Храм Диру (СИ)

Глава 11. Прошлое. Разговор

По дороге в зал для занятий ни Карту, ни Ионе не хотелось говорить. Они оба были измотаны, поэтому девушка не была уверена, стоит ли продолжить разговор или лучше отложить его.

Погода в храме соответствовала погоде наверху, над ним, поэтому внутри стояла та же мягкая зима, что и снаружи. Исключением являлись лишь те комнаты, которые находились на верхнем ярусе: спальни, трапезная, комнаты для занятий и библиотека. В них температура была выше, что создавало ощущение, будто обитатели храма, спускавшиеся с жилых этажей, оказывались на улице.

Из-за этого все новоприбывшие ходили в зимней одежде.

Лея была в шерстяном платье, на которое накинула шаль, а Карт был в плаще. Они уже успели немного привыкнуть к чудесам этого храма, но не к его красоте.

Принцесса с Картом медленно шли по переходам и пещерам, и девушка размышляла о том, что ей уже давно стоило спросить у своего спутника. Она рассматривала барельефы и горельефы, что были на стенах, что позволяло идущим не чувствовать неловкости от молчания, которая неизбежно бы появилась, — им слишком многое нужно было друг другу сказать, но оба боялись начать разговор.

Иона присмотрелась к рельефам, некоторые из них были выполнены из свет-камня столь прозрачного, что они казались стеклянными. Она остановилась у одного из них, стараясь разглядеть каждую деталь.

Именно этот горельеф изображал работу гончарной мастерской храма. Иона насчитала тридцать человек, которые работали на гончарных кругах, и ещё десять, что расписывали уже готовые горшки. Тот храм был живым, дышащим, но в нынешнем не было никого, кроме жриц, живших в железных леях, и новоприбывших.

Карт остановился, ожидая её. Чтец чувствовал, что с девушкой что-то происходит, но сказать что — не мог.

Принцесса глубоко вздохнула, рассматривая красоту храма под землёй.

— Что-то не так, Лея? — наконец решился спросить её мужчина.

— Ничего. Просто задумалась кое о чём, — грустно произнесла принцесса.

— О чём?

— Ни о чём конкретном. Я подумала, что барельефы, изображающие жизнь в храме, вызывают у меня странное чувство тоски.

— Понимаю, о чём ты. Сейчас храм тих и, можно сказать, мёртв, поэтому неудивительно, что контраст вызывает у нас подобные чувства, — словно озвучил мысли девушки Карт.

— Наверное, вы правы.

— Но мастера, что работали над храмом, были талантливы — так передать движение в камне не каждому под силу. Кажется, словно это настоящие люди, и как только мы отвернёмся, гончарные круги и люди действительно придут в движение. Удивительное мастерство.

Девушка кивнула и провела рукой по одной из жриц, изображённой на стене. Фигура гончара начала светиться, переливаясь всеми цветами радуги. Лишь лицо и руки оставались нежного жёлтого цвета.

Принцесса задумчиво спросила:

— Интересно, почему один свет-камень светится лишь желтоватым светом, а другой изменяет цвета?

Мужчина пожал плечами:

— Не представляю. Свет-камень, что использован в Альхейре, почти не переливается, он просто прозрачен, как горный хрусталь, поэтому мне сложно даже предположить, от чего это зависит. Меня эта тема не интересовала.

— До того, как я попала в этот храм, она меня тоже не интересовала.

Снова воцарилось молчание, которое вновь прервал Карт:

— Пойдём, Лея, иначе мы проведём, разглядывая рельефы и фрески на стенах, всё время, что отвели на занятие.

— Конечно. Извините, — сказала Иона, убирая руку со стены.

Вскоре они дошли до комнаты, в которой проходили уроки, и Иона наконец-то решилась заговорить о том, что её волновало.

— Карт, я бы хотела поговорить с вами кое о чём. Наедине. Я не могу сказать всего при Леме, вы сами знаете, что он очень переживает, когда со мной хоть что-либо случается. Честно говоря, я боюсь его реакции на некоторые вопросы, которые я бы хотела вам задать. Потом… Потом я скажу ему, но это произойдёт позже, а сейчас мне нужно с кем-либо об этом поговорить. Можно?

Мужчина посмотрел на собеседницу: на первый взгляд она была спокойна и не показывала никаких эмоций, но Карт уже достаточно давно знал её, поэтому видел в глазах у девушки отчаяние.

— Конечно. Что случилось?

— Я… Вспомнила не только то, что рассказала вам и Лему.

Некоторое время девушка стояла и смотрела на старшего товарища не решаясь сказать, что хотела, но потом, немного помявшись, всё-таки произнесла:

— Я вспомнила вас. Вспомнила детство. Вспомнила зал, полный людей. Вспомнила того мальчика…

Карт побледнел: она всё вспомнила, а он не успел ей рассказать обо всём сам. Увидев, что мужчина изменился в лице, она быстро добавила:

— Я не держу на вас зла. Боюсь, если бы вы отказались, то Отец убил бы вас, как и остальных чтецов, посчитав отказ ему изменой. Я не виню никого из тех, кто принимал участие в ритуале. Мне не за что винить их. Вы должны были это сделать. Не знаю, смогла бы я сама отказать Отцу, если бы он попросил об этом. К тому же, браслет защитил меня.

Мужчина внезапно преклонил колени перед принцессой и начал каяться в том, что считал своим самым большим грехом:

— Мне нет оправдания, Верховная, что бы Вы ни говорили! Я не должен был участвовать в этом! То, чем я помог, — это преступление. Более того — ересь, которая противоречит как учению Диру, так и сути Потока. Никто не имеет права участвовать в этом!

Ионе хотелось подойти к мужчине и обнять его, но она понимала, что ему сейчас нужно прощение Верховной, а не девушки по имени Лея.

— Вы всё сделали правильно, — повторила она, и её голос был одновременно тёплым и немного грустным. — Без браслета он избавился бы от меня ещё тогда. Я, обладающая силой, ему была не нужна, более того — была опасна, поэтому он приказал бы меня убить. Сейчас… Нет, даже до побега я понимала, что Отец делал всё, чтобы я не могла выполнять свои обязанности Верховной. Браслет помог мне выжить.

— Но…

— Нет никаких «но», — твёрдо сказала Иона. — Он бы убил меня, если бы не смог найти другого способа запечатать мою силу.

— Мне нет прощения, Верховная. Я достоин только презрения и ненависти! — хрипло сказал мужчина.

— Если вам хочется презирать и ненавидеть, то это ваш выбор, но не пытайтесь заставить меня ненавидеть. Не учите меня этому. Я не хочу ненавидеть и не чувствую в этом необходимости. Затаённая злость или обида ещё не приносили никому добра. Я не чувствую к вам ни презрения, ни ненависти. Я прощаю вас. Пожалуйста, встаньте.

Некоторое время был слышен лишь шелест листвы леи, что стояла в углу комнаты.

— Я… Благодарю Вас, Верховная. Спасибо, что Вы не держите на меня зла.

Карт не мог заставить себя посмотреть в глаза принцессе, поэтому остался стоять на коленях, не решаясь поднять лицо.

— Я, Верховная жрица Диру, прощаю вас. Вы нужны мне сейчас, но если вы будете поглощены чувством вины, то не сможете мне помочь. Встаньте.

Карт, не поднимая головы встал, и Иона задала ему вопрос:

— Вы не должны были помнить того, что сделали, я помню, как об этом говорили, но по какой-то причине вы помните. Почему?

— Мужчина, который был рядом с вами. Он оставил мне воспоминания. Я не знаю, зачем.

— Если Средний оставил вам воспоминания, значит, так было нужно. Он не делает ничего просто так, когда дело касается императорской семьи. Когда дело касается Верховной.

Девушка на секунду замолчала.

— Карт, помните, о чём я вас просила, когда вспомнила, кто я? — тихо спросила она.

— Да, Верховная.

— Мне нужны друзья, а не почитатели, поэтому прошу вас, поднимите голову и посмотрите на меня.

Карт послушался её и поднял голову.

— Вы сами говорили Лему о том, что если я говорю, что всё в порядке, значит, всё действительно в порядке. Я прощаю вас, и вам незачем больше терзаться. Я не прошу вас забыть или сразу же простить себя, для этого потребуется время, но я прошу вас быть сначала моим другом и защитником Картом, а уже затем последователем Диру и профессором университета Альхейра Калебом Ангерраном.

— Слушаюсь, Верховная, — чтец поклонился принцессе.

— Обращайтесь ко мне на «ты», как раньше.

— Извини.

— Ничего страшного, я понимаю, — мягко ответила она.

Карт с Леей неловко замолчали.

— На самом деле я хотела поговорить не о самом происшествии. Я хотела спросить про того мальчика, который был со мной…

— Твоего возраста?

— Да, думаю, мы ровесники, возможно, он старше меня. Я была слишком мала, чтобы задумываться об этом, — задумчиво сказала Лея.

— Что ты хотела о нём узнать? — с готовностью спросил Карт.

— Когда вы делали браслет, то он был среди тех, кто может его снять? — в голосе появились не свойственная ей робость и маленькая искорка надежды.

— Да. Теми, кто мог снять браслет, были: он, тот, кого ты назвала Средним, Император и ещё несколько доверенных лиц.

— Ясно, спасибо, — удовлетворённо кивнула девушка.

— Почему ты спрашиваешь?

— Тот мальчик — это мой маро. Он — мой друг детства. Единственный. Хоть он и появлялся очень редко, самое частое — раз в три месяца, нам было хорошо и весело вместе.

Иона улыбнулась воспоминаниям.

— Я помню, как мы лазали по деревьям, а нас ругали за это. Наверное, с ним связаны мои самые светлые воспоминания из детства. Как-то раз мы спрятались в проходе за моей спальней и нас не могли найти. Тогда у меня ещё был задор и смелость, чтобы быть непоседой.

Принцесса ненадолго замолчала, а затем грустно добавила:

— А потом я осталась одна и перестала помнить его, но всё время чувствовала, что мне кого-то не хватает. Теперь я знаю, что его. Мне кажется, что это он сопровождал меня тогда, во время побега. Я не узнала его лица ни с первого, ни со второго раза, но мне показалось, что я где-то уже видела его. Когда мы были уже за городом, то остановились на маленькой неприметной полянке, и он хотел снять с меня браслет, но я не смогла сразу же ему довериться, поэтому не дала этого сделать. Мне сказали, что это запрещено, что я должна дождаться посвящения, и я просто… поверила им. Я послушалась. К тому времени я уже привыкла выполнять всё, что от меня требовали. Я думаю, что он снял с меня браслет, пока я спала. Наверное, в браслете было что-то, по чему меня можно было отследить. Но тогда… Я просто испугалась, что на мне не было браслета.

— Да, по нему действительно можно было бы тебя отследить, — подтвердил догадку Ионы Калеб.

Между Леей и Картом снова повисло неловкое молчание.

— Мне кажется, — Иона говорила медленно, будто подбирая слова, — что у меня есть связь с моим маро. Не знаю, как описать это, потому что и сама не до конца понимаю этого, я словно чувствую нить, ведущую от меня к нему. Словно я притягиваю его. Возможно это из-за того, что он мой личный маро и должен знать, где я, но связь односторонняя.

— Односторонняя?

— Да. Я чувствую его, но меня не тянет, не притягивает этой нитью, а его — да. Это очень странное ощущение.

— Ты уверена? — нахмурившись, спросил Карт.

— Почти. Я прошла посвящение совсем недавно, поэтому до сих пор не до конца понимаю, что чувствую.

— Хм… Это очень странно, но всё может быть. Лея, ты… — мужчина замялся, не зная, как даже и спросить об этом юную девушку, тем более Верховную.

— Да?

— Ты не испытываешь к этому молодому человеку… — начал Карт, но, смутившись, умолк.

— Любви? — договорила за него Иона, слегка улыбнувшись стеснению, что испытывал обычно столь уверенный в себе Карт.

— Да, — облегчённо проговорил он.

Принцесса задумалась.

— Не знаю. Дружескую любовь и привязанность точно испытываю, но есть ли в этом нечто большее — не могу сказать. Я знала его лишь в детстве и, мне кажется, тогда не была влюблена в него. Он не был моей первой любовью. У меня не было первой любви.

— Он не чтец? — начал задавать уточняющие вопросы Карт.

— Нет, — без тени сомнения ответила девушка.

Калеб удивлённо посмотрел на неё.

— Откуда такая категоричность? Ты же не видела его много лет, да и знала лишь в детстве.

— Маро и мар не подвержены воздействию Потока. Их нельзя им даже лечить. Любой Поток, направленный на них, развеивается.

— Тогда, — растерянно посмотрел на собеседницу мужчина, — я совершенно не понимаю, как Средний смог стереть память другим участникам создания браслета!

— Как я уже говорила, я думаю, что его тронул Свет Диру. Свет Диру — это не Поток. Чтецов среди маро нет. Просто не может быть.

— Удивительно!.. Это даёт пищу для размышлений.

— Как вы думаете, может ли быть… что он жив? Логика подсказывает, что он мёртв, но чувства говорят обратное, и я даже начинаю надеяться, что и Марта выжила.

Мужчина огладил свою бороду.

— Я бы доверял чувствам, а не логике, на твоём месте. Ведь та рана, которая у тебя открылась сегодня с утра, была связана с ним? Я прав?

— Может быть. Я… во многом не уверена. Мне и самой сложно понять, что происходит со мной. До того, как я сбежала…

Девушка запнулась, поняв, что она не сбежала. Грустно улыбнувшись, она поправила сама себя:

— До того, как меня увезли.

Карт промолчал, понимая, что комментарий был не для него.

— До того, как меня увезли, я не использовала свои силы. По крайней мере, я не помню этого. И мне сложно понять, должна ли быть связь между нами.

— Но ведь ты чувствовала вашу связь сегодня утром?

— Да, — сама удивлённая своей уверенностью, сказала Лея.

— Тогда он должен быть жив, не правда ли?

— Наверное…

— Я тебя понимаю — сложно быть уверенным хоть в чём-то, когда непонятно даже, что происходит. Слишком много странного вокруг нас.

Карт с Ионой замолчали. Снова стал слышен шелест листвы: казалось, что железная лея пыталась заговорить с ними.

Внезапно мужчина задал вопрос, и успевшая погрузиться в свои мысли девушка вздрогнула.

— Ты давно знаешь, что Лем в тебя влюблён?

— Достаточно давно.

— Поэтому ты не хочешь ему рассказывать то, что рассказала сейчас мне?

Иона кивнула.

— Да, именно поэтому.

— Не лучше ли тебе поговорить с ним об этом?

Девушка покачала головой.

— Он и сам постепенно разлюбит. Уже начинает. Это — влюблённость в образ, качества, но не именно в меня. Это было видно сразу же. Я… умею чувствовать эмоции людей. Всегда умела.

— Понятно, — ответил мужчина, и между ними вновь повисло неловкое молчание.

— Ваш кузен, Мириан, — внезапно сменила тему Иона.

— Мириан? Что с ним?

— Он участвовал в моём побеге. Был заодно с маро.

— Мириан участвовал в побеге? — удивился Карт. — Он всегда был столь прилежным! Ты уверена в этом?

— Да, он говорил со мной за день до него. Мне кажется, он пытался предупредить меня.

— Интересно. Я могу попробовать связаться с ним, — мужчина задумчиво огладил бороду.

— Не надо.

— Почему? — удивился он.

— Я не готова к этому. Пока я не хочу думать о том, что происходит в мире, и не хочу знать, почему мне устроили побег. Пока не надо. Сначала я хочу подготовиться, научиться защищаться и, самое главное, действительно стать Верховной.

— Ты и так Верховная, — непонимающе отметил чтец.

— Возможно, но Верховная, не знающая ничего. О ритуалах, правилах, о моей роли, в конце концов! — выпалила принцесса. — Я так долго прожила, выполняя всё, что мне говорили, и пытаясь избавиться от самой себя, как того требовал Отец, что я не знаю, какая я на самом деле. Я хочу это выяснить, иначе объявляться во внешнем мире нет смысла. Я понимаю, что никогда не буду свободна от обязательств и что, возможно, для того чтобы быть Верховной, нужно быть ещё более сдержанной, но… Я хочу хотя бы понять, какой я хочу быть. Никогда не задумывалась об этом раньше.

Карт задумчиво посмотрел на девушку, а затем сказал с решимостью в голосе:

— Что же, давай тогда заниматься как проклятые, девочка.

— С радостью.