Храм Диру (СИ)

Глава 37. Настоящее. Слияние двух рек

В пещере стало светлее — свет-камень среагировал на ещё одного чтеца. Все как по сигналу повернулись в ту сторону, где сияние было ярче всего.

В дальнем проходе, обрамлённом двумя леями, как и все остальные, появилась девушка в зелёном платье, искусно вышитом серебряной нитью. У неё были длинные золотые волосы, заплетённые в толстую косу, бледная кожа и яркие зелёные глаза.

Карик с Ивоной замерли, поражённые её красотой. Девушке показалось, что она где-то видела эту незнакомку.

— Да пребудет с вами Свет Диру, путники, — произнесла она светлым и чистым, словно звон серебряных колокольчиков или журчание ручья, голосом.

Он был настолько завораживающим, что молодые люди вместе с Аран не сразу среагировали.

— Да осветит Она ваш Путь.

Все поклонились, даже Шии. Когда мальчик выпрямился, то сказал:

— Приветствую тебя, Несущая Свет.

— Приветствую тебя в этом храме, Дитя Льда. Храмы Диру всегда будут открыты для твоего народа. Ви́ла проводит тебя в лес, там тебе будет комфортней.

— Спасибо, Несущая Свет. Я бы хотел попасть в зиму.

— Вила, покажи нашему гостю дорогу.

— Слушаюсь.

Призрачная жрица под недоумёнными взглядами присутствующих отправилась в глубь сети пещер.

— Карт, Лем, я потом всё расскажу.

— Будет с нетерпением ждать, — ответил мужчина.

Лея мягко ему улыбнулась, и Калеб понял: что бы она ни рассказала и не сделала, он всё ей простит. Чтец устало вздохнул и пошёл к одной из лавок рядом с тщательно следившими за происходящим Кариком, Ивоной и Аран.

Иона лёгким шагом подошла к Лате и сказала:

— Я слышала, что ты напала на этих людей.

— Они работали на Императора.

— Я знаю, но они дали мне священную клятву, так что они безопасны для меня. Подними лицо, я хочу рассмотреть тебя и убедиться.

Женщина без единого слова послушалась девушку и подняла голову.

Иона, тихо произнеся: «Это ты!», — крепко обняла преклонённую мар и заплакала. Лата обняла её в ответ, тщательно выверяя свои силы, чтобы не причинить боли принцессе.

— Я так скучала по тебе! — прошептала Лея ей на ухо.

— А я скучала по Вам.

— Как тебя сейчас зовут?

— Лата, потому что это было имя, которое вы придумали себе в детстве.

Иона засмеялась и вытерла слёзы обратной стороной ладони.

— Я должна была догадаться.

Женщины перестали обниматься, и девушка увидела, что и Марта еле сдерживает слёзы. Она всегда любила свою принцессу.

— Вы сможете помочь ему? — спросила Лата, указывая на Рэна, которого аккуратно положила на пол рядом со входом в пещеру.

Иона присмотрелась, и её сердце часто забилось.

— Это тот, о ком я думаю?

— Ваш маро.

Больше не задавая никаких вопросов, Верховная устремилась к молодому человеку, а мар последовала за ней.

— Он почти не изменился, хотя прошло уже десять лет, — сказала девушка, смотря на Рэна. — Лата, это ты наложила на него остановку?

— Да, принцесса.

— Спасибо тебе.

Лея закрыла глаза и сосредоточилась. Через некоторое время она открыла их и сказала:

— Неси его в центральную пещеру, жрицы покажут дорогу.

— А Вы?

— Буду следовать за тобой, но я не настолько быстра, как ты, а ему лучше оказаться там как можно скорее — сам храм начнёт его лечить.

— Слушаюсь.

Мар, не задавая больше вопросов, взяла Рэна и устремилась в сторону прохода, на который ей указала принцесса. Мгновение — и она уже скрылась в нём.

Иона повернулась к присутствующим в пещере.

— Следуйте за мной, — сказала она.

— Даже мы? — с надеждой в голосе спросил Кортик.

Девушка рассмеялась, и в пещере словно вновь зазвенели колокольчики.

— Конечно, я шла сюда, чтобы пригласить вас внутрь.

— Спасибо, что вмешалась.

— Она бы вас не убила, но могла серьёзно покалечить, поэтому я не могла не вмешаться. Следуйте за мной, — повторила она. — Лучше возьмите свои вещи, не думаю, что мы вернёмся сюда в ближайшие дни, а идти далеко.

— Мы лучше вернёмся, Лея. Чем раньше мы поможем Рэну, тем лучше, а без вещей мы будем идти быстрее, — возразил Лем.

— Решение за вами, — произнесла девушка и направилась к выходу, в котором скрылась Лата.

— Что стоите? — громко сказал Карт. — Лея разрешила вам пойти за ней, так давайте не упускать эту возможность.

У выхода из пещеры Иона обернулась и сказала:

— Лучше воспользуйтесь своим внутренним зрением, так вы будете быстрее идти. Я знаю, что вы это умеете.

Аран вздрогнула, поняв, что эта фраза была обращена к ней.

— Сестра?

— Всё в порядке, я сделаю, как она сказала, так действительно будет быстрее, — ответила брату Аран и воспользовалась тем, что странная девушка назвала «внутренним зрением».

Когда она это сделала, то её охватили ужас и благоговение. Та, кого называли Леей, через хору выглядела сотканной из чистой энергии, и эта энергия была единственным, что не было золотым. Девушка переливалась, словно чистейший свет-камень, и каждый её шаг будто изменял течении силы вокруг. Аран, сама того не сознавая, оказалась притянута к огню чистой жизни и начала идти за ним. Он давал ощущение защищённости, спокойствия, надежды. И чтицу вдруг озарило: «Верховная!»

Лея, словно услышав мысли Аран, обернулась к ней и улыбнулась, и эта улыбка словно самоцвет, брошенный в воду, пустила волны, которые заставили хору колыхаться, словно воду озера.

Женщина была так поглощена наблюдением за Ионой, что сама не заметила, как вышла вперёд, оставив брата и подругу позади.

— Как эта слепая может так шустро ходить без палочки? — удивлённо спросил Кортик.

Карик неприязненно посмотрел на мужчину:

— Кортик, помолчи, пожалуйста, и если тебе всё ещё будет интересно, то потом сам спросишь у рады, и она, если сочтёт нужным, расскажет.

В это время Ивона подошла к Лему и спросила его:

— Это — Лея, о которой вы говорили?

— Да, это она.

— Она сможет помочь Рэну?

— Если не она, то никто ему больше не поможет.

Молодая чтица замолчала, объятая страхом, который преследовал с тех пор, как маро заболел.

— Вам нечего бояться в этом храме, — произнесла Лея, не оборачиваясь.

Ивона вздрогнула от внезапного осознания, что, возможно, её мысли читают.

— Я не могу читать чужие мысли, лишь эмоции, поэтому можете быть спокойны.

Чтица немного расслабилась.

— Я чувствую, что вы переживаете за Рэна. Не беспокойтесь, я сделаю всё, чтобы его спасти.

— Лея, девочка моя, тебе нужно будет чем-нибудь помочь? — заботливо спросил Карт, внезапно превращаясь в суетливого отца.

Иона покачала головой.

— Весь храм в моём распоряжении, готовый помочь мне, да и в Потоке я стала намного более умелой, нежели раньше. Если мне понадобится помощь, то я обязательно скажу.

Карик впервые слышал в голосе Карта такую теплоту и заботу, и это заставило его удивлённо воззриться на своего учителя.

Мим с Кортиком, впервые допущенные дальше преддверья, с нетерпением ждали возможной встречи с тем, кого искали.

Процессия вошла в коридор, почти такой же по ширине, как тот, из которого они пришли, но он был украшен резьбой по свет-камню, а не мозаикой. Это не были изображения исторических событий или Богини, а повесть о цикле жизни. Одна из панелей показывала, как насекомое опыляет дерево, следующая — то, как рождается семя. Чем глубже в храм они заходили, тем ближе они были к взрослому дереву. Наконец они достигли полностью выросшего дерева, но выхода не было даже видно. Ивона с Кариком предположили, что дальше будет изображён рост следующего дерева, но увидели, что следующая картина показала, как дерево засыхает и падает, затем пошли изображения роста грибов, затем труха, но, когда уже стало видно выход из коридора, молодые люди увидели, как в труху, превратившуюся в удобрение и мульчу, падает яблоко, и цикл жизни начинается заново.

В тот момент, когда перед ними снова было большое дерево, коридор закончился, и они вышли в гигантскую пещеру. Она была такой большой, что противоположной стороны не было даже видно.

— Добро пожаловать в главный храм Диру, — сказал Карт.

— Не путай людей, Карт, нет в этом мире главного храма Диру, — укорила его Лея.

— Для обычных людей есть, милая.

— Как скажешь, — не стала с ним спорить девушка.

Пока все с восторгом рассматривали пещеру Иона с улыбкой сказала:

— Когда мы пришли сюда в первый раз, на улице царило позднее лето в Анжении, поэтому лес выглядел почти так же, как и сейчас.

— И правда! — удивился Лем. — Это навевает воспоминания.

— Да… — сказал Карт. — Девять лет пролетели в одно мгновение.

Только когда Лея упомянула лес, остальные в группе оторвали взгляд от потолка и увидели лес вдалеке.

— Лес? В пещере?! — воскликнул Кортик. — Что это за чудеса?!

— Ивона, мне же не кажется, правда? — спросил Карик, схватив девушку за плечо.

— Не кажется, я тоже это вижу. В этой пещере действительно есть лес. И облака.

— Здесь свет-камня больше, чем есть, наверное, во всём мире!

Девушка кивнула.

Дальше все пошли молча, пытаясь осознать это невероятное место. Пока у них это плохо получалось.

Через некоторое время они вошли в лес.

— Не сходите с дорожки, здесь легко заблудиться, — сказал Лем.

— И замёрзнуть, если сойти с неё, — добавил Карт.

Ивона с Кариком недоумённо переглянулись, а Мим с Кортиком просто приняли это к сведению. Аран же шла, почти не замечая разговоров вокруг, — она следовала за звездой, что светила так ярко, что почти ослепляла.

Когда внезапно стало всё больше и больше сброшенной листвы в лесу, шедшие за Леей, Картом и Лемом начали хмуриться и озираться. Вдруг воздух начал становиться всё холоднее и холоднее, а вскоре изо рта начали появляться маленькие облачка. Они вошли в снежную зиму.

— Не сходите с дорожки, — ещё раз повторил Карт, увидев, что Карик повернулся в сторону леса и собрался войти в него. — Дорожка согревает вас изнутри — в лесу вы быстро замёрзнете.

Пойманный на «непослушании», словно маленький ребёнок, втянул голову в плечи. Карт усмехнулся в усы и подумал, что «учительский тон» всегда действует на слишком любопытных.

Лес продолжал меняться, и вскоре они достигли весны, затем лета. Как только они снова оказались в осени, вдалеке стало видно строение собора.

Даже у бывавших здесь достаточно часто Лема и Карта каждый раз захватывало дух, что уж говорить об остальных. Они были поражены в самое сердце.

— А я-то думал, что храм в Эфе был прекрасен! — сказал Карик.

— Он и прекрасен, — заметила Ивона. — Просто это здание… собор? Он… Невероятен!

— Как и всё это место…

Молодые люди впервые понимали друг друга с полуслова.

В соборе стояла Лата. Её фигурку можно было заметить издалека — одежда, делавшая её незаметной в лесу и в городе, заставляла её выделяться на фоне свет-камня.

Сердце Ивоны забилось чаще: там лежал Рэн, которого, возможно, не удастся спаси. Человек, что спасал её множество раз, благодаря которому она всё ещё была жива, и единственная опора в путешествии, что ждало её впереди.

Группа, ведомая Леей, подошла к площади, на которой стоял собор. И если в лице Рэна Ивону ждало настоящее и будущее, то Иону — прошлое. Когда-то забытое, но пробудившееся в этом храме. И Верховная боялась этого прошлого и тосковала по нему. С одной стороны, в прошлом было заточение во дворце, ненависть отца, отсутствие надежды и полное безразличие мира, окружавшего Иону, к ней как личности. А с другой стороны были тихие вечера за чтением книг, изучение языков, общение с мар и встречи с её маро. Забытые воспоминания об этих встречах, которые оставили за собой лишь эмоции. И надо всем этим, словно тёмный великан, стоял Император Нандиру. Лорин Пятый.

Иона глубоко вдохнула и с выдохом отпустила все воспоминания, сомнения и чаяния. Не было страхов и опасений. Был лишь человек, которому была необходима помощь.

Группа продолжила приближаться к собору.

Внезапно Лея начала слабо светиться, и свет-камень под её ногами вторил ей. Свечение усиливалось, пока вся её фигура не перестала быть различима. В воздухе зазвенели колокольчики. Все люди на площади, кроме Карта, Лема и Аран, закрыли глаза, опасаясь, что ослепнут.

Друзья Ионы знали, что свет, исходящий от принцессы, не может повредить, а для Аран почти ничего не поменялось. Через пару секунд Мим, Кортик, Карик и Ивона открыли глаза, чтобы увидеть Иону такой, какой её видела слепая, — огнём жизни. Путеводной звездой. Вечно переменчивой и вечно постоянной энергией. Они могли видеть лишь силуэт девушки, сиявший и переливающийся, словно чистейший свет-камень.

Верховная вошла в собор, остальные попытались последовать за ней, но Карт и Лем остановили их. Лата вышла, понимая, что ей не следует стоять рядом с маро.

Несущая Свет подошла к лежащему на постаменте Рэну. Свечение усилилось и охватило маро. Внезапно оно начало словно впитываться в молодого человека. Совсем скоро он тоже стал лишь светящимся силуэтом. Но его форма была вся пронизана тёмно-красными, словно запёкшаяся кровь, трещинами, которые периодически пульсировали, становясь алыми. Их было бесчисленное множество.

Вокруг Рэна появилась прозрачная сфера, от которой, будто пуповина, к нему тянулась тонка переливающаяся нить. Вскоре тёмно-красная энергия начала перетекать по нити в сферу. Это продолжалось, пока вся сфера не стала похожа на тёмно-красную грозовую тучу с алыми молниями, скрывая лежавшего на постаменте маро от глаз.

Сфера начала передвигаться в сторону Верховной, и из неё появился Рэн, сияющий мягким зелёным светом, который иногда сменялся синим.

Кровавый шар окружил Иону, а затем за секунду впитался в неё. На миг на сверкающей фигуре Верховной появилось маленькое пятнышко, но тут же пропало, пересиленное чистым огнём жизни.

Всё закончилось так же быстро, как и началось. Только недавно перед ними был воплощённый свет, а сейчас стояла смертная девушка.

Наблюдавшие потеряли счёт времени, а потому не представляли, прошёл ли час, день, минута или секунда. Единственное, что они могли сказать, так это то, что всё закончилось. Звуки пропали вместе с сиянием.

Девушка встала на колени рядом с постаментом, на котором лежал Рэн, и взяла его за руку.

— Он вскоре очнётся, — сказала принцесса, и в её голосе до сих пор были слышны журчание хрустального ручья, шелест листвы и звон колокольчиков.

Ивона ринулась к маро, но Лата остановила её:

— Дайте им поговорить.

— Я… Хорошо, — ответила молодая чтица, нехотя отступая.

Иона снова заговорила.

— Лира, Лита, вы можете снять «остановку жизни».

— Как прикажете, — раздалось со стороны озера.

Прошло несколько мучительных минут, пока в тишине пещеры не раздался судорожный вздох.

Рэн пошевелился, разминая затёкшие мышцы, но тут же почувствовал, что кто-то держит его за руку, и резко открыл глаза, чтобы посмотреть на человека. Его глаза расширились, а дыхание перехватило от потрясения. Он тут же попытался вскочить, но Иона предугадала его действие: принцесса знала мар и маро слишком хорошо, — и положила вторую руку на его грудь, не давая ему подняться.

— Вам ещё не стоит так резко вставать, Рэн.

— Принцесса… — еле слышно прошептал он, подчиняясь её приказу и ложась обратно.

— Да. Я рада, что вы меня нашли, а теперь отдыхайте. Ваши подопечные тоже здесь и в безопасности.

— Вы…

— Я тоже в безопасности. Лата отнесёт вас в спальню.

— Я… — начал говорить молодой человек, но не смог закончить фразу. Ему не хватило смелости.

— Я знаю. Спите спокойно. Я буду рядом с вами.

Как только Иона сказала это, Рэн почувствовал, как то напряжение, что было с ним столько лет, будто исчезло, и он обмяк, погружаясь в безмятежный сон.

— Лата, отнеси его в спальню. Жрицы покажут путь. Я приду чуть позже, как только закончу объяснять всё девушке, которая заботилась о Рэне всё это время. Лем, иди с ними, проверь его состояние.

— Конечно, я так и собирался сделать.

Мар взяла Рэна на руки и осторожно понесла в сторону, которую ей указывали жрицы. Молодой врач последовал за ней.

Иона подошла к Ивоне:

— Спасибо, что защищали моего маро.

— Вашего маро? — испуганно спросила молодая чтица.

— Да, моего маро. Я — Иона Элитар Марту́ Иен Д’Элиндар Марину́.

Ивона, Карик и Аран, услышав это, не задумываясь, глубоко поклонились девушке.

— Не надо кланяться. Нам с вами придётся провести много времени вместе, и если каждый раз, завидев меня, вы будете склоняться в глубоком поклоне, то оно будет потрачено зря. Я понимаю, что привыкнуть будет непросто, но постарайтесь.

— Верховная, — дрожащим от волнения голосом сказал Карик, — я прошу Вас за свою сестру. Она потеряла голос и зрение, и я… Мы пришли сюда не только чтобы вылечить Вашего маро, но и чтобы вылечить мою сестру — Алиан Корран.

Иона подошла к Аран и закрыла глаза. Через пару минут она открыла их и сказала:

— Я не смогу вылечить и слепоту, и немоту. Только что-то одно. И скажу вам честно, нар Корран, кто-то без вашего ведома наложил на вас священную клятву, а вы сами того не зная, нарушили её. Это чудо, что вы не потеряли слух и осязание, но именно поэтому я и предполагаю, что вы не знали о клятве. Вы помните, как потеряли речь и зрение?

Женщина покачала головой.

— Так часто случается при нарушении клятвы — боль настолько велика, что человек не помнит того, что произошло. Я дам время для того, чтобы решить, что вы хотите вернуть. Подумайте хорошенько. К сожалению, если я уберу увечья, нанесённые вам, то вы рискуете потерять что-то другое. Пока мы не выясним, кто наложил на вас священную клятву, каковы были её условия и кто заставил вас её нарушить, я не смогу убрать все последствия. Но мы можем так никогда и не выяснить этого, поэтому принимайте решение, приняв за данность, что вы сможете вернуть только что-то одно. Подумайте о том, чем вы хотите заниматься, когда вернётесь к нормальной жизни. Вы — сформировавшаяся личность и, скорее всего, знаете, что или кого любите больше всего на свете. Мы проведём в храме не меньше месяца, возможно, всю зиму, так что у вас будет время. Попробуйте вспомнить свою жизнь до того, как с вами это случилось, и подумайте о том, какую жизнь вы хотите после того, как всё закончится, возможно, это поможет принять решение. Скажу сразу: я смогу убрать шрамы на шее — они никак не связаны с клятвой. И часть шрамов на лице. Подумайте ещё и о том, хотите ли вы, чтобы я сделала это сейчас. Чего вы больше боитесь: быть узнанной или своих шрамов? Как решите — приходите ко мне. Помните, пока Рэн восстанавливается, у вас есть время.

— Спасибо, Верховная, — молодой человек склонился ещё ниже.

— У вас хороший брат.

Иона снова повернулась к Ивоне:

— Прошу вас, поднимитесь, мне неудобно разговаривать с вами, когда вы кланяетесь. Семья Корранов — мои подданные, поэтому их реакция понятна, но вы не являетесь жительницей Нандиру.

— Перед Верховной все равны, госпожа.

— Верховная приказывает вам поднять головы, — сказал Карт резко, понимая, что это единственное, что поможет в данном случае, — а вы не слушаетесь её.

Все трое сразу же выпрямились, словно их потянули за верёвочки, как марионеток.

— Я не знаю вашего имени, — сказала принцесса, обращаясь к девушке.

— Меня зовут Ивона, Верховная, — ответила чтица и, вспомнив, что её назвали в честь принцессы Ионы, покраснела, словно школьница, которую застукали за списыванием.

Правильно истолковав реакцию и эмоции девушки, Иона произнесла:

— Я слышала, что многих девочек называют в честь меня, и я польщена, что кого-то столь храброго и открытого назвали именем, похожим на моё.

— Я… Я всего лишь испорченная копия, — с отчаянием произнесла Ивона, вспоминая, что она — приманка. Замена принцессы.

— Не имя решает нашу судьбу и не оно дарует личность. Вы никогда не были ничьей копией, как и остальные дети, названные в честь меня или кого-либо другого. Имя — это лишь надежды и чаянья родителей. Не больше и не меньше. Только вам решать, стоит ли им соответствовать.

— Я… Спасибо, — с искренней благодарностью сказала Ивона.

— Карт, ты сказал, что они с «Железной леей»?

— Да.

— Это правда? — обратилась она к молодым людям.

— Не до конца, Верховная. Мой учитель из Академии Артии состоит в «Железной лее», Аран, то есть Алиан, жила в их убежище, но ни я, ни Карик не являемся её частью.

— А Рэн?

— Он один из них.

— Прекрасно, значит, мне нужно будет поговорить с ним, когда ему станет лучше.

— Нар Лата тоже с ними, — отметил Карт.

— Значит, это время всё-таки пришло… — немного грустно сказала Иона, с тоской осматривая храм.

Тут Лея заметила, что Мим и Кортик стоят на одном колене в поклоне, и рассмеялась. Колокольчики снова зазвенели в воздухе, нежные словно хрусталь.

— Вы же знали, кто я!

— Ну, знать и убедиться в этом таким образом — разные вещи, — проворчал Кортик.

— Идите лучше принесите вещи. Вас отведут в спальни. Побудете, как самые отдохнувшие, носильщиками. Если Лата попытается помочь, скажите, что я запретила. Она послушается.

— Как скажешь. Строгая ты с ней, — сказал Кортик не держа обиды на женщину, которая думала, что выполняет свой долг.

— Ей нужно отдохнуть, — кратко сказала Иона.

— Ивона, вам с Кариком и Аран лучше тоже отдохнуть. Все разговоры подождут. Нам всё равно нужно будет ждать, пока Рэну не станет лучше. Я восстановила его дар, убрала лёд ненависти, но его раны должны зажить самостоятельно в этот раз. Карт, проводи их в спальни. Я скоро подойду.

— Хорошо, Лея. Буду ждать тебя наверху.

— Вы тоже идите, Кортик, Мим.

— Хорошо, рада Лея.

Все разошлись. На площади осталась только принцесса.

— Твой Свет — это воистину то, что поможет нам, Несущая Свет, — сказал незаметно подошедший Шии.

— Дитя Льда, почему ты в теле ребёнка?

— Я родился, как и все люди, но не смог вырасти. Скверна, пришедшая в этот мир, не позволила мне стать взрослым. Это — моё настоящее тело.

— Сколько прошло лет?

— Слишком много, чтобы сосчитать. Несколько поколений успели уйти в небытие.

— И ты всё это время бодрствовал?

— Водопады льда благословили меня возможностью заснуть.

— Когда ты проснулся?

— Когда Несущая Свет проснулась. И снова заснул, когда твой свет погасили. Я спал в пещере, а мой народ охранял меня. Ты поможешь справиться со скверной, что исказила мой народ?

— Да. Но до этого мне нужно будет сделать многое.

— Я знаю. Льды сказали мне, как сказали и то, что тебе понадобится друг зверей и леса. Я привёл её тебе.

— Спасибо. Ивона ещё не пробудилась. Нам нужно отвести её в Рануа.

— Да, горная страна ждёт её.

— Так многое ещё нужно узнать и сделать…

— У тебя ещё есть время, Несущая Свет.

— Надеюсь, что это правда, Дитя Льда.

— Называй меня Шии.

— Хорошо, Шии. Называй и ты меня Леей.

— Хорошо, Лея. Я буду жить в зимнем лесу.

— Я сообщу Ивоне, она может захотеть поговорить с тобой.

— Буду рад ей.

Мальчик ушёл в сторону леса, и Лея снова оказалась одна. Прежде чем идти к Рэну, Иона решила заглянуть в библиотеку.

Как она и предполагала, А́нри оказался там. Он был под своим любимым деревом и читал книгу. Верховная тихонечко пристроилась рядом. Мужчина закрыл книгу и посмотрел на принцессу:

— Значит, время пришло? Реки слились воедино?

— Да. Я скоро уйду из этого храма и не знаю, когда вернусь. И вернусь ли.

— А я не знаю, вспомню ли тебя.

— Я буду помнить за нас обоих.

— Обещай рассказать мне обо всём.

— Хорошо. Ты не хочешь встретиться с ними? Они последовали за мной, чтобы найти тебя, Анри.

— Наша встреча будет бессмысленна и только разбередит старые раны.

— Возможно, ты прав. Если ты не хочешь встречаться с Кортиком и Мимом, то тебе лучше будет не выходить из своей леи.

— Не бойся, я могу сделать так, что они не будут видеть меня, ты ведь сама знаешь, что нам нужно делать усилие над собой, чтобы стать видимыми не жрецам.

— Знаю.

— Чувствую, что тебе тяжело.

— Я понимаю, что мне нужно делать, но я не знаю, как, и я страшусь того, что будет. Но больше всего я боюсь, что у нас не получится. И того, как легко забыть, что ты всего лишь человек.

— Но ты не совсем человек.

— И этого я тоже боюсь. Я… не хочу быть никем, кроме человека.

— Тебе ничто не будет мешать жить как человеку.

Лея и Анри немного помолчали.

— Как бы я хотел по-настоящему обнять тебя, но если я это сделаю, то, скорее всего, исчезну. Поэтому я скажу только одно: кем бы ты ни стала в будущем — монстром, человеком, богиней или чистой энергией, у тебя есть люди, которые любят тебя. И я говорю не о миллионах бесплотных душ, а о тех, кто ещё жив. Для Карта ты стала дочерью, которой он никогда не имел, для Лема — лучшим другом, для Мима — влюблённостью, для Кортика — младшей сестрёнкой, а для мальчика, который лежит сейчас без сознания, ты была первой любовью и первым другом. Сейчас ты для него — конечная цель и великая повелительница, хозяйка. Попробуй это изменить, он достоин того, чтобы жить как человек, а не как верная сторожевая собака.

— Я постараюсь. Но он жил более двадцати лет в этом состоянии, и последние десять — с чувством вины в сердце, поэтому это будет сложно.

— Когда это тебя пугали трудности?

— Всегда. Просто я привыкла бороться со страхом.

— Иди, тебе нужно поспать. Ты устала. Пусть Она осветит твои сны.

— Приятного чтения.

Анри улыбнулся девушке вместо ответа.

Наконец Иона добралась до двери своей спальни; со стороны кухни раздавались голоса, но у принцессы не было сил на разговоры, поэтому она открыла дверь и с удивлением обнаружила в комнате Рэна, Лату и Лема.

— Что вы здесь делаете?

— Жрицы сказали, что Рэну лучше быть с тобой в одной комнате — так он быстрее восстановится. Они даже кровать ему успели принести.

— Ты его ещё не осмотрел?

— Почти закончил.

— Хорошо. Лата, а ты, что делаешь здесь?

— Жду Вас.

— Иди отдохни. Охрана в храме мне не нужна, поэтому тебе не обязательно быть со мной.

— Я знаю.

— Тогда почему ты ждала меня? — удивлённо спросила девушка.

— Хотела убедиться, что Вы тоже отдохнёте.

Иона тепло улыбнулась:

— Я лягу, как только вы с Лемом уйдёте.

— Ты не будешь есть? — недоумевая, спросил Лем, отрывая взгляд от пациента.

— Нет. Слишком устала.

— Я передам, чтобы тебя не беспокоили.

— Спасибо.

— Всё. Я закончил. Его раны заживают хорошо. Открылись ещё несколько старых ран, но под воздействием храма они уже начали затягиваться.

— Прекрасно.

— Ладно, я пошёл, а ты отдохни.

— Спасибо, Лем.

— Да не за что. Это моя работа.

Молодой человек вышел.

— Лата?

Женщина подошла к Ионе, крепко обняла её, поцеловала в щёку и ушла.

Девушка осталась наедине с Рэном. Верховная посмотрела на своего маро, глубоко вздохнула и пошла переодеваться, после чего, вначале ещё раз посмотрев на молодого человека, легла спать. Свет погас сам собой.

Ей нужно было многое обдумать, а ещё больше — сделать, но сейчас ей нужно было заснуть.

Совсем скоро уставшая Верховная погрузилась в сон, а её маро проснулся.

Он приподнялся на локте, посмотрел на слабо светящуюся во сне девушку с любовью, улыбнулся и снова провалился в сон.

О многом нужно было подумать не только Ионе. Все, кто смеялся и разговаривал, сидя в столовой, не знали, что ждёт их дальше.

И лишь Рэн чувствовал, что наконец-то, после стольких лет, всё было на своих местах. Всё было правильно. Так, как и должно быть. И сон его был безмятежен.