Храм Диру (СИ)

Глава 3. Прошлое. Неожиданная находка

Обед оказался на удивление вкусным. Карт даже подумал, что, возможно, принцесса сможет научиться готовить. Съели они его быстро, посуду вымыли и того быстрее — все хотели пойти изучать яму.

Находилась она в отдалении, скорее всего, чтобы её сложнее было найти. Яма оказалась большой. Настолько, что скорее напоминала землянку, а не погреб. Стены её были выложены камнем и укреплены раствором. Потолок был сделан из просоленного бруса; учитывая его дороговизну, оставалось только гадать, откуда его взяли. Вход в погреб был совсем небольшим по сравнению с размером самого помещения: его хватало ровно для того, чтобы пронести внутрь стол или кровать узкой стороной. К удивлению Карта, лестница вниз была сделана из камня, как и крышка над ней, поэтому Лее даже не надо было помогать спуститься. Как Лем мог назвать это добротное помещение «ямой», ни девушка, ни мужчина не смогли понять. Оно было чуть ли не больше, чем домик, в котором они остановились. На балках висели фонари, которые Карт сразу же зажёг словом огня.

Как только загорелся свет, вся троица ахнула от восторга. Камень, которым были выложены стены, имел вкрапления, и они переливались, словно перламутр. Сначала даже чтец не понял, почему до этого, когда Лем осматривал помещение при дневном свете, он не заметил никакого свечения, но потом Карт осознал, что причина подобного эффекта — использование Потока. Там, где проходили Карт или Лея стены сверкали чуть ярче. Это был камень, который в народе называли солнечным или свет-камнем.

Помещение было бы невероятно красивым, если бы не валявшиеся повсюду вещи. Свою руку к беспорядку приложил и Лем, разложивший вещи в несколько живописных кучек, чтобы было удобнее. Первой реакцией юноши, когда он увидел несоответствие беспорядка, который сам создал, окружающей красоте, было всё прибрать, но Карт остановил его и сам пошёл разбираться с тем, что устроил его товарищ.

Первая куча оказалась тем, что Лем посчитал бесполезным, либо требовавшим ремонта: прохудившаяся одежда, которую можно было использовать как тряпки или для лоскутного шиться; ржавые кастрюли и ножи; пара странных предметов утвари, которые юноша никогда не видел и потому отложил; несколько сломанных стульев и столешница. Вторая куча состояла целиком из одежды, в том числе женской. Последняя куча удивила Карта. Это были ровные ряды книг. Их Лем явно вытащил из ближайшего сундука.

— Говорил, что нельзя трогать личные вещи людей, — с усмешкой сказал чтец, рассматривая книги, — а сам вон сундук распотрошил.

— Но это же книги! Это другое. Я решил, что их проветрить надо да почистить тоже. Учитель это «обеспылить» называл. Как думаете, почему они так хорошо сохранились?

— Поток. Если ты приглядишься, то увидишь, что рядом с книгами свет-камень сияет чуть-чуть ярче.

— И правда! — удивлённо посмотрел на стену мальчик.

— Хм… Нужно разобрать эти книги. Ух ты! Некоторые из них на древнем нанди!

— Давайте я помогу, — внезапно сказала, молчавшая до этого Лея. — Я люблю книги и знаю много языков. Мне это будет интересно.

— Так и быть. Но будем работать вместе. И кстати, — обращаясь уже к Лему, сказал Карт, — ничего особенного? А о кипе старинных книг ты упомянуть забыл? Или ты их каждый день да не по разу находишь?

— Нет, я просто…

Юноша мучительно покраснел, но всё же нашёл в себе силы, чтобы ответить, и в его голосе прозвучали стыд и капелька отчаяния, из-за того, что он опозорился перед Леей.

— Я забыл. Я так увлёкся, объясняя, как чистить и жарить картошку, что даже и не вспомнил ни о чём.

— Ладно-ладно, успокойся. Я тоже зря тебя попрекнул, ты бы всё равно меня сюда отвёл, правда? Ты не беспокойся, всё я понимаю. Сам был на твоём месте, так что всё прекрасно понимаю.

— Карт! — осуждающее воскликнул Лем, ещё больше краснея.

— Прости-прости. Ладно, к делу. Думаю, нам нужно здесь хорошенько прибраться, а потом уж книгами заниматься. Только, Лея, ты будешь в доме сидеть, пока мы всё делаем. Не хватало нам ещё, чтобы ты надорвалась или пыли надышалась. У тебя и так со здоровьем не всё в порядке, не будем рисковать.

— Хорошо. Тогда я пошла в дом. Можно только одну книжечку с собой взять? Я так давно ни одной книги, кроме пособия Лема, не видела, и уже десять раз перечитала, — девушка потупилась, — уже и одиннадцатый начала.

— Бери какую хочешь.

— Дайте мне первую, которую не жалко. Я любую книгу прочитаю, в домашней библиотеке я даже книги по болезням домашнего скота читала, хотя у меня даже кошки никогда не было, что уж о коровах гово…

Девушка запнулась, видя, как Карт и Лем меняются в лице.

— Я… Что-то не то сказала?

— Нет-нет, не обращай внимания. Ты что-то вспомнила?

— Что? Нет вроде бы… Я помню только кое-что, но это в основном… Как сказать… Знания на фоне? То есть то, что просто делала каждый день. Для меня это немного напоминает… Ах, так сложно объяснить!

— Мы понимаем, — видя, что ещё немного и девушка замкнётся, сказал Карт, — ты помнишь это, как, например, я помню, как разводить костёр или Лем, как готовить картошку?

— Наверное. Я не помню этого сознательно.

— Не волнуйся, мы понимаем. Никто не думает, что ты что-то скрываешь. Мы тебе верим.

— Спасибо, — искренне поблагодарила девушка.

— Держи книгу. Ты сказала, первую попавшуюся, так что…

Девушка взяла в руки книгу и замерла. Её пробрала дрожь. Она уже читала эту книгу. Воспоминание на краешке сознания. Внезапно Лея увидела образы, смутные, но такие знакомые. Она сидит в большой и очень светлой комнате, рядом с ней, как и всегда, находится кто-то ещё. Молодая женщина. Старше её на семь или восемь лет. А может быть и десять? У неё большие карие глаза, которые загораются огнём жизни, только когда она говорит о прошлом и о своей деревне. О детстве. О башне, в которой она росла. В остальное время её глаза похожи на две льдинки: в них нет ни доброты, ни ласки. Женщина всегда смотрит на Лею с грустью, но и с любовью, думая, что девочка ничего не замечает, но Лея не понимает почему её нужно жалеть. Разговоры о долге и обязанностях. Ещё в этих воспоминания есть библиотека, большая и невероятно красивая. Именно в ней Лея и взяла такую же книгу «Странствия шамана». Она успела прочитать только первую четверть или треть этой книги. Да… В большой, светлой, наполненной ароматом листвы комнате, за маленьким столиком, который на самом деле предназначался для косметики, она и читала её. Тогда всё и началось. Именно в тот день. Но что началось? Когда? И как всё закончилось тем, что она оказалась неизвестно где и в ужасном состоянии, о котором пару раз обмолвился Лем? По его словам, было непонятно выживет ли она.

Лея наконец оторвала взгляд от книги и начала благодарить Карта, но слова застыли у неё на губах. И Лем, и Карт смотрели на неё так пристально, что она даже испугалась.

— Что-то не так с книгой? — спросил Карт и взял её обратно.

— Я…

— Прости, ты, наверное, и название не можешь прочитать, давай я поищу другую.

— Нет-нет! Я знаю язык. Мне кажется, я уже читала её, потому я и замерла. Я бы очень хотела её прочитать! Очень.

— Ты уверена? Даже я буду продираться через неё. Правда, древние языки — это не моя сильная сторона, тем более мёртвые. Здесь есть книги и на нанди, может, лучше какую-нибудь из них возьмёшь?

— Лучше эту, — быстро сказала Лея, не желая расставаться с книгой.

— Как скажешь. Держи, — вернул ей книгу мужчина. — Иди в дом, отдохни, а мы пока с Лемом приберёмся. Когда закончим — позовём. С тобой точно всё в порядке? Может, проводить до дома?

— Не надо, спасибо. Со мной действительно всё в порядке, не беспокойтесь.

— Как скажешь.

Всё это время Лем стоял и молча смотрел на Лею. Когда девушка взяла книгу в руки, то стала другой. Она стала такой далёкой и грустной, что у него защемило сердце от тревоги и непонятного чувства утраты. А ещё она напомнила ему кого-то, у кого он видел похожий свет в глазах и такую грусть. Он никак не мог вспомнить у кого. Это было очень давно.

Лея ушла, прижимая книгу к груди, словно самое дорогое сокровище. Карт, обернувшийся к ученику Харима, увидел, что тот замер, так же, как до этого девушка.

— А с тобой-то что? Ты вроде головой не ударялся и память не терял.

— Просто, — отмер мальчик, — она такая… Печальная. И не от того, что не помнит. Мне кажется, когда она вспоминает, то ей только грустнее становится. Будто воспоминания тяжёлые. Что же за прошлое у неё, раз она на самом деле вспоминать его не хочет? Может, она хотела забыть?

— Так вот что тебя гложет? Я честно тебе скажу, что тоже считаю, что прошлое у неё не самое радостное, но мне не кажется, что она хочет забыть. Она не из тех, кто бежит от горечи и страха, но ты прав: не нам судить. Мы её знаем совсем недолго. Единственное, что мы знаем о ней точно, это то что она была на том берегу реки, где ты её нашёл.

— Вы, конечно, правы, но я боюсь…

— Дай догадаюсь — ты боишься, что если она вспомнит, то твои отношения с ней изменятся, правильно? Так я тебя успокою — такого не случится. С твоей стороны изменится всё, но для неё ничего не изменится. Кем и откуда бы ты ни был — ты спас девочку, а это значит очень много даже для аристократов. Обычно в таких случаях может даже земля дароваться, а иногда и титул. Всё зависит от знатности того, кого ты спас.

— Но мне этого не надо!

— Я знаю, парень, знаю. Я всё вижу. Тяжело тебе будет.

— Карт, вы что-то знаете, но молчите!

— Я знаю много такого, что тебе знать необязательно.

— Вы уже поняли, кто такая Лея, правда? Я чувствую. Вы на неё смотрите сейчас по-другому. Я приметливый.

— Не спрашивай, Лем. Всё и так сложно. Пусть всё идёт свои чередом. Поверь, пока тебе лучше не знать.

— А самой Лее? Ей тоже лучше не знать?

— Возможно. Посмотрим.

— Я верю вам, Карт, но не затягивайте с этим. Вы сами сказали, что у нас не так много времени и её ищут.

— Знаю, парень, знаю. Давай-ка мы с тобой всё-таки начнём приборку, а то до завтрашнего утра не управимся. Идёт?

— Идёт.

— Тогда начнём.

Разбирать вещи они начали в полной тишине, которая нарушалась только краткими приказами чтеца и ответами юноши, которые тоже не отличались особой витиеватостью. Никто из них не хотел говорить. Карт из-за того, что даже не представлял, как сообщить кому-либо, тем более наивному ученику Харима, о том, что девушка, в которую он влюблён — принцесса самой могущественной страны на свете, Верховная Диру. А Лем из-за того, что у него не было ни сил, ни возможности обосновать своё желание знать прошлое Леи, поэтому конец разговора оставил неприятный осадок, который не исчез и после окончания уборки.

К вечеру они вымыли почти всё помещение, решив оставить стену, где стояли сундуки, и пару вещей, которые нужно было разобрать на завтра. Они не горели желанием пропустить ужин, тем более что Лею следовало кормить регулярно, чтобы она быстрее восстанавливалась.

Когда Карт с Лемом пришли в домик, то увидели, что девушка сидит за столом, который сделал в один из предыдущих дней чтец, держа в руках книгу, но глаза её не смотрят в неё. Лея снова была в воспоминаниях. Не сговариваясь, товарищи решили, что беспокоить её не надо, и удалились.

Выйдя, они расположились на брёвнах, которые служили лавками, и, ни о чём особом не размышляя, отдыхали. Так они и просидели около получаса, пока на улицу не выглянула Лея — извиниться за то, что увлеклась.

Лем, сказав, что ничего страшного не случилось — им всё равно надо было отдохнуть, поднялся и предложил быть ответственным за ужин вместо Леи, так это будет быстрее. Мальчик действительно хорошо готовил, а главное, любил это, а потому приёмы пищи, которые готовил он, все ели с удовольствием, особенно Карт, который, конечно, умел варить супы и каши, но вкусными они от этого не становились. По сравнению с тем, что готовил ученик Харима, то что варганил чтец, было просто замоченной крупой с овощами. Поэтому никто не стал возражать против подобной инициативы.

Юный лекарь принялся за готовку, а Карт, как это бывало в последнее время, расположился неподалёку от него. Лее нравилось сидеть рядом и наблюдать, как эти двое тихонько препираются. Они редко сходились во мнения, поэтому они устраивали маленькие словесные баталии почти каждый вечер. К счастью, они ещё ни разу не сумели поссориться, так что пикировки доставляли им своеобразное удовольствие.

Когда они спорили, то напоминали Лее воробья и филина. Лем настойчиво чирикал, доказывая свою точку зрения, и защищался изо всех сил, а Карт лишь изредка ухал, отвечая на тычки воробья. Иногда девушке казалось, что мужчина вообще не обращал внимания на то, что говорил Лем, хотя на самом деле он слушал очень внимательно.

К удивлению девушки, в этот раз оба молчали и даже не пытались заговорить друг с другом, а через некоторое время чтец вышел из домика, оставив молодых людей вдвоём.

— Лем, что-то случилось? С тех пор как вы вернулись, вы необычайно молчаливы.

— Всё в порядке, вроде бы.

— Это как-то связано со мной?

— Нет, — пересиливая себя, соврал Лем.

— Точно?

Девушка посмотрела в глаза юноши, и тот не выдержал и выпалил:

— Он знает! Всё знает!

— Что знает?

— Он знает, кто вы! Знает и молчит!

— Вы уверены, Лем?

— Да! Он подтвердил, что знает.

— Ясно…

— Видите теперь, почему мне сложно быть спокойным?! — юноша так распалился, что начал махать ножом и порезался.

Мальчик засунул палец в рот и продолжил:

— Так нельзя! Вы так мучаетесь, пытаясь вспомнить своё прошлое, а он молчит!

— Успокойтесь, Лем. В этом нет ничего страшного. Я думаю, что он прав.

— Как это? — юноша так удивился, что замер.

— Вы можете быть уверены, что если он мне расскажет, то я всё вспомню?

— Конечно!

— А я не уверена. Ведь может случиться так, что его слова и прошлое, которое он расскажет, покажутся мне чужими. Ничего не значащими. Всего лишь набором фактов. А что… — голос девушки прервался, но она взяла себя в руки и продолжила: — Что если я возненавижу себя за то, кто я есть? За то, что я сделала в прошлом? Вдруг… Вдруг я не захочу возвращаться к себе такой?

— Тогда… Тогда вы можете и не возвращаться! Всё просто.

— Вы думаете, это так просто? Память уже возвращается, и с каждым воспоминанием мне становится лучше. А может быть, и наоборот — как только мне становится лучше, я что-нибудь вспоминаю. Поэтому я боюсь, что если я не захочу вспоминать, не захочу возвращаться к прошлой себе, то я затяну своё выздоровление. Или вообще прекращу лечиться.

— Но… Это ведь ужасно!

— Вот видите! Велика вероятность, что я кто-то достаточно известный, раз Карт меня узнал. А ещё меня ищут, что тоже говорит о многом. Я, конечно, не думаю, что я совершила какое-то страшное преступление, иначе наш добрый друг отвёл бы меня к тем, кто был в деревне. Значит он либо считает меня несправедливо осуждённой, либо просто за мной ведётся охота, и он хочет меня защитить, а следовательно, он хорошо ко мне относился. Или сочувствует мне. А может, просто привык ко мне. Или считает глупым отдавать того, о ком заботился целых два месяца. Кто знает? Сложно сказать, каковы его истинные мотивы.

Девушка замолчала, задумавшись о чём-то, улыбнулась своим мыслям и продолжила:

— Лем, ведь я могу обращаться к вам на «ты»? — Юноша покраснел и закивал. — Спасибо. Ты знаешь, Лем, это неважно, какие мотивы у Карта. Он помогает мне, тебе и так ли важно из-за чего? Доброе дело — это доброе дело, вне зависимости от того делается оно от чистого сердца или из корыстных побуждений. Я в это верю. Хочу верить. Потому что мне кажется, что даже доброе дело, выполненное за деньги, ведёт к тому, что человек и дальше продолжает делать добро. А ещё… Когда человек совершает добрый поступок, то он хотя бы на мгновение становится добрым и сам, а разве это не прекрасно?

Лицо Леи будто светилось изнутри, когда она говорила об этом, заставляя Лема чувствовать себя одновременно несчастным и необыкновенно счастливым. С каждой минутой их разговора он влюблялся в неё сильнее, чем прежде, а от того краснел и не знал, что ей ответить.

— Лем? С вами всё в порядке? Вы молчите, и это меня беспокоит.

Лицо Лема, когда он вновь услышал «вы», потемнело.

— Почему вы опять обратились ко мне на «вы»?

— Правда? Прости, я так привыкла говорить на «вы», что обратиться на «ты» к кому-либо мне достаточно сложно. Так что не переживай, если я сбиваюсь, просто поправляй меня.

— Хорошо. А почему вы решили ко мне на «ты» обращаться?

— Я знаю, что ты тренируешься говорить «вы», но я решила, что мы с тобой уже достаточно долго общаемся, чтобы начать общаться на «ты». В Нандиру принято говорить более свободно с тем, кто является другом, но если тебе неприятно или неудобно, то я могу перестать.

— Мне приятно. Вы даже не представляете как.

— Хорошо, а я заодно поупражняюсь. Мне кажется, что я никого и не называла на «ты» в своей жизни. Хотя нет, называла… — Лея снова стала отстранённой.

— Может, кого из семьи?

— Нет, внутри аристократических семей, если Карт прав по поводу моего происхождения, никто не называет друг друга на «ты». Так что точно не кого-то из семьи.

— Л-любимого? — голос Лема дрогнул, когда он это произнёс.

— Не думаю. Мне кажется у меня не было близких мне людей. И не было тех, в кого я была влюблена.

Девушка задумалась, пытаясь вспомнить, кто же это мог быть. Кого она называла на «ты», в какой ситуации, а главное — почему, но ничего не получалось.

В этот момент в домик стремительно вошёл Карт. «Идите за мной!» — скомандовал он и вышел. Лем с Леей несколько секунд пребывали в недоумении, а затем, потушив огонь в печке, выбежали за мужчиной. Он ждал их на улице и был возбуждённым и обеспокоенным. Молодые люди переглянулись, не понимая, что же такое случилось, но без разговоров последовали за ним в сторону «ямы».

Когда они пришли на место, то чтец остановился перед входом, повернулся к ним и сказал:

— Я должен вас подготовить к тому, что я обнаружил — я нашёл хозяев дома. И не только их. Будьте осторожны, когда будете спускаться. Я передвинул сундуки ближе ко входу. Заходите.

Все вместе они вошли. На потолке горели фонари, стены тихо переливались, всё, на первый взгляд, было как и прежде, только сундуки были не на своём месте. Внезапно Лем ахнул. Лея проследила за его взглядом — он смотрел на стену, где раньше были сундуки.

Девушка сразу поняла, что это. Вход в святилище Диру. Арка прохода, который оказался скрыт ящиками и тряпками, мерцала. Свет исходил от камней, вживлённых в стену. Рядом с «дверью», которая пока была закрыта, лежали два тела. Они находились в небольшой нише, прорубленной в скалистой породе, которая оказалась за каменной кладкой.

Принцесса, сама не зная почему, подошла к нише и притронулась к телам. Оба, и молодая женщина, и мужчина в возрасте, лицо которого было изуродовано шрамами, были мертвы, но их глаза казались живыми. Лея закрыла их глаза, положила руку на плечо женщины, и тихо запела. В этот момент Карт и Лем внезапно услышали два тихих голоса, которые пели вместе с девушкой, и тихий перезвон колокольчиков. Это было настолько неожиданно и пугающе, что мужчины вздрогнули и начали озираться по сторонам. Казалось, что голоса раздаются ниоткуда. Песня девушки была короткой, но это однозначно была прощальная песнь. Верховная умолкла, убрала руку с плеча и легонько прикоснулась к щеке женщина, а затем спела ещё несколько слов, и тела мужчины и женщины исчезли без следа. В комнате поднялся ветер, подхватил его и унёс, чтобы развеять над верхушками деревьев.

Лея встала и повернулась к Лему с Картом — в глазах у неё стояли слёзы, но она только смахнула их, а потом сказала: «Я открою эту дверь».

Иона запела. Её голос был чист и звонок. Казалось, он дарует тепло. Камни, встроенные в скальную породу, ответили мелодичным звоном, и один из них загорелся чуть ярче. К нему принцесса и прикоснулась. Она чуть задела его, и он сразу отозвался на её прикосновение. Все камни дружно вспыхнули, а затем приглушённо замерцали. Вместо стены появилось белое нежное сияние, и Иона первой прошла сквозь него, позвав остальных за собой.

Пройдя через арку, они оказались на лестнице, которая вела вниз. Проход был достаточно широким — сквозь него могли пройти трое человек плечом к плечу. Ступени были явно рассчитаны на людей маленького роста, из-за чего Карту было достаточно сложно идти по ним, и он то и дело оступался. Он бы с радостью шагал через две ступеньки, но впереди шла Лея, а её он боялся сейчас даже задеть. От неё не исходило какого-либо свечения, в трансе она тоже не была, но было в ней что-то такое, что заставляло его быть осторожным, как будто, если он её заденет, то всё прервётся.

Шли они долго, и Лем начал беспокоиться о своей пациентке, ведь с тех пор, как они сюда перебрались, она ни разу так долго не ходила, но девушка не выказывала признаков усталости, поэтому юноша просто молча следовал за ней, гадая, что же с ней такое и куда они идут.

Прошло уже около получаса и даже Карт подустал спускаться по пологой лестнице. Только ещё через десять минут она превратилась в коридор, который был чуть шире и выше неё. Чтецу показалось, что они вышли в естественную пещеру. Мужчина с удивлением осмотрелся — ни на одной из известных ему карт здесь не было сети пещер.

Вскоре они увидели свет вдалеке. Это заставило Карта нервничать — сложно было представить, что может так ярко сиять под землёй. Но ждать осталось недолго — ещё пара минут, и они увидят, что же там, за этим светом.