в том пожаре, он не собирался. Да, он сдружился с виконтом Альбертом Кроу, но этого недостаточно чтобы доверить ему такую тайну. Тайну от которой зависит жизнь не только розоволосой целительницы но и его семьи. Как однажды сказала госпожа Хельга' «Многие знания — многие печали».

Паровоз засвистел, затем зашипел, укутывая паром брусчатку вокзальной платформы, дернулся, и начал натужно набирать скорость. Вот за окном купе Хельги промелькнуло кафе-бистро «У машиниста Джимми», а возле него и Герберт спешивший прочь.

Храбр сидел как на иголках, вздрагивал от каждого шороха, непроизвольно трансформируя когти. Серая аура выдавала его волнение и в тоже время твердость с решительностью. Если дверь в их купе откроется и там покажутся Черные мундиры. Оборотень в узком пространстве вагона… Будет беда.

Хельга сидела более спокойно, но лишь свиду. Однако вместе с остовавшимся позади Раудвиллем ее покидало и волнение. Из багажа у них было лишь два саквояжа: один с инструментом, который в лесах Скив не добыть, в другом серебро, которого хватит чтобы купить этот паровоз с вагонами в придачу и пару уездных вокзалов на сдачу. При всех недостатках империи, здесь ей прекрасно платили.

Железная дорога, рассекавшая золотые моря пшеничных полей, вела на запад. Если ее инсценировка не сработает, Крайтон бросит на поиски все силы, ее будут искать на севере, на пути в Скив, потому направление на графство Филингсью отпадало. Оставалось либо герцогство Маунт Бригс, что вело на юг, или Мелинсенд, западное побережье Аркрума. Графство Маунт Бригс вотчина семьи судостроителей Эверфорт, морская военная столица империи, а графство Меринсенд, столица вина и веселой музыки, являлась родовым гнездом правящей династии.

Выбор между ними был так себе, все равно, что выбирать меж перцем и горчицей. Однако выбрать было надо. Вот и мчал скуластый паровой-гигант на запад, увозя Хельгу и Храбра подальше от дворцовых интриг, пропитанных грязью, сплетнями и кровью невинных.

Время шло. Прохладное утро уступило место по-летнему жаркому дню, а тот в свою очередь разменялся на теплый вечер, что наполнил воздух ароматами пряной полыни, терпкой акации и пейзажи с пшеничными полями перемежались деревушками, маленькими речушками. Нервозность попускала беглецов, и Храбр, наконец, успокоился, позволив себе задремать. Ближе к обеду раскидистые пашни стали сменяться холмами, а пшеничные моря уступили место виноградникам, персиковым и оливковым рощам.

По-летнему жаркая погода начинала портится. Закатные карминово-красные облака за четверть часа обернулись в ультрамариновую темноту которую рассекали росчерки желтых молний. Буря приближалась с востока. Скоро послышались и раскаты грома на небесном своде, долетающие с опозданием после грозовых разрядов.

Вот только в кучевых облаках пряталось что то еще. Хельга скорее ощущала это, нежели видела. Но чем дольше она вглядывалась в бушующий горизонт, тем больше понимала, что просто накручивает себя. Если начитавшись Лавкрафта долго вглядываться в морскую рябь, то можно увидеть и Ктулху. Воображение любит играть с подсознанием в самый неподходящий момент.

Время шло, небо окончательно потемнело от разыгравшейся грозы в ночном небе. Зарядил ливень, что плотной вуалью скрывал живописные пейзажи. Часы подаренные женой Герберта, Офелией показывали одиннадцать вечера. Храбр, наперекор погоде улыбался, шутил и настроениеу него было по-настоящему приподнятым, в отличии от Хельги.

Дурное предчувствие жгло ее душу. Некстати вспомнилось то, последнее, третье обещание, данное Томасу Фалько, а вернее Ивару Чернокнижнику осталось невыполненным. Да еще и этот побег.

Если бы не Храбр рядом, такой сильный и надежный, она опрометью рванула бы стоп-кран и вышла с паровоза прямо под проливной дождь.Оборотень чувствовал настроение девушки, взял ее на колени, обнял и рассказывал то каким он видит их будущее. С его слов выходило и в самом деле здорово.

На носу осень, рожь убрали, а урожай с огорода будет убран как раз к тому моменту, когда они прибудут в Звериное полесье. Скорее не в полесье, а ближе к Китежу, где люда побольше, чтобы целительница могла врачевать, а ее кузнец, открыл бы новое для земель Скив ремесло — механику. Причём механику всего: от ковки и литья механизмов, более совершенных для ветряных и водяных мельниц, до создания огнестрела, что он изобрел в Аркруме. А возможно и парокарет собственной конструкции, кто знает, может он, Храбр Никитич, и не глупее Гелиота Неджи.

Дальше фантазия Храбра не чуявшая краев и вовсе замахнулась на Царьград, который стоял на северном берегу Веденейского моря. Там и люда в разы больше, чем в Китеже, да и хранителем Царьграда был бог войны Яровит, в то время, как в Китеже больше иных почитали Ладу. Инженерией и огнестрелами наверняка заинтересуется князь Финист Ясный сокол, говорят он не чурается новинок что пользу приносят.

Громыхнуло вновь. Разомлевшая в объятьях любимого Хельга нутром почувствовала как напрягся Храбр. Волосы на его коже вздыбились и он отстранил от себя девушку обретя суровую сосредоточенность. Форму зверя Храбр не стал принимать, но его аура подсказывала что до этого недалеко.

Сама же целительница хоть и прониклась тревожностью момента, но не понимала, чем гром так обеспокоил Храбра.

— Что стряслось? — Хельга успокаивающе провела по волосам Храбра. — Это просто гром.

— Не гром, — едва качнул головой Храбр — Вернее не только он. Был лязг металла, будто что-то ударилось о жестяную крышу.

— Паровоз идет на скорости сорока миль в час. Его не догнать, тем более в такую грозу. Может тебе показалось? — переспросила Хельга. Признаться, теперь и ее начали донимать сомнения.

— Может быть, — неуверенно произнес он, а в следующую секунду произошло страшное.

Стальную крышу вагона сорвало и смяло, точно алюминиевую фольгу, в купе ворвались дерзкие порывы воздуха и теплые капли дождя. Хельга подняла голову, увидела лилово-золотой цеппелин длинною не уступавший поезду, что продолжал путь будто не замечая зависшего над собой гиганта. Каким-то чудом стратостат не отставал от рвущегося вперед паровоза.

Стратостат начал снижаться зависая гондолой над их вагоном. В кормовой части появилась темная полоса которая увеличивалась раскрывая зев воздушного судна. Храбр бесцеремонно пихнул Хельгу себе за спину стараясь закрыть собою, обращаясь в росомаху, которая размерами едва ли уступала молодому медведю.

В трюме дирижабля, зависшего в паре метров над поездом, показались фигуры. Четверо человек в широких расшитых мантиях и мужчина в строгом костюме. И если фигуры в мантиях не казались Хельге знакомыми, то при виде мужчины Хельга вздрогнула.

Виконт Август Крайтон, на полях Последней войны окрещенный Вэйлизским Драконом смотрел на нее и Храбра с ледяной яростью. Он легко, точно и не было под ним трех с лишним метров, спрыгнул внутрь разорванного вагона на несколько купе впереди. Послышались причитания пассажиров, но их перекрывал рык пламени.

Мужчина в мантии болотного цвета вскинул руки и сотворил перед дирижаблем каменную плиту, которая, разделившись на фрагменты поменьше, позволила спуститься остальным, точно по левитирующим ступеням.

Гроза продолжала громыхать, но лишь вокруг паровоза, чуть-чуть западнее. Над их вагоном небо было звездным и чистым, не считая дирижабля цветов правящей династии, который упрямо завис над ними.

Бурая, точно выгоревшая на солнце, шерсть оборотня вздыбилась, крючковатые когти увеличились до длины кинжалов, а косолапые лапы от нетерпения рвали ковер, которым был устлан вагон их купе.

При всей воинственности, с которой появились незваные преследователи, Хельга знала что они не причинят ей вреда. Она ждала момента, когда дверь в купе откроют и Август Крайтон в компании магов войдёт, чтобы обсудить предложение, или, возможно, примириться с целительницей.

Однако девушка не угадала. Деревянные перегородки, разделяющие вагон на небольшие но уютные комнатки, зашевелились. Мертвое закатанное в лак дерево проросло зеленью, превращая мчащийся по рельсам вагон в сад. Это впечатляло. Другому явлению описание было сложно подобрать. Даже Храбр, переполненный праведной яростью и готовый жертвенно броситься на четверку магов и серого кардинала, немного потерял решимость.

Теперь четверка магов находилась в десятке шагов по прямой и рассмотреть их не составляло труда. Тем более все они сбросили с голов глубокие капюшоны. И это действо выбило из Хельги понимание происходящего. Под зеленым капюшоном в мантии, расшитой растительными орнаментами, перемежающимися с рунами, скрывалась не просто женщина, это была королева-мать!

Очевидно эмоции отразились на лице Хельги. Пожилая женщина улыбнулась и шагнула навстречу. Храбр зарычал. Низко, утробно, как рычит зверь загнанный в угол, но кажется это совсем не беспокоило королеву Марию. Хельга ответила тем же, сдвинула в сторону оборотня и шагнула навстречу, за что удостоилась легкой улыбки и одобрительного кивка от королевы.

— Не ожидала? — тихо и не озлобленно, будто бабушка дитю неразумному, произнесла королева Мария.

— Не ожидала, — согласилась Хельга не сводя глаз с остальных.

— Давай, деточка, для начала я представлю своих спутников, — улыбнулась королева-мать. Она указала рукой на первого и озвучила его имя. — Ларум Камнесердный, магистр стихий Земли и Ветра, мастер южной Цитадели Приют Буревестника.

Представленный господин едва заметно поклонился. С первого взгляда сказать о нём можно было немного: мужчина в районе пятидести, с намечающимися залысинами, которые, к его чести, тот не прятал за головными уборами, или шиньонами. Болотного цвета мантия расшитая лиловыми и серебряными нитями складывающимися в витиеватые рунические знаки. Ларум имел радужные очки без дужек, которые неведомым способом держались на его носу не спадая. Явно эти очки были артефактом, Хельга чувствовала в них магию. Он смотрел на девушку с заинтересованностью. Однако заинтересованность его отдавала не той с какой смотрят ещё бойкие, но уже старики на молодых девушек, которые пахнут пьянящей молодостью.

Его взгляд был больше сравним с пытливым взглядом творца, изучающим нечто совершенно новое, а потому невероятно интересное для себя. Такие глаза были у Гелиота, когда он впервые собрал принципиально новый двигатель, и очки на носу мага в болотной мантии только увеличивали сходства.

— Марс Драконобой. Магистр стихий Огня и Ветра. Создатель и мастер восточной Цитадели Драконий Предел. Наставник известного тебе виконта Августа Крайтона и любитель молодых девушек, — улыбнулась Мария магистру Марсу который запустил пятерню в синюю бороду.

— Дайте угадаю: ни одна из девушек хорошо не заканчивала? — Хельга спросила так, чтобы это слышали все.

— Марс ты слыхал? Твоя слава бежит впереди тебя! — хохотнула королева-регент на «шпильку» девушки. — Да, и сделай что-нибудь с этим, — она пощелкала пальцами вокруг себя — Я не хочу сорвать горло от этого шума.

Синяя борода свел руки, будто хотел удержать в них воду. Затем, резкий порыв ветра резанул по глазам, растрепал волосы, и в одно мгновение всё стихло. Гул идущего поезда, свист ветра, стук колесной пары о рельсы — все было приглушенно магическим коконом, который был полностью прозрачен и лишь слегка искажал свет ночного светила.

Хельга и не ожидала что ее предположение окажется верным и иссине-черная борода мастера Драконьего Предела будет не единственным сходством с героем из детской сказки. Признаться от этого факта что-то нехорошее шевельнулось у нее в груди, да и Марс Драконобой смотрел не нее с нескрываемым и недвусмысленным интересом.

Росомаха видя сальный взгляд именитого мага утробно зарычал и двинулся к Хельге, на что королева-регент предостерегающий цокнула языком.

— Нет-нет-нет, дальше не стоит. Храбр, кажется? Вы находитесь с четырьмя сильнейшими магами империи и, даже не смотря на близость к мисс Хельге, не советую делать опрометчивых поступков.

Храбр встал на косолапые лапы и демонстративно рассек жердь в руку толщиной показывая, что и он в ипостаси Прародителя-зверя кое что может и уж точно одного-двух магов, ряженых в цветастые тряпки, точно девки на выданье, утащит на ту сторону Яви.

Когда оборотень затих, королева Мария представила третьего мага.

— Меркурий Люмендорф. Магистр стихий Молнии и Земли. Мастер цитадели «Сердце падающей звезды» что на севере у Бронзовой стены в ущелье «Тропа троллей». Именно его можно благодарить за сорванную крышу вагона. Ну что с них взять, магия, впрочем как и любая другая способность накладывает отпечаток на характер. С этим ничего не поделаешь, — с наигранным укором она погрозила пальцем высокому худощавому мужчине в серебристой мантии обшитой чешуйками на манер лат.

Но сам Меркурий Люмендорф пропустил замечание мимо ушей, переминая серебряную крону в пальцах. Монетка то текла в его ладони, будто ртуть, то возвращала исходную форму. Хельга впервые видела магию металла в действии и она завораживала.

— Ты довольно смышленая девушка, Хельга, — начала королева-мать — Смогла сбежать из окруженной усадьбы замаскировав все как пожар. Даже фальшивые тела откуда то взяла поставила в серьёзный ступор нашего начальника Тайной полиции, — она бросила укоризненный взгляд на Августа Крайтона, который судя по всполохам его ауры, не переставал гневаться — ладно, это мелочи, план своего побега ты ему потом расскажешь.

Разум подсказывает, что перечить бабушке императора по совместительству являющаяся одним из сильнейших магов империи, не самый лучший выход поэтому я благоразумно промолчала.

— Как вы нас выследили? — спросила целительница, чем заслужила одобрительную улыбку за хороший вопрос.

— Мастер Меркурий маг Земли и Молнии… — начала королева Мария.

— … Что в сумме дает власть над металлом, — догадалась в слух целительница. Взглянула на диванчик на котором так и остался их скарб состоящий из двух саквояжей, один из которых был верхом набит серебряными монетами. — Серебро, которым вы расплатились со мной! Одна из монет, или все они были каким-то магическим способом помечены!

Прежде недвижимый маг металла Меркурий вернул монетке первоначальную форму и бросил ее магу в зеленой мантии и магическом пенсне. Явно один из них проиграл спор.

— А теперь, девочка, давай поговорим о том, как дальше сложится твоя жизнь, — также мягко произнесла императрица.

— Зачем я вам? Разве мало в вашей стране достойных целителей?

— Твое врачевание лишь один из поводов почему тобой заинтересовался магистрат ордена Черной розы, — она обвела присутствующих магов рукой — но у тебя, моя девочка, есть и другие таланты, которые ты не сможешь развить в себе без талантливых и опытных наставников.

Да, она врач при том довольно неплохой, для этого средневекового мира. Ну сейчас, когда с неба спустились пять сильнейших магов империи, вспомнилась уже почти забытая песенка из детства.

— «Прилетит вдруг волшебник в голубом вертолете…» — пропела целительница себе под нос, а потом поймав непонимающий взгляд королевы-регента пояснила — песенка из моего детства. Но слова не важны, ведь между слов легко можно спрятать суть. А суть такова, что вы мне предлагаете добровольное рабство или, если выразиться метафорически, золотую клетку для певчей птицы. И отказаться я не могу, — Хельга кивнула на четверку магов Черной розы.

Теперь, когда императрица произнесла название ордена, Хельга увидела на груди каждого из магов аккуратно вышитый цветок с аспидно-черными лепестками.

— Грустно это признавать, но всё именно так, — кажется с сожалением произнесла Мария.

Сейчас, стоя рядом с ней посреди взорванного вагона, мчащегося по живописным пейзажам западной части империи, она казалась обычной женщиной, разменявшей долгие года на горький жизненный опыт.

Оборотень недовольно зарычал и двинулся к Хельге. Не сговариваясь, перед ним выросли ученик и учитель, два огненных мага, синяя борода и серый кардинал, Август Крайтон и Марс Драконобой.

— Я согласна, — понуро ответила Хельга положив ладонь на морду оборотня.

— Вот и хорошо, милочка, — с все той-же родительской улыбкой произнесла королева Мария. — Тогда не будем затягивать, полетели назад в свою резиденцию. правда она несколько пострадала в виду недавнего пожара, но это целиком и полностью твоя вина, — пожурила Хельгу старушка.

Магистр Ларум вновь возвел лестницу из левитирующих каменных плит достающую до неизменно висящего в воздухе цеппелина. Первым на свиду неустойчивую магическую конструкцию ступил сам Камнесердный, собственным примером показывая насколько устойчива его конструкция. За ним, звеня металлическим плащом, точно кольчугой ступил равнодушный мастер Меркурий.

Следом взошла королева-регент, взяв в морщинистую ладонь руку Хельги, и девушка опасливо ступила на мрамор летающих ступеней. Храбр не меняя ипостаси шагнул следом, неловко наступил косолапыми лапами на первую ступень. Очевидно оборотень не доверял магической конструкции и даже боялся ее но желание оберегать любимую было выше любого страха. И замыкали процессию боевые маги минувших войн, ученик и наставник, укротители стихии огня и людских бунтов, Вэйлизский Дракон и Марс Драконобой.

Хельга ступала по мраморным ступеням с опаской намертво вцепившись вспотевший от страха ладошкой в руку королевы Марии. Сама же императрица ступала почти без опаски периодически поглядывая на Хельгу и ее мохнатого спутника.Храбр же не так твердо стоял на задних лапах как в людской форме, но предпочел не уподобляться Прародителю опускаясь на все четыре лапы.

Процессия из магов, целительницы и оборотня почти поднялась на борт величественного имперского дирижабля, воздушный кокон сотворенный мастером Ларумом прошила черная тень, слишком большая чтобы быть птицей.

Маг замер посреди лестницы и бросил в чернеющий силуэт первое что пришло на ум. Воздушный серп был средненьким атакующим заклинанием. Более того, Ларум был тем кто изобрел его и не мог облажаться с его сотворением. И не облажался.

Серп рассек черный силуэт надвое и пораженная чарами тень устремирась вниз. Не ожидавшая резкой остановки императрица наскочила на мага воздуха но устояла. Хельга, споткнувшись о край ступеньки, присела на корточки, дабы не свалиться вниз. А вот Храбр неловко перебирая косолапыми ногами не удержался и споткнувшись о Хельгу толкнул королеву, повалив ее на ступени. Императрица поняла как будет истолкована простая оплошность. Она кричала, что все впорядке, что это случайность и оборотень не нападал, потом приказывала магам остановиться, но было поздно.

Маги огня синхронно ударили оборотня в спину контактными огненными клинками. Бурая шкура росомахи вспыхнула, а воздух наполнился запахом горящей шерсти. Дикий зверь взревел так, что заложило уши, наотмашь ударил лапой Синюю бороду, когтистая лапа вспорола мага от паха до ключицы, искрошила ребра и уже на выходе вырвала кадык.

Августу Крайтону повезло, его оборотень задел тыльной стороной лапы. Серый кардинал слетел со ступеней, точно тряпичная кукла брошенная ребенком в пылу игры. Слетел с состава, скрывшись в кустарнике дикой акаций, но поезд не останавливался и, спустя несколько секунд, место, куда приземлился виконт Август Крайтон, полыхнуло столбом огня, достав до низких грозовых облаков.

Потери двоих приспешников, императрица стерпеть уже не могла. Дичайший, непролазный лес пророс на мчащемся в ночи вагоне и гибкие лианы начали оплетать, душить, сковывать оборотня. Маг земли припал к тверди под ногами, силясь удержать камни, что держали бьющихся магов и оборотня. Хельга толкнула императрицу Марию, опрокинув ее на угловатые мраморные выступы и оседлав, словно в уличной драке, принялась бить старуху.

Вот только старухе было все нипочем. Более того, чем сильнее била ее Хельга тем больнее было ей самой. Целительница обломала ногти, пытаясь выцарапать глаза магессы, но ее кожа задубела, став твердой как древесина.

— Ты сама выбрала этот путь! — раздалось откуда-то снизу, из дебрей где брали начало корни магессы-друида.

Хельга бросила на оставшийся внизу развороченый вагон лишь краткий взгляд, увидела там, внизу королеву-регента и все поняла. Все это время она сбивала в кровь кулаки, ломала ногти и пыталась ранить лишь деревянный маникен не отличимый от самой королевы. А она в это время, остерегаясь за свою жизнь, пряталась рядом управляя собственной марионеткой из тени. Воистину сила магистра двух стихий, помноженная на жизненный опыт и женскую осторожность поражала.

Магесса-друид закрыла веки и развела руки, шепча чары и вагон превращенный волей императрицы в большой цветочный горшок одичал от прилива силы. До того отправляющиеся с натиском древесных канатов оборотень с головой скрылся в сковывающей стихии. Его шкура была слишком толста чтобы колючки наносили хоть какой-то урон оборотню. Но королеве Марии того и не требовалось, лишь связать дикого зверя.

Меркурий Люмендорф не стоял в стороне. Металлические лепестки, нашитые на его мантию, срывались и по воле мага прошивали корни в которых барахтался оборотень. Стальные чешуйки не сминались в толще корней, не застревали в массиве оживших корней. Ведомые волей мага они словно лезвия пронзали бурую шерсть, толстую кожу и вонзались в тело оборотня. Сотни и сотни лезвий резали Храбра изнутри.

Он заревел от боли. Хельга не видела своего оборотня погребенного под змеями древесных канатов. Но она видела его ауру, его необузданную, первобытную ярость и боль. Чешуйки лунной стали медленно полосовали нутро росомахи, на живую резали его потроха, рвали сеть по которой растекалась жизнь внутри оборотня. И тут такт сердца оборотня начал стихать, замедляться, сокращения переставали гнать кровь по изорванным венам Храбра. Он умирал.

Стоило Хельге это понять как липкий, сковывающий ужас растекся по телу, как все померкло……Нет, целительница не утратила сознанье укутавшись умиротворением покоя. Ее вышибло из своего тела. Хельга будто наблюдала со стороны за собой и за тем, что творило ее тело.

Глаза целительницы вспыхнули истинно-белым светом, она развела руки так, что корсет, стягивающей талию по Аркрумской моде, лопну, позволяя вдохнуть полной грудью. Где-то впереди состава рванул паровой котел, повинуясь воле Хозяйки мертвой воды. Ладони с кровоточящими от вырванных ногтей пальцами стеганули по фигуре магистра Меркурия и тот в момент иссох, превратившись в мумию.

Влага, которую Хельга вырвала из тела мастера «Сердца падающей звезды», обернулась сосулькой в человеческий рост, что устремилась в императрицу. Но опытная магесса отвела ее в сторону, от чего ледяное копье прошило платформу покореженного вагона, разлетевшись хрустальными осколками.

Разгоряченный пар вырвавшийся из нутра паровозного котла остыл на ночном ветру и Хельгу обдало гроздьями холодных капель. Сейчас она была в своей стихии! Да что там, она сама была этой стихией! И плевать, что воду придется делить с ее заклятым врагом, с императрицей Марией.

Не свои, чужие знания пришли к Хельге. Вернее к тому, кто сейчас завладел ее телом. К Хозяйке мертвой воды! Королева-регент владела стихиями Воды, по тому что смогла отклонить Ледяное копье. Но это не ее сила, вернее не главная и не только эта. Синергия стихии Воды с стихией Земли даровали ей магию Друидов в разы превосходящую любую из первооснов по отдельности.

И она весьма сильный маг Воды. По людским меркам. Да, Хозяйке Мертвой воды не удается иссушить ее как того мага-магнетика, но их силы в магии воды измеряются совершенно разными величинами!

Влага вытягиваемая из воздуха, травы, деревьев и виноградников на лику в обе стороны стекла к ней со всех сторон непроглядной стеной из капель. Камень под ногами дрогнул и рухнул вниз — магистр Ларум предпочел бегство, нежели вклиниваться в дуэль сильнейших магесс. Умно, хоть и мало было в этом чести. И дирижабль цветов правящей династии отклонился от курса замедляющегося поезда закладывая широкую дугу.

Хельга не рухнула в объятия шипастого кустарника. Она зависла над зеленым буйством копя силы и не торопясь атаковать. Храбр лежал позади на крыше следующего вагона. Его сердце уже не билось, но что то внутри упрямо твердило что его еще можно спасти. Может быть это была любовь.

Видя сотворенную стену из воды императрица все поняла. Вода нависла над нею превращаясь в сотворенный айсберг. К ее чести она не запаниковала, не бросилась в ноги, моля о пощаде и суля серебряные копи. Она продолжала стоять и сражаться.

Разлетевшись на осколки мраморные плиты что еще недавно служили лестницей для магов зароились вокруг императрицы точно белые синирийские осы. Их рой силился пробить защиту Хозяйки мертвой воды но тщетно. Раз за разом твердые осколки мрамора рассыпались в пыль о податливый на первый взгляд Водяной щит. И раз за разом магесса восстанавливала их острые грани.

Очередная атака осколков из белого мрамора устремилась к парящей в воздухе Хозяйке мертвой воды. Почти такая же, как и предшествовавшие ей. Почти. Каменные пики не ударились о Водяной щит, как прежде. Они обогнули силуэт Хельги, стремясь впиться, надругаться, истязать еще не остывшее тело оборотня!

Разве он мало страдал? Разве сталь Меркурия или Огненные кинжалы Крайтона мало причинили ему боли при жизни? Водяные грозди устремились вдогонку мраморным кинжалам. Касаясь благородного камня, вода обволакивала его, намерзала, останавливала. Но несколько кусков породы вошли в тело от инерции которых тело колыхнулось, но оборотень не издал ни звука.

Но не это было целью последней атаки королевы Марии. Едва Хозяйка мертвой воды повернулась, чтобы в последний раз взглянуть в глаза своему врагу. Но вместо отчаяния на лице магессы играла торжествующая улыбка. А вместе с тем плоский кусок камня жужжа и раздвигая воздух, последний сюрприз императрицы, вгрызся в лицо Хельги распарывая его наискось. Мир вновь погас.

Хозяйка мертвой воды покинула тело целительницы, уступив место Хельге. Неизвестно сколько прошло времени с момента потери сознания, но над головой так-же висела ночь однако шрам на лице от острого булыжника уже зарубцевался расчертив лицо Хельги от правой брови до левой скулы уродливой бороздой.

Хельга поспешно огляделась. В свете полной луны в нескольких лигах позади белела белая гора льда. Она рухнула, разорвав состав надвое. Но почему то айсберг не погреб под собой ни ее ни королеву и рухнул на состав на пару вагонов дальше.

Сил почти не было. Рубец на лице саднил и чесался, но это неважно. Тело оборотня так и не вернулось к человеческой форме. Хельга даже сама не понимая до конца что делает всунула ладонь в пасть оборотня. Язык был еще теплый, и это вселило в нее непонятную сознанию уверенность. Глаза без воли Хельги взглянули на оборотня иным зрением а руки двигаясь по наитию водили по телу Храбра. Это было похоже на транс, при том Хельга осознавала что делает.

Вот она Велесовыми Блескавицами изгоняет левой рукой лепестки металла из тела росомахи, а правой прядет Прялку Живы, починяя жизненную сеть в его теле. Вот ее ладонь бьет по старческой руке Мораны, что занесла ножницы над нитью Судьбы ее возлюбленного, и смотрит в Зерцало Лады, жертвуя своей красотой, ради жизни ее оборотня.

Оранжевое солнце показало свой ласковый теплый бок за спиной. Очнулась Хельга от сиплого вздоха росомахи. Его большая, почти медвежья морда лежала на коленях целительницы. Хельга хотела было позвать оборотня, попросить открыть глаза, но в горло будто насыпали толченого стекла. Невыносимо хотелось пить только где взять хоть глоток влаги, когда другая она, Хозяйка мертвой воды превратила цветущие приморские холмы с апельсиновыми рощами и виноградниками в безжизненную пустыню. А до айсберга ей увы не дойти.

Девушка смирилась, бороться не было сил и она повалилась в пыль, отдаваясь на милость богам. Опять забытье перемежалось с кошмарами, наваждениями морока и бредом. Как тогда, когда она уснула полуголой в постели своего, теперь уже бывшего, парня а очнулась голой в землянке странного старика.

Тогда в чувство ее привела перина набитая душистым сеном, но невероятно колючая. Теперь то же отвратное чувство зуда но невыносимо сильнее заставило Хельгу открыть глаза.

Деревянная комната в которой едва вмещалась ее кровать была освещена масляной лампой плавающей в миске с водой. Сначала девушка думала, что у нее кружится голова, но крик чаек расставил все по местам. Она находилась на корабле. Но как? Когда? С чьей помощью? И что самое главное — где сейчас Храбр?

Тело невыносимо чесалось от засилья в кровати клопов. Поежившись от отвращения девушка неуверенно опустила дрожащие от слабости ноги на дощатый, выскобленный пол. Едва пятки девушки коснулись гладких досок, дверь в комнату отворилась. Резко. По хозяйски.

Наверное Хельга бы удивилась увидев горящие зеленым глаза и черные, зализанные назад волосы. Если бы у нее были на то силы. Она даже не встрепенулась, осознав что ее обнаженные груди видны молодому юноше.

Лицо парня было знакомым. Оно сменило множество масок, начиная с иллюзиониста Фалько и заканчивая слепым метателем ножей из балагана. Ивар Тысячеглазый ворон вошел в ее каморку и сел рядом.

— Ты удивительная девушка, Хельга, — начал он тихим голосом, от чего приходилось вслушиваться — Даже для Хозяйки мертвой воды. В одну ночь осушить прекрасные холмы Мелинсенд на много лиг вокруг, сотворить ледяную гору посреди холмов Мелинсенд, которые никогда не видели снега, в одиночку одолеть Марию Мелинсенд грандмастера цитадели Флай Ливисфарм ордена и воскресить оборотня… Признаться, у меня нет слов.

— Что с Храбром? Он жив? — встрепенулась Хельга при упоминании оборотня.

— Жив. Но не торопись. Все по порядку, — Ивар резко поднял ладонь от чего пламя боязливо заколыхалось — Ты отдала слишком много сил. Жизненных сил, — осторожно произнес он, протягивая маленькое карманное зеркальце в деревянной оправе.

Хельга знала, что выглядит не важно. Но с той стороны зеркального омута на нее молодую девушку взглянула седая измученная женщина, чье лицо пересекал жирный розовый рубец. Слезы брызнули из глаз Хельги помимо ее воли. Без стенаний, причитаний и сцен. Просто слезы. Колючие горькие слезы.

— Проводи меня к Храбру. Если он меня не примет…- Произнесла уже совсем тихо Хельга, утерев соленую влагу уголком грязного льняного одеяла.

Девушка не стала одеваться, лишь накинула шерстяную хламиду, натянула капюшон и шагнула вслед за своим нечаянным спасителем. Они вышли в темный коридор судна и сразу послышались мужские окрики и клекот альбатросов. На палубе был полдень. Но сейчас ей не хотелось видеть ни солнца ни людей. Сейчас решится ее будущее. Ведь Храбр полюбил ее вздорную розововолосую девчонку и что будет когда он увидит ее такой.

— Ты потеряла много жизненных сил, отдала их чтобы оживить близкого. Твоя молодость вернется, нужно только время и твоя магия чтобы убрать шрам.

— Куда мы плывем? — поинтересовалась девушка.

— На острова Демгерд. По суше дорога в Скив нам закрыта, так что идем морем. Если лед встанет рано то к зиме будем в Царьграде.

— Как ты выследил меня? — вдруг вспомнила Хельга.

— Последнее желание. Ты не выполнила его, помнишь? А клятва есть сильная магическая печать. Даже если бы ты умерла я бы поднял тебя и не отпустил, пока ты не выполнишь обещанное. Ты же понимаешь, я опекаю тебя и жертвую своими адептами не просто так.

Тут его разговор оборвался, они подошли к широкой двухстворчатой двери на солидном пудовом замке. Ивар достал массивный бронзовый ключ зеленеющий окислами и выдохнув, будто перед чем-то важным, толкнул отворенную дверь трюма.

В колышущемся свете свечи Хельга не сразу увидела Храбра. А увидев и признав любимого разревелась. Навзрыд. Не сдерживаясь. Не крепясь. В комнате трюма стояла клеть из черного как антрацит металла и в ней сидел оборотень. Очевидно он спал и разбуженный светлячком свечи лишь глянул на вошедших безразличным взглядом перевалился на другой бок.

— Ты оживила его в ипостаси Прародителя. Ты отдала свои жизненные силы его звериной сущности и она забрала все себе, не отдав человеку ни крохи этих сил. Сейчас это не Храбр. Вернее не та его сторона. Само воскрешение есть почти невозможное чудо. Кто знает может быть Хозяйке Мертвой воды удастся сотворить его еще раз. Или не раз.

Ивар замолчал и шум волн, бьющихся о бока корабля перемежались всхлипами девушки и сопением оборотня, утратившего человеческий вид.

— Я помогу тебе. Обучу всему что знаю. Помогу всем чем смогу. Клянусь, — на последнем слове пламя свечи вспыхнуло ярче и вновь вернулось на место — Но и ты мне поможешь. Тебе придется помочь, Хельга.

Произнес Ивар под всхлипы девушки. Она не отвечала, да и согласия ее не требовалось.

— Не огорчайся, Хельга. Глядишь, я еще буду твоим посаженным отцом на вашей свадьбе, — наигранно бодро произнес Ивар, а затем добавил уже тише — Если до того меня не сварят в котле с маслом.